Второе послание к Солунянам

Поводом к написанию второго послания к Солунянам было то, что они, глубоко проникнувшись мыслью первого послания о внезапности пришествия Христова и о нужде ежечасно ждать Его, стали колебаться умом и смущаться, будто уже наступает день Христов. А гонения и скорби, переносимые Солунянами, естественно устремляли их мысль к грядущему праведному суду Божию (2Сол. 1:4–5). Но при этом до Апостола Павла дошли слухи, что на взволнованные и смятенные сердца пламеневших верой и любовью Солунян нарочито стали действовать какие-то люди, выдававшие себя за вдохновенных пророков и уверявшие, что они имеют указание в духе своем на близость дня Христова. Иные же из них ссылались на самого Апостола Павла, будто бы думавшего и учившего так же, как и они¹⁰⁸. Иные же для окончательного уверения прямо показывали какое-то другое послание, как бы от Апостола посланное. Все это навело такой ужас на Солунянское общество, что нравственная жизнь его не могла идти правильно и стройной. Некоторые оставили всякое попечение о житейском, и бросивши все дела свои, только суетились (2Сол. 3:11), а масса празднолюбцев, уже обличенных в первом послании, находила вероятно для себя благовидное оправдание в распространившихся толках. Узнавши обо всем этом, Апостол Павел поспешил уврачевать Солунян вторым посланием своим.

Все содержание этого послания показывает, что оно написано чрез короткий промежуток времени после первого, ибо служит ему лишь пояснительным продолжением, или повторением, и раскрывает те же самые предметы, что и в первом. Так и видно, что никаких новых обстоятельств еще не случилось среди Солунян после первого к ним послания, а только произошло какое-то недоразумение на счет этого, недавно из Коринфа полученного, послания апостольского. Таким образом, местом написания второго послания к Солунянм полгают тот же Коринф, а временем написания тот же 54-й год, что и для первого послания. Даже и цель обоих посланий, можно сказать, одна и та же: сообщить надлежащие и неложные откровения о великом дне второго пришествия Христова на землю и о событиях ему предшествующих; только во 2-м послании присовокупляются признаки пришествия Христова на землю, для разъяснения неосновательных гаданий и ужасов по поводу сложившегося у Солунских христиан убеждения, будто бы великий и страшный день Господень уже настоит.

Все три главы послания связуются одной общей проникающей их мыслью о втором пришествии Христа Спасителя на землю и о страшном суде Его над родом человеческим. Первую главу можно назвать вступительной; в ней Апостол раскрывает сначала добрую сторону того, что мысль Солунян так крепко занята вопросом о пришествии на землю Госопда Иисуса Христа. Он не только не сетует за это на Солунян, а напротив, благодарит Бога за них, что подкрепляя себя мыслью о предстоящем праведном суде Божием, они с геройским терпением и верой переносят все гонения и скорби, так что он даже хвалится ими в церквах Божиих; и в этом самом терпении их находится видимое доказательство того, что непременно будет праведный суд Божий, и что Господь Иисус, явившись с неба с ангелами силы Его, в пламенеющем огне сотворит отмщение гонителям Солунским и вообще всем, не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господню.

Во второй главе Апостол находит уже нужным ограничить одностороннее направление Солунских христиан и рассеять их неправые мысли о великом дне Господнем, может быть, и явившиеся у них вследствие этого одностороннего и тревожного устремления ума и сердца их к последним временам мира. Их ошибочному убеждению в близости пришествия Христова, Апостол Павел противопоставляет признак сего пришествия, еще нигде не видимый и не наблюдаемый, – именно появление антихриста.

В третьей главе он уже обличает и пристыжает бросивших дела свои и праздно ходящих в ожидании скорого пришествия Христова некоторых членов Солунской церкви. Ссылаясь на свой собственный пример, как он, находясь в Солуни ни у кого не ел хлеба даром и занимался трудом и работой ночь и день, Апостол даже со строгостью власти апостольской приказывает не сообщаться с теми, которые поступают бесчинно, ничего не делают и суетятся; напротив, он внушает, не унывая делать добро. А чтобы они не впадали в обман от подложных посланий, якобы ему принадлежащих, он указывает им верный признак своих подлинных посланий.

