Несколько документов по вопросу об открытии православной духовной академии в г. Вильне

Одним из признаков плодотворных идей служит их живучесть. Раз сознанные и воплотившиеся в форму ясно выраженной мысли, они энергично отстаивают свое существование, не смотря на людскую инертность или даже прямое к ним нерасположение в массе, всегда с упорством противящейся всякой новине. Та энергия, с которою они отстаивают свое существование, есть в тоже время и знак, что они находятся под особенным покровительством зиждительного Промысла, пекущегося о благе людей даже и при нерасположении их к восприятию этого блага. Этот признак весьма ясно выступает в мысли об открытии в Вильне духовной академии. Какою энергией обладает она – показывают следующие данные. Родилась на свет эта мысль 30 лет тому назад¹ и была не только горячо приветствована, но уже перешла и в дело, по потом затерялась в массе других гениальных мыслей

В 1890 году она снова явилась на свет, опять была встречена с восторгом (см. Церковный Вестник 1890 год) и опять затерялась. В нынешнем году, именно 10 сентября весьма влиятельным столичным органом она была приветствована следующим образом:

«Если нужно... еще более поднять уровень духовенства, то для этого есть радикальное и прекрасное средство: стоит только учредить в Вильне духовную академию».

«Давно уже об этом пишут. Учреждение Виленской духовной Академии будет для Северо-западного края началом его обновления и не может быть достаточно серьезных причин, чтобы откладывать это дело в долгий ящик. Академия будет в состоянии оживить деятельность духовенства, привлечь к этой деятельности новые силы даже издалека... Как высший духовный центр края, академия в состоянии будет объединить и направить к одной цели все разрозненные досоле местные силы и повысить уровень местной русский жизни... Трудно теперь даже приблизительно указать какую громадную пользу может принести краю учреждение Виленской духовной Академии. Не даром все местные деятели ждут этого как манны небесной. Скоро ли суждено их мечтам осуществиться? Скоро ли будет обращено должное внимание на нужды этого многострадального Северо-западного края?» (Московские Ведомости № 249).

Можно ли кого либо, или что-либо приветствовать еще более восторженно, тепло, сердечно? – Трудно.

Богословский Вестник вполне присоединяется к этим приветствиям, но... рассуждая вообще о судьбе многих гениальных мыслей, и в частности имея пред глазами ниже прилагаемые документы, он не может отделаться от грустного, элегического настроения и под давлением его по прочь счесть его за предчувствие чего-то еще более элегического. Да, не пора ли озаботиться и на счет эпитафии в честь мысли об открытии в Вильне духовной академии?

30 лет тому назад мысль об открытии Академии в Вильне перешла уже в дело – в «дело» и в общем, и в специально-канцелярском смысле; в обоих сих смыслах это дело было продвигаемо таким сильным человеком, каким был знаменитый М.Н. Муравьев, и не смотря на то, все-таки застряло.

Но... насколько основательно в виду сего похоронное предчувствие, на столько сильно и желание – чтобы оно, это предчувствие не оправдалось…

Да, по-видимому, и нет достаточных оснований ему оправдываться, нет и поможет быть – в принципе. А в применении?

Ниже печатаемые документы показывают, что единственным препятствием, остановившим в то время благое дело открытия Виленской академии, были денежные затруднения. Были, впрочем, указаны и другие обстоятельства, не благоприятствовавшие в то время открытию Академии и высказаны лицом, мнениями которого Святая Русь давно привыкла дорожить, – Филаретом, митрополитом Московским. Мы приведем это мнение сполна.

На вопрос: удобно ли открытие духовной академии в Вильне владыка отвечал: «Духовно-учебное ведомство не так богато людьми, чтобы легко было составить комплект начальствующих и наставников для целой новой академии, сильных знанием, испытанных, твердых, которым придется действовать в местности, более, нежели другие, угрожающей искушениями».

«Найдутся ли достаточные хозяйственные средства, продолжает владыка, новую академию устроить, содержать и в скорости удовлетворительно снабдить не ученическими только, но преимущественно наставническими пособиями? Чем менее удовлетворено будет сей последней потребности, тем сильнее нападет на умы, так широко и неудержимо распространяющаяся зараженная литература иностранная и отечественная».

– Нужна ли для Вильны или по крайней мере теперь ли нужна духовная академия?

«Преимущественно нужны образованные и верные священники для сельских церквей. Необходимы ли и возможны ли для сего доктора и магистры? Не достаточны ли хорошо наставленные и руководствованные студенты семинарии? Академия не скоро может принести свои плоды. А настоящая нужда требует скорого удовлетворения. От академии же в начале надобно ожидать того, что студенты с жаром ринутся в нее и недостаток кандидатов священства окажется еще в большей силе. Улучшение и усиление местной семинарии – вот что действительно нужно».²

Таково мнение знаменитого иерарха, высказанное по поводу «виленских предположений» (употребляем выражение самого Филарета). Остановимся на этих соображениях с вниманием, подобающим авторитету лица их высказавшего и их внутренней основательности.

