В детстве Николай во многом походил на своих братьев (всего в семье Воробьевых насчитывалось семеро сыновей), хотя и выделялся среди них определенной серьезностью, добротой нрава. Между тем, ещё в его детстве Бог указал на него как на Своего будущего служителя.

Их село посещал известный в округе юродивый, Ванька. Иногда он останавливался там, играл с детворой. Однажды Ванька подошёл к Николаю и обратился к нему как к монаху. В тот момент мало кто обратил внимание на слова деревенского простачка, однако со временем им суждено было сбыться.

Когда Николай достиг надлежащего возраста, отец своими стараниями устроил его в реальное училище, располагавшееся в Вышнем Волочке.

Здесь Николай проявил себя как ответственный ученик. Благодаря дарованиям и усидчивости ему давались даже самые трудные дисциплины. Он хорошо разбирался в математике, чертил, рисовал, пел, танцевал, играл на альте. И это не проходило мимо внимания руководства: за время обучения Николай удостоился нескольких грамот, похвальных листов.

Первоначально родители, по мере сил, оказывали ему материальную поддержку. Но впоследствии, в связи с необходимостью оплачивать обучение братьев, помощь была ограничена. Между тем Николай не отчаивался. Обучение он не забросил. Напротив, после уроков стал примерять на себя роль молодого учителя: добывая средства на обеспечивание проживания, питания, обучения, помогал отстающим богатым товарищам.

Когда в то же училище поступил его брат, Михаил, Николай взял на себя и его содержание. Было трудно: приходилось голодать, а зимой — мёрзнуть, но Николай и не думал отступать от поставленной цели: закончить образование и помочь брату.

Несмотря на то, что семья Николая была православной, его вера не имела достаточно твёрдой опоры. Окунувшись в науки, он посчитал, что именно там находится главная истина. Повзрослев, он, как и многие его сверстники, озадачился смыслом жизни, и хотел обнаружить его в философии. Случалось, что он покупал интересную книгу на последние деньги, предпочитая её куску хлеба. Со временем Николай достиг в этой области завидных успехов. Иногда с ним советовались даже преподаватели.

В конце концов, взрослея, он всё больше и больше убеждал себя в мысли, что философия не даёт точных ответов на самые важные жизненные вопросы: в чём состоит призвание человека, для чего он живёт, что его ожидает за смертной чертой?

Молодость

Время окончания реального училища пало на 1914 год. Разочаровавшись в философии, Николай решил не идти дорогой философа и поступил в Петроградский Психо-Неврологический институт.

Проучившись там всего один год, он пришёл к ещё большему разочарованию и оставил учёбу. В этот период Николай испытал тяжелейшее психологическое потрясение. Напряженность его душевного кризиса достигала такой глубины, что он даже подумывал о суициде.

И вот, вспомнив о Боге, Николай прибегнул к единственно верному решению: взмолился Богу, прося Его открыться. И Бог ответил на эту молитву.

После Откровения в его душе произошёл настоящий нравственный перелом. Его больше не интересовали мирские увлечения. В этот период он предался молитвенному деланию, внимательному, вдумчивому чтению Евангелия и произведений святых отцов.

В 1917 году Николай поступил в Московскую духовную академию. Но в связи с революционными событиями и последующими политическими изменениями в стране обучение в академии продлилось недолго.

Какое-то время он проживал в уединении в Сосновицах, преподавал математику в школе. Затем Промыслом Божьим он оказался в Москве, трудился псаломщиком в Борисоглебской церкви.

Монашеский подвиг

В 1931 году, в городе Минске, Николай принял монашеский постриг и новое имя — Никон. Вскоре он был хиротонисан во иеродиакона, а на следующий год рукоположен в иеромонаха.

Ревностное отношение к Богу и непримиримое отношение к антицерковной политике государственной власти привлекли внимание со стороны карательных органов. В 1933 отец Никон был арестован, осужден и отправлен на перевоспитание в Сибирь. На свободу он вышел только в 1937 году.

