9. Об учительстве мирян²⁶

(Письмо к Е. Г. Угрюмову)

Брат Евстафий! Ты пишешь, что старообрядцы вас укоряют, зачем вы занимаетесь с ними разговорами о вере и Церкви православной, – говорят, что вам не следует вступать в такие собеседования, что на сие имеют власть только лица священного чина, а вы, вступая с ними в разговор о вере, нарушаете 64-е правило Шестого Вселенского Собора. Посему ты спрашиваешь: можно ли вам, простолюдинам, входить в разговоры со старообрядцами о вере и Церкви, не нарушаете ли вы и действительно церковные каноны?

Чтобы решить вопрос этот, надобно вникнуть в содержание и смысл 64-го правила Шестого Вселенского Собора. В старопечатной Кормчей правило это читается так:

«Мирский человек да не учит. Не вси бо пророци, егда убо вси апостоли».

Толкование. Всяк убо должен есть свой чин ведати, и не творити себе пастыря, овца сый, и глава да не мнится, нога сый: но повиноватися преданному от Бога чину, и уши свои отверзати на послушание приемлющих благодать учительская словесе. Не вси бо пророци, и не вси апостоли: сего ради мирстии человецы да не учат, ни словес о заповедех да не подвизают, тем сан учительский к себе привлачаще».

А в «Книге правил», изданной Святейшим Синодом, правило сие читается полнее:

«Не подобает мирянину пред народом произносити слово, или учити, и тако брати на себя учительское достоинство, но повиноватися преданному от Господа чину, отверзати ухо приявшим благодать учительского слова и от них поучатися Божественному. Ибо в единой Церкви разные члены сотворил Бог, по слову Апостола (1Кор.12:27), которое изъясняя, Григорий Богослов ясно показывает находящейся в них чин, глаголя: «сей, братия, чин почтим, сей сохраним: сей да будет ухом, а тот языком; сей рукою, а другий иным чем-либо; сей да учит, тот да учится». И после немногих слов далее глаголет: «учащийся да будет в повиновении, раздающий да раздает с веселием, служащий да служит с усердием. Да не будем все языком, аще и всего ближе сие, ни все апостолами, ни все пророками, ни все истолкователями». И после неких слов еще глаголет: «почто твориши себе пастырем, будучи овцею? Почто делаешися главою, будучи ногою? Почто покушаешися возначальствовати, быв поставлен в ряду воинов?» И в другом месте повелевает премудрость: «Не буди скор в словах» (Еккл.5:1); «Не распростирайся, убог сый, с богатым» (Притч.23:4), не ищи мудрых мудрейший быти. Аще же кто усмотрен будет нарушающим настоящее правило: на четыредесят дней да будет отлучен от общения церковного».

Итак, в правиле воспрещается всем быть языком и мирянам брать на себя чин учителей, но повелевается им слушать поставленных в сей чин, отверзать ухо приявшим благодать учительского слова; воспрещается потом «словеса о заповеди (и о вере) воздвизати», т. е. излагать собственное учение о вере, но повелевается от учителя глаголанная приимати. И говорится в правиле об учении народа, о произнесении слова пред народом, например в церкви, как произносят поставленные для сего чины. Итак, вся сила правила заключается в том, чтобы воспретить мирянам своеволие в восхищении учительского чина и самовольное, не согласное принятому от учителей, рассуждение о вере. Осуждению сего правила вполне подлежат старообрядческие начетчики, самовольно восхищающие на себя чин учителей, каждый по своему разумению, не подчиняющиеся управлению и рассуждению пастырей Церкви, и увлекающие народ вслед себе. А мирскому лицу, повинующемуся власти церковной, слушающему Богом поставленных учителей, беседовать о вере по направлению церковной власти, притом беседовать с противящимися истине, а не в научение народа и не с церковной кафедры, 64-е пр. 6-го Вселенского Собора не воспрещает, и нигде в правилах и писаниях отеческих такого воспрещения не обретается; напротив, у Святых отцов встречаем даже поощрения мирян к таковым беседам, согласным с проповедью учителей церковных на помощь сим учителям. Приведу о сем некоторые свидетельства из Маргарита. Вот что говорил св. Иоанн Златоуст, в первом слове на Иудея, обращаясь к народу:

«Молю убо, братие, всех вас, поминати наипаче беседования. Не бо к показанию, ниже хвалы глаголем ныне, но ко уврачеванию вашим душам. Которое бо и еще остает слово вам, егда толицем сущим вам врачевом суть неции недугующе? Дванадесяте бяху апостоли, и вселенную привлекоша, множае грады христиан. И еще неции недугуют жидовством, и который ответ имети имамы, мы, христиане, здравствующе, достойни убо мукам, и они недугующе, и не уже и мы избавихомся оглашения, презирающе тех в нездравии. Невозможно бо есть тщания многа от нас восприемшим, онем пребывати в немощи. Сего ради предварив, глаголю ныне сия, яко да кождо вас привлечет брата. Аще и беду наложити потреба есть, аще и нужду сотворити, аще и досадити, и любопретися, вся сотвори, яко изъяти того от диавольския сети и от приобщения пременити христоубийц» (Сл. 1-е, л. 71).