2Сол. 2:1–17. Учение о втором пришествии Иисуса Христа

а) Исправление неправых мыслей о втором пришествии Господнем.

Молим же вы, братие, о (втором) пришествии Господа … ни ужасатися, ниже духом, ниже словом, ни посланием аки от нас посланных, яко уже настоит день Христов (2Сол. 2:1–2). Как сложилось у Солунян тревожное убжедение в близости пришествия Христова? Апостол исчисляет три источника этого убеждения: дух, слово и послание. По единогласному разумению отцов святых под духом здесь разумеется пророческий дух, который так часто осенял первенствующих христиан, преимущественно в их церковных собраниях. Сей дух, исходивший от Бога, конечно мог изрекать одну только истину; но рядом с осененными сим духов были люди, которых воодушевляла просто их собственная, хотя неверная, но крепко засевшая им в голову мысль о наступающем будто бы страшном суде, и они говорили воодушевленные беседы о сем предмете, даже могли говорить в церковных собраниях, по тогдашнему обычая и свободе, господствовавшей в сих собраниях. Под словом, смущавшим Солунян, нет основания разуметь, как некоторые разумеют, евангельское слово Господа о страшном суде (Мф. 24; Мк. 13; Лк. 21); по ходу речи видно, что здесь разумеется устное наставление, якобы от самого Апостола Павла исшедшее, но ложно ему приписанное. Таково же было и послание, появившееся у Солунян и подложно кем-то пущенное в ход от имени Апостола Павла. На это он и указывает, говоря: аки от нас…

Да никто же вас прельстит ни по единому же образу: яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели (2Сол. 2:3), до тех пор и не наступит последний день Христов. Какие здесь два решительных признака наступления дня Христова открывает им Апостол? Пришествие отступления и появление антихриста. Но чье и от чего будет это отступление¹⁰⁹? По ходу речи апостольской видно, во-первых, что здесь разумеется некое отступление людей в области религиозной. Конечно, это будет отступление людей от веры в Господа Иисуса Христа и от Его евангельских законов, т. е. безверие и в то же время безнравственность, о которых пророчествовали и другие, кроме Павла, апостолы (2Пет. 3:1; Иуд. 18:19).

Во-вторых, это отступление будет столь велико и всеобще, что по преимуществу будет заслуживать своего имени, беспримерное, так сказать, и самое полное отступление; так что Христос «пришедши обрящет ли веру на земли» (Лк. 18:8), и «за умножение беззаконий иссякнет любы многих» (Мф. 24:11–12¹¹⁰).

В-третьих, это отступление будет не внутреннее только, и все-таки сдерживаемое до некоторой степени законами государственными, – такое отступление бывало и прежде, бывает и теперь среди людей вольномысленных и с вольными нравами, и лишь подготовляет почву для будущей деятельности антихриста, – но тогдашнее отступление будет видимое, громкое и открытое, и притом произведено будет самим антихристом, который подаст к нему, так сказать, первый сигнал. И в самом деле, между отступлением и появлением антихриста Апостол не полагает никакого промежутка времени, и как бы сливает одно с другим. На сем-то, вероятно, основании, некоторые отцы полагают, что Апостол употребил даже самое слово «отступление» вместо «отступник», и прямо разумеет под ним лицо антихриста (Св. Златоуст, Феодорит, Августин), хотя Апостол видимо отделяет сего последнего от произведенного им дела отступления¹¹¹.

б) Мрачная личность антихриста (2Сол. 2:3–8).

Что за лицо будет, по Апостолу, антихрист? Апостол прямо называет его человеком. Итак, напрасно было бы воображать, что пред концом мира антихристом выступит сам сатана или в призрачном образе человека, или – подобно Христу сверхъестественно воплотившись от беззаконной дщери человеческой. Нет, это будет, как всякий другой, из тела и души состоящий человек, рожденный по обыкновенному порядку природы, но человек осатанившийся, т. е. отдавшийся на служение сатане и сделавшийся его полным орудием.

Какими же чертами характеризует Апостол человека-антихриста?

