Гимны о Троице

Lumen verum. Ср. Ин.1.9; см. также: Adv. Ar. II 2.23; Hymn. III 67.

Lumen luminis. Букв. «Свет света». Ср. Пс.35:10; Прем.7.26; Ин.1.4‒9; Евр.1.3; ср. также в Гимне III полную тринитарную формулу, основанную на понятии о Боге как Свете: «Истинный Свет, Истинный Свет от Света, Истинное Просвещение: О блаженная Троица!» (Hymn. III 67‒69). Представление о Сыне как втором Свете после Бога Отца было характерно для александрийцев, в частности, для Оригена (см.: Origen. «О началах» I 2.6–7, 11; I 3.4; Comm. Johan. II 23.152; Hom. in Jerem. 9.4; Contra Cels. III 72; 10:30). Но, скорее всего, Викторин здесь имеет в виду слова Никейского Символа веры: Света истинного от Света истинного, которые он цитирует неоднократно для доказательства единосущия Отца и Сына. См.: Adv. Ar. I 13.7; I 31.37‒38; II 2.23; II 3:29; II 6.24‒25; IV 2.20‒21; Dehom. recip. 4.18‒23. Hymn. III 68 и др., а также: [Hadot. 1960b. P. 1059; Фокин. 2007. С. 113; Фокин. 2014. С. 412].

Mysterium. Ср. Еф. 3.3‒9; Кол. 2:2‒3; 4:3; 1Тим. 3.16. Ср. также: Adv. Ar. I 24.29; I 26.14‒16; Hymn. I 68‒69. Хотя, по мнению П. Адо (см.: [Hadot. 1960b. P. 1059]), слово «тайна», скорее всего, заменяет здесь слово «премудрость» (ср. 1Кор. 1:24: Христа, Божию Силу и Божию Премудрость), понятие Божественной «тайны» у Мария Викторина весьма многозначно. Во-первых, оно означает, что в Сыне- Логосе сокрыто тайное знание о Боге Отце, которое Логос и Св. Дух как Премудрость Божия открывают людям; см.: Adv. Ar. III 10.3‒11; Hymn. I 58‒61, 73‒74; III 196‒198, 252‒258 и др. Во- вторых, оно означает тайну Божественного домостроительства спасения, совершенного через воплощение, смерть и воскресение Иисуса Христа (как у апостола Павла), а также – шире – метафизический процесс, начавшийся с вечного Божественного рождения Сына-Логоса как Жизни, Движения и Действия внутри Бога Отца (Божественного Бытия), продолжившийся в творении мира через нисхождение и животворящее действие Логоса, затем – через Его воплощение, и, наконец, завершившийся возвращением людей к Богу благодаря действию Св. Духа как Божественной Премудрости и «сокрытого Христа» (Christus occultus, λόγος in occulto, см. ниже, Hymn. I 68‒73; III 63‒ 70, 252‒269, а также: Adv. Ar. I 13. 21‒30; I 24.19‒48; I 2.:30‒43; I 51.1‒6; I 57:1‒6; I 57.1‒6; I 58.20‒24; III 14.20‒24; IV 7.10‒15; IV 11.7‒35; IV 17.29‒33; Comm. in Ep. ad Eph. 1:4, PL. 8, 1240A и др.; ср.:Hilar. Pict. De Trin. IX 62). См. также: [Hadot. 1971. Vol. I. P. 299‒301; Фокин. 2007. С. 133‒135, 159‒162, 167‒170]. В-третьих, слово mysterium у Викторина часто указывает на тайну Божественного Триединства: «Все таинство (mysterium totum) заключается в том, что Бог Отец, и Сын, и Святой Дух – это единый Бог (unus Deus)» (Adv. Ar. I 43.6‒7).

Virtus Dei, cр. 1Кор. 1:24; 2:7; ср. также ниже, Hymn. I 15‒19.

Patris et filii copula. Это учение о Св. Духе как «связи Троицы» (conexio, conplexio, communicatio, ср. Hymn. III 44, 48, 51, 98‒99, 242‒246) впервые было сформулировано Викторином, у которого оно вытекает из представления о Св. Духе как Божественном Мышлении, которое возвратным движением связывает между собой Бытие (Отца) и Сына (Жизнь). См.: [Фокин. 2007. С. 114‒118; Фокин. 2014. С. 414‒419]. Впоследствии это учение станет неотъемлемой частью тринитарного учения Августина и большинства последующих латинских богословов. Подробнее об этом см.: [Фокин. 2014. С. 570‒577, 598, 602‒606, 611, 615‒616, 623, 642, 651‒655, 669].

Tu cum quiescis, pater es, cum procedis, filius. В основе данного утверждения лежит неоплатоническая доктрина о трех последовательных стадиях существования какой-либо реальности: пребывание ‒ исхождение ‒ возвращение (μονή, πρόοδος, ἐπιστροφή). См., например: Plotin. Enn. III 9.5; V 1.6; V 2.1; V 4.2; V 6.5; VI 7.16; Porphyr. Com. in Parm. 14.16‒26; Procl. Elem. theol. 35; Theol. Plat. III 9. Vol. III. P.35–36 и др.; см. также: [Фокин. 2011b. С. 7–22; 2011c. С. 7–29; Фокин. 2014. С. 365, 369, 373‒374, 382]. С помощью этой доктрины Марий Викторин описывает Троицу как единую субстанцию (una substantia), последовательно раскрывающую себя как Отец (пребывание, покой, бытие), Сын (исхождение, движение, жизнь) и Св. Дух (возвращение, премудрость, мышление, см. ниже, Hymn. I 75‒76; III 71‒73). Кроме того, Викторин часто характеризует Отца как покой (status, quietus, cessatio), а Сына – как движение (motus, motio); при этом покой соответствует бытию (esse), сокрытости (occultus) и потенции (potentia), а движение – жизни (vita), проявленности (manifestatio) и акту (actus, actio, operatio). См.: De gen. 21:5; Adv. Ar. I 4.15; I 3.9‒12; I 42. 22; III 2.30‒54; IV 8.26‒27 и др.; ср. Plotin. Enn. V 3:15:32‒33 (ἐνέργεια ‒ δύναμις); а также: [Фокин. 2007. С. 106‒108; Фокин. 2014. С. 402‒407].

In unum qui cuncta nectis. Под словом «всех» здесь следует понимать, прежде всего, Отца и Сына, поскольку Св. Дух как Божественное Мышление связывает Отца и Сына, будучи Их «связью» (conplexio duorum, Hymn. III 245). Во вторую очередь Св. Дух как «Соединитель всех» (unitor omnium) связывает воедино все творения и особенно – всех верующих друг с другом и с Богом, так что Его связующая роль внутри Троицы находит непосредственное продолжение в Божественном домостроительстве спасения мира (см.: Hymn. I 67; III 98‒99, 243‒246). Как справедливо отмечает П. Адо, в «Гимнах о Троице» связующая роль Св. Духа выражена гораздо сильнее, чем в других «теологических трактатах» Викторина (см.: [Hadot. 1960b. P. 1060]); где такую универсальную связующую роль или функцию в мироздании выполняет Божественный Логос как универсальный жизненный принцип, наделяющий все творения бытием и оживляющий всю вселенную, превращая ее в некую единую «цепь» (catena) сущих. См: Adv. Ar. I 25. 17‒24 (per ipsum filium unum fient omnia, quoniam per ipsum omnia); I 2.35‒44; I 26.1‒5, 30‒43; I 56. 25‒39; III 3.18‒26; III 13.20‒21; IV 11.7‒35; Comm. in Ep. ad Eph. 1 4, PL. 8, 1240A и др.; см. также: [Фокин. 2007. С. 133‒135].

Unum primum. «Первое Единое» – это у Викторина Бог Отец, Который полностью лишен какого-либо множества, даже умопостигаемого, и един в абсолютном смысле; Он есть не просто Единое (unum), но «само по себе Единое» (ipsum unum), «единственное Единое» (unum solum, unum et solum unum), «простое Единое» (unum simplex), «не-сущее Единое» (inexsistntialiter unum, unum ante ὄν); см.: De gen. 12.5‒6; 22.5‒6; Adv. Ar. I 49. 9–26; I 50.22‒26; IV 19. 10–12; IV 22.6–14; IV 23. 13–18; IV 24. 22‒31; IV 26. 26–27; Hymn. III 95‒96 и др.; ср. также: [Фокин. 2007. С. 95‒96; Фокин. 2011a. С. 55–61; Фокин. 2014. С. 385‒388]). Это понятие первого или абсолютного Единого (unum = ἕν) восходит к непознаваемому и сверхбытийному Единому первой посылки платоновского «Парменида» (см.: Plato. Parm. 137с‒142a, «единое едино», ἓν ἕν – Parm. 142c), а также к Единому-Благу (τὸ ἕν, τὸ ἀγαθόν) в системе Плотина (см.: Plotin. Enn. II 9.1; V 1.5; V 1.8; V 2.1; V 3.12; V 5.6; V 5.11; V 3. 17; VI 9.2 и др.). Плотин иногда называет первое Единое «Самим по себе Единым» – αὐτοέν (Enn. V 3.12.51; VI 2.5.8) и αὐτὸ τὸ ἓν (Enn. III 8.9.45; VI 2.9. 1; VI 5.4. 17). Ср. также утверждение Симпликия: τὸ πρῶτον ἓν ὑπὲρ τὸ εἶναι καὶ πᾶσαν οὐσίαν (Simplic. In Aristot. Phys. Vol. 9. P. 230.36‒37).

Unum a se ortum. Из контекста следует, что это тот же самый Бог Отец как нерожденный (ср. Adv. Ar. I 50.20: purum ingenitum προόν, «чистое нерожденное Предсущее»); однако понятие «самопорождения» (generatio sui ipsius) у Викторина, как правило, соотносится с Сыном – «вторым Единым», которое родилось от Отца «самопорожденным движением»; см.: De gen. 22.11–12; Adv. Ar. I 4.9–10; I 27.20–22; III 17.15–17; IV 13.5; см. также: [Фокин. 2007. С. 111; Фокин. 2014. С. 410]. О самопорождении монады (μονάς) у неоплатоников см.: Hippolyt. Philosophumena IV 43. 4; Iambl. Theolog. Arithm. P. 3.17‒18.

Unum ante unum. Отец как первое Единое лишь в порядке причинности, а не по времени предшествует Сыну как второму Единому (см. ниже, Hymn. I 32‒34, и примеч. 35‒37); об Отце и Сыне как двух Единых см.: Adv. Ar. I 49‒50; об Отце, Сыне и Св. Духе как о трех Единых и трех Сущих см.: Hymn. III 91‒99, 138‒164, 248‒250. Как отмечает К. Морескини, у Викторина «Отец раздваивается в Сыне (говоря языком платоников, это Единое и Едино-многое), а Сын заключает в Себе два момента: один – жизни (Сын), а другой – мышления (Дух)» (Морескини. 2011.С.467). О трех единых – Единое, Ум, Душа – в связи с платоновским «Парменидом» говорит Плотин: «Парменид у Платона более тщательно отделяет друг от друга первое Единое (τὸ πρῶτον ἕν), которое он называет Единым в собственном смысле (ὃ κυριώτερον ἕν), и второе Единое, которое он называет Едино-многим (δεύτερον ἓν πολλά), и третье – Единое и многое» (τρίτον ἓν καὶ πολλά, Enn. V 1.8.23‒26). По свидетельству Симпликия, неопифагореец Модерат из Гадиры учил о тех же трех Единых, что и Плотин (Simplic. In Aristot. Phys. Vol. 9.P.230.36‒231.2). О двух Единых – абсолютном Бытии, предшествующем Сущему, и Едином-Сущем – говорится в анонимном комментарии на платоновский «Парменид», традиционно приписываемом Порфирию (см.: Porphyr. Comm. in Platonis Parm. XII 22–33). См. также: [Dodds. 1928. P. 132‒133]. С другой стороны, фраза unum ante unum (особенно в свете следующей за ней фразы: «Ты предшествуешь всякому [числовому] множеству», Hymn. I 8) может означать то, что Бог как Единое предшествует единому как числу, т.е. единице; ср. Adv. Ar. III 1.27‒29: «Единое не по числу, а еще прежде числа (ante numerum unum), то есть прежде единого, которое заключается в числе» (ante unum quod est in numero; ср. также: Adv. Ar. IV 19.10‒12; IV 23.17‒18). Подобным образом у Филона Бог как Монада, а у Плотина – Единое превосходят всякое число, будучи первоначалом всех чисел – как идеальных, так и математических. См.: Philo. De vita cont. 2; Leg. alleg. II 3 ; De praem. et poen. 40; Plotin. Enn. V 4. 1; V 5.6; VI 9.5‒6; см. также: [Фокин. 2014. С.107, 387].

Praecedis omne quantum. Здесь и далее слово quantum означает не столько число или числовое множество (quantitas) как акциденцию материальных предметов, сколько идеальное множество (ср. pluralité intelligible, см.: [Hadot. 1960b. P. 1061]), или множество как противоположность абсолютному единству. В связи с этим далее Викторин говорит об отсутствии множества как в первом, так и во втором Едином (т.е. в Отце и Сыне) и появлении его лишь в сотворенном мире.

Nullis notus terminis. Букв. «не познаваемый/не познанный никакими пределами/границами». Согласно Викторину, Бог Отец как беспредельное Единое познаваем только через Логос (Сына) как свою Форму; см.: Adv. Ar. I 31.21‒22; II 4.10‒23; III 1.36–48; III 6.5–7; IV 8.33‒44; IV 19.30‒37; IV 20.21–25; IV 26.9–15; IV 28.1–8; Hymn. III 172‒181 и др. О «предпознании/сверхпознании» (praeintelligentia) как способе познания Бога Отца см.: Adv. Ar. IV 19.15; IV 26.10; а также: [Фокин. 2007 С.91‒93; Фокин. 2011а. С.54‒55].

Nihil in te quantum quia neque quantum ex te est. Другими словами, Бог Отец как абсолютное Единое, не содержащее в себе никакого множества и различия, может порождать только единство.

Ex te natum unum. Ср. Adv. Ar. I 50.22; Hymn. III 97. Имеется в виду Сын-Логос (см. ниже, Hymn. I 12: unum quem genius filium), Который есть «иное Единое» (alter unus), «сущее Единое» (exsistntialiter unum, unum esse) или «Единое и все» (unum omnia, unus et omnia), поскольку Он обладает в себе всей полнотой умопостигаемых сущностей (идей) – потенций всех вещей, а в них и через них – всеми вещами, будучи как бы их «Семенем»; см.: De gen. 12.6; 22.6‒7; Adv. Ar. I 50.22–26; I 51.1‒7; IV 24.31; Hymn. I 12‒14; III 97, 180‒182 и др. Это «иное Единое» соответствует Единому-Сущему или Единому-многому второй посылки платоновского «Парменида» (ἕν ἔστι, ἓν ὂν, ἓν πολλά, см.: Plato. Parm. 142с‒155d, особенно 144e) и Уму в системе Плотина, где Ум представляет собой двойство бытия (ὄν, τὸ εἶναι) и мышления (νοῦς, τὸ νοεῖν), мыслимого и мыслящего (νοοῦν καὶ νοούμενον); см.: Plotin. Enn. V 1.4.21‒38; V 1.8.26; V 3. 15.12‒26; VI 2.15.14‒15; VI 2.17.23‒25; VI 6.13.52‒53; VI 7.14.11‒12 и др. Встречающееся у Викторина применительно к Сыну выражение unum unum («Едино- Единое», или «дважды Единое», см.: Adv. Ar. I 50.22; I 51.1) хотя внешне и напоминает платоновское выражение ἓν ἕν, на самом деле содержит в себе идею одновременно единства и двойства – это «дважды Единое», поскольку Логос есть одновременно Диада, заключая в Себе два момента: Жизнь (Сын) и Мышление (соответствующее Св. Духу); см.: Adv. Ar. I 51.1–43; а также: [Hadot. 1960b. P. 852].

В третьем Гимне Викторин называет Сына «Единым и всем» (unus et omnia, Hymn. III 97), поскольку, как было упомянуто, в Нем каузально, как в семени, т.е. в неразложимом единстве, содержится все множество идеальных и материальных сущих. См.: Adv. Ar. I 26.1‒8; IV 5.29‒40; IV 19.26‒37; IV 32.9‒13 и др. Ср. также: Plotin. Enn. V 3.15.23‒32; Macrobius. Comm. in Somn. Scip. I 6.14.

Immensus pater est, mensus atque immensus filius. Бог Отец как абсолютное Единое не имеет никакой меры или предела, кроме самого себя, в то время как Сын получает свою меру, то есть форму, от Отца и сам, в свою очередь, становится универсальной Мерой и Формой для всех сущих. См.: Adv. Ar. I 49.18; IV 24.28‒29; Hymn. III 121‒129, 172‒175. Ср. с учением Плотина о Едином как «мере, которая сама не имеет меры» (μέτρον γὰρ αὐτὸ καὶ οὐ μετρούμενον, Plotin. Enn. V 5.4.12–16; πάντων μέτρον, Enn. VI 8.18.3), а также с учением раннего Августина о Боге Отце как «высочайшей Мере» (summus modus), для которой «не полагается уже никакой другой меры, ибо если высочайшая Мера измеряется высочайшею же Мерою, то измеряется сама собою» (per seipsum modus est, Augustin. De beat. vit. IV 34).

Unum autem et tu pater es, unum quem genius, filius. О рождении Сына как второго Единого от Отца как первого Единого Викторин в другом месте рассуждает следующим образом: «От [одного] Единого произошло [другое] Единое, Которое есть Едино-Единое (unum unum), то есть Единое, заключающееся в сущности (in substantia unum), Единое, пребывающее в движении (in motu unum), ведь и движение есть существование, и существование есть движение. Это Единое есть Единое Сущее (exsistntialiter unum), а не как Отец, Который есть Единое Не-сущее (inexsistntialiter unum) и есть Единое Сущее только согласно возможности (secumdum potentiam)» (Adv. Ar. I 50.22–26).

Quod multa vel cuncta sunt, hoc unum est quod genuit filius. О третьем Едином как «Едином и многом» (ἕν ὂν καὶ πολλὰ) говорит Платон (см.: Plato. Parm. 155е‒157b); однако комментаторы расходятся в том, что он конкретно имеет в виду. У Викторина это «третье Единое» представляет собой мир как целое, т.е. универсум (ср. Adv. Ar. I 25.39: corpus totius universi), включающий в себя все как умопостигаемые, так и материальные сущие, которые творятся Логосом – «Семенем всех сущих» (см. также: Adv. Ar. I 25.35‒42; и: [Hadot. 1960b. P.1060, 1062, 1072]). Впрочем, в другом месте (Hymn. III 91‒99) Викторин под «третьим Единым» понимает Св. Дух, подобно тому как Плотин (см. выше, Enn. V 1.8.23‒26), а до него Модерат (см.: Simplic. In Aristot. Phys. Vol. 9.P.231.1‒2) под «третьим Единым» понимали мировую Душу.

Cunctis qui ὄντος semen est. О Логосе как «Семени бытия» или «Семени сущих», потенциально и каузально содержащем в себе всю полноту идеальных и материальных сущих, Викторин говорит неоднократно; см.: De gen. 25. 7; 27. 10‒11; Adv. Ar. I 3. 8; I 19. 20; I 25. 25‒26; I 51. 1‒6; I 57. 34‒37; III 4. 2‒3; III 12. 14‒15 и др. Так, в одном месте Викторин следующим образом поясняет, что он вкладывает в понятие о Логосе как «Семени бытия»: «Слово (λόγος) есть как бы Семя и Потенция существования (veluti semen ac potentia exsistendi) всего, что существует, и что может существовать или могло бы существовать. Оно есть Премудрость и Сила всех сущностей, [простирающаяся] от Бога для [совершения] всех действий; Оно есть Бог благодаря потенции Отца и единый Бог вместе с Отцом благодаря тому акту, которым Он Самого Себя [порождает] как Сын» (Adv. Ar. III 4. 1‒5). Весьма вероятно, что на концепцию Логоса как «Семени бытия» у Викторина оказала определенное влияние стоическая концепция пневмы как семени всех вещей (элементов), а также связанная с ней доктрина «сперматических логосов». См.: Stoicorum Veterum Fragmenta (SVF) I 88; 497; II 310‒313; 605; 634; 1021; 1024; 1027; 1032 и др.; ср. также: Plotin. Enn. III 2.2; IV 4.36; V 3.8; V 7.1; V 9.9; подробнее см.: [Столяров. 1995. С. 109‒110, 135‒137]. Впрочем, поскольку у Викторина Логос рассматривается как Божественная Жизнь, которая постепенно изливается на все сущие, порождая их и наделяя жизнью и движением, скорее всего, здесь можно усмотреть влияние платонического учения о мировой Душе как самодвижущемся начале и источнике жизни и движения в универсуме. См.: Plato. Tim. 30 b; 34 b – 36 d; Leg. X 896 e – 897 d; Plotin. Enn. I 1.13; II 2.1; II 3.13; II 9.5; III 2.3; IV 4.16; IV 7.9; V 1.2; V 1.12; V 2.1–2; VI 4.4 и др. По сообщению Ипполита Римского, гностик Василид, испытавший сильное влияние платонизма, называл Логос, рожденный от не сущего Отца, «семенем космоса» (σπέρμα τοῦ κόσμου, ὁ λόγος ὁ λεχθείς), поскольку весь космос получает свои «начала» (τὰς ἀρχὰς) от этого Семени и просвещается Им; и это «Семя» содержит в самом себе все семена всех вещей (πᾶσαν τὴν πανσπερμίαν), будучи разделяем на бесконечное число идей (εἰς ἀπείρους τεμνόμενον ἰδέας), которые суть замыслы Бога о мире и потенции всех вещей (см.: Hippolytus. Refutatio omnium haeresium VII 22. 4‒6). Выражение «семя сущих» (ὄντων σπέρμα) относит к Богу Отцу еще один христианский платоник – Синезий Киренский (см.: Synesius. Hymn. I 150), множество параллелей с гимнами которого встречается в гимнах Викторина; см.: [Фокин. 2007. С. 189‒190].

Tu vero virtus seminis. В «Гимнах» Викторин часто использует слово virtus как синоним слова potentia; см.: [Hadot. 1960b. P. 1063]. В данном случае Бог Отец как «первое Единое» есть всемогущая потенция, порождающая и придающая силу Сыну как «второму Единому», содержащему в себе, как в семени, всю полноту сущих. О Боге Отце как потенции, а Сыне как акте см.: Adv. Ar. I 4.3–10; I 12.29–32; I 19.22– 44; I 27.24–28; I 40. 27–28; III 2.12 – 4. 5; III 17.14–15; IV 27.1–29. 23 и др.; см. также: [Фокин. 2007. С.104‒109; Фокин. 2014. С. 402‒407].

Virtus Dei. В данном случае, как и в большинстве других, у Викторина Сила Божия – это Сын, согласно определению апостола Павла (1Кор. 1:24) – творческая Сила и Премудрость Бога Отца, в то время как сам Бог Отец – это всемогущая потенция этой Силы (см. выше, virtus seminis, «сила Семени»). Выражение in quo atque ex quo gignuntur cuncta может относиться как к семени, т.е. Логосу (П. Адо), так и к Богу Отцу как Его потенции (К. Морескини). Однако по контексту лучше относить это к Сыну как «Семени бытия», так как именно Он как Сила Божия, благодаря Отчей потенции («силе») «порождает», т.е. творит все сущие. Ср. также: Comm. Ephes. 1.4, PL. 8, 1240‒1242.

Rursusque in semen redeunt genita quaeque ex semine. Возвращение всех сущих к Богу как своей первопричине понимается Викторином как результат их очищения, просвещения и одухотворения, которое совершается действием в них Сына-Логоса, сначала творящего все вещи, а затем покоряющегося Отцу вместе со всеми творениями, чтобы Бог был все во всех, а также действием в них «сокрытого Христа» – Св. Духа как Божественной Премудрости; см.: Adv. Ar. I 36.19‒26; I 37. 33‒40; I 39. 25‒34; III 3.9‒15; Hymn. I 6, 58‒60, 72‒74; II 45‒46; III 69,107, 111, 114, 119 и др.

Omnis virtus Dei. Ср. 1Кор. 1:24, а также: Hymn. I 56.

In quiete motus. О том, что Сын есть Действие и Движение (motus, motio), а Отец есть Потенция и Покой, в котором пребывает и от которого рождается это Движение, см. выше, прим. 6.

Summus Deus. То есть Сын тождественен Богу Отцу и неотличим от Него настолько, насколько пребывает в Нем, в Его сущности, потенции и покое, насколько же Он есть движение, действие и жизнь, Он отличен от Отца.

1Кор.1:24/

Nullo a substantia distans. То есть от Бога Отца. Викторин часто называет Отца не только Божественным Бытием (esse), но и сущностью (substantia), а Сына – ее движением, действием или формой; см.: Adv. Ar. I 20.9–13; I 22.7‒11; I 41.47–50; II 4.34‒57; III 3.1‒5; Hymn. I 32,36,38; III 146– 149 и др.

Quod motus hoc substantia est. Представление о тождестве движения (действия) и сущности (субстанции) Викторин часто использует для доказательства единосущия Сына Отцу; см.: De gen. 23.1– 4; Adv. Ar. I 20.8‒23; I 43; III 2.30‒54 и др. С другой стороны, тождество в Боге сущности и действия, т.е. одного из атрибутов (акциденций) сущности, связано с неоплатоническим принципом Божественной простоты (подробнее см. ниже).

Цитата из Никейского Символа веры; ср.: Adv. Ar. II 2.24; III 2.10.

Unus et idem exsistit Deus. Cp.: Adv. Ar. IV 17.6‒10.

Hoc quod ipse motus est. Другими словами, собственное бытие (существование) Сына заключается в том, чтобы быть движением Божественного Бытия, т.е. Отца. Ср.: [Hadot. 1960b. P. 1604].

Ср. Ин. 10:38; 14:10‒11. Библейское учение о взаимопроникновении или взаимопребывании Отца и Сына у Викторина подкрепляется философскими аргументами, в частности, неоплатоническими принципами импликации и превалирования; см.: Adv. Ar. I 16.25–29; I 37.31; I 42.33–35; I 43.41–42; II 3.34–44; II 4.23–29; II 6.19–26; II 12.6–7 и др.; подробнее об этих принципах см.: [Фокин. 2007. С. 120‒122; Фокин. 2014. С. 427‒431].

Sunt ergo singuli. Термин singulus (букв. «единичный», «отдельный», «обособленный») в философском языке соответствует понятию индивида, а в богословском – ипостаси. См.: Adv. Ar. I 59.5; I 63.21; II 3.40; III 4.37; III 9.7; III 10.19; IV 10.14; IV 21.27; IV 33.39; Hymn. I 77 и др. Ср.: [Hadot. 1960b. P. 1604‒1605].

Una virtus … una substantia. В данном случае термин virtus означает не Отца как потенцию и не Сына как акт, а общую Божественную творческую силу Отца и Сына. Единство Божественной силы Отца и Сына у Викторина, как и у многих других христианских богословов IV века, является дополнительным аргументом в пользу единства Их сущности.

Esse enim prius est, sic moveri posterum. Здесь и далее в следующих стихах Викторин уточняет, что речь может идти о предшествовании Бога Отца и Сыну лишь в смысле причинности (κατὰ τὸ αἴτιον, secundum causam, causativum) и онтологического порядка (ordo), определяемого особым свойством или действием каждого Лица (см. ниже, примеч. 36), а не временной последовательностью, поскольку и Отец, и Сын пребывают в вечности и не подчинены времени. См.: De gen. 19.1‒6; 21.1‒6; Adv. Ar. I 57.17‒21; III 3. 1‒6; III 10.34‒38; IV 1.20‒21; IV 5.20‒27; IV 10.35‒38 и др.

In divinis ordo virtus est. Как отмечает П. Адо (см.: [Hadot. 1960b. P. 1065]), в данном случае термин virtus имеет у Викторина совершенно особое значение, приближающееся к понятию особого действия (actus proprius) или движения (motus proprius), свойственного каждому Лицу Троицы и отражающего Его характерную особенность и «порядковое место» в Троице (ср. quodam motus ordine, Adv. Ar. IV 8.24; ср. Adv. Ar. III 3.3: prius ad vim). Например, Божественное Бытие (Отец) как первичное, внутреннее и покоящееся движение (primus motus, intus motus, cessans motus) занимает первое место в Троице, Жизнь (Сын) как движение, направленное от бытия, – второе место, а Мышление (Св. Дух) как возвращающееся назад к бытию – третье. См.: Adv. Ar. IV 8.9‒33 и др.

Re prius, non tempore. В другом месте Викторин говорит, что «деятель (actor) предшествует деятельности (actio) в силу самой природы» (vi naturali prior, Adv. Ar. IV 5.20‒21; ср. также: Adv. Ar. III 3.2‒4). Это представление о различии онтологического (природного) и временного предшествования восходит к Аристотелю; см.: Aristot. Phys. VIII 7, 260 b 16‒19.

Hoc esse … substantiam. О том, что Бог не просто существует, но существует как сущность (или, скорее, как сверхсущность – supra substantiam), см.: Adv. Ar. II 1.23‒35; II 3.6‒17. В данном случае и бытие, и сущность Викторин соотносит с Богом Отцом (см. выше, примеч. 27).

Gignit motum substantia. То есть Отец как Сущность рождает Сына как Движение, которое, как Викторин поясняет ниже, есть не просто свойство сущности (акциденция), но является самой сущностью.

Cp.: Adv. Ar. III 1:18‒20.

Filius ergo eadem substantia. Или, если eadem substantia понять как аблатив: «Сын [произошел] от/благодаря той же самой сущности» (П. Адо). Выражение (de/ex) eadem substantia часто используется Викторином в качестве синонима термина «единосущный» (ὁμοούσιος, consubstantialis); см.: Adv. Ar. I 8.36; II 10.22‒29; II 12.26‒28; III 2.10‒11; IV 10.31–33 и др.

Intus in patre Deum. Ср. Ин. 1:1‒2, 18. Под «греками» (Graeci) здесь следует понимать не столько греческих философов или богословов, сколько лингвистический принцип или же греческий текст Евангелия от Иоанна, см.: [Hadot. 1960b. P. 1066]. В другом месте Викторин поясняет, каким образом Логос одновременно пребывает внутри Отца и находится вне Его: «Это Сын, Который от Отца, Который у Бога, Который есть сущий в недре Отчем (Ин. 1:18), то есть внутри, и Который вовне. В самом деле, как Действие Он вовне, а как Бытие Он внутри и в Отце, поскольку в Боге Он есть Бог, а в Действии Он есть Сын, и присутствует повсюду, и есть вместе и Бытие, и Действие, и таким образом суть Отец и Сын, Бог и Слово (λόγος)» (De gen. 23. 5‒10; ср. Adv. Ar. I 3. 3‒24). О Логосе как Божественном Действии и Движении см. также: Adv. Ar. I 13. 14‒19; I 44. 13‒20; III 3. 12 и др.

Causa qui sit ad partum atque ad ortus omnium. Выше Сын-Логос назван «Семенем бытия (ὄντος semen) для всех сущих» именно как творческая Причина (causa) всех сущих, находящаяся в действии и движении, в то время как Бог Отец есть «Предпричина» (praecausa) всех сущих, находящаяся в покое и в потенции. Ср. Adv. Ar. I 3. 3‒25; I 24. 41‒43; I 34. 13‒20; I 39.2‒18; I 44. 15‒20 и др.

Ин. 1:3.

Ср. Ин. 1:4; 5:26; 11:25; 14:6. Помимо библейских текстов Викторин разъясняет наименование Логоса Жизнью (самой по себе Жизнью) философскими аргументами: «Сила Слова (potentia τοῦ Λόγου) согласно своей сущности (juxta suam substantiam) всегда есть сущность жизни (vitae substantia), поскольку Оно есть жизнь (vita), и наделяет жизнью, и оживотворяет, и не допускает, чтобы подвергалось смерти то, что Оно наделяет жизнью» (Adv. Ar. I 26. 26‒29); «это есть сама Жизнь (ipsa vita), которая есть сила жизни (vis vivendi) для самой себя и для других, и она не [происходит] откуда-то извне (aliunde). Таким образом, Жизнь есть и движение, и первичное движение (principalis motus), и единое движение, и само от себя движение (a se motus), и единородное движение (unigenitus motus). И это есть Слово (λόγος)» (Adv. Ar. III 3. 9‒12; cp. III 8. 1‒10). Кроме того, согласно Викторину, Сын есть Жизнь как средний элемент неоплатонической «умопостигаемой триады»: бытие ‒ жизнь ‒ мышление, поскольку Он занимает срединное положение между Отцом (Бытием) и Св. Духом (Мышлением); см.: Adv. Ar. I 51.15‒28; I 58.1‒3; I 63. 11‒14; III 4. 6–46; III 7. 1–15; III 8. 42‒43; IV 21.26‒31; IV 25.44‒26.7 и др.; см. также: [Фокин. 2007. С. 100‒102, 116‒117; Фокин. 2014. С. 395‒401, 414‒418]. Об «умопостигаемой триаде» и ее месте в системе Викторина см.: [Фокин. 2011b. С. 7–22; 2011c. С. 7–29].

Ср. Ин. 1:14.

Est enim vivus Deus. Ср. Ин. 6:57. Согласно Викторину, Бог Отец есть не просто Бог живой (qui vivit), но первичный жизненный Акт (princeps ac simplex vivere), а фактически – всемогущая Потенция жизни, порождающая изнутри самого себя Жизнь (vita) – Сына – как свою форму. См.: Adv. Ar. III 13.5‒12; IV 1. 1‒3.38; IV 5.1‒6. 18, 40‒47; IV 8.9‒45; IV 10. 15‒26; Hymn. I 52; II 12‒14, 20, 24 и др., а также ниже, примеч. 57.

Deusque sit vita substantia. О тождестве в Боге сущности и жизни, основанном на доктрине Божественной простоты, см. ниже, Hymn. I 50‒52 и примеч. 55.

una substantia. Аргумент Викторина выглядит следующим образом: 1) Христос есть Логос; 2) Логос есть Жизнь; 3) Бог Отец есть живой, т.е. обладает жизнью по Своей сущности; 4) Он порождает Жизнь, которая есть Логос и Христос и которая также тождественна сущности; 5) Следовательно, Логос и Бог обладают одной и той же сущностью, т.е. единосущны. Другие доказательства единосущия Сына Отцу, основанные на понятии о Нем как Жизни, см.: Adv. Ar. I 41. 1‒8,50‒58; I 42. 1‒41; III 8.5‒10; IV 1. 1‒2. 24; IV 10.15‒44 и др.

Semper et alter simul. Другой вариант перевода: «всегда иной вместе [с Ним]». Согласно Викторину, выражение «[быть] всегда вместе» (semper simul) – это одно из трех возможных значений греческого термина ὁμοούσιος. Cм.: Adv. Ar. Adv. Ar. II 12.26–29; IV 10.31‒36; IV 29.37‒38; о других значениях этого термина см.: [Фокин. 2007. С. 114; Фокин. 2014. С. 413].

Ср. Ин. 5:36‒37; 6:57; 20:21.

Fons tamen manet. «Источник» – это Бог Отец, Который является источником как по отношению к Сыну (через Его рождение), так и ко всем остальным сущим (через их сотворение). Ср.: «Иной – это Отец, и иной – Сын, ведь Отец – это Источник Сына (filii fons), а Сын подобен реке, которая вытекает из источника (ut flumen quod excurrit ex fonte, Adv. Ar. IV 31.34‒35; cp. I 13.11‒13; IV 14.6); см. также ниже, Hymn. I 48‒49, и примеч. 53.

Semper discurrit, spargens vitas, missus ut flumen filius. О том, как Сын, Логос и Сила Божия, в своем творческом действии (actus, operatio) и движении (motus) проницает все уровни вселенной, порождая и оживотворяя их, Викторин говорит неоднократно. См., например: «Сын – это деятельная Сила (potentiam activam), [произошедшая] от Отчей потенции, все порождающая и творящая, сущность существования всего, и рождение, и возрождение, поскольку Он есть Жизнь вечная и Божия Сила и Премудрость, Сам же Он непреложный и неизменный, поскольку Он есть Слово (λόγος) и всегда есть Слово (λόγος); поскольку же Он творит все и особенно поскольку воздействует на материю, Он бесстрастно страдает, подобно источнику воды (fons aquarum), который неизменен и невозмутим, будучи вне всякого движения, а когда он течет и переходит в реку, считается, что он претерпевает изменения в зависимости от русла и видов и качеств почвы, при этом всегда сохраняя свою силу воды. И как река орошает землю, не испытывая никакого умаления в отношении сущности воды, так и Христос есть та самая река, о которой говорит пророк: которая орошает и наполняет всю землю (cр. Быт. 2:6:10). Но Христос орошает все целиком – видимое и невидимое, наполняя живой водой всякую сущность сущих. В самом деле, насколько Он есть жизнь – это Христос, насколько Он орошает – это Святой Дух, насколько Он есть потенция жизни (potentia vitalitatis) – это Отец и Бог, но все это – единый Бог» (Adv. Ar. I 47.13‒31). Ср.: Adv. Ar. I 26.30‒38; I 51.1‒15; III 3. 12‒26; IV 11.7‒35; IV 31.34‒47; Com. Eph. I 4, 1240A и др.; см. также: [Фокин. 2007. С. 133‒135].

Hinc substantia unum ambo, fons Deus, flumen filius. Эти образы источника и реки, призванные продемонстрировать как единство сущности, так и различие Лиц Отца и Сына, восходят к Тертуллиану, у которого подобные тринитарные аналогии обнимают собой всю Троицу, включая Св. Дух (ср. источник, река, поток; корень, ветвь, плод; солнце, луч, сияние; см.: Tertullian. Adv. Prax. 8; см. также: [Фокин. 2014. С. 154‒156, 159, 172‒173]). См. также: Adv. Ar. I 47.20‒25; IV 31.34‒38; Hymn. III 30‒32.

In divinis substantia hoc idem quod vita est. Данное утверждение вытекает из неоплатоническо- аристотелевского принципа Божественной простоты, согласно которому в Боге и Божественных вещах (идеях) все свойства и атрибуты тождественны сущности (субстанции). Викторин утверждает этот принцип неоднократно и использует его, главным образом, для доказательства единосущия Лиц Троицы; см.: De gen. 19.8–9; 22. 9–10; 27.15–17; Adv. Ar. I 4. 11–13; I 9.17–19; I 19.49; I 20. 8–12, 42; I 29. 18–20; I 31. 1–17; I 32.12–15; I 43. 23–27; I 55. 3–12; II 4. 14–21; III 1. 18–30; IV 2. 17–23; IV 5. 1–4; IV 25. 15–16; Hymn. III 113 и др.; см. также: [Фокин. 2018. С. 27–45].

Vitaque ipsa ipsa est sapientia. Триада сущность ‒ жизнь ‒ премудрость, которая является аналогом «умопостигаемой триады» бытие ‒ жизнь ‒ мышление, встречается также в третьей книге «Против Ария»: «Бытие (esse), которое есть Отец, и Жизнь (vitam), которая есть Сын, и Познание (cognoscentiam), которое есть Святой Дух, суть одно (unum), и суть одна сущность, и три ипостаси (unam esse substantiam, subsistentias tres), поскольку от Бытия, которое есть сущность, [произошло] Движение (ведь и оно, как мы показали, есть сама сущность), которое обладает двойной потенцией (gemina potentia) – как жизненности (vitalitatis), так и премудрости и мышления (sapientiae atque intellegentiae), – разумеется, таким образом, что в каждом по отдельности есть сразу все три (in omnibus singulis terna sint). Следовательно, Святой Дух есть Знание (scientia) и Премудрость (sapientia)» (Adv. Ar. III 9. 1‒8). Жизнь и Премудрость у Викторина – это два аспекта единого Божественного движения, отождествляемого им с Сыном, где Жизнь соответствует Логосу, а Премудрость – Св. Духу. В другом месте Викторин рассуждает об этом так: «Логос и Святой Дух суть одно и то же движение (unam motionem et eandem et λόγον et Sanctum Spiritum), но Логос в отношении жизни (in eo quod vitaest), а Дух – в отношении познания и мышления» (quod est esse cognoscentiam et intellegentiam, Adv. Ar. I 58.1–3). «Это движение, будучи одним, есть Жизнь и Премудрость (et vita et sapientia), т.е. Жизнь, обратившаяся в Премудрость (vita conversa in sapientiam), скорее же [вернувшаяся] в Отчее существование, а еще точнее, как бы обратным движением [вернувшаяся] в Отчую потенцию (retro motae motionis in patricam potentiam) … И Жизнь – это нисхождение (descensio enim vita), а Премудрость– это восхождение (ascensio sapientia); и Оба Они – Дух, Два в одном» (Adv. Ar. I 51.15–28). Ср. также: De gen. 31.3–13; Adv. Ar. II 2.31–32; III 8.42–43; IV 16.25‒26. Если же Викторин иногда отождествляет Премудрость с Сыном (см. ниже: Hymn. I 60, а также: Adv. Ar. I 41.42‒43; I 47.37‒39; I 60. 1‒2; III 10. 5; IV 18. 37), то он делает это исходя не столько из библейских текстов (см., например, 1Кор. 1:24; Притч. 8:22), сколько из принципа Божественной простоты и представления о Сыне и Св. Духе как Диаде – двух аспектах единой реальности или единого движения, см.: Adv. Ar. I 49.1–8; I 51. 1–43; I 54.3–6; I 57.1‒9; III 8. 25‒42; III 18.11–19 и др.; см. также: [Фокин. 2007. С. 116‒117; Фокин. 2014. С. 401‒402, 414‒415].

Princeps ac simplex vivere. Этот первичный, простой, внутренний жизненный Акт, тождественный чистому Бытию, есть Бог Отец, Который в причинностном отношении предшествует Жизни и Премудрости (Сыну и Духу) как формам этого Акта. Доказательству этого посвящены первые десять глав четвертой книги «Против Ария», где Викторин, в частности, пишет: «Бог есть жизненный Акт (vivere), причем такой, который есть наивысший, первый, источниковый и изначально первичный (summum, primum, fontaneum, principaliter principale) … Этот жизненный Акт первичен (primum vivere); он живет благодаря саму себе (a semet ipso vivere) и предшествует всему, и даже самой Жизни (ante ipsius vitae vivere). Действительно, Он есть действующий, причем вечно действующий (semper agens), действующий без всякого начала [действия], действующий независимо от действия, чтобы действие не представлялось как бы началом для действующего; напротив, это Действие (actio) было рождено, или осуществилось, или излилось благодаря деянию Действующего (agentis opere). Именно такое действие (agere) мы приписываем [первичному] жизненному Акту (vivere). Итак, Бог есть такой жизненный Акт, который изначален (principale vivere), а Жизнь существует как Его Порождение (ut genitum). И поэтому жизненный Акт – это Отец, а Жизнь – это Сын … Бытие (esse) есть первое движение (primus motus), которое называется покоящимся движением (cessans motus), а также внутренним движением (intus motus), ведь когда оно воздействует на себя, чтобы существовать, тогда оно верно называется внутренним движением и покоящимся движением. И мы говорим, что это движение есть то, что [первично] живет и есть [первичный] жизненный Акт (vivit ac vivere). Однако когда от того, что [первично] живет и есть [первичный] жизненный Акт, некоторым образом созидается и рождается (confecta quodammodo et genita) его Образ (forma), получивший свою форму по характерному образу (in habitus speciem) того, что [первично] живет и есть [первичный] жизненный Акт, это называется Жизнью и Сыном… Бог, будучи [чистым] Бытием, то есть жизненным Актом, непознаваем и неразличим; и Его Форма, то есть Жизнь и Мышление, также непознаваема и неразличима; ведь [в Нем] они суть не что иное, как Бытие, которое есть жизненный Акт. И поскольку оно бесконечно, то и Форма его бесконечна, пребывая там и будучи ничем иным, кроме Бытия» (Adv. Ar. IV 6.1‒2; 6.10‒18; 8.26‒33; 20.16‒19; см. также: Adv. Ar. IV 3.23‒37; IV 6.40‒47; Hymn. II 11‒26).

Sic adest intellegens sapiensque. «Мыслящий и Премудрый» – это, по всей вероятности, Св. Дух как вторая (после Сына – Жизни) форма Отца – первичного жизненного Акта, тождественного акту Бытия (см. выше, предыдущее примеч.). Но нельзя исключить, что это – Сам Отец как источник Мышления и Премудрости (Св. Духа), включающий их в себя в скрытом и непроявленном виде, так же как «внутреннее Мышление» (intus intellegentia, intellegentia interna) включает в себя «внешнее Мышление» (foris intellegentia, Adv. Ar. IV 28.1‒29. 23). Ср. выше, Hymn. I 43‒45, где Отец рассматривается как «живой» (vivus) и источник Жизни – Сына (см. также: Adv. Ar. IV 5.20‒21).

Semper cum praecedit vivere. Термин vivere в данном случае может означать и Отца как «первичный и простой жизненный Акт» (см. выше, примеч. 57), и Сына как Жизнь, которая естественным образом предшествует мышлению, хотя Викторин, как правило, для этого использует термин vita. О предшествовании и порядке в Божественной Троице см. выше, примеч. 35‒37.

Progressu actuum. По всей видимости, имеются в виду описанные выше «акты» бытия, жизни и мышления, которые в Боге происходят один за другим в строгой последовательности (progressio) и соответствуют Лицам Божественной Троицы. См.: Adv. Ar. I 63.11‒16; III 4.6‒17. 9; IV 16.20‒29; IV 21.26‒22. 4; IV 25.44‒26. 7 и др., а также выше, примеч.45.

Sit ter triplex alterum. Или: «три раза тройственная индивидуальность» (П. Адо). Согласно Викторину, в соответствии с принципом импликации, в каждом из элементов или актов этой триады наличествуют сразу все три элемента (акта), но при этом каждый из них, согласно принципу превалирования, отличается от двух других максимальным присутствием какого-либо одного характерного свойства или акта. Таким образом, эти три Божественных акта, соответствующие Лицам Троицы, которые, таким образом, образуют не просто триаду, но своего рода эннеаду см.: [Hadot. 1960b. P. 1067]. Хотя сам Викторин никогда не употребляет этот термин, но часто говорит о «тройственном тройном»; см.: De gen. 31. 3; Adv. Ar. I 54.8‒10; I 59.4‒5; I 60. 17; I 63.15‒16; III 9.7; IV 5. 40‒45; IV 8.24‒26; IV 21.26‒31; IV 25.44‒26. 5; Hymn. I 77‒78; III 34‒36, 222, 250 и др. См. также: Procl. Theol. Plat. III 9. Vol. III. P.35–36.

Christus igitur actus omnis, actus, cum procedit filius. Ср. Ep. Candid. I 11. 13; Hymn. III 81 (omnis actio); De gen. 2. 12 (omnis operatio). Согласно Викторину, Сын есть всеобщее или универсальное Действие, так же как всеобщее и всесовершенное Сущее (universale omnimodis perfectum ὄν, De gen. 2. 26‒30), поскольку в Нем сконцентрированы все модальности и разновидности Божественного действия (см.: [Hadot. 1960b. P. 1067]); Он исходит от Отца как акт происходит из потенции; см.: Adv. Ar. Adv. Ar. I 4.1‒11; I 19.23–28, 43–47; I 27.23‒29; I 40.9‒31; II 3.34–44; Hymn. III 81 и др.

Actusque vita est, qua procedunt et creantur omnia. Ср. Ин. 1:3‒4. О том, что Сын есть Божественное Действие (Акт) и Жизнь, будучи источником существования и жизни всех сущих («Семя сущих»), см. выше, примеч. 6, 19, 62.

Fit idem doctor et magister, idem perfector spiritus. О тождестве и различии Христа и Св. Духа и Их икономических функциях см. Adv. Ar. III 8.25‒42; III 14.4‒42. Название «учитель» (doctor) Викторин относит и ко Христу (Adv. Ar. I 2. 26), и ко Св. Духу (Adv. Ar. I 2. 41). Св. Дух также называется «наставником в познании» (magister intellegentiae, Adv. Ar. III 6. 17; cp. III 8. 33‒34), «внутренней Силой Христа» (interior Christi virtus, Adv. Ar. IV 17. 31) и «сокрытым Иисусом» (occultus Iesus), сообщающим тайные знания (intellegentias infundat, Adv. Ar. III 14. 21‒23; ср. также: Hymn. I 59:73). Благодаря премудрости Св. Духа (sapientia sancti spiritus) все становятся совершенными (perfecta fiunt omnia, Adv. Ar. I 56. 24).

Seminatas saeclis animas inrigans scitis sophiae. Представление о том, что человеческие души были «посеяны» на звездах – «орудиях времени» (σπαρείσας αὐτὰς εἰς τὰ προσήκοντα ἑκάσταις ἕκαστα ὄργανα χρόνων) – и получили от Бога «законы рока» (νόμους τοὺς εἱμαρμένους), Викторин, возможно, заимствовал у Платона (см.: Plato. Tim. 41 dе; см. также: [Hadot. 1960b. P. 1068]). В данном контексте можно говорить, что души «сеются», т.е. творятся и оживляются действием Сына как принципа жизни, а наделяются премудростью действием Св. Духа как принципа премудрости. О животворящем и просвещающем воздействии Христа и Св. Духа на человеческие души см. также: Adv. Ar. I 47.26‒30; I55.28‒35; III 8.30‒35; III 14.20‒23; Hymn. I 72‒73. О разделяемой Викторином платонической доктрине предсуществования индивидуальных душ в мировой душе и их последующего «падения» в материальный мир, из которого они должны быть освобождены впоследствии см.: [Фокин. 2007. С. 139‒141, 144‒148].

Ср. 1Кор. 1:24. О Христе как Премудрости, с которой у Викторина чаще всего соотносится Св. Дух– «сокрытый Христос», см.: Adv. Ar. I 41. 42‒43; I 47. 37‒39; I 60. 1‒2; III 10. 5; IV 17. 31; IV 18. 37 и др.

Ср. Ин. 1:18; 14:26. О том, что Сын открывает людям знание об Отце, а Св. Дух – о Сыне-Христе, см.: Adv. Ar. I 2. 19‒42; III 15.24‒35; IV 18.2‒10; Hymn. III 196‒198 и др.

Ср. Ин. 16:13‒15. Этот библейский аргумент Викторин использует для доказательства того, что Сын и Св. Дух обладают единой сущностью с Богом Отцом, так же как жизнь и мышление тождественны по своей сущности (субстанции) и совпадают с ней вследствие принципа Божественной простоты; см.: Adv. Ar. I 12. 1‒14. 1; II 7. 15‒21; III 8. 44‒53; IV 16. 16‒29; IV 18. 8‒13 и др.

Christus meus inter parentem et sese alterum Spiritum. Слово medius («средний») является конъектурой издателей (см.: CCSL. Vol. 83.1. P. 288; Locher. 1976. P.174); впрочем, без этой конъектуры текст имел бы тот же самый смысл: «Так мой (meus) Христос, находящийся между Родителем и отличным от Него Самого Духом…». О срединном положении Сына как Божественной Жизни, находящейся между Бытием (Отцом) и Мышлением (Св. Духом), см.: Adv. Ar. I 56.19–20 (medius in angulo Trinitatis); III 15.32‒33 (medius λόγος, id est Iesus); см. также: [Фокин. 2014. С. 417‒ 418]. О Св. Духе как «ином Утешителе», отличном от Сына, см.: Adv. Ar. III 16.16; Hymn. III 256.

Implet parentem dum esse praestat omnibus. В другом месте Викторин следующим образом поясняет эту порождающую функцию Логоса: «Слово как Слово существует для того, чтобы давать бытие чему-то иному (ut aliud esse constituat) … Слово (λόγος) есть Отец и Родитель всего (pater omnium et generator), и через Него все начало быть и без Него ничто не начало быть» (De gen. 18.3‒6).

Atque esse cunctis vita est. Наделение всех сущих бытием (esse) посредством творческого нисхождения Логоса в мир (как умопостигаемый, так и чувственный) Викторин рассматривает как излияние Божественной жизни (vita) во все сотворенное, которое характеризуется постепенным убыванием совершенства, см.: [Фокин. 2007. С.133‒135], а также выше, примеч. 7.

Ср. Ин. 1:3‒4. Викторин следует здесь одному из рукописных разночтений данного места: и без Него ничто не начало быть. То, что начало быть в Нем, была жизнь.

Iungit ac salvat omnia. О связующей и сохраняющей функции Логоса в универсуме см. выше, примеч. 7.

Docet verum Deum. Cp. Adv. Ar. I 2.26, а также выше, примеч. 64‒65.

Christum sequentes, Christo renatos, sanctus iungit spiritus. Согласно Викторину, спасение людей совершается в два этапа: благодаря их возрождению через веру во Христа и крещение, а затем благодаря просвещению и одухотворению тайным внутренним действием Св. Духа; см. ниже Hymn. I 72‒74, а также: Adv. Ar. IV 17.20‒18. 10, и выше, примеч. 3, 64‒65.

Ergo Christus omnia, hinc Christus mysterium. Ср. Еф. 3:9; Кол. 2:2; 4:3; 1Тим. 3:16. О том, что Христос, как «Семя сущих» и «всесовершенное Сущее», есть все сущие, см.: Adv. Ar. I 57.1‒6; III 3.1, а также выше, примеч. 3, 19, и ниже, примеч. 77.

Ср. Рим. 11:36; 1Кор. 8:6; Кол. 1:15–20. Эту всеобъемлющую роль Сына-Логоса в творении Викторин в другом месте поясняет так: «Христос есть Слово (λόγος) и Слово (λόγος) есть Причина бытия всех сущих (causa est ad id quod est esse his quae sunt), о чем сказано вот каким образом: В Нем создано все … и Им создано … и в Нем создано. Ведь Слово (λόγος) есть причина бытия сущих (causa ad id quod est esse his quae sunt) и также Вместилище (receptaculum) тех сущих, которые в Нем существуют. Поскольку же все в Нем, само Вместилище исполнено всеми сущими и Само есть полнота (plenitudo), и по этой причине все Им (per ipsum), и все к Нему (in ipsum) и все в Нем (in ipso)» (Adv. Ar. I 24. 41‒48).

Cuius altitudo pater. Ср. Еф. 3:18; Рим. 11:33, а также ниже, следующие примеч. 79 и 80.

Progressu suo longitudo et latitudo patris est. Ср. Еф. 3:18. Ср. Adv. Ar. III 10.3‒11; IV 17.26‒29. Согласно Викторину, Бог Отец есть «высота» (altitudo, см. выше) и «глубина» Сына (profundum, см. следующую строку, Hymn. I 72, и примеч. 80), поскольку в Отце как первом и абсолютном Едином Сын вечно пребывает сокрытым – в Его внутренней Потенции и непроявленном Бытии. Сын же есть «долгота и широта» Отца, поскольку Он рождается от Него как направленный вовне и вовнутрь Акт жизни и мышления, подобно тому как из центра окружности происходят радиусы и затем образуют совершенную сферу, являющуюся расширением и продолжением центральной точки (см.: Adv. Ar. I 60.1‒28; ср.: Plotin. Enn. VI 8.18). О том, что Бог или Божественная сущность (Dei substantia) имеет четыре «измерения» (omnia quanta, Dei altitudinem, longitudinem, latitudinem, profundum), которые следует понимать не как пространственные, а как метафизические или духовные, Викторин упоминает в Adv. Ar. I 21.40‒48.

Hinc Christus apparens saeculis ad profundum docendum. Т.е. для научения «глубине» или «тайне» Отца (ср. Еф. 3:18; Кол. 2:2; Рим. 11:33), под которой следует понимать Его сокрытость и непостижимость как первого и абсолютно простого Единого. Ср. с учением гностика Валентина, согласно которому все «эоны» (божественные существа) произошли от первого и высочайшего Бога – «Глубины» (βυθός) или «Праотца» (προπάτωρ, см.: Irenaeus. Adv. haer. II 13.3–8; 28.4–6).

Idque arcanum et intimum. Ср. Кол. 2:2‒3.

intus docendo Christus occultus sanctus spiritus. Мы приводим наше собственное деление строк оригинала (Hymn. I 72‒73), не совпадающее с издательским, но более ясное по смыслу. О Св. Духе как «сокрытом Христе» и Его внутреннем просвещении см.: Adv. Ar. III 14. 20‒26, а также выше, примеч. 3, 64‒65, 75, 80. Как уже было упомянуто, согласно Викторину, откровение Бога Отца и сообщение знания о Нем происходит в два этапа: посредством Сына, явившегося во времени и во плоти, и посредством Св. Духа, просвещающего души внутренне и духовно; см.: [Hadot. 1960b. P. 1069].

Omnes ergo unum spiritu, omnes unum lumine. Чтение unum lumine – одно из возможных чтений (см.: CCSL. Vol. 83. 1. P. 289; Locher. 1976. P. 174); другое чтение: unum lumen («один свет»). Слово omnes («все»), стоящее здесь в мужском роде (ср. выше в среднем роде: omnia, cuncta), скорее всего, указывает на три Лица Троицы. С помощью терминов Дух и свет, общих для всех Лиц Троицы, Викторин часто доказывает Их единосущие; при этом он опирается на свидетельства Библии и слова Никейского Символа веры: Бог от Бога, Дух от Духа, Свет от Света, понимая все эти термины в качестве синонимов Божественной сущности (substantia); см.: Adv. Ar. I 13.7‒9; I 31.11‒17, 37‒38; II 2.23‒26; II 3.27‒30; II 10.5‒20; Hymn. III 67‒69 и др.; см. также выше, примеч. 2. Но нельзя исключать, что под Духом (spiritus) здесь понимается Св. Дух, Который, по мысли Викторина, выполняет связующую функцию в Троице (см. выше, примеч. 5).

Hinc singulis vera, hinc tribus una substantia est, progressa a patre filio et regressa spiritu. Представление о том, что Бог или Божественная сущность (substantia) пребывает в самой себе (Отец, Бытие), исходит из самой себя (Сын, Жизнь) и возвращается к самой себе (Св. Дух, Мышление), встречается у Викторина неоднократно; см.: Adv. Ar. I 51.10‒27; I 57.7‒21; Hymn. I 4‒6; III 71‒73 (status, progressio, regressus); о соответствии этого представления неоплатонической триаде μονή, πρόοδος, ἐπιστροφή см. выше, примеч. 6.

Quia tres exsistunt singuli et tres in uno singuli. Ср. Adv. Ar. I 56.24‒28; III 4. 6–11; III 18.11–19; IV 5 36‒47; Hymn. III 35, 53 и др. Возможен другой вариант перевода окончания этой фразы: «Трое единичных существуют в каждом из них» (П. Адо), который предполагает, что каждое Лицо Троицы также представляет собой Троицу, поскольку включает в себя сразу все три силы или потенции – бытия, жизни и мышления. Так, в другом месте Викторин поясняет: «Бог есть трехсильный (τριδύναμος), то есть Он обладает тремя потенциями (tres potentias habens): бытием, жизнью и мышлением (esse, vivere, intellegere), причем таким образом, что в каждом по отдельности суть все три (in singulis tria), и какое-либо одно из них есть также все три; [но каждое] получает [свое] имя, которым оно себя обнаруживает… Ведь [в Боге] ничто не может быть названо существующим (esse), если оно не мыслит (intellegit). Следовательно, в каждом из Них есть тройная единичность (triplex singularitas) и [одно] единство в Троице (unalitas in trinitate)» (Adv. Ar. IV 21.26‒31).

Haec est beata trinitas, haec beata unitas. Фраза beata trinitas повторяется в качестве рефрена в Гимне III. Cм. также: Adv. Ar. III 8.49‒51; IV 21.30‒31. Единица в Боге указывает на сущность, Троица – на ипостаси, которые Викторин понимает как три последовательно раскрывающиеся потенции этой сущности – бытие, жизнь и мышление; см.: Hymn. III 34‒40, 109‒111, 146‒153, а также выше, примеч. 85.

a se vivit deus. Ср. Ин. 5:26; ср. также: Adv. Ar. IV 9‒10, 14.

Т.е. образ Сына-Логоса, Который есть Божественная Жизнь.

Ср. Быт. 1:26; о творении человека по образу Божию см. также: Adv. Ar. I 20; 62‒64.

me cognovit filius. Вероятно, речь может идти как о личном познании каждого человека Богом, в котором он призывается вернуться к Богу, так и о познании Богом человеческой природы в целом, т.е. о Боговоплощении.

Ср. Ин. 3:16.

Detentus mundo sum. Букв. «удержан миром». Вероятно, речь идет о грехопадении как воплощении.

Ср. Ин. 15:19; 17:14.

Ср. Ин. 14:17.

Quod peccavi mysterium est. Букв. «То, что я согрешил, есть таинство». Скорее всего, имеется в виду то, что грехопадения человека (персонифицированного здесь как «я»), повлекло за собой таинство Боговоплощения и спасения человека. Ср. Comm. in Ep. ad Galat.//PL.8, 1171A.

reditum in anima scriptum mea. Идея возвращения души к Богу общая для христианства и платонизма. Ср. Plato. Phaedr.; Orac. Chald. 115.1; 116.2; Plotin. Enn. V 1 и др.

triumphum magnum. Ср. Кол. 2:11‒15.

fidei murum. Ср. Comm. Ephes. ??, PL.8, 1291А.

Ср. Рим. 7:18‒25.

Ср. со знаменитым образом души как крылатой колесницы (ὑποπτέρου ζεύγους τε καὶ ἡνιόχου) и крыльев души (τῶν πτερῶν ψυχῆς) в платоновском «Федре» (Plato. Phaedr. 246а‒249d).

Образ «небесных врат» у Викторина может быть как библейский (ср. Быт. 28:17; Пс. 23:7, 9; 117:20; Мф. 7:13‒14; Лк. 13:24 и др.), так и философский (см. Porphyr. De antro nymph. 28; Macrob. Comm. in Somn. Scip. I 12; Synesius. Hymn. I 635).

Ср. Ин. 15:26; 16:8‒14; ср. также: Adv. Ar. III 16; IV 17.

Ср. Мф. 16:19; ср. также: Synesius. Hymn. I 630.

Ср. Ис. 6:1; Зах.6:13; Мф. 19:28; 25:31; Откр. 3:21; Synesius. Hymn. I 601.

Ср. 1Кор.12:4‒11; Евр. 2:4.

Ср. 1Кор.12:4‒6.

alterum cum altero. Слово alterum «другое», «иное» здесь означает иную ипостась.

pater substantiae. Возможно, имеется в виду, что Бог Отец, Сам будучи сущностью, передает ее в рождении Сыну, Который также есть сущность. Но возможно также, что здесь под сущностью понимается ипостась, хотя Викторин иногда отличает сущность как substantia и ипостась как subsistentia. См. Adv. Ar. II.

Perfectus patre perfecto filius. Данная формула, вероятно, заимствована из символа Антиохийского собора 341 года.

Fons, flumen, inrigatio. Adv. Ar. IV 31; Hymn. I 48.

Exsistentia, vita, cognitio. Речь идет о трех Божественных актах, соответствующих элементам «умопостигаемой триады»: бытие, жизнь, мышление, которые представляют собой одно и то же действие: бытие – пребывание, жизнь – исхождение, мышление – возвращение. См.: [Фокин. 2014. С. 364‒384, 394‒401].

Caritas, gratia, communicatio. Ср.: 2Кор. 13:13.

Communicatio sanctus spiritus. Св. Дух у Викторина, как и впоследствии у Августина, является внутренней связью в Троице. Ср. Hymn. I 3; III 242‒246.

ex Deo apostolus Paulus. Игра слов, основанная на значении греческого ἀπόστολος, образованного от глагола ἀποστέλλω

2Кор. 13:13.

genito genitus. Данное выражение хотя и напоминает позднейшее учение о Filioque (которого у Викторина еще нет), но в тринитарном богословии Викторина означает тесную связь Св. Духа с Сыном, через Которого Он исходит от Отца. То же учение мы находим у Тертуллиана и свт. Илария Пиктавийского.

status, progressio, regressus. Соответствует неоплатонической триаде, описывающей эманацию: μονή, πρόοδος, ἐπιστροφή («пребывание, исхождение, возвращение»).

Invisibilis invisibiliter, visibilis invisibiliter, invisibilis visibiliter. «Невидимо Видимый» – это Сын, имеющий две природы: Божественную и человеческую. А «видимо Невидимый» – это, вероятно, Св. Дух, Который, как Божественная Премудрость и Мышление, есть внутренний аспект Сына-Логоса и «сокрытый Христос» (Christus occultus, Hymn. I 73; ср. Adv. Ar. III 14).

Omnis potentia, omnis actio, omnis agnitio. У Викторина Отец всегда соответствует потенции и бытию, а Сын и Св. Дух – акту, или действию; причем Сын – это акт жизни, а Св. Дух – акт мышления.

Inpassibilis inpassibiliter, inpassibilis passibiliter, passibilis inpassibiliter. Как и в случает с четверостишьем о «невидимо видимом», «страстно Бесстрастный» – это Сын‒Логос, Который бесстрастно страдает не только потому, что воплощается в человека, но и потому, что наполняет и оживляет все сущие Своей жизненной силой. Ср. Adv. Ar. I 22; 44; 47.А «бесстрастно страдающий» – это Св. Дух, так как в данном гимне все четверостишья структурированы по образу Троицы. Но в каком смысле Св. Дух – Премудрость и Мышление Бога – может вообще страдать, не совсем ясно. Разве что вновь как невидимый аспект Сына-Логоса.

Semen, arbor, fructus. Сходный образ использовал ранее Тертуллиан: корень, ствол, ветви (см.: Adv. Prax. 8).

Ср.: Рим. 11:36.

simplex unus, unum et solum. Имеется в виду Бог Отец, соответствующий единому первой посылки платоновского «Парменида».

idem unus et omnia. Имеется в виду Сын, соответствующий едино-многому второй посылки платоновского «Парменида».

Unitor omnium. Имеется в виду Святой Дух. Его роль как всеобщего связующего принципа обусловлена Его местом в Троице как «связи Отца и Сына» (см. выше). Отчасти это можно сравнить с ролью мировой души в платонизме.

Ut omnia aeterna sint genite. В последнем случае это вновь Святой Дух. Термин «рожденный» (genitus) Викторин изредка относит и к Св. Духу (Hymn. III 61), поскольку у него нет специального термина, описывающего исхождение Св. Духа от Отца, и, кроме того, Св. Дух – это «сокрытый Христос».

Tu creari imperas, tu creas, tu creata recreas. Данное распределение между ипостасями Троицы ролей в творении было в целом характерно для христианского богословия втор. пол. IV в.; ср., например, Athanas. Magn.; Basil. Magn. De Sp. St. и др.

cunctis substantia. Т.е. то, что наделяет все сущие бытием и сущностью.

infiniti et definiti pater. Согласно Викторину, Сын‒Логос является первичным и совершенным Образом (imago) или Формой (forma) Бога Отца, Который сам лишен всякой формы и беспределен. В этом смысле Сын является одновременно и беспредельным, обладая в себе беспредельным бытием Отца в виде беспредельной жизни. И Он же одновременно есть предел или форма беспредельного бытия Отца. С другой стороны, в отличие от беспредельного Отца, Сын является одновременно и беспредельным по Своей Божественной природе, и ограничен пределом по Своей человеческой природе.

infiniti et definiti pater es. Т.е., в данном случае, уже Св. Духа. Вероятно, речь идет о том, что Сын участвует в происхождении Св. Духа как посредник, так же как жизнь посредствует при исхождении мышления из бытия. Св. Дух, будучи Божественным Мышлением, является одновременно беспредельным и неопределенным, как и Сын. Встречающееся здесь неточное выражение о Сыне как «Отце» Духа, является чисто поэтическим и вряд ли может рассматриваться в смысле позднейшего учения о Filioque, тем более что ниже сам Св. Дух также назван «Отцом беспредельного и определенного».

definito quod infinitum est retines. Вероятно, речь идет о том, что Св. Дух как внутритроичная связь, связывает воедино беспредельного Отца и определенного Сына.

Т.е. мира??

Ср.: Еф. 3:15.

Викторин не делает четкого терминологического различия между терминами creare и generare, при этом совершенно не допуская мысли о творении Сына из ничего. Возможно, здесь и в следующей фразе используется выражение из Притч. 8:22 о Премудрости: Господь создал Меня (κύριος ἔκτισέν με) началом путей Своих (по LXX).

factus est Λόγος Deus. Ср. Ин. 1:1.

Haec duo unum sancto junxisti spiritu. Речь вновь идет о Св. Духе как связи Отца и Сына. В некоторых рукописях вместо junxisti встречается форма unxisti «Ты помазал», что соответствует библейским представлениям о помазании Святым Духом избранных людей, в том числе – Христа; ср.: Пс. 44:8; Евр. 1:9. Однако вряд ли Викторин мог использовать это выражение по отношению к Богу Отцу.

Из этих фраз можно извлечь следующую тринитарную формулу Викторина: substantia formata sibi nota («сущность, имеющая форму и известная самой себе»), где сущность – это Бог Отец, ее Форма – Сын, ее (само)познание – Св. Дух. Ср. с Троицей из следующего четверостишья: substantia, forma, notio.

Здесь и далее мы переводим термин notio как «мышление», а не «познание» (обычно мышлению у Викторина соответствуют термины intellegere / intellegentia, но в «Гимнах» их нет) для того, чтобы отличить его от схожих терминов, встречающихся ниже – noscentia и cognoscentia: «знание»,«познание».

totius exsistentiae demonstratio. Т.е. Св. Дух как Мышление и Познание, являет Собой Бога Отца, Который есть чистое Божественное Бытие.

Есть в Adv. Ar.

Ergo in substantia Deus es, in forma Λόγος, in notitia spiritus sanctus. Тринитарная формула, близкая к модалистическому слиянию ипостасей: в ней одно Божественное лицо или ипостась раскрывается как сущность, другое – как ее форма, а третье – как ее самопознание.

Dei formam. Т.е. Сына, Который есть совершенный Образ Отца.

Бог Отец у Викторина заключает в себе сокрытое и непроявленное бытие, форму и познание, которые актуально проявляются только в Сыне и Св. Духе; именно поэтому Он есть Предсущее, логически предшествующее всесовершенному Сущему – Сыну и заключенному в Нем Св. Духу. См. De gen..

patris forma. Т.е. Образ Отца. Ср. 2Кор.4:4; Кол. 1:15.

Т.е. сущность, или Бог Отец, Который есть Божественное Бытие.

Ср. Ин. 1:18.

Св. Дух как Божественное Мышление у Викторина выполняет функцию внутритроичной связи. Ср. выше. Впоследствии такую же роль Св. Дух будет выполнять у Августина, но не как мышление и познание, а как воля и любовь Отца и Сына.

Ср. Ин. 1:1.

Ср. Ин. 3:13; Ефес. 4:9‒10

Против Фотина.