Преосвященный Мелетий, епископ Якутский и Вилюйский

Преосвященный Мелетий, – до монашества Михаил Косьмич Якимов, – родился 29-го октября 1835 года в селе Немском¹ Вятской губернии, где родитель его о. Косьма Павлович Якимов был священником. Приход, в котором указан был о. Косьме жребий служения, был заражен расколом, требовавшим неослабной пастырской деятельности для спасения окраин в недрах православия. Имея богословское образование с миссионерским направлением, о. Косьма вел энергичную борьбу с расколом, причем, в видах ограждения православных от раскольников и привлечения последних к св. церкви, был озабочен устройством храма для образования православнаго прихода, ныне находящагося в селе Митрофановском. Сын Михаил родился в то время, когда о.Косьма строил дом, в котором живут священники и поныне. Семейное событие это так обрадовало отца, что он созвал всех рабочих, и, угощая их, говор ил: – «радуйтесь со мною, Бог даровал мне сына!..» Чрез год он заболел простудноюгорячкою, а 18 октября 1837 г. отошел в вечность. Священствовал не более пяти лет, оставив двух сыновей на попечение матери². Мать Александра Капитонова, – урожденная Рязанова, дочь чиновника тоже духовнаго происхождения (сын причетника), – по приглашению преосвященнейшаго, впоследствии оставила свою родину и переехала в г. Читу. Здесь она основала Читинскую Богородицкую общину, ныне преобразованную в общежительный монастырь. 29 декабря 1888 года, основательница общины скончалась 75 лет от роду; погребена в основанной ею обители, йод церковью св. мученицы Александры, у леваго клироса.

Не красна была жизнь оставшихся после отца малолетних сирот с матерью, обреченных на крайнюю бедность, тяжелая, грустная картина которой несколько смягчалась получением половиннаго дохода с причетническаго места, во имя добраго Вятскаго обычая – зачислять за сиротами места. При таких-то печальных условиях пришлось обоим братьям получить первоначальное образование в Нолинском духовном училище. Пред поступлением старшаго сына Павла в семинарию, мать должна была переехать в г. Вятку, где жили ея родныя сестры, перечислился тогда же в высшее отделение Вятскаго духовнаго училища и младший сын Михаил. После благополучнаго окончания курса семинарии четвертым студентом, Михаилу предлагали занять священническое место при первой открывшейся вакансии. Но не таково было религиозное настроение молодого студента, сложившееся под влиянием слабого здоровья, впечатления сиротства и бедности безвременно овдовевшей матери, со всеми горькими последствиями такой доли, чтобы согласиться на такое предложение. Еще до окончания семинарскаго курса у него созрело другое неотвратимое желание – идти для спасения души своей в монастырь. Хотя желание быть пастырем душ человеческих и было жгучее, но в те времена не существовало закона, чтобы неженатый мог достигнуть священства. И вот, решившись поступить в монастырь, идет он к настоятелю Успенскаго Трифонова монастыря, архимандриту Амвросию Красовскому, ректору Вятской духовной семинарии³ с просьбою о пострижении в монашество. Трудно верилось доброму о. Амвросию, чтобы его питомец со школьной скамьи вышел монахом и отшельником. Тем не менее, 26 марта 1857 г. состоялось пострижение в рясофор без перемены имени. Послушание, данное постриженнику, заключалось в исполнении обязанностей библиотекаря и проповедника. С 1-го сентября того же года он получил должность учителя в Вятском духовном училище по священной истории и нотному пению, а затем–надзирателя за учениками и семинаристами, жившими в монастыре в качестве квартирантов. Но несуждено было ему долго оставаться под сенью этой обители, основателю коей преподобному Трифону кроме устроения обителей в Вятской стране приписывается просветительная деятельность в пределах Архангельской и Пермской епархии среди вогуличей и остяков. Так, и юному монаху предлежало более широкое поприще деятельности, хотя это в то время совершенно закрыто было от него и от людей. Во время вакации его келию посещает один из друзей-товарищей, оказавший решительное влияние на дальнейшую его жизнь. Влиятельный человек этот, убедивший молодого пострижен ника поступить для продолжения образования в академию, был известный впоследствии каѳедральный протоиерей в Вятке, магистр богословия, Феодор Георгиевич Кибардин, недавно почивший о Господе в той же св. обители препод. Трифона, Вятского чудотворца. Окрыленный светлыми надеждами, с матерним и архипастырским благословением⁴, он отправляется с попутчиками из торгующих, в Казань. Не без смущения ехал будущий воспитанник академии в Казань, тревожно размышляя о том, как он будет отдавать отчет в своих знаниях пред собранием профессоров, и какое достоинство будут иметь его знания и способности, дававшия ему в своей семинарии первенство, на новом поприще науки, в среде новых товарищей, составляющих цвет духовнаго юношества уже не одной, а многих семинарий. С такими тревожными думами и сомнениями вступил он в академический двор. Прежде всего явился он к инспектору⁵. а потом к грозному ректору Иоанну Соколову⁶ ректорство котораго в академии составило своего рода эпоху. Не без робости выдержал будущий студент академии внушительную аудиенцию у ректора Иоанна, но эта первая беседа была не безнадежна. – «Будешь человеком!» – сказал он ему между прочим. Но, чтобы сбыться слову прозорливца, новому студенту нужно было пройти тяжкое горнило искушений.

