Преображение Господне... (Мф. 17:1–9)

Из всех гор Палестины нет прекраснее горы Фавор. Одиноко стоит она в долине Эздрилонской, верстах в семи от Назарета, пустынная, круглая, по выражению нашего древнего путешественника, «яко стог среди поля» (игумен Даниил), вся покрытая дубовыми и фисташковыми рощами, благоухающая цветами, как дивное подножие во славе преобразившегося на ней Господа. Сюда из пределов Кесарии Филипповой и пришел Иисус Христос через шесть дней – ПО ПРОШЕСТВИИ ДНЕЙ ШЕСТИ, после беседы о крестоношении, как пишет святой Матфей, считая только полные промежуточные дни, или через восемь, как пишет святой Лука, считая день беседы и самый день преображения Господня. За всю эту неделю путешествия святые евангелисты не сообщают нам ни об одной беседе Господа, ни об одном важном событии: видно, что святейшая душа Богочеловека все эти дни была всецело занята мыслью о кресте, время которого было уже близко; по древнему преданию, Спаситель преобразился только за сорок дней до страданий Своих. В безмолвии следовали за своим Божественным Учителем и святые апостолы; в их сердцах еще звучали последние речи Господа о кресте, о суде и Царствии Божием. Много таинственного для них было во всех этих речах; слово о кресте и страданиях пробуждало в них томительное чувство скорби, а обещание близкого открытия Царства Божия проливало луч радости в их сердца. Чтобы глубже запечатлелось учение о кресте в их душах, Господь как бы предоставил их в эти дни самим себе, давая им испытать на себе борьбу искренней веры в Него со старыми предрассудками иудейскими. А чтобы эти предрассудки и мечты о земном царстве снова не овладели их сердцами, Господь сказал, что некоторые из них еще при жизни – и даже скоро – увидят Его, Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем. Не все ученики были способны и достойны созерцать образ сей славы в Его преображении; между ними был Иуда; между тем благопотребно было, хотя бы избранным из апостолов открыть славу Его, как Единородного с Отцом, чтобы они, будучи потом свидетелями Его уничижения и страданий, не соблазнились этим уничижением, но уразумели великую тайну Его вольных страданий. «Господь, – говорит преподобный Ефрем Сирин, – явил им Царство Свое прежде поругания Своего и честь Свою прежде безчестия Своего, чтобы, когда будет взят и распят Иудеями, они знали, что распят не по немощи, но по благоизволению Своему, добровольно, во спасение мира».

В славе преображения предызображалась и слава Его воскресения, и та слава, в которой Он придет, как Судия живых и мертвых, и наше будущее преображение при Его Втором и страшном пришествии. И вот, чтобы «прочие ученики не восскорбели, как презренные» (свт. Иоанн Златоуст), ВЗЯЛ ИИСУС ПЕТРА, ИАКОВА И ИОАННА, БРАТА ЕГО. Господь берет трех избранных апостолов, только тех, которых и раньше удостоил быть свидетелями великого чуда воскрешения дочери Иаира, которые и после будут свидетелями Его величайшей скорби в саду Гефсиманском, берет их именно потому, что «они превосходили прочих: Петр – сильной любовью к Иисусу, Иоанн – особенной любовью к нему Иисуса, а Иаков – ответом, который он дал вместе с братом своим: «можем» испить чашу (Мк. 10:39); он так был суров и строг к Иудеям, что и Ирод умерщвлением его думал сделать великий подарок Иудеям» (свт. Иоанн Златоуст). «Он взял Петра, – говорит преподобный Иоанн Дамаскин, – чтобы показать, что свидетельство его о Божестве Христовом подтверждается свидетельством Отца, и дабы уверить его в Своих словах, что Сам Отец Небесный открыл ему это свидетельство; Он взял Иакова, который прежде прочих двенадцати апостолов пострадал за Христа; наконец, взял Иоанна, девственника и чистейший орган Богословия, чтобы он, узрев вечную славу Сына Божия, возгремел: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1). «Если бы, – говорит блаженный Феофилакт, – Господь одного Иуду оставил внизу, а прочих взял, то могли бы некоторые сказать, что это и оскорбило Иуду, что поэтому он и продал Господа своего. Но Господь оставил восемь учеников внизу, чтобы трех прославить видением, а остальных сделать блаженными через веру слышанному, как Сам говорит: «блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29). И ВОЗВЕЛ ИХ НА ГОРУ ВЫСОКУЮ ОДНИХ, приглашая их помолиться с Ним. «Он возводит их на гору высокую, дабы показать, что тот, кто не возвысится над земным, не достоин такого божественного созерцания, – возводит одних, потому что имел обыкновение славнейшие чудеса совершать втайне» (блаженный Феофилакт). Господь любил совершать молитвы Свои на горах, в тишине ночи. Можно думать, что и теперь была ночь. И всю ночь продолжалась молитва Господа нашего, так что ученики, утомленные дневными трудами, совершив свои молитвы, к утру, наконец, заснули. Именно теперь, на Фаворе, в час преображения, в глубине Его покорного Богу Отцу сердца изречено великое слово: «вот, иду... исполнить волю Твою, Боже!» (Евр. 10:7). И вот, это пренебесное состояние Его святой души, просиявшей восторгом, умилением и святой решимостью на дело Божие, засветилось в Его Божественном взоре, на Его краснейшем добротой лице, потом – во всем Его пречистом теле, просияло в Его ризах, заблистало вокруг Него светом неизреченным по всей вершине святой горы...