Что в принципе митрополит Филарет признавал нужду академии в Вильне – этого, конечно, не признавать нельзя, не оскорбляя памяти иерарха, до последних дней жизни горячо любившего свою (т.е. московскую) академию. Посему при всей кажущейся решительности его отрицательного мнения о бытии Виленской академии, нельзя не приметить в нем печального тона, дающего себя знать жалобою на недостаток в людях и в материальных средствах к открытию академии: и тех, и других недостаточно для удовлетворения церковных потребностей первой необходимости. Там, где еще не достает духовного млека, благовремению ли думать о духовном брашне? Таков смысл мнения знаменитого иерарха.

Но оставляя в стороне этот скрытый смысл и печаль, присущую, конечно, и каждому иерарху православной церкви, рассматриваемое мнение для нас дорого и тем еще, что в нём исчерпаны конечно все неблагоприятствовавшие 30 лет тому назад условия к открытию академии: глубокий, проницательный и опытный глаз иерарха, не мог опустить из виду ни одного и тем более какого-либо важного обстоятельства, препятствовавшего открытию академии. Следовательно, придумать что-либо еще против открытия академии Виленской уже невозможно было даже и такому всесторонне охватывавшему и глубокому уму, как ум митрополита Филарета.

Переживаемое нами время к утешению всех любящих духовное просвещение несравненно счастливее для осуществления «виленских предположений», чем время митрополита Филарета, ибо большинства и притом важнейших из препятствий к их осуществлению в настоящее время нет.

Так Виленская духовная семинария в настоящее время на столько усилена и улучшена, что стоит на одной высоте со всеми остальными духовными семинариями.

О недостатке в кандидатах священства в настоящее время речи быть не может: теперь – их избыток.

О недостатке в людях к замещению академических кафедр речи быть также не может, ибо несмотря на более усиленные (по сравнению со временем Филарета) требования, предъявляемые к магистерским диссертациям, в настоящее время их представляется весьма достаточно и представлялось бы еще более, если бы только были сколько-нибудь улучшены внешние условия для магистрантов к составлению диссертаций и, хотя, немного расширена перспектива, соединенная с получением магистерской степени. Ибо в настоящее время одна только Московская академия ежегодно выпускает столько кандидатов богословия, которые могли бы представить диссертации на степень магистра, что она одна могла бы приготовить комплект профессоров для Виленской академии. Но эти кандидаты-магистранты рассылаются в отдаленные захолустья на скудное жалованье в качестве учителей духовного училища и, понятно, оставляют всякую мысль о диссертациях, обреченные увядать духовно в атмосфере уездного города.

Остается, следовательно, одно препятствие к открытию Виленской академии – «найдутся ли достаточные хозяйственные средства новую академию устроить, содержать» и прочее.

Нам неизвестно, в каком состоянии имеются хозяйственные средства Св. Правительствующего Синода, предположим самое печальное, что они недостаточны – для устроения и содержания новой академии. Но если вопрос об устроении новой академии теснейшим образом связан с вопросом о средствах обороны целого западного православного края, то к отысканию средств для сего должен быть призван не один Святейший Синод, но вся русская церковь. Но неужели её хозяйственные средства так скудны, что их недостанет для устроения и содержания новой академии? Нет, да не будет сего. Ежегодно миллионы пожертвований стекаются в православные храмы на украшение их, и мы верим, что и в будущем не оскудеют ни число жертвователей, ни руки жертвующих. Но если по духу и по букве уставов православной церкви в крайнем случае позволяется продать даже драгоценные священные сосуды, и цену их употребить на нужды братий: то, конечно, еще согласнее с буквою и духом сих уставов благочестивым жертвователям приостановиться на время тратою на гиганты колокола, драгоценные хоругви и прочее, чтобы кратковременным лишением внешних украшений украсить церковь православную внутреннею духовною красотою. Пусть из многочисленной семьи чад её выступят люди состоятельные чтобы сделаться ктиторами одной древней славной обители в Вильне, и принести жертвы свои на украшение её не златом и драгоценными камнями, а устроением в стенах её духовной академии. Эта славная обитель – Святодухов монастырь – издавна прославившийся не только героями исповедниками и мучениками за православие, но и светочами высшего богословского знания. В стенах этой обители подвизался Св. Димитрий Ростовский. Едва ли какой иной лучший дар, чем устроение православной академии, может быть принесен и ко гробам святых и славных мучеников Виленских, блаженно почивающих своими нетленными телами в стенах этой обители.

Обращаясь с этим призывом к блаточестивому сознанию верных чад православной церкви, мы выражаем надежду, что на помощь нашему слабому голосу присоединят и свой, более убедительный голос и православные архипастыри и пастыри, склоняя пастырским убеждением своих пасомых на принесение великой жертвы – в помощь нашим братьям западного края, и этою надеждою препобеждаем грустное предчувствие, о котором упоминали вначале.

Как близка была к осуществлению мысль об открытии православной академии в Вильне 30 лет назад – об этом свидетельствуют печатаемые далее документы.

Ред.

