О степени древности мира и человека¹

Параграф I II

Вопрос о том, сколько времени существует мир, – больше научный, чем религиозный вопрос. Сам по себе он не заключает в себе ничего, что непосредственно соприкасалось бы с религиозными интересами. Когда признается творение мира во времени, а не предполагается существование его от вечности, то с религиозной точки зрения является уже довольно безразличным вопрос: когда именно мир получил свое начало, за сколько веков, за сколько тысячелетий от настоящего времени? Нельзя сказать, чтобы через такое или другое решение этого вопроса в научной области подтверждалась или подрывалась даже библейская хронология. Хотя и принято считать известный срок времени от сотворении мира, определяемый в 5–6–7 тысяч лет, но это летоисчисление ведется с конца, а не с начала творения, собственно с явления человека. Что же касается самого творения мира, то оно не определяется с точностью в св. Писании. Библейское выражение: «в начале сотворил Бог небо и землю» не указывает с определенностью, когда же именно началось дело творения неба, т.е. сколько протекло времени от этого начала до сотворении человека, не открывает нам самого момента, с которого мир начал свое существование по воле Творца. Все, что после слов: « в начале сотворил Бог небо и землю» говорится в 1-ой главе книга Бытия о шестидневном творении, относится не к первоначальному сотворению неба и земли, которые предполагаются уже созданными в начале, по крайней мере в их основных элементах, а скорее к дальнейшему их образованию. Библия не говорит определенно о том, сколько именно протекло времени между началом творения вообще и первым днем мироздания, когда Бог сказал: «да будет свет» и проч. В ней говорится о том, что после начального творения, до появления света, земля была безвидна и пуста, представляла вид бездны, покрытой водою, но не говорится, сколько именно времени продолжалось её неблагоустроенное состояние. В виду этого многие новейшие богословы допускают, что все те громадные периоды, которые геология предполагает в процессе образования земли, а так же и астрономия – в ходе образования светил небесных, могли иметь место в неопределенный промежуток времени между началом мироздания и первым днем творения, к которому относится в Библии явление света. Экзегеты еще спорят о том, говорятся ли напр. в 3-м стихе библейского повествования, где идет речь о явлении света, о первоначальном его сотворении в этот день, или только о первичном появлении его в этот день на нашей планете, после покрывавшей ее тьмы. Что же касается библейского сказания о сотворении святил небесных, которых в Библии относятся по видимому к четвертому дню творения, то, по мнению многих толкователей св. Писания, здесь говорятся о первоначальном создании светил небесных, а именно о первичном только явлении их для нашей планеты, так как в этом рассказе не употребляется слово – сотворил – по евр. бара, которое значит в строгом смысле творить. Дело в данном случае представляется так. До четвертого дня творения хотя и существовали светила небесные, созданные еще в начале при сотворении неба, но они невидимы были с земли в следствии плотных испарений и тьмы, распространенной в земной атмосфере. С 4-го же дня испарения в земной атмосфере настолько уменьшились, что солнце и луна показались и для земли, т.е. стали видимы и с земли. Это толкование довольно распространено между западными экзегетами; из наших же отечественных богословов особенно подробно аргументировано в статье бывшего профессора сначала физики, а потом латинского языка в нашей академии, Н.И. Глориантов, помещенной в «Хр. Чтен.» в 61-м году². При этом легко приводятся в соглашение с Библиею астрономические вычисления, основанные на законах распространения света, которыми требуется весьма продолжительный срок времени для того, чтобы от некоторых отдельных звезд, видимых в настоящее время с земли, свет мог хоть достигнуть до нашей планеты. При разъяснении библейского взгляда на вопрос о древности мира нужно сначала решить: представляет ли библейское повествование о шестидневном творении космогонию или только геогонию. Т.е. изображение творения всей вселенной или только одной нашей планеты – земля? Несомненно, что библейское повествование касается творения не одной земли, но и неба, солнца, луны и звезд; но также несомненно и то, что оно не описывает подробно творения всей мировой вселенной и главным образом останавливается на описании сотворения земли, т.е. на геогонии. Откровение сообщает о творении столько, сколько это нужно для жителей земли, не имея в виду учить нас астрономии. Поэтому в Библии в самых общих выражениях говорится о начале мира вообще.

Здесь мы считаем нужным уклониться несколько в сторону, чтобы изложить и разобрать одну экзегетико-богословскую гипотезу. Вызванную на запад усилиями согласить требование со стороны естественных наук для мира большой древности и библейское повествование о сотворении неба и земли. Гипотеза эта называется «восстановительною»³ (реституционистскою). Ею не допускается, что первоначальное состояние мира, по его сотворении, было хаотическое, но предполагается, что в самом «начале» (Быт.1:1) Бог сотворил небо и землю в совершенно благоустроенном, законченном и упорядоченном виде, что уже потом, спустя долгое время, через какую то катастрофу земля была опустошена, вследствие чего произошло то хаотическое состояние её, о котором говорится во 2-м стихе 1-й гл. книги Бытия: «земля же была безвидна и пуста», и что шестидневное творение, описываемое в дальнейших стихах упомянутой главы, было в сущности восстановлением (restitutio) нарушенного первоначального устройства мира⁴. Главное экзегетическое основание, приводимое в пользу этой гипотезы её сторонниками, сводится к своеобразному толкованию или двух первых стихов первой главы книги Бытия в ближайшей связи и отношения стихов друг в друга. Так как второй стих связан с 1-м союзом и (в русском переводе частицею же), то во втором стихе защитники означенной гипотезы видят не описание того состояния земли, в каком она находилась непосредственно после её сотворения, а рассказ об особом периоде в истории мироздания, и дают вследствие этого обоим упомянутым стихам такой смысл: в начале сотворил Бог небо и землю, т.е. всю вселенную, в благоустроенном виде, потом земля сделалась безвидною и пустою. Вот что между прочим говорит Курц, один из ученых, склоняющихся, хотя и нерешительно, к рассматриваемой гипотезе: «Союз и, которым первый стих связан со вторым, показывает, что этот и все следующие стихи первой главы книги Бытия составляют продолжение рассказа, начатого в 1-м стихе, и ставить вне всякого сомнения, что сотворение неба и земли упоминаемое в этом стихе, нужно понимать, как предшествовавшее шестидневному творению…. Речь о начале, которому ничто не предшествовало, никогда не может начинаться союзом и; поэтому во втором стихе никак нельзя предполагать описание самого начального момента творения и самого первоначального состояния, в каком земля вышла из рук Творца… Первый стих следует понимать не как надпись, но как введение к истории шестидневного творения, – не как только сжатое и общее значение того, что совершилось в течении шестидневного творения и о чем подробно рассказывается в следующих стихах, но как указание на особый факт, предшествующий по времени шестидневному творению⁵. Кроме библейско-экзегетических оснований, на которых реституционисты думают обосновать свою гипотезу о творении, ими приводятся иногда в пользу этой гипотезы ещё следующие более общие богословско-философские соображения.

«Немыслимо, говорят, чтобы первым творением Божьим были беспорядок, хаос и тьма. Могла ли, говорят, земля выйти в неупорядоченном хаотическом виде, окруженная тьмою и мглою, из рук всемогущего Творца, о котором св. Писание свидетельствует, что Он есть «Отец светов», от которого исходят только совершенные дары, который вечно Сам живет о свете непреступном, у которого нет никакого смешения света и тьмы, само одеяние которого есть чистый свет?» Указывают ещё на то, что выражением tohu-va-bohu (безвидна и пуста) означается не недостаток или отсутствие чего-нибудь, а беспорядок, или разрушение и опустошение чего-нибудь прежде благоустроенного. В подтверждении этого приводят некоторые параллельные места из священ. Писания В.Завета, где находятся в сочетании между собою слова tohu и vohu (как например у Исаии 34, 10–11: «будет земля Едома от рода в род оставаться опустелою, и протянут по ней вервь разорения»; и Иеремия 4, 23: «Смотри на землю, и вот она разорена и опустошена»). В обоих этих местах речь идет об опустошении, которому предшествовало благоустроенное состояние. У Исаии (45 гл. 12 ст.) прямо говорится, что Бог сотворил землю не пустою, но что он образовал ее для жительства (Baumgarten, «Commentar», стр. 9). Ссылаются наконец на то, что слова «тьма» и «бездна» имеют на языке св. Писания значение повреждения и зла. Тьма во многих местах св. Писания представляется символом зла и бедствия, что указывает на то, что она рассматривается здесь не как только безразличное несовершенство, но как положительная противоположность свету. Бездна представляется пучиною погибели, которая уничтожает всякую жизнь (Baumg., там же). Эти и подобные основания, приводимые в пользу рассматриваемой гипотезы, кажутся некоторым из западных богословов настолько серьезными, что они, если и не придают им полного доказательного значения, то считают однако же их достаточными для придания вероятности той гипотезы, в пользу которой они приводятся, и поэтому не решаются ничего возражать против самой этой гипотезы. Так именно относится к ней известный автор «ветхозаветного богословия» Ochler. Он говорит: «Гипотезы этой нельзя отвергнуть, хотя слова tohu и hohu, на известное объяснение которых она опирается, не имеют определенного, т.е. везде одного и того же значения. Слова эти вполне уместны и в том случае, когда речь идет о неразвившейся еще хаотической матери» ⁶. В подобном же смысле высказывается известный старокатолический богослов Рейш: «Хотя, говорит он, в библейском повествовании и шестидневном творении хаотическое состояние земли представляется предшествующим ее благоустройству, но чтоб это состояние вообще было первоначальным состоянием всего мира, это не следует из слов Библии с необходимостью. Вопрос этот вообще нельзя решить на основании экзегезиса» ⁷. Такого же мнения держится и Курц. Он высказывает, кА результат своего экзегетического исследования, то убеждение, что гипотеза об опустошении земли, имевшему будто бы место в промежуток времени между первоначальным творением и новым творением в течении шести дней, хотя и не может быть вполне доказана первыми двумя стихами первой главы книги Бытия, но также не может быть и опровергнута⁸. Мы должны сказать с своей стороны, что гипотеза эта имеет значение не больше, кА попытка согласить библейское учение о древности мира с новейшими естественно-научными гипотезами об этом предмете, и этой апологетической примирительной цели главным образом обязана своим происхождением в новейшее время. Гипотеза, предполагая разрушительную катастрофу до начала шестидневного творения, описываемого в Библии, делает из этого предположения следующий вывод. Так как неизвестно, сколько времени существовало первоначальное творение, как совершилось последовавшее за теи разрушение этого творения, мгновенно или постепенно, сколько наконец времени продолжались разрушительные следы его на земле и в какой период времени совершилось восстановление первоначального порядка на земле: то геологические гипотезы о древности мира и библейское воззрение на этот вопрос не стоят во взаимном противоречии друг к другу. Понятно, что этою гипотезою отстраняется то возражение геологов и астрономов, что Библия назначает короткий срок для образования мира и слишком ограничивает древность существование его. Сколько бы миллионов веков геологи и астрономы ни предполагали необходимыми с их точки зрения для образования мира, все эти миллионы легко могут поместиться частью в неизвестном для нас периоде, обнимающем время первоначального сотворения неба и земли и срок существования их, частью в периоде разрушения первоначального творения, также неизвестном для нас со стороны его продолжительности, наконец в 6-ти периодах восстановления разрушенного мира, которые обыкновенно сторонники рассматриваемой гипотезы приравнивают к геологическим эпохам. На вопрос другой, насколько действительно состоятельна реституционистская гипотеза с библейско-экзегетической точки зрения. А это в данном случае самый главный вопрос. Не вдаваясь в подробную оценку ее с этой точки зрения, как подлежащую другим богословским наукам, разберем главные основания, в которых гипотеза эта думает найти для себя опору. При оценке этой гипотезы с экзегетической точки зрения нужно оставить в стороне естественнонаучную область, потому что толкование св. Писания не должно подчиняться влиянию естественнонаучных теорий. Величайшая ошибка, которую могла бы сделать библейская экзегетика, состоит в подчинении себя той или другой естественнонаучной теории при толковании св. Писания, потому что естественнонаучные теории переменчивы, а библейские истины вечны. Экзегетике не следует связывать участь библейских истин с тем, что может погибнуть и быть признано ошибкою человеческого ума. Если не дело Библии давать нам уроки физиологии, химии, геологии, ботаники, то с другой стороны не дело естественных наук учить экзегетов правильно толковать и понимать св. Писание. Что следует разуметь под известным словом, как понимать то или другое место в св. Писании, это – чисто экзегетический вопрос, который нужно решать на основании единственно экзегетических данных, независимо от того, как думают по тому вопросу естественнонаучные теории, совершенно не компетентные в области экзегетики.

Если мы рассмотрим беспристрастно с этой именно экзегетической точки зрения выше приведенную «восстановительную» гипотезу, то основания ее окажутся очень шаткими. Для этой гипотезы, как гипотезы новой, которая не была высказываема древними толкователями Библии – отцами церкви, должны существовать очень твердые основания, чтобы претендовать на вероятность. Но таких-то оснований и не оказывается на стороне гипотезы. Сторонниками ее прежде всего несправедливо утверждается, что второй стих первой главы книги Бытия представляет описание особого периода в истории мироздания. Это вовсе не следует из того, что второй стих связан с первым союзом и. Союзом и в еврейском языке соединяется друг с другом большая часть стихов, будут ли они повествовательного, описательного или какого-нибудь другого рода. Если в первом стихе содержится рассказ о творении, то из союза и, которым начинается второй стих, еще отнюдь не следует, что здесь выставляется на вид особенный момент в истории мироздания; рассказ об этом и том же может быть замедлен через более подробное описание того, о чем раньше сказано лишь обще и сжато. Вопрос, должны ли мы видеть во втором стихе Библии не что иное, как именно подробное описание того самого, о чем сказано кратко и сжато в предыдущем стихе, или же новый дальнейший шаг в повествовании, решается формою глагола, употребленного во втором стихе. Если бы здесь шла речь об особом моменте в истории мироздания, отличном от того, о котором упомянуто в первом стихе, – с разрушении первоначального творения, тогда было сказано: «земля же сделалась или стала безвидною и пустою, а не «земля же была» и т.д. Мы таким образом не имеем основания видеть во втором стихе описание какого-то особого разрушительного фазиса в истории мироздания, но должны признать в этом стихе простое описание земли в том ее виде, какою она была непосредственно по сотворении ее и какою оставалась до начала шестидневного ее образования. Если взаимное отношение первых двух стихов первой главы книги Бытия понимать так, как понимают последователи реституционистской гипотезы, тогда гипотеза, что после первоначального сотворения неба и земли последовало опустошение земли, что таким образом хаотическое состояние не предшествовало первоначальному благоустройству мира, а последовало за ним, – получает некоторую вероятность. Но так как это толкование не выдерживает критики, то и вся гипотеза, построенная главным образом на нем, лишается своего главного основания. Что касается значения слов tohu-va-bohu (безвидна и пуста), то их употребление в других местах св. Писания Ветхого Завета (Ис. 34, 10,11 и Иерем. 4,23) в смысле опустошения и разорения не дает никакого права утверждать, что слова эти имеют значение всегда, когда бы и где бы ни употреблялись. В означенных выше местах у Исаии и Иеремии самым существом дела обуславливаются такое значение находящихся там слов tohu-va-bohu; там прямо идет речь о разрушении или опустошении и это разрушение прямо противополагается прежде бывшему благоустроенному состоянию. Во 2-м же стихе 1-й главы книги Бытия слова эти употребляются число в положительном смысле, для означения первоначального состояния земли, которому не предшествовало никакое иное состояние. То же нужно сказать о словах: «тьма» и «бездна». Ни откуда не видно, что тьма физическая есть зло или несовершенство; эти слова во 2-м стихе книги Бытия имеют буквальное, а не иносказательное значение, в каком они употребляются иногда у пророков. Наконец ничего не доказывает в пользу рассматриваемой гипотезы и то, что у пророка Исаии (Ис.45:18) сказано: «Бог не сотворил землю необитаемою и пустою»: потому что это изречение относится к благоустроенной земле и вовсе не касается даже вопроса, было ли это благоустройство первоначально или явилось со временем. Мнение, что на земле образовался хаос вследствие какой-то особой катастрофы, через которую разрушились первоначальный порядок и благоустройство земли и за которою последовали новые творения, не имеет таким образом твердых экзегетических оснований. Это признают и лучшие из новейших гебраистов: Дилльман и Делич. Отсюда уже само собою следует, что и с богословско-апологетической точки зрения гипотеза эта не может быть признана удачною. Мало этого, она не может быть признана даже уместною. Прямой буквальный смысл второго стиха первой книги Бытия не оставляет места ни для какого другого понимания – кроме того, что первоначальное состояние земли непосредственно после ее сотворения было хаотическое. Под небом и землею, упоминаемым в первом стихе, одни экзегеты разумеют перво-созданную материю (prima materia), из которой образован Творцом весь видимый мир; другие думают, что этими словами означается вся вселенная и что первый стих относится к последующим, как общее к частному.

Разобранная сейчас и другие попытки к соглашению библейского учения о мире с новейшими гипотезами по вопросу о хронологической древности мира показывают, что соглашение в этом пункте между Библию и естествознанием возможно не только в том случае, когда последним предполагается не слишком большой срок существования мира, но и в том, когда этот срок определяется целыми миллионами и биллионами лет. Из указанных выше способов объяснения первой главы книги Бытия можно сидеть, что соглашение это достижимо даже и независимо от толкования библейских дней творения в смысле многовековых эпох. Справедливость однако же требует признать, что все подобные соглашения по данному вопросу, кроме тех или иных присущих ему частных недостатков в экзегетическом и в других отношениях, имеют один общий всем им недостатков, именно тот, что все они грешат поспешностью в деле соглашения и являются преждевременными. Ими предполагается, что вопрос о хронологической древности мира, в том или другом смысле, уже окончательно решен в области естествознания на основании таких твердых данных, которые не допускают никаких противоречий и которые только остается принять. Между тем вопрос этот принадлежит к числу таких, в решении которых не обнаруживают достаточного согласия между собою и самые естественно-научные гипотезы. Нельзя конечно отрицать, что в кругу новейших естествоиспытателей является не мало защитников гипотезы о громадной вообще древности мира, хотя гипотеза эта разделяется далеко не всеми естествоиспытателями. Некоторые, и при том пользующиеся заслуженною известностью в ученом мире, естествоиспытатели не разделяют того мнения, что вообще древность мира неизмеримо велика. Что же касается честнейших определений древности мира, встречающихся в некоторых геологических и астрономических популярных сочинениях, то они представляют поразительное разногласие, и более осторожные и точные в своих исследованиях естествоиспытатели обыкновенно воздерживаются от подобных определений, как не имеющих для себя твердых оснований. Гипотетические предположения по этому вопросу, как в геологии так и в астрономии, построятся преимущественно на тех или иных теорий и только в редких случаях – на известных фактических данных.

