Глава 7

1–9. Прибытие Товии и Рафаила в Екбатаны, родственное свидание в семье Рагуила. 10–14. Предложение Товии жениться на Сарре, согласие Рагуила, предупреждение касательно смерти прежних женихов Сарры и надежда на милость Божию. 15–17. Приготовление брачной комнаты.

Тов.7:1 И подошли к дому Рагуила. Сарра встретила и приветствовала их, и они ее, и ввела их в дом.

Тов.7:2 И сказал Рагуил Едне, жене своей: как похож этот юноша на Товита, сына брата моего!

Тов.7:3 И спросил их Рагуил: откуда вы, братья? Они отвечали ему: мы из сынов Неффалима, плененных в Ниневию.

Тов.7:4 Еще спросил их: знаете ли брата нашего Товита? Они отвечали: знаем. Потом спросил: здравствует ли он? Они отвечали: жив и здоров.

Тов.7:5 А Товия сказал: это мой отец.

Тов.7:6 И бросился к нему Рагуил и целовал его и плакал.

Тов.7:7 И благословил его и сказал: ты сын честного и доброго человека. Но, услышав, что Товит потерял зрение, опечалился и плакал;

Тов.7:8 плакали и Една, жена его, и Сарра, дочь его. И приняли их весьма радушно,

Тов.7:9 и закололи овна, и предложили обильные снеди. Товия же сказал Рафаилу: брат Азария, переговори, о чем ты говорил на пути; пусть устроится это дело!

1–9. Имя жены Рагуила (ст. 2 и д.) в Вульгате читается Анна, а не Една. Весь вообще рассказ книги Товита о встрече Товии с семьей Рагуила и последовавшем затем браке Товии с Саррою близко напоминает событие патриархальной истории, именно прибытие в Месопотамию раба Авраамова Елиезера, и после – Иакова в Месопотамию и встречу их с семейством Лавана (Быт. XXII и XXIX гл.). Это сходство по местам доведено до степени буквального совпадения (ср., напр., ст. II, – ст. 10 по Vulg. Tobias dixit: hic ego hodie non manducabo, nec bibam, nisi prius petitionem meam confirmes… – и Быт. XXIV:33). Такое сходство бытовых сцен в столь отдаленные друг от друга периоды библейской истории удовлетворительно объясняется замечательною устойчивостью и неподвижностью бытовых форм жизни на древнем и даже новом Востоке.

Тов.7:10 И он передал эту речь Рагуилу, а Рагуил сказал Товии: ешь, пей и веселись, ибо тебе надлежит взять мою дочь. Впрочем, скажу тебе правду:

Тов.7:11 я отдавал свою дочь семи мужам, и, когда они входили к ней, в ту же ночь умирали. Но ты ныне будь весел! И сказал Товия: я ничего не буду здесь есть до тех пор, пока не сговоритесь и не условитесь со мною. Рагуил сказал: возьми ее теперь же по праву; ты брат ее, и она твоя. Милосердый Бог да устроит вас наилучшим образом!

Тов.7:12 И призвал Сарру, дочь свою, и, взяв руку ее, отдал ее Товии в жену и сказал: вот, по закону Моисееву, возьми ее и веди к отцу твоему. И благословил их.

Тов.7:13 И призвал Едну, жену свою, и, взяв свиток, написал договор и запечатал.

Тов.7:14 И начали есть.

Тов.7:15 И призвал Рагуил Едну, жену свою, и сказал ей: приготовь, сестра, другую спальню и введи ее.

Тов.7:16 И сделала, как он сказал; и ввела ее туда, и заплакала, и приняла взаимно слезы дочери своей, и сказала ей:

Тов.7:17 успокойся, дочь; Господь неба и земли даст тебе радость вместо печали твоей. Успокойся, дочь моя!

10–17. Подобные же черты устойчивости и сходства с седой библейской древностью представляет, в частности, обрядовая сторона бракосочетания Товии. Сюда относятся: согласие родителей или опекунов невесты на ее брак (ст. 10–12, сн. Быт. 24:50–51, 29:19, 27) и изречение благословения ими (ст. 12–13, сн. Быт. 24:60), приведение новобрачных в свадебный вечер в брачную спальню (ст. 17, сн. Быт. 29:28), брачный пир с гостями в течение нескольких дней (VIII:19; IX:1, сн. Быт. 29:22; Суд. 14:10, 12), назначение половины имущества тестем зятю в приданое за своей дочерью (VIII:21; Х:11, сн. Нав. 15:13; 3Цар. 9:16) и передача прав на наследование остальной части имущества по смерти тестя и тещи (VIII:21; XIV:13; сн. Чис. 36:8–9). Но вместе с тем брак Товии не ограничивается словесным договором или условием (ср. Быт. 34:12–17), а сопровождается, по ассиро-вавилонскому обычаю, составлением письменного документа – συγγραφή, Vulg. conscriptio conjngii, ст. 14. Этот документ служил к определению условий совместной жизни лиц брачующихся и их имущественных отношении, частнее – размеров приданного невесты и прав ее и ее мужа на наследство. Документ этот был написан Рагуилом на папирусе (Βιβλίον, charta), причем к нему была приложена печать (εσφραγίσατο, ст. 14). С этого рода брачным документом имеет очевидное сходство позднее, в I веке до Р. X. – при раввине Симоне бен Шетахе, явившийся у евреев обычай брачного контракта – «кетуба», являющегося некоторого рода долговым обязательством и имеющего целью материальное обеспечение жены мужем (см. трактата Мишны – «Кетубот» по переводу Н. Переферковича, «Талмуд…» т. Ill, кн. 5, с. 110–176). Но понятно, что было бы совершенным произволом относить – ввиду этого обычая – самое происхождение книги Товита к I веку до Р. X., как делает Гретц (проф. Дроздов, с. 537, ср. 509–510).

Во всех действиях своих Рагуил являет черты истинно патриархального благородства и глубокого благочестия, каковые: нежная приветливость и гостеприимство в отношении к родственнику своему Товии (ст. 6). желание точно выполнить закон (ст. 10, 12), открытость и прямота речи к будущему зятю (ст. 11), наконец, твердая надежда на милосердие Божие (ст. 11–17).