Слово 26. В котором пространно и с жалостью излагаются нестроения и бесчиния царей и властей последнего времени

Шел я по трудному и многоскорбному пути и увидел жену, сидящую при пути, которая, наклонив голову на руки и на колено свое, горько и неутешно плакала; она была одета в черную одежду, приличную вдовам, и окружена зверями: то были львы, медведи, волки и лисицы. Я ужаснулся при этой страшной и неожиданной встрече, однако ж дерзнул приступить к жене и, сказав ей обычное приветствие, спросил, кто она, как ее зовут, зачем сидит она при этом пустынном пути, и какая причина ее плача и сетованья? Она же с тяжелым вздохом отвечала мне, говоря: «Напрасно ты затрудняешь меня, путник. Прошу тебя: проходи мимо молча, ибо мои скорби не только трудно высказать, но они и неисцелимы человеческими средствами. Не желай слышать их, ибо никакой тебе от того не будет пользы, а напротив, ввергнешь себя в беды. К числу многих моих неисцельных скорбей принадлежит и то, что управляющие ныне мною, по причине великой своей жестокости, нисколько не принимают от своих доброжелателей полезных советов. А чрез это они больше, чем чрез другие развившиеся в них страсти, сделали меня негодною и подлежащею поруганьям, а сами чрез то легко делаются пленниками всех окружающих их. Поэтому, иди, путник, с радостью своей дорогой, и не допытывайся напрасно о том, что касается меня, ибо не можешь дать мне никакой цельбы, или доставить какую-нибудь пользу». Я стал сильнее настаивать и упрашивать ее, чтобы она поведала мне причину своей скорби; при этом я сказал: «Почтеннейшая! Хотя я и не могу принести тебе никакой пользы, но сама ты, поведав свою скорбь, можешь этим доставить себе малое облегченье от гнетущей тебя болезни; также и я, и те, которые от меня услышат о сем, получим немалую пользу: ибо обычно людям, как слышащим о похвальных делах других, возбуждаться этим к соревнованию им, так и злоключеньями других поощрять себя к осторожности, чтобы не впасть в те же беды. Поэтому, прошу тебя: скажи смело о себе, ничего не утаивая». Будучи убеждена этими словами, она несколько приподняла голову и, взглянув на меня, сказала: «Не хотела я, о странник, поведать тебе то, что касается меня, опасаясь, чтобы ты, предав это писанию, не навлек на себя ненависти со стороны тех, которые отвращаются и ненавидят поучения старцев, и которые этим более чем всяким другим общественным недугом, навлекают окончательную погибель на начальников и властей народных. Но, возложив все упование на человеколюбие и благость общего всех Создателя и Владыки, возвещу тебе все причины своей печали: может быть, некоторые благоразумнейшие, милостию Божиею, услышав это, раскаются и отстанут от столь великого своего нечувствия и безобразия, и обратятся к богоугодным делам, могущим доставить им славу и честь, и возрастание их державы. Слушай же со вниманием то, о чем ты хотел от меня услышать.

Я, о странник, одна из благородных и славных дщерей Царя всех, Создателя и Владыки, от Которого всякое даяние благо и всяк дар совершен нисходит на тех из сынов человеческих, которые ищут Его всякими праведными делами и чистотою жизни, Который есть Отец всем, на небе и на земле. Имя у меня не одно, но именуюсь различно: я называюсь и начальством, и властью, и владычеством, и господством. Настоящее же мое имя, в котором заключаются все вышесказанные, есть «Василия» (т.е., по переводу с греческого «царство»). Это превосходное наименование я получила от Вышняго, так как владеющие мною должны быть крепостью и утверждением для подчиненных им, а не пагубою и постоянным смятением. Таково значение на греческом языке имени «Василия», но многие, не разумея сего и недостойно царского моего наименования правя делами своих подчиненных, вместо царей делаются мучителями, чем и меня бесчестят и себя ввергают в великие скорби и болезни, получая от Вышнего достойное своего безумия возмездие».

