Помнил ли Навуходоносор свой первый сон?

Испокон веков люди верят в сны. Особенное внимание обращают на себя те сны, которые имели предвещательный характер.

Св. Писание представляет немало примеров пророческих снов. «И увидел во сне (Иаков): вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; [не бойся]. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему» (Быт.28:12–13). Сон этот имел пророческое значение: лествица прообразовала Пресвятую Деву Марию, потому что от Неё благоволил произойти Спаситель мира, Господь наш Иисус Христос.

Сны, виденные Иосифом, указывали на предстоящее положение Иосифа в Египте (Быт.27:5 Быт.37:5 и далее). В книге же Бытия, в 40 главе, рассказывается о снах, приснившихся старейшине винарску и старейшине житарску, египетским царедворцам, которые были заключены царём в темницу. Сны эти предрекали, согласно с толкованием Иосифа, последующую участь двух названных лиц. Равно, также, и сны (Быт. 41 гл.), виденные фараоном, были объяснены Иосифом следующим образом: Сон фараонов один: что Бог сделает, то Он возвестил фараону. Семь коров хороших, это семь лет; и семь колосьев хороших, это семь лет: сон один. И семь коров тощих и худых, вышедших после тех, это семь лет, также и семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром, это семь лет голода. Вот наступает семь лет великого изобилия во всей земле египетской. После них настанут семь лет голода; и забудется всё то изобилие в земле египетской, и истощит голод землю; и в заключение Иосиф сказал фараону, что истинно слово Божие, и что вскоре Бог исполнит это. В книге Суд.7:13–14, одно лицо, рассказывая другому сон, говорит: «снилось мне, будто круглый ячменный хлеб катился по стану Мадиамскому и, прикатившись к шатру, ударил в него так, что он упал, опрокинул его, и шатер распался. Другой сказал в ответ ему: это не иное что, как меч Гедеона, сына Иоасова, Израильтянина; предал Бог в руки его Мадианитян и весь стан»; Гедеон, услышав рассказ сна и толкование его, поклонился (Господу), и возвратился в стан израильский, и сказал: вставайте! предал Господь в руки ваши стан мадиамский. Гедеон действительно победил мадианитян. Царю Соломону «во сне нощию» является Господь и говорит ему, чтобы он просил у Бога, что хочет; и, что Господом обещано было Соломону, то он и получил (3Цар.3:5 и др.). В Мф.27:19, повествуется, что когда Понтий Пилат производил суд над Господом Иисусом Христом, жена Пилата посылает сказать: «Ничто же тебе и праведнику Тому: много бо пострадах днесь во сне Его ради». Волхвы, пришедшие поклониться Новорожденному Божественному Младенцу, получают во сне откровение не возвращаться к Ироду, и иным путем отправляются в страну свою. После того, ангел Господень во сне является Иосифу и открывает ему, что Ирод намеревается погубить Младенца; поэтому ангел велит Иосифу взять Младенца и Матерь Его, бежать в Египет и быть там до известного времени; – всё это произошло по реченному Господом чрез пророка Осию: «от Египта воззвах Сына Моего» (Мф.2:12–15).

К такому же роду пророческих снов относится и второй сон Навуходоносора (Дан. 4 гл.). После того, как значение сна не могли растолковать мудрецы вавилонские, Навуходоносор рассказал содержание сна пророку Даниилу, который и объяснил значение его. Относительно приведённых примеров снов следует сказать, первое: в них замечательным является то, что лицо, видевшее сон, помнит содержание его, и – затем – сон, сообразно со значением его, так или иначе осуществляется в действительности; второе: взятые из священного Писания Ветхого Завета примеры снов – по форме слововыражения – тесно сближаются между собой, – каковые слововыражения и представим в порядке расположения самих примеров: «сон виде» = «וַיַּתְַלֺם»; «видев же сон Иосиф» = «וַיַּתְַלֺם»; «видеста оба сон» = «וַיֵּחְַלְמוּ הְַלוֹם»; «фараон виде сон» = «חֺלֵם»; «поведаше сон подругу своему и рече: сей сон егоже видех» = «חְַלֺום חׇלַמְּתִּי»; «во сне нощию» = «בַּחְַלוֺם». «И возбудися Соломон, и се сновидение» (3Цар.3:15) = «וְהִנֵּה חֲלוֹם»; – «сон видех»= «חֵלֶם חֲזֵית» (Дан.4:2).

С приведёнными формами слововыражения пророческих снов сближается и первый сон Навуходоносора, который в еврейско-масоретском тексте Библии читается так: וּבִשְׁנַת שְׁתַּיִם, לְמַלְכוּת נְבֻכַדְנֶצַּר, חָלַם נְבֻכַדְנֶצַּר חֲלֹמוֹת; וַתִּתְפָּעֶם רוּחוֹ, וּשְׁנָתוֹ נִהְיְתָה עָלָיו (Дан.2:1). Что же касается первого сна в отношении запоминания его содержания Навуходоносором, то он, по-видимому, является исключительным, сравнительно со всеми вышеприведёнными снами. Обыкновенно, дело представляется так, что царь вавилонский, как будто, совсем забыл то, что видел во сне. Так, например, Филарет Черниговский, разбирая пророчество Даниилово о времени вечного царства, между прочим, говорит: «Во второй год царствования Навуходоносорова, Даниил, объясняя Навуходоносору виденный, но забытый им сон, говорил, что после Навуходоносорова царства восстанут одно за другим три другие царства»¹. Таковое мнение о забвении Навуходоносором первого сна, существующее в нашей богословской литературе, очевидно, основывается на частном мнении св. Иоанна Златоуста, который в одной из своих бесед, предлагая объяснение четырёх царств, о которых говорится в первом сне вавилонского царя, замечает, что Навуходоносор совершенно забыл сон². Оставаясь в согласии со святым отцом на общей, принципиальной почве экзегезиса, посмотрим на дело с другой стороны. Может быть, Навуходоносор и помнил свой сон? Чтобы решить вопрос, забыл или помнил царь вавилонский сон, следует представить подробный анализ тех понятий и выражений, которые в своей совокупности составляют описание первого Навуходоносорова сна: «וּשְׁנָתוֹ נִהְיְתָה עָלָיו» (масор.т.) = «καὶ ὁ ὕπνος αὐτοῦ ἐγένετο ἀπ’ αὐτοῦ» (перев. Феодотиона)³ = (редакция такая же по греческому тексту LXX толковников в изданиях Hahn’а: «Δανιὴλ κατὰ τοὺς ἐβδομήκοντα» и Tischendorf’a: «Vetus Testamentum graece juxta LXX interpretes») = «et somnium ejus fugit ab eo» (по лат. Вульг.) = «и сказание его отступи от него» (первопечатная Острожск. Библия) = «и сон его отступи от него» (Елизав. Библия) = «и сон удалился от него» (русский синод. перевод Библии). Из глаголов, находящихся в приведённых переводных выражениях, всех ближе по значению к еврейскому эквиваленту оказывается, стоящая в греческих переводах, глагольная форма «ἐγένετο» – от глагола «γίγνομαι» = рождаться, делаться, быть. И, действительно, речение «נִהְיְתָה» – вторая форма (nifal) первого аориста от глагола «הׇיׇה» (= esse, быть), по самому свойству еврейского языка – может иметь самое подходящее значение ad hoc: сделаться, стать, становиться, что видно, например, из следующего места Библии: «הַזֶּה הַיּוֹם לַיהוָה אֱלֹהֶיךָ נִהְיֵיתָ לְעָם» = «В день сей стался еси в люди Господеви Богу Твоему» = «В день сей ты сделался народом Господа Бога Твоего» (Втор.27:9). Из составного слова: «וּשְׁנָתוֹ» выделим знаменательную часть «שֵׁנָח» и уясним её смысл. Это речение и в еврейском, и в халдейском языке одинаково произносимое, происходит от глагола «יׇשַׁן» или «יׇשֵׁן» (= спать) и означает самый процесс сна, спаньё; с таким значением мы видим, например, это слово в следующем месте книги Даниила: «עֲלוֹהִי וְשִׁנְתֵּהּ נַדַּת» (Дан.6:19) = «καὶ ὁ ὕπνος αὐτοῦ ἐγένετο ἀπ’ αὐτοῦ» (перев. Феодот.) = «insuper et somnus recessit ab eo» (лат. Библ.) = «и сон отступи от него» (по Елизав. и первопечатн. Острожск. Библ.) = «и сон бежал от него» (русск. синод. перев. Библ.). Одинаковость греческого перевода Феодотионова как данного выражения, так и разбираемого, показывает, что Феодотион оба места книги Даниила понимал в одном и том же смысле; но существительное имя в нашем выражении – Дан.6:19 – значит «спаньё», что с наглядной очевидностью вытекает из контекста речи этого последнего места: אֱדַיִן אֲזַל מַלְכָּא לְהֵיכְלֵהּ וּבָת טְוָת, וְדַחֲוָן לָא־הַנְעֵל קָדָמוֹהִי; וְשִׁנְתֵּהּ נַדַּת עֲלוֹהִי = «Затем царь вошёл в свой дворец, лёг спать без ужина, и даже не велел вносить к нему пищи, и сон...»; то же подтверждается и другими переводами разбираемого слова (в данном случае) – блаж. Иеронима: «somnus», что, прежде всего, значит – «сон», «спанье», – а, равно, также Лютера: «konnte auch nicht schlafen». Если так, то и во 2 гл., 1 ст. «שֵׁנׇה» должно быть понимаемо в смысле «спанья». Обратим, также, внимание и на предлог «עַל» в слове «עׇלׇיו»; сообразно с производством своим от глагола «עׇלׇה» ( = восходить, подниматься), этот предлог может обозначать или положение одного предмета выше другого, или – подлеположность двух предметов. Взвесив всё сказанное, относительно разбираемого места, получим следующий смысл: «и сон ( = спанье) остановился над ним». Из этого явствует, что царь вавилонский не мог заснуть после виденного им сна; а так как этот последний был необыкновенно замечательный, чудесный, то «ужасеся дух царя», и он стал вдумываться, чтобы уразуметь таинственный сон (Дан.2:3). Не надеясь на свои собственные силы в уразумении сна, Навуходоносор, встревоженный, призывает к себе мудрецов вавилонских.

В самом деле, царю вавилонскому, сильному завоевателю других царств, было из-за чего возмутиться: царю представился в сновидении огромный истукан, который стоял в чрезвычайном блеске; голова у истукана была золотая, грудь и руки были из серебра и т. д. Вот от горы оторвался камень без содействия рук, ударил в истукана и разбил его в прах; после этого истукан стал «якоже и не бысть», а камень сделался огромнейшей горой и наполнил всю землю. Только пророк Даниил, получивший от Бога откровение о сне царя Навуходоносора, и мог внушить ему «разумение» в уяснении сновидения; подобно тому, как некогда Иосиф объяснил царю египетскому виденный им сон; – как пред Даниилом «царь Навуходоносор паде на лице, и поклонися ему» (Дан.2:46), – точно также «угодно бысть слово (Иосифово) пред фараоном и пред всеми рабы его» (Быт.41:37).

Ещё задолго до нашего рассуждения была высказана мысль относительно первого сна Навуходоносора, именно, – что он мог помнить свой сон. Невозможное дело, говорит берлинский профессор, богослов, Генгстенберг, чтобы царь вавилонский забыл сон, который привёл его в такую подвижность, возбудил в нём сильную энергию⁴...

В дополнение к вышесказанному о разбираемом выражении «וּשְׁנׇתוֺ עׇלׇיו נהְיְתׇה» не можем не заметить, что речение «שְׁנׇת» иногда обозначает, также, и «сновидение», как это видно из следующего примера: «זְרַמְתָּם שֵׁנָה יִהְיוּ» (Пс.90:5 по еврейск. библ.)⁵. Но смысл этого места показывает, что здесь разумеется сновидение не от Бога, – малосодержательное, сон летучий, скоропреходящий (сравн. контекст речи), и, следовательно, между таковым сном и сновидением от Бога, каким был первый сон Навуходоносора, величайшая разница.

Глубокое понимание разницы между сновидением Навуходоносора и полученным от него столь сильным впечатлением, что царь возмутился духом, не мог после того спать..., – выразилось в греческих переводах LXX и Феодотиона, по которым первые половины Дан.2:1 читаются так: «Ναβουχοδονόσορ συνέβη εἰς ὀράματα καὶ ἐνύπνια ἐμπεσεῖν τόν βασιλέα καὶ ταραχϑῆναι ἐν τῷ ἐνυπνίῳ αὐτοῦ, καὶ ὁ ὕπνος...», по LXX в изд. Tischendorf’a = «Ἐνυπνιάσϑη Ναβουχοδονόσορ ἐνύπνιον, καὶ ἐξέστη τὸ πνεῦμα αὐτοῦ, καὶ ὁ ὕπνος...» (по Феодотиону в изд. Stier’a и Theile); – вторые половины того же 1-го стиха приведены выше – самое сновидение обозначено словами «ἐνΰπνια», «ἐνύπνιον», а понятие о сне = спанье, отмечено речением «ὕπνος». Из отечественных переводов большее стремление в обозначении разбираемой разницы выразилось, по нашему мнению, в первопечатной Острожской библии: «Сон виде Навуходоносор, и ужасеся дух его, и сказание его отступи от него» (смысл перевода тот, что содержание сновидения у царя было в памяти, а понимания его не было). Утверждаемая нами разница – при объяснении сна вавилонского царя – между первой и второй половинами Дан.2:1 проведена так же, хотя только при различии формы одного и того же речения «сон», – в славянской Елизав. Библии и русском синод. переводе Библии. Что же касается латинской Вульгаты, то здесь наш угол зрения, видимо, несколько нарушается; именно, в только что названной Библии наше место читается так: «Vidit Nabuchodonosor somnium, et conterritus est spiritus ejus, et somnium ejus fugit ab eo», – в обеих половинах стиха повторено одно и то же слово. Но надобно,

первое, иметь в виду то, что у блаженного Иеронима, при переводе данного места, естественно мог проявиться субъективный элемент в понимании;

второе, заметим, что речение «somnium» у римских классиков встречается, примерно, в таких выражениях; «Somnii interpretatio» (Цицерон), «Somnium videre», – «cernere» (Овидий), «Imaginari aliquid per somnium» (Плиний), «Somnium conjicere alicui» (Плавт)⁶... Если блаж. Иероним в нашем месте употребил своеобразное выражение «somnium fugit», то не хотел ли он этим отметить ту же мысль, которая вытекает, как мы видели, и из других текстов Библии, тем более что латинское слово «somnium», помимо сновидения, иногда означает спаньё.

Третье, обратим внимание на следующее: в существе дела одно и то же слово еврейско-масоретской Библии в двух местах книги Даниила: Дан.2:1 и Дан.6:19 блаженный Иероним перевёл различно: во втором случае – через «somnus», а в первом – почему-то через «somnium».

Другим выражением, которое должно быть предметом обсуждения, относительно занимающего нас вопроса, служат слова: «מִנִּי אַזְדָּא מִלְּתָא» (Дан.2:5:8). Нашу речь начнём с того замечания, что это выражение никоим образом не заключает в себе мысли об исчезновении из памяти Навуходоносора его сновидения. Ни Даниил – писатель книги того же имени, ни Даниил – толкователь пророческих снов, ни мудрецы вавилонские, ни сам царь, для обозначения понятия о виденном им сне, не употребляют ни слова «שֵׁנׇה», ни слова «מִלְּתׇא» (status emphat. при stat. absolut. «מִלׇּה»). Применительно к последней цели во второй главе книги пророка Даниила постоянно – в собственном своём значении сна – сновидения – употребляется речение «חֲלוֹם» или в форме singul. (Дан.2:3), или plural. (ст. 1:2); с четвёртого же стиха, в силу того, что отсюда начинается халдейская речь, господствует форма «מַלְכָּא» (Дан.2:4, 5, 6, 7, 9, 26, 36:45) и, в одном месте, с местоименным суффиксом второго лица, единств. числа: «חֶלְמָךְ» (Дан.2:28). Названное слово во всех указанных стихах, сообразно со значением его, переведено Феодотионом на греческий язык через речение «ἐνύπνιον».

При таком преобладающем употреблении со строгим, точно определённым внутренним содержанием разбираемого слова, – произнесение иного слова со значением «сна», «сновидения» явилось бы неожиданностью, несогласием с общепринятым содержанием и построением речи. Между тем, выражение «מִנִּי אַזְדָּא מִלְּתָא» заставляет подумать о том, какой смысл оно заключает в себе, в какой органической связи находится оно вообще с содержанием речи о первом сне царя вавилонского.

Обратим внимание на речение «מִלְּתָא» = «речь», «слово»; причём, уже самая форма данного речения показывает, что оно есть речь точная, слово определённое, – то слово, которое должно согласоваться с делом: «Дело ( = זּמִלְּתׇא), которого царь требует, так трудно, что никто другой не может открыть его царю, кроме богов, которых обитание не с плотию» (Дан.2:11). «מִלְּתָא» = речь важная, торжественная: «царь сказал: это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия!

Ещё речь ( = מִלְּתָא) сия была в устах царя, как был с неба голос...» (Дан.4:27–28). «מִלְּתָא» – слово авторитетное, повеление, постановление, отожествляемое с законом: «...Не ты ли подписал указ, чтобы всякого человека, который в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, бросать в львиный ров? Царь отвечал и сказал: это слово твёрдо ( = יַצִּיבָא מִלְּתָא), как закон мидян и персов, не допускающий изменения» (Дан. 6:13).

Указанные места, в особенности, последнее из них, с очевидной ясностью определяют, по отношению именно к царю, значение речения «מִלְּתָא»: «слово важное», «повеление». Если таковое понимание разбираемого речения применимо к ст. Дан.2:5, 8 – то получим надлежащий смысл и всего выражения «אַזְדָּא מִנִּי מִלְּתָא»; относительно слова «אַזְדָּא», следует лишь заметить, что его целесообразнее считать за причастную форму настоящего времени действ. залога женск. рода единств. числа (начальн. «א» имеет под собою патах вместо камец – по свойству гортанных) от глаг. «אְַזַךּ» = «исходить»: «Отвечал царь, и сказал халдеям: повеление исходит от меня: если вы не скажете мне сновидения и значения его, то в куски будете изрублены, и домы ваши обратятся в развалины». Навуходоносор помнит сон; но, в силу особенного характера сновидения, он желает, чтобы мудрецы вавилонские сами изложили ему содержание сна, чтобы через это получить правильный критерий относительно того, что и объяснение сновидения со стороны мудрецов будет верное. Такое положение наглядно подтверждается Дан.2:9: «Повеление от меня исходит (Дан.2:8). Так как вы не объявляете мне сновидения, то у вас один умысел: вы собираетесь сказать мне ложь и обман, пока минет время; итак расскажите мне сон, и тогда я узнаю, что вы можете объяснить мне и значение его». Итак, повторяем, царь хотел испытать вещую мудрость халдеев: если они представят содержание речи, которое совпадет с содержанием виденного сна, то значит и объяснение сна, которое они предложат, будет так же истинное; а это весьма надобно было Навуходоносору, так как сновидение его было чрезвычайное, необыкновенное.

Откуда же могло произойти частное мнение, что речение «מִלְּתָא» в Дан.2:5, 8 обозначает слово о сне вавилонского царя? В таком, по крайней мере, смысле можно понимать переводы целого выражения: מִלְּתָא אַזְדָּא מִנִּי = Ὁ λόγος ( = τὸ ῥῆμα) ἀπ’ ἐμοῦ ἀπέστη» (Феодот.) = Ὁ λόγος ( = τὸ πρᾶγμα) ἀπ’ ἐμοῦ ἀπέστη (по LXX) = «Sermo recessit a me» (лат. Вульгат.) = Слово отступило есть от мене (первопечатн. Острожск. Баблия + Елизав. Библия) = Слово отступило от меня (русский синод. перевод Библии). Что за причины были у древних переводчиков разбираемое выражение книги Даниила передать именно таким образом и понять его в смысле «слова о сне Навуходоносора» – если только мы, со своей стороны, с таким, именно, оттенком поняли переводные слова – тем более что в Дан.2:1, те же древние переводчики делают, как мы видели, различие между первой и второй половинами стиха, в которых говорится о совершенно отдельных предметах. Решить этот вопрос не легко; тем не менее, предложим свою личную догадку, которая будет заключаться в следующем: придавая речению «מִלְּתָא» в Дан.2:5, 8 оттенок слова о сне Навуходоносора, не имели ли в виду древние переводчики Дан.4:30 и Дан.5:26, причём, в первом месте «מִלְּתָא» означает голос с неба, а во втором – слово, начертанное таинственной рукой на стене царского чертога. Справляемся: в греческом переводе книги пророка Даниила LXX речению «מִלְּתָא» в Дан.4:30 нет буквально соответствующего слова, а в Дан.5:26 (Дан.5:25?) соответствует довольно отдалённое по значению речение «γραφὴ». Что же касается греческого, Феодотионова перевода книги пророка Даниила, каковой перевод, по свидетельству блаж. Иеронима, в древности пользовался большим уважением среди христиан, – то здесь, в указанных нами местах Дан.4:30 и Дан.5:26, встречаем именно существ. «λόγος» и «ρῆμα», как раз соответствующие своим эквивалентам «λόγος» и «ρῆμα», в Дан.2:5, 8. Из такого сопоставления, как будто, вытекает, что Феодотион, видимо, значение халдейского речения «מִלְּתָא» по Дан.4:30 и Дан.5:26 отожествил с существит. «מִלְּתָא» по Дан.2:5, 8, поняв его в смысле слова о сновидении Навуходоносора. Но заметим, что понятия: «голос с неба» и «слово, таинственной рукой начертанное», нельзя отожествлять со «словом о сне Навуходоносора», ибо эти понятия различные. Итак, мы старались показать, и убеждены в том, что царь вавилонский помнил свой первый сон, как и, вообще, пророческие сны не забываются теми лицами, которым они открыты.