Слово 2-е. О тех, которые думают оправдаться делами

В следующем писании твердо верующими и познавшими истину обличается зловерие внешних.¹

2. Господь, желая показать, что исполнение всякой заповеди есть наш долг и что усыновление Он даровал людям Своею кровию, говорит: «Егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должни бехом сотворити, сотворихом»². Посему Царство Небесное не есть возмездие за дела, но благодать Владыки, уготованная верным рабам.

Раб не требует свободы как награды (μισθόν), но благоугождает, как должник, и ожидает оной по благодати.

Христос умре грех наших ради, по Писанием³. И тем, которые верно Ему служат, дарует свободу. Ибо говорит: «Добре, рабе благий и верный, о мале был ecи верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего»⁴.

Тот еще не есть верный раб, кто утверждается на одном простом ведении; но кто изъявляет свою веру послушанием Христу, давшему заповеди.

Почитающий Владыку своего исполняет повеленное Им. Согрешивший же, или преслушавший Его, претерпевает находящее как им заслуженное.

Будучи любознателен, будь и трудолюбив. Ибо одно простое ведение (γνῶσις) надмевает человека⁵.

Искушения, неожиданно с вами случающиеся, по смотрению Божию, научают нас быть трудолюбивыми и невольно влекут к покаянию.

Скорби, постигающие людей, суть порождения их собственных худых дел. Если же мы перенесем их в молитве, то опять обретем приращение в добрых делах наших.

Некоторые, будучи похвалены за добродетель, усладились сим и сласть тщеславия своего приняли за утешение. А другие, будучи обличены во грехе, опечалились и сию полезную печаль сочли действием злобы.

Те, которые под предлогом подвигов возносятся пред нерадивыми, думают оправдаться делами телесными; мы же, которые, утверждаясь на одном ведении, уничижаем незнающих, бываем гораздо безумнее оных.

Ведение без дел, соответствующих ему, еще нетвердо, хотя бы и истинно, ибо всякую вещь подтверждает дело.

Часто от нерадения о делании помрачается и разум. Ибо что совершенно перестают делать, то мало-помалу и из памяти истребляется. Писание советует нам разумно (κατὰ γνῶσιν) познавать Бога для того, чтобы мы верно служили Ему делами.

Когда явно исполняем заповеди, то сообразно с сим получаем свойственное от Господа; пользу же от сего приобретаем, смотря по цели нашего намерения.

Кто хочет что-нибудь сделать, но не может, тот [вменяется] как бы сделавший сие пред Сердцеведцем Богом. Это должно разуметь как о добрых, так и о злых делах.

Ум и без тела много делает доброго и худого; тело же без ума не может сделать ничего такого, ибо закон свободы познается прежде действия.

Некоторые, не исполняя заповедей, считают себя правоверующими, а некоторые, исполняя оные, ожидают Царствия, как должного возмездия, но и те, и другие погрешают против истины.

Награда от Владыки не подается рабам как должное⁶ (οὐ κεχρεώστητaι). Но и те, кто не служит Ему верно (ὀρθῶς), не получают свободы.

Ежели Христос за нас умер, по Писанию⁷, и мы живем не для себя, но для Умершего за нас и Воскресшего⁸, то явно, что мы должны служить Ему до смерти. Как же можем считать усыновление за должное?

Христос есть Владыка по существу и Владыка по усмотрению, Поскольку и не существовавших Он сотворил, и умерших грехом искупил Своею кровию, и таким образом верующим даровал благодать.

Когда услышишь слова Писания «воздаст комуждо по деянием его»⁹, то оно не разумеет дела, которые сами по себе достойны геенны или Царствия, но дела собственного неверия или веры, за которые Христос воздаст каждому не как соразмеряющий вещи, но как Бог Создатель и Искупитель наш.

Мы, которые удостоились бани пакибытия¹⁰ совершаем добрые дела не ради воздаяния, но для сохранения данной нам чистоты.

Всякое доброе дело, которое делаем естественными нашими силами, удаляет нас от противного ему порока, но без благодати не может оно приложить нам освящения.

Воздержный удаляется чревообъядения, нестяжательный – корыстолюбия, безмолвный – многословия, чистый – сладострастия, целомудренный – блуда, умеренный – сребролюбия, кроткий – смущения, смиренномудрый – тщеславия, послушный – спорливости, обличительный – лицемерия; подобным образом и молящийся удаляется безнадеждия, [произвольно] нищий – многостяжания, исповедник – отречения, мученик – идолослужения. Видишь ли, как всякая добродетель, совершаемая до смерти, есть не что иное, как удаление от греха, удаление же от греха есть дело естества, а не цена Царствия¹¹. Человек едва сохраняет и то, что ему естественно; Христос же Крестом дарует усыновление.

Одна заповедь частная, а другая общая, ибо в одном месте частно повелевается подавать неимущему¹², а в другом дается заповедь отречься всего имения¹³.

