Слово в неделю православия¹

«Аще кто вам благовестит, паче еже приясте, анафема да будет» (Гал. 1, 9).

Не раз в домашних беседах нам предлагали вопрос: «от чего же, когда все в человечестве изменяется, развивается, усовершается, одно Христианство остается неизменным, без всякого развития и усовершенствования, одна Церковь православная считает даже своим отличительным свойством то, что она неизменно сохраняет принятое ею вначале от Господа?.. Но может ли, не должна ли эта неподвижность, при всеобщем прогрессе, служить укором Христианству и православной Церкви?» Вопрос, как сами видите, братие, такой важности, что заслуживает и не домашней беседы. И ныне особенно, когда святая мать наша торжествует свое православие и поражает анафемою дерзающих изменить или отвергать святую веру Христову, ныне весьма прилично нам побеседовать об этом вопросе и с церковной кафедры.

Справедливо ли, что все в человечестве изменяется, – не изменяется одно Христианство? Напротив, все, что́ только есть в человечестве человеческаго, что́ относится к его сущности, все это остается неизменным, всегда одним и тем же. Изменились ли в людях их природа, их силы и прирожденные им законы? Ни мало. И мы имеем ту же самую двойственную природу, вещественную и духовную, какую имели наши прародители, хотя, увы, – зараженную грехом; и мы обладаем теми же самыми силами и способностями, телесными и душевными, умственными и нравственными, которыя даны были Богом еще при творении Адаму и Еве; и мы мыслим и желаем, живем и действуем по тем же самым законам, по каким жили и действовали они. Прошли века и тысячелетия, а человечество не изменилось ни в своей природе, ни в силах, ни в законах. От чего? От того, что так оно создано, так угодно его Творцу, иначе – от того, что в основании человечества положена воля Божия, высочайшая и неизменная. После этого можете судить, разумно ли желать или требовать изменяемости от Христианства. Что такое Христианство? Это сверхъестественная помощь Божия падшему человеку. Яснее – это совокупность сверхъестественных средств, данных нам Богом для нашего очищения от грехов, освящения и облаженствования. Кто ж из людей в праве сказать, что то или другое из богодарованных средств не нужно, и, следовательно, может быть отвергнуто, то или другое из них не хорошо, и потому может быть изменяемо? Еще яснее: Господь Бог благоволил даровать нам свое откровение или учение, и в нем истины веры, законы нравственности и св. обетования, которыми мы должны водиться на пути к горнему отечеству. И мы ли осмелимся изменить или отвергнуть какую либо из всех этих истин? Разве истина может быть более или менее истиною? Изменить или отвергнуть после того, как изрек ее сам Бог? Господь Бог даровал нам главнейшия священнодействия, – седмь спасительных таинств: таинство крещения, чтобы мы, рожденные во грехах, возрождались в нем для жизни благочестивой и соделывались чадами Божиими; таинство миропомазания, чтобы мы получали чрез него «божественныя силы, яже к животу и благочестию» (2Петр. 1, 3); таинство покаяния, чтобы мы вновь очищались в нем от грехов, совершенных после крещения; таинство причащения, чтобы мы, приискренне соединялись с своим Главою и Спасителем; другия таинства – для других высоких, известных вам, целей. Сколько ж нужно своеволия и дерзости со стороны человека, чтобы отвергнуть или исказить какое либо из этих священнодействий, установленных самим Богом? Господь Бог даровал нам церковное управление: основав на земле свою св. Церковь, Он учредил в ней священноначалие, – чин пастырей и учителей, которых и облек своею божественною властию блюсти и преподавать людям откровенное учение, совершать для них священнодействия и руководить верующих в царство небесное. Как же позволит себе кто либо из нас изменить это церковное устройство и управление, отвергнуть или низвратить богоучрежденную иерархию, перемешать взаимныя права и обязанности пастырей и пасомых? Если неизменяемо человечество в своей природе, силах и законах, то точно так же должно оставаться неизменяемым и Христианство в своем существе – в своем учении, священнодействиях и управлении: потому что в основании человечества и Христианства равно лежит воля Божия, высочайшая и неизменная.

