Рассказы

Содержание

Игумен Герасим (Дьячков). Рассказы протоиерея М. Ф. Бурцева как исторический источник

Игумен Герасим (Дьячков). Рассказы протоиерея М. Ф. Бурцева как исторический источник

История Тульской епархии во второй половине XIX века ознаменована активной пастырской, общественной и литературной деятельностью благочинного города Белёва протоиерея Михаила Федоровича Бурцева. Писательский талант отца Михаила проявился в создании художественных произведений и историко-краеведческих исследований.

В 1870-х годах отец Михаил состоял в переписке с известным русским историком и писателем Михаилом Петровичем Погодиным и был частым гостем Авдотьи Петровны Елагиной в её имении в селе Уткино Белёвского уезда. М. П. Погодин нередко посещал Белёв. 21 сентября 1869 года он, проезжая через Белёв, посетил Белёвскую уездную публичную библиотеку им. В. А. Жуковского. Михаил Петрович был тепло встречен белёвским обществом и подарил библиотеке свои сочинения¹. А. П. Елагина была родной племянницей В. А. Жуковского, хозяйкой знаменитого общественно-литературного салона в Москве у Красных ворот². В июне 1874 года М. П. Погодин проездом в Киев заезжал в село Уткино к А. П. Елагиной, а оттуда ездил в Оптину пустынь. Проезжая в Оптину пустынь через Белёв, он посетил дом отца Михаила, чтобы выразить ему благодарность за письмо, которое было напечатано во втором издании «Простой речи о мудрёных вещах»³. Отец Михаил был на епархиальном съезде в Туле. Михаил Петрович не застал его дома и поручил сыну А. П. Елагиной, известному составителю «Белёвской Вивлиофики»⁴, белёвскому предводителю дворянства Николаю Алексеевичу Елагину передать благодарность за письмо. Это обстоятельство способствовало близкому знакомству отца Михаила с Николаем Алексеевичем и Авдотьей Петровной. Николай Алексеевич принадлежал к славянофильскому движению русской интеллигенции. В белёвском крае он был известен как библиофил, собиратель и публикатор древних рукописей. Авдотья Петровна так полюбила батюшку, что иногда в неделю раза по два присылала за ним, «чтобы вместе что-нибудь почитать или о чём-нибудь новеньком в литературе побеседовать»⁵.

Однажды Николай Алексеевич прямо из Белёвского Спасо-Преображенского монастыря после царского молебна увёз отца Михаила к себе обедать. Авдотья Петровна начала разговор с обсуждения темы упадка Белёва в последние годы. Она вспоминала, каким был Белёв в конце XVIII-го и в первой половине XIX века. Обсуждали вопрос написания истории Белёва в связи с отечественной историей для преподавания её в училищах города и сельских школах Белёвского уезда. Николай Алексеевич предложил отцу Михаилу составить такую историю для училища им. В. А. Жуковского, обещая передать ему все собранные им рукописи, относящиеся к истории Белёва и Тульской губернии, и взять на себя все хлопоты по её изданию, а Авдотья Петровна обещала сообщить всё, что ей известно из истории Белёва, и просила заняться составлением местной истории⁶. Это предложение не было случайным: отец Михаил в 1860–1870-х годах активно изучал историю белёвских храмов и приходов и публиковал её на страницах «Тульских епархиальных ведомостей», поэтому его имя как историка-краеведа было широко известно в Тульской епархии. Отец Михаил выразил своё согласие. Собеседники стали обдумывать план учебника. Намеченным планам не суждено было осуществиться: Николай Алексеевич вскоре после того, 11 февраля 1876 года, скоропостижно скончался, а Авдотья Петровна уехала в Дерпт к другому сыну – Василию – и там умерла 1 июня 1877 года. Однако мысль о написании местной истории не покидала отца Михаила. Хотя учебника по местной, белёвской истории не получилось, он опубликовал во второй половине XIX века ряд статей, посвящённых истории г. Белёва и его церквей.

