Св. апостол Павел (его жизнь и деятельность)

Настоящий 1950 г. является знаменательным для христианского сознания: 1900 лет тому назад великий апостол языков св. Павел впервые вступил на европейский континент и греко-римский языческий мир озарился светом евангельского благовестия; в обветшавшие языческие формы жизни была влита новая жизнь, столь благотворно воздействовавшая на народы европейские и положившая начало христианской культуре.

Русский народ, великий член семьи европейских народов, приобщившийся христианской вере несколько позже прочих европейских народов, в лице Русской Православной Церкви внёс и свою лепту в общую сокровищницу богословской мудрости как по освоению творений великого апостола языков св. Павла, так и по изучению его жизни и деятельности.

Великий апостол языков дорог Русской Церкви, как и всем христианским церквам мира, и в дни славного юбилея по воспоминанию чрезвычайного события в жизни европейских народов отмечается это событие, как дорогое, близкое и Русской Православной Церкви.

Этот очерк знакомит вас с жизнью и деятельностью великого апостола.

Ап. Павел, один из величайших учителей христианской веры, обратившийся ко Христу после прочих апостолов, был по происхождению иудей из колена Вениаминова (Флп.3:5), и так как он самого себя называет фарисеем (Деян.26:5), то следует, что семейство его принадлежало к строго верующей партии фарисеев. Еврейское имя его было Савл или Павел, по еллинистической или латинизированной форме¹. Точных данных о времени рождения ап. Павла нет. Однако это время приблизительно определяет убиение архидиакона Стефана и последовавшее непосредственно за ним гонение на христиан в Иерусалиме: мученическая смерть архидиакона Стефана последовала, по всей вероятности, в 36 году по Р. X. Савлу в момент убиения архидиакона Стефана было 32–33 года, а отсюда время рождения ап. Павла – приблизительно 3–4-й год по Р. X.².

Родиной ап. Павла был Тарс, главный город Киликии в Малой Азии, крупный и торговый центр малоазийских провинций, один из знаменитых мест греческой образованности³.

По наследству от родителей ап. Павел получил высокое звание римского гражданина (Деян.16:37, 22:28). Ещё юношей родители отправили Савла в Иерусалим для получения образования. По иудейскому обычаю, школьное обучение мальчика закону обыкновенно начиналось в тринадцатилетнем возрасте. Надо думать, что, следуя традиции, Савл в этом возрасте начал своё образование в Иерусалиме. Обучался Савл в Иерусалимской раввинской академии, во главе которой стоял внук знаменитого раввина Гиллела ещё более знаменитый раввин Гамалиил. Он принадлежал к партии фарисеев, но держал себя свободно от слишком одностороннего, эгоистического и лицемерного направления этой партии. Он был человеком свободомыслящим, интересовался греческой литературой, был чрезвычайно рассудительным и снисходительным в своих суждениях к противоположным мнениям. Доказательством этому представляется его суждение в синедрионе о нарождающемся христианстве⁴. У своего народа он пользовался большим уважением⁵. В Талмуде он называется «славою закона». У этого великого учителя в течение целого ряда лет занимался молодой Савл⁶.

Пребывание будущего апостола в Иерусалимской академии имело для него большое значение, как в умственном, так и в нравственном отношениях. В школе прекрасно были изучены закон и пророки; катехизическая форма обучения (вопросы и ответы) в раввинистических школах дала ему большое искусство пользования Ветхим Заветом и привила ему ту острую диалектику, которая впоследствии оказала ему большую услугу для развития содержания христианского учения⁷. Учёным образованием было положено основание тому удивительному красноречию, которое мы видим в позднейших речах и посланиях ап. Павла.

Имея исключительные способности, ум острый и живой в соединении с твёрдой волей, юноша Савл в совершенстве освоил раввинистическую мудрость. Он сам впоследствии говорил, что у раввина Гамалиила тщательно был наставлен в отеческом законе⁸.

Большое значение имело пребывание юноши Савла в раввинистической академии Гамалиила и в нравственном отношении.

Воздействие школы на нравственный характер юноши Савла сказалось с самой положительной стороны. Позднее он сам говорил, что старался вести жизнь безукоризненную и превзошел в законной праведности всех своих сверстников, по «правде законной был непорочен»⁹.

Школа, помимо умственного и нравственного развития, научила юношу Савла и труду. У иудеев был обычай непременно с обучением соединять изучение какого-либо ремесла; обычай, имевший основание не только в том, чтобы обучающийся имел впоследствии средства ко внешней жизни, но и в том, что труд заполняет досуг, облагораживает человека и отвлекает от всего нехорошего и дурного. Ремесло это состояло в делании из грубого шерстяного войлока палаток¹⁰. Впоследствии, во время апостольского служения, Павел содержал себя от занятий этим ремеслом.

При характеристике образования ап. Павла встаёт вопрос: получил ли апостол греческое классическое образование? На это можно дать вполне определённый ответ. Во-первых, учитывая резко отрицательное отношение иудеев вообще к греческому философскому образованию, о чём свидетельствуют современные апостолу иудейские источники (Иосиф Флавий) и греко-римские (Тацит, Страбон) и особенно партия фарисеев – ревнителей строго иудейского просвещения, можно утверждать, что ап. Павел систематического школьного греческого образования не получил. Во-вторых, язык посланий ап. Павла не есть в собственном смысле чистый греческий, школьный язык, а язык провинциальный. С другой стороны, метод изложения мыслей у апостола – не метод школьной греческой риторики, а близкий к раввинскому, не по содержанию, а по форме¹¹.

По указанным данным смело можно заключить, что ап. Павел систематического греческого образования не имел. Однако, это не значит, что ап. Павел не был знаком с классической литературой и философией; был знаком и довольно хорошо. В пользу этого говорят не только его цитаты из языческих и притом мало известных поэтов, а именно из Арата, киликийца, следовательно, соотечественника ап. Павла, и афинского поэта Клеанфа (Деян.17:28), из афинского комика поэта Менадра (1Кор.15:33) и из Эпименида, критского поэта (Тит.1:12), но ещё больше его глубокие мысли о существе и развитии языческой религии и философии (1Кор.1).

Савл до своего выступления в Иерусалиме находился в постоянной связи с академией Гамалиила и Иерусалимом¹². Об этом говорит и сам ап. Павел: «Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все иудеи; они издавна знают обо мне»¹³. Тем более, что у апостола в Иерусалиме проживали замужняя сестра и племянник¹⁴.

Из академии Гамалиила Савл вышел жарким ревнителем отеческих преданий (Гал.1:14), т. е. иудейство, понимаемое как фарисейство, было для него незыблемой истиной, за которую он готов был положить свою душу.

Когда Савл ознакомился с христианством и видел ли он Христа Спасителя во плоти, возможны только догадки.

Начнём со второго вопроса.

Тарс отстоит от Иерусалима около 600 километров. По окончании школы большую часть времени Савл, конечно, проводил в Тарсе, но на большие праздники – Пасху и Пятидесятницу, вероятно, бывал в Иерусалиме. Так делали большинство иудеев рассеяния. Господь Иисус Христос также приходил в Иерусалим на эти праздники из Галилеи. В последнюю Пасху, закончившуюся распятием Христа Спасителя, весь

Иерусалим находился в возбуждении и особенно синедрион. Если Савл был в это время в Иерусалиме, он не мог не видеть Господа. Однако, Ни Дееписатель Лука, ни сам ап. Павел в своих посланиях не дают никаких указаний, что Савл видел во плоти Господа. Ничто не мешает сделать нам и такое предположение: по тем или иным обстоятельствам Пасху, закончившуюся распятием Господа, Савл проводил у себя в Тарсе.

Когда Савл ознакомился с христианством, также нет определенных указаний. Мы видим Савла присутствующим при побиении камнями архидиакона Стефана и именно охраняющим одежду убийц, что было, вероятно, в 36 г. по Р. X.¹⁵. Надо думать, что Савл много уже раньше знал и изучил христианство и, естественно, как «фарисей» стал в оппозицию новому учению, ниспровергавшему, по его взгляду, иудейство.

По-видимому, участие в кровавой расправе над архидиаконом Стефаном было не первым делом ревности Савла к своей вере и неприязни к христианству. Своей ревностью в преследовании христиан Савл выделялся из среды других. Синедрион, выполнявший функции не только высшего религиозного учреждения у евреев, но и административного, и судебного, за ревность Савла уполномочил его на производство розыска и на преследование христиан. В новом своём положении Савл показал себя ревнителем необычайным: «Вы слышали, – пишет он впоследствии к галатским христианам, – о моём прежнем образе жизни в иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал её, и преуспевал в иудействе более многих сверстников в роде моём, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал.1:13–14).

Всё это говорит за то, что Савл видел в христианстве только одну опасность иудейству и поэтому, естественно, восстал и вооружился против него. Дееписатель Лука про это время жизни апостола замечает, что Савл «терзал Церковь, входя в домы и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу»¹⁶.

Истребление христианства Савл считал долгом совести и – мало того – делом богоугодным.

По собственной инициативе, он испрашивает у первосвященника, председателя синедриона (имевшего главный надзор за всеми синагогами, как в Иудее, так и вне её, и право налагать исправительные меры и наказания на нарушителей закона), полномочие на арест всех христиан¹⁷.

Савл свой выбор остановил на самом древнем сирийском городе Дамаске, отстоящем от Иерусалима на 300 километров. После гонения на христиан, последовавшего за убийством архидиакона Стефана, иерусалимские христиане рассеялись по разным городам. Дамаск был густо населен иудеями, и, следовательно, можно было рассчитывать найти там много христиан.

На пути в Дамаск произошло то необычайное дело благости Божией, вследствие которого дышавший гневом Савл, гонитель Христа, превратился в Его ревностнейшего служителя, самонадеянный и гордый фарисей стал смиренным христианином, повержен был в прах иудей Савл, но восстал апостол Павел. Дееписатель Лука повествует, что, когда Савл со своими спутниками приближался к Дамаску и была близка цель его путешествия, внезапно Савла осиял свет с неба. «Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? – Он сказал: Кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна»¹⁸. Внезапный и слишком яркий свет так подействовал на зрение Савла, что он перестал видеть и бывшие с ним люди должны были вести его за руку. Три дня Савл не видел, не ел и не пил. Эти три дня были муками рождения для Савла, временем перехода от смерти к новой жизни; и чем решительней и энергичней был его характер, тем с большими муками происходило возрождение Савла. Один благочестивый муж из христиан, именем Анания, возродил Савла святым крещением и доставил ему духовное и телесное выздоровление.

По вероятному исчислению, обращение Савла падает на 36 г. по Р. X.¹⁹.

Обращение Савла – одно из необычайных событий апостольской Церкви: оно дало христианскому миру величайшего учителя и истолкователя евангельского учения; с другой стороны, – необыкновенного организатора и устроителя церковной жизни: весь тогдашний языческий греко-римский мир обязан апостолу просвещением светом Христовой истины.

Обращаясь непосредственно к личности самого апостола, мы должны признать внезапное обращение ап. Павла величайшим и сложнейшим психологическим актом.

Несмотря на разнообразие истолкований внезапного обращения ап. Павла, все их можно свести к двум основным: для одних обращение Павла – естественное, психологическое явление, для других – чудесное явление.

Ход мыслей первых сводится к тому, что ап. Павел был визионер²⁰. Обращение Павла является «внешним отражением его духовной деятельности». Павел – сначала смертельный враг христианства и хочет стереть его с лица земли. Человек глубоко религиозный и вместе с тем прямой и искренний, он не может мириться с ростом народившегося христианства. Для Павла, как правоверного иудея, это равносильно отречению от своего народа, его веры и будущих его чаяний. Однако, преследуя христиан, Павел не мог не обратить внимания на чистоту их жизни, величие их духа, стойкость в вере, преданность Распятому Христу. В душу Павла закралась искра сомнения в правильности своего образа мыслей. Не есть ли Иисус, гонимый мною, действительный Мессия? Вот вопрос, ставший мучить Павла. Павел чувствовал, что он колеблется. После Иерусалимского погрома Павел направился в Дамаск. Во время дороги по знойной пустыне силы его начинают ослабевать, душа его в смятении: образы замученных им христиан, побитого камнями Стефана мучат его. А что в Дамаске? Новые сцены дикой расправы. Ради чего? Ответа Павел не находил. Душевная мука должна была найти выход. Началось раздвоение личности. Объективируя своё душевное настроение, Павел, как визионер, выявил его во внезапном видении Распятого Христа и известной нам беседе с Ним. Таким образом, видение Христа у Павла явилось простым результатом сложившейся исторической обстановки и свойств духовной личности Павла.