Справедливо ли, что все в человечестве развивается, – не развивается одно Христианство? Там, где есть жизнь, силы, деятельность, там естественно развитие. И человечество действительно развивается. Мы по опыту знаем, как со времени появления на свет все мы росли, развивались и укреплялись своим телом, как пробуждалась наша душа, пробуждались и раскрывались ея способности и силы; знаем, как поколения, следуя за поколениями и получая одни от других разныя изобретения и учреждения, продолжают идти по начатому пути и простираются далее и далее. Но, заметьте, что хотя человечество, и в отдельных лицах и вообще, развивается, однакож при этом ни сколько не изменяются в нем ни природа, ни силы, ни законы. А в таком смысле развивается и Христианство. Во всей целости и неизменности соблюдает православная Церковь божественное учение; но она всегда, по власти ей данной от Бога и предохраняемая от заблуждений Духом Святым, постоянно в ней обитающим, раскрывала и изъясняла это учение для своих чад и не престает раскрывать его более и более соответственно их потребностям. Когда возникали искажения в вере и ереси, пастыри Церкви сходились на соборы, и на основании слова Божия, наставляемые тем же Духом истины, определяли и излагали спорные догматы с бо́льшею точностию и раздельностию, нежели как они были предлагаемы до того времени. Чтобы не только утверждать верующих в православии, но и предохранять от всякого совращения, святая Церковь давала и дает им по временам, кроме постоянных кратких образцов Веры, составленных соборами, и обстоятельнейшия изложения Веры, направляя эти последния против господствующих ересей и расколов и потому раскрывая некоторыя истины с новых сторон, с каких оне не были раскрываемы прежде. Равным образом во всей целости и неизменности сохраняет православная Церковь и богоучрежденныя священнодействия, – седмь святых таинств, составляющия как бы основание и средоточие ея общественного богослужения. Но, по власти, от Бога данной, она никогда не сомневалась более и более раскрывать и устроять это богослужение: составляла или принимала новыя молитвы и песнопения, целыя последования и службы, учреждала праздники, посты, крестные ходы и другие священные обряды; не усомнится, конечно, и впредь открывать празднества и составлять службы в честь новых угодников и в память новых благодеяний Божиих. Наконец неизменно сохраняет православная Церковь и данное ей от Бога устройство и управление, строго держась тех основных правил, какия прияла она в слове Божием, писанном и устном. Но кому неизвестно, что с самого начала Христианства предстоятели Церкви постоянно собирались на соборы и, смотря по обстоятельствам места и времени, составляли, на основании этих коренных правил, новые каноны для руководства верующим? Кто не знает, что и доселе правительственная власть в православной Церкви продолжает давать новыя постановления, применяя древние церковные законы к новым потребностям? Словом: не человечество только живет и развивается; живет и Церковь Христова, а потому развивается, не изменяя однакож самого существа Христианства.