Во-первых, это будет человек беззакония, т. е. пребеззаконный, или беззаконнейший человек, как бы олицетворенное беззаконие. Ни одного здорового места не останется в его душе. Не безосновательно предположение, что самое рождение антихриста будет плодом внебрачного беззакония, т. е. что он будет сын блудницы.

Примечание. Что же касается тех мнений, что антихрист произойдет от еврейского, и притом из колена Данова, что он будет иметь царскую власть и проч., то все эти мнения не имеют твердого основания в слове Божием.

Во-вторых, Апостол называет антихриста сыном погибели, конечно в том смысле, что и сам он погибнет ужаснейшим образом (так и Спаситель Иуду назвал сыном погибели – Ин. 17:12), и других ввергнет в пагубу. В Откровении Иоанна антихрист тоже называется «зверем от бездны», который после богоборства «в пагубу пойдет» (Откр. 17:8, 11).

Новые черты антихриста Апостол изображает в следующих словах: «противник и превозносящийся паче всякого глаголемаго бога или чтилища, яко же ему сести в церкви Божией аки Богу, показующе себе, яко бог есть» (2Сол. 2:4). В предыдущем стихе Апостол делает общее примечание о беззаконном и погибельном лице антихриста, а здесь частнее характеризует его зловредную деятельность, именно:

1)

Это будет, во-первых, противник, подразумевается Богу и Господу Иисусу Христу, отчего произошло самое имя антихриста. Этим именем прямо называет сего сына погибельного Св. Иоанн Богослов (1Ин. 2:18, 22, 4:3; 2Ин. 7); а Св. Златоуст называет его антифеем-противобожником. Этими обоими наименованиями означается та ужасающая черта последнего беззаконника, что он не по страстному только увлечению и забвению Бога, подобно всем грешникам, будет беззаконничать, а сознательно и намеренно, подобно диаволу. Будет противоборствовать Христу.

2)

Во-вторых, это будет всеподавляющий гордец, преисполненный дьявольской злобы и отрицания всего «что называется богом или святынею». Это качество антихриста есть прямое следствие, или видимое обнаружение предыдущего его качества. Т. е. в своем сознательном противоборстве Богу он не будет признавать ничего святого, не будет подчиняться никакому богоучрежденному порядку, не захочет знать слова Божия и будет посмеиваться даже над авторитетом самого Бога.

3)

В-третьих, он будет дерзновенный и открытый наглец в своей гордыне, так что в храме Божием сядет он как Бог. Под храмом (слав. – церковь) нужно разуметь не метафорическое что-нибудь, а именно храм, как здание, и притом в собирательном смысле, т. е. не в одном только храме воссядет антихрист, а во всех храмах. «Будет же где-нибудь, – рассуждает один толкователь (преосвященный Феофан), – центральное место действования антихриста, и будет, конечно, определенный момент, в который он явит себя божеством. Главный храм того места и разумеет Апостол. В этом храме и воссядет антихрист, как Бог; в других же свое восседание засвидетельствует каким-либо иным способом. В Апокалипсисе говорится об образе зверином. Не его ли повсюду поставят в храмах? Храмы же он, конечно, заберет в свое владение вместе с людьми, ибо произведет в них самое широкое отступление от религии и Бога». Что же касается непостижимой дерзости антихриста объявить себя богом, то удобнее объяснять это именно богоборной дерзостью, а не искренним убеждением самого антихриста в своем божестве¹¹². Подобно дьяволу, он будет только добиваться и добьется ужасного удовольствия восхищать себе от людей божеские почести, с страшным и отчаянным сознанием в богоборной душе своей, что он только противник Бога, а вовсе не Бог¹¹³. Но как представить, что люди согласятся боготворить человека – при всей его видимой силе и при всем блеске? Для сего нужно, по-видимому, совсем потерять голову и ум? Относительно суеверных и неразвитых людей, каковых, вероятно, много будет и в последние времена, это не трудно представить и понять. Ради антихристовых обильных знамений и чудес ложных, они искренно могут счесть его за Бога. Прочие же люди будут не искренни, конечно, и притворны в своем боготворении антихриста; но будут делать сие частью по страху и ужасу пред его жестокостями, частью по низкопоклонству и раболепной лести для выгод и почестей, которыми антихрист, вероятно, будет осыпать своих поклонников; во всяком же случае, по причине полной потери людьми всякого страха Божия.