Ренан упрощает внезапное обращение Павла, объясняя его чисто случайным обстоятельством. При подходе Павла к Дамаску разразилась буря в горах Ливана. Удар грома, блеснувшая молния, ослепившая Павла, повергли его на землю. У Павла, кроме того, вероятно, была лихорадка, усугубившая нервное состояние Павла. Естественное явление Павел принял за откровение. Ему показалось, что он видит и беседует со Христом, между тем как это было ни более ни менее, как субъективное состояние апостола. Можно ли с таким объяснением внезапного обращения ап. Павла согласиться? Натянутость, противоречие историческим фактам, надуманный «психологизм» – вот что представляют собой все эти теории, сознательно не усматривающие перста Божия в деле внезапного обращения ап. Павла. Теории эти противоречат, прежде всего, историческим данным. Теории внезапное обращение Павла считают простой галлюцинацией, притом массовой, так как галлюцинации подвергались и спутники Павла. Совсем не так изображается событие в исторических памятниках, которые по существу исторической критики должны иметь отправное значение в решении вопроса об обращении апостола. Три раза об обращении Павла говорится в книге Деянии – Деян.9:1–22, 22:3–16, 26:9–20, и во всех этих трёх местах находим указание, что описываемое событие совершилось чувственно видимым образом, было доступно восприятию внешних чувств.

Визионерство, или галлюцинация как ложное зрительное ощущение порождается душевным расстройством, болезнью мозга. Если допустить, что этим страдал ап. Павел, то при чём тогда спутники его, которые наблюдали необычайное явление? Не можем мы допустить и массовой галлюцинации, т. е. ап. Павла и его спутников, так как массовые галлюцинации всегда имеют соответствующую подготовку, чего не было при видении на пути в Дамаск, так как оно было «внезапно» (Деян.9:3), в полуденное время, т. е. когда небо было, как это бывает на востоке, совершенно чисто. Что же касается психологического объяснения явления, то этот «психологизм» с начала до конца надуманный. Мысль, что Савл пред путешествием в Дамаск начал колебаться в своей приверженности к иудейству, раскаиваться в жестокостях, причинённых христианам, началось у него «раздвоение» личности, закончившееся «объективированием» «субъективных» его состояний – есть неудачное предположение, стоящее в полном противоречии с историей. История же говорит вот что: «дыша угрозами и убийством на учеников Господа» (Деян.9:1), «в чрезмерной против них ярости» (Деян.26:11) – вот в каком расположении духа направился Савл в Дамаск. Есть ли здесь признаки человека, начинающего приходить в раскаяние? Из вопроса Савла, сделанного Христу Спасителю: «Кто Ты, Господи?» – несомненно одно: Савл совсем не думал, как предполагается, о Иисусе Христе. Итак, психологическое объяснение не выдерживает критики.

Что же касается объяснения Ренаном внезапного обращения ап. Павла под влиянием разыгравшейся грозы, то его нужно признать несерьезным. Из каких источников Ренан почерпнул, что при подходе к Дамаску Павла и его спутников разыгралась буря? По каким это законам следует, что образованный иудей, каковым был Савл, громовые раскаты принял за голос говорившего к нему Христа Спасителя? Всё это плод досужей, лишенной всякого основания, фантазии романиста Ренана.

По обращении ап. Павел вскоре удалился из Дамаска в Аравию, т. е. в соседнее с Дамаском царство набатеев – арабов²¹. Сколько времени пробыл ап. Павел в Аравии, точно неизвестно, но, по-видимому, около трёх лет²². Целью этого отбытия в Аравию не была проповедь о Христе, так как об этой деятельности ни сам апостол, ни Дееписатель Лука ничего не говорят. Цель этого путешествия в Аравию была другая – приготовление себя на благовестнический подвиг через формирование нового христианского мировоззрения. Потрясение, происшедшее с апостолом, было чрезвычайно сильно; ему необходима была спокойная обстановка, дававшая возможность сосредоточиться в себе самом, чтобы переработать полученное свыше откровение. Явление на пути к Дамаску дало новое направление всей внутренней его жизни, чуждое его прежним взглядам и убеждениям. В таком положении естественный выход – удаление от шумной жизни и сосредоточенное спокойствие. В исключительной обстановке происходило формирование нового христианского миросозерцания апостола. Писаний новозаветных ещё не было; существовало только изустное предание, хранители которого были апостолы – самовидцы Господа. Но так как ап. Павел был недавно гонителем Христа и мучителем христиан, то путь научения истинам веры от апостолов был пока отрезан, да и внешняя обстановка была против этого. Оставался один путь – самоуглубления и откровения свыше. Этим путем и получил апостол учение об истинах и тайнах христианства. «Евангелие, которое я благовествовал, – говорил апостол, – не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал.1:11–12).

Из Аравии ап. Павел опять возвратился в Дамаск, но, ввиду его смелого выступления здесь с учением об Иисусе Христе, он возбудил к себе ненависть иудеев и они задумали погубить его. Они возбудили против него наместника Арефы, царя Аравийского, который поставил стражу у ворот города с целью схватить ап. Павла. Друзья же ап. Павла, однако, спасли его, спустивши в корзине из окна одного дома, примыкавшего к городской стене, и, таким образом, он избёг злоумышленных иудеев²³.

Из Дамаска ап. Павел в первый раз по своём обращении отправился в Иерусалим, с целью увидеться, как говорит он сам, с ап. Петром²⁴.

Ап. Павел, пришедши в Иерусалим, встретил к себе естественное недоверие: все боялись его, не веря, что он теперь ученик Господа. Надлежало представить поручителя в искренности своих действий и намерений. Такого поручителя ап. Павел нашёл в лице ап. Варнавы, с которым, вероятно, был знаком ранее. Ап. Варнава пользовался уважением у иерусалимских христиан. Он представил Павла апостолам, рассказал подробно о чудесном обращении его, о ревностном его проповедании Христа в Дамаске. Подозрениям был положен конец, и ап. Павел вступил в общение с апостолами²⁵.

В Иерусалиме ап. Павел пробыл всего пятнадцать дней, из апостолов, кроме Петра и Иакова, брата Господня, никого не видел. Так как пребывание в Иерусалиме недавнего гонителя Христа, а теперь ревностного Его последователя было небезопасно для жизни апостола, к чему были достаточные основания, то он верующими был препровождён в Кесарию, а затем в свой родной город Тарс и там дожидался дальнейших повелений Господа²⁶.

Между тем христиане, рассеянные после гонения на архидиакона Стефана, принесли слово евангельской проповеди на остров Кипр, в Финикию и Антиохию Сирийскую²⁷. В последней слово Божие дало особенно обильные всходы. Услышав о сём, иерусалимские христиане сочли полезным послать в Антиохию для укрепления в вере антиохийцев ап. Варнаву. Варнава привлёк к проповеднической деятельности ап. Павла, для чего специально ходил к нему в Тарс (Тарс от Антиохии находится в расстоянии около 150 км)²⁸.

Целый год апостолы Павел и Варнава трудились над устроением антиохийской Церкви, и труды их не были напрасны: Церковь в Антиохии чрезвычайно приумножилась. В этой первой между язычниками христианской общине ап. Павел нашёл место для своей деятельности, которую он проявил теперь в обширных размерах²⁹.

Из Антиохии ап. Павел совершил второе путешествие в Иерусалим. Поводом к этому путешествию был голод, предсказанный в Антиохии пророком Агавом. Ап. Павел и Варнава были посланы в Иерусалим с милостынею для бедных христиан³⁰. Это путешествие имело место в год смерти Ирода Агриппы и, согласно Иосифу Флавию, должно быть отнесено к 44 году по Р. X.³¹. После короткого пребывания в Иерусалиме Павел и Варнава опять возвратились в Антиохию и взяли с собой племянника Варнавы Иоанна Марка (Деян.12:25), который затем написал второе Евангелие.

Обозрение второй половины жизни апостола Павла заключает в себе историю его трёх миссионерских путешествий, во время которых он основал целый ряд Церквей в Малой Азии и на европейском континенте. В связи с этими путешествиями появились и послания ап. Павла, в которых апостол глубоко раскрыл целый ряд евангельских вероучительных и нравоучительных истин.

Все три путешествия своим исходным пунктом имели Антиохию, ставшую колыбелью для христиан из язычников.

Первое своё путешествие ап. Павел совершил в сопровождении Варнавы и его племянника Иоанна Марка. Начало его падает на 45-й год.

Из приморского города Селевкии, служившего портом для Антиохии Сирийской, апп. Павел, Варнава и Иоанн Марк отплыли на остров Кипр – ближайший к Антиохии остров Средиземного моря – отечество Варнавы. Варнава имел здесь родство и знакомство, через которое легко можно было завязать сношения с местным населением. Всё это делало Кипр удобным местом для просвещения язычников. Они обошли весь остров от востока к западу.

Религиозно-нравственное состояние населения Кипра было тяжелое. Здесь почитали и греческих богов, особенно богиню Афродиту (роскошный храм, посвящённый ей, находился в главном городе острова – Пафе); здесь же процветал египетский культ Озириса и Изиды и целый ряд восточных культов с их мистическим направлением. Нравственность населения была невысока: склонность к волшебству, магии, суевериям, плотская невоздержанность – вот характерные черты нравственности кипрян.

Согласно повелению Господа (Мф.10:6), апостолы со своею проповедью Евангелия прежде всего обращались к иудеям в синагогах иудейских, возвещая им о явившемся Мессии. Синагоги иудейские представляли и самые удобные места для проповеди, так как там господствовала свобода слова; наконец, синагоги были оазисами истинного Богопознания среди пустыни идолопоклонства и, вместе с тем, сборными местами для прозелитов – «пришельцев врат» – из язычников, которые занимали средину между иудеями и язычниками и, следовательно, могли быть посредниками при возвещении Евангелия язычникам.

С такою проповедью ап. Павел и его спутники дошли до столицы Кипра Пафа, где жил римский проконсул Сергий Павел, которого Дееписатель называет человеком «разумным»³³.

Важнейшим событием и успехом первого миссионерского путешествия было обращение на острове Кипре римского проконсула Сергия Павла в христианство. Стремясь к познанию истины и не удовлетворяясь народной религией и языческой философией, он держал при себе лжепророка-иудеянина, по имени Вариисуса, который посвящал его в тайны восточной философии и мистические учения.

Вариисус, который называл себя арабским именем Елимы, т. е. мудреца, старался отклонить проконсула от слушания проповеди апостола, грозившей его ремеслу, но ап. Павел поразил его слепотой. Это внезапное чудесное наказание решило обращение проконсула в христианство.

Закончив дело проповеди на Кипре, проповедники перебросили свою деятельность в Малую Азию, густо населенную преимущественно греческими и восточными народностями; во всех крупных административных и торговых центрах немало было и евреев. Евреи носили название «еллинов», т. е. говорящих на греческом языке. Еврейские общины имели свои синагоги.

Первый город на малоазийском континенте был Пергия в Памфилии. Здесь Иоанн Марк оставил проповедников и отправился в Иерусалим³⁴.

Из Пергии проповедники отправились в Антиохию Писидийскую, многолюдный торговый город Малой Азии, лежавший на скрещении торговых путей, шедших от берегов Средиземного моря вглубь Азии. В первую же субботу ап. Павел, по приглашению начальников (старейшин) синагоги, произнёс речь, исполненную высоких мыслей, увлекательности и силы красноречия³⁵. В этой речи он рассказал о благодатных отношениях Бога к Израилю, возвестил пришествие Мессии, Его смерть и воскресение, указал на условия прощения и оправдания человека перед Богом через веру в Христа Спасителя и закончил грозным предупреждением против неверия. Проповедь произвела сильное действие на присутствующих в синагоге, и они просили апостола в следующую субботу изложить своё учение более подробно.

Весть о проповеди Евангелия – спасения и оправдания человека – облетела весь город, и в наступившую субботу в синагогу собрался почти «весь город», т. е. иудеи, прозелиты и язычники. Но начальники (старейшины) синагоги, слыша в проповеди апостола несогласное, по их взглядам, с учением закона Моисеева, а, может быть, по побуждениям зависти, прерывали проповедь апостола частыми противоречиями и злословием. Ввиду такого их отношения ап. Павел объявил старейшинам синагоги, что они сами делают себя недостойными спасения и вечной жизни и что теперь он идёт к язычникам со словом евангельского спасения, так как Мессия – Христос Спаситель должен быть светом и источником блаженства для народов до последнего края земли.