Возможно, именно в этой литературной среде у отца Михаила родилось желание начать свою писательскую деятельность. Подтверждением этого служат слова отца Михаила, адресованные М. П. Погодину в письме от 12 февраля 1874 года: «Отчего у нас в журнале для детей старшего возраста не открыть такой беллетристический отдел, где бы в рассказах и повестях описывались не любовные похождения, но полезная деятельность героев, проводились не лживые идеи, а истинно-христианские правила нравственности, и указывалось истинное значение исследований Дарвина, Циммермана и многих других, ныне кружащих головы молодежи, и где бы с важностию содержания соединялась занимательность рассказа? Повесть подобного содержания действовала бы на юношей лучше всякой проповеди с кафедры; а писателей в этом роде нашлось бы немало между наставниками учебных заведений и даже священниками»⁷. Высказав эту мысль М. П. Погодину, отец Михаил с ревностью сам взялся за перо. В конце 1874 года Белёвской земской управой он был избран на должность директора Белёвской уездной публичной библиотеки им. В. А. Жуковского⁸. У батюшки была и своя, домашняя, библиотека, состоявшая, как он писал сам, «из лучших сочинений содержания богословского, религиозно-нравственного, исторического, научного и словесного»⁹. Так, например, в ней находилось четырёхтомное издание Ж. Б. Дюгальда «Географическое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи и Татарии китайской» (СПб., 1774–1777)¹⁰. Назначение на должность директора публичной библиотеки способствовало его знакомству с ещё более широким кругом произведений того времени, в том числе и с материалами периодических изданий. Батюшка был директором библиотеки с 1874 по 1882 год, что совпадает с начальным периодом его бурной писательской деятельности.

8 декабря 1875 года скончался М. П. Погодин, 11 февраля 1876 года, как отмечалось выше, – Н. А. Елагин. 1 июня 1877 года в Дерпте преставилась А. П. Елагина; она была погребена 10 июня в селе Петрищево Белёвского уезда, и отец Михаил, вероятно, мог присутствовать при её погребении. Свой первый рассказ – «В вагоне железной дороги» – батюшка напечатал в «Тульских епархиальных ведомостях» спустя более месяца после смерти А. П. Елагиной, в июле 1877 года, а ещё через восемь месяцев, в феврале 1878 года, он опубликовал рассказ «У Елагиных», предварив его кратким изложением истории своих взаимоотношений с М. П. Погодиным и Елагиными. Первые четыре из пяти публикуемых в настоящем издании рассказов посвящены апологетике христианства и традиционных устоев государства, общества и семьи. Всё, что было предметом обсуждения в имении Елагиных и в переписке с Погодиным, что горячо ими поддерживалось, объединяло их и в чём они видели надежную опору счастья человека, нашло своё отражение в рассказах отца Михаила. Словно реквием по ушедшим в путь всея земли друзьям и единомышленникам звучат бурцевские рассказы, посвящая читателя в круг их интересов и самого батюшки.

Отец Михаил писал в то время, когда всё российское общество будоражили идеи нигилизма и антиклерикализма, проблемы социального равенства. Он направил острие пера на борьбу с нигилизмом, материализмом, на защиту христианства. Ряд повестей и рассказов посвящены описанию жизни и быта духовного сословия. В своих художественных произведениях и проповедях отец Михаил обращал особое внимание на необходимость следования традиционным нравственным устоям общественной и семейной жизни. Он провиденциально указывал на нигилизм и прочие западные новомодные идеи как на угрозу государственному строю в России, общественным и семейным отношениям¹¹, предвосхищая события грядущей революционной эпохи.