И во втором слове: «Нужда же прочее помолити прошедшее, яко да мимошедшим днем сотворят мног промысл. Яко да не глаголете: что же ми есть о сем, что же ли аз смотряю и много испытую? Владыка наш нас ради умре, ты же ни слово произносиши? И кую имаши милость, которого ответа получиши, како на судищи станеши Христове, со дерзновением, рцы ми, толиких душ пагубу презирая? Да убо ми бы мощно иже тамо текущих видети, и не бых потребовал вас. Но скорейши сотворил бы им убо исправление. Егда убо брата потреба исправити, аще и душа отдати подобает, да не отречешися» (л. 93 об ).

Еще в шестом слове: «Не убо презираем повесть сицевую, ниже мимо тецем немилостивне сице умилено видение. Но аще друзии се творят, ты да не сотвориши, да не речеши к себе: мирский человек есмь, жену имам и дети, сия иерейская суть, сия иноческая. Ни бо самарянин он сицевая рече: где ныне суть священницы? Где ныне фарисее? Где иудейстии учителие? Но якоже некий лов велик обрет, тако восхити прибыток. И ты убо, егда видиши кого требующа врачевания, или телесное или душевное, не глаголи к себе: чесо ради онсица того не уврачева? Но премени его от болезни, и не истязуй онех вины небрежения. Аще обрящеши злато лежащее, еда глаголеши себе: чесо ради онсица и онсица то не взяша? Но спешиши прежде инех сам взяти. Тако и падших от братии помышляй, и вменяй сокровище обрести прилежание о них. Аще бо излиеши нань, якоже елей, словеса учительства, аще обяжеши тихостию, пожданием, аще уврачуеши: сокровища всякого богатейша тя той соделает. Изводяй бо честное от недостойна, яко уста моя будет. Что убо сему будет равно? Еже ни пост, ни низулегание, ни всенощная бдения, ни ино что могут соделати, се брата твоего спасение творить. Помысли своя уста, колико многажды согрешиша, колика провещаша скверная глаголания, колика хулы, колика укоризны изнесоша, и всяко аще восприимеши падшего промышление, ради единого сего исправления всю возможеши очистити скверну ону. И что глаголю очистити? Яко уста Божия сотвориши своя уста! Что сей убо будет равно чести? Еда бо аз сия обетоваю? Сам Бог сие рекл есть» (л. 158 об.).

И далее: «Слыши убо, како учителям претя, скрывающим слово, и учительствуемые устраши: рек бо, яко подобаше ти вдати сребро мое торжником, и навед: яко и аз пришед с лихвою убо взял бых то, показая, по послушаиии, се бо есть сребра вдание. Восприемшим учительство, лихву соделовати подобает. Лихва же учительства ни что же ино есть, разве еже самеми делы показание. Ельма убо и мы вдахом сребро в слухи ваша: нужда прочее вам есть -лихву воздати Владыце, сиречь спасение братии ваших. Темже, аще пребудете держаще реченная точию, и ничтоже в них делающе, боюся, да не тожде со иже талант погребшим приимете осуждение. Ибо он рукама и ногама связан быв, во тьму изведен бысть кромешнюю: зане не изнесе к другим, еже слыша. Яко да не убо и мы сия постражем, иже пять талант приемшего, и иже два подражаим. И аще или убо слово, или имения, или телесный труд, или молитву, или ино что-либо ко искреннего спасению истощити потребно есть, да не обленимся, яко да возможем блаженного оного услышати гласа, еже: добрый рабе, благий и верный: в мале бе верен, над многими тя поставлю, вниди в радость Господа своего» (л. 171 об.).

Итак, св. Златоуст обращался в своей пастве, к антиохийскому народу, и просил от него помощи для поддержания слабейших от прелести иудейской, и сказанное от него умолял передать неслышавшим. Ясно, что это не есть восхищение пастырства, но содействие пастырем. Восхищение пастырства, или учительства, является тогда, когда будет кто беседовать не под руководством пастырей и не по их наставлению, но самомненно разъяснять Писание, и слово о вере воздвизать по своему мнению, что, повторяю, свойственно или раскольникам, или к расколу клонящимся; пособие же пастырем, которого требовал и св. Златоуст, состоит в том, чтобы слышанное от пастырей (или читанное в их писании) сообщать ближним сродникам, знаемым и прилучившимся, наипаче соблазняемым лжеучителями, или увлеченным от них во лжеучение. В приведенных словах св. Златоуста особенно важно то, как он изъяснил притчу Спасителя о талантах. Учителям, по сказанию св. Златоуста, поручены мнасы, они должны раздать сребро господина торжникам, т. е. слушателям, а от торжников, т. е. от слушателей их слова, истязана будет лихва, сиречь слушатели слышанное от учителей должны передать иным. «Ельма убо и мы, – говорит вселенский учитель, – вдахом сребро в слухи ваша, нужда прочее вам есть лихву воздати Владыце, сиречь спасение братий ваших: темже, аще пребудете держаще реченная точию, и ничто же в них делающе, боюся, да не тожде со иже талант погребшим приимете осуждение». Вот каким прещением он грозит тем из своих слушателей, которые, приемши от него талант слова, точию держат реченное, а не сообщают другим.

Из сего можешь ты, брат Евстафий, понять, что вступая в беседы с именуемыми старообрядцами и сообщая им слышанное словесно или письменно от учителей церковных, ты поступаешь не противно 64-му правилу Шестого Собора и вполне согласно наставлению великого вселенского учителя св. Иоанна Златоуста, и не только за это не будешь осужден, но и приимешь мзду не скрывшего талант. Только всегда необходимо нужно иметь в уме и заботиться, чтобы говорить не от своего смышления, но согласно слышанному от учителей церковных, в их слове, или письмени.