Граф М.Н. Муравьев, 13 ноября 1863 года, обратился к Высокопреосвященному Митрополиту Литовскому Иосифу с следующим отношением.

«Ваше Высокопреосвященство Милостивый Архипастырь.

Возвышение нравственного значения духовенства составляет главную основу преуспеяния религии в народе. В здешнем крае это тем более необходимо, что духовенство наше должно постоянно выдерживать борьбу с чуждой религиозной пропагандой, усиливающейся покорить себе народ. Имея в виду поддержать как нравственное, так и материальное положение православного духовенства в этом крае, я полагаю, что учреждение в Вильне православной духовной Академии было бы соответственным тому значению, какое должно иметь духовенство наше в стране, не раз уже бывшей поприщем религиозной борьбы верований.

С этою целью предварительно какого-либо начинания по сему предмету, я почитаю необходимым обратиться к Вашему Высокопреосвященству с покорнейшею просьбою – сообщить мне касательно этого обстоятельства Ваше заключение, по получении которого я постараюсь озаботиться о приискании материальных средств к осуществлению означенного выше предположения».

В ответ на это, 15 ноября 1863 года, митрополит Иосиф писал:

«По мнению моему, учреждение таковой Академии было бы благодетельно для утверждения православия как в самой Вильне, так и в здешней стране. Но я не могу положительно сказать о действительной потребности сей Академии в общих видах русской православной церкви, в которой имеется уже четыре духовных Академии, особенно при нынешней скудости средств духовного ведомства. Однако же я не сомневаюсь, что церковь эта была бы признательна к осуществлению предположения Вашего Высокопревосходительства, если для него будут изысканы средства экстренные».

По сношении с митрополитом Иосифом граф Муравьева повел дело далее. 9 июня 1864 года, исправлявший должность обор прокурора св. Синода князь Урусов сообщил митрополиту Иосифу, что граф Муравьев в числе мер служащих к обеспечению православного духовенства в западном крае, признает полезным учредить в Вильне высшее духовное училище в виде добавочных классов в семинарии, с допущением в оное светских учеников, а также увеличить число училищ для воспитания дочерей священников, учредив на первый раз таковое в г. Слониме. Предположения сии были внесены гр. Муравьевым в западный комитет, и по положению сего последнего, удостоенному Высочайшего утверждения, переданы обер-прокурору св. Синода с тем, чтобы делу сему дан был цельнейший ход в установленном порядке.

На основании состоявшегося 3 июля 1864 года определения св. Синода, Урусов просил митрополита Иосифа сообщить ему для предложения св. Синоду подробные соображения по предположению об устройстве в Вильне высшего духовного училища. При сем он присовокуплял, что было бы весьма полезно, если бы означенные соображения были составлены по взаимному соглашению его, митрополита, с генерал-губернатором, тем более, что в виду недостаточности собственных средств духовно-учебного ведомства к осуществлению представленных предположений, генерал-губернатор благоволил выразить Обер-Прокурору св. Синода полную свою готовность содействовать этому делу назначением необходимых сумм из имеющихся в его распоряжении средств. На сем отношении была положена резолюция пр. Иосифа: «проект учреждения в Вильне высшего духовного училища с допущением в оное и светских учеников, требует тщательного и многостороннего обсуждения. Таковое обсуждение возлагаю на вас, преосвященный Александр с отцом ректором семинарии и с членом по назначению господина главного начальника края Михаила Николаевича, которого я о сем прошу ныне же. В сомнениях, в течении обсуждения встречающихся, вы можете обращаться к Его Высокопревосходительству и ко мне. Затем, свои соображения и предположения представите мне с возвращением настоящей бумаги.

17 июля 1864 года, о сделанном распоряжении митрополит Иосиф сообщил генерал-губернатору и исправлявшему должность обер-прокурора св. синода князю Урусову. Между тем от 24 июля Муравьев писал митрополиту Иосифу, что он согласно его мнению, полагал бы полезным составить комитет для обсуждения сего вопроса под председательством преосвященного Александра, из архимандрита Иосифа, священника Антония Пщолко, со стороны же гражданской: попечителя Виленского учебного округа Корнилова, окружного инспектора, надворного советника Кулина, инспектора местной гимназии, надворного советника Изюмова и инспектора народных училищ Снитко. Соглашаясь с сим составом комитета, пр. Иосиф однако же писал Муравьеву: «правда большинство членов светского звания в комитете назначенном для обсуждения организации духовного учебного заведения может иметь свои неудобства и затруднить несколько самое дело, но неудобства сии, если они действительно возникнут, устранятся при дальнейшем ходе дела».

В деле об учреждении духовной академии в Вильне не находим указания на то, насколько деятельное участие принимали в составлении проекта об учреждении сего заведения лица, назначенные Генерал-Губернатором. Под проектом есть подписи только пр. Александра, бывшего тогда Ковенским епископом и ректора семинарии, архимандрита Иосифа, которые, как видно, не мало потрудились над составлением проекта. Проект был таков:

«Соображения комитета, назначенного для составления программы Высшего училища при Литовской Духовной Семинарии.