И ПРЕОБРАЗИЛСЯ ПРЕД НИМИ. «Дух молитвы, – говорит митрополит Филарет Московский, – сливаясь с Духом Божиим, исполнил светом душу Иисусову; преизбыток этого света, не удерживаясь в душе, пролился на тело и просиял на лице: И ПРОСИЯЛО ЛИЦЕ ЕГО, КАК СОЛНЦЕ, – не вмещаясь и здесь, лучи Божества, исходящие из плоти Его, сверкают и преобразуют самую одежду Его: ОДЕЖДЫ ЖЕ ЕГО СДЕЛАЛИСЬ БЕЛЫМИ, КАК СВЕТ, или «как снег, как на земле белилыцик не может выбелить» (Мк. 9:3). Этот дивный, небесный свет блистал, как молния, и объял души апостолов; божественно прекрасным сиянием разливается этот чудный свет на все окружающее, проникает в область духовного мира и привлекает из мира горнего – великого ревнителя славы Божией Илию, а из мира дольнего – законодателя Моисея, чтобы исполнилось слово Писания: «при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей» (двух величайших пророков и трех избранных апостолов) «состоится [всякое] дело» (Втор. 19:15). И ВОТ, ЯВИЛИСЬ ИМ, пробудившимся от сна апостолам, МОИСЕЙ И ИЛИЯ, С НИМ БЕСЕДУЮЩИЕ, явились сияющим отображением той же Божественной славы Христовой. Бог невидимый и непостижимый проявился в человеке видимом: «молния Божества Христова, по словам Никанора, архиепископа Херсонского, возблистала сквозь облако Его человечества; заря славы Божественной засветилась сквозь покров Его человеческого смирения; явился не только взору небожителей, но и бренным очам земных человеков во славе Своей Богочеловек, явился во славе большей той славы, в какой являлся Он на Синае и на Хориве, в той самой славе, хотя, из снисхождения к немощи апостолов, и сдержанной славе, которая избранникам Божиим во граде Небесном будет светить вместо солнца и луны вечно; явился в такой славе, что свет лица Его помрачил первые блестящие лучи восходящего вещественного солнца, как поет Святая Церковь... С трепетной радостью парят на гору Фавор – тот самый Моисей, который, видев Бога в образах мрака, дыма, молний, огня, молился Господу на Синае: «открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя», и однако же услышал в ответ: «лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33:13, 20); тот самый огненноревностный Илия, который на Хориве хотел усмотреть и не усмотрел Бога в видении вихря, сокрушающего горы и камни, в видении землетрясения и огня, и ощутил лишь тень присутствия Божия во гласе хлада тонка – в веянии тихой отрадной прохлады; парят они, по мановению Божию, чтобы утолить давнюю жажду свою – откровенными очами узреть, что есть Бог, являющий Себя не в видениях, а в существе Своем, которое ипостасно соединилось с естеством человеческим и из него проявляет славу Свою.