4)

В-четвертых, антихрист будет магический или волшебный хитрец, не только выдающий, но и показующий себя богом. «Такою окружит себя пышностью в храме, такую даст себе обстановку посредством призрачных знамений, что все приставшие к нему увидят в этом проявления будто бы Бога, как некогда Ирод, облекшись в одежду царскую и седши на судилище пред народом, показался сему последнему чем-то необыкновенным, так что чудилось будто и голос у него не человеческий, а божеский (Деян. 12:21–22). Св. Златоуст говорит: «будет стараться (антихрист) показать себя богом, ибо совершит великие дела и явит великие знамения».

Не помните ли, яко еще живый у вас, сия глаголах вам? (2Сол. 2:5). Из этого напоминания апостольского открывается, что учение об антихристе, наряду с прочими догматами христианскими о последних судьбах мира (о втором пришествии Христовом, суде, рае, аде и проч.) входило в состав первоначального благовествования апостольского – как основное, и таким образом составляло неотложный предмет первого верования христианского; ибо в кратковременный период своего пребывания в Солуни Апостол не только не обошел сего учения, как второстепенного и неважного, но счел нужным изложить это учение со всею подробностью. Так что во втором своем послании к Солунянм он, как оказывается, не сказал уже насчет сего учения ничего нового, но лишь повторил его, и то потому только, что стало у Солунян искажаться это учение.

И ныне удержавающее весте, во еже явитися ему в свое ему время (2Сол. 2:6). Что же именно такое замедляет и задерживает появление антихриста на земле?

Из слов Апостола видно, что Солуняне хорошо это знали, а мы теперь принуждены лишь угадывать мысль Апостола, руководствуясь отеческими мнениями и толкованиями. Есть, например, мнение, что мешает появлению антихриста на земле то обстоятельство, что не всем еще странам и народам проповедано евангелие, ибо по слову Христову (Мф. 24:14), после сей только проповеди должна уже наступить кончина мира (Блаж. Феодорит). А также не произошло еще всеобщего обращения иудеев, которое должно случиться, тоже по слову апостольскому, в последние времена, и значит до явления антихриста (Рм. 11:25). Другое мнение таково, что мешает появлению антихриста власть гражданская (Св. Златоуст и другие отцы представляли ее себе под видом современного им римского государства), и что с ее исчезновением из человеческих обществ и с наступлением всеобщей анархии и может только открыться царство антихристово. Наконец, просто говорят, что отстраняет и задерживает появление антихриста сам Господь Бог, ибо Он в своих непостижимых и премудрых планах мироправления положил для судеб мира известный предел, раньше, равно как и позднее которого не могут выходить на сцену мира никакие события, а следовательно, и пришествие антихриста (Блаж. Феофилакт, Феодорит, Фотий, Экумений). Все сии рассуждения отцов и толковников с разных сторон раскрывают в сущности одно и то же, так что из них может быть составлен один следующий ответ на вопрос о задерживающем появлении антихриста.

Так как, по откровению слова Божия, решительное отделение добра от зла в роде человеческом на страшном суде Христовом должно произойти тогда уже, когда зло людское достигнет, подобно плевелам на жатве, полной своей зрелости и напряжения, а добро, подобно зрелой пшенице, будет все сжато и собрано в житницу Божию, т. е. когда все предуведенные и предуставленные ко спасению получат сие спасение, и так как спасение людей на земле возвещается словом Божиим и содевается благодатью Св. Духа в церкви Христовой, то, если до сих пор не видно еще признаков, предваряющих пришествие Христово, не видно антихриста – это значит, что задатки добра еще целы и не умалились до исчезновения в природе человеческой, и благодать Св. Духа еще не из всех народов собрала спасаемых людей, которые еще ждут своего оглашения проповедью евангельской, а с другой стороны, и развращение людское не достигло еще своей крайней степени, т. е. не дошло до полного забвения Бога и совести в религиозной области и до ниспровержения всякого начальства и властей в гражданском строе. Все это и есть задерживающее появление антихриста. Святое семя в роде человеческом, ради которого и мир весь стоит, еще не умалилось до такой степени, как в людях допотопных, и потому благодать Св. Духа еще не оставляет нынешних людей. «Когда же, – по словам одного толковника (Севир у Экумения), – Дух Святой, по причине умножения зла в людях, отстранится и отступит, тогда беззаконник тот возьмет свободу открыться и выступит на среду, мешать будет некому».