Уяснив себе цель, для которой, по мысли и распоряжению Его Высокопревосходительства, господина Главного Начальника края, должно быть в Вильне открыто Высшее Духовное Училище в виде добавочных классов Семинарии, с допущением в оные и светских учеников, Комитет подверг рассмотрению следующие вопросы:

1) Кто и на каких условиях будет принимаем в Училище?

2) Во сколько лет определить курс предполагаемого Училища?

3) Какие предметы должны быть преподаваемы в Училище?

4) Какие предметы должно будет считать главными и какие второстепенными?

5) По скольку часов в неделю должно назначить для каждого предмета?

6) Определить приблизительно, сколько будет стоить учебная часть Училища?

Комитет разъяснил себе цель упомянутого учебного заведения следующим образом: она есть приготовление истиннорусских деятелей в духе православия на поприще духовном и гражданском для борьбы в здешнем крае с католицизмом и полонизмом, т.е. с фанатическою пропагандою религиозною и политическою, могущею иметь успех только при равнодушии и недостаточном научном образовании богословском и историческом со стороны их противников.

Сознавая эту цель, Комитет видит необходимость устроить Высшее Духовное Училище – так, чтобы молодые люди, окончившие курс в этом училище, снабжены были всеми теми основательными и обширными научными знаниями, какие даст высшее специальное учебное заведение.

Вследствие этого Комитет полагает дать следующее устройство Училищу.

I) В него поступать будут лучшие воспитанники семинарий и гимназий, и из последних только православного исповедания, не иначе как с отличным поведением, так как на нравственность молодых людей должно быть обращено самое строгое внимание. Это последнее условие, должно быть поставлено даже выше научных познаний. Большая часть кончивших курс в училище, по самому свойству наук, которые предполагается там преподавать, будут выходить священниками на лучшие места в крае; а нет сомнения, что безукоризненная нравственность первое условие для этого высокого призвания. Комитет поэтому думает, что необходимо было бы требовать от заведения, из которого поступает в Высшее Духовное Училище молодой человек, более подробной аттестации касательно его нравственности и даже образа мыслей.

Что же касается познаний, каких необходимо будет требовать от вступающих в Высшее Духовное Училище, то полезно было бы подвергать хотя краткому испытанию из Закона Божия тех молодых людей, которые будут переходить из гимназий, по прочим же предметам довольствоваться хорошею или достаточною отметкой прежнего училищного начальства. Это особенно нужно в отношении тех, которые захотели бы поступить в Училище по прошествии одного или нескольких лет по окончании гимназического курса, или для тех и других, если бы кто из них пожелал вступить в духовное звание.

II) Время пребывания в Училище определяется в два года, с разделением его на два курса, по одному году в каждом. Затруднение в этом случае будут представлять двухгодичные курсы семинарий, откуда воспитанники, следовательно, могут поступать только по прошествии каждых двух лет. Но, во-первых, как ныне в Духовные Академии поступают они и по окончании одного года в богословском классе, так же точно могут поступить и в Училище, не оканчивая полного богословского курса, тем более, что как здесь, так и там богословские науки составляют главный предмет преподавания, во-вторых, при известных условиях, в училище будут поступать из всех семинарий и гимназий империи, и, следовательно, так же, как и в Академии прием может быть ежегодный. Впрочем, Комитет полагает что гораздо лучше было бы, если бы позволили средства, распространить курс училища и до четырех лет.

III) Согласию с этими соображениями, Комитет полагает ввести следующие предметы преподавания в Высшее Духовное Училище.

1) Богословие основное или учение о религии вообще и в частности Богооткровенной. В виду борьбы с латинством, пустившим здесь глубокие корни, но основанным на софизмах и ложно-произвольных толкованиях священного Писания о непогрешимости папы, об исхождении св. Духа и прочих догматах, необходимо самое основательное изучение Богословия вообще, особенно же;

2) Богословия полемического. Это последнее одно в состоянии обличить всю неполноту и неправильность выводов папства, так как в здешнем крае всего более нужно будет бороться с католицизмом, опирающимся главным образом на фанатизме его исповедующих, со всеми утонченностями иезуитов, старавшихся поддерживать ими фатализм, и вместе с тем придется встречаться с кальвинизмом, также не мало фанатизированным и имеющим также свои мнимо неоспоримые доказательства, то особенное внимание училища должно быть обращено на эту часть Богословия.

3) История церкви вообще, и Русской церкви в особенности. Вся ложь учения о вымышленном главенстве римского первосвященника в христианском мире основывается на искажении исторических фактов церкви. Следовательно, самое тщательное изучение этих фактов по самым непреложным источникам, необходимо для того, кто хочет быть истинно православным деятелем в этой стране, чтобы мало-по-малу истреблять влияние иезуитов и кальвинизма не только в простом народе, но и в высших его классах, посредством сочинений об этом предмете и т.д.

