Письмо 154. Монаху Симеону, о дне и ночи

В беседе о конце мира и приходе Сына Человеческого Господь Иисус Христос попеременно прибегает к сравнению с днем и ночью (см.: Лк. 17). Он сравнивает Свое Второе пришествие с внезапностью и быстротой молнии и говорит: /так будет Сын Человеческий в день Свой/³²². А немного позже: /в ту ночь будут двое на одной постели/…³²³ Говоря об одном и том же времени, Он, однако, употребляет то слова /в день Свой/, то /в ту ночь/; ты спрашиваешь, как это объяснить.

Непогрешимо каждое слово из уст Христовых, непогрешимы и эти Его слова. Говоря о Своем дне, Он говорит о Своем Втором пришествии, говоря же о «той ночи», Он говорит о конце этого мира и времени. Это одно и то же время, а именно отделение времени от вечности, смерти времени от вечности, когда померкнет и больше никогда не засияет солнце и явится светлый знак Сына Человеческого и воссияет навеки. Тогда не станет времени, а наступит день Божий, тогда эта материальная вселенная /с шумом прейдет, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят/ (ср.: 2Пет. 3, 10). Это будет последняя встреча дня и ночи перед вечной разлукой. Поэтому, когда говорится о последней встрече и вечной разлуке дня и ночи, не имеет большого значения, как сказать – /в день Свой/ или /в ту ночь/. То, что выглядит противоречивым сегодня и для сегодня, когда колесо времени поочередно приносит день и ночь, утратит свою противоречивость на пороге решительного разделения временного и вечного.

Мир Вам и благословение от Господа.