Справедливо ли, что все в человечестве усовершается, – не усовершается только Христианство? Человечество действительно предназначено к усовершенствованию, и если бы человек не пал еще вначале, он постоянно усовершался бы и во всех отношениях. Но после того, как грех заразил своим ядом и низвратил природу человека, он хотя подвигается вперед на пути к совершенству, но отнюдь не постоянно и не во всех отношениях. Всего заметнее усовершенствование людей умственное: бывают периоды, когда у одного или у нескольких народов быстро распространяется и возвышается просвещение, процветают науки, искусства, художества; но за тем просвещение постепенно ослабевает, а иногда следуют даже времена мрака и невежества. Нельзя также отрицать, что многие народы усовершались и усовершаются в отношении гражданском, домашнем, торговом и вообще во всем том, что относится к вещественному быту человека и удобствам его временной жизни, хотя, как всякому известно, и этого рода усовершенствования совершаются не непрерывно, а часто сменяются неудачами или совершенно прекращаются. Но можно ли сказать, что человечество усовершается в нравственном отношении? Увы, совсем напротив. Древний мир, за исключением некоторых частных лиц в иудейском народе, постепенно низпадал в этом отношении, так что пред рождеством Спасителя нечестие рода человеческого достигло самой последней своей степени. В новой истории человечества, хотя первыя времена Христианства представили многие и высокие образцы нравственного совершенства, но в последующие века благочестие начало более и более ослабевать между самыми христианами. И в наши дни, столько славящиеся, и справедливо, успехами и изобретениями разума и чудными применениями этих изобретений к житейскому быту, можем ли мы похвалиться так же успехами нравственности? Или скорее должны сознаться с прискорбием, что в самых средоточиях современного образования нечестие видимо растет и из них распространяется повсюду? А между тем нравственное усовершенствование и есть самое важное из всех видов усовершенствования человеческаго: оно только одно собственно возвышает и облагороживает самую нашу духовную природу и уподобляет нас Богу; оно одно может приобресть нам вечную жизнь и блаженство, – тогда как прочие виды нашего усовершенствования, в умственном ли то отношении или материальном, без соединения с нравственным, могут служить нам только в настоящей жизни. Что-ж надобно, чтобы человечество могло усовершаться и в нравственном отношении, т. е., истинно усовершаться? Вот для этого-то и дано нам от Бога Христианство. Оно есть совокупность сверхъестественных средств, предназначенных для уврачевания наших нравственных язв и прочих, привнесенных в нас грехом, для действительного очищения, обновления и усовершенствования всего нашего существа, – средств единственных, без которых ни отдельныя лица, ни все человечество, ничем и никогда не в состоянии изцелиться от своей греховной заразы, чтобы потом постепенно возвышаться до богоуподобления. Христианство неизменяемо само в себе и неусовершимо, хотя и развивается св. Церковию, когда она прилагает эти божественныя врачевства к уврачеванию своих духовных чад, – неусовершимо: потому что врачевства эти даны самим Врачем небесным и суть самыя лучшия на все времена. Но Христианство, если позволим себе так выразиться, может усовершаться в нас, как и развивается и раскрывается оно Церковию только для нас. За тем и дано оно нам, чтобы мы усвояли его себе, пользовались им. А по мере того, как мы будем переводить в себя Христианство, насаждать и возращать его в себе, оно, как уже наше, будет постепенно усовершаться в нас. Святая Церковь Христова преподает нам божественное учение, совершает для нас спасительныя таинства, подчиняет нас своему духовному управлению, чтобы всех привести к вечной жизни. И чем более мы будем принимать это учение и утверждаться в Вере, чем усерднее будем пользоваться этими таинствами и благодатными силами, чрез них нам сообщаемыми, чем послушнее будем предаваться церковному водительству и подвигаться по пути благочестия: тем более и более мы будем усовершаться в Христианстве, а Христианство, нами усвоенное, будет усовершаться в нас.

Да не обольщают же вас, братие мои, пышные возгласы гордых мнимо-образованных людей нашего времени, которые постоянно твердят о прогрессе человечества и о неподвижности, отсталости Христианства. Помните твердо, что если, по воле Божией, неизменяемо Христианство в своей сущности, то так же неизменяемо и человечество; если развивается человечество, при своей неизменности, то развивается и Христианство, но только не частными лицами, а св. Церковию, руководимою Духом Святым; что если усовершается человечество, то только в умственном отношении и материальном, а в нравственном отношении может усовершаться единственно при пособии Христианства, которое и само, будучи неусовершимо в существе, может усовершаться в нас. Не о том мы должны помышлять и заботиться, чтобы изменять, развивать и усовершать нашу святую веру, а о том, как бы нам самим, при помощи ея, измениться к лучшему, развиваться и усовершаться, как бы нам из худых и порочных соделаться добрыми и благочестивыми, отвыкнуть от нашей гордости, сребролюбия, честолюбия и других страстей и украситься христианским самоотвержением и христианскою любовию к Богу и ближним, как бы нам восходить по духовной лествице все выше и выше, от совершенства к свершенству, пока, наконец, не взойдем на самое небо и не повергнемся пред престолом Всесовершеннейшаго. Аминь.