Вот они, покрытые славой Преобразившегося, предстоят Ему, как Господу, Которому предстояли на Синае и на Хориве, и апостолы видят теперь, что Господь Иисус Христос «не есть Илия, но Бог Илии, ни Иеремия, но освятивший Иеремию во чреве матери, и не один из пророков, но Господь пророков, посылающий их; Он – Творец неба и земли, Владыка живых и мертвых, Который повелел небу и низвел Илию, дал мановение земле и воскресил Моисея»... (преп. Ефрем Сирин). Для того и являются на Фаворе – один умерший, другой еще не испытавший смерти. Оба эти пророка постились подобно Господу по сорок дней; исход обоих из жизни земной был таинственный: Илия взят на небо живым, Моисей умер, но место погребения его покрыто тайной... «Иудеи часто обвиняли Господа в преступлении Закона и в Богохульстве, – говорит святитель Златоуст, – будто бы Он восхищал славу Отца, Ему не принадлежавшую, поэтому Христос, чтобы показать, что обвинение происходит от зависти и на Него не падает, выводит Моисея и Илию: Моисей дал Закон и не потерпел бы презрения этого Закона, не стал бы служить нарушителю его. Также и Илия из ревности к славе Божией не предстал бы и не повиновался бы Тому, Кто, называя Себя Богом и равным Отцу, на самом деле не был бы таковым». Но «почему ученики узнали, что явившиеся были Моисей и Илия? Кажется, – отвечает на этот вопрос блаженный Феофилакт, – их узнали из того, что они говорили. Моисей, быть может, говорил: Ты – Тот, Которого страдание я предызобразил закланием агнца и совершением пасхи, а Илия: Ты – Тот, воскресение Которого я предызобразил в воскресении сына вдовицы, и тому подобное». Впрочем, «можно думать, – говорит преподобный А.Горский, – что отражение славы Господа могло настолько просветить телесные и духовные очи апостолов, что они и без слов узнали в явившихся мужах законодателя Моисея и второго предтечу Христова Илию». И так на Фаворе исполнилось, наконец, заветное желание этих великих пророков – видеть Бога лицом к лицу и беседовать с Ним. О чем же была эта святая беседа? О смерти, которую Господь хотел вкусить в Иерусалиме, о той искупительной Жертве, которая должна была примирить небо и землю, которой чаяли на небе, и на земле, и в преисподней. Пророки «приносили Господу благодарение, что пришествием Его исполнились слова их и всех других пророков; они воздавали Ему поклонение за спасение грешного мира, за то, что Он самым делом исполнил тайну, ими возвещенную» (преп. Ефрем Сирин). А земные свидетели этой чудной беседы с изумлением слышали подтверждение слов Господа о Его грядущих страданиях, так сказать, из уст Закона и Пророков. Так, среди славы Преображения на Фаворе уже начинала сиять слава Креста Господня на Голгофе.

Что должны были чувствовать три апостола, видя своего смиренного Учителя во славе Боголепной, беседующего с величайшими пророками, как со Своими рабами? Не до рассуждений было тогда ученикам Христовым; вся природа их наполнилась одним чувством – что им хорошо, что это зрелище невыразимо сладостно, восхитительно, век бы ему продолжаться, а оно, вот, уже прекращается, святые пророки разлучаются с Господом и отходят каждый восвояси – один в обители отошедших праведников, другой – на небо, чтобы и тут, и там проповедать о близком примирении неба с землей... Восторг и вместе с тем сожаление вырываются из уст пламенного Петра: ПРИ СЕМ ПЕТР СКАЗАЛ ИИСУСУ: ГОСПОДИ! Наставниче! ХОРОШО НАМ ЗДЕСЬ БЫТЬ; зачем же разлучаться, зачем пророкам уходить отсюда? ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, только повели – и мы СДЕЛАЕМ ЗДЕСЬ ТРИ КУЩИ, поставим три палатки или кущи из ветвей: ТЕБЕ ОДНУ, И МОИСЕЮ ОДНУ, И ОДНУ ИЛИИ, а нам и без кущ будет с вами хорошо! «Если бы и пришли сюда враги, – говорит блаженный Феофилакт, – у нас есть помощники – Моисей и Илия. Моисей одолел Египтян, а Илия свел с неба огонь»... «Видишь ли, – замечает святитель Златоуст, – как пламенно Петр любит Христа? как любовь ко Христу сожигала его? И теперь думал он: если Иисус Христос останется здесь, то мы не пойдем в Иерусалим, а если не пойдем, то Он и не умрет; ибо там, как говорил Иисус, нападут на Него книжники». «Необычайность видения так поразила его, что он сам не понимал, как следует, своих слов, желая, чтобы Иисус остался на горе: «ибо не знал, что сказать», как пишет святой Лука. Впрочем, боясь показаться своенравным, он прибавляет: «если хочешь» (блаженный Феофилакт). «Симон все еще по-человечески смотрит на Иисуса и ставит Его в ряд с Моисеем и Илией. Но Господь тотчас делом показал ему, что не имеет нужды в его сени, потому что Он отцам его в пустыне в продолжение сорока лет творил сень облачную» (преп. Ефрем Сирин). КОГДА ОН ЕЩЕ ГОВОРИЛ, СЕ, ОБЛАКО СВЕТЛОЕ ОСЕНИЛО ИХ; молитва преобразившегося Господа подвигла небо небесе, явилось чудесное светлое облако, в котором и в Ветхом Завете открывалось присутствие невидимого Бога милующего, как облако мрачное было знамением Бога грозящего; светлое облако укрыло Господа Иисуса и двух пророков от очей трепещущих апостолов... Сам Бог Отец незримо подвигся от Своей непостижимой высоты, преклонил небеса, облек Свой неприступный свет в доступное созерцанию светлое облако, и Сам проповедует единосущное с Собою Божество Единородного Своего Сына:

И СЕ, послышался ГЛАС ИЗ ОБЛАКА ГЛАГОЛЮЩИЙ: СЕЙ ЕСТЬ СЫН МОЙ ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ, В КОТОРОМ МОЕ БЛАГОВОЛЕНИЕ: «в Нем покой Мой и услаждение, потому что Он во всем Мне равен совершенно и, будучи Сыном, во всем составляет едино со Мною», – поясняет святитель Златоуст; Он и на вас привлечет Мое благоволение: ЕГО СЛУШАЙТЕ, с благоговейной и благопокорной верой принимайте слово Его, не пререкайте Ему, если Сам пойдет и вас поведет на крест, не бойтесь никаких опасностей: «Сей есть Сын Мой возлюбленный», а кто погубит того, кого любит? Как бы ни была безмерна ваша любовь к Нему, вы не можете любить Его так, как любит Родивший Его. Он откроет вам истинный смысл Закона и Пророков, ибо Он есть Тот, о Ком сказал Моисей: «Пророка... из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой... Его слушайте» (Втор. 18:15). Пребывайте в послушании Ему, как Он пребывает в послушании Мне, и Он соделает вас Моими чадами по благодати, ибо Он для всех, послушных Ему, есть и будет «виновником спасения вечного»... (Евр. 5:9) «Когда был глас сей, остался Иисус один» (Лк. 9:36). Двукратно, при крещении и преображении, Отец Небесный торжественно возвестил миру, что Иисус Христос есть Его Сын возлюбленный. И в том, и в другом случае Господь наш был погружен в молитвенное собеседование с Отцом Своим. Крещением началось Его открытое служение спасению рода человеческого. Преображением предначиналось труднейшее, уничиженнейшее в глазах мира, но славнейшее в очах Божиих послушание Отцу Небесному в восшествии на Крест. И земной отец благословляет сына на новое поприще жизни; так и Отец Небесный свидетельствует о Своем Возлюбленном Сыне при вступлении Его в новые подвиги Его великого служения земного... Будучи не в состоянии выносить облачный свет и глас, ученики пали на землю: И, УСЛЫШАВ, УЧЕНИКИ ПАЛИ НА ЛИЦА СВОИ И ОЧЕНЬ ИСПУГАЛИСЬ. «Уединенность и высота места, глубокое молчание, свет чрезвычайный и облако простертое! все это повергло их в сильный трепет и они в ужасе пали и поклонились» (свт. Иоанн Златоуст). Апостол Петр через много лет, уже в конце своей жизни, с воодушевлением вспоминал в своем предсмертном послании к верующим о дивном Фаворском видении и гласе (2Пет. 1:16). Да и можно ли было забыть это? Чтобы продолжительный страх не изгладил из их памяти видения, Господь ободряет их: НО ИИСУС, ПРИСТУПИВ, КОСНУЛСЯ ИХ И СКАЗАЛ: ВСТАНЬТЕ И НЕ БОЙТЕСЬ. «Как глас Отца поверг их, так воздвиг их глас Сына» (преп. Ефрем Сирин). Но дабы кто не подумал, что глас относится к Моисею или Илие, Господь уже остается один: ВОЗВЕДЯ ЖЕ ОЧИ СВОИ, ОНИ НИКОГО НЕ УВИДЕЛИ, КРОМЕ ОДНОГО ИИСУСА. Чудное видение кончилось.

И КОГДА СХОДИЛИ ОНИ С ГОРЫ, ИИСУС ЗАПРЕТИЛ ИМ, ГОВОРЯ: НИКОМУ НЕ СКАЗЫВАЙТЕ О СЕМ ВИДЕНИИ, ДОКОЛЕ СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ НЕ ВОСКРЕСНЕТ ИЗ МЕРТВЫХ. Слух о необыкновенном прославлении Иисуса на Фаворе, о явлении перед Ним Моисея и Илии мог привести в волнение всю Иудею и довести народ, склонный к возмущениям, до отпадения от Римлян; а для прочих учеников, еще мечтавших о первенстве, известие о Фаворском событии, происшедшем без них, могло дать повод к жалобам, соперничеству и зависти. «Чем более стали бы рассказывать о Нем чудесного, – говорит святитель Златоуст, – тем труднее для многих было бы тогда верить этому. Соблазн о кресте оттого еще более увеличивался. Потому-то Он и велит им молчать, снова напоминает им о страданиях Своих, и как будто в этом указывает причину этого молчания».