Услышав такие слова, я пал к честным ногам жены, поклонился ей с подобающим благоговением и стыдением, прося у нее прощенье в том, что ранее по неведению не воздал ей подобающей царям чести, и вместе просил ее, чтобы подробнее объяснила мне причину своей печали и сидения при пустынном пути, дабы мне яснее узнать относительно ее. Тогда она с радостным расположением обратилась ко мне и сказала: «Так как я вижу, что ты, о странник, ревнуя по Боге и будучи воодушевлен нелицемерною любовно к родственному тебе роду человеческому, желаешь узнать от меня то, что касается меня, чтобы чрез твое прилежное изыскание другие получили некоторую пользу, то слушай, и пусть тобою все истинно благочестивые и желающие благоугодить Вышнему сподобятся получить бесконечное Его царство. Меня, дщерь Царя всех и Создателя, как я сказала выше, стараются подчинить себе все сластолюбцы и властолюбцы, но весьма мало таких, которые бы, действительно, радели обо мне и украшали бы меня, которые бы достойно Отца моего и царского моего имени устраивали положение живущих на земле людей. Большая же часть подчиненных мне, побеждаясь сребролюбием и лихоимством, мучат подручных себе всякими денежными взысканиями, и принудительными работами по возведению многоценных строений, нисколько не содействующих им к утверждению их державы, а служащих лишь к излишнему самоугождению и к удовлетворению желаний их развратных душ. Это, воистину, те самые, о странник, коих укоряет бывший истинный мой радетель, царь Давид, который говорит: Яко исполнишася помраченнии земли домов беззаконий (Пс. 73:20). И хорошо назвал он их самих помраченными земли, а дома их – домами беззакония, как устроенные посредством неправедных истязаний и наполненные всегда всяким лихоимством и неприличным бесчинием. Отвергнув от души и мысли своей совет того же моего праведного радетеля, который завещает властям: Не уповайте на неправду, и на восхищенье не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца (Пс.61:11), – они поработились страсти сребролюбия и лихоимства, и омрачилось неразумное их сердце, ибо божественный свет, который просвещает всякого человека, грядущего в мир (Ин.1:9), в них погас. Любящие же действительно, а не лицемерно этот свет, не лгут пред общим Владыкою, когда в молитве своей, как бы хвалясь, говорят: Светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим (Пс. 118:105). Те, которые говорят это искренно общему всех Владыке, когда молятся, ни ногама своими, то есть, праведными и благочестивыми понятиями, не уклоняются от правды в страсти лихоимства и неправды, ни стезями своими, то есть мыслями и тонкими помышлениями, не оскверняются плотскими похотями, но законом, то есть, заповедями Вышняго, как бы некоторым светильником, освещаются и исполняют всякие добродетели: они и любят и хранят чистоту и святость души и тела, и радуются о всякой правде, о человеколюбии, кротости, благости своих подчиненных и, будучи украшаемы всякими добрыми делами, с дерзновением говорят: Сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя (Пс. 118:121) лукавым человекам и бесам; и опять: Неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих (Пс.118, 163), который говорит мне: Блажени милостивии, яко тии помиловани будут, блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся (Мф.5:6–7), то есть, насытятся Самим Богом и Спасителем своим, Который, по слову божественного Апостола, бысть им правда от Бога и избавление (1Кор. 1:30). Они так Его всегда отыскивают с великим желанием, как человек, томимый сильным голодом и жаждою, который прежде всего желает насытить чрево свое хлебом и утолить томящую его жажду – водою. Таковы были все древние мои радетели, между которыми первый есть блаженный оный царь и благочестивый священник Вышняго, приснопамятный Мелхиседек, который великого делателя страннолюбия и всякой другой добродетели – патриарха Авраама