Иное есть действие благодати, непонятное для младенца [по духовному возрасту], а иное – действие злобы [врага], похожее на истину. Но хорошо не обращать внимания на таковые действия, чтобы не впасть в обольщение, и не проклинать их, дабы не проклясть истину; но [лучше] с надеждою все предавать Богу, ибо Он знает пользу того и другого.

Кто хочет переплыть мысленное море, тот долготерпит, смиренномудрствует, бодрствует, воздерживается. Без сих же четырех, если понудит себя войти в него, то возмутит только сердце, а переплыть не может.

Безмолвие есть отсечение зла. Если же к молитве присоединит и четыре оные добродетели, то нет лучшего пособия к бесстрастию.

Невозможно безмолвствовать умом без тела, ни разорить средостения их без безмолвия и молитвы.

Плоть похотствует на духа, дух на плоть¹⁴; ходящий же духом похотей плоти не совершает.

Молитва несовершенна без мысленного призывания. Нерассеянно вопиющую мысль услышит Господь.

Нерассеянно молящийся ум утесняет сердце. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит¹⁵.

И молитва называется добродетелью, хотя она есть мать добродетелей, ибо рождает их от соединения своего со Христом.

Что сделаем без молитвы и доброй надежды, то после бывает вредно и несовершенно.

Когда услышишь, что будут последни первии и перви последнии¹⁶, то разумей сие об имеющих добродетели и имеющих любовь. Ибо любовь есть последняя из добродетелей по порядку¹⁷, но первая из всех по достоинству, и предшествовавшие себе она делает последними.

Если, молясь или будучи многообразно оскорбляем злобою, впадешь в уныние, то вспомни конец жизни и лютые мучения.

Но лучше прилепляться к Богу молитвою и надеждою, нежели вспоминать о внешнем, хотя бы оно и оказалось полезным.

Никакая добродетель одна сама по себе не отверзает естественную нашу дверь, если все они не будут последовательно зависеть одна от другой.

Тот невоздержник, кто питается помыслами, хотя бы они были и полезны, ибо они не могут быть полезнее надежды.

Всякий грех, оставленный без покаяния, есть грех к смерти¹⁸,о котором если и святой помолится за другого, то не будет услышан.

Истинно кающийся не полагает, что труд его служит заменою прежних грехов, но им умилостивляет Бога.

Все, что естество наше имеет в себе доброго, то мы должны исполнять ежедневно. Что же воздадим Богу за прежде сделанное зло?

Сколько бы мы ни приумножили добродетель сего дня, сие служит лишь обличением нашего прежнего нерадения, а не вина к получению воздаяния.

Кто утесняется мыслию, а упокоевается телом, тот подобен страждущему телесно и веселящемуся мысленно. Добровольная скорбь обоих содействует взаимно одна другой: мысленная – телесной, а телесная – мысленной. Соединение же их бывает более прискорбно.

Великая добродетель – терпеть постигающее нас и, по слову Господню, любить ненавидящих [нас]¹⁹. Знак нелицемерной любви есть прощение обид²⁰.

Невозможно от сердца простить чьи-либо проступки без истинного ведения, ибо оно показывает каждому, что постигающее [его] есть его собственное.

Ты ничего не потеряешь из того, что оставил ради Господа, ибо в свое время оно возвратится с избытком²¹.

Когда ум забудет цель благочестия, тогда и явное исполнение добродетели становится бесполезным.

Если всякому человеку вреден худой совет, то тем более избравшим строгую жизнь.

Делом философствуй о совете человеческом и воздаянии Божием, ибо слово не мудрее²² дела.

За трудами о благочестии последует заступление [Божие]. Это надлежит познавать из закона Божия и совести.

Один, приняв какой-либо образ мыслей, усвоил его себе без рассмотрения, а другой принял и сличил его с истиною; надлежит рассмотреть, кто из них поступил благочестивее?

Истинное ведение состоит в терпении скорбей и в том, чтобы не обвинять людей в своих бедствиях.

Кто делает благое и ищет воздаяния, тот служит не Богу, а своей воле. Согрешившему нельзя избегнуть воздаяния иначе, как покаянием, соответствующим согрешению.

Некоторые говорят: «Не можем делать добра, если явственно (ἐναργῶς) не получим благодати Святого Духа». Пребывающие всегда произвольно в сластях оставляют посильное делание, как бы беспомощное.

Крестившимся во Христа таинственно дарована благодать; действует же она по мере исполнения заповедей и не перестает вспомоществовать нам тайно. Но в нашей власти состоит делать или не делать доброе по силе своей. Во-первых, [благодать] боголепно возбуждает совесть, от чего и зло делавшие покаялись и благоугодили Богу. Она также скрывается [иногда] в учении ближнего, иногда же и во время чтения последует [какой-либо] мысли и естественным порядком научает ум своей истине. Итак, если не скроем сего таланта [полученного] в частном случае, то действительно внидем в радость Господа²³.

Ищущий действий (τὰς ἐνεργείας) [Святого] Духа прежде исполнения заповедей подобен купленному за деньги рабу, который в то самое время, как его купили, ищет, чтобы вместе с купчею написали и отпускную.

Кто уразумел, что внешние злоключения случаются по правде Божией, тот, ища Господа, нашел ведение с правдою.

Если будешь разуметь, согласно Писанию, что по всей земли судьбы Господни²⁴, то всякий случай будет для тебя учителем богопознания.

По мысли каждого встречается должное. Различие же приличного воздаяния знает один Бог.

Когда потерпишь какое-либо бесчестие от людей, разумей, что это послано от Бога к славе твоей; и таким образом в бесчестии будешь без печали и смущения, и в славе, когда она придет, будешь верен и избежишь осуждения.

Будучи, по благоволению Божию, хвалим многими, не примешивай ничего самохвального к промыслу Господню о тебе, чтобы опять от перемены не подпасть противному.

Посеянное не возрастет без земли и воды, а человек не получит пользы без произвольных трудов и Божественной помощи.

Нельзя без облака пролиться дождю, а без доброй совести – угодить Богу.

Не отрекайся научаться, хотя бы ты был и весьма мудр. Ибо промышление Божие полезнее нашей мудрости.

Когда сердце какою-либо сластию подвигнется с места трудолюбия, тогда оно, подобно тяжелому камню, катящемуся вниз, бывает неудободержимо.

Как неопытный теленок, спеша за травою, попадает в место, окруженное стремнинами, так бывает и с душой, мало-помалу прельщаемой помыслами.

Когда ум, укрепившись о Господе, отвлекает душу от долговременного худого навыка, тогда сердце бывает мучимо, как палачами, умом и страстями, влекущими его туда и сюда.

Как плавающие в море, в надежде прибытка, охотно переносят солнечный зной, так и ненавидящие зло любят обличение, ибо тот противодействует ветрам, а сие – страстям.

Как бегство в зиме или в субботу²⁵ причиняет болезнь телу и осквернение душе, так и восстание страстей [причиняет болезнь] устаревшему телу и [осквернение] освященной душе.

Никто столько не благ и не милосерд, как Господь, но некающемуся и Он не прощает.

Многие из нас скорбят о грехах, а причины их мы охотно принимаем.

Крот, ползающий под землею, будучи слеп, не может видеть звезд; и неверующий [Богу] относительно временного не может веровать и в отношении вечного.

Истинное ведение даровано от Бога людям как благодать прежде благодати и научает имеющих оное прежде всего веровать Даровавшему.

Когда греховная душа не принимает постигающих ее скорбей, тогда ангелы говорят о ней: «Врачевахом Вавилона, и не исцеле»²⁶.

Ум, забывающий истинное ведение, борется с людьми за вредное для него, как бы за полезное.

Как огонь не может долго пробыть в воде, так и скверный помысл – в боголюбивом сердце. Поскольку всякий боголюбивый бывает и трудолюбив, произвольный же труд есть по естеству враг сласти.

Страсть, которую произвольно приводили в действие и питали, после того уже и против воли обладаемого ею крепко восстает на него.

Мы любим причины непроизвольных помыслов, оттого они и приходят; произвольных же, очевидно, любим и самые действия.

Самомнение и гордость суть причины хулы; сребролюбие же и тщеславие – немилосердия и лицемерия.

Когда диавол увидит, что ум помолился от сердца, тогда он наносит великие и хитросплетенные искушения, желая малые добродетели истребить великими нападениями.

Закоснение помысла обличает пристрастие человека; скорое же истребление его означает брань и сопротивление.

Есть три мысленных состояния, в которые ум входит от изменения: естественное, сверхъестественное и противоестественное. Когда он войдет в естественное состояние, тогда находит себя виновным в злых помыслах и исповедует Богу грехи, познавая причины страстей. Когда же будет в противоестественном состоянии, то забывает правду Божию и восстает на людей, как на обижающих его. Когда же приведен будет в сверхъестественное состояние, тогда ощущает в себе плоды Святого Духа, которые, по словам апостола, суть любовь, радость, мир и прочее²⁷, и знает, что ежели предпочтет телесные попечения, то не может пребывать там и, вышедши из сего состояния, впадает в грех и в последующие за ним злоключения, если и не вскоре, то в свое время, как ведает правда Божия.

Ведение каждого бывает истинно в такой мере, в какой его утверждают кротость, смирение и любовь.

Всякий, православно крестившийся, получил таинственно всякую благодать. Удостоверяется же в сем по мере исполнения заповедей.

Заповедь Христова, по совести исполняемая, по множеству сердечных болезней подает утешение; впрочем, каждое из них приходит в свое время.

Постоянно молись (ἔχε παράμονον δέησιν) во всяком деле, чтобы ничего не делать без помощи Божией.

Нет ничего сильнее молитвы по действию; и нет ничего полезнее ее для благоугождения Богу.

Всякое исполнение заповедей содержится в ней. Ибо нет ничего выше любви к Богу.

Нерассеянная молитва есть знак любви к Богу пребывающего в оной; нерадение же о ней и развлечение есть знак сластолюбия.

Кто бесскорбно пребывает во бдении, долготерпит и молится, тот очевидно причастник есть Духа Святого. А если кто отягощается сим, но терпит это по доброй воле, то и он скоро получит помощь свыше.

Одна заповедь бывает выше другой; так и вера бывает тверже веры. Есть вера от слуха²⁸, по апостолу, и есть вера – уповаемых извещение²⁹.

Хорошо словами доставлять пользу вопрошающим, но лучше содействовать им молитвою и добродетелию. Ибо сими приносящий себя Богу, помогая себе, помогает и ближнему³⁰.

Если хочешь кроткими словами доставить пользу любознательному, укажи ему на молитву, правую веру и терпение находящих [скорбей]. Ибо все прочее доброе сими обретается.

В чем кто возложил упование на Бога, тот уже не ссорится об этом с ближним.

Если все невольное происходит от произвольного, по Писанию, то нет для человека такого врага, как он сам себе.

Всякому злу предшествует неведение, второе же по нем – неверие.

Избегай искушения терпением и молитвою. Если же без сих будешь сопротивляться ему, то оно сильнее станет нападать.

Кроткий по Богу премудрее премудрых, и смиренный сердцем сильнее сильных, ибо они разумно несут иго Христово³¹.

Что мы без молитвы говорим или делаем, то бывает впоследствии или погрешительно, или вредно и обличает нас чрез дела неведомым для нас образом.

От дел, слов и мыслей праведен только Един, а от веры, благодати и покаяния праведны многие³².

Как кающемуся несвойственно высокомудрствовать, так и произвольно согрешающему невозможно смиренномудрствовать.

Смиренномудрие есть не осуждение (κατά-γνωσις) совести, но познание (ἐπίγνωσις) благодати Божией и Его милосердия.

Что чувственный дом для разлитого повсюду (τῷ κοινῷ) воздуха, то ум духовный (λογικός)³³ для Божественной благодати.

Насколько освободишь [ум] от вещества, настолько привнидет [благодать]; и сколько внесешь в него вещества, столько удалится.

Вещество домашнее – сосуды и снеди; а вещество ума – тщеславие и сласть.

Пространство сердца есть упование на Бога, а теснота его – попечение о теле.

Благодать Духа одна и неизменна, но действует она в каждом особо, как ей угодно³⁴.

Как дождь, излившийся на землю, подает произрастениям свойственное им качество: сладким – сладость, жестким – жесткость, так и благодать, входящая в сердца верных, не изменяясь, дарует соответственные добродетелям силы (ἐνεργείας). Алчущему Христа ради она бывает пища, жаждущему – сладчайшее питие, зябнущему – одежда, труждающемуся – покой, молящемуся – удостоверение, а плачущему – утешение.

Итак, когда услышишь слова Писания о Святом Духе, что Он нисшел на каждого из апостолов³⁵, или что Он восшел на пророка³⁶, или что Он действует, бывает оскорбляем, угашаем, раздражаем, и также, что одни имеют начаток Духа, другие исполнены Духа Святого, то не разумей в Духе какого-либо раздробления, или преложения, или изменения, но веруй так, как мы прежде сказали, что Он непреложен, неизменен и всесилен. Посему Он и в действиях пребывает тем, чем Он есть, и каждому богоприлично дарует свойственное. Ибо Он, подобно солнцу, вполне излился на крестившихся; но каждый из нас просвещается по той мере, как, возненавидев помрачающие страсти, отвергает их; а насколько, любя их, помышляет о них, настолько же помрачается.

Кто ненавидит страсти, тот отсекает и причины их; а кто пребывает с производящими их причинами, тот, и не хотя, бывает борим от страстей.

Когда мы подлежим действию злых помыслов, то должны обвинять самих себя, а не прародительский грех.

Корни помыслов суть явные пороки, которые мы руками, и ногами, и устами защищаем всегда.

Невозможно, чтобы тот преклонялся к страсти в мысли, кто не любит причин ее. Ибо кто, презирая посрамление, предается тщеславию? Или кто, любя уничижение, смущается бесчестием? Кто же, имея сердце сокрушенное и смиренное³⁷ примет плотскую сласть? Или кто, веруя Христу совершенно³⁸, заботится о временном или ссорится за оное?

Кто, будучи презираем кем-либо, ни словом, ни мыслию не ссорится с презирающим его, тот приобрел истинное ведение и являет твердую веру Владыке.

Лживы сынове человечестии в мерилех, еже неправдовати³⁹, тогда как Бог каждому готовит то, что ему следует по правде.

Если ни обижающему нет приобретения, ни обижаемому – лишения, образом убо ходит человек, обаче всуе мятется⁴⁰.

Если увидишь, что кто-либо, находясь в многоразличном бесчестии, скорбит о сем, то знай, что он, насытившись помыслами тщеславия, с неприятностию пожинает снопы сердечных семян.

Насладившийся телесными удовольствиями более надлежащего вознаградит избыток их сторичными скорбями.

Начальник обязан говорить послушнику должное; а когда он ослушивается его, то предвозвещать ему скорби, которые за сие посылаются.

Обижаемый кем-либо и не взыскивающий с обижающего его этою частию верует Христу и сторично получит за сие в сем веке и жизнь вечную наследует⁴¹.

Память Божия есть болезнование сердца о благочестии; всякий же забывающий Бога бывает сластолюбив и бесчувствен.

Не говори, что бесстрастный не может скорбеть. Ибо ежели не о себе, то о ближнем он должен сие делать.

Когда враг соберет много записей о грехах, совершенных в забвении, тогда понуждает должника и не в забвении делать их, как бы уже по праву, пользуясь законом греховным.

Если хочешь непрестанно памятовать о Боге, то не отвергай злоключений как несправедливо находящих, но переноси оные как справедливо [тебя] постигающие. Ибо терпение оных при каждом случае пробуждает память, а отвержение их ослабляет умственное рассуждение и чрез послабление [телу] производит забвение.

Если хочешь, чтобы Господь покрыл грехи твои, то не выказывай людям добродетель, если какую имеешь. Ибо как мы поступаем в отношении наших добродетелей, так Бог делает с нашими грехами.

Скрыв добродетель, не возносись, как бы совершающий правду. Ибо правда не в том только состоит, чтобы скрывать добрые дела, но и в том, чтобы не мыслить ни о чем запрещенном.

Не радуйся, когда сделаешь кому-либо добро (εὖ), но когда без злопамятства перенесешь последующее за тем сопротивление. Ибо как ночи следуют за днями, так и пороки за добродетелями.

Тщеславие, сребролюбие и сластолюбие не оставят неоскверненным доброе дело, если они прежде не будут истреблены страхом Божиим.

В невольных скорбях сокрыта милость Божия, которая влечет переносящего оные к покаянию и избавляет от вечной муки.

Некоторые, исполняя заповеди, ожидают, что они на весах будут противопоставлены их грехам, а другие умилостивляют ими Умершего за грехи. Надобно испытать: кто из них имеет справедливый образ мыслей?

Страх геенны и любовь Царствия подают терпение в скорбях. И сие не от себя, но от Того, Который знает помышления наши.

Верующий будущему удаляется здешних наслаждений без запрещения; а неверующий предается наслаждениям и бесчувствен бывает.

Не говори: «Как может бедный предаваться роскоши, не имея к тому способов?» Ибо иной может еще бедственнее роскошествовать одними только помыслами.

Иное есть ведение вещей, а иное – ведение истины. Сколько различно солнце от луны, столько второе полезнее первого. Ведение вещей получается по мере исполнения заповедей, ведение же истины – по мере надежды на Христа. Если же хочешь спастися и в разум (ἐπίγνωσιν) истины приити⁴², то старайся всегда возвышаться над чувственным и одною надеждою прилепляться к Богу. Таким образом с понуждением уклоняясь [от чувственного], встретишь начала и власти, ведущие с тобою брань приражениями помыслов; но, побеждая их молитвою и пребывая благонадежным, будешь иметь благодать Божию, которая избавит тебя от будущего гнева⁴³.

Кто разумеет таинственное изречение святого Павла, что наша брань к духовом злобы⁴⁴, тот уразумеет и притчу Господню, в которой Он сказал, что должно всегда молиться и не унывать⁴⁵.

Закон преобразовательно (τυπικῶς) повелевает шесть дней делать, а в седьмой праздновать⁴⁶. Поскольку дело души состоит в благотворении имением, т. е. делами, упразднение же ее и покой в том, чтобы продать все и дать нищим⁴⁷, по слову Господню, и, чрез такую нестяжательность успокоившись, пребывать в мысленном уповании. В сей-то покой и Павел поощряет нас войти со тщанием, говоря: «Потщимся внити во оный покой⁴⁸. Сказав сие, мы не заключаем будущего и не утверждаем, что здесь будет всеобщее воздаяние,

но что должно прежде иметь в сердце действующую благодать Святого Духа и таким образом, по мере ее в нас действия, войти в Царствие Небесное. Открывая сие, Господь сказал: «Царствие Небесное внутрь вас есть»⁴⁹. То же сказал и апостол: «Вера есть уповаемых извещение»⁵⁰; и еще: «Тако тецыте да постигнете»⁵¹; и еще: «Искушайте себе, аще есте в вере, или не знаете, яко Иисус Христос живет в вас, разве точию чим неискусни есте»⁵².

Познавший истину не противится скорбным приключениям. Ибо знает, что они приводят человека к страху Божию.

Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, вредят благонадежному. Ибо если они приносят с собою печаль, то удаляют от надежды, а представившись без печали, влагают внутрь прежнюю скверну.

Когда ум, чрез отречение от пороков, приобретет мысленную надежду, тогда враг, под предлогом исповедания, изображает прежде бывшие пороки, дабы страсти, по благодати Божией преданные забвению, воспламенить и тайно повредить человеку. Ибо тогда и светлый⁵³, и ненавидящий страсти [ум] по необходимости помрачится, смутившись сделанными [грехами]. И если он еще мрачен и сластолюбив, то всячески умедлит и будет пристрастно беседовать с приражениями помыслов (προσβολαῖς), так что воспоминание это будет не исповеданием грехов, а представлением прежних греховных впечатлений (πρόληψιν). Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, то не вспоминай греховных изменений (παρατροπάς) по виду их, но мужественно терпи находящие скорби за них.

Скорби находят за прежде бывшие грехи, принося с собою сродное каждому прегрешению.

Разумный (γνωστικός) и познавший истину исповедается Богу не воспоминанием о сделанном, но терпением постигающих его [злоключений].

Отвергнув сердечное болезнование (о грехах) и бесчестие, не обещайся принести покаяние посредством других добродетелей, ибо тщеславие и бесчувствие умеют служить греху и посредством правых дел.

Как добродетель обыкновенно рождается от скорбей и бесчестия, так и порок – от сластей и тщеславия.

Всякая телесная сласть происходит от предшествовавшего упокоения [тела], а упокоение рождается от неверия.

Находящийся под грехом не может один преодолеть плотской воли⁵⁴, ибо имеет непрестанное и содержащееся в членах разжжение.

Страстным надлежит пребывать в молитве и повиновении, ибо и с помощию [наставника] едва можно вести брань с прежними греховными навыками.

Кто добровольно с повиновением и молитвою подвизается, тот есть искусный подвижник, ясно показывающий удалением от чувственного мысленную борьбу.

Не соглашающий своей воли с волею Божиего встречает препятствие в своих предприятиях и бывает подвластен врагам.

Когда увидишь двух порочных, имеющих любовь друг к другу, то знай, что они один другому содействуют к исполнению [своей] воли.

Высокомудрый и тщеславный охотно имеют друг с другом дело, ибо тот хвалит тщеславного, рабски пред ним уничижающегося, а сей величает высокомудрого, непрестанно хвалящего.

Истинолюбивый слушатель с обеих сторон обретает истину⁵⁵. Если [люди] свидетельствуют о его добрых [делах], то он становится ревностнее к оным, а если обличают в злых делах, то понуждается к покаянию.

Должно же нам жизнь вести сообразно преуспеянию [духовному] и, смотря по жизни, должно Богу приносить молитвы.

Хорошо держаться главной заповеди и ни о чем в частности не заботиться, ни о чем в частности не молиться, но только искать Царствия⁵⁶,по слову Господа. А если мы еще заботимся о каждой потребности, то и молиться должны о каждой, ибо кто без молитвы делает что-нибудь или о чем-либо заботится, тот не получает успеха в окончании своего дела. О сем-то Господь сказал: «Не можете без Мене творити ничесоже⁵⁷.

Кто пренебрегает заповедью о молитве, того постигают грубейшие преступления (παρακοαί)⁵⁸, которые пересылают его, как узника, от одного к другому.

Кто переносит настоящие скорби с надеждою получения будущих благ, тот обрел ведение истины и удобно избавится от гнева и печали.

Кто за истину терпит оскорбление и бесчестие, тот идет путем апостольским, неся крест и облагаясь веригами⁵⁹. А кто без сего покушается внимать сердцу, тот заблуждает умом и впадает в искушения и сети диавола.

Ни злых помыслов отдельно от причин их, ни причин отдельно от помыслов нельзя победить ведущему с ними брань. Ибо если одно что-нибудь отдельно отвергнем, то спустя немного посредством другого обоими будем обладаемы.

Кто из боязни страдания и поношения борется с людьми, тот или здесь сильно страдает от находящих на него злоключений, или в будущем веке мучится без милости.

Кто желает отклонить от себя всякое злоключение, тот должен молитвою примирить с Богом дела [свои] и мысленно иметь упование на Него, а попечением о чувственном пренебрегать по силе.

Когда диавол найдет человека, без нужды занимающегося телесными делами, то прежде похищает, как добычу, его ведение, а потом, как главу, отсекает упование на Бога.

Когда достигнешь твердыни чистой молитвы, то не принимай приносимого в то время от врага разумения вещей, дабы не потерять тебе большего. Ибо лучше стрелами молитвы уязвлять его, заключенного внизу где-нибудь, нежели беседовать с ним, когда он приносит нам вредные [помыслы] и ухищряется отвлечь нас от моления [совершаемого] против него.

Разумение вещей во время искушения бывает полезно для человека, а во время чистой⁶⁰молитвы обыкновенно вредит.

Если тебе выпал жребий учить о Господе⁶¹ и тебя ослушиваются, то скорби о сем мысленно и не смущайся явно. Ибо, скорбя, не будешь осужден с ослушником, смущаясь же, подвергнешься в том же деле искушению.

При изложении учения (ἐξηγήσεως) не скрывай от присутствующих приличного для них; что благоприлично, излагай яснее, а чего вместить не могут (τὰ σκληρά), то предлагай загадочно.

Не подчиненного тебе не обличай в проступке, ибо это есть более дело власти, чем совета.

Что говорится [вообще] в числе множественном, то бывает всем полезно, ибо каждому свое укажет совесть⁶².

Говорящий истину (ὀρθῶς) должен и сам как бы от Бога принимать слова. Ибо истина (ἀλήθεια) принадлежит не говорящему человеку, но действующему Богу.

Не имей спора с противляющимися истине, которые не подчиняются тебе добровольно, чтобы не возбудить в них ненависти [к себе], по Писанию⁶³.

Кто попускает послушнику противоречить себе там, где не следует, тот обольщает его в этом деле и допускает отвергать обеты повиновения.

Кто со страхом Божиим вразумляет и наставляет согрешающего [в чем-либо], тот приобретает себе добродетель, противоположную [этому] греху. А злопамятный и недоброжелательно порицающий его впадает по закону духовному в одинаковую с ним страсть.

Хорошо обучившийся закону боится Законодателя и, надеясь на Него⁶⁴, уклоняется от всякого зла.

Не будь двуязычен, т.е. иначе расположен на словах и иначе в совести. Ибо таковой, по Писанию, подлежит проклятию⁶⁵.

Иной говорит истину и бывает за сие ненавидим от безумных, по слову апостола; иной лицемерит и бывает за то любим, однако ни одно из сих воздаяний не бывает продолжительно. Поскольку Господь в свое время каждому воздаст должное.

Желающий отклонить от себя будущие бедствия должен с радостию переносить настоящие. Ибо таким образом, мысленно изменяя одно на другое, он чрез малые скорби избежит великих мучений.

Огради ум (λόγον) от самохваления и помысл (λογισμόν) от высокого о себе мнения, дабы не быть попущену сделать противное, ибо благое не одним человеком совершается, но помощию всевидящего Бога.

Всевидящий Бог как делам нашим определяет достойное воздаяние, так и помыслам, и произвольным разумениям.

Невольные помыслы рождаются от предварительного греха, а произвольные от самовластной воли. Посему последние бывают причиною первых.

Злым мыслям, бывающим против [нашего] намерения, последует печаль, посему они скоро и исчезают; а бывающим по произволению последует радость, почему и трудно от них избавиться.

Сластолюбивый печалится из-за порицаний и злостраданий, а боголюбивый – из-за похвал и преизбытка.

Не познающий судеб Божиих идет умом по пути, пролегающему между стремнин, и от всякого ветра удобно низлагается: будучи хвалим, он гордится; будучи порицаем, огорчается; наслаждаясь пищею, увлекается телесною страстию; в злостраданиях плачет; зная что-либо, выставляет себя напоказ и, не разумевая, притворяется разумевающим; богатея, кичится; находясь в нищете, лицемерствует; насытившись, бывает дерзновенен и, постясь, тщеславится; с обличающими любит спорить и на подающих ему прощение смотрит как на неразумных. Итак, если кто благодатию Христовою не приобретет ведения истины и страха Божия, тот не только от страстей, но и от внешних обстоятельств жестоко бывает уязвляем.

Если хочешь разрешить неудобопонятное дело, то ищи о нем, что угодно Богу, и тогда найдешь полезное об оном разрешение.

В делах, к которым благоволит Бог, [человеку] содействует и все творение; подобным образом тем делам, от которых Он отвращается, противится и все творение.

Кто противится постигающим его скорбям, тот, сам того не зная, противится повелению Божию. А кто принимает их с истинным ведением, тот, по Писанию, терпит Господа⁶⁶.

Когда постигнет тебя [скорбное] искушение, то не изыскивай, для чего и отчего оно пришло; но [старайся] как бы оное перенести с благодарностию, без печали и злопамятства.

Чужое зло не прибавляет греха, ежели мы не воспримем оного злыми мыслями.

Если трудно найти [человека], без искушений благоугодившего Богу, то должно благодарить Бога за всякий [встретившийся с нами] случай.

Если бы Петр не оставил ночной ловитвы, то не получил бы успеха и в дневной⁶⁷. И если бы Павел не ослеп чувственно, то не прозрел бы и духовно (πνευματικῶς) ⁶⁸. Если бы и Стефан не был оклеветан как хулитель, то в отверзшихся небесах не увидел бы Бога⁶⁹.

Как делание по Богу называется добродетелию, так и нечаянная скорбь называется искушением.

Бог искушал Авраама⁷⁰, т. е. посылал ему скорби к его же собственной пользе, не для того, чтобы узнать, каков он, ибо знающий все прежде бытия знал и его, но чтобы подать ему повод к совершенной вере.

Всякая скорбь обличает, куда преклоняется наша воля, на добрую или худую сторону. Посему случайная скорбь именуется искушением, ибо служит для подвергшегося ей испытанием сокровенных его желаний.

Страх Божий понуждает нас вести борьбу с пороком, и, когда мы боремся, Господь истребляет его.

Мудрость состоит не в том только, чтобы естественным порядком узнать истину, но и в том, чтобы от обижающих нас переносить зло, как собственное свое. Ибо пребывающие в первой уклоняются в гордость, а достигшие второй приобретают смиренномудрие.

Если хочешь, чтобы тебя не беспокоили злые помыслы, то принимай уничижение души и скорбь телесную, и не отчасти, но во всякое время, во всяком месте и во всяком деле.

Кто добровольно (ἑκουσίως) наказывается скорбями, тем не будут обладать непроизвольные (ἀκουσίων) помыслы. А кто первых не принимает, тот делается пленником последних, даже и не желая того.

Когда от обиды раздражится внутренность твоя и сердце, то не печалься о том, что смотрительно пришло в движение прежде внутри лежавшее, но с радостию низлагай возникшие помыслы, зная, что если будешь истреблять их при первом приражении, то и злое по движении истребляется вместе с ними; а от умножения помыслов и зло обыкновенно получает приращение.

Без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла, а сердце сокрушается от тройственного воздержания: от сна, говорю, пищи и телесного покоя. Ибо излишество оных производит сладострастие, сладострастие же принимает злые помыслы и противится молитве и приличному служению.

Получив жребий повелевать братиями, сохраняй достоинство твоего [звания] и по причине прекословящих не умалчивай должного. В чем они будут послушны, в том получишь награду за их добродетель; в чем же не послушают, то совершенно прости им, и примешь равное от Того, Который сказал: «Отпустите, и отпустится вам»⁷¹.

Всякий случай подобен торговле: умеющий производить оную приобретает многое, а неумеющий терпит убыток.

Кто от одного слова не оказывает послушания, того не понуждай прением, но приобретением, которое он отверг, сам воспользуйся. Ибо незлобие больше принесет тебе пользы, нежели его исправление.

Когда вред от одного распространяется на многих, тогда не следует быть долготерпеливым и не своей искать пользы, но спасения многих. Поскольку общая добродетель полезнее частной.

Если кто впадет в какое-либо согрешение и не будет печалиться по мере оного, то легко опять впадет в ту же сеть.

Как львица не встречается дружелюбно с теленком, так бесстыдство не принимает с любовию печали по Боге.

Как овца с волком не сходится для деторождения, так болезнование сердечное не соединяется с пресыщением к зачатию добродетелей.

Никто не может иметь болезнования и печали по Боге, если не возлюбит прежде причины оных.

Страх Божий и внутреннее себя обличение рождают печаль, а воздержание и бдение соединены с болезнованием.

Кто не исправляется от заповедей и учений Писания, тот будет гоним конским бичом и рожном ослиным. А если и сие отвергнет, то браздами и уздою востягнуты будут челюсти его.

Кто малыми искушениями легко бывает побеждаем, тот великими поневоле порабощен будет; а кто малые презирает, тот противостанет о Господе и великим.

Не покушайся обличениями принести пользу тому, кто хвалится добродетелями, ибо кто любит себя выказывать, тот не может быть любителем истины.

Всякое слово Христово являет милость, правду и премудрость Божию и силу их чрез слух подает охотно слушающим. Посему немилостивые и неправедные, неохотно его слушая, не могли познать премудрость Божию и даже Учащего оной распяли. Итак, и мы должны смотреть, охотно ли Его слушаем. Ибо Он сказал; «Любяй Мя заповеди Мои соблюдет и возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его и явлюся ему Сам»⁷². Видишь ли, как Он явление Свое сокрыл в заповедях?

Все заповеди содержатся в любви к Богу и ближнему, к которой ведет удаление от вещественного и безмолвие помыслов. Зная сие, Господь заповедует нам, говоря: «Не пецытеся о утрии»⁷³. Да и справедливо. Ибо не освободившийся от вещественного и от попечения о нем как освободится от лукавых помыслов? А одержимый помыслами как увидит скрывающийся под ними существенный (ἐνυπόστατον) грех, который есть тьма и мгла души и получает начало от лукавых мыслей и дел, так что диавол искушает [человека] без понуждения одним приражением, показывая лишь начало [зла], а человек по сластолюбию и тщеславию охотно сочетается с ним? Ибо хотя по рассуждению он и не желал сего, но делом услаждался и принимал. Если же не познает сего общего (περιεκτικήν) ⁷⁴ греха, то когда помолится о нем, чтобы очиститься от него? А не очистившись, как найдет место чистого естества? Не найдя же его, как увидит внутренний дом Христов⁷⁵? Ибо мы есмы дом Божий, по слову пророческому, евангельскому и апостольскому⁷⁶. Итак, надлежит вышепоказанным порядком искать, дабы найти сей дом и, пребывая в молитве, стучать⁷⁷, дабы или здесь, или при смерти отверз его нам Владыка и дабы не сказал вознерадевшим: «Не вем вас, откуду есте»⁷⁸.

Но мы должны не только просить и получить, но и сохранить данное нам, ибо некоторые и после получения утратили. Посему простое знание вышесказанных предметов и случайную опытность в оных, может быть, имеют и поздно начавшие учиться, и юные; а продолжительное делание с терпением едва имеют и благочестивые и многоопытные старцы, которые оное часто от невнимания теряли и опять добровольными трудами отыскивали и находили. И так и мы да не престанем делать сего, доколе не приобретем оного [делания] неотъемлемо.

Таковы оправдания духовного закона. Мы узнали немногие из многих, которым и великий псалмопевец непрестанно советует поучаться и исполнять оные, часто воспевая (ψάλλοντας) о Господе⁷⁹, Которому подобает слава и держава и поклонение ныне и вовеки. Аминь.