4) Св. Писание и Гомилетика дадут всем, кто будет готовиться к священному сану иерея, самое важное для него оружие живого слова поучения, которое, к сожалению, гораздо реже раздается в православной церкви с амвона, нежели у иноверцев с их кафедр. Комитет полагает, что студенты училища только тогда будут выходить из него возможно совершенными проповедниками, когда, изучив гораздо обширнее и основательнее, нежели в семинариях, гомилетику и священное писание, будут в то же время произносить свои проповеди в Виленских храмах.

5) Изучение теории словесности, совокупно с историей всеобщей и русской литературы, изучение университетское, необходимо как для будущих проповедников, так и для всех других деятелей в здешнем крае. Эта наука даст им средства узнать глубже отечественный язык, покажет образцы словесных произведений во всех родах и у всех образованных народов, разовьет вкус ко всему изящному и главное даст ясное понятие о бесчисленных проявлениях духовной жизни вообще и русской в особенности.

6) Церковное и гражданское право будет одинаково необходимо как для готовящихся к духовному званию, так и к гражданскому поприщу. Что необходимо для священников полное знание канонического права, об этом нечего распространяться. Для молодых же людей, которые будут поступать в гражданскую службу, имеет преподаваться энциклопедия русского права и ого история, причем, по мнению Комитета, весьма полезно было бы ознакомить их с Литовскими Статутами, как самым наглядным выражением желаний и стремлений польской шляхты и католического духовенства к порабощению низших классов и всего православного здешнего населения. При этом же необходимо будет знакомить слушателей с церковною и юридическою археологией, а главное с законодательными памятниками здешней страны, с которыми легко можно проследить всю историю систематического угнетения всего православного народа шляхетскими сословиями.

7) Философия и её история. Учитель народа должен знать все попытки и заблуждения людей, сходивших с пути к истине и искавших её вне Св. Писания или Божественного откровения, при том же не подлежит сомнению, что философия и её история едва ли не всего более развивают самодеятельность духа и ого мыслящую способность.

8) Всеобщая и русская политическая история, преимущественно возможно полная история северо и южно-западного края России, как в связи со всеми явлениями всеобщей и русской, так и отдельно, равно без всякого сомнения необходимы для всех русских деятелей в здешнем крае; потому что противники их главным образом основывают свои притязания на обладании этой страной на основании ложно объясняемых и приводимых фактов истории.

9 и 10) Латинский и Греческий языки должны быть преподаваемы всем воспитывающимся в Высшем Духовном Училище: на двух этих языках написано Св. Писание и все творения отцов церкви. Новейшие языки могут быть предоставлены на произвол учащихся.

IV) Из этого краткого изложения необходимых для Училища предметов и из сравнения их с целью самого Училища, легко видеть можно, какие предметы будут главные и какие второстепенные, и, следовательно, которые из них потребуют большего числа часов и какие – меньшего. Что же касается самого урока, то Комитет полагает, что он может продолжаться только час, вместо двухчасового семинарского, как в большей части университетов. Полагая больше часа на каждый урок, нельзя было бы сделать более четырех уроков в день, между тем, как по обширности программы самых необходимых предметов – нужно будет пять уроков в день.

Проект Нывшего Духовного двухклассного Училища.

§ 1) Высшее Духовное Училище открывается для доставления высшего богословско-исторического образования лицам, посвящающим себя служению церкви.

Желательно также, чтобы Высшее Духовное Училище могло приготовлять молодых людей и для другой светской общественной и правительственной деятельности.

§ 2. Высшее Духовное Училище открывается при православной духовной Литовской семинарии в виде добавочных классов.

§ 3. В Училище принимаются студентами:

а) без экзамена – воспитанники духовных семинарий и гимназий, окончившие с успехом полный курс, или из домашнего воспитания, но выдержавшие установленное для сих заведений окончательное испытание; б) по экзамену: все молодые люди, не имеющие аттестатов об успешном окончании курса в средних учебных заведениях, или не выдержавшие окончательного испытания, установленного для бывших в учебных заведениях.

§ 4. Время пребывания в Училище определяется в два года, с разделением на два курса, по одному году каждый, так что прием и выпуск будут ежегодно.

§ 5. Преподаваться будут в Училище те богословско-исторические науки, которые особенно необходимы для русских деятелей в здешнем крае, а именно:

Богословие, по преимуществу основное и сравнительное, с более подробным и точным изложением заблуждений папизма, протестантства и раскола и

§ 6. Все предметы, кроме языков, преподаваться будут профессорами, а языки древние – доцентами, новейшие же – лекторами. Следовательно, нужно будет шесть профессоров, два доцента и два лектора.

§ 7. Уроки полагаются в час с четвертью и по четыре ежедневно.

§ 8. При приеме воспитанников обращается самое строгое внимание на нравственность поступающих и на отметку по поведению, если он был в учебном заведении.

§ 9. Для привлечения воспитанников в Училище полагается до 50 стипендий по 200 рублей каждая. В число стипендиатов могут поступать воспитанники не только Литовской семинарии и гимназии, но и из других семинарий и гимназий, особенно западных губерний.

§ 10. Студенты Училища, будут жить на вольных квартирах и будут посещать аудитории только во время лекций.

§ 11. Экстерны или вольные слушатели также допускаются к слушанию лекций; но они не платят ничего за это и освобождаются от тех обязательств, которые возлагаются на стипендиатов.

§ 12. Стипендиаты, по окончании курса наук в Училище, обязаны прослужить известное число лет не иначе как в северо-западном крае России.

§ 13. Для кончивших курс полагаются преимущества, а именно: а) кончившие курс с отличием и поступающие во священники получают звание студента Академии, лучшие священнические места и имеют преимущества пред кончившими курс семинарии на место законоучителей при учебных заведениях здешнего округа. Первые же из кончивших курс в Училище могут поступать учителями при здешней православной семинарии и в высшие классы духовных училищ; б) поступающие в гражданскую службу пользуются правами действительных студентов университета или чином XII класса при поступлении на службу. Они даже могут быть принимаемы в учителя гимназий или прогимназий по истории и древним языкам, если отметка по этим предметам на окончательном испытании будет отличная.

§ 14. Экзамены производятся при конце каждого учебного года, для одних – переводные, для других – окончательные или выпускные в присутствии членов конференции, и этою последнею определяются переводы и успехи студентов.

§ 15. На экзаменах присутствуют также в качестве ассистентов один или два из чиновников учебного ведомства, по назначению высшего светского начальства.

§ 16. Экзамены должны производиться по примеру экзаменов в университете или в академии по всем предметам.

§ 17. Касательно поступающих в духовное звание, особенное внимание обращается на богословские предметы и на исторические, по которым они и должны получить отметку отличную. В отношении же желающих поступить в гражданскую службу, особенное внимание обращается на законоведение и исторические науки, по которым они должны иметь отметку отличную.

§ 18. Для получения звания студента Академии или действительного студента, кончившие курс не могут иметь отметки посредственной или неудовлетворительной ни по одному предмету.

§ 19. Замеченные в дурном поведении подвергаются наказаниям по определению конференции Училища, в случае же неисправимости исключаются из Училища.

§ 20. Не получившие перевода с одного курса на другой не по болезни или по другим уважительным причинам исключаются из числа стипендиатов и продолжают курс вольными слушателями; но получив перевод, могут быть снова приняты на стипендию.

§ 21. Жалованья профессору полагается 1200 рублей серебром, столовых 500 руб. и 300 руб. за квартиру – всего две тысячи в год, – доценту жалованья 800 рублей, столовых 400 р. и квартирных 200 р. – всего тысяча четыреста рублей; лекторы получают по 600 рублей.

Примечание. Лекторами могут быть и учители Виленской гимназии или другие лица, доставившие доказательства права быть учителями гимназий.

Управление и надзор.

§ 22. Управление разделяется на управление учебною частью и управление экономическою частью.

§ 23. Главное заведывание всеми делами Училища предоставляется Литовскому епархиальному начальнику, который есть и председатель конференций.

§ 24. Ректор Литовской духовной православной семинарии есть непосредственный начальник Училища. Он пользуется жалованьем, как профессор одного из богословских предметов.

§ 25. Профессорш Училища составляют конференцию Училища.

§ 26. Один из светских чиновников назначается со стороны учебного округа членом конференции с правом голоса.

§ 27. Конференции принадлежит попечение о мерах к улучшению научной части. Она рассматривает программы профессоров, методы преподавания, средства к усилению успехов студентов в науках, принятие студентов в Училище, взыскания за проступки, исключение из заведения и т.п.

§ 28. Решения конференции принимаются большинством голосов.

§ 29. Из среды своей профессора избирают декана, который есть вместе с тем и инспектор Училища с добавочным за то жалованьем.

§ 30. Инспектор имеет помощника из светских лиц, в роде субинспектора в университетах, который будет наблюдать за поведением студентов в Училище и вне оного, вести списки не посещающих аудитории и доносить инспектору о причинах отсутствия студентов. Ему полагается особое жалованье.

§ 31. Управление экономическою частью будет заключаться в раздаче стипендий студентам и в уплате жалованья всем служащим в Училище. Так как Училище есть не что иное, как высшие классы семинарии, то семинарское правление занимается экономическою частью и Училища, ведет отчетность и предъявляет ее куда следует вместе с отчетами по семинарии. Эконому семинарии может быть прибавлено к его жалованью добавочных до двух сот рублей серебром.

§ 32. Таким образом, все расходы по Училищу представляются в следующих цифрах:

Предположения о некоторых переменах в программе учебных предметов, преподаваемых в Литовской семинарии.

Комитет, составив проект Высшего Училища при Литовской духовной семинарии, после многих соображений, пришел к заключению, что совокупность всех предметов, необходимых для получения высшего образования, представляет слишком трудную задачу для выполнения в Училище в продолжение двухлетнего его курса. При подробнейшем рассмотрении программы предметов оказывается, что нужно по крайней мере три года для того, чтобы пройти весь означенный курс. Но для этого потребовалось бы большее число профессоров, их помощников, снабдить которых жалованием стоило бы слишком дорого.

В виду этих затруднений, Комитет, исполняя мысль учредить училище с двухлетним курсом, как указано в предписании Главного Начальника края, и не желая отступить от этого указания, находит необходимым сделать некоторые преобразования в самом курсе Литовской семинарии, исключив из её программы некоторые предметы преподавания, не составляющие необходимости для будущего деятеля духовного, а на место их расширить круг тех предметов, которые составляют насущную потребность для священника западного края России. Согласно с этими предположениями, он полагает, что агрономия, медицина, герменевтика, православное исповедание Петра Могилы и пасхалия с пользою для семинарии и училища могли бы быть исключены из семинарской программы и вместо их было бы увеличено число уроков некоторых предметов, которые в высших приготовительных классах не предполагаются к преподаванию. Эти предметы суть: Догматическое Богословие, Священное Писание, Всеобщая и Русская история, Математика, Физика и физическая география, знание которых и знание лучшее нежели какое теперь приобретается в семинариях, необходимо для всех духовных лиц здешнего края. Эти науки, перейдя в курс семинарии и преподаваясь в последней в том виде и размере, в каких следовало бы их читать в Училище, здесь оставили бы более места для предметов, предполагаемых в высшем курсе, и тем способствовали бы большему их развитию и вместе сокращению расходов. Комитет полагает, что особенное внимание нужно обратить на исторические науки, как на науки общеобразовательные и необходимые во всяком учебном заведении, а тем более в предполагаемом Училище. Между тем известно, что в семинариях история читается только в низшем отделении, а в остальные затем четыре года не преподается; и потому при выходе из этого среднего учебного духовного заведения некоторыми воспитанниками в подробности забывается. Следовательно, нет сомнения, что усиление её на счет агрономии, медицины и других упомянутых предметов было бы весьма полезно. Желательно, что бы в курс семинарских наук еще была введена педагогика.

Александр Епископ Ковенский.

Ректор Семинарии Архимандрит Иосиф.

Между тем граф Муравьев оставил управление северо-западным краем, и вопрос об академии в Вильне отошел на второй план, тем более, что и митрополит Иосиф, по своей болезни, не мог уже действовать с прежнею энергией. Новый генерал-губернатор Кауфман, хотя и признавал необходимым для усиления в Литовском крае русской народности помещать возможно большее число воспитанников Литовской семинарии в духовные академии и даже в 1865 году просил митрополита Иосифа отправить сверх назначенных в Санкт-Петербургскую Духовную Академию еще несколько воспитанников, преимущественно в Московскую Академию, обещая дать им денежное пособие как для проезда в столицу, так и на содержание там впредь до принятия по экзамену в Академию; – по не видно, чтобы поддерживал проект своего предшественника об открытии Академии в Вильне. Так, в 1865 году 28 июня генерал-губернатор Кауфман писал митрополиту Иосифу, что при личном объяснении его с обер-прокурором св. синода признано ими необходимым для усиления в Литовском крае русской народности помещать возможно большее число воспитанников местной семинарии в духовные академии. Ныне граф Толстой уведомил его, что вследствие сего сделано распоряжение о вызове в нынешнем году из Литовской семинарии на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную Академию двух воспитанников и в Киевскую одного, и что число это могло бы увеличиться еще двумя или тремя учениками означенной семинарии из тех, которые, приехав в Академию на свой счет, в случае успешно выдержанного вступительного экзамена, были бы приняты туда на полное казенное содержание, но по причине довольно ограниченного числа учеников в высшем отделении Литовской духовной семинарии не представилось возможным в настоящее время сделать более усиленного вызова из опой воспитанников в духовные Академии.

«Вследствие сего, прибавлял Кауфман, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопреосвященство почтить меня ближайшим отзывом вашим о том, не возможно ли будет выслать в настоящем году из вверенной попечению Вашему, М. Архипастырь, семинарии, сверх предположенных к отправлению по вызову, еще несколько воспитанников, преимущественно в Московскую Академию, которые могли бы быть приняты там для продолжения духовного образования на казенное содержание, согласно приведенному отзыву тайного советника графа Толстого, при чем считаю не излишним присовокупить, что подобным молодым людям я оказал бы с своей стороны денежное пособие как для проезда в столицу, так и на содержание там впредь до принятия по экзамену в Академию. По получении Вашего уведомления я не премину войти по настоящему предмету в сношение с Высокопреосвященным Филаретом, митрополитом Московским».

В ответ на это 2 июля 1865 года митрополит Иосиф писал: «В Московской Духовной Академии ныне середина учебного курса, и в настоящем году нет приема, новых воспитанников. С другой стороны, число кончивших теперь курс учеников Литовской семинарии весьма ограничено, и почти все они, по крайней мере, лучшие, получили уже назначение. Потому необходимо следует предположение об отправлении в Московскую духовную Академию воспитанников Литовской духовной семинарии отложить до будущего 1866 года, в котором начинается учебный курс в той Академии и имеется в виду несравненно значительнее нынешнего число воспитанников высшего отделения Литовской семинарии». А Митрополит Филарет ответил преосвященному Иосифу, на его отношение к нему, что для воспитанников Литовской семинарии, назначаемых, по окончании образования в Академии, на службу исключительно в Литовский край, правление Московской Духовной Академии не может, при своих средствах, предоставить более трёх казенных вакансий.

Между тем 28 июня 1868 года последовал из св. Синода указ на имя Митрополита Иосифа такого содержании:

«В виду того, что Высочайшим повелением от 4 марта 1868 года определено приостановить рассмотрение в Государственном Совете и во всех Комитетах даже тех вопросов и предположений по делам северо-западного края, которые уже вступили в эти учреждения, а затребованные предписанием священного Синода 1/3 июня 1864 года от Вашего Преосвященства соображения по предположениям покойного графа Муравьева об учреждении высшего духовного Училища в Вильне не представлены еще и в самый синод и что, по изменившимся обстоятельствам, к учреждению такового Училища не предвидится ни средств, ни настоятельной надобности, св. Синод находит необходимым прекратить производство по этому предмету в том предположении, что гражданское начальство, если в последствии времени признает по своим соображениям учреждение сказанного Училища в Вильне возможным по состоянию финансовых средств и нужным по местным условиям края, – не преминет сообщить о том духовному начальству».

Но в том же году от 29 августа получается новый указ Св. Синода по поводу того, что управляющий делами Комитета Министров сообщил обер-прокурору св. Синода выписку из отчета Виленского губернатора, в котором он выражал свое мнение о необходимости открытия в Вильне духовной академии с юридическим факультетом и немногими другими дополнениями сообразно местным потребностям. Если же открытие академии представит какие-либо затруднения или признается почему-либо неудобным, то он полагал бы увеличить по крайней мере число стипендиатов в Санкт-Петербургской и Московской академиях для воспитанников Литовской семинарии, с обязательством, чтобы они, по окончании курса, прослужили известное число лет в северо-западном крае и непременно в духовном сане». Эта мера могла бы, по его мнению, принести несомненную пользу для возбуждения здешнего духовенства из того апатичного состояния, в котором оно находится так долго и из которого не может еще выйти без посторонней помощи, не смотря даже на материальное обеспечение». Посему св. Синод предписал пр. Иосифу, по соглашении с Виленским генерал-губернатором на счет предположений как графа Муравьева, так и Виленского губернатора относительно учреждения в Вильне духовной академии или в случае невозможности к сему, увеличить в Санкт-Петербургской и Московской духовных академиях число казенных стипендиатов из воспитанников западных епархий и представить св. синоду надлежащие соображения, с указанием в том случае, если бы таковые предположения по местным условиям края признано было необходимым привести в действие, и самых средств, на которые генерал-адъютант Потапов признает возможным отнести потребные на сей предмет расходы. Сообщая о сем указе св. Синода Потапову, преосвященный Иосиф просил ого уведомить:

1) разделяет ли он означенные предположения гр. Муравьева об учреждении в Вильне духовной академии;

2) одобряет ли предположения о сем духовного Комитета, представленные графу Муравьеву епископом Александром от 9 сентября 1864 года;

3) на какие средства признает возможным отнести потребные на сей предмет расходы в случае одобрения им означенных предположений.

В ответ на это отношение, последовавшее 17 сентября 1868 года, уже от 4 марта 1869 года генерал-губернатор Потапов писал архиепископу Макарию; «рассмотрев соображении особого Комитета по делу об академии в Вильне, я не только вполне разделяю предположения гр. Муравьева об учреждении в Вильне православной духовной академии, но даже признаю такое заведение совершенно необходимым, как одну из радикальных мер к укреплению в северо-западных губерниях господствующей в России церкви и к распространению здесь образования в православном и чисто русском направлении, при этом, однако же, полагаю, что духовная академия ограничивающаяся только тесным кругом богословских наук исключительно для лиц духовного сословия и приготовляющая единственно для духовного поприща не только не принесет желаемой пользы, но едва ли может иметь достаточное число слушателей; с расширением же курса академии учреждением при ней отделения, в котором могли бы приготовляться наставники для семинарий и гимназий по предметам историческим и филологическим и хотя неполного курса юридических наук, по преимуществу отечественного законоведения, с целью образования чиновников для средних инстанций, заведение это сделалось бы в высшей степени полезным;

2) одобряя в главных основаниях предположения Комитета относительно высшего училища при Литовской духовной семинарии, представленные гр. Муравьеву епископом Александром от 9 сентября 1864 года, я считаю долгом присовокупить, что для прохождения предполагаемого курса, по моему мнению, необходимо не менее трех лет и что при назначении стипендий, за удовлетворением всех других требуемых условий, воспитанники семинарий и гимназий северо-западного края должны иметь первенство пред воспитанниками прочих семинарий и гимназий;

3) на удовлетворение расходов, потребных на содержание означенного заведения, не имеется в виду никаких других источников, кроме сумм государственного казначейства. Об этом пр. Макарий донес священному Синоду.

Так дело об академии в Вильне не подвинулось вперед и доселе.

Сообщил священник Н.Д. Извеков.