Тайна бо уже деется беззакония, точию держай ныне, Дóндеже от среды будет (2Сол. 2:7). Что разумеет Апостол под тайной беззакония? По противоположению с тайной благочестия, состоящей в воплощении Сына Божия (1Тим. 3:16), можно заключить, что тайной беззакония Апостол называет скрытые и хитрые усилия сатаны поколебать и затмить в людях веру в Богочеловека Иисуса Христа и путем религиозного безверия довести их до нравственного развращения. И это безверие и эта развращенность откроются в людях в крайней степени с открытием человека беззакония, т. е. антихриста. Но он имеет уже своих предшественников в лице ересиархов, отрицающих так или иначе божество Христа Спасителя, различных лжефилософов, проповедующих неверие и своим учением ведущих людей к безнравственности, а также всякого рода анархистов, колеблющих авторитет законной власти в гражданских обществах. Из совокупной деятельности всех подобных лиц, которых Св. Иоанн Богослов прямо называет антихристами (1Ин. 4:18), и слагается тайна беззакония, действия которой проходят чрез всю историю не только христианства, но и всего человечества. Так понимают тайну беззакония и святые отцы-толковники (Феодорит, Дамаскин и др.). Другой вопрос: кто есть, по Апостолу, удерживающий или отдаляющий появление главного антихриста? Сам Бог и Господь наш Иисус Христос, Коего воплощение еще не совершило всего своего дела в роде человеческом. «Прежде Апостол сказал: удерживающее, здесь говорит держай, разумеет же одно и тоже, только с двух сторон: там определение Божие, а здесь самого Бога и Господа, приводящего в исполнение свое определение. Слова «от среды будет» не значат «уничтожится, перестанет быть», а «устранится, сойдет со сцены, прекратит свою сдерживающую деятельность». Ныне, не во время только Апостола, а во все время, Дóндеже днесь нарицается (Евр. 3:13). Этим Апостол обнимает время, пока держай будет держать. (Пресв. Феофан).

И тогда явится беззаконник, егоже Господь Иисус убиет духом уст своих (2Сол. 2:8). Этим метафорическим выражением Апостол означает быстроту и легкость победы Господа Иисуса над беззаконником антихристом. Только дохнет Господь – и вся кажущаяся непобедимой сила антихристова исчезнет, как прах пред лицом ветра. Подобную же метафору о внезапной погибели последнего беззаконника употребил пророк Илия, говоря, что жезл из корене Иессеева (т. е. Мессия Христос) убиет нечестиваго духом устен своих (Исх. 11:4). Посему-то, конечно, и в Апокалипсисе Ипостасное Слово Божие, т. е. Господь Иисус, изображается с острым мечем, исходящим из уст Его (Откр. 19:15–20).

И упразднит (Господь антихриста) явлением пришествия своего. Сии слова, по мнению толковников, содержат отдельную мысль об упразднении или разрушении не самого только антихриста, но и всех наделенных на земле – как им, так и его отцом сатаною, злых дел. Апостол как бы мимоходом намекает на то, о чем определенно говорится в других местах писания, именно: когда Господь придет на суд и явится в огни пламенне (выше Сол. 1:8), тогда все плевелы рода человеческого, все злое и грешное выделено будет в отдельную и мрачную область, на новом же небе и обновленной земле воцарится и будет жить одна правда и святость (2Пет. 3:13).

в) Изображение козней антихриста и указание, кого он прельстит (2Сол. 9–12).