Язычники возрадовались, многие из них уверовали, и слово Божие разнеслось по всей Писидийской стране. Однако старейшины сумели подстрекнуть почётных женщин, расположенных к иудейству, а через них и их мужей, и они изгнали апостолов Павла и Варнаву из города³⁶.

Из Антиохии Писидийской проповедники отправились к востоку и пришли в Иконию, лежавшую при подошве Тавра и являвшуюся тогда главным городом в Ликаонии. В Иконии проповедники пробыли «довольно времени», и проповедь их имела большой успех, так как «уверовало великое множество иудеев и еллинов» (Деян.14:1), т. е. прозелитов из язычников.

Но апостолы принуждены были удалиться оттуда потому, что язычники и неверующие иудеи посягали на их жизнь³⁷.

Из Иконии проповедники перешли с проповедью в Листру и Дервию – Ликаонские города. Ввиду чудесного исцеления ап. Павлом в Листре хромого от рождения суеверный народ принял проповедников за греческих богов: Варнаву, имевшего представительную наружность, – за Зевса, и ап. Павла, отличавшегося красноречием, – за Гермеса. Жрец же идола Зевса хотел принести жертву в честь нисшедших на землю богов, и только вмешательство ап. Павла и Варнавы отвратило народ от выполнения этого намерения.

Однако пришедшие из Антиохии некоторые иудеи возбудили толпу против апостолов: ап. Павел был забросан камнями и, как убитый, вытащен за город. Но Бог хранил Своего избранника: апостол остался жив и с проповедью Евангелия двинулся в Дервию, в соседний город с Лиcтрой.

В Дервии также было много принявших евангельское учение. Насаждая веру Христову, апостолы вместе с тем организовали и церковную жизнь во всех местах, где они были: обучали будущих пресвитеров; затем их рукополагали; налаживали богослужение, созидали церковную жизнь. Город Дервия был конечным пунктом проповеди апостолов.

На обратном пути из Дервии апостолы посетили организованные ими юные Церкви и, не заходя на Кипр, отбыли в Антиохию Сирийскую³⁸.

Прибывши в Антиохию, апостолы рассказали Антиохийской Церкви об успехах миссионерского путешествия и о том, как Господь «отверз дверь веры язычникам» ³⁹. Путь, пройденный апостолами, равнялся почти двум тысячам километров; совершали они его «по-апостольски», т. е. пешком, за исключением морского пути. По всем данным, о чём будет сказано несколько ниже, ап. Павел и Варнава возвратились из путешествия в 48 г. Таким образом, всё путешествие заняло время с 45 по 48 г., т. е. три с половиной или около четырёх лет.

Первое миссионерское путешествие, возглавленное ап. Павлом, имело большое общехристианское и общецерковное значение. Это миссионерское путешествие было первым и полным осуществлением идеи самостоятельности христианства и его универсальности как учения, предназначенного Богом для спасения всех людей без различия национальности. В частности, первое путешествие предрешило вопрос об условиях принятия язычников в Церковь Христову без соблюдения обрядового закона Моисеева.

Второму миссионерскому путешествию ап. Павла предшествовали обстоятельства чрезвычайной важности – созыв Апостольского Собора в Иерусалиме. Поводом к созыву этого Собора явилось следующее обстоятельство. По прибытии в Антиохию апостолов Павла и Варнавы, туда пришли из Иерусалима христиане, обратившиеся ко Христу из строгого фарисейства, и стали проповедывать христианам из язычников, что для вступления в Церковь Христову недостаточно св. Крещения, а нужно принять ещё обрезание и исполнить весь закон Моисеев. Это были так называемые «иудействующие христиане». Таким образом, создалась угроза разделения христианства на две враждебные части – христиан из иудеев и христиан из язычников.

Апостолы Павел и Варнава имели с партией иудействующих «немалое состязание» (Деян.15:2), но иудействующие были упорны. Тогда Церковь Антиохийская решила для улаживания спора обратиться к Матери – Иерусалимской Церкви. Выбор, естественно, пал на апостолов Павла и Варнаву, т. к. они были проповедниками Евангелия между язычниками и основателями христианских Церквей между христианами из язычников. Эти споры, однако, не могли быть продолжительными по характеру самого спорного вопроса, требовавшего срочного разрешения. Поэтому мы будем недалеки от истины, если отведём на пребывание ап. Павла в Антиохии год или около этого (49 г.). Отсюда – возвращение апостола из первого миссионерского путешествия можно отнести на 48 г.

Предметом суждений Апостольского Собора в Иерусалиме было решение вопроса об отношении Моисеева обрядового закона и, в частности, обрезания к обращённым христианам из язычников. Вопрос был решён в духе христианской свободы: обрядовый Моисеев закон для христиан из язычников признан необязательным.

Выступление апостолов Павла и Варнавы на Соборе имело решающее значение. Ещё до Собора, по приходе из Антиохии, апостолы сообщили Иерусалимской Церкви, в лице её апостолов и пресвитеров, что Бог «отверз дверь веры язычникам» (Деян.14:27). На самом же Соборе, после выступления ап. Петра, высказавшегося об отмене «ига», т. е. обрядового закона Моисеева, для христиан из язычников, апостолы Павел и Варнава рассказали, «какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников» (Деян.15:12).

Антиохийской Церкви было послано постановление Собора. Для личного опровержения распространённых иудействующими обвинений против апостолов Павла и Варнавы избраны были два видных мужа – Иуда и Сила, которым поручено было подтвердить Церквам Антиохии, Сирии и Киликий, что возвещаемое апостолами Павлом и Варнавой учение есть подлинное, согласное с Иерусалимской Церковью и соборным постановлением. Соборное послание и приход особо уполномоченных лиц возымели своё действие⁴⁰. Вместе с тем на Апостольском Соборе было достигнуто соглашение между апостолами по размежеванию сферы деятельности: апостолам Петру, Иоанну, Иакову предоставлена проповедь между обрезанными иудеями, а апостолам Павлу и Варнаве – между язычниками⁴¹.

Вскоре по возвращении с Апостольского Собора, или, по выражению Дееписателя, «по некотором времени» (Деян.15:36), т. е. чрез непродолжительное время, ап. Павел предложил ап. Варнаве посетить вновь основанные ими Церкви и посмотреть, как протекает их жизнь⁴². Юные малоазийские Церкви, не окрепшие в вере, сильно нуждались в наставлении и в укреплении. В этих целях ап. Павел решил предпринять второе миссионерское путешествие.

Избрав себе в спутники Силу, о котором мы уже упоминали, ап. Павел отправился с ним в Сирию и Киликию, везде утверждая юные Церкви. В Ликаонии он опять посетил церковные общины Дервии, Листры и Иконии. В Листре к апостолу присоединился новый спутник, юноша, по имени Тимофей. Родом из Дервии или Листры, он был сыном благочестивой иудеянки Евники и отца-язычника. В христианство Тимофей был обращён, вероятно, ещё во время первого путешествия апостола. Отец его, по-видимому, уже умер, а мать с бабкою Лоидою ознакомили его с детства с Писанием Ветхого Завета⁴³.

Для того, чтобы проповедь Тимофея была успешной среди иудеев, которых было много в малоазийских провинциях, ап. Павел обрезал Тимофея; это обстоятельство нисколько не стояло в противоречии с только что состоявшимися постановлениями Апостольского Собора, т. к. Тимофей, происходивший по матери от иудеянки, считался иудеем рассеяния.

Из Ликаонии ап. Павел, пересекши Фригию, вступил в провинцию Галатию, заселённую кельтами, которые переселились туда в третьем столетии до Р. X. В Галатии ап. Павел основал Церковь, и галаты с радостью восприняли евангельское учение.

Проповедь ап. Павла осложнялась тяжелой болезнью его глаз.

Оставляя Галатию, ап. Павел был в нерешительности, куда ему направиться с благовестием: на юго-запад – к проконсульской Азии, или на север – в Вифинию. По высшему указанию, апостолу был назначен другой путь, именно через Мизию в Троаду – город, лежавший на берегу Эгейского моря. В Троаде к ап. Павлу присоединился четвертый спутник – Лука.

В Троаде ночью ап. Павлу было видение некоего мужа-македонянина, призывавшего апостола просветить светом евангельского учения народы Македонии. Видение мужа македонянина было ответом апостолу, куда ему идти с проповедью. Послушный высшему велению, апостол со спутниками отплыл в Македонию. В Неаполе, портовом городе Македонии, апостол в первый раз стал на почву Европы для того, чтобы озарить светом евангельского учения погрязший в язычестве греко-римский мир. По всем данным, событие это имело место осенью 50 года, исходя из следующих соображений. От Антиохии до Троады апостол прошёл около 1600 километров; если Апостольский Собор был в марте того же года, а из Антиохии во второе путешествие апостол вышел долго не задерживаясь, т. е. примерно в апреле, то до Троады он мог пройти указанное расстояние в месяцев шесть, т. к., по рассказу Дееписателя, при посещении основанных Церквей он не задержался, за исключением Листры, Дервии и Галатии, но от Галатии до Троады (800 км.) он шёл без задержки и это расстояние мог свободно пройти дней в 50–60.

Первый город европейского континента, куда приплыл ап. Павел со своими спутниками, был македонский город Филиппы, бывший в то время римской колонией. Среди жителей города было немного иудеев, которые имели молитвенный дом, заменявший синагогу. Такие молитвенные дома обыкновенно находились за городом при реках или прудах, так как евреи обычно перед молитвой совершали омовение. Так было и в Филиппах. В этот молитвенный дом рано в субботу пришёл и ап. Павел со своими спутниками и завязал там с городскими женщинами разговор о религиозных предметах. Слова апостола произвели сильное впечатление на сердце одной женщины, по имени Лидии, торговавшей багряницами. Она была прозелитка, т. е. язычница, познавшая истинного Бога чрез ознакомление с иудейством. Она уверовала, крестилась со всем своим семейством и упросила апостола с его спутниками поселиться в её доме. Из дома Лидии свет веры Христовой распространился дальше между жителями города, и дом её стал первым местом собрания верующих⁴⁴.

В Филиппах же произошло событие, которое, с одной стороны, послужило к прославлению имени Господа, а с другой – побудило апостола оставить Филиппы и двинуться с проповедью вглубь страны. Это событие – исцеление одержимой, которая, приходя в состояние ясновидения, предсказывала будущее и этим приобретала своим господам большие выгоды. Исцеление её ап. Павлом озлобило господ одержимой, и они, схватив апп. Павла и Силу, повлекли их к дуумвирам (так назывались в римских колониальных городах верховные начальники) и обвинили их в политическом преступлении: «Сии люди, будучи иудеями, возмущают наш город и проповедуют обычаи, которых нам, римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять» (Деян.16:20). Это дало повод к народному волнению. Без дальнейших расследований с апостолов сорвали одежды и, «давши им много ударов» (Деян.16:23) палками, засадили их в тюрьму, а ноги заключили в тяжёлые колодки. Чудесно спасённые во время землетрясения, апостолы, как римские граждане, были освобождены дуумвирами. Повидавшись с филиппскими христианами в доме Лидии, ап. Павел и Сила пошли дальше на проповедь⁴⁵, а Лука и Тимофей остались в Филиппах для утверждения вновь организованной Церкви. Всего апостол пробыл в Филиппах около месяца. Это был сентябрь 50 г. В Филиппах ап. Павел оставил после себя одну из самых цветущих Церквей.

Вместе с Силой ап. Павел – чрез города Амфиполь и Аполлонию –-прибыл в крупный административный город Фессалонику, резиденцию римского проконсула, отстоявшую в 175 км от Филипп. Иудейская колония здесь была большая, имелась синагога. По субботам в течение трёх недель апостол в синагоге проповедывал о том, что пророчества о Мессии полностью сбылись в лице Христа Спасителя. Успех проповеди был большой: уверовало несколько иудеев, «великое множество» прозелитов, немало из знатных женщин. Так была заложена Фессалоникийская Церковь⁴⁶. Раздосадованные успехом проповеди ап. Павла иудеи возбудили против него толпу, представив апп. Павла и Силу политическими преступниками, злоумышляющими против власти цезаря. Городские начальники, однако, разобрались в нелепости данного обвинения. Но апп. Павел и Сила принуждены были покинуть город спешно, в ту же ночь, чтобы избавить общину от беспокойства⁴⁷.

Апостолы Павел и Сила перенесли свою благовестническую деятельность в соседний город Верию, отстоявшую от Фессалоники в ста километрах, и там, по обычаю, проповедывали в синагоге. Проповедь имела успех, обратилось много иудеев, прозелитов, уверовало много «почётных женщин и из мужчин немало» (Деян.17:12). Новообращённые особенно любили ежедневно разбирать с апостолом Ветхозаветное Писание, чтобы убедиться в согласии слова апостола с Писанием⁴⁸.

