Иерусалимский крест. Игумения Георгия, настоятельница Горнего монастыря в Иерусалиме

Отца Николая я впервые узнала в Вильнюсе в 1953 году. В то время я была послушницей Вильнюсского женского монастыря святой равноапостольной Марии Магдалины.

Потом мы с матушкой игуменьей Варварой часто ездили к старцу на остров, он бывал у нас в Пюхтицах.

Мне батюшка за двадцать лет почти предсказал Иерусалим. Еще при покойном Патриархе Пимене к нам в Пюхтицу приехал тогдашний митрополит Таллиннский и Эстонский Алексий, наш теперешний Святейший Патриарх, и говорит: «Есть благословение из числа ваших сестер собирать пополнение для Горненского монастыря на Святой Земле». Потому что до 1000-летия Крещения Руси у нас в Русской Православной Церкви было всего 18 монастырей, а Пюхтицкий был одним из немногих, который никогда не закрывался. Сестер в то время в Пюхтицах было около 100 (сейчас уже 170), потому можно было из них выбрать кандидаток в Иерусалим. Владыка сказал, что надо собрать группу и подготовить ее к послушанию на Святой Земле. Группу собрали, в специальном «иерусалимском корпусе» открыли мастерские. И в это время приехал батюшка, отец Николай. Это было в начале 1980-х годов. Батюшка очень любил наш Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь – монастырь, построенный по благословению св. прав. Иоанна Кронштадтского, место, избранное Царицей Небесной.

Когда батюшка приехал, матушка настоятельница благословила меня показать ему «иерусалимский корпус»: «Пусть он все посмотрит, благословит, пообщается с сестрами». Мы пошли. Приходим. Я впереди, открываю одну келью, другую – золотошвейную, рукодельную, иконописную. А кто-то из сестер говорит: «Батюшка, мы так счастливы, что нас направляют в Иерусалим. Но как же мы там жить будем – там ведь игумении нет?» А он у меня за спиной, на меня показывает и отвечает: «Что ты, что ты говоришь? Там пюхтицкая игумения». А я этого не вижу и не слышу, что он даже прибавил: «Пюхтицкая игумения Георгиюшка». Мне потом только сестры про эти слова батюшки сказали.

Это было еще до Карповки. В 1983 году мы послали десять человек в Иерусалим.

Потом, когда я уже была на Карповке, Святейший мне как-то говорит: «Мать Георгия, сейчас Рождество, а в Великом Посту я опять приеду и хотелось бы уже останавливаться в монастыре». День и ночь мы трудились, чтобы отреставрировать покои св. прав. Иоанна Кронштадтского. За месяц до приезда Святейшего я звонила ему и благодарила за помощь и святые молитвы, сообщила, что к его приезду покои будут готовы. А он мне говорит: «Спаси Господи, мать Георгия. А теперь вам нужно потрудиться в Иерусалиме в Горненском монастыре». А за месяц до этого разговора со Святейшим одна прихожанка, по профессии архитектор, выразила мне свое желание постоянно помогать мне в восстановлении монастыря и хотела уйти со своей основной работы. И она поехала к отцу Николаю на Залит за благословением.

И вот через несколько дней она приезжает с таким известием: «Матушка, а отец Николай не благословил. Сказал, где работаешь, там и работай. А вам передал конверт». Я смотрю, написано: «Игумении Георгии». А я на Карповке игуменией не была, монастырь тогда восстанавливался как подворье Пюхтицкого монастыря и я была старшей сестрой.

Я удивилась – никогда батюшка так не писал. Всегда просто «матушке Георгии». Я подумала, что это просто юродствование. Открываю конверт: «Что же он пишет?» И что же? Хоть бы одно словечко – ничего, только деньги, без всяких объяснений.

Это были деньги на дорогу. Я потом это поняла, после разговора со Святейшим.

Конечно, монах не имеет права отказываться от послушания, на которое его призывают, но я очень смущалась и даже возражала: «Ваше Святейшество, простите, ради Бога, я боюсь, что я не справлюсь». Я стала перечислять другие монастыри и другие кандидатуры. А он сказал: «Матушка, у меня нет другой кандидатуры. Поезжайте, хотя бы ненадолго».

И тут я вспомнила про батюшкину посылочку, и еще вспомнила, как однажды я к нему приехала, а он меня из домика позвал в храм: «Пойдем, Божией Матери помолимся». Я приложилась к иконе Одигитрии. А батюшка меня манит в алтарь: «Иди сюда, иди». Я робею, но сняла туфли и подхожу. И пока я крестилась и кланялась, вдруг батюшка из-за печки, которая была в алтаре, достал большой металлический крест, и мне на спину так и положил. «Это твой крест. Господь поможет», – сказал батюшка. Я тогда не поняла, что это за крест, а потом поняла, что это – крест игуменства.

Еще вспомнила, как однажды мы приезжали с матушкой Варварой и отцом архимандритом Гурием из Кингисеппа к батюшке, еще одна монахиня с нами была. И батюшка нас повел на кладбище к мамушке – рабе Божией Екатерине (я ее тоже хорошо знала еще и по Вильнюсу в 50-е годы). Мы пропели литию, стоим у могилки, и вдруг он говорит: «Георгиюшка, благослови мою мамушку». Я так растерялась – стоит архимандрит, стоит игуменья, сам батюшка, и вдруг он меня – простую монахиню – просит о благословении. А батюшка опять повторяет: «Георгиюшка, покрести мою мамушку, покрести ее». Я к матушке игуменье Варваре повернулась, а она мне говорит: «Раз батюшка благословляет, так и делай». А батюшка в третий раз просит. Я исполнила.

Батюшка все время мне пророчил Иерусалим. Иногда неожиданно при мне начинал петь: «Иерусалим, Иерусалим...»

Так батюшка меня отправил в Иерусалим, а из уст митрополита Филарета (тогда главы ВЦС) я услышала: «Вас благословляет Церковь Христова. Это воля Божия».

И после этого я тоже ездила к батюшке Николаю и он благословил на игуменский крест. Тяжелый крест – ведь игумения за все переживает, за каждую сестру, за все, что происходит в монастыре.

Надо сказать, что это было чудо, что мне к батюшке удалось попасть, потому что на озере были льдины, на лодке было не проехать. А я по благословению Святейшего заехала сначала в Псково-Печерский монастырь. И вот оттуда мы с настоятелем архимандритом Петром на вертолете попали на Залит. А батюшка нас уже встречал на паперти.

Мы идем навстречу, а батюшка почти бежит и все приговаривает: «Георгиюшка, Георгиюшка, какая ты счастливица». А я плачу, ничего сказать не могу, только повторяю: «Батюшка, помолитесь».

А он опять: «Георгиюшка, да какая ты счастливица, куда ты едешь – ведь ко Гробу Господню. Да там же и твой Георгий». А палестинцы, действительно, очень почитают Георгия Победоносца. «Батюшка, я так боюсь». – «Не бойся, все у тебя будет хорошо». – «Батюшка, и климат, и здоровья, и ума, боюсь, не хватит». – «Да всего тебе хватит. Все будет хорошо». – «Святейший обещал, что я недолго там буду, три года, пять лет». – «А я хочу, чтобы ты там всегда была, чтобы ты там и померла». Думаю: «Утешил батюшка». Но все равно осталось в памяти только одно: «Какая ты счастливица!»

Батюшка очень помогал. Он молился. По его молитвам все и устраивалось в обители и сейчас устраивается.