Егоже (антихристово) есть пришествие по действу сатанину во всякой силе и знамениях и чудесех ложных (2Сол. 2:9). В чем будет заключаться ложь чудес антихристовых? Всякое истинное чудо в сущности своей есть произведение чего-нибудь из ничего; а это может производит только один всемогущий Создатель вселенной и те, которые облечены Его силой. Следовательно, чудеса и знамения антихристовы будут только казаться такими, а на самом деле будут либо фокусы, состоящие в неуловимом обмане чувств человеческих либо явления, производимые естественными, но никому не известными силами природы. Этими таинственными знамениями и вооружит сатана свое орудие – антихриста, и даст ему, по выражению Апокалипсиса, силу свою и власть великую (Апок. 13:2). В этой священной книге указываются даже некоторые чудеса антихристовы (Апок. 13:13–15); но как они будут ни поразительны, в основе их все-таки будет ложь и обман.

И во всякой лести неправды в погибающих: зане любве истины не прияши, во еже спастися им (2Сол. 2:10). Итак, кроме ложных чудес антихрист будет еще употреблять неправедные обольщения хитрым словом, посредством увлекательных или грозных речей: обольщения обширной ученостью и разными заманчивыми, но отвлекающими от Бога теориями научными. Обаяния и разные дивные деяния он будет рассыпать, по всей вероятности, пред толпой, руководящейся одними внешними чувствами, а своей ученостью он будет уловлять людей науки и знания.

Как характеризует Апостол массу приверженцев антихристовых? Наименованием погибающих. Из сего открывается, что как ни велика сила антихриста, и как ни многообразны его способы обольщения, но успех этих способов будет зависеть главным образом от восприемлемости к ним и подготовленности того общества людей, среди которых придется действовать. Этих людей Апостол прямо называет погибающими – почему и за что? За то, что они не приняли любви истины для своего спасения, т. е. в сердце их нет чутья истины, потому что оно развращено и противоборствует всему идущему наперекор его страстным движениям и греховным вкусам. А такова и есть небесная и Божия истина, и такой развращенностью насквозь будут проникнуты сердца современников антихриста.

И сего ради послет им Бог действо лсти, во еже веровати им лжи (2Сол. 2:11) антихристовой. Что убо? Греху ли Бог служитель, если он сам посылает действо лжи – можно спростиь апостольскими же словами? Да не будет. Все подобного рода выражения Писания надлежит понимать не в смысле положительной и прямой воли Божией, а в смысле только попущения Божия, не насилующего злой человеческой воли. Один толковник (Экумений) замечает: «слово “пошлет” не так принимай, чтоб Бог послал, но так выражено обычно Апостолу допущение от Бога».

Да суть приимут вси не веровавши истин, но благоволившии в неправде (2Сол. 2:12). Но истина не всегда бывает ясна и постижима, почему же суд за неверование ей? Потому что оно происходит от нравственной испорченности сердца, вследствие которой оно теряет самое чувство истины, а потому и устремляется к неправде. Эта неправда ничуть не яснее и не вероятнее истины откровенной, но льстит грубым человеческим инстинктам, а потому нечестивые к ней и устремляются. Замечательно, что Апостол о не веровавших истине выражается не так, что они поверили неправде как бы по ошибке, а именно возлюбили неправду, от того и показалась она им вероятной и притянула к себе.

2Сол. 2:13–15. Возблагодарив Господа о Солунянах, что они вопреки погибающим призваны чрез его – Павлово благовествование ко спасению и для достижения славы Иисуса Христа, – Апостол говорит им: Темже убо, братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим. Какую важность сии слова Апостола имеют для нынешних времен? Ту, что они прямо обличают отвергающих священное предание и держащихся одного только священного писания, – каковы все протестантские общества. Из апостольских слов с очевидностью вытекает, что Апостолы не все передали верующим чрез послания, но многое сообщили и без письмени; и особенно многое, касающееся чинопоследований и обрядов церковных, завели самолично в учреждаемых церквах, хотя и не записали сего в своих посланиях. Неужели все это должно быть попрано и забыто?