Так была заложена ап. Павлом Церковь в Верии. Однако пришедшие из Фессалоники иудеи возбудили народ против ап. Павла, и он должен был покинуть Верию, оставив в ней Силу и Тимофея⁴⁹, который из Филипп последовал за ап. Павлом.

Всего апостол пробыл в Фессалонике и Верии один месяц с небольшим (октябрь 50 г.).

Из Верии ап. Павел в сопровождении некоторых верующих направился к «морю», т. е. Эгейскому морю, и, несомненно, морским путем прибыл в Афины, центр греческого образования, мировой мудрости и языческого богопочитания. Расстояние от Верии до Афин морским путём – пятьсот километров, и при попутном ветре путешествие могло закончиться в три – четыре дня.

В Афинах великий апостол проявил всё величие духа, всю мудрость свойственную посланнику Христову. До сего времени он обращал свою проповедь или к обрядоверам-евреям, часто фанатикам, или к простецам-язычникам, чтителям бездушных идолов. Теперь в Афинах слово крестное надлежало возвестить «мудрым века сего» (1Кор.3:18)– философам риторам, поэтам.

Афины были центром языческой мудрости и языческого просвещения. Правда, Афины времён апостола были уже не те, чем они были в древности: последователи великого Платона превратились в жалких мечтателей, а мудрого Эпикура – в плотоугодников; суровые стоики представляли собой мелких лицемеров. Все разменялись на бесплодные рассуждения и горделивое самохвальство (Деян.17:21). Город был полон идолов и языческих храмов. Образованная часть населения, вместе с философами, была равнодушна к религии, а простой народ был погружён в самое грубое суеверие.

Осмотр города ап. Павлом произвёл на него тяжёлое впечатление. Он, по слову Дееписателя, «возмутился духом при виде этого города, полного идолов»⁵⁰, и начал проповедывать слово Божие в иудейской синагоге и на площадях, рассуждая с философами эпикурейской и стоической школы. Одни смеялись над ним, называя его «суесловом», т. е. пустословом, другие пожелали познакомиться с его учением. И вот мы видим апостола в Афинском ареопаге среди сонма старейшин города, представителей философских школ и риторов⁵¹.

Пред этим сонмом ап. Павел произнёс речь, исполненную глубины мысли и подлинного красноречия. Во вступлении апостол ознакомил слушателей с темой своей речи – проповедь об истинном Боге – и похвалил афинян за их набожность. «Афиняне! – так начал речь апостол. – По всему вижу, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашёл и жертвенник, на котором написано: Неведомому Богу. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян.17:22–23). – И затем апостол перешёл к раскрытию понятия о Боге, как Первопричине всего существующего, существе личном, абсолютном и всесовершенном, исходя из рассматривания природы, общества человеческого и совести каждого человека. «Бог, сотворивший мир и всё, что в нём, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворённых храмах живёт и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чём-либо нужду, Сам дая всему жизнь, и дыхание, и всё. От одной крови он произвёл весь род человеческий...» (Деян.17:24–25). Из такого понятия о Боге с неизбежностью следует, во-первых, стремление человека к Богу и «искание» Его, до чего возвысились и некоторые представители языческой мысли; во-вторых, должны отпасть все неправильные понятия язычества о Божестве, находящем выражение в золоте, серебре или камне, т. е. получившем «образ от искусства и вымысла человеческого» (Деян.17:29).

Озарив светом естественного разума нелепость идолослужения и бесславие их почитателей, апостол перешёл к раскрытию величия откровенной христианской религии в лице «предопределённого (Богом) Мужа (Христа Спасителя)» (Деян.17:31), воскресшего из мёртвых и Своим воскресением давшего залог воскресения всех людей.

На этом месте проповедь ап. Павла была грубо прервана, вероятно, философами эпикурейской и стоической философии, отрицавшими воскресение мёртвых, и ап. Павел умолк.

Впрочем, речь его не пропала даром: во Христа Спасителя уверовали Дионисий, член ареопага, женщина Дамарь и «другие с ними»⁵². Эти лица составили вновь организованную Афинскую Церковь. Дионисий Ареопагит, по преданию, был первым афинским епископом. Дальнейшее своё пребывание в Афинах ап. Павел счёл излишним. Пребывание ап. Павла в Афинах падает на первую половину ноября 50 года.

Из Афин апостол направился в соседний город Коринф, отстоявший от Афин в ста километрах. Коринф времени апостола представлял собой богатую и цветущую столицу Ахайской области и резиденцию римского проконсула. Город лежал на перешейке Пелопоннеса, между Эгейским и Ионическим морями, имел две гавани, стоял на крупных торговых путях и был центром торговли между западом и востоком римской империи. Это был крупнейший город, с населением около 700.000 (причём, около 500.000 были рабы и 200.000 – свободные), был центром просвещения, имел школы философов, залы для обучения риторскому искусству, художественные мастерские. Но с накоплением богатств среди населения усилилось развращение нравов. Жить «по-коринфски» вошло в пословицу, означавшую жить распущенно. В Коринфе ап. Павел поселился у одних христиан из иудеев, по имени Акилы и Прискиллы. Они жили ранее в Риме, но, в силу приказа императора Клавдия, изгонявшего всех евреев из Рима, переселились в Коринф. Эти христиане имели с ап. Павлом одинаковое ремесло – делание палаток.

По своему обычаю, апостол обратился с проповедью в синагоге к иудеям и прозелитам, но встретил сильное противодействие. Поэтому он оставил синагогу и перенёс свою проповедь в дом Иуcта. Проповедь ап. Павла в синагоге была небезуспешна: в христианство обратился начальник синагоги Крисп со всем семейством и ряд других лиц⁵³.

При сотрудничестве Силы и Тимофея, пришедших из Фессалоники, Церковь Коринфская быстро стала умножаться, состоя преимущественно из язычников разных групп⁵⁴ и состояний. В Церковь вошло много людей образованных⁵⁵.

Целых полтора года проповедывал апостол в Коринфе с большим успехом, ободренный видением ему ночью Господа, оказавшего ему: «Не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою» (Деян.18:9–10). Проповедь Евангелия ап. Павел вынес за пределы Коринфа, насаждая и там Церкви⁵⁶.

Быстрый успех Евангелия раздражил иудеев, и они обвинили пред проконсулом Галлионом ап. Павла в том, что он, распространяя учение, противное основаниям их религии, производит между ними споры и разделения. Галлион, человек образованный, хорошо понимавший пределы своей гражданской судебной власти, отказал иудеям в жалобе, имевшей своим предметом спор религиозного характера, и удалил их из судебного здания. При этом находившиеся тут еллины излили своё негодование на начальника синагоги Сосфена, наградив его палочными ударами⁵⁷.

Через некоторое время апостол оставил Коринф, во избежание дальнейших происков иудеев. С ним выехали Акила и Прискилла. Достигши Ефеса, апостол оставил там Акилу и Прискиллу, а сам, побывав в синагоге и ознакомившись с местными иудеями, спешно отбыл в Иерусалим с намерением побывать на празднике, – вероятно, Пятидесятницы. Благополучно доплыв до Кесарии, апостол прибыл в Иерусалим, сообщил в Иерусалиме о своей миссионерской деятельности и возвратился в Антиохию. Так закончилось второе миссионерское путешествие ап. Павла, которое началось в апреле 50 г., а окончилось в мае 52 г. Всего апостол прошёл и проплыл морем около пяти тысяч километров.

В период второго путешествия, именно в 52 г., ап. Павел написал два послания к Фессалоникийцам. Фессалоникийская община, по отшествии апостола, трудами Силы и Тимофея быстро выросла, несмотря на гонения со стороны иудеев, в крепкую церковную организацию. Но у многих солунских христиан ожидание второго пришествия Христа Спасителя приняло мечтательный характер, и в одних возбудило скорбь о почивших братиях, как будто бы эти лица отчуждены от Господа, а у других вызвало легкомыслие и пренебрежение к их служебным занятиям. Эти настроения дали повод к написанию апостолом первого послания: к Фессалоникийцам, в котором апостол дал разрешение вопроса о судьбе умерших до второго пришествия Господа. Разрешение же вопроса о втором пришествии Господа ап. Павлом дано во втором послании к Фессалоникийцам.

Второе миссионерское путешествие ап. Павла в истории христианской Церкви имело большое значение: малоазийские Церкви были расширены организацией галатийских Церквей; основан был целый ряд Церквей на европейском континенте, в пределах тогдашней Македонии и Греции; окончательно был утверждён вопрос о принятии язычников в Церковь без соблюдения закона Моисеева. Наконец, второе путешествие положило начало литературным памятникам христианской письменности.

Дееписатель о начале третьего миссионерского путешествия ап. Павла выражается так: «Проведши там (т. е. в Антиохии) несколько времени, вышел»⁵⁹. Пятидесятницу апостол провёл в Иерусалиме, что падает на май-июнь, затем некоторое время отдыхал в Антиохии, т. е. остаток 50 г. провёл в этом городе, и в начале 53 г., с ранней весной, двинулся в путь.

Перед отходом апостола из Антиохии произошло так называемое «противостояние» ап. Павла ап. Петру, имевшее большое значение в жизни христиан апостольского периода. Во время пребывания ап. Павла в Антиохии прибыл туда и ап. Пётр после проповеди в окрестных местах. Подобно ап. Павлу, он свободно общался с обращёнными язычниками и разделял с ними трапезу. Но когда появились в Антиохии иудействующие христиане из Иерусалима, то ап. Петр начал удаляться от общения в трапезе с обращёнными язычниками, опасаясь обрезанных. Примером его был увлечён и ап. Варнава, ревностный дотоле защитник христианской свободы. Ап. Павел, в сознании, что закон Моисеев – излишнее иго⁶⁰ для христиан, обратился к ап. Петру со следующими словами: «Если ты, будучи иудеем, живёшь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?»⁶¹. О действии на ап. Петра слов ап. Павла не упоминается, но, несомненно, ап. Пётр согласился с этими словами. Изложенный факт чрезвычайно характерен, он характеризует постоянство и твёрдость взглядов ап. Павла.

Своё новое путешествие ап. Павел, в сопровождении спутников – Тимофея и Ераста, начал с посещения галатийских Церквей и с утверждения галатийских христиан в вере, т. к. их смущали иудействующие христиане. После посещения Галатии ап. Павел прибыл в Ефес, где его ожидали Акила и Прискилла. От Антиохии до Ефеса через Галатию расстояние приблизительно одна тысяча триста километров. Учитывая, что апостол вышел из Антиохии весной 53 г., надо полагать, что он прибыл в Ефес, вероятно, глубокой осенью 53 г. Ефес был главный город проконсульской Азии (лежал на берегу Инкарского моря), был знаменит торговлей и образованием; но кроме того, он был центром языческою суеверия, мистического служения и поклонения богине Артемиде. В Ефесе находился знаменитый храм Артемиды, или Дианы, с множеством жрецов и жриц, построенный за 600 лет до Р. X. и отличавшийся необычайным великолепием. Храм этот был сожжён безумцем Геростратом в 356 г. до Р. X., но вскоре был восстановлен вновь с ещё большим великолепием. В храме находилась статуя Дианы, испещрённая загадочными надписями. Эти надписи воспроизводились на записках и им приписывалась магическая сила. Записки же в огромном количестве распространялись между почитателями богини. Культ Дианы был смесью греческих верований с мистическими суевериями востока.

Апостолу открывалось обширное поприще для многообразной деятельности, как он сам говорит об этом: «Для меня отверста (в Ефесе) великая и широкая дверь, и противников много»⁶².

Три года провёл апостол в Ефесе, и деятельность его представляет собой время наивысшего развития его апостольской деятельности. В течение трёх лет возник целый ряд Церквей в Малой Азии: в Ефесе, Милете, Смирне, Лаодикии, Иераполе, Колоссах, Фиатире, Филадельфии, Сардах, Пергаме.

Свою благовестническую деятельность ап. Павел развёртывал обычным порядком. По прибытии в Ефес сначала, в продолжение трёх месяцев, он проповедывал Евангелие в иудейской синагоге, но потом, вследствие враждебного расположения части иудеев, обратился к язычникам и перенёс свою проповедь в училище некоего ритора, по имени Тиранна. В училище Тиранна апостол с большим успехом проповедывал Евангелие до двух лет. Истина учения, возвещаемая апостолом, подкреплялась силою чудес, в избытке совершаемых его руками; даже самые платки и опоясания, бывшие на его теле, верующие начали возлагать на больных и у тех прекращались болезни. Учение апостола, подкрепляемое чудесами, имело такое действие, что многие отказались от волшебства и магического искусства и публично сожгли свои магические книги⁶³. Время от времени апостол навещал основанные им Церкви⁶⁴. За время пребывания в Ефесе он широко развернул свою литературную деятельность: пишет послание к Галатам и два послания к Коринфянам, замечательные по глубине мысли и силе выражения.

Вскоре после второго посещения галатийской Церкви, иудействующие христиане, перебравшись в галатийскую Церковь, начали подрывать апостольский авторитет Павла, обвиняли его в лжеучении, человекоугодничестве и налагали на христиан из язычников обязательное исполнение Моисеева закона, в частности, учили о необходимости обрезания помимо крещения. Проникнутый отеческой любовью к галатам апостол собственноручно написал послание к Галатам. В нём ап. Павел опроверг заблуждения иудействующих и раскрыл значение закона Моисеева в деле Домостроительства нашего спасения: закон Моисеев – «пестун», т. е. детоводитель, ко Христу, с пришествием Которого закон умер и наступило время спасения через веру в Христа, и к этому спасению призываются все, без различия нации, пола, возраста и религии.

Поводом к написанию посланий к Коринфянам послужили печальные известия о состоянии коринфской Церкви: имели место падение нравственности, разделение на партии, неблаговидное поведение на агапах (вечерях любви) и ряд других. С отеческой любовью исправил апостол нестроения у коринфян и изложил глубокое догматическое и нравственное учение Церкви Христовой по ряду вопросов.

Между тем, изготовлявшие статуэтки богини Дианы ремесленники-серебреники, подстрекаемые Димитрием «среброковачём», произвели мятеж. Он был направлен против апостола под предлогом, что тот своею проповедью ниспровергает величие богини Дианы⁶⁵. По прекращении мятежа ап. Павел решил оставить Ефес и, простившись с верующими, пошёл в Македонию, где посетил все основанные им Церкви – в Филиппах, Берии, Фессалонике и др., затем спустился в Элладу⁶⁶ и остановился в Коринфе. В Коринфе апостол написал послание к Римлянам, представляющее в догматическом и учительном отношении венец всех посланий апостола и поэтому поставленное древнею Церковью во главе всех посланий апостола. Обширное по объёму оно чрезвычайно глубоко и по мысли. По своему содержанию послание представляет изложение христианского учения об оправдании человека-христианина. Оправдание человек получает через веру в Иисуса Христа, которая есть устремление всего духовного существа человека к Богу, находящее своё выражение в живой и деятельной любви к Богу и ближнему. Чрез веру и любовь мы входим в жизненное общение с Богом и праведность Божественная становится и нашим достоянием. Обрядовый закон Моисеев, как имевший временное значение, с пришествием Христа Спасителя отпал, христианство же становится силой Божией во спасение всякому верующему – иудею и еллину, т. е. всем верующим.

После трёхмесячного пребывания в Греции (Ахаии) ап. Павел оставил Коринф и с собранной милостынею отправился в Иерусалим через Македонию, изменив свой первоначальный план пути морем в Сирию ввиду злоумышления иудеев, намеревавшихся схватить его. Семь спутников провожали его до Филипп, где встретился он с Лукою, которого оставил здесь прежде. Расстояние от Коринфа до Филипп – несколько более пятисот километров. Вместе с Лукой отпраздновал ап. Павел здесь Пасху, послав наперёд своих спутников в Троаду. После праздника Пасхи ап. Павел отправился морем в Троаду, отстоявшую от Филипп в трёхстах километрах, и через пять дней прибыл туда. Семь дней пробыл апостол в Троаде и основанную им за год до этого Церковь утвердил проповедью и чудесным воскрешением юноши Евтиха, который во время продолжавшейся до полуночи проповеди заснул сидя на окне и упал на улицу. Ввиду того, что ап. Павел спешил на праздник Пятидесятницы в Иерусалим, он проплыл на корабле мимо Ефеса, но собрал пресвитеров ефесских в лежавший к югу от Ефеса портовый город Милет (Милит)⁶⁷. Произнесённая речь апостола к ефесским пастырям дышит самою трогательной любовью к его духовным чадам и самою искреннею и усердною заботливостью о будущем Церкви. В начале речи он напомнил пресвитерам о своей деятельности в Ефесе, полной смирения и всецелой преданности Господу; затем открыл им, что скоро ждут его узы и бедствия, однако, это не смущает апостола: он готов закончить своё жизненное поприще мученичеством и пожертвовать жизнью ради Христа Спасителя. С особенной силой и убедительностью апостол увещевает пресвитеров быть внимательными к самим себе, искренне и бескорыстно заботиться о Церкви и пророчески указывает на лжеучителей, которые после него прокрадутся к ним со стороны.

По окончании речи ап. Павел преклонил колена, помолился вместе с ефесскими пресвитерами и, среди объятий и горьких слёз, что они уже не увидят лица его, расстался с ними. Все присутствовавшие проводили его до корабля⁶⁸. Такая же прощальная встреча произошла и в финикийском городе Тире, где апостол провёл целую неделю у тирских христиан. Тиряне упрашивали его не ходить в Иерусалим, предвидя бедствия там с ним, но апостол был непреклонен⁶⁹. В Кесарии (Стратоновой) ап. Павел также пробыл несколько дней в доме Филиппа, одного из числа семи диаконов, дочери которого были пророчествующими. И здесь также предостерегали апостола, указывая на угрожающие ему опасности. Пришедший из Иудеи пророк Агав, предсказавший голод в 44 году⁷⁰, символическим образом, именно – связавши себе руки и ноги поясом ап. Павла, сказал: «Мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме иудеи и предадут в руки язычников» (Деян.21:11). Кесарийские христиане и спутники апостола с плачем начали отклонять его от намерения идти в Иерусалим. Апостол, однако, был непреклонен и сказал: «Что плачете и сокрушаете сердце моё? Я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса» (Деян.20:36). Видя безуспешность своих слёз, верующие успокоились, сказавши: «Да будет воля Господня»⁷¹.

Через несколько дней ап. Павел прибыл в Иерусалим. Там он был принят верующими с большой и всеобщей радостью. На другой день ап. Павел посетил ап. Иакова, предстоятеля Иерусалимской Церкви, к нему собрались и все пресвитеры. Ап. Павел подробно рассказал, «что сотворил Бог у язычников служением его». Все присутствующие, выслушавши, прославили Бога⁷².

Так закончилось третье миссионерское путешествие ап. Павла.

Оно имело большое значение в истории апостольской Церкви. Во-первых, вера Христова утвердилась в самой густонаселённой части Азии (полуостров Малая Азия) через образование Церквей в Ефесе, Пергаме, Троаде, Милете, Патаре, Колоссах, Сузах и др. городах. Во-вторых, учительно-литературная деятельность ап. Павла достигла высшего проявления, выразившись в целом ряде чрезвычайно важных посланий к Римлянам, Галатам и Коринфянам, раскрывающих догматическое и нравственное учение христианства.

В отношении хронологических дат третьего путешествия наши выводы таковы: началось оно весной 53 года, окончилось в мае – июне 58 г. Эти выводы исходят из следующих соображений. В Ефесе ап. Павел прожил три года, т. е. 54, 55 и 56 гг., 57-й год заняло путешествие от Ефеса до Коринфа. За это путешествие апостол проплыл морем и прошёл сушей почти 1500 км, посетил все основанные Церкви в Македонии – Филиппы, Берию, Фессалонику и др. В Коринфе ап. Павел прожил три месяца, в начале 58 г. (февраль) сухим путем двинулся в обратный путь и Пасху 58 г. проводил в Филиппах. Оттуда спешно апостол направился в Иерусалим морским путём, с намерением Пятидесятницу провести в Иерусалиме⁷³.

Узы ап. Павла в Кесарии и Риме

Двадцать лет проповедывал великий апостол Евангелие Христово, переходя из города в город, основывая Церкви Христовы, претерпевая скорби и лишения и, по благодати Божией, потрудился более всех прочих апостолов⁷⁴. Наконец, настало время, когда деятельность апостола насильственно на некоторое время была приостановлена. Разумеем его узы, сначала в Кесарии, а затем в Риме.

При свидании ап. Павла с представителями Иерусалимской Церкви, последние предупредили его, что у христиан из иудеев сильное предубеждение против него: они негодовали на апостола за то, что он не только язычников освобождает от исполнения Моисеева закона, но и всех иудеев рассеяния, живущих вне Палестины, склоняет к отступничеству от него и убеждает их не обрезывать своих детей. Обвинение было справедливо отчасти и основывалось на поспешном выводе из учения апостола. Ап. Павел, как и ап. Пётр, согласно постановлению апостольского собора, учили, что спасение человека созидается не законом Моисеевым, а верой во Христа Спасителя⁷⁵. Это положение со временем должно было прекратить обязательность закона Моисеева и для христиан из иудеев. Ап. Павел далёк был от мысли сразу прекратить эту обязательность и притом насильно. Мы видим, что он сам обрезал сына уверовавшей во Христа иудеянки – Тимофея⁷⁶. В таком духе примирения он и учил об отношении к закону Моисееву: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание – ничто и не обрезание – ничто; но всё – в соблюдении заповедей»⁷⁷. Ап. Иаков и пресвитеры посоветовали ап. Павлу, для смягчения нерасположения ревнителей закона Моисеева, принять участие в обете четырёх бедных назореев. Обет назорейства состоял в том, что принявший этот обет отращивал себе волосы, соблюдал пост, отказывался от вина и исполнял некоторые обряды в продолжение назначенного срока, после чего в храме приносил за себя очистительную жертву. Можно было также участвовать в обетах других, приняв на себя издержки в исполнении очистительной жертвы. Ап. Иаков и пресвитеры иерусалимские имели в виду этим мероприятием фактически опровергнуть грозившее апостолу опасностью обвинение. Ап. Павел согласился на предложение. Согласие его не было изменой христианской свободе: оно было приноровлением, по самым благонамеренным побуждениям, к слабостям братьев. «Будучи свободен от всех, – говорил апостол, – я всем поработил себя, дабы больше приобресть: для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных;... для немощных был как немощный, чтобы преобрести немощных»⁷⁸. Но иудеи имели большую неприязнь к ап. Павлу. Когда подходил к концу семидневный срок обета назорейства, малоазийские иудеи, пришедшие из Ефеса на праздник Пятидесятницы, увидев ап. Павла в храме, возмутили весь находившийся тогда в Иерусалиме иудейский народ против него и наложили на него руки, крича: «Мужи израильские, помогите! Этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и еллинов ввёл в храм и осквернил святое место сие». Иудеи обвинили апостола в осквернении храма, так как видели его в городе с ефесянином, по имени Трофимом, христианином из язычников, и думали, что ап. Павел вводил его в храм⁷⁹. Немного было нужно для возбуждения иерусалимлян. Весь город пришёл в движение. Большая толпа собралась в храме и около храма. Ап. Павла схватили, повлекли вон из храма, ворота храма немедленно были закрыты, чтобы святое место не было осквернено пролитием крови. Удары сыпались на апостола, и разъярённой толпой он мог быть разорван на части, если бы своевременно не вмешался тысяченачальник (командир) римского полка, стоявшего в соседнем замке Антония, на северо-западе от храма, по имени Клавдий Лисий. Он отнял жертву у разъярённой толпы и, полагая, что схватил важного преступника, приказал сковать его двумя цепями. На вопрос Лисия ап. Павлу: «Кто он и что сделал?» – ответом были беспорядочные выкрики толпы, полные злобы и дикой ненависти, из которых можно было только разобрать: «смерть ему». Не имея возможности среди этой сумятицы узнать ничего верного, Лисий приказал вести апостола в крепость. Однако от большого стечения народа была такая давка, что римским солдатам пришлось на руках нести апостола по лестнице. При входе в крепость ап. Павел обратился к Лисию на греческом языке с просьбой разрешить ему говорить с народом. Удивлённый знанием греческого языка узником, Лисий разрешил ему обратиться к народу. С лестницы крепости на родном еврейском (арамейском) языке апостол обратился с речью к народу. Толпа смолкла. Пользуясь затишьем, апостол в краткой, но сильной речи рассказал, как в молодости он был ревностным иудеем, ненавидел и до смерти гнал последователей Христа, предавая в темницы мужчин и женщин, и как отправился в Дамаск, чтобы тамошних христиан привести в оковах в Иерусалим на истязание. Рассказал апостол и о чудном видении Христа на пути в Дамаск и как затем обратился к Господу и стал свидетельствовать о Нём. Но когда он далее сообщил о божественном призвании его Христом в апостолы языков, происшедшем в храме посредством видения, тогда снова вспыхнуло волнение. В ярости толпа требовала его осуждения на смерть. «Истреби от земли такового, ибо ему не должно жить», – кричали евреи, обращаясь к Лисию. При этом, по тогдашнему обычаю, выражающему крайнюю степень негодования, они метали одежды и бросали пыль в воздух. Тысяченачальник, желая выведать признание от узника в его преступлении, приказал ввести его в крепость и подвергнуть бичеванию⁸⁰. Но ап. Павел был избавлен от такого позора, когда объявил, что он носит звание римского гражданина. Лисий испугался, что связал его, и освободил апостола от оков. Оставался другой путь разобрать дело узника: предложить обвинителям говорить в присутствии обвиняемого и обвиняемому при обвинителях. Лисий приказал на другой день собраться первосвященникам и всему синедриону для рассмотрения дела ап. Павла и вывести к ним последнего⁸¹. Однако раздражение членов синедриона было так сильно, что после первых же слов апостола они перестали его слушать и первосвященник Анания приказал стоявшим пред апостолом бить его по устам. Это было противозаконно и вызвало соответствующее возражение со стороны апостола. Обстановка в синедрионе сложилась явно неблагоприятной для апостола. Видя это и сознавая, что Лисий не сможет в синедрионе выяснить причину его обвинения, апостол принял шаг, который должен был убедить Лисия, что в действиях узника нет политического преступления, всё возмущение произошло на почве чисто религиозной, которое, собственно, его – Лисия и не касалось. Ап. Павел видел внутреннее противоречие и разлад у членов синедриона в религиозных понятиях и заявил, что обвинительным против него пунктом здесь выставляют его учение о воскресении мертвых. Обвинители состояли из фарисеев и саддукеев; причём, те и другие думали совершенно различно о данном предмете: первые допускали воскресение и бытие духов, последние отвергали оба эти учения.

