О исходе душ праведников и грешников, то есть, каким образом они разлучаются с телом, и в каком состоянии пребывают

Греческий подлинник сего слова в первый раз издан в свет ученым Вильгельмом Каве по рукописи Лейпцигской Павловской Библиотеки с Латинским переводом Генр. Вартона (Cav. Hist. Litt. Тоm. I. pag. 258). После с той же Лейпцигской рукописи, по снесении ее с другими двумя Венскими, вновь. Перевел его и издал Ян. Толлий (Toll. Insign. Itiner. Ital. pag. 192–199). Сему последнему изданию, как исправнейшему, следовал Анд. Голландий в своей Библиотеке Отцов (Тоm. VII. pag. 237), откуда сделан и настоящий Русский перевод. Лейпцигская и одна из Венских рукописей приписывают сие слово самому Макарию Александрийскому. Одинакового содержания с сим словом, впрочем гораздо обширнейшее и более к деятельному наставлению направленное находится в следованной Псалтири под именем того же Писателя. Но другая пергаментная рукопись той же Императорской Библиотеки усвояет оное ученику Макария Александрийского. Ибо в оной оно начинается так: τος αγιος Μακαριος τος Αλεξανδρεως ο μαθητης, διηγησατο, οτι ποτε κ. τ. а. Впрочем сие разногласие в рассуждении подлинного писателя сего слова, очевидно, не столь велико, чтобы могло повредить достоинству самого слова. Мнения первых двух издателей его, сомневающихся в достоверности содержащегося в нем учения, теряют свою важность, когда заметим с Фабрицием, (Fabric, Bibl. gr. Тоm. VII. pag. 495. et in Cod. Apocr. N. Т. Тоm. II. pag. 849), что таковое же учение находится у Антония Великого, (см. Pallad. Histor. Laus. cap. XXVII. pag. 941) и много подобного встречается в жизнеописаниях и достопамятных изречениях Отцов.

Некогда, как мы шли по пустыне, видел я двух Ангелов, которые сопровождали Св. Макария, один с правой стороны, другой с левой. На пути случайно мы нашли поверженный и смердящий труп. Св. Макарий, чувствуя смрад, зажал рукою свои ноздри, доколе не прошел мимо. То же сделали и Ангелы. Старец, увидев сие, спросил их: ужели и вы также обоняете смрад мира? Они отвечали: нет, но мы подражая тебе сие сделали, ибо мы не чувствуем смрада, а только обоняем смрад от душ грешников. Он так нам отвратителен, как тебе отвратителен смрад сего трупа. Удивленный сим Старец говорит им: изъясните мне, прошу вас: смрад от душ грешников в сей ли жизни их вы чувствуете, или после их смерти? И как вы различаете души грешников, уверовавших Господу, от душ нечестивых неуверовавших? Скажите мне, если я приобрел вашу благосклонность. Ангелы ответствовали: слушай, Макарий, избранный Божий!

Грешная душа, еще будучи в теле, издает смрад злых дел, но гораздо болеe по смерти. Ибо злые дела лежат на ней и мраком, как черною одеждою, покрывают ее. Душа, как дыхание бессмертного света, сама по себе светла и чиста, но находясь в теле и надлежащим образом не управляя оным, каждая оскверняется грехом, иная более, иная менее. Но выслушай, Макарий, как души верующих и неверующих взимаются от тел; впрочем земные вещи принимай за самое слабое изображение небесных. Как от земного Царя посланные воины схватить кого-либо, пришед берут его и против воли, а он поражается страхом, и трепещет самого присутствия влекущих его в путь без милосердия: так когда и Ангелы посылаются взять душу праведника или грешника, она поражается страхом, и трепещет присутствия грозных и неумолимых Ангелов. Тогда она видит, что суетно, недействительно, вовсе бесполезно для нее и богатство, и присутствие родственников и друзей; чувствует слезы и стоны окружающих, но не испытав такового зова, она никогда не может ни слова проговорить, ни дать голоса; страшится и дальности пути, и перемены жизни; поражается и немилосердием владык, которых видит пред собою; беспокоится и о жизни своей в теле, плачет и о разлучении с ним, по обыкновенному к нему пристрастию.

Она не может иметь и того одного и единственного утешения, которое подает собственная совесть, если не сознает в себе добрых дел. Таковая душа и прежде определения Судии непрестанно осуждается совестию. Авва Макарий предлагает еще вопрос: Государи мои, говорит он, прошу вас, изъясните и cиe: когда Отцами предано совершать в Церкви приношение Богу за усопшего, в 3-й, 9-й и 40-й день: то какая из того происходит польза душе преставившегося? Ангел ответствовал: Бог не попустил быть в Церкви Своей ничему неблагопотребному и бесполезному, но небесным и земным Своим таинствам попустил Бог быть в Церкви Своей, и повелел совершать оные. Ибо когда в третий день бывает в Церкви приношение, то душа умершего получает от стрегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом; – получает потому, что славословие и приношение в Церкви Божией за нее совершено, от чего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе вместе с находящимися при ней Ангелами ходить на земле, где хочет. Посему душа, любящая тело скитается иногда около дома, в котором разлучилась с телом, иногда около гроба, в котором положено тело; и таким образом проводит два дня, ища как птица гнезда себе. А добродетельная душа идет в те места, в которых имела обыкновение творить правду. В третий же день, тот, кто воскрес в третий день из мертвых – Бог всех повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе Христианской на небеса для поклонения Богу всяческих. Итак благое Церковь имеет обыкновениe совершать в третий день приношение и молитву за душу.

После поклонения Богу, повелевается от Него показать душе различные и приятные обители Святых и красоту рая. Все сие рассматривает душа шесть дней, удивляясь и прославляя содетеля всего сего Бога. Созерцая же все cиe, она изменяется и забывает скорбь, которую имела, будучи в теле. Но если она виновна во грехах, то при виде наслаждения Святых начинает скорбеть и укорять себя, говоря: Увы мне! колико я осуетилась в том мире! Увлекшись удовлетворением похотей, я провела большую часть жизни в беспечности, не послужила Богу, как должно, дабы можно было и мне удостоиться сей благодати и славы. Увы мне бедной! Еще и ныне обстоят меня заботы и неблаговременное попечение, владевшие мною в том мире. Что мне в виноградниках и оливах, которые я насадила? Какую выгоду принесет мне поле, мною приобретенное? Что мне пользы от собранного там золота? Какую пользу имеет для меня здесь тамошнее богатство? Какую мне прибыль доставила вся сладость жизни и мира того? Увы мне! всуе я трудилась! Увы мне! безрассудно я провела жизнь! Увы мне! возлюбила я кратковременную славу, и приобрела вечную нищету! Увы мне! что я претерпела! Горе мне! Колико я помрачена, я не знала. Горе мне! Никто не возможет ныне помочь мне, чтобы и я несчастная могла получить славу Господа». По рассмотрении же, в продолжение шести дней, всей радости Праведных она опять возносится Ангелами на поклонение Богу. Итак хорошо делает Церковь, совершая в девятый день службы и приношение за усопшего. После вторичного поклонения, Владыка всех опять повелевает отвести душу в ад, и показать ей находящиеся там места мучений, разные отделения ада и разнообразные нечестивых мучения, в которых находясь души грешных непрестанно рыдают и скрежещут зубами. По сим различным местам мук душа носится тридцать дней, трепеща, чтобы и самой не быть осужденной на заключение в оных. В сороковой день опять она возносится на поклонение Богу; и тогда уже судия определяет приличное ей по ее делам место заключения. Итак правильно поступает Церковь, делая поминовения о усопших и приявших крещение.

С душами же не приявшими святого крещения не так бывает. По разлучении сих непросвещенных душ от тела неумолимые Ангелы, взяв их, жестоко бьют и говорят: сюда иди, нечестивая душа; познай, кто твой Владыка и Господь всех. Ты Его не восхотела познать, живя беспечно в мире: познай же ныне, осужденная на вечную муку. И восхитив ее до первого неба, поставляют, и показывают издалека славу Ангелов и всех небесных сил, говоря: всех сих Господь есть Иисус Христос, Сын Бога живого, которого ты не восхотела познать и почтить поклонением. Отыди отселе к подобным тебе нечестивым и к князю их диаволу, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его, которым ты в жизни как богам покланялась. Ангелы сказав сие (и обняв Макария, раба Божия), не видимы стали нами. Мы же будем воссылать славу Отцу и Сыну и Святому Духу ныне, и всегда, и во веки веков. Аминь.