Вопреки опасениям лютеран, как бы отступая от Писания, не принять чего-нибудь не апостольского, хорошо замечает один из наших толкователей слова Божия (Преосв. Феофан): «золотопромышленники собирают не только то, что явно есть золото, но часто землю и песок и притом в большем количестве, из опасения не пропустить бы какого зернышка золота, хоть его и не видно. Так следовало поступать и им (отвергающим предание). Многое, конечно, и после Апостолов введено, но на основании апостольского предания и в том же духе. В этой же общей массе сокрыто и непосредственно апостольское. Дорого ли апостольское? Всякому дорого. Вот и следует содержать все содержимое церковью из серьезного опасения, как бы опасаясь принять не апостольское, не потерять и апостольское. Попрание апостольского есть уже дело пагубное, тогда как принятие во уважение не апостольского (непосредственно), но согласного во всем с апостольским и проникнутое духом его, никакого вреда причинить не может. Опасение законное одно, как бы не принять чего противного апостольскому. Но за этим блюдет сама церковь, имея постоянным законом – отвергать всякое предание, которое, являясь под именем апостольского, было бы противно апостольскому учению».

2Сол. 3:1–18. Увещания Апостола Солунянам. Общий признак посланий Апостола

В заключительной главе своего послания, испросив у Солунян молитв о себе и об успехе своего проповеднического дела, вопреки козням окружавших Апостола беспорядочных и лукавых людей в Коринфе и повсюду (2Сол. 3:1–4), помолившись и с своей стороны за Солунян (2Сол. 3:5), чтобы Господь управил сердца их в любовь Божию (к Богу) и в терпение Христово (за Христа), Апостол Павел посылает им следующее увещание:

Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа (т. е. властью от Него нам данной) отлучатися вам от всякаго брата (т. е. христианина) бечинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас (2Сол. 3:6). Какое собственно бесчиние у Солунян разумеет здесь Апостол, это видно из стиха 11-го, где Апостол говорит: «слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся». Итак, это празднолюбцы суетящиеся, или по славянскому тексту лукаво обходящие, т. е. праздно-шатающиеся (может быть, даже по страху от близости якобы настоящего конца мира) и удаляющиеся от усидчивых и полезных трудов. Во избежание тунеядства и праздности Апостол выставляет бесчинствовавшим Солунянам свой собственный пример неустанного трудолюбия во время пребывания своего у них в Солуни: «Сами бо весте, како лепо есть вам подобитися нам». Так была чиста совесть Апостол Павла, что он в нравственный долг вменял всем своим ученика смотреть на себя, как на зеркало, и делать то, что в нем увидят, свидетельствуясь ими самими, что все это будет одно только хорошее.

Яко не бесчинствовахом (с греч. – не жили бестактно) у вас, ниже туне хлеб ядохом у кого, но в труде и подвизе, ночь и день делающе, да не отягчим никого же от вас (2Сол. 3:7, 8). Но неужели отягчил бы Солунян Апостол, если бы от них получал свое содержание? Конечно, нет, тем более что имел на то право и по заповеди Христовой (Лк. 10:7), и Солуняне были народ усердный. Но с одной стороны, по крайне деликатному и нежному отеческому чувству, какое питал Апостол к Солунянам (1Сол. 2:7–9), он не хотел ничем даже малым беспокоить их; а главным образом, зная наклонность их тому именно пороку, который вызвал его на обличения, он по преимуществу находил нужным для них именно явить в себе наглядный пример самого высокого и безукоризненного бескорыстия и трудолюбия. Воспользуйся от них он чем-нибудь даже малым – и всегда нашлись бы в толпе худших Солунян люди, которые перетолковывали бы поведение Апостола в неблагоприятную сторону. Посему-то он сам далее делает следующее примечание Солунянам.

Не яко не имамы власти (пользоваться от вас содержанием) но да себе образ дамы вам во еже уподобитися нам (2Сол. 3:9). В сем случае Св. Ап. Павел представляет высочайший образец для подражания пастырям и учителям церкви всех времен, ибо осторожностью и благоразумием должны отличаться по преимуществу они именно, – между прочим и потому, что содержание своего получают от пасомых. Они же и больше всех должны понимать правило, что учить людей должно не словом только, но делом и примером собственной жизни.