Рассказы «В вагоне железной дороги» и «На возвратном пути» (1877) направлены против увлечения нигилизмом и материализмом. Пагубное влияние нигилизма, как мы уже сказали выше, проникало тогда во все слои российского общества, угрожало разрушением традиционных понятий о семье, закладывало начала гражданского брака, свободной, безответственной любви. В споре с нигилистами обнаруживается знакомство отца Михаила с самым широким кругом философских и научных трудов. Отец Михаил твёрдо уверен сам и убеждает собеседников в том, что разрыв между верой и научным знанием со временем будет преодолён. Он обращает их внимание на необходимость изучения естественных наук и всемирной истории человечества, в которых, как в великих книгах Творца и Промыслителя вселенной, заключено «явственное изображение следов всемогущества, премудрости и благости Божией»¹². Батюшка призывает к почитанию родителей и говорит о творении человека Богом, о богоподобии человека, предназначенного к вечной жизни, отвергая теорию его происхождения от животных. Рассказ «На возвратном пути» завершается повествованием о возвращении нигилистки после долгих скитаний по свету и внутренних душевных терзаний к христианскому образу жизни, о возвращении в дом родной матери и к родным истокам. Отец Михаил благословил её на путь новой жизни и подарил ей Ветхий Завет в русском переводе.

Против увлечения нигилизмом направлен и рассказ «Две сестры» (1878). В нём вскрываются основные причины отвержения христианства и увлечения нигилизмом, это – следование моде, неосновательное изучение Священного Писания и Священного Предания и естественных наук, предвзятое отношение к религии. Трагедией оборачивается для старшей дочери помещика следование нигилистическим воззрениям, а судьба младшей, прислушивавшейся к наставлениям своего отца и местного священника и устроившей свою жизнь по христианским началам, оказывается счастливой.

В рассказе «У Елагиных» (1878) подвергается критике увлечение атеизмом, протестантизмом и западными философскими учениями. Отец Михаил основательно анализирует и критикует утверждения о том, что Бога нет, что христианство стало виновником неравноправия женщин и мужчин, рабства негров и крепостной зависимости крестьян. Он указывает на источник этих и других подобных заблуждений – незнание и неправильная трактовка учения Церкви и Её истории. «Только лишь в точном, неуклонном, сознательном и искреннем исполнении требований христианства, – писал отец Михаил, – все народы найдут мир и благоденствие, истинную свободу и равенство всех пред законом Божиим и человеческим, счастье и блаженство»¹³. Авдотья Петровна Елагина, в доме которой в селе Уткино происходили беседы на эти и другие темы, всецело поддерживает позицию отца Михаила.

Рассказом «Под началом побывал», напечатанным в «Тульских епархиальных ведомостях» в 1880 году, открывается целый ряд произведений отца Михаила, в которых обстоятельно и живо отображены жизнь и быт российского духовного сословия во второй половине XIX века. Именно в 1880 году литературные произведения отца Михаила вышли за рамки епархиального журнала и, допущенные к печати церковной цензурой, стали издаваться отдельными тиражами. Круг читателей значительно расширился. Под псевдонимом М. Малеонский отец Михаил опубликовал следующие повести: в 1880 году – «Монашеские деньги впрок не пошли», в 1882-м – «Кандидат священства», в 1885-м – «Большие перемены» (т. 1–2), в 1883–1894 годах – «Владиславлев» (т. 1–4).

Рассказ «Под началом побывал» – о непростой судьбе священника Павла Петровича Тихонравова, сироты, выросшего в семье бедного сельского дьячка, окончившего семинарию и ставшего жертвой мести и злоупотреблений чиновника консистории и собратьев-священнослужителей. Причиной неприязненного отношения к отцу Павлу стало следующее обстоятельство. После окончания семинарии он поехал к благочинному Малинину для знакомства с его дочерью. Тогда место на приходе можно было получить лишь со взятием за себя замуж дочери священно– или церковнослужителя, поэтому иногда женились не по любви, а по расчёту. Дочь благочинного пришлась ему не по сердцу. Павел не сказал Малинину ни да, ни нет, а ответил, что подумает, посоветуется с матерью, побывает в Туле и тогда пришлёт ему свой письменный ответ о согласии или несогласии взять его дочь. А Малинин, тем не менее, как будто дело о женитьбе уже решено, снабдил Павла письмом к чиновнику консистории Юсу, который должен был помочь с определением его на приход.

По пути в Тулу Павел познакомился с бедной сиротой Юленькой Спасской, дочерью умершего сельского священника, и полюбил её. 23 апреля 1869 года в Тульском архиерейском доме произошла встреча Павла Тихонравова и Михаила Бурцева. Они оба приехали за решением вопроса своего определения на приходы. Михаил Бурцев приехал с тёщей и прошением на назначение в Белёв. По ходатайству одного молодого человека, знакомого Михаила Бурцева и Павла Тихонравова, владыка благословил намерение Павла жениться на Юленьке Спасской, после венчания рукоположил его и определил в село Архангельское. Отец Павел был ревностным пастырем, добросовестно исполнявшим священническое служение. Он боролся с различными суевериями и неблагочестивыми обычаями, шёл на требы и тогда, когда обстоятельства угрожали его жизни.

Можно было по-разному отнестись к поступку Павла Тихонравова, но месть возобладала над здравым смыслом. Ни благочинный Малинин, ни чиновник консистории Юс не смогли простить Тихонравова и начали строить ему всевозможные козни. Они вели борьбу подпольными путями, которые тогда назывались крючкотворством. Крючкотворство состояло в том, что канцелярские служащие, как крючки, цеплялись нарочно ко всякой мелочи или навязывали другим в вину свои собственные проделки. Благочинный стал настраивать против отца Павла священников соседних сёл и побуждать их прекратить с ним общение. В конце концов, об отце Павле составилось самое дурное мнение, как о человеке опасном и вредном в благочинии. Благодаря проделкам Юса и кляузам приходского дьякона, отец Павел попал под суд. Следственное дело велось благочинным неправильно и направлено было так, что отец Павел должен был оказаться виновным в том, в чём другие во что бы то ни стало хотели его обвинить. Отец Павел был направлен «под начало» в Белёвскую Жабынскую пустынь.

18 июня 1871 года отец Михаил с друзьями поехал по Оке в Жабынскую пустынь, где из уст самого отца Павла услышал о его жизни. Они долго вели разговор о горьком житье-бытье сельского духовенства и о притеснении его помещиками, разными сельскими властями и своими же собратьями-благочинными.

В последних числах июня после окончания срока подначальства отец Павел с отцом Михаилом отправились в Тулу, где встретились с членом Тульской духовной консистории протоиереем Михаилом Ивановичем Троицким, в отделе которого велось следственное дело отца Павла. Они рассказали ему всё, касающееся этого дела. Затем заехали в большое и богатое село N к благочинному, ведшему разбирательство. Впоследствии отец Павел нападкам не подвергался, но испорченная репутация и позор, который на него был наложен подначальством, так и остался при нём. Пятно этого бесчестия, с горечью писал отец Михаил, не смоется с него никогда, даже если бы по ходатайству епархиального начальства высшим начальством и дозволено было подначальство его не считать препятствием к наградам¹⁴. Отец Павел от души простил своих недоброжелателей и смиренно, с усердием продолжил труды на поприще своего служения.