Возвратившись из лагеря, поселился в Вышнем Волочке и устроился работать, в качестве прислуги, в доме врача. Здесь ему пришлось пройти ещё одну ступень кротости. Дело в том, что супруга врача, и её сестра, Елена Евфимовна, были твердыми атеистками; иногда они позволяли себе грубые высказывания в адрес верующих и их религиозных чувств; отцу Никону приходилось с этим мириться. Однако со временем, сам образ его праведной жизни убедил сестёр оставить веру в безбожие и принять веру во Христа.

Елена Евфимовна, врач по профессии, постриглась во ангельский образ с именем Серафима. Когда она умерла, коллеги по больнице провожали её торжественно, с музыкой. Но мало кто знал, что в её гробу, под подушечкой, лежала монашеская мантия и четки.

После начала Великой Отечественной войны, с открытием храмов, отец Никон приступил к священнослужению. В 1944 году Калужский епископ Василий посвятил его в настоятеля Благовещенского храма, в городе Козельске. Здесь отец Никон прослужил вплоть до 1948 года. В этот период он квартировался у местных монахинь, предавался суровым аскетическим подвигам, много проповедовал.

Вторым иереем, служившим в этом храме, был отец Рафаил Шейченко. Также, как и отец Никон, он обладал твердостью религиозных убеждений, за что немало страдал в лагерях. Несмотря на то, что между пастырями было много общего, диаволу удалось их рассорить, да так, что отец Никон был запрещен, епископом Калужским, в священнослужении. Впоследствии мир между священниками был восстановлен, а запрещение снято.

В 1948 году отец Никон был определен в город Белев, потом — в Ефремов, затем — в Смоленск. Оттуда его направили в Гжатск, вверив под руководство достаточно бедный, слабо организованный, захудалый приход. Сам он рассматривал это назначение как ссылку.

Первое время он испытывал трудности, связанные как с содержанием прихода, так и себя. Все его личное имущество состояло из простенькой одежды и нескольких алюминиевых приборов. Сам он относился к этому ровно, спокойно, полагая, что излишнее «богатство» препятствует монаху воспарять духом горе.

Надлежащую строгость проявлял отец Никон и в отношении богослужений. Служил он просто, без вычурности, этого же требовал и от других. Рассказывают, что однажды он прервал чтение Шестопсалмия, когда чтец, увлекшись театральностью, стал выказывать слушателям артистический нрав. В результате Шестопсалмие дочитывал другой чтец.

Вместе с тем он боролся с практикой чрезмерно спешного чтения, за что на него обижались псаломщицы.

Особо внимание батюшки было направлено на то, как и в чём каются прихожане. Он решительно выступал против формального отношения к Таинству Исповеди. В этом отношении он не раз порицал даже (некоторых) священнослужителей, утверждая, что Таинство Покаяния подменяется ими обрядом «разрешения от грехов».

Проявляя уместную, справедливую требовательность в отношении подчиненных, он был строг и в отношении себя самого. Ложился поздно, вставал рано. В свободное время молился, занимался физическим трудом (в частности — ухаживанием за садом), много читал. Несмотря на болезненное состояние, связанное с лагерным прошлым, он не позволял оказывать ему личные услуги по дому или хозяйству, старался всё делать сам.

В 1956 году отец Никон был удостоен звания игумена.

В конце 1962 года его здоровье серьёзно ухудшилось. В последующее время он всё больше и больше слабел, стал быстро утомляться. В этот период жизни его пищу составляло молоко и ягоды, иногда — белый хлеб.

На свою болезнь отец Никон не жаловался и до конца своих дней сохранял спокойствие духа.

За несколько дней до кончины силы оставили его, и он слёг в постель. Под Праздник Успения он исповедовал своих ближних, преподал им душеспасительное увещевание. Сам уже не мог ходить в храм и последние дни причащался Святых Таинств дома.

Перед кончиной отец Никон попросил своих духовных чад найти выдержку из жизнеописания подвижника Амвросия Оптинского, то место, где сообщалось о запахе тления, исшедшем от его тела по смерти. В тот момент эта просьба многим показалась непонятной. Однако, накануне его преставления, ночью, читавшие Евангелие вдруг ощутили исхождение запаха тления от его гроба (между тем, во время отпевания этого запаха не было).

Отец Никон почил 7 сентября 1963 года