«Мужи, братия! – обратился ап. Павел к собранию. – Я – фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мёртвых меня судят» (Деян.23:6). После этих слов апостола в синедрионе поднялся большой шум, обе противные стороны – фарисеи и саддукеи – спорили. В пылу спора фарисеи приняли апостола под свою защиту и объявили его невиновным. Сильнее всего, вероятно, располагала фарисеев в пользу ап. Павла их закоренелая ненависть к саддукеям. Взаимное ожесточение спорящих сторон подвергло апостола новой опасности: саддукеи, имея на своей стороне первосвященника – председателя синедриона, могли без суда растерзать его.

Видя это, тысяченачальник Лисий приказал отправить апостола в крепость. Однако цель была достигнута: Лисий убедился, что узник никакой вины с точки зрения римского закона не имеет, все обвинение сводится к религиозным разногласиям⁸².

Чрезвычайные волнения, незаслуженные оскорбления, побои, пережитые в минувшие дни, – всё это не могло не измучить апостола, не могло не нарушить его душевного равновесия. Но Господь ободрил его и подкрепил, явившись в ночном видении: «Дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме»⁸³. События развёртывались своим порядком. Дело ап. Павла вышло из стен синедриона и стало достоянием масс: в следующий день более сорока зилотов составили против ап. Павла заговор, поклялись не есть и не пить до тех пор, пока не убьют Павла. Они выбрали для этого тот час, когда апостола поведут из темницы в синедрион⁸⁴. Замысел этот, однако, не удался: о нём узнал юноша, сын сестры Павла, и поспешил сообщить апостолу. Он велел отвести юношу к Лисию. Опасаясь за жизнь апостола как римского гражданина, Лисий ночью под охраной сильной стражи, посадив апостола на осла, отправил его в Кесарию приморскую, отстоявшую в ста километрах от Иерусалима, к прокуратору Феликсу, которому Иерусалим был подчинён политически. Лисий написал и письмо Феликсу. В нём он кратко изложил сущность дела, сообщил, что никакой вины, достойной смерти или оков, он лично в узнике не нашёл, и прибавил при этом, что пришлёт и обвинителей его. Прокуратор Феликс, прочитав письмо Лисия, приказал ап. Павла держать под стражей в Иродовой претории и объявил ему, что выслушает узника, когда явятся его обвинители⁸⁵. Таким образом, ап. Павел не был заключен в темницу с обыкновенными преступниками, а содержался под стражей в том же доме, где жил и прокуратор. Дееписатель прямо замечает, что после допроса узника прокуратор сделал нарочитое распоряжение не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему⁸⁶. Через пять дней к прокуратору явились обвинители во главе с первосвященником Ананией, имея при себе, для большего успеха дела, судебного оратора, по имени Тертулла. Наёмный защитник по всем правилам риторского искусства начал обвинительную речь против ап. Павла, полную льстивых комплиментов по адресу Феликса. Назвав его миротворцем и благодетелем иудейской страны,⁸⁷ Тертулл, в расчёте на благоволение Феликса, стал жаловаться на апостола, обвиняя его в возбуждении мятежа среди иудеев, живущих во вселенной (политический мотив), что он – представитель назорейской ереси и осквернитель храма (религиозный мотив) и вообще язва общества; в то же время оратор жаловался на Лисия за его вмешательство в дело ап. Павла. Иудеи подтвердили эти обвинения. В своей речи апостол доказал всю несостоятельность предъявленных обвинений, упомянул об отсутствии малоазийских иудеев, которые должны были бы присутствовать здесь как очевидцы возводимого на него обвинения, и даже представил себя истинным израильтянином, каким он действительно и был. Речь апостола возымела своё действие: прокуратор отложил приговор до дальнейшего выяснения.

Два года продолжались кесарийcкие узы ап. Павла, т. е. с мая – июня 58 г. по май – июнь 60 года. За это время прокуратор Феликс часто призывал к себе узника, интересуясь не столько религиозными вопросами, сколько корыстными, рассчитывая получить с него взятку.

Через два года место Феликса занял другой прокуратор – Порций Фест. Феликс, желая угодить иудеям, так и оставил апостола в узах⁸⁸.

С новым прокуратором ожила надежда врагов ап. Павла. Едва он явился в Иерусалим по вступлении в должность, как к нему прибыли первосвященник (Измаил, преемник Анании) и знатнейшие из иудеев с жалобой на ап. Павла и убеждали прокуратора вызвать узника для суда в Иерусалим, злоумышляя убить апостола во время дороги. Фест был осторожен, он догадывался о тайных мыслях иудеев, однако знал, что за смерть римского гражданина ответ придётся держать ему. Поэтому он предложил иудеям явиться в Кесарию для обвинения.

По прибытии в Кесарию Фест произвёл суд. Заседание суда у прокуратора открылось обвинениями апостола в преступлениях против закона иудейского, храма и личности кесаря. Но обвиняемый доказал ложность показаний против него. Суд должен был этим закончиться, и ап. Павел должен был получить освобождение. Однако новый прокуратор, желая угодить иудеям, приобрести популярность среди верхушки иудейского народа, предложил ап. Павлу возвратиться в Иерусалим под его надзором и судиться пред синедрионом. Такое предложение Феста исходило из характера самого дела, в котором апостол обвинялся, как человек, нарушающий закон иудейский, не уважающий храм, а религиозно-церковный надзор в Иудее за жизнью страны находился в ведении синедриона. Формально Фест был неправ, делая ап. Павлу такое предложение, потому что римская юрисдикция не предусматривала передачу дела обвиняемого из высшей инстанции, каковой являлся в данном случае трибунал кесарийского прокуратора, в низшую – иудейский синедрион. Апостол видел неправильный оборот в его деле, который так тонко задумал Фест, и, учитывая, что в Иерусалиме ожидает его верная смерть от черни, подстрекаемой членами синедриона, а с другой стороны, выполняя повеление Господа – идти в Рим и проповедывать там⁸⁹, указал Фесту на неправильную постановку его судопроизводства и потребовал суда кесаря. Требование ап. Павла, по обсуждении Фестом и его советниками, было признано подлежащим удовлетворению и сразу изменило судебный процесс апостола. Дело его вышло из пределов юридической компетенции прокуратора Феста. Пред Фестом теперь стоял не презренный еврей, а римский гражданин, член великого римского государства, свободный от всяких местных судов, имеющий право на суд самого кесаря, требующий точного и справедливого суда. Апелляция ап. Павла к суду императора поставила Феста в двусмысленное положение: с одной стороны, он признал невиновность ап. Павла, а с другой стороны, согласно римскому судопроизводству, должен был, изложив всё дело подсудимого, представить императору и его вину. Случай помог Фесту. Вскоре из Иудеи в Кесарию прибыл царь Агриппа со своей родной сестрой Вереникой для поздравления Феста с его назначением⁹⁰.

Фест надеялся, что Агриппа, как еврей, выведет его из затруднения, даст надлежащее обоснование апелляции узника, и рассказал ему об апостоле. Агриппа выразил желание послушать узника, и на следующий день Фестом было устроено пышное собрание в судебной палате, в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники, тысяченачальников (в Кесарии было расквартировано пять полков римских войск) и знатнейших граждан города. Сюда был приведён, по приказанию Феста, и ап. Павел. Фест обратился к царю Агриппе и всем присутствующим с сообщением, что, вопреки заявлению иудеев (т. е. первосвященника и членов синдриона), стоящий пред собранием узник не сделал ничего достойного смерти; но так как узник потребовал суда кесаря, то прокуратор должен отправить его в Рим и поставлен пред необходимостью дать письменное изложение дела узника с обвинительными против него пунктами, в чём и просит содействия собрания и особенно царя Агриппы. Ап. Павлу было разрешено «говорить за себя» и он произнёс защитительную речь. Обращаясь к Агриппе, апостол высказал свое удовольствие, что ему приходится говорить пред человеком, знающим обычаи и спорные мнения иудейского народа. Затем он изложил свою жизнь и особенно подробно события из нее, предшествовавшие его обращению. В заключение речи ап. Павел обратился к совести царя и сказал, что он не мог оставаться непослушным небесному явлению и единственная его вина состоит в его вере, что исполнилась, наконец, надежда отцов и что Мессия пришел на землю и этот Мессия есть Христос, воскресший из мертвых. Речь апостола, произнесённая с большим одушевлением, не произвела должного влияния на присутствующих по холодности их сердец. Фест слова ап. Павла принял за помешательство, происшедшее у апостола от многой учёности, Агриппа отделался остроумным ироническим замечанием: «Ты не много не убеждаешь меня сделаться христианином» (Деян.26:28). На это замечание апостол смело ответил: «Молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз» (Деян.26:29). После небольшого совещания царь Агриппа сообщил Фесту, что он не находит никакой вины за узником и его можно освободить, если бы он не потребовал суда кесаря. Поэтому решено было отправить узника в Рим⁹¹.

Отплытие в Рим затянулось до конца лета или до начала осени 60 г.⁹². В древности, по причинам сильных ветров и бурь, на Средиземном море навигация обычно приостанавливалась с конца октября и до марта. Путники спешили с расчётом до прекращения навигации прибыть в Рим. Апостол плыл под надзором сотника римского императорского полка, по имени Юлия. Он относился к узнику человеколюбиво и позволил ему (в Сидоне) сходить к друзьям и воспользоваться их усердием. Спутниками апостола были Лука, Аристарх Солунский, Марк, Димас и Тимофей⁹³. Плыли по побережью Сирии, но неблагоприятные ветры стали давать себя чувствовать уже у острова Кипра; достигнув Мир Ликийских на побережье Малой Азии, переменили корабль. Неблагоприятное для плавания время года затрудняло и замедляло плавание. С трудом доплыли до острова Крита и остановились в гавани города Ласея. Был конец октября. Апостол советовал перезимовать в Ласее, но сотник больше доверял капитану корабля и начальнику (хозяину) корабля, считавших пристань неудобной для зимовки. Они предполагали перезимовать в другой критской гавани – Фенике (Финике). На пути к этой пристани сильный ветер унёс корабль в открытое море. Начался шторм, паруса были опущены, во избежание разлома корабля обвязали его канатами (так часто поступали с кораблями в древности при бурях), выбросили за борт весь груз, пшеницу и вещи. Не было видно ни света солнца, ни луны, ни звёзд. У путников исчезла всякая надежда на спасение. Тринадцать дней корабль находился во власти волн. В такие тяжёлые для путников минуты апостол обратился к последним со словом утешения. Он уговаривал не поддаваться отчаянию, подкрепить себя пищей и возвестил им о сообщении ему свыше, что ни одна душа не погибнет, а только корабль. Ободряющие слова ап. Павла самым благоприятным образом подействовали на путников, а особенно его пример вкушения пищи. Все ободрились. На следующий день, действительно, показался отлогий берег какого-то залива. Направленный к заливу корабль сел на мель, и волны стали разбивать корму корабля. Опасение, что узники могут теперь разбежаться, чуть было не заставило воинов умертвить их, но сотник Юлий, желая спасти ап. Павла, не позволил им сделать это, а приказал всем спасаться, кто как может. И вот, одни вплавь, другие на досках и обломках разбиваемого корабля, под дождём, достигли берега. То был остров Мелит (Мальта). Никто не погиб, всех спасшихся было 276 человек⁹⁴. Всего по морю проплыли с небольшим две тысячи километров, не считая скитаний по морю во время бури.

Жители острова приняли потерпевших кораблекрушение весьма дружелюбно. Чтобы обсушить и обогреть их, был разведён огонь. Когда ап. Павел вместе с другими клал на него хворост, из прутьев от жара выползла ехидна (ядовитая змея) и повисла на руке апостола. Увидя это, островитяне подумали, что суд Божий за какое-нибудь человекоубийство не оставляет его жить, спасшегося от смерти на море, и ожидали Павловой смерти. Но он спокойно сбросил змею в огонь без всякого вреда для себя. Начальник острова, по имени Публий, отнёсся к пришельцам очень дружелюбно, три дня давал им у себя приют и пищу и проникся чувством благоговения и благодарности к ап. Павлу, когда, по молитвам последнего, выздоровел отец Публия, страдавший горячкой и болью в животе. Когда слух о чудесном исцелении разнёсся по острову, то к ап. Павлу со всех сторон стеклись всякого рода больные и все получили исцеление. Из благодарности за такое благодеяние островитяне снабжали ап. Павла и его спутников всем необходимым.

Через три месяца, когда возобновилось мореплавание (это была весна 61-го года) узники были посажены на Александрийский корабль под наименованием «Кастор и Поллуке» (Диоскуры), зимовавший на острове Мелите, и отплыли в Рим. Первая остановка была в Сиракузах, в Сицилии, где пробыли три дня; затем была стоянка в Ригии, находившейся в Калабрии; наконец, вышли на итальянский берег – в Путеолы (Путеол), расположенные близ Неаполя. Местные христиане с любовью приняли ап. Павла, и он пробыл у них семь дней. Отсюда прямо направились в Рим. Римские христиане вышли навстречу апостолу за город, одни – до городка, называемого «Аппиевой площадью» и расположенного в 75 километрах от Рима, другие – до дома под наименованием «трёх гостиниц», расположенного в 60 км. от Рима. Это внимание ободрило дух апостола, и он возблагодарил Бога. Прибытие ап. Павла в Рим произошло весной 61-го года, или в седьмое лето царствования Нерона.

Узники, в том числе и ап. Павел, сотником Юлием сданы были преторианскому начальнику⁹⁵. Ввиду того, что сопроводительное письмо прокуратора Феста, с перечнем обвинений апостола, не содержало обвинений в преступлениях против государственных законов и сопровождалось, несомненно, хорошими отзывами прокуратора Феста и царя Агриппы, а также и сотника Юлия, за апостолом был установлен самый легкий надзор: ему было позволено жить в наёмном доме под наблюдением стражи в лице воина. Все подследственные в отношении содержания до суда делились тогда у римлян на три группы: одни содержались в темнице, другие, менее виновные, – при судебных местах, третьи, ввиду незначительности их преступлений, жили в наёмных и даже собственных домах. Надзор за подследственными состоял в том, что при каждом из них находился воин, который соединен был с подследственным длинной цепочкой или веревочкой, прикреплённой к руке. В таком виде они и ходили по улице. Охрана ап. Павла была последнего рода. Такой режим позволил апостолу принимать посетителей, писать письма и вести проповедь Евангелия.

Дееписатель Лука в заключительных страницах своей книги в кратких словах передаёт о двухлетнем пребывании ап. Павла в Риме, или о так называемых первых римских узах его. Уже через три дня апостол, пользуясь предоставленным правом свободы, вошёл в сношения с виднейшими из римских иудеев. Он опасался, не получили ли римские иудеи враждебных о нём известий из Иерусалима, что он апеллировал к суду кесаря, имея в виду обвинить пред ним иудеев. Ап. Павел изложил пред ними весь ход и содержание этого процесса и показал, что принужден был апеллировать к суду кесаря совершенно без всякого злого умысла. Оказалось, что римские иудеи не получили о нем ни устных, ни письменных известий, неблагоприятных для апостола. Но, вместе с тем, они пожелали услышать его учение, так как, – говорили они, – везде спорят об этом учении. В назначенный день апостол проповедывал им Евангелие Иисуса Христа, приводя свидетельство о Нём из закона Моисеева и пророков. Иудеи, услышав учение от ап. Павла, долго спорили между собой, и апостол, видя их споры, объявил, что они, по слову пророка Исаии, ослепли и что спасение воспримут язычники.

С этого времени в продолжение двух лет он смело, не встречая противодействия со стороны властей, проповедывал Евангелие Христово всем без различия. Мы не располагаем подробными сведениями об успехах проповеди ап. Павла в Риме. В послании к Филиппийцам апостол говорит, что его узы послужили в пользу Евангелия и сделались известны всей претории, т. е. или всему дому кесаря, или, по крайней мере, всем преторианцам, охранявшим императорский дворец⁹⁶. Однако из того же послания видно, что эта проповедь о Христе дала и свои плоды: апостол приветствует филиппийцев от лица христиан, принадлежавших к кесареву дому⁹⁷.

Кроме того, во время своего двухлетнего заключения ап. Павел находился в самых живых сношениях с христианскими Церквами в Македонии и Малой Азии. При нём, по крайней мере, по временам, находились друзья и сотрудники, а именно: Лука, Аристарх, Тимофей, Марк, Тихик, Епафродит, Димас, Иуст, Епафрас⁹⁸. Через этих лиц апостол поддерживал общение со всеми Церквами и продолжал руководить ими. Это руководство достигалось посредством посланий, с которыми апостол обращался к Церквам. За время первых римских уз. ап. Павлом были написаны следующие послания: Колоссянам, Филиппийцам, Ефесянам, Филимону, Евреям.

Поводом к написанию послания к Филиппийцам было то, что Филиппинская Церковь, узнав об узах апостола, поспешила чрез своего доверенного, по имени Епафродита, послать ап. Павлу денежное пособие.

Содержание послания дышит самою нежною и трогательною любовью узника к филиппийцам. В послании апостол благодарит филиппийцев за помощь, сообщает о своём личном положении и своей деятельности в Риме, присоединяет увещание к смирению и согласию между собой и предостережение от иудейских лжеучителей, которые свою внешнюю праведность, состоящую в соблюдении обрядового закона, ставят на место оправдания от веры в Иисуса Христа. В конце послания изложены приветствия и пожелание благодати. В догматическом отношении здесь особенно важно учение о Христе Спасителе как Богочеловеке⁹⁹. Это послание было отослано с Епафродитом.

Послание к Колоссянам, жившим в Малой Азии, написано было по поводу появившегося там ложного учения, стремившегося соединить христианские идеи с ходячею в то время восточно-иудейской философией. Послание носит полемический характер. В кратких, но чрезвычайно выразительных словах апостол развивает учение о лице Господа Иисуса Христа и Его деле искупления. Христос Спаситель представляется возвышающимся над всей тварью, виновником сотворения мира и его сохранения, истинным вместилищем и носителем всей полноты Божества, Главою Церкви, источником всякой мудрости и знания. Совершённое Им искупление объемлет небо и землю, освобождает верующих от призрачных благ мира и ведёт их к истинному совершенству. Послание было переслано колоссянам чрез верного сподвижника ап. Павла – Тихика.

Послание к Ефесянам имело значение окружного послания. Главный предмет послания – учение о Церкви Христа Спасителя как вечном жизненном начале, её единстве, несмотря на множество членов, её борьбе и победе, её постоянном возрастании и славной её цели. Церковь представлена в послании Телом Иисуса Христа, полной Его Богочеловеческой славы, чудным духовным зданием, которое опирается на Нём, как на краеугольном камне, и в котором собравшиеся – и язычники и иудеи – составили невиданное никогда прежде общество мира и любви. Послание к Ефесянам было отправлено апостолом через Тихика. Вместе с Тихиком в Малую Азию отправился из Рима христианин, по имени Онисим, чрез которого апостол передал небольшое послание к Филимону, одному из знатных христиан Церкви в Колоссах. Онисим был раб, убежавший от Филимона, и проживал в Риме. Он встретился с апостолом, и тот обратил его в христианство и отослал к его господину. В послании апостол просит простить и благосклонно принять Онисима.

В послании к Евреям, т. е. к палестинским христианам из евреев, апостол всесторонним образом раскрыл сущность и значение Ветхого Завета и его отношение к Новому Завету и указал превосходство Нового Завета пред Ветхим Заветом, выразившееся как в Богочеловеческой личности основателя христианства, так и в высшем первосвященническом служении Христа Спасителя пред служением Аароновым.

Такова была деятельность ап. Павла за время кесарийских и первых римских уз: эти узы не прекратили благовестнической деятельности апостола, напротив, она была крайне плодотворна как в отношении приобретения для Церкви Христовой новых членов, даже до «кесарева дома», так и в отношении развития его литературной деятельности – посланий.

Узы римские, по свидетельству Дееписателя, продолжались два года.

Книга «Деяний апостольских» заканчивается повествованием о деятельности апостола: «Жил Павел целых два года..., проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно»¹⁰¹, и оставляет открытым вопрос, был ли апостол освобождён от уз или нет. Однако самое повествование Дееписателя о римских узах заставляет сделать следующие выводы: о двухгодичном пребывании апостола в узах Дееписатель выражается как о событии прошедшем, уже совершившемся: «Жил Павел целых два года». Следовательно, перемена в жизни апостола уже произошла; но эта перемена могла означать только освобождение, потому, что в противном случае, если узы апостола закончились мученической смертью, Дееписатель с логической неизбежностью заключил бы свою книгу сообщением об этом событии. Но он этого не делает. Да и по ходу событий римские узы апостола должны были кончиться для него благоприятно, ибо суд прокуратора Феста закончился признанием невиновности апостола по римскому законодательству; то же подтвердил и царь Агриппа как представитель иудейства, а суд кесаря не мог измениться в противную сторону для апостола, так как судебные нормы были одни и те же. Следует принять во внимание и то соображение, что враждебного отношения к христианам в Риме тогда не было; оно возникло лишь после пожара Рима в 64 г., когда христианам приписали это преступное дело Нерона.

Итак, первые римские узы апостола окончились его освобождением. За это говорит и соображение, что целый ряд событий, изложенных в пастырских посланиях, как-то: путешествие ап. Павла на остров Крит и продолжительная деятельность его там, деятельность его спутников Тита и Тимофея в должности епископов и ряд других, никак нельзя без грубых натяжек поместить в рамки событий до первых римских уз апостола, и мы приходим к выводу, что эти события имели место после первых римских уз апостола¹⁰².

Сведения о жизни и деятельности апостола в последний период его жизни дают нам некоторые пастырские послания (Филиппийцам и Филимону), послание к евреям, свидетельство современника и ученика апостола св. Климента Римского, отрывок из канона, изданного Мураторием, и, наконец, историк Евсевий Памфил. Сведения эти крайне скудны и отрывочны, и в жизни апостола и его деятельности после первых римских уз остаётся много неясного и недосказанного.

Ввиду важности перечисленных документов остановимся несколько подробнее на них и посмотрим, что они дают для характеристики так называемого четвёртого миссионерского путешествия ап. Павла.

В заключительных словах послания к евреям ап. Павел пишет: «Знайте, что брат наш Тимофей освобождён и я вместе с ним... Приветствуют вас италийские» (т. е. христиане)¹⁰³.

Св. Климент Римский, ученик и современник апостола, в своем послании к коринфянам пишет: «Будучи проповедником на востоке и западе, он (ап. Павел) приобрёл благородную славу за свою веру, так как научил весь мир правде, и доходил до границ запада, и мученически засвидетельствовал истину пред правителями»¹⁰⁴. В этом сообщении современника апостола «под границами запада» многие исследователи разумеют крайние пределы Римской империи, именно, Испанию, как конечный западный пункт империи. В понимании жителей древней Римской империи «под границами запада» разумелась именно Испания, называвшаяся ещё «конечная страна», «предел мира»¹⁰⁵

Поэтому св. Климент Римский, употребляя это выражение, ясно мыслил под ним Испанию, лежащую на запад от Рима, тем более, что сам Климент жил в Риме и оттуда писал послание к коринфянам. Однако под «границами запада» разумелась и провинция Галлия (современная Франция), лежавшая к северо-западу от основной Италии, т. е. Аппенинского полуострова. Таким образом, правильное понимание выражения Климента «до границ запада» таково: ап. Павел проповедывал до пределов, лежащих за границами основной Италии, но необязательно до Испании.

Об освобождении ап. Павла из первых римских уз и о его четвертом миссионерском путешествии до Испании находится свидетельство в отрывке канона Муратория. Оно читается так: «Деяния всех апостолов описаны в одной книге. Лука собрал воедино для благочестивого Феофила то, что, в частности, случилось при его глазах, как видно из того, что он опустил страдания Петра, так же, как отбытие Павла, отправившегося из Рима в Испанию¹⁰⁶». По общепринятому мнению, канон принадлежит ко второй половине II века, именно к 170 г., и является единственным прямым свидетельством о путешествии ап. Павла в Испанию. Однако этот документ дошёл до нас в таком повреждённом виде, что предложенное чтение его представляет собой результат литературной обработки его и научного значения не имеет¹⁰⁷.

Самое определённое свидетельство об освобождении апостола от римских уз, упоминаемых в Деяниях апостольских, находится у церковного историка Евсевия, жившего в III–IV в. по Р. X. Он говорит: «Павел в Риме провёл целые два года на свободе и проповедывал слово Божие невозбранно (Деян.28:30–31). Затем предание говорит, что, оправдавшись пред судом, апостол снова отправился на проповедь Евангелия и потом, вторично прибыв в Рим, скончался там мученическою смертию... Это я говорю с намерением показать, что мученическая кончина Павла случилась не в то пришествие его в Рим, которое описывает Лука...»¹⁰⁸.

Сообщение Евсевия Памфила, представляющее собою «предание», в смысле общепринятого достоверного свидетельства, неоспоримо подтверждает факт освобождения апостола от уз.

Мы перечислили все источники, из коих получаем сведения о последних днях жизни апостола. По своему объёму они невелики, но с определенностью подтверждают факт освобождения апостола из первых римских уз, как и факт дальнейшей его благовестнической деятельности, достигшей западных границ Италии. Пользуясь приведёнными свидетельствами и данными пастырских посланий, написанных апостолом после освобождения, надо признать, что последние годы апостола протекли так. Будучи ещё в узах, апостол в послании к Филлиппийцам писал: «Я уверен в Господе, что и сам скоро приду (к вам)... Похвала ваша, во Христе Иисусе умножилась... при моём вторичном к вам пришествии»¹⁰⁹. То же он писал, еще будучи в узах, к Филимону: «Приготовь для меня и помещение, ибо надеюсь, что, по молитвам Вашим, я буду дарован Вам»¹¹⁰.

Таким образом, мысли ап. Павла, ещё узника, были устремлены на восток, т. е. в Малую Азию и Македонию, к тем Церквам, которые были основаны апостолом. По освобождении от уз, что произошло весной или летом в 63 году, апостол и направился туда, избрав самый удобный и обычный в то время путь морем. Спутником апостола был Тимофей, получивший вместе с ним освобождение¹¹¹. На пути в Малую Азию апостол сделал остановку на известном нам острове Крите. Крит от Рима находится в расстоянии 1300 км морского пути, и, при благоприятном ветре, это путешествие могло занять не более трёх недель¹¹².

Это был удобный случай для ап. Павла огласить жителей острова евангельской проповедью. Сюда же прибыл Тит, спутник апостола при его третьем миссионерском путешествии, вероятно, находившийся в какой-либо из малоазийских Церквей. Сколько времени пробыл на Крите апостол, возможны более или менее вероятные догадки, а именно: учитывая густоту населения острова, его довольно значительные размеры и, главным образом, широкую проповедь Евангелия апостолами по всем городам, можно утверждать, что на острове Крите апостол задержался до зимы 63-го года и провёл на нём зиму, а весной 64 года, с открытием навигации, двинулся в Малую Азию, поручив Титу, рукоположённому им во епископа Крита, довершить «недоконченное», т. е. дело благовестия и церковного устроения, начатое апостолом, и поставить по всем городам пресвитеров¹¹³.

Установить путь следования апостола к Малой Азии, за недостатком соответствующих данных, невозможно; по этому поводу возможны только предположения. Высадившись, по-видимому, в Мирах, являвшихся крупной гаванью на южном малоазийском берегу, апостол обошёл основанные им Церкви в Малой Азии и направился к Никополю Киликийскому, в котором он наметил провести зиму 64 года¹¹⁴. В это время он посетил Колоссы, о чём писал в послании к Филимону¹¹⁵. Из Колосс, следуя тогдашним торговым путем, посетил Антиохию Писидийскую, Иконию, Листру и Дервию. Во время этого следования апостол написал послание к Титу, епископу Крита, и просил его поспешить приходом к зиме в Никополь, находившийся недалеко от Тарса.

В Никополе ап. Павел и провёл зиму 64 года и весной через Фригию и Галатию прибыл в Ефес. Спутниками его были Тимофей, Ераст и Трофим. Рукоположив Тимофея, ап. Павел оставил его епископом в Ефесе, а сам прибыл в Милет (Милит), расположенный несколько южнее Ефеса. В Милете (Милите) заболел Трофим и остался здесь¹¹⁶, а апостол Павел с Ерастом отправились в Троаду, вероятно, морским путем. В Троаде он задержался и отсюда написал первое послание Тимофею. Уходя из Троады, апостол оставил у одного из христиан – Карпа, фелонь, т. е. сумку с книгами¹¹⁷.

Из Троады апостол, выполняя своё обещание, отправился в Филиппы¹¹⁸. Побывав в македонских Церквах, он опустился в Коринф. В Коринфе оставил его Ераст, родом из Коринфа¹¹⁹. Вероятно, в это время была уже зима 65–66 года, и апостол зазимовал в Коринфе.

После пребывания апостола в Коринфе мы не знаем его дальнейшего пути и встречаем апостола уже в Риме, заключённого во вторые узы. Как это случилось? – Неизвестно.

Однако во втором послании к Тимофею, написанном незадолго до мученической смерти апостола, мы находим выражение, которое раскрывает нам дальнейший путь следования апостола из Коринфа и приобретает особенное значение, если принять во внимание утверждение Климента Римского, ученика апостола, о благовестии последнего «до границ запада», т. е. за пределами основной Италии.

Указывая на последние дни своей жизни, апостол сообщает Тимофею: «Крискент (пошёл) в Галатию, Тит – в Далматию»¹²⁰. Это отшествие двух спутников апостола – Крискента в Галатию, т. е. в Галлию¹²¹, и Тита в Далмацию, т. е. южную Иллирию, расположенную на побережьи Адриатического моря, имело целью проповедь Евангелия и устроение церковной жизни¹²². Но так как апостол не созидал Церквей на «чужом основании» (Римл.15:20), то Крискент и Тит были посланы им в указанные страны для довершения дела благовестия и устроения церковной жизни.

На вопрос, когда ап. Павлом было положено «основание» Церквей в Далмации и Галлии, возможен следующий ответ. Зазимовав в Коринфе в 65–66 гг., апостол задумал осуществить свой давнишний план благовестия Евангелия в Испании (Римл.15:28). Спутниками своими он привлёк Луку, Тихика, Тита и Крискента. С открытием навигации в 66 г. они проследовали, вероятно, морским путем из Коринфа, минуя Эпир и Македонию, высадились в Далмации и по пролегавшей по побережью торговой дороге начали путешествие по этой провинции, насаждая веру Христову.

Дойдя до Аквилей, крупного конечного порта на Адриатическом море, они вошли в пределы Галлий, минуя Италию, с целью продолжать путь в Испанию, но здесь ап. Павел был схвачен и как узник доставлен в Рим. На границе Галлии стояли крупные заставы из римских легионов, здесь было много римских государственных чиновников, здесь живы были воспоминания о недавнем пожаре Рима и о мнимых виновниках этого пожара – христианах; поэтому, когда представители гражданской власти увидели одного из руководителей христианского общества – ап. Павла, – его задержали.

Почему же ап. Павел не был схвачен ранее, например, в Греции, Далмации или в Малой Азии?

Гонение на христиан после пожара Рима в 64 г. было местным, очагом оно имело только Рим и за пределы Рима не вышло; поэтому христиан за пределами Рима тогда не преследовали, и они жили спокойно. Но в Риме личность ап. Павла, как одного из руководителей христианской общины, уже вызывала подозрение языческих властей, и поэтому он был заключен в темницу или (более вероятно) содержался в претории под крепким надзором, так как апостол имел общение со своими спутниками, чего нельзя было делать из темницы¹²³. При заключении апостола с него был снят допрос, закончившийся обвинением апостола, вероятно, в принадлежности к «преступному» обществу христиан¹²⁴. Однако, несмотря на тяжесть заключения, апостол не падал духом: видение Господа подкрепило его, и он не забыл своего основного призвания – благовестия Евангелия. Он шлёт Крискента для благовестия Евангелия и устроения церковных дел в Галатию, Тита – в Далмацию, Тихика – к Тимофею в Ефес с посланием, которое составляет в заключении.

В этом послании к Тимофею (втором), полном задушевной любви к возлюбленному сыну и представляющем собой лебединую песнь апостола, идущего навстречу смерти, он, рисуя образ истинного пастыря стада Христова, каким должен быть Тимофей, даёт ему последние указания и сообщает о безнадёжности своего положения. «Я, – пишет апостол, – уже становлюсь жертвой, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение (жизнь) совершил, веру сохранил, а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, Праведный Судия... Постарайся придти ко мне скоро, ибо Димас оставил меня... Один Лука со мною... При первом моём ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не вменится им! Господь же... укрепил меня... Постарайся придти до зимы...»¹²⁵. Апостол разумел зиму 67 года. Пришёл ли Тимофей из Ефеса в Рим, неизвестно, но трагический конец наступил скоро, и о нём определённо говорит ученик апостола Климент Римский, несомненно, очевидец всего совершившегося. «Апостол, – говорит он, – доходил до границ запада и мученически засвидетельствовал истину пред правителями»¹²⁶.

Нам известно, что во время пребывания Нерона в Греции (в конце 67 и в первой половине 68 г.) Римом правили префекты Гелий и Поликлет. Это было в двенадцатый год царствования Нерона. При этих префектах и пострадал апостол.

Так окончилась большая жизнь великого человека.

Предание, идущее от Отцов Церкви III–IV века – Тертуллиана и блаж. Иеронима, гласит, что апостол был усечён мечом. Мученическая смерть апостола произошла за три мили от Рима на Остийской дороге, недалеко от нынешней базилики (храма) St. Paolo. Останки апостола хранятся частью в римском соборе св. Петра, частью – в Латеранском – главных храмах католического мира.

Мы дали далеко неполную характеристику жизни и деятельности великого апостола языков.

В заключение нам остаётся сказать несколько слов об апостоле. Мы называем св. Павла великим апостолом. Величие ап. Павла открывается, прежде всего, в его личности, а затем и в его деятельности. В истории человечества трудно найти более целостный образ, более целостную личность, чем личность ап. Павла: от первых шагов своей апостольской деятельности до темницы Рима, в течение почти тридцатилетнего служения он сохраняет единство с самим собою, единство в своём учении и деятельности, какое поистине могут сохранять только избранники Божии. Это единство учения и целостность личности апостола созданы его верой в Христа Спасителя, его любовью к Богу и человеку, осветившими всю его жизнь и деятельность. «Я сораспялся Христу и уже не я живу, но живет во мне Христос» ¹²⁷, – говорит о себе апостол.

Эта преданность Христу Спасителю и делу распространения благовестия Христова о спасении человека, о любви Бога к человеку, об ответной любви людей к Богу и между собой, о равенстве всех в Церкви Христовой, чуждом национальной ограниченности, о мире людей во всем мире – была целью жизни великого апостола. Ради осуществления её он готов был терпеть всё и терпел. «От иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь, и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников..., в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе»¹²⁸, – говорит о себе апостол.

Ничто не могло отклонить его с этого пути, и Господь вознаградил подвиги апостола: все народы северного Средиземноморского побережья греко-римского мира получили христианское просвещение от апостола, он вдохнул в одряхлевшие формы греко-римского мира новую жизнь, давшую плоды в европейской культуре.

В благоговении склоним колена пред великим апостолом.

Пройдут века, пронесутся тысячелетия, но в памяти людей будет всегда жить имя апостола Павла, носителя величайших идей христианской истины и любви, мира и согласия между людьми во всём мире.

Доц.-свящ. Н. Никольский