Глава 16

Царствование Ахаза, 12-го царя иудейского (ср. 2Пар.28). 1–4. Общий (языческий) характер царствования Ахаза. 5–9. Нашествие царей сирийского и израильского на Иудею и данничество Ахаза царю ассирийскому. 10–14. Новый жертвенник в Иерусалимском храме, устроенный Ахазом по образцу Дамасского. 15–18. Другие введенные Ахазом изменения в Иерусалимском храме и культе в угоду царю ассирийскому. 19–20. Смерть Ахаза и воцарение Езекии.

4Цар.16:1. В семнадцатый год Факея, сына Ремалиина, воцарился Ахаз, сын Иоафама, царя Иудейского.

4Цар.16:2. Двадцати лет был Ахаз, когда воцарился, и шестнадцать лет царствовал в Иерусалиме, и не делал угодного в очах Господа Бога своего, как Давид, отец его,

4Цар.16:3. но ходил путем царей Израильских, и даже сына своего провел чрез огонь, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов Израилевых,

4Цар.16:4. и совершал жертвы и курения на высотах и на холмах и под всяким тенистым деревом.

Xронологическая дата возраста Ахаза: 20 лет при воцарении и 16 лет царствования, след., смерть в возрасте 36 лет (ст. 2), представляет то затруднение, что сын Ахаза Езекия вступил на царство 25 лет от роду (4Цар.18:2), след. родился у Ахаза, когда ему было 10–11 лет. Эту несообразность можно устранить, приняв чтение некоторых греческих кодексов, а также сирского и арабского переводов, по которым Ахаз начал царствавать 25-ти (а не 20) лет. Подражание Ахаза царям израильским (ст. 3) или Иеровоаму, сыну Наватову царю израильскому (греческие кодексы у Гильмеса: 11, 44, 52, 55, 56, 74, 92, 106, 119, 120, 121, 134, 144, 158, 236, 242, 243, 244, 245, 246; ср. славянский перевод), состояло не во введении в Иудее культа тельцов, о чем ничего неизвестно и что представляется совершенно невероятным ввиду враждебных отношений того времени (4Цар.15:37 и д.) между двумя еврейскими, а в одинаковом с теми царями нарушении основного теократического закона безусловной верности Иегове и в увлечении, подобно, напр., царям династии Ахава (3Цар.16:32; 4Цар.3:2,10:26), чистым язычеством, как культом Ваала (2Пар.28:2), и Молоха (ст. 3, 2Пар.28:3). Хотя о последнем прямо не упоминает данное место четвертая книга Царств, но параллельное место (2Пар.28:3) определенно говорит о сожжении Ахазом сына своего, конечно, в честь Молоха (ср. 4Цар.23:10; Лев.18:21; Иер.32:35 и другие; ср. Иосиф Флавий «Иудейские Древности» 9:12, 1), а не о простом очищении огнем (ср. Чис.31:23) – обычае весьма распространенном в древности в Передней Азии, Индии, Африке и Америке, а также у греков (блаж. Феодорит, вопр. 47), и в России, напр., в ночь на Ивана Купалу: видеть здесь этот символический акт или просто суеверный обычай (как делают блаж. Феодорит, Гроций, Спенсер, проф. Гуляев и др.) не позволяют общий смысл места (характеристика нечестия Ахаза) и упомянутые библейские параллели (смотри Толковую Библию, т. I, с. 207–209; сравни М. Пальмова «Идолопоклонство у древних евреев», с. 257 и д.). Свойственный семитам обычай приносить человеческие жертвы богам, особенно детей, в наиболее критические моменты (ср. 4Цар.3:27), мог и у евреев особенно поддерживаться под влиянием тяжких обстоятельств времени, когда обычные средства служения и благоугождения Богу казались недостаточными для умилостивления Бога (Мих.6:7).

4Цар.16:5. Тогда пошел Рецин, царь Сирийский, и Факей, сын Ремалиин, царь Израильский, против Иерусалима, чтобы завоевать его, и держали Ахаза в осаде, но одолеть не могли.

4Цар.16:6. В то время Рецин, царь Сирийский, возвратил Сирии Елаф и изгнал Иудеев из Елафа; и Идумеяне вступили в Елаф, и живут там до сего дня.

4Цар.16:7. И послал Ахаз послов к Феглаффелласару, царю Ассирийскому, сказать: раб твой и сын твой я; приди и защити меня от руки царя Сирийского и от руки царя Израильского, восставших на меня.

4Цар.16:8. И взял Ахаз серебро и золото, какое нашлось в доме Господнем и в сокровищницах дома царского, и послал царю Ассирийскому в дар.

4Цар.16:9. И послушал его царь Ассирийский; и пошел царь Ассирийский в Дамаск, и взял его, и переселил жителей его в Кир, а Рецина умертвил.

Начавшиеся еще при Иоафаме враждебные отношения царей: сирийского Рецина (LXX: ῾Ραασσών, слав.: «Раассон», что ближе, чем еврейская форма, к чтению в надписях: «Разунну») израильского Факея к Иудее (4Цар.15:37), теперь, при Ахазе, выразились походом союзников против Иудеи и осадой Иерусалима (ст. 5, (2Пар.28:5) и др.; (Ис.7:1) и др.), с целью завоевать Иудею, низвергнуть царствующий род Давидов и сделать царем иудейским какого-то сына Таввилова (Ис.7:6) может быть, одного из сирийских военачальников. О завоеваниях и опустошениях союзников в пределах Иудейского царства, о переходе Ахаза иудейского в вассальную зависимость от ассирийского царя Тиглат-Пилезера ⁶ и об опустошениях, сделанных последним в пределах Израильского и Сирийского царств, см. замечание к (4Цар.15:29). В Ассирийских надписях Ахаз встречается под именем Iahuhazi. Здесь в ст. 6 упоминается о потере для Иудеи, вследствие сиро-израильской войны, Идумеи, занятой и укрепленной за собой иудеями при Амассии и Озии (4Цар.14:7,22). Иудеей был потерян, отнятый Рецином сирийским, важный и единственный торговый порт Елаф (ср. 3Цар.9:26; 4Цар.14:22). Изгнав отсюда иудеев, Рецин предоставил Елаф исконным его обладателям – идумеянам (в принятом еврейском тексте ст. 6 стоит собственно: арамеянам, евр. еромим, но в кодексах: 1, 4, 89, 112, 128, 149, 150, 160, 174, 176, 182, 187, 195, 206, 210, 224, 225, 227, 253, 297, 319, 335, 337, 342, 356, 366, 403, 423, 428, 431, 434, 451, 459, 471, 475, 477, 490, 505, 514, 526, 531, 540, 543, 559, 562, 587, 590, 596, 598, 601, 606, 612, 614, 616, 636, 648 у Кенниккота: адомим, т.е. идумеи – так и вообще в Heri данного стиха (LXX: ῾Ιδουμαῖοι, Vulg.: Idumaei ⁷: идумеяне, воспользовавшись затруднениями Иудеи, старались всячески вредить иудеям (2Пар.20:17), вероятно, в союзе с сирийцами; одновременно с тем и филистимляне, покоренные Озией (2Пар.26:6), возвратили себе свободу и производили набеги на иудейские города (2Пар.28:18). По Иосифу Флавию («Иудейские Древности» 9:12, 1), сирийский царь, «истребив еврейские гарнизоны в пограничных (на пути от Елафа) крепостях и в окрестных областях и захватав огромную добычу, вернулся затем с своим войском в Дамаск». С тем вместе должна была прекратиться осада Иерусалима, и открывалась возможность для Ахаза послать посольство за помощью к ассирийскому царю (ст. 7–8). К этому моменту относится известное пророчество пророка Исаии о рождении Еммануила от Девы (Ис.7:14): против всех опасностей со стороны как внешних, так и внутренних врагов пророк указывал Ахазу на небесную помощь и чудесную защиту дому Давидову (Ис.7:4,10–16), за обращение же к помощи царя ассирийского угрожал Ахазу тяжкими бедствиями (Ис.7:17–25). Однако нечестивый и малодушный Ахаз пренебрег пророческими увещаниями и послал к ассирийскому царю Феглафелласару (Тиглат-Пилезеру III) посольство с унизительным заявлением вассальной покорности («раб твой и сын твой я», ст. 7) с богатой контрибуцией («дар», евр. шохад, собственно: «подкуп»), для составления которой ему пришлось захватить сокровища храма и собственного дворца (ст. 8). «И пришел к нему Феглаффелласар, царь ассирийский, но был в тягость ему, вместо того, чтобы помочь ему» (2Пар.28:20), и тем не менее вассальная зависимость Иудейского царства от Ассирии теперь стала фактом. О завоеваниях ассирийского царя в пределах Израильского царства текст библейский данной главы не повторяет сказанного в предыдущей (4Цар.15:29) и говорит лишь о расправе ассирийского царя с союзником царя израильского – Рецином сирийским: последний был умерщвлен, а население Дамаска, по обычной Ассирийской политике в отношении покоренных областей и народов (ср. 4Цар.15:29), переселил в место первобытного обитания сирийцев (Ам.9:7), область Кир. Положение этой страны, встречающейся в Библии почти только в связи с упоминаниями о сирийцах, (4Цар.16:9; Ам.1:5,9:7; ср. Ис.22:6), не вполне ясно. LXX и слав, совсем опускают это название; Vulgata: Cirene, Евсевий: Κυρίνη, блаж. Иероним: Cirene (Onomasticon, 623): во всех трех случаях Кир совершенно ошибочно отождествляется с Киренаикой, городом в Северной Ливии, в Африке, очень известным в послепленной истории иудеев (1Мак.15:23; Мф.27:32; Деян.2:11). И. Флавий (Иуд.Древн. 9:12, 3), полагает Кир в верхней Мидии, в пользу чего может говорить сближение у пророка Исаии (Ис.22:6) Кира с Еламом (греч. Сузиана). Теперь отожествляют Кир с Гюлистаном или вообще местностью по течению реки Кура (Κῦρις, Κύῥῤος). Проф. Гуляев говорит: «на картах древнего востока указываются две реