Письмо XXVIII. Епископу Кирисикию226
По дарованной тебе благодати преосвященства став, честной отец, подражателем Божественной благости на земле, ничего из свойственного ей не оставил ты неисполненным, а, шествуя в сопровождении всей совокупности её признаков, постарался украсить таинство преосвященства хитоном, сотканным Духом на небесах (Ин.19:23) – а хитон этот никогда не смогут разорвать демоны, сколько бы ни распинали вас испытаниями. Постарайся же собрать воедино рассеянных чад Божиих (Ин.11:52). Ведь и это есть признак Божественной благости; и как глава драгоценного тела святой Божией Церкви приладь друг к другу Её члены под началом Духа, и призови громогласно, будто глашатай Божественного учения, и тех, кто далеко, и тех, кто близко, и привяжи к себе неразрывными узами духовной любви – если только совсем отошёл и исчез страх врагов, из-за которого столь многие покинули родину – чтобы и ты мог сказать [362] со Христом: «Вот я и дети, которых дал мне Бог» (Быт.33:5). Убогого же и недостойного раба твоего, прибегающего к тебе с мольбой, удостой об этом, святой отец, драгоценного твоего письма и не откажись помянуть меня в молитвах, принося Богу жертву хвалы.
* * *
Ж.-К. Ларше в прим. к предисловию Писем прп. Максима отмечает: «Письмо XXVIII, согласно тексту в Patrologia Graeca, адресовано некоему Кирисикию. Но, как отметил еще Ф. Комбефис (PG 91 619), здесь мы имеем дело с порчей слова Κυζικηνός, т. е. речь идет об [Иоанне] Кизическом (см.: Sherwood Р. An Annotated Date-List of the Works of Maximus the Confessor. Rome, 1952. P. 27)». Тем не менее вопрос об адресате этого, как и целого ряда других писем прп. Максима не столь однозначен. В ряде списков Письмо XXVIII (а, следовательно, в силу сходства некоторых выражений, и Письмо XXX, как и Письмо XXVIII и XXIX, имеющие одного и того же адресата), обращено к Софронию, будущему патриарху Иерусалимскому, что дало основание Девреессу и следующему за ним Гарригу, считать именно Софрония адресатом всех или некоторых из этих писем (см.: Devreesse R. La Fin inédite d’une lettre de saint Maximë un baptême forcé de Juifs et de Samaritains à Carthage en 632 / Revue des sciences religieuses. 17, 1937. P. 25–35 и Garrigue J. M. Maxime Le Confessuer: La charité, avenir divin de l’homme. Paris, 1976. P. 40–42). Шервуд высказал аргументы против этой версии, и к нему присоединился Ларше. Однако уже после работы Шервуда К. Роземон (Rozemond К. Jean Mosch, patriarche de Jérusalem en exil (614–634) / Vigiliae Christianae. 31:1, 1977. P. 60–67) была выдвинута смелая гипотеза, согласно которой одним из адресатов этих писем прп. Максима мог быть прп. Иоанн Мосх, бывший, согласно этому предположению, патриархом Иерусалимским, находившийся в изгнании в Константинополе! Поскольку прп. Софроний был неразлучен со своим учителем прп. Иоанном, то письмо, адресованное одному, могло быть одновременно адресовано и другому. В рамках этой же гипотезы дается объяснение и именованию епископа, адресата прп. Максима, «Кирисикием»; при этом Роземон опирается на гипотетическое армянское происхождение Иоанна Мосха и палестинское происхождение прп. Максима. К сожалению, Ларше не упоминает об этой гипотезе. Как бы то ни было, в силу неоднозначности вопроса об адресате Письма XXVIII, мы решили оставить надписание имени адресата таким, как в PG, склоняясь, к тому, что гипотеза Роземон без дальнейших подтверждений выглядит малоправдоподобной, тем более, что она основана на сомнительной версии сирийского Псогоса о палестинском происхождении прп. Максима и существенно сдвигает принятую в науке дату смерти прп. Иоанна Мосха. – Прим. сост.