Ибо егда бехом у вас, сие завещавахом вам, яко аще кто не хощет делати, ниже да ясть (2Сол. 3:10). Но если кто богат и не имеет нужды в личном своем труде? И для таких людей все-таки обязательная апостольская заповедь о труде, ибо в лице праотца Адама всему человечеству Господом указано в поте лица своего снедать хлеб свой. Только виды труда бесконечно различны, и потому одним предлежит простой физический труд, другим умственный и научный, третьим служебный и гражданский, четвертым свободный труд любви для пользы ближних на всех указанных поприщах труда и т. д. Во всяком случае только тот имеет законное право есть хлеб, кто трудится так или иначе, бедный ли тот будет, или богатый. Тунеядцев же и праздных не за что и хлебом кормить по Апостолу.

Слышим бо некия безчинно ходящия у вас, ничтоже делающия, но лукавно обходящия. Таковым запрещаем и молим о Господе нашем Иисусе Христе, да с безмолвием делающе, свой хлеб ядят (2Сол. 3:11, 12). Какие здесь намечаются черты правильной жизни отдельных членов христианского общества? Во-первых, безмолвие, т. е. такой образ жизни, которому чужда была бы мятежность, т. е. чрезмерная хлопотливость и суетливость, а равно и разгульная рассеянность с непоседством. Во-вторых, работа, всякому свойственная и приличная по его званию и положению в обществе. В-третьих, ядение своего хлеба, т. е. чтобы средства к жизни были приобретаемы только собственными честными трудами, а не шли на чужой счет, например, не изобретались бы обманом, тунеядным попрошайством, воровстом и т. п. Такое ядение своего хлеба для каждого христианина определяло бы надлежащую меру возможных для него законных средств жизни и тем спасало бы от многих огорчений и бедствий. Да и у достаточных людей жизнь должна быть проникнута характером трудолюбия, а не праздности, чтобы и они не были лишены возможности вкушать сладкий и как бы священный трудовой хлеб.

Вы же, братия, не стужайте доброе творяще (2Сол. 3:13–15), т. е. не унывайте и не ослабевайте вообще от непрерывных трудов и подвигов доброделания и в частности не уставайте благотворить. Аще же кто не послушает словесе нашего посланием, сего назнаменуйте (имейте на замечании) и не примешайтеся ему, да посрамится: и не аки врага имейте его, но наказуйте якоже брата (2Сол. 3:14). Очевидно, что Апостол заповедует не отлучение от церкви бесчинников Солунских, которого они собственно и не заслуживали, а только временное житейское отчуждение от них с целю усрамления и вразумления. Вот слова Св. Златоуста по поводу апостольского увещания Солуянам: «Апостол не позволяет, чтобы наказание простиралось дальше надлежащей меры. Ибо как выше сказав: “аще кто не хочет делати, ниже да яст” – из опасения, чтобы не погибли от голода, прибавил: “вы же не стужайте, доброе творяще”; так и теперь, сказав “отлучайтеся и не примешайтеся ему”– потом из опасения, чтобы это самое не отделило его от общества, Апостол прибавил: «и не яко врага имейте его, но наказуйте, якоже брата».

Целование моею рукою Павлею, еже есть знамение во всяком послании, сице пишу: благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами, аминь (2Сол. 3:17, 18). Так как по слабости зрения, или по затруднительности своего почерка, или по другой какой немощи телесной, он не собственноручно писал свои послания, а диктовал их писцам, то легко могли злонамеренные противники Апостола выдавать под его именем свои собственные писания и тем повреждать истину апостольского богодухновенного учения. Это и случилось в Солуни. Появившееся там подложное послание, якобы от Павла посланное, поколебало умы Солнунян и произвело сильную, хотя и фальшивую тревогу в сердцах их. В устранение подобной вредной фальши на будущее время Апостол условился поступать так: заключительное приветствие церквам и лицам в конце каждого своего послания, т. е. слова «благодать Господа нашего Иисуса Христа и пр.» всегда приписывать собственной рукой. Так он всегда и поступал в последующее время. Только послание к Галатам все сполна написал своей рукой, что он и выставляет как знак своего особенного к ним усердия (Гал. 6:11).