16 августа 1858 г. он был принят в академию, в состав IX курса. 1 февраля 1859 года, по указу Св. Синода, пострижен в монашество с именем Мелетия, а 16 марта рукоположен в иеродиакона викарным епископом Никодимом⁷. Время вступления монаха-студента в храм науки было порою оскудения ученаго монашества в духовных академиях и страшной ненависти студенчества к монашеству. Глумление и осмеивание монашества составляло эпидемию⁸. Но все нападки эти, ложившиеся тяжелым камнем на впечатлительную душу юнаго монаха, препобеждалпсь духом кротости и терпения, не имея, однако же, на его дальнейшую судьбу такого сильнаго влияния, какое сказалось в разразившемся над академиею 16 апреля 1861 года пресловутом деле о панихиде по убитых Безднинских крестьянах, – деле, принесшем в то время много хлопот начальству. Отправленная университетом и академиею панихида долго лежала черным пятном на репутации последней и была поводом к самым тяжелым на нее нареканиям, тем более для нея несносным, что она не могла в них и оправдываться, потому что о подобных вещах говорить было не принято, да и самый ход дела о панихиде оставался в секрете. Теперь вся эта история разоблачена во всех ея деталях. За иеродиакона Мелетия, отличавшагося хорошими способностями и принявшаго участие в панихиде по уступчивости лишь своего мягкаго характера, заступились все начальники и наставники академии, – и он был оправдан. Однако же, должен был оставить академию 31 марта 1862 г., пред самым окончанием курса, получивши, по представлению академическаго начальства, дозволение подать курсовое сочинение с места служения. По указу Св. Синода от 9 декабря 1861 года, он был послан на миссионерское служение в Посольский Спасо-Преображенский монастырь на Байкале Иркутской губернии, где. среди миссионерских трудов, им было написано сочинение: «О переводной церковноканонической литературе в древней России», за которое в 1865 г. он, уже иеромонах-миссионер, удостоен был степени кандидата богословия.

Прибывши 23 июня 1862 г. в Посольский монастырь, он тотчас был определен Иркутским епархиальным начальством миссионером в Селенгинское бурятское ведомство и 3-ю конную бурятскую бригаду Забайкальского казачьего войска; а 1-го ноября 1862 же года назначен миссионером при Кударинской степной думе. 30 декабря 1862 г., по благословению Св. Синода, рукоположен во иеромонаха. Назначение и начало его служения совпало с открытием викариатства для обращения язычествующих бурят в православную христианскую веру и назначением викарным епископом Селенгинским преосвященного Вениамина⁹, и это обстоятельство связало их взаимною любовию и преданностью на всю жизнь.

Бог видимо благословлял труды о. Мелетия, с особенною ревностию и любовию к св. делу вступившагона тернистый путь проповеди Христовой, во тьме и сени смертней седящим язычникам. В Кударинском стане с 1862 по 1867 год, с одним сотрудником и одним послушником¹⁰, было обращено и крещено более 500 душ, стоявших большею частью во главе семейств, – в том числе были даже шаманы, бросившие свое гнусное шарлатанство. Таким успехом проповеди язычество было подсечено под самый корень. 1 июня 1867 года, окончивши построение для новопросвещенных Кударинскаго ведомства храма, освященнаго во имя св. апостолов Петра и Павла, о. Мелетий перемещается па труднейшее поприще служения в Тугнуйской степи, населенной язычниками-ламаитами и окруженной раскольническими селениями. Но и здесь, – при храме Христа Спасителя, сооруженном в память события 4 апреля 1866 года коммерции советником Я. А Немчиновым, – дух его не смутился сложностию предлежавших подвигов во славу Божию и на пользу новокрещеных. Помимо основания в Кударе оседлаго населения из новокрещеных, среди инородческаго населения устроено несколько храмов, преимущественно по р. Хилку, как-то: в Ташелане, Тарбагатае, Катаевском, Узком Лугу и на Кирети. Всецело преданный делу многотрудной проповеди, весь ушедший в свою суровую, до потери здоровья, деятельность, о. Мелетий скоро привлек особенное внимание начальства на свое благоплодное служение. В 1866 году преподано ему благословение Св. Синода за обращение в св. православную веру из язычества 200 человек, и архипастырская благодарность за построение храмов, а в 1870 – «в награду и ознаменование крестоноснаго служения в деле распространения веры Христовой между язычниками», высочайше награждается наперсным крестом от Св. Синода выдаваемым.

В сентябре месяце 1872 г. о. иеромонаха Мелетия мы видим на новом месте служения – на границе Монголии, в Цаган-Усунском стане и Цакире, среди бурят и тунгусов. 22-го октября им совершено было, по поручению архиепископа Парфения, освящение Цакирскои церкви святителя Николая, и ущелия Саянских гор, и пределы Монголии огласились призывом к благодатному крещению. Но поприще деятельности на сих местах было непродолжительно. Промысл Божий отселе повел его к высшему служению, сделав ближайшим свидетелем событий, имевших значение не для миссии только, но и для всего Восточно-Сибирскаго края. 11 июня 1873 г. ему выпало счастье встречать в Посольском монастыре Его Высочество Великаго Князя Алексея Александровича, возвращавшагося в Россию из кругосветнаго плавания. Спустя месяц после проезда августейшаго путешественника, о. Мелетий здесь же приветствовал назначеннаго из Камчатской епархии на Иркутскую архиепископию преосвященнаго Вениамина, под начальством коего начал он многотрудное миссионерское служение. При вступлении в управление епархиею, 30 августа 1873 года архипастырь пригласил его к себе, поставив начальником Иркутскаго отдела духовной миссии, с производством в сан архимандрита и настоятеля Ниловой пустыни в Саянских горах.

Весь пройденный период времени, блестящий по успехам проповеди, был скуден в материальном отношении, представлявшем в деятельности миссионеров камень преткновения. Причины сего грустнаго явления заключались главным образом в том, что дело реформированной миссии не скоро вошло в сознание не только бурят, но и русских; содействие властей такому важному делу, как обрусение инородцев, давалось туго. Между тем жалованье, дававшееся из частных благотворений, изыскиваемых многопопечительным и сердобольным владыкою Вениамином, было самое ограниченное. Только с учреждением православного миссионерского общества в Москве, оно увеличилось с 150 до 400 руб. Но и из этих скудных средств миссионеры должны были выделять часть на прогоны при своих разездах но делам миссии, если не было расходных денег из благотворительных сумм, специально назначенных новокрещеным. Легче вздохнулось уже довольно утомленному 12-летнею миссионерскою службою миссионеру на должности начальника миссии. Жалованье его увеличилось до 600 руб., а миссионеров– до 500.

В то время, когда о. архимандрит был занят дальнейшим благоустройством порученной ему миссии, известный знаток инородческих языков Н. И. Ильмин- ский, бывши в Москве в общем собрании членов миссионерскаго общества и у митрополита Иннокентия, посоветовал вызвать архимандрита Мелетия в Казань для изучения методов перевода христианских книг на инородческие языки, а также по школьному делу. Св. Синод уважил представление митрополита московского, и вызванный о. архимадрит Мелетий в конце 1873 года отправился в Россию, где, между прочим побывал и на родине, у матери и брата-священника, шивших в с. Верховойском, Нолинского уезда. Возвратившись в 1874 г., после богомолья в Москве и Киеве, в Казань, он оставался там до мая месяца 1875 года. О. архимандриту сопутствовал толковый бурят Яков Чистохин (ныне миссионер Тункинского края) для опытов переложения христианского учения на разговорный бурятский язык. В Казани была напечатана под редакцией профессора В. В. Миротворцева первая книжица на разговорном бурятском языке: «Поучение к новокрещеным о святой христианской вере», – воспроизведенное о. архимандритом из проповеди, говоренной преосвященным Вениамином при крещении Балаганских бурят. Возвратившись в Иркутск, о. архимандрит Мелетий приложил к делу первый опыт переводов, а в следующем году послал для издания уже четыре статьи, вышедшия потом отдельною книжкою под заглавием: «Учение о святой православной христианской вере, в беседах с бурятами». Потом, когда Яков Чистохин (бывший келейник о. архимандрита) снова был вызван в переводческую коммиссию, то переводы эти были дополнены изданием священной истории ветхаго и новаго завета, жития святителя Николая, каковыя и были напечатаны в количестве 1.200 экземпляров¹¹. Наконец, и сам архиепископ Вениамин, сознавая пользу таких изданий при распространении грамотности, особенно по Иркутской стороне, издал повседневныя молитвы со святцами. При такой постановке миссионерского дела в крае, обращение в христианство язычников год от году возрастало, увеличивалось вместе с ним и число миссионерских станов с церквами и школами. Между прочим, в юбилейный год 150-летия Иркутской епархии, открытой святителем Иннокентием, начато сооружение в Алари каменной юбилейной церкви святителя Иннокентия на особо собранный по сему случаю капитал. Всего за 5-летнее управление о. архимандрита Мелетия Иркутскою миссией обращено к православной вере 11.695 душ из язычников.

Великия заслуги, оказанныя о. архимандритом Мелетием св. церкви на дальнем Востоке царства русского, обратили на него внимание высшего духовнаго начальства. В 5 день августа 1878 года последовало Высочайше утвержденное назначение архимандрита Мелетия епископом на то же миссионерское поприще в пределах Забайкальской области, а 5 ноября высокопреосвященным архиепископом иркутским Вениамином и преосвященным Антонием епископом енисейским и красноярским, он был хиротонисован во епископа селенгинскаго, викария иркутской епархии, со званием начальника забайкальской духовной миссии. Промысл Божий судил скромному миссионеру довершать св. дело, начатое с 1862 года, уже в архиерейском сане и по пути, им изведанному.

Местом первоначальнаго пребывания новаго епископа служила Посольская обитель, но потом, с 1880 года, согласно Высочайше утвержденному 3 июня 1879 года проекту викариатского управления, он водворяется в центре своей нолуинородческой паствы, областном городе Чите. В том же году, 20 апреля он всемилостивейше пожалован был орденом св. Владимира 3 степени во внимание к отлично усердному служению. Ежегодно обтекая свою паству с проповедью слова Божия, он вложил все свои нравственныя и физическия силы в дело просвещения и устройства новокрещеных в их церковно-гражданском быту. Любимою заботою архипастыря было слияние новокрещеных с русским народом чрез оседлый образ жизни на своих инородческих землях. Покровительствуя колониям новокрещеных, он устроил в них церкви и открывал миссионерския школы по типу церковно-приходских. К сожалению, отвод земель для водворения новокрещеных, проектированный по мысли в Бозе почившей Императрицы Марии Александровны, по 3.000 десятин с запасом на прибылыя души, постоянно тормозился по проделкам землемеров и равнодушию администрации и, наконец, при бароне Корфе, с отделением Забайкалья к Приамурскому краю, и совсем прекратился. Между тем благоустройство быта новокрещеных так важно, что от пего зависит как упрочение миссии, при утверждении их в вере и русской национальности, так и дальнейший успех ея в борьбе с вековыми соблазнами язычества и ламайскаго идолопоклонства.

Таким именно путем шла первая Даурская миссия, основанная в 1681 г. на р. Селенге, по воле царя Феодора Алексеевича и по благословению святейшего патриарха Иоакима, состоявшая из 12 человек братии, под начальством игумена Феодосия. Эго можно видеть из древних монастырских актов Селенгинского, Посольского и Киренского монастырей, при разсмотрении которых, Преосвященному Мелетию, еще в бытность миссионером, удалось проследить колонизационную деятельность древней Даурской миссии. Означенныя акты им были изданы в Казани под названием: «древния церковныя грамоты Восточно-Сибирскаго края и материалы для истории Даурской миссии». (Казань. 1875 г.).

В 1881 году исполнилось 200 лет с основания забайкальской духовной миссии первыми миссионерами-игуменами Феодосием и Макарием. Юбилейное празднование этого события ознаменовано преосвященнейшим архипастырем Мелетием обозрением всего Забайкалья из конца в конец, в течение трехмесячного срока, со служением во всех церквах. Торжество юбилея завершено было служением 1 н 6 августа в Троицко-Селенгинеком и Преображенско-Посольском монастырях основанных приснопамятными веропроповедниками – Феодосием и Макарием. Труды его снова обратили на него внимание свыше. 15 мая 1893 г., в день священного коронования Их Императорских Величеств, всемилостивейше сопричислен он к ордену св. Анны 1-й степени. В следующем году владыка успел открыть в Чите церковное Братство свв. Кирилла и Мефодия и святителя Иннокентия для усиления средств к открытию церковноприходских школ.

По случаю вызова архиепископа Вениамина для присутствия в Св. Синоде в 1886 г., преосвященному Мелетию епископу Селенгинскому было поручено управление церквами Забайкальской области уже на правах епархиальнаго архиерея.

30 декабря 1887 года исполнилось 25 лет плодоноснаго служения преосвященнейшего Мелетия в священном сане¹². В приветственной телеграмме, посланной из Иркутска, высокопреосвященный Вениамин архиепископ Иркутский и Нерчинский, между прочим, так охарактеризовал заслуги архипастыря-юбиляра: «Преосвященнейший владыко! Сегодня исполнилось 25 лет служения вашего в священном сане. Миссионерское служение ваше за Байкалом, начатое одновременно со мною и постоянно находившееся на виду у меня, было рядом неутомимо-ревностных трудов ваших в обращении язычествующих инородцев к христианской вере, в просвещении их и устройстве их гражданского быта, в открытии новых миссионерских станов с церквами и школами, и изыскании средств к содержанию их. Разделяя со мною труды епархиального управления в Забайкальском крае, вы не просто исполняли только порученное вам высшею властию, но заботились еще об улучшении духовной части вверенной вам части Иркутской епархии, принимали горячее участие в построении церквей, открытии новых приходов и изыскании средств к содержанию причтов. На вас же нала трудная обязанность устройства архиерейскаго дома в Чите и духовнаго правления, наконец вами же положено основание составлению капитала на постройку в Чите кафедрального собора. Принося вашему преосвященству душевную благодарность за труды ваши, в день исполнившегося 25-летия служения вашего в священном сане посылаю вам почтою св. икону Божией Матери, с молитвою к царице небесной, да укрепит Она силы ваши к дальнейшему служению св. церкви» и т. д.¹³.

За время управления преосвященнейшего Мелетия забайкальскою миссией обращено и просвещено св. Крещением 3.956 язычников-шаманистов и ламаитов. Среди трудов по миссии, на архипастыре лежала забота по постройке в Чите каменных зданий архиерейскаго дома на отпущенную из казны сумму в количестве 117 тысяч. Дело было весьма трудное, особенно в Чите, где до того времени каменныя постройки не практиковались.

Открыли комитет, и с помощью Божиею дело увенчалось успехом. Главный двух-этажный корпус с церковью в честь св. апостола Андрея первозванного и святителя Иннокентия иркутского чудотворца и 2 каменными флигелями был почти окончен на готово, как 5 июля 1889 года последовало Высочайшее назначение преосвященнаго Мелетия на якутскую самостоятельную кафедру. По желанию духовенства 30 июля владыкою совершено было освящение нового здания читинского духовного правления. В нескольких, обращенных к владыке по поводу торжества, совпавшего с его отездом, речах, была изображена минувшая 27-летняя деятельность архипастыря, состоявшая из ряда неослабных трудов и подвигов на пользу края; причем установлено: день этот, посвященный памяти святых апостолов Силы и Силуана, праздновать ежегодно молебствием, как день, с котораго открыты занятия в новоустроенном здании читинского духовного правления (будущей консистории, с учреждением самостоятельной Забайкальской епархии). В память об отезжавшем на дальний север для новых трудов апостольских, в правлении поставлен живописный портрет преосвященного Мелетия¹⁴.И так, не суждено было владыке дожить в Чите до освящения крестовой церкви в новом великолепном здании, в основание котораго положено им не малотрудов, лишений, а может быть, и жестоких скорбей, а также и пожить в нем. Владыка жил сначала на частной тесной и неудобной квартире, а потом на сооруженной им загородной даче с церковью свв. апостолов Петра и Павла. Освящение новаго храма совершено было в конце августа 1890 г. 3 архипастырями: высокопреосвященным Вениамином, архиепископом Иркутским, Гурием, епископом камчатским и местным преосвященным Макарием, епископом Селенгинским. Был вспоминаем при этом торжестве и преосвященнейший Мелетий, приложивший так много забот к устройству и благоукрашению Свято-Андреевскаго храма. В июне месяце 1891 года новосозданный архиерейский дом был осчастливлен посещением Его Императорскаго Высочества Государя Наследника Цесаревича и Великаго Князя Николая Александровича. В проезд августейшего путешественника чрез областной город Забайкалья, в Читинском архангельском соборе Его Высочеству был поднесен от усердия владыки, как основателя Читинской Богородицкой общины (ныне общежительный монастырь) образ св. живоначальныя Троицы в сребро-позлащенном окладе, а в Иркутске чрез депутации и Якутского губернатора В. 3. Коленко, как от Якутского архипастыря с духовенством,–св. евангелие в таковом же окладе, украшенное бирюзой, с футляром из мамонтовой кости. За выраженныя в особом адресе верноподданническия чувства, Его Высочество благоволил препроводить преосвященному архипастырю Якутскому свой фотографический портрет с собственноручным своим подписом. В тот же достопамятный в летописях Сибири год, 15 мая преосвященный Мелетий сопричислен к Императорскому ордену св. Владимира 2 ст. за особенные труды по благоустроению вверенной ему епархии и утверждению веры Христовой между язычниками.

В Якутск преосвященный Мелетий прибыл 16-го сентября 1889 года. Едва установилась зимняя дорога, как архипастырь уже принялся за обозрение обширнейшей епархии своей. Жестокая зима после первой поездки отозвалась на здоровье владыки сильным бронхитом. Потом, свыкшись с здешними холодами, он ежегодно обезжал инородческие улусы, служа по церквам Божественныя литургии и поучая народ словом Божиим. Особенную заботу приложил он к просвещению паствы своей чрез открытие церковно-приходских школ в крае. С этою целью им организован епархиальный училищный совет и исходатайствован, по примеру Иркутской и Енисейской губерний, ежегодный отпуск в 6.000 руб. из земских сборов. С целью же усиления средств к открытию и развитию сих школ, для повсеместнаго распространения грамотности, преосвященнейший учредил в Якутске 16 августа 1892 года церковное братство во имя Христа Спасителя. Благодаря заботам архипастыря, число школ и учащихся в Якутской области ежегодно возрастало, несмотря на недостаток средств и разныя препятствия, тормозящия это весьма важное дело. Главное затруднение состояло в том, что народныя силы стянуты были к гражданским школам, не всегда даже имеющим законоучителя, вследствие чего население, вынужденное вдвойне тратиться на школы, отказывалось даже от содержания пищею и одеждою собственных детей в общежитиях, столь необходимых при кочевой разбросанности населения на громадных разстояниях. В заботах своих о религиозно – нравственном просвещении края, архипастырь очень хорошо сознает, что чем более будет церквей¹⁵, тем более будет при них и правильно организованных школ, и потому неусыпно заботится о построении церквей и часовен в своей необятной по пространству пастве. В течение 5 лет освящено и готово к освящению 14 церквей; 2 церкви строятся на монастырском дворе для сплава вниз по Лене – в Жиганск и Булун; несколько новых церквей разрешено к построению. Новых приходов, на основании общественных приговоров, уже намечено до 15. Во всех этих пунктах подготовляются чрез школы грамоты церковноприходския школы.