Уже прежняя геологическая школа – школа Кювье и Агассица – из толщины окаменелостей древних слоев земли выводила заключение, что их образование требовало громадных периодов времени и что поэтому земля имеет гораздо большую древность сравнительно с исторически-известным периодом ее существования. Новая геологическая школа Ляйеля и Дарвина идет еще дальше. Чтобы объяснить многократные (предполагаемые ее) изменения земной поверхности и преобразований земных организмов, она признает еще несравненно большие геологические периоды, против которых периоды прежней геологической школы являются уже детскими игрушками. Ляйеле-дарвинская школа признает, что образование земных слоев совершалось с величайшею медлительною постепенностью. Но к принятию гипотезы ее вынуждают, как утверждают естествоиспытатели, не разделяющие ее основных воззрений, не сколько факты, сколько интересы ее теории, для оправдания которых громадные периоды являются настоятельною необходимостью. Без них школа эта никак не может обойтись при доказывании своих теорий о перерождении видов, в частности о происхождении человека от обезьяны, так как в исторически известное время подобного перерождения нигде и никогда не происходило. Что же касается тех естествоиспытателей, которые не заинтересованы в защите этих теорий, то некоторые из них даже прямо восстают против баснословно-громадной геологической хронологии этой школы. Они продолжают считать более вероятную ту гипотезу, что земные слои обязаны своим образованием не бесконечному числу лет, а одной или нескольким геологическим катастрофам, и думают, что окаменелости, находящихся в этих слоях, представляют остатки организмов, населявших землю не миллионы лет тому назад, а только несколько тысячелетий⁹.

Относительно геологической хронологии вообще нужно заметить следующее. Геология дает только относительные, но не абсолютно точные определения времени существования разных горных пород. Она т.е. определяет только сравнительную древность разных геологических формаций и лишь в редких случаях дает приблизительные вычисления – сколько именно лет требовалось для образования того или другого слоя земли. Ей признается за несомненное, что направление каменноугольная формация древнее так называемой третичной, а эта – древнее так называемой вторичной формации и т.под.: но как именно велика древность каждой из них, это считается в кругу более осторожных геологов более или менее проблематическим вопросом. Таким образом вполне точной хронологии, выраженной в цифровых данных, в области геологии за немногими исключениями почти не существует. Большею частью ее хронологии ограничиваются общим определением сравнительной древности разных горных пород. Один из известных геологов¹⁰ остроумно сравнивает геологическую хронологию с самым общим обзором времени жизни знаменитых лиц во всемирной истории, причем констатируется то только, что напр. Александр Македонский древнее Юлия Цезаря. Юлий Цезарь древнее Карла Великого, Карл Великий древнее Наполеона 1-го и т.п., но не указывается точно, какие именно промежутки времени отделяют этих людей друг от друга и от настоящего времени. Правда у некоторых геологов мы находим попытки выступить из такой общности и хотя приблизительно высчитать и определить, как много столетий или тысячелетий нужно было для образования тех или других отдельных пластов земли и как много прошло времени с начала до конца их образования. Но подобные вычисления не дали вполне твердых результатов, и более осмотрительные авторы почти всегда сопровождаются их оговорками, что они основаны только на приблизительном расчете и не могут претендовать на безусловную верность. Более известные способы геологического определения древности различных формаций основываются: а) на измерении степени нарастания земляных пластов от наносов песка, ила и т.д. в известном определенном месте и в известный определенный промежуток времени: б) на измерении поднятия и понижения материков; в) на углублении рек и озер: г) на образовании так называемых сталактитов, известковых натеков и разных окаменелостей. Относительно первого из этих способов вычисления сами геологи сознаются, что он в большинстве случаев весьма ненадежен. Для того, чтобы с точностью вычислить, как много времени требовалось для образования того или другого слоя земли, нужно знать не только толщину его, а так же и то, насколько именно он нарастал в течении каждого по крайней мере столетия с начала своего образования. Если бы хотя это было достоверно известно тогда можно было бы определить его древность через простое арифметическое вычисление. Если слой напр. в 30 или 40 футов толщины нарастал в каждое столетие на 1 или на 2 фута – не более и не менее, тогда уже не представлялось бы никаких трудностей определить его древность и показать, сколько именно требовалось лет для полного его образования. Но главная трудность здесь в том и состоит, что геология не обладает достаточными средствами для проверки количества нарастания земляных пластов в течении даже нескольких столетий. Наука эта еще настолько молода, что опытные наблюдения ее едва простираются за несколько десятков лет и во всяком случае не превышают одного столетия. Постоянной же, какой-нибудь одной и той же нормы в постепенном нарастании земных пластов, которая имела бы одинаковой значение для всех мест и для всех времен, геология сама не допускает. Она признает, что в разных местах и в разные времена, под влиянием различных условий, земляные платы осложнялись и вырастали в объеме не с одинаковою скоростью и не с одинаковою медлительностью. После этого понятно, что требуется для того, чтобы цифровые вычисления древности разных пластов земли не могли внушать к себе доверие. От того, кто стал бы выдавать эти цифры за математически верные, мы вправе были бы требовать точного значения не только общих, но и всех частных условий, при которых увеличивался и нарастал тот или другой слой земли в каждый год, в каждое десятилетие, столетие, со дня своего появления. Но таким знанием не располагает не только ни один геолог, но и вообще геология как наука… вот почему этот способ геологического вычисления древности земли признается ненадежным.

То же следует сказать относительно определения древности земли по мере поднятия и понижения материков и углубления рек и озер. Чтобы вычислить, сколько нужно было времени для того, чтобы установился на земле нынешний уровень материков и существующих вообще в настоящее время отношения воды и суши, опять требуется знать не только то, какие изменения в этих отношениях последовали в тот или другой более или менее незначительный промежуток времени – доступный для наблюдения, но также и то, как велики были эти изменения в каждое предшествующее этому промежутку столетие, тысячелетие и проч. А это также не входит в круг точных сведений геологии.

Многие геологи новейшего времени, которые тем или другим из означенных способов пытались вычислить древность земли впадали в ту ошибку, что они принимали за основание для своих вычислений или maximum. т.е. самый продолжительный срок времени какой вообще был констатирован где-нибудь и когда-нибудь при наблюдении, или среднюю величину, выведенную из немногих наблюдений. Но эта средняя величина оказывалась при более тщательной ее проверки вовсе не среднею, в виду того, что одно и то же геологическое изменение в одном месте и в одно время может совершаться долго, в другом же месте и в другое время очень быстро. Придавать же исключительное или даже только преимущественное значение только тем изменениям, которые происходили в долгий период времени, и игнорировать противоположные явления, как это и бывает при большей части геологических вычислений, значит впадать в ненаучную односторонность, так как многие значительные геологические изменения происходили в относительно короткий срок времени.

Что массы известковых образований (сталактитов) находимые в некоторых пещерах первобытной эпохи не дают также никакого надежного масштаба для безошибочного определения количества времени, какое нужно было для их образования – это признавал даже Карл Фогт, который не считается в числе естествоиспытателей, особенно воздержных на разного рода смелые гипотезы. Он говорит, что образование известковых натеков необыкновенно переменчиво – часто даже в одной и той же пещере, не говоря уже о том, что относительная медленность и быстрота этих образований весьма много зависят от прилива воды, рыхлости почвы и т.д.¹¹. что эти образования не требовали непременно десятков и сотен тысяч лет, это Шафгаузен¹² доказывает тем, что в одном туннеле, проложенном через известковый слой не более как в три четверти года образовались сталактиты в 4 дюйма длины.

О том, как ненадежны геологические вычисления древности земли, основанные на определении древности разных окаменелостей находимых в земле, можно судить по следующему случаю, который сообщается в сочинении Рейша «Bibel and Natur» со слов известного ученого натуралиста Г.Шуберта¹³. В Австрии при императоре Франции 1-м найден был совершенно окаменелый ствол дерева толщиною 6–8 дюймов. Император пожелал узнать, как долго ствол такой толщины должен был пролежать в земле, чтобы подвергнуться полному окаменению. Тогдашним венским ученым пришло на память историческое известие о том, что римский император Траян приказал некогда построить мост на Дунае (не вдалеке от нынешнего Белгрода), что этот мост был начат, но не достроен и что от него сохранились некоторые сваи, которые еще доселе лежат в илистой почве Дуная. Одна из таких свай была вынута из Дуная и доставлена в Вену для исследования. Исследователи нашли, что в средине она нисколько не изменилась и только снаружи по краям окаменела всего на пол дюйма толщины. Принимая во внимание, что эта свая находилась около 1700 лет в почве Дуная и так мало окаменела, геологи заключили отсюда, что для полного окаменения дерева толщиною от 6–8 футов необходимо по меньшей мере 200–300 тысяч лет. Но вычисление это казалось заслуживающим доверия только до тех пор, пока не было доказано, что процесс окаменения при некоторых условиях происходит гораздо быстрее, чем только на полдюйма в течении 1700 лет. Так в Америке находили такие окаменелости, которые по достоверно доказанным данным подвергались полному окаменению в течении лишь не многих столетий. Также в других местах были найдены окаменелости такой толщины, что для образования их геологи также могли бы потребовать несколько тысячелетий, если б при раздроблении некоторых из них внутри их не оказались монеты, по чекану и году относящиеся не далее как к 16–17 столетию нашей эры (Рейш).

Приведенных замечаний достаточно для того, чтобы видеть, как ненадежны те средства, которые геологи имеют для определения древности даже тех или других частных ее находок, а также отдельных пластов земли. Что же сказать о таком вопросе, как вопрос о древности мира? Тут ее вычисления еще несравненно более шатки. Поэтому мы находим поразительные разногласия в результатах вычисления древности мира у разных геологов, которые брались за это непосильное для геологии дело, особенно при настоящих ее, более или менее еще отрывочных сведениях. Разногласия эти состоят не только в показании неодинакового числа годов, но целых и притом многих тысячелетий. Так например у одних геологов древность того или другого геологического периода определяется в 100, у других в 200, у третьих в 300 тысяч лет и так далее до миллионов и биллионов лет. Те, которые обладают более смелою фантазией, поражают читателя громадным количеством нулей, приставляемых ими к той или другой цифре. А при более тщательной поверке подобных расчетов не редко все в них сводится к одному лишь нулю. Приведем некоторые примеры геологического разногласия. По Бишофу для перехода земли из жидкого состояния в твердое, т.е. для того чтобы температура земли понизилась с 2000 до 200 градусов, требовалось больше 300 миллионов лет¹⁴. По Фурье (Fourier) для охлаждения огнежидкого состояния земли до такой степени, чтобы на ней могли жить организмы, требовалось 49 миллионов лет. Но Глаубрехт, также естествоиспытатель, не может понять, каким способом упомянутые натуралисты могли посчитать такие громадные периоды для охлаждения земли. По его мнению в таких периодах для охлаждении земли не было нужды в том случае если бы она постоянно имела столько теплоты, сколько теперь получает от солнца. При той же степени жара, какой в ней предполагается в жидком ее состоянии, для охлаждения ее тем меньше требовались такие громадные периоды; так как чем выше была ее температура, тем скорее должно было выходить из нее лучистое испускание теплоты, обусловливающее охлаждение¹⁵. Но вот противоречия между вычислениями различных естествоиспытателей по другим пунктам геологической хронологии. По расчету, приводимому в популярной астрономией К. Фламмариона, век настоящего состояния природы (четверичный) продолжается всего сто тысяч лет; предшественник его третичный век, в течении которого только что начали появляться млекопитающие, существовал уже за 300 тысяч лет до него: вторичный – за миллион 200 тысяч лет до третичного; первичный – приблизительно за три миллиона лет до вторичного, а первозданный – больше чем за пять миллионов лет до первичного; итого по этому вычислению, насчитывается 10 миллионов лет существования нашей планеты даже с тех пор, как она стала обитаема¹⁶. Но – audialor et altera pars. Известный немецкий геолог Пфафф говорит: «следует ли для каждого отдельного периода в истории земли принимать неизмеримые эпохи, это вопрос, на который, хотя некоторые с несомненностью отвечают да, однако же при более точном исследовании, скорее (лучше) нужно ответить отрицательно»…. Даже для всей истории развития земли, по мнению этого геолога, совсем не нужны такие бесконечно большие числа, какие иногда назначаются для того или другого отдельного периода в ее развитии¹⁷. Подобного же мнения держится вышеупомянутый немецкий геолог Глаубрехт. Он не находит никаких достаточных оснований для той гипотезы, что со времени образования земли и всей вообще солнечной системы протекло громадное множество веков. «Чем щедрее, говорит он, естествоиспытатель на слишком большие числа, при определение древности мира, тем больше он подпадает под категорию известного сорта людей, которые хотят дешевым способом составить себе имя¹⁸. По его приблизительному расчету все дело образования всей нашей земли, даже по одним чисто естественным законам, могло совершиться приблизительно в 12000 лет¹⁹.

Сравнительно большею точностью отличаются некоторые астрономические вычисления касательно древности мира – не те, которые основаны на предположениях о количестве времени, требуемом для образования разных небесных планет, а те, которые основаны на законах распространения света, причем доказывается, что для достижения до земли света от некоторых отдаленных звезд требовалось громадное число лет. Однако и древность небесных светил, в виду некоторых астрономических же данных, не может быть преувеличиваема до степени бесконечности, как это иногда делается в популярных астрономических книгах. Астрономы утверждают, что многие из небесных светил доселе еще находятся в процессе образования, что процесс этот далеко еще не совершился. Некоторые из небесных светил еще теперь находится в состоянии более или менее близком к предполагаемому первоначальному состоянию мировой материи, т.е. к состоянию газообразной массы. Сюда относятся наше солнце и так называемые неподвижные звезды, которые находятся еще в раскаленном огнежидком состоянии. Состояние это есть переходящее состояние в развитии планетного мира, по учению астрономии и геологии предшествующее постепенному охлаждению, уплотнению т отвердению небесных тел. Но так как доселе переход от жидкого состояния к твердому во многих небесных телах, в том числе и в нашем солнце, далеко еще не совершился, то это дает основание думать, что и эти тела существуют не миллионы и не миллиарды лет, а гораздо меньше, и во всяком случае не бесконечное число лет; иначе переход их в твердое состояние давно уже должен бы совершиться. Некоторые естествоиспытатели держатся мнения, что наше солнце сравнительно еще не так давно облеклось фотосферою и что древность его не слишком много превышает древность земли²⁰.

В материалистическом учении о происхождении человека занимают видное место предположения о времени его происхождения и о древности его существования. Не имея для своего воззрения на происхождение человека никаких достаточных оснований ни в данных настоящего опыта, ни в исторически известных фактах прошлой жизни человечества, материализм думает найти такие основания в гипотезе о баснословной древности человеческого рода. В интересах оправдания своей теории о происхождении человека, предполагающей постепенное преобразование обезьяны в человека, материалисты отодвигают начало человеческого рода на возможно отдаленное расстояние от настоящего и вообще от исторического времени, предполагая кроме того еще громадную так называемую доисторическую эпоху в жизни человечества, в течении которой человек находился в состоянии более или менее близком к животности. Гипотезы о баснословной древности человеческого рода стали проникать в новейшее естествознание особенно со времени выхода в свет сочинения английского геолога Лайеля «О древности человека» (в 1863-м году), где в противоположность учению французской геологической школы Кювье, признававшей относительно недавнее появление человека на земле и сомневавшейся в существовании его до всемирного потопа, древность человека возвышена по меньшей мере до 100,000 лет. С тех пор это число прогрессивно увеличивалось сторонниками материалистических воззрений до 200 и 300 тысяч лет и так далее в бесконечность. Материализм пользуется новейшими гипотезами о гигантской древности человека для отрицания не только библейского учения о происхождении человека и достоверности библейской хронологии относительно времени его существования на земле, но – и других важных религиозных истин (напр. единства человеческого рода) и всего вообще библейского воззрения на человека и его историю. Из этих гипотез материалисты выводят умозаключения: а) что библейский Адам, древность которого не превышает 6–7 тысяч лет, если не есть мистическое лицо, то во всяком случае может быть признан разве только родоначальником какого-нибудь частного народа или племени, явившегося относительно в позднейшее время, а не всего человеческого рода; б) что многочисленные миллионы людей существовали целыми сотнями тысяч лет раньше библейской первозданной четы и нисколько не зависимы от нее по своему происхождению; в) что таким образом библейское учение как о падении в Адам всего человечества, так и о необходимости для всего человечества искупления от первородного греха, не имеет для себя исторического основания. Через все это несущественный по-видимому в религиозном миросозерцании вопрос о древности человека получает важное значение с религиозной точки зрения. Поэтому необходимо поближе рассмотреть – есть ли какие-нибудь твердые основания для решения этого вопроса в смысле новейших материалистических гипотез? Представим сначала некоторые общие соображения против вероятности этих гипотез. Что род человеческий существует не от вечности, это признают или по крайней мере должны признавать материалисты, потому что противное мнение не согласно не только с учением Библии, но с более или менее общепринятою в кругу самих материалистов гипотезою об образовании мира. По этой гипотезе земля наша сначала находилась в газообразном и затем огнежидком раскаленном состоянии. В этом своем состоянии она, и вычислениям некоторых новейших натуралистов, должна была иметь температуру от 2–3000 градусов жара, причем не возможно было существование на ней не только человека, но вообще никакого живого организма – животного и растительного. Появление животных и растений на ней возможно стало только тогда, когда ее поверхность охладилась и когда это охлаждение достигло по самой наименьшей мере до 60–70 градусов. Появление же человека, как наиболее развитого организма, необходимо требовало и многих других подготовительных условий в образовании земной поверхности. Поэтому не только Библия, не согласно с нею и естествознание, признают человека, какую бы древность ему не приписывать, во всяком случае самым позднейшим по времени своего появления на земле в порядке всех прочих живых существ. Уже некоторые из древних писателей высказывали дельные суждения о невероятности как вечного существования человека на земле, так и крайне давнего. «Если бы, говорит Лукреций, люди существовали на земле с незапамятных времен, то почему же не оказалось между ними ни одного поэта, который воспел бы события несравненно древнейшей онвской войны и разорения Трои? Почему многие искусства находятся еще в младенчестве; одни далеко еще не доведены до совершенства, а другие только что изобретены? Все это служит признаком относительно небольшой древности человеческого рода»²¹. В самом деле, каким образом здравый смысл может допустить, чтобы например Греция, такая прекрасная выгодная страна, – местность, обладающая здоровым и умеренным климатом, лежащая в центре всего древнего мира, касающаяся одинаково и Европы и Азии и Африки – каким образом эта страна могла быть не заселена испокон веков, если бы люди на самом деле существовали многие сотни тысяч лет на земле? Если предполагать, что эта прекрасная страна была заселена за сотни тысяч лет, то появляется другой вопрос: отчего ни поэты, ни философы, ни историки не могли оттискать в Греции ни одного памятника, который простирался бы далее, нежели за две тысячи лет за пределы нашей эры? Соображение это получает еще большую силу, если взять во внимание некоторые особенности человеческой природы, которые исконно присуще были людям на всех ступенях их развития. Опытами всех веков дознано, что все народы дорожат древностью своего отечества. Случалось, что целые народы оспаривали друг у друга древность своего племени и происхождения. Какое же племя, какое государство, какой народ на достаточных исторических данных могут отнести свое происхождение за сотни лет до настоящего времени? Материалисты иногда указывают на громадные периоды, которые находятся в летоисчислениях китайцев, индийцев, вавилонян и др. но что эти летосчисления основаны не на твердых исторических данных, а на фантастических преувеличениях восточного воображения. – это признано всеми серьезными исследователями этого вопроса. Народ, историческим памятником которого некоторые ученые специалисты новейшего времени приписывают наибольшую древность, это – египтяне. Но если и признать, как полагают некоторые египтологи, что начало истории египтян относится приблизительно за 4000 лет до Р.Хр. (Еберс), то эта цифра во всяком случае ближе подходит к библейской хронологии, чем к сотням тысяч лет новейшей материалистической хронологии. При этом нельзя не обратить внимание еще на одну неоспоримую особенность человеческой природы. Ничто так не занимает воображение людей, как седая древность, ничто так не интересует людей, как если кому-нибудь удалось откопать что-нибудь далеко отдаленное от нас по времени: записи древностей всякого рода, картины древней кисти, записи древних афоризмов, даже самые мелкие древние вещи возбуждают к себе огромный интерес в людях. Итак, если бы люди существовали с незапамятных времен, то конечно и ими должно было бы обладать подобное желание исследовать древность. Но ничто не говорит нам об этом из предполагаемой стотысячелетней древности человека. Никто ничего не сообщает нам о деяниях человечества за это длинное время. Все, что исторически известно о народах, заключено в довольно тесные рамки и определено известными ограниченными периодами. Несомненно также и то, что людям свойственно желание – увековечит себя, оставить имя свое в памяти потомства. Совершались величайшие дела из желания героев увековечить себя; полны этими желаниями целые литературные сокровищницы народов; свидетельствуют об этих желаниях громадные здания и все, что делалось и делается грандиозного в мире. А те люди, что жили за сотни тысяч лет до нашего времени, – разве они не могли иметь хоть некоторой доли этой самой потребности увековечить себя, как и сменившие их поколения? Если имели, то отчего же они не оставили никакой памяти о своих деяниях? Почему не осталось от них не только ни книг, ни письменностей, никаких зданий, – почему не осталось даже ни одного обломка, с полною и несомненною достоверностью свидетельствующего о них былом существовании за сто тысяч лет назад? Если бы наконец древность человека на самом деле простиралась на такое громадное расстояние времени, то почти несомненно, что разного рода науки и искусства достигли бы значительной зрелости в несравненно отдаленнейшую эпоху, чем с какой начинается их появление. Время, которое достоверно знает история, наследовало бы если и не все возможные знания, науки и художества от своих стотысячелетних предков, то все-таки что-нибудь должно было наследовать. Что же эта предполагаемая почти безграничная древность человеческого рода оставила в наследство позднейшему времени? Если судить по достоверным данным истории, то почти ничего. Все человеческие изобретения по этим данным не восходят дальше как за три и maximum – за четыре тысячи лет до Христианской эры²². Кораблестроение напр. все единогласно приписывают финикиянам. Зачатки скульптуры, живописи, первые основания музыки, изобретение букв и письмен, земледельческих орудий, весов и мер – все это в исторических памятниках разных народов связывается с лицами и народами жившими в период времени, который знает наша история. При постепенном прогрессе, какой замечается в развитии человеческих знаний, при вечных усилиях человеческого духа к открытиям и изобретениям, невозможно, чтоб люди в течении целых сотен тысячелетий, предшествовавших исторической эпохи, ни до чего не додумались, ничего не изобрели и все время оставались на степени дикого состояния, близкого состоянию скотов.

Судя по тому, что человечество в течении исторического времени своего существования, которое обнимает всего 6000 – 7000 лет, дошло до изобретения железных дорог, телеграфов, телефонов и проч., никак нельзя допустить, чтобы в течении всего доисторического так называемого периода, который растягивается новейшими гипотезами на многие сотни тысяч лет, человечество не могло перешагнуть так называемого каменного века, века кремневых орудий, и переступило в исторический период своего существования во всеоружии культурного невежества, – а в этот период вдруг в каких-нибудь 6000 – 7000 лет сделало такие громадные культурные шаги. Нельзя конечно отвергать, что первые шаги духовного развития человечества требовали относительно большего времени, чем последующие. За всем тем такой гигантский период, как сто, двести, триста тысяч лет, – все таки представляется до неестественности длинным, чтобы человечество могло в течении его не сделать значительного культурного прогресса.

Говорят: модно предположить, что земля в продолжении ряда веков терпела разные значительные изменения от огня и воды; естественно поэтому предположить, что при этих земных катастрофах одновременно погибали все люди, а с ними исчезали и все их знания, все памятники незапамятной древности. Но такое предположение не имеет для себя никаких оснований. Таких катастроф в судьбе человечества не знает история. Даже через всемирные потоп, о котором говорит Библия, связь послепотопных людей с погибшим миром не уничтожилась безусловно, – по крайней мере память о прошедшем, как и о самом потопе, сохранилось у всех народов. Каким же образом могло случиться, что из беспредельной бездны лет, прожитых человечеством до всемирного потопа, ничего не осталось в памяти народов, не осталось в их преданиях никаких сказаний ни о их погибших царствах и городах, ни об открытиях и знаменитых деятелях, ни о каких бы то ни было замечательных событиях или лицах? Все это ясно показывает, что предполагаемое существование их за сотни тысяч лет более чем сомнительно.

Перейдем теперь от общих соображений к рассмотрению некоторых частных данных, которые приводятся в доказательство баснословной древности человека защитниками этой гипотезы. Данные эти подразделяются на два главные вида: а) на данные геологии и б) так называемой доисторической археологии.

Касательно геологической хронологии вообще нужно заметить следующее. В большинстве случаев она оказывается весьма относительною и условною даже в применение ее к определению хронологической древности разных горных пород: условность этой хронологии тем более возрастает, чем больше она усиливается определить древность того, что заключается внутри земных пластов. Нам не стоит надобности вмешиваться в специальные споры геологов по вопросу о том, действительно ли им удалось в последнее время найти человеческие кости, орудия и проч. в допотопных пластах земли вместе с костями мамонтов, носорогов и других допотопных животных, и таким образом фактически доказать, несомненное существование допотопного человека. Мы не имеем никаких поводов и оснований примыкать к мнениям представителей старой геологической школы Кюнье, из которых доселе еще многие оспаривают действительность геологических остатков допотопного человека. Мы даже охотнее в этом пункте могли бы примкнуть к мнению новых геологов Ляйелевской школы – в виду того, что их данными модно было бы воспользоваться для доказательства истинности библейского учения о предпотопном существовании людей, вопреки отрицанию этого факта со стороны многих последователей прежней геологической школы. Но так как ни та ни другая школа не представила вполне точных результатов по тому вопросу, который нас теперь специально занимает, т.е. – о древности человека, то, не вдаваясь в область их специальности, приведем суждения вполне компетентных в этой специальности ученых об упомянутых результатах. «Все числа, говорит геолог Пфафф, которые заимствуются из геологических периодов времени для определения древности человеческого рода, в высшей степени не достоверны; из них заслуживающий наибольшего вероятия не констатирую большей древности существования человека на земле, как от 5–7000 лет²³ Покойный русский академик Бэр высказывал мнение, что древность человека, не могла быть много больше той, какая высчитывается по данным библейской хронологии²⁴. Известный американский современный естествоиспытатель Даусон говорит, что наиболее древние из всех найденных до последнего времени следов существования человека не заходят за 6000 лет²⁵.

В числе новейших открытий в области доисторической археологии и антропологии особенное внимание обратило на себя открытие (в 1854 г.) в Швейцарии и в некоторых других странах так называемых свайных человеческих построек, т.е. зданий, строившихся некогда на сваях в реках и озерах. Открытие это возбудило тем больше внимание к себе любителей древности вообще и особенно любителей слишком большой человеческой древности, что даже в Швейцарии, где упомянуты древние постройки в небольших количествах (около 200), не сохранилось не только письменных свидетельств, но даже и местных каких-нибудь преданий о их былом существовании. Обстоятельство это сразу отодвинуло их древность в глазах некоторых на слишком большую отдаленность. Однако же скоро последовало в этом отношении разочарование в кружках приверженцев баснословной человеческой древности. Историки нашли у Геродота (5, 16), который жил в 5 веке до Рождества Христова, свидетельство о древних фракийцах, что у них еще в его время были в употреблении свайные жилища, которые строились в реках и озерах и соединялись с берегами рек и озер посредством узких мостов. А известный английский археолог Лейярд, знаменитый исследователь развалин Ниневии, нашел, что еще в настоящее время у некоторых арабских племен, живущих около Евфрата, практикуются подобного рода свайные постройки. Такие же или подобные постройки путешественники нашли у некоторых из нынешних негров, у папуасов и у других диких народов²⁶. Но особенно замечательно, что по более точным историческим и археологическим исследованиям оказалось, что и в Европе в некоторых местностях эти постройки существовали еще до 11 и даже 12 вв. нашей эры. Понятно, что через эти новые открытия ослаблено было стремление к чрезмерному преувеличению древности свайных построек. Сначала многим казалось, как будто бы эти постройки извлекли из бездны забвения совершенно особый народ, не имеющий никакой связи с исторически известными народами и принадлежащий к такому времени, которое лежит далеко за пределами египетских пирамид и древних ассирийских памятников, даже вообще далеко за пределами нашей истории. Теперь всеми более серьезными исследователями признается, что эти постройки, по крайней мере некоторые из них, принадлежат к сравнительно недавнему времени²⁷. В новейшее время древность свайных построек все больше и больше сводится к скромным размерам и наиболее древние из них относятся более осторожными исследователями не далее как за 1000 лет до Рождества Христова²⁸, а большая часть не далее как ко 2-му и 3 вв. нашей эры. В одном немецком издании: «Ausburgische Allgemeine Zeitung» (1864, 30 дек., № 365) появилось открытое заявление от имени нескольких и в том числе весьма известных немецких геологов, в котором подписавшиеся под это заявление ученые отклоняют от себя всякую ответственность за появляющиеся от времени до времени попытки со стороны дилетантов геологии на поспешные хронологические вычисления древности свайных построек и древности человека вообще. Это заявления ясно показывает, сто между геологией как наукой и геологическими гипотезами о стотысячелетней древности человека нет ничего общего, а также и то, что геология, по крайнем мере при ее настоящем состоянии, не имеет возможности дать никаких твердых оснований для нового летоисчисления в замене существующего, основанного на библейской хронологии.

По вопросу о том, сколько именно лет прошло от сотворения человека до настоящего времени, в св. Писании не находится точно и определенно выраженного учения. В догматических вероопределениях православной церкви вопрос этот также не решается в точном и определенном смысле, не допускающем различия в мнениях. Более или менее общепринятое мнение, что от Адама до Рождества Христова протекло приблизительно около 5500 лет, таким образом до настоящего времени – около 7000 лет, не есть догмат нашей веры. Мнение это основывается на данных библейской хронологии и есть вывод из сличения и сопоставления хронологических указаний, находящихся в разных преимущественно ветхозаветных книгах. Но хронологические данные, находящиеся в Библии, сообщаемые по разным поводам: при описании жизни патриархов, судей, царей, их родословной, а также замечательных исторических событий, – нигде не обобщены в самом св. Писании. Поэтому, если и нельзя разделять того мнения, что хронология вообще составляет совершенно побочный предмет для Библии, как откровенного слова Божия, и что св. писатели во всем, что касается до хронологии, были предоставлены одним собственным их соображениям и руководствовались частью преданиями, частью древними записями, вообще одними естественными способами исторического исследования, а потому могли допускать по местам те или другие хронологические погрешности, – если не разделять также и того мнения, что данные библейской хронологии при многократном списывании св. книг разными не всегда одинаково искусными переписчиками могли быть по местам намеренно или ненамеренно изменены или пропущены²⁹; во всяком случае нельзя не признать того, что сообщение хронологических сведений само по себе, как дело не относящееся непосредственно к существу веры и нравственности, не составляет специальной задачи Божественного откровения. Что касается упомянутого выше вывода из данных библейской хронологии относительно древности человека, то он только приблизительно, но не безусловно точен. Такого вывода, по признанию некоторых из числа лучших знатоков библейской хронологии, нельзя восстановить по Библии, в виду того, что разные тексты Библии (самаританский, семидесяти и др.) представляют некоторые разности в летоисчислениях. От этого различные ученые в счислении библейской хронологии не вполне согласны между собою. За всем тем хронологические разности в показаниях различных текстов Библии не так велики, чтобы какими-нибудь из них допускался в общей сложности несравнимо больший период существования человеческого рода, чем в 6000–7000 лет. Во всяком случае библейская хронология не согласима с гипотезами новейшей геологической школы Ляйеле-дарвиновской о 100,000-летней древности человечества.

Н. Рождественский