События, описанные в рассказах отца Михаила, происходят в Тульской епархии. Автор является их участником или передаёт услышанное от очевидцев. Произведение «У Елагиных» согласно характеристике, следующей за его названием, это «рассказ из дневных записок священника»¹⁵. По всей вероятности, здесь можно видеть указание на то, что батюшка вёл дневник, а затем на основании записей в нём, составил рассказ. Ряд топонимов и гидронимов Тульской губернии, названия железнодорожных станций, вокзалов, направления железнодорожных путей и шоссейных дорог, точно привязанные к жизни отдельных лиц и к историческим событиям хронологические ориентиры, народные обычаи, обряды и многое другое – всё это подтверждает реальность прошлого, отображённого в рассказах. Употребление в одних случаях настоящих имён, отчеств и фамилий, а в других псевдонимов, указывает на то, что упомянутые в них лица – реальные, не вымышленные персонажи. Иначе, зачем было скрывать подлинные имена лишь нескольких лиц? Рассказы публиковались отцом Михаилом в «Тульских епархиальных ведомостях» во второй половине XIX века, ещё при жизни их героев, именно поэтому в ряде случаев вместо настоящих имён выступают псевдонимы, а географические названия даются в закодированном, сокращённом виде. Так, например, в рассказах, а также и в повестях отца Михаила один из чиновников Тульской духовной консистории назван Юсом. Конечно, речь идёт о реальном лице, но имя его закодировано – Юс, что на языке того времени означало законник, крючок, крючкотворец, человек, который мог прицепиться к чему угодно. Было неудобным назвать прямо имя человека, чиновника консистории, злоупотреблявшего своими должностными полномочиями, и отец Михаил подобрал соответствующий псевдоним. Сегодня исследователям будет нелегко установить настоящее имя Юса, даже если будут привлечены документы архива Тульской духовной консистории, но тогда многим читателям «Тульских епархиальных ведомостей», особенно духовенству, его имя с большой долей вероятности было известно. Названия уездов и рек даются в сокращённом виде: село Архангельское ...ского уезда, речка Н... и т. д. Однако соотнесение топонимов и гидронимов чётко маркирует места, где происходят события, и пути передвижения героев рассказов. Отец Михаил упоминает свою родину, но не сообщает её названия¹⁶. И только знакомство с биографией батюшки даёт возможность определить наименование места его рождения, это – село Борятино Богородицкого уезда¹⁷. Так, пытливый ум исследователя обретает опорную географическую точку для проведения дальнейших расчётов. Всё это говорит о том, что в основе рассказов лежат реальные события прошлого, их текст документален, хотя несомненно и то, что в них присутствует и художественный вымысел. Остается надежда, что когда-нибудь кто-то из исследователей поднимет пласты исторической информации, запечатлённой на страницах архивных документов и публикаций, и на этой основе расшифрует, разгадает подлинные имена людей, названия поселений, рек и дорог. Ключом к разгадке могут послужить сведения клировых ведомостей, метрических книг, карт Тульской губернии и других исторических источников.

В рассказе «Под началом побывал» представлены народные «церковные» обычаи: обычай приёма свадебников с приношением хлеба-соли до и после венчания; одевание в притворе церкви после венчания невесты в понёву и убор её головы в кичку; катание на Светлой седмице после общего молебна священников и диаконов по полю в облачении для лучшего урожая льна и замашек¹⁸; созыв сельских девушек-невест «на попрядухи»; хождение на Светлой седмице по приходу для сбора подаяний с ночёвками с иконами в деревнях и оставлением богослужения в храме до вторника Фоминой недели; обычай хождения священников с причтом за две недели до Благовещения для сбора ржаной муки, из которой потом пекли «просфоры» и в праздник Благовещения раздавали народу весьма оригинальным способом – в мешках их вносили на колокольню, а по окончании обедни бросали оттуда прямо в народ, и каждый брал по одной. Одни священнослужители не обращали внимания на эти «старинные» обычаи, но были и те, кто пытался изменить или искоренить их. Так, например, отец Павел Тихонравов после долгих дум, как изменить обычай выпечки и раздачи ржаных просфор на Благовещение, решил поступить следующим образом: вместо ржаных просфор испечь пшеничные, вынуть по одной просфоре за хозяев каждого дома с домочадцами и потом раздать их по порядку домов, так чтобы каждому досталась именно та просфора, которая за него была вынута на проскомидии. Так он и сделал, и крестьяне остались очень довольны этим.

Рассказы протоиерея М. Ф. Бурцева – ценный исторический источник о жизни российского общества во второй половине XIX века. Они представляют особую ценность и для воссоздания биографии самого автора. В них выражена любовь батюшки к родной истории, переживание за судьбы Отечества и Святой Церкви.

Игумен Герасим (Дьячков)

Московская духовная академия

15 октября 2017 года