Но не заботами лишь о религиозно-нравственном просвещении населения исчерпывается епархиальная деятельность преосвященнейшаго Мелетия в крае, представляющем в жизни своей некоторыя характерныя особенности, увеличивающия бремя архипастырскаго служения на далекой окраине. С самаго начала прибытия на якутскую каѳедру, владыка обратил внимание на несчастных прокаженных, живущих в отчуждении от общества – в лесах. В 1890 г. по его инициативе была напечатана в местных Епархиальных Ведомостях статья: «Проказа в Вилюйском округе»¹⁶. В следующем году приехала в Якутск английская сестра милосердия мисс Кэт Марсден, получившая от нашей Всероссийской Государыни Императрицы дозволение и рекомендацию к сибирским властям. Сначала она хотела отправиться к прокаженным Колымскаго края, но, по общему совету и решению, поехала в Вилюйский округ, где зараза особенно сильна и где ранее была устроена для них на р. Лачиме больница, не принесшая, однако-ж, никакой пользы. Мисс Марсден, совершив трудный подвиг обозрения отчужденных мест прокаженных, вполне вошла в несчастное положение их и решилась употребить все свои силы к облегчению жалкой их участи. Всем известно, сколько положила она трудов в России, Англии и Америке на снискание средств к построению приюта для прокаженных. Живейшее участие в этом деле принял г. Обер-Прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев, благоволивший открыть в хозяйственном управлении при Св. Синоде прием пожертвований в пользу прокаженных Якутской области. Из этого капитала, достигшаго более 30 тысяч руб., выслано уже 7 тысяч на церковь колонии во имя св. великомученика Пантелеймона. Освящение колонии, выстроенной юрточным способом, по распоряжению г. иркутскаго генерал-губернатора А. Д. Горемыкина, совершено самим архипастырем 5 декабря 1892 года во время обозрения им церквей вилюйскаго округа. С этого времени водворились здесь 3 сестры милосердия, посланныя сюда, по убеждению мисс Марсден, княгинею Шаховской, начальницею общины сестер милосердия в Москве. Кроме 12-ти прокаженных, собранных к открытию колонии, предположено собрать всех, сколько их окажется по Вилюйскому округу, когда найдутся средства к обезпечению содержания всего количества больных. Попечитель колонии, Вилюйский купец И. В. Харитонов, выстроил, по предложению преосвященнаго, усыпальницу в честь св. праведнаго Лазаря четверодневнаго, и пожертвовал 500 пудов хлеба на содержание больных. Минувшим летом приехал и врач Дм. Самойлович Гимер, знакомый с таким делом по службе в Ташкенте. Он уже водворился там пока в доме сестер милосердия, построенном по распоряжению г. якутскаго губернатора В. Н. Скрипицына. На первых порах своей деятельности он предлагает построить зимний лазарет, превратив ранее построенныя юрты в летнее помещение для больных. По делу открытия приюта прокаженных в Ви- люйском округе, преосвященнейшему архипастырю якутскому, при письме г. Обер-Прокурора Св. Синода К. П. Победоносцева от 30 октября 1892 года, изявлена благодарность от архиепископа кентерберийскаго, примаса всей Англии и митрополита. Обезпечивая дело в Вилюйском округе, где вместо 100 явно зараженных, окажется зараженного, вероятно, целая тысяча инородцев, преосвященный заботится в то же время о прокаженных Колымскаго округа, и поставляет дело гораздо проще. Заботу о прокаженных он возлагает на приходское попечительство Средне-Колымскаго Покровскаго собора; при чем ходатайствует об ассигновании из сборной суммы 5.000 руб., дабы из % оной оказывать пособие страждущим, и устроить для них богадельню, или юрту в качестве приюта в местности, отвечающей санитарным условиям такому назначению. Путешествуя летом 1893 года па Булун, т.е. к Северному Ледовитому океану, преосвященный по течению Лены видел до 5 человек, пораженных головною проказою и послал им смоляные колпаки для скорейшаго заживления шелудей и струпьев на голове.

Такова в общих чертах епархиальная деятельность якутскаго архипастыря на отдаленнейшей и обширнейшей территории царства русскаго, среди племен, коснеющих во мраке и невежестве. Кроме того, первобытные пути сообщения и чрезвычайно тяжелыя климатическия условия здешней суровой природы усугубляют тернистый путь владыки в его воистину апостольском служении здесь во славу Божию и на пользу обитателей крайняго севера.

Преосвященный Мелетий состоит членом разных обществ и учреждений. 26 сентября 1876 г. он избран действительным членом церковно–археологическаго общества при Киевской дух. академии; 2 июля 1878 г. – членом-сотрудником общества археологии, истории и этнографии при Казанском Императорском университете; 16 января 1884 г. – действительным членом православнаго палестинскаго общества, состоящаго под августейшим покровительством Е. И. В. Великаго Князя Сергия Александровича; 2 декабря того же года – действительным членом Холмскаго Свято-Богородицкого братства с выдачею Высочайше утвержденнаго знака братства 2 степени; 25 марта 1891 г. – почетным попечителем якутскаго благотворительного о бедных общества; с 16 августа 1892 г. состоит председателем учрежденнаго им якутскаго церковнаго братства во имя Христа Спасителя для пособия к открытию и развитию церковно-приходских школ в Якутской епархии; 12 февраля 1893 г. избран почетным членом состоящаго под августейших покровительством Е. И. В. Великаго Князя Владимира Александровича православнаго св. Князе-Владимирскаго братства в Берлине.

Несмотря на свои неутомимыя занятия делами миссионерства и епархиального управления, преосвященный Мелетий успел ознаменовать свое служение многими литературными трудами. Кроме проповедей, мпссионерских записок и отчетов по Забайкальской и Иркутской миссиям, которые с 1864 г. печатались в «Иркутск. Еп. Ведомостях» и перепечатывались в «Страннике» и «Прав. Обозрении», полных исторического и этнографического интереса¹⁷, им были напечатаны: «Торжество христианства в Тугнце и храм Христа Спасителя» («Ирк. Епарх. Вед.» 1868 г. №№ 28, 29, 31 и 32); «Церковный собор в Тобольске (1702 г.) при митрополите Филофее» (там же. 1869 г. №№ 41–43); статья под тем же заглавием в «Прав. Собеседнике» (1875 г. 3, 434); «Археологическое открытие о святителе Иннокентии Иркутском» («Ирк. Ей. Вед.» 1871 г. X: 21, «Странник» 1872 г. II, 153); Свящ. памятник события 25 мая 1867 г. –церковь Вознесения на Часовенном острове за Байкалом» («Ирк. Епарх. Вед.» 1871г. №№ 3–5); «Церковь Иоанна Предтечи в с. Ташелане за Байкалом» (там же №№ 40–41): «Что такое бурятский Обо и от чего нередко бывает зараза в степях?» (–1872г. № 10); «Церковь св.Троицы в с. Тарбагатае на Хилке» (–№№41–42); «Описание архипастырских путешествий преосвященнаго Вениамина» (–1873 г. № 45; 1874 г. №№34–41, 50–52–1876 г. №№ 4, 5, 1878 г. № 40); «Котокильский образев. Николая» (–1874 г. № 5); «Чудотворный образ Богоматери, Споручницы грешных, в Кяхте» (–№8); «Чикойский скит» («Миссионер» 1875 г. № 24); «Древния церковныя грамоты Восточно- Сибирского края и сведения о Даурской миссии (Казань, 1875 г.); «О предполагаемых переводах св. Писания на остяцкий язык» («Ирк. Еп. Вед.» 1876 г. № 3); «Освящение церкви св. Иннокентия в Жимытинском стане и крещение бурят Тункинского ведомства» (–1876 г. №№ 32–33); «Заметка об инородческих браках» (–№ 40); «Историческия сведения о Темлюйской Введенской церкви» («Ирк. Еп. Вед.» 1882 г. № 27); «Пустынник Варлаам, основатель Иоанно-Предтеченскаго скита в Чикойских горах» (–1883 г. №№ 30–40); «Страдалец иеромонах Дамаскин.–из первых ставлен ников св. Иннокентия» (–1884 г. № 18); «Буддийская космогония» (–1885 г. №8); «Положение новокрещенного в среде язычников»(–№ 9); «Старый Сибирский тракт» (–1887 г. № 17); «Подлинно-христианское имя Ермака» (–1888 г. № 37). Вероятно есть не мало и безыменных статей преосвященного¹⁸. В Якутске, кроме проповедей, была напечатана им статья, «Якутский Спасский монастырь: владетельные акты на земли и угодья монастыря в древний период его существования» («Якут. Еп. Вед.», 1890 №№ 7–20).

При сем прилагается прощальная речь, говоренная 30 июля 1889 г. в Чите, и проповедь его, сказанная в Якутске 28 августа 1892 г. при открытии братства во имя Христа Спасптеля.

Любовь ваша собрала вас ныне сюда, дабы сказать мне прощальное и притом доброе слово при отбытии на новое место служения. Благодарю вас за это и прошу сохранить навсегда эту любовь, яко николиже отпадающую.

Довольство наше от Бога. Он полагает советы добрые на сердце человека и исполняет во благих желания сердца нашего. Не себе я должен приписывать все сделанное по нравственному долгу, если обретается что- либо доброе; но все от Бога; и потому, тогда только добро, если от Него происходит; всяк дар совершен свыше есть сходяй от Отца светов.

Обращаясь к прошлому, я усматриваю, что мне приходилось только начинать. Мы трудились над основанием такого дела, которое предначертано нам свыше, от Бога и высшею властию, волею царя. Мы трудились все вместе, каждый по своим силам и способностям и на этом начале я останавливаюсь, передавая свое дело достойнейшему преемнику... Так и видно, что не конец делу, а только начало, введение к предначертанной выше цели.

Высшия цели церковнаго устроения простираются в далекую будущность и за пределы времени. Мы трудимся под руководством самаго пастыре-начальника Господа нашего Иисуса Христа: подобает бо ему царствовати, дóндеже положит враги своя подножие ногама своима.

Преемственно друг от друга совершают это дело пастыри и зрители церкви, и каждый приносит свой посильный труд, как дань Богу. Аще сотворите вся, повеленная вам, глаголите: яко рабы неключими есмы; еже бо должни бехом сотворити, сотворихом.

В силу этого мне, немощнейшему в ряду деятелей должно смириться под крепкую руку Божiю, всецело предоставив себя водительству Божию, указующему то или другое дело, в том или другом месте.

Говорить-ли о трудностях, какия доводилось мне испытать на пройденном 27-ми-летнем миссионерском поприще и 11-ти-летнем архипастырства? Это более или менее известно вам. Но слава и благодарение Господу, давшему силы и крепость к понесению сего благого и легкого ига Христова; на Его же благодать и силу, действующую в немощах наших, и впредь уповаю.

С опыта могу лишь поведать вам, что всякому делателю нужно хранить и предносить своему делу чистоту намерений. Предначертав идеал, указанный в Евангелии, должно стремиться к нему со всяким постоянством и терпением. В христианстве не самые-ли высшие идеалы для деятельности человека? Если бы все стремились к этим идеалам и шли, хотя бы повидимому и разными дорогами, – это вело бы их к полному единству. Так точно лучи солнечные, расходясь всюду, светя и согревая, имеют своим средоточием – светило дневное. В нравственном мире – Христос есть свет истинный, сияющий во всех верных, все освещающий. Но когда каждый мыслит по своему, водясь мелкими идеями по правилам житейской мудрости, пли без всяких правил, тогда является рознь во взглядах на жизнь и цель жизни, бывают друг другу запинания, пререкания, препятствия благим целям. Идеалы евангельские достигаются побеждением препятствий, постоянством, терпением и самоотвержением. Мы, благодаря Бога, видим исполнение наших намерений и стремлений. Это дает нам теперь радость Господню, как неотемлемую награду за некие труды, и что может быть выше этого чувства сердечнаго? Не высшее ли благо для человека иметь спокойную совесть и внутреннее сознание исполненнаго долга?

Дело Божие, нами совершаемое, требует сил и зависит от усердия и единодушия деятелей. Самый же образ действий заранее предначертан в законе Христовом. Заранее показан во всех подробностях план и расположение всех частностей дела Божия, устрояемого веками и на вечность. Чем лучше и точнее понимается эта задача, исполнителями, тем это дороже для людей, поставленных во главе и начальстве над другими. И вот, если в нашем деле оказывается уже сравнительный успех, то по всей справедливости следует благодарить добрых споспешников и сотрудников за то, что они не уклонялись от исполнения нравственного долга, трудились по совести, пред лицом всевидящего Бога, преднося себе светильник правды в освящение пути. Приношу вам, добрые мои споспешники, сердечную мою признательность за то постоянное, твердое и неуклонное исполнение обязанностей, на вас возложенных, какое привело нас к желанному результату. Бог воздающий всем должная, вознаградит вас за труд ваш, принесенный Ему в жертву от сердец ваших к святому Его жертвеннику.

И так, я унесу с собой на край света–на дальний север теплыя чувства взаимной любви, добрые и незабвенные мои сотрудники, и не престану молиться о вас. Да вознаградит вас Господь за любовь, терпение и труд. Заслуги ваши да упомянутся и пред высшим начальством, у престола царя земного. Да благословит вас Господь продолжать ваше служение в том-же духе веры, упования и любви, иже есть исполнение закона. Рад был бы видеть в вас своих сотрудников и на новом месте своего служения, гораздо труднейшем, чем здесь.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа, общение Духа Святого и любовь моя во Христе Иисусе со всеми вами. Аминь.

Свет Христов просвещает всех.

Представьте себе, благочестивые слушатели, путника застигнутого ночью в безлюдном месте, где не видно дороги. Приходится или блуждать, или оставаться неподвижно до появления света. Опасность от зверей, от падения в пропасть, увечье от неровностей пути и падений. Все эти смертельные беды пугают воображение путника, и он с нетерпением ждет луча света, чтобы распознать, что у него под ногами, и выбрать себе путь наиболее безопасный.

В таком и даже несравненно более несчастном положении находится человек «темный», лишенный ведения тех общечеловеческих истин, на которых зиждется истинная, разумно-нравственная жизнь частная и общественная.

Нужен свет. Святой царь я пророк говорит, что закон Божий, заповеди Господни – суть свет стезям и светильник стопам нашим. Вот почему с самых малых лет необходимо нам умственное и нравственное воспитание, образование ума и сердца.

Эту необходимость воспитания детей сознают даже и дикие народы и стараются по своему воздействовать на детскую натуру, сообщением правил своего несложнаго нравственнаго кодекса. Но можно-ли ожидать, чтобы воспитание это было правильно при несовершенном миросозерцании дикого человека?

Первобытныя понятия, с так называемыми врожденными идеями, едва заметным стремлением к истине, добру и красоте – недостаточны для того, чтобы сделать человека достойным его высокого назначения в мире. Непостижимость безчисленного множества предмеов в природе, видимой для непросвещенного ума вращение среди этой природы в силу необходимости поддерживать свое существование, удовлетворение по преимуществу одних животных потребностей, – тако положение делает человека более автоматом, чем существом разумным. Обнаружение инстинктов духовных, удовлетворение высшим потребностям духа, вполне подавлено чувственностью, – и в душе человека появляется непроницаемый мрак, выбраться из коего на свет Божий он не в силах без посторонней помощи, пока Сам Небесный Светодавец не прольет свет Свой с высоты небес, с помощью коего откроется для темнаго человека дотоле невиданное царство света.

Разумное созерцание созданной и несозданной красоты составляет блаженство для существ разумных, нравственно свободных, подвижных на добро и способных к безпредельному самоусовершенствованию.

Обыкновенно, в естественном состоянии человека безсилие ума в разрешении мировых задач и обыденных вопросов жизни родит массу заблуждений, суеверий и предразсудков, водясь коими, несчастный человек находится в нравственном порабощении, в постоянном страхе от враждебных, по его понятию, сил, и чтобы избавиться от них, прибегает к таким средствам, которыя не только не избавляют от обманчивых действий, горьких ошибок, от греха и беззакония, но напротив ввергают в такую кромешную тьму, в которой на долю человека выпадают одни страдания и муки, угрожающия вечною безрадостностью. Из наблюдений над внутреннею жизнию малопросвещееных людей и народов мы видим, что они по своему суеверию и незнанию истинных причин видимых или внутренних явлений, прибегают и к средствам неразумным и часто вредным для них. Таковы, например, волхвование и колдовство для избавления от болезней и несчастий, астрология или гадание по звездам и силам не- бесным, страхование от мнимых привидений, созданных пугливым воображением, – от враждебных духов в дому, лесах и на воде, ворожба и ложныя предсказания без всякой внутренней связи причин и действий, поверья и приметы, мешающия разумно-свободной деятельности человека. Вследствие такого, ложно направленнаго миросозерцания, у непросвещеннаго человека появляется множество нелепых предразсудков, полагаемых уже в основу деятельности. Это предразсудки ложнаго верования, предразсудки невежественнаго воспитания, разрастающияся как терния на сердечной почве; они проникают и в общественную жизнь и складываются в обычаи, борьба с коими стоит немалых усилий для администраторов и пастырей. А сколько предразсудков, происходящих от личных страстей человека, живущаго по их влечению? Не видим ли мы в народной жизни таких уродливостей, как напр. родовая месть, считающаяся добродетелью у Чукчей п др., не усвоив их себе духа Христовой религии–любви и братства? Многие считают достоинством не простить обиды ближне у и таят зло до последней минуты жизни. Язычники и суеверы считают грехом то, что не составляет греха, как, например, фарисеи укоряли Христа, Спасителя мира, за то, что он совершал добрыя дела, исцеления болящих и воскрешения мертвых в день субботний. У язычников и подобных им суеверов не одна суббота–запрещенный день, но множество запрещенных дней, в кои делать и добро ближнему считается грехом; тревожно разбираются счастливые или несчастные дни, когда нужно начать какое-нибудь дело. А происходит все это оттого, что не ведают они той простой истины, что Бог, создав человека, дал ему шесть дней для дела, и один лишь седьмой день повелел посвящать на служение Ему–единому истинному Богу и Творцу вселенной.

Отсюда ясно усматривается, что освобождение людей и народов от вековых их заблуждений, суеверий и предразсудков, искажающих разумно-свободную жизнь человека, должно составлять для них эпоху в жизни. Освобождение духа человеческого от гнетущего его нравственного порабощения враждебным силам, темному суеверию, страху и мучениям–есть выход из мрака адского на свет Божий, в свободу чад Божиих.

Вот к этому то делу мы и хотим ныне приступить с открытием братства во имя Христа Спасителя, чтобы путем школ с религиозно-нравственным церковным направлением вывести из сумрака суеверий и предразсудков недавно крещенных инородцев и просветить остальных язычников светом Христовым. Задача эта достигается не внешним только, научным образованием, но главным образом духом Христовым, который внедряется в сердца поучаемых.

Всевышний Создатель, вызвавший нас из небытия в бытие и по падении призвавший в пакибытие, в царство света неизреченного, и ныне продолжает Свое промышление о роде человеческом. Много сменилось на лиде земли народов и обществ человеческих, постигнутых различными судьбами, по определению Промысла Божия; и если Господь продлит милость Свою над вселенною, то выйдут из неведомых пределов земных новыя и новыя общества и народы, богатые теми или другими задатками внутренней жизни. Но законы существования и развития ихь остаются одни и те же. Все призваны к раскрытию внутренних сил, к жизни нравственно-разумной, иначе жизнь должна подвергнуться ненормальным проявлениям во вне и внести нестроения, страдания и вымирание. С жизнию обществ и народов совершается то же, что и с организмом. Как в живом организме по всем составам и нервам течет живительная кровь, так и в обществах человеческих, – на столько проявляется жизнь, насколько просветительныя начала, лучи света животворного, проникают все члены. Исходя из сердца (от сердца бо исходящи живота), кровь проходит во все составы и снова возвращается к своему источнику. Так и в человечестве есть средоточие, откуда исходит жизнь, все животворящая.

Господь Иисус Христос, изрек: аз есмь путь, истина и живот. До Христа никто не возвещал этой истины; и от Христа исходит животворное начало во всех людей, всевозможных национальностей; а чтобы приискренне соединиться с человечеством, Он питает верующих не только учением Своим, но и плотию и кровию Своею животворящею, чтобы преобразить все существо человека на лучшее и совершеннейшее. Иначе невозможна жизнь поврежденного грехом человечества Путь христианства – единственный путь жизни и света.

И вот мы видим, что в предопределенные времена, не вдруг, а постепенно, чрез орудия, Единому Премудрому и Живому Богу ведомые, свет исходит на землю от Света Превечного и озаряет путь жизни, для одних действуя приготовительно, как напр., в ветхом завете, для других прямо и непосредственно действием внутренней благодати, сообщаемой духу человеческому и преобразующей сердца и утробы человеческия.

Так, русский народ, пришедший ранее в соприкосновение с восточною вселенскою церковью, принявший от нее свет христианства, – в свою очередь вводит в общение со Христом и другие народы, с коими приходит в соприкосновение, во внутреннюю органическую связь и единение. Отсюда возникает обязанность для всех нас, русских, как старейшей нации в государстве, просветить истинным светом младших братий наших во Христе, так называемых инородцев, и неверующих привести к свету истинному.

Будучи ранее других просвещены св. православною верою и усвоив себе плоды научнаго образования и цивилизации, в смысле благоустройства общественного, мы должны ввести в эту разумную жизнь Якутов и Чукчей, и других туземных обитателей. Иначе они целые века еще будут оставаться в темной области своих исконных, извращенных верований, и будут чужды жизни по Боге и обречены на вымирание без признаков своего разумного существования на земле.

Высоко ценится заслуга просвещения: аще кто сотворит повеленное в законе и других научит – сей велий наречется в царствии небесном. Таковы избранники Божии, – светильницы, поставленные вверху горы, да светят всем, – и возгревающие живущую в них благодать Божию.

Таков был вечнопамятный для Сибири и всего востока в Бозе почивший святитель Вениамин, душу свою положивший на дело духовнаго просвещения инородцев восточно-сибирскаго края¹⁹. «Подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу» взывает он из пределов вечных вместе с апостолом языков. Сей бљ свљтильник горяй и свљтяй. (Иоан. 5, 35). Всю жизнь свою святитель Божий провел в научении людей святой истине, вере и благочестию. Он подял на себе труды апостолов, и горя любовию к людям, не щадил своих сил и здоровья для приведения людей, неведущих истины, в чудный свет Христов. Наконец, и душу свою положил за слово евангельское. Нить драгоценной для нас жизни порвана совершенно неожиданно, когда всюду он обнаруживал обычную, живую деятельность. Угодна бо бе душа его Господеви: сего ради потщася от среды лукавствия.

Память праведного с похвалами. И вот мы ныне, учреждая братство Христа Спасителя, с просветительною целью образования наших Якутов и других туземцев в духе святой веры и христианскаго благочестия, вземше крест свой, исходим на подвиг, предназначенный поучительным подвигом и деятельностью архипастыря, украшеннаго духом апостольства.

Выступая на этот подвиг, подвигнемся силою ревности, дабы неотступно преследовать просветительныя цели братства, не шалея трудов и материальных жертв на святое дело.

Помолимся Богу, Спасителю нашему, дабы Он привлек сердца поучаемых истине к Себе Самому – свету истинному, просвещающему всякаго человека, грядущаго в мир. Аминь.