благословил, встретив его с хлебом и вином, когда тот возвращался с победою после пораженья Ходоллогомора (Быт. 14:17–18). Мелхиседек этот, уподобляемый божественным проповедником (Павлом) Сыну Божью, как не имеющий в священном писании ни начала дней, ни конца своей жизни, толкуется прежде царь Седек, что значит царь правды, потом царь Салима, то есть мира. Для чего он поставил правду прежде мира? – Чтобы показать, что где правда, там непременно изобилует и мир, а не напротив; ибо многие из тех, которые наполовину мне обручились, возлюбили мир и любят иметь мир с соседними подобными им языческими властителями, а своих подчиненных жадно поедают всякими неправедными истязаниями и лихоимством. Таковы все те, которые, по справедливости, называются притеснителями, о которых пророк Божий говорит: Пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою (Иер. 12:10). Горе вам, пастырям, ибо вы пасете самих себя, а овец Моих оставили гибнуть голодом (Иер. 23:1; Иез. 34:3–4). И чрез другого пророка говорит: Како бысть блудница град верный Сион полн суда: в немже правда почиваше, ныне же в нем убийцы. Князи твои не покоряются, общницы татем, любяще дары, усердные мстители, сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии. Сего ради тако глаголет Господь: горе крепким во Исраили: не престанет бо ярость Моя на противные (Ис. 1:21, 23–24). Кто же в состоянии достаточно оплакать их, недугующих толиким нечувствием и так сильно прогневляющих Бога, сподобившего их такой великой чести и таких санов? После стольких поучений и советований боговдохновенных апостолов, после таких страшных угроз, после стольких примеров пагубы и окончательного разорения неправедных царств, – они не страшатся и не боятся Господа Вседержителя, Который гордым противится, в руце Которого чаша исполнь вина нерастворена, то есть, чаша ярости и нестерпимого гнева, из которой испиют вси грешнии земли (Пс. 74:9), кои всякими своими неправдами и лихоимством уничижают честнейший сан царский, у которых ноги скоры пролияти кровь, по причине их неправедной зверской ярости. Противясь столь бесстыдно Вышнему, как не боятся они глаголющего к таковым: Сия сотворил еси, и умолчах, вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен (Пс. 49:21). То есть, ты думал про себя, что как ты относишься с бесчувствием ко всяким беззакониям и неправдам, и, видя обидящих, молчишь, и нет тебе никакого дела до тех, которые согласно с твоим неправедным мудрованием обижают других, и не мстишь им за обиженных ими, – думаешь ли ты, что и Я, подобно тебе, премолчу ваши неправды и богомерзкие осквернения, и не отомщу за вопиющих ко Мне непрестанно на вас и горько плачущих по причине своих бед, какие терпят они от вас? Нет! нет! Я – праведный Судия, и обличу тя, и представлю пред лицем твоим грехи твоя (там же). Разве не слышишь Меня говорящим: Страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь (Пс. 11:6)? Как презираешь также и следующее слово Писания, которое говорит: Чесо ради прогнева нечестивый Бога? Затем, показуя твое безумие, объясняет: Рече бо в сердце своем: не взыщет (Пс. 9:34). Не обманывайте себя без ума. Я взыщу, взыщу! Ибо Я – Бог отмщений Господь, Бог отмщений, Который не обинуется (Пс. 93:1). Как не страшитесь, будучи обвиняемы бывшим праведным царем, который говорит Мне о вас с негодованием: Люди Твоя, Господи, смириша, и достояние Твое озлобиша, вдовицу и сира умориша, и пришельца убиша (Пс.93:5–6)? Не так ли и не хуже ли этого поступаете и вы ныне по своему немилосердию? Не слышите ли того же праведника, как он всей душей поощряете Меня против вас, говоря: И воздаст им Господь беззаконие их, и по лукавствию их погубит я Господь Бог (Пс.93:23)? Зачем презирает вы завещанье его, где он говорит вам: И ныне, царие, разумейте, накажитеся, вси судящии земли. Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его (Пс.2:10–12)?

Когда она хотела еще продолжать, я прервал ее, сказав: «Все, сказанное тобою, вполне свято и страшно для тех, которые искренно боятся Бога и желают получить Его бесконечное царство. Но прошу тебя я, раб твой, объясни мне: как может тот, кто работает Вышнему со страхом, в то же время и радоваться Ему с трепетом? Ведь где живет истинный страх Божий, оттуда удаляется радость, как говорит неложное пророческое слово: Сохранихся, и убояся сердце мое от гласа молитвы устен моих, и вниде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя (Авв. 3:16). Если же вниде трепет в кости этого божественного мужа, и в нем смятеся крепость его: то как он же может возрадоваться?» На это она мне ответила: «Не слышал ли ты, о странниче, божественного евангелиста, который говорит: Страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх (1Ин. 4:18), то есть, изгоняет страх рабский, а не сыновний. Ибо когда человек усовершенствуется в любви к Создателю своему посредством прилежного исполненья всех святых Его заповедей, из коих первая и содержащая в себе все остальные, есть – возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12:30): тогда он истинно работает Создателю своему со страхом, то есть, исполнением святых Его заповедей, слушаясь Его во всем, как сын отца своего, со всякою радостию и благоговением. Тогда он и радуется с трепетом, то есть, исполняется радости духовной, а не плотской. Говоря – радуйтеся Ему с трепетом, пророк разумеет именно радость духовную, которая рождается от исполнения святых Его заповедей. И это явствует из слов того же пророка Аввакума, который говорит: Аз же о Господь возвеселюся, возрадуюся о Бозе Спасе моем. По какой причине, скажи нам, божественный Пророче? Потому, говорит, что Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои, то есть, благочестивые помыслы души моей, на совершение премудрости о Господе и непогрешительного разума. Можно это – радуйтеся с трепетом – понимать и в другом смысле. Бог, Который есть Создатель всех и Владыка, будучи весь совершенная благость и человеколюбие и милость, зная человеческую немощь, что мы естественно нуждаемся иногда в некоторой отраде и увеселении житейском, как то: в праздниках и торжествах и в радостных собраньях, как бы говорит: не возбраняю вам житейских радостных собраний в установленные дни и общего трапезования; сходитесь, говорит, вместе, радуйтесь и празднуйте, однако, с трепетом Моим, то есть, в пределах Моих спасительных заповедей, по слову проповедника Моего: Аще ясте, аще пиете, аще ино что творите, вся во славу Божию творите (1Кор. 10:31). Вкушайте, говорит, и пейте вместе с радостью, по воле Моей и как Я вам завещал чрез того же Моего проповедника, который говорит: Нощь убо прейде, а день приближися: отложим убо дела темная и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим, не в бесчинных пениях и пьянстве провождая время, не любодеянии и студодеянии, не рвением и завистью, но облецытеся в Господа Иисуса Христа и плоти угодия не творите в похотех (Рим. 13:12–14). Не слушаясь ничего этого, находящиеся ныне у власти беззаконно и богопротивно пируют при звуке гуслей, бубнов и тимпанов, со всяким смехотворством, сквернословьем и кощунством, не помня слов пророка Божия, который обличает таковых, говоря: Горе востающим заутра и сикер прилежно ищущим, проводящим дни в пьянстве, и ждущим вечера: вино бо сожжет их: с гусльми бо и певницами, и тимпаны и свирельми вино пиют, на дела же Господня не взирают и дел руку Его не помышляют (Ис. 5:11–12). Творимые ими пированья приличны скорее неверным язычникам, не знающим ни Бога, ни страшного Его суда и вечных тех мук, которые ожидают прогневляющих Вышнего такими своими богомерзкими пиршествами. Пированья эти ничем не отличаются от скверноубийственного пьянства Иродова, который, если бы предварительно не развратил царский ум беззаконным прелюбодеяньем и безмерным винопитием, то не отсек бы священной главы божественного Предтечи и Крестителя Иоанна и не отдал бы ее в виде мзды пляшущей отроковице. Также и люди, исшедшие некогда из Египта, если бы не развратили сперва свои умы такими же беззаконными играми и пьянством, как написано – седоша людие ясти и пити и восташа играти: то не просили бы первосвященника Аарона, говоря: Сотвори нам боги, иже предыдут пред нами; Моисей бо сей, иже изведе нас от земли египетския, не вемы, что ему бысть (Исх. 32:6, 1). Пойми же, какого нечестия были причиною те беззаконные пированья и игры. Все сразу забыли: и самого Бога, и предивные Его чудеса, какие Он сотворил в земле Египетской и в Чермном море, и подаваемую с неба пищу, и источники, изшедшие божественною силою из камня в безводной пустыне, и самого блаженного Моисея, изведшего их из многолетней горькой работы египетской и, неблагодарные ко всему этому, стали просить себе рукотворенных богов, – богов, ихже не ведеша отцы их. Такое воздаянье и такую почесть, обыкновенно, получают те, которые презирают закон и уставы общего всех Владыки и Царя; такие всегда объемлют плоды предавшиеся лихоимству и пьянству и плотским нечистотам – цари и князья и все неистовые рачители сребролюбия. Они впадают в неведение Бога, в забвенье о смерти и об имеющих постигнуть нечестивых и грешных по смерти муках; к этому прибавляется им безрассудство и безумье, сатанинская гордость и исступление ума, и наконец – самоволие и самоугодие. Они не внемлют ни священническому душеполезному учению, ни советам опытных старцев, ни угрозам боговдохновенных писаний; ко всему этому они глухи, и как аспиды глухие затыкают себе уши, а предались лишь одним сатанинским играм, всякому объядению и пьянству и поработились плотским страстям. Поэтому, они оставляются Богом и предаются во власть лукавых духов и оттоле бесы руководят ими. Это явствует, о странник, из того, что сами бесы говорят в одном псалме об оставленных Богом: Пожените, – говорят, – и имите его, Бог оставил есть его и несть избавляяй (Пс.70:11). Вот какое тщание и какую бодрость имеют бесы в погублении людей. Не столько ужасают их будущие вечные муки, сколько увеселяет погибель несчастных людей.

В такие то бедствия ввергают себя и таким страшным мукам подлежать те, которые, по причине великого своего безумья и нечувствия, ложно украшают себя моим царским саном. Вот ты слышал уже, о странниче, то, о чем желал узнать от меня. Иди теперь с радостью своей дорогой, хотя и нет для тебя никакой причины радоваться после того, как ты услышал, какими бедствиями охвачена вселенная».

Поскорбев обо всем этом как следовало, я попросил ее, говоря: «Не поленись, госпожа моя, прошу тебя, еще немного поучить меня: для чего сидишь ты при этом пустынном пути, окруженная такими страшными зверями?» На это она мне сказала: «Этот пустынный путь образует собою нынешний последний окаянный век, как лишенный уже царей благочестивых и опустевший ревнителями Отца моего небесного, ибо все теперь ищут «своих си», а не Божия, – не того, чтобы прославить Его добрыми делами, благотворениями и борьбою против тех, которые постоянно усиливаются стереть с лица земли истинную веру в Бога; стараются же только об увеличены пределов своей державы и из-за этого друг на друга враждебно вооружаются, друг друга обижают, радуясь кровопролитию тех и других верных людей; лукавством своим строят друг против друга разные наветы, как звери, а о Святой Церкви Христовой, подвергающейся разным терзаниям и различным наветам со стороны христоненавистных измаильтян, нет у них никакого радения. Не справедливо ли приравнивается пустынному пути настоящий окаянный век, а сама я, как вдовствующая жена, одетая в одежду вдовства, сижу окруженная дикими зверями, терзаемая ими, как и прежде я несколько тебе объяснила? А что всего более ввергает меня в окончательную печаль, это то, что нет у меня таких поборников, какие были у меня прежде, которые бы заступились за меня по ревности Божией и исправили бы бесчинных моих обручников. Нет у меня великого Самуила, священника Бога Вышняго, который дерзновенно стал против Саула, ослушавшегося меня, нет Нафана, который богомудрою притчею уврачевал царя Давида, и избавил его от страшного паденья, нет ревнителей, подобных Ильи и Елисею, не устыдившихся беззаконных мучителей, царей самарийских, нет чудного Амвросия, архиерея Божия, который не убоялся величия царской власти Феодосия Великаго, нет Василия Великого, просиявшего святынею и всякою премудростью, который премудрым своим учением навел ужас на гонителя сестры моей, Валента, нет великого Иоанна Златоуста, который не потерпел обиды и не презрел теплых слез бедной вдовы, а изобличил сребролюбие и лихоимство царицы Евдоксии. Лишенная таких поборников и ревнителей, не справедливо ли уподобляюсь я вдовствующей жене, и сижу при пустынном пути настоящего окаянного века? Таковы мои несчастья, достойные многих рыданий! Ты же, слыша это, молись непрестанно общему всех Владыке Царю, чтобы Он, по человеколюбию Своему и неисчетной благости, благоволил оказать им свое человеколюбие и благость, дабы они отстали от всякого зла и всякой неправды, и восприяли бы правду, всякое богоугодное жительство и щедроты к подчиненным и чтобы, праведно и богоугодно управляя земною властию, получить им нескончаемое царство на небе вместе с теми, которые благочестно и богоугодно правили этою земною царскою державою, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому подобает слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь».