Запечатание гроба Христова... Кустодия... (Мф. 27:62–66)

Лишь только настало утро субботы, НА ДРУГОЙ ДЕНЬ, КОТОРЫЙ СЛЕДУЕТ ЗА ПЯТНИЦЕЮ, – «субботу евангелист не называет субботой, – замечает блаженный Феофилакт, – а говорит: «который следует за пятницею», потому что, судя по злобе Иудеев, это и не была суббота: закон повелевал, чтобы в день субботний никто не двинулся с места своего, между тем беззаконные Иудеи собираются к иноплеменнику Пилату вместо законного собрания», –СОБРАЛИСЬ ПЕРВОСВЯЩЕННИКИ И ФАРИСЕИ... Собрались обсудить еще одно обстоятельство: они хорошо помнили то, что забыли убитые горем ученики Иисусовы, – помнили Его предсказание о Своем воскресении в третий день. Надобно было принять меры, чтобы предсказание это не сбылось на самом деле. Кто знает? Может быть, в тайниках грешных душ их было некоторое предчувствие, что Христос воскреснет; они не хотели в нем сознаться, хотели заглушить в себе это предчувствие, подавить чувство страха, уверяя самих себя, что это невозможное дело, что уже все покончено с Иисусом, но что может случиться другое: обман со стороны учеников Иисусовых. «Привыкнув сами действовать нечисто, по внушению страстей и выгод, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский, – Каиафа и клевреты его воображали, что ученики Иисусовы, в отмщение за смерть Учителя, не преминут воспользоваться Его предсказанием, т.е. унесут тайно тело Учителя из гроба, скажут народу, что Он воскрес из мертвых и, таким образом, произведут опасное для синедриона волнение. Поэтому на тайном совете Каиафином было немедленно решено – окружить гроб Иисусов в продолжение трех дней стражей и притом стражей римской, которая была гораздо надежнее иудейской, из-за привычки к строгому исполнению своего долга. Явясь в преторию, первосвященники и книжники снова приняли вид ревностных блюстителей общественной безопасности и выгод римского правительства и обратились  К ПИЛАТУ И ГОВОРИЛИ: ГОСПОДИН! МЫ ВСПОМНИЛИ, ЧТО ОБМАНЩИК ТОТ, Которого и по имени называть не считаем нужным, ЕЩЕ БУДУЧИ В ЖИВЫХ, СКАЗАЛ: ПОСЛЕ ТРЕХ ДНЕЙ ВОСКРЕСНУ из мертвых. Зорко следя за всем, что творил и что говорил Иисус Христос, враги Его могли узнать о Его предсказании и от Иуды предателя, или по слухам, которые шли от апостолов. ИТАК ПРИКАЖИ, – говорят они Пилату, – ОХРАНЯТЬ ГРОБ ДО ТРЕТЬЕГО ДНЯ, ЧТОБЫ УЧЕНИКИ ЕГО, ПРИДЯ НОЧЬЮ, НЕ УКРАЛИ ЕГО И НЕ СКАЗАЛИ НАРОДУ: ВОСКРЕС ИЗ МЕРТВЫХ; И БУДЕТ ПОСЛЕДНИЙ ОБМАН ХУЖЕ ПЕРВОГО, когда Он Сам выдавал Себя за Мессию, потому что весть о воскресении будет сильнее действовать на народ, чем простые Его слова о Себе, как о Мессии». «Странные опасения синедриона! Иисус во гробе и однако будто может быть, что ученики захотят украсть тело Его? – вопрошает Филарет, архиепископ Черниговский. – Если Он льстец, то стоит ли заботиться о Нем? Если Он притом мертвец, тем более надобно совсем забыть о Нем. Ученики украдут? Да где они? Не разбежались ли они все, как овцы? Видел ли синедрион кого-нибудь из них, кроме Иоанна, при кресте?

Видел ли кого из них при гробе? Бедные люди! Они чувствуют, они признают величие Иисуса и во гробе, они боятся Иисуса мертвеца, но упорно продолжают борьбу с истиной небесной. Они борются с нею, но поражают только самих себя». Они забывают, что их собственный закон самое прикосновение к мертвецу уже считает осквернением, которое продолжалось до семи дней и требовало очищения, а неочистившийся подвергался смерти. «Ложь, – говорит святитель Златоуст, – везде и все делает против себя и как бы невольно защищает истину. Надлежало верить тому, что Господь умер и погребен и воскрес, и все это сами враги делают достойным вероятия. Вникни в эти слова: «мы вспомнили», говорят, «что обманщик тот, еще будучи в живых», следовательно, Он скончался; «прикажи охранять гроб», следовательно, погребен Он; «чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его»; итак, если гроб запечатан, то обмана уже не будет? Ведь это невозможное дело! А если обмана не было, а гроб найден пустым, то явно, что Он воскрес, нельзя прекословить этому. Видишь ли, как и против воли подвизаются в пользу истины? Рассмотри также, как дорожат истиной и ученики, как ничего не скрывают из того, что говорено врагами, хотя бы то было позорное. Вот враги называют Его обманщиком, и ученики не умалчивают об этом. Это показывает вместе с тем и жестокость врагов Его, поскольку и по смерти не оставляли своего гнева». Пилат не хотел затевать нового спора с ними. Дело, о котором они просили, было для него неважное. ПИЛАТ СКАЗАЛ ИМ: ИМЕЕТЕ СТРАЖУ (есть у вас военная стража при храме, которой можете распоряжаться); ПОЙДИТЕ, сами ОХРАНЯЙТЕ, КАК ЗНАЕТЕ, и стерегите гроб. «Пилат, – замечает святитель Златоуст, – не позволяет воинам одним запечатать гроб, но говорит: «Вы сами, как хотите, запечатайте, чтобы после не винить других». Подлинно, если бы воины одни запечатали, то Иудеи могли бы сказать, что воины позволили унести тело раньше запечатания. Теперь, когда сами утвердили гроб, уже не могут сказать этого. Видишь ли, как невольно заботятся об истине? Сами пришли, сами просили, сами запечатали вместе со стражей, чтобы таким образом стать обвинителями и обличителями самих себя». Но Промысл Божий и при этом творил Свое дело: для охранения покоя Царя нужна была не простая стража, и вот назначена стража, охранявшая самый храм. «Лишь настал вечер субботний, когда закон разрешал уже обычные дела, первосвященники, взяв нужное число воинов, отправились в вертоград Иосифов, – говорит Иннокентий, архиепископ Херсонский. – Тут, без сомнения, не преминули осмотреть всю внутренность погребальной пещеры, увериться в целости тела Иисусова, равно как и в том, что из пещеры нет другого выхода, кроме того, который завален был огромным камнем.

По освидетельствовании камень был опять привален ко входу, и для общей безопасности от всякого покушения войти в пещеру запечатан печатью синедриона»: ОНИ ПОШЛИ И ПОСТАВИЛИ У ГРОБА СТРАЖУ, И ПРИЛОЖИЛИ К КАМНЮ ПЕЧАТЬ. «Две стражи при гробе Иисуса: печать синедриона и воины. Эти стражи одна другой надежнее. По римскому военному уставу воины наказывались со всей строгостью за самое малое опущение долга, а тут еще были воины такие, которые состояли и под военным римским уставом, и под управлением синедриона, следовательно, были под двойным страхом. Итак, синедрион сам принял меры, чтобы воскресение Христово не вызывало никаких сомнений» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). Так Премудрость Божия, не нарушая свободы человеческой, распоряжается самыми злыми делами людей, нагло идущих против истины, чтобы этими делами засвидетельствовать самую истину. «Если бы, – говорит святитель Златоуст, – Христос не тогда воскрес, когда они оберегали гроб, но тогда, когда они, спустя три дня, отошли бы, то могли бы еще кое-что говорить вопреки нам, хотя и безрассудно; для того Он предварил и воскрес, чтобы не имели они и безстыдного предлога. Поэтому Господь попустил и запечатать гроб, по их желанию, допустил быть и страже военной. Они не заботились даже о том, что трудятся в субботу, но думали только о своей злобе, как бы в ней более и более успеть. Вот высшая степень безумия и ужаса, потрясавшего их! Те, которые со всей дерзостью задержали Его живого, боятся теперь, когда Он умер. Если это был простой человек, то отчего терять присутствие духа? Пусть же знают, что Он добровольно терпел все, что только терпел: вот и печать, и камень, и стража, и все это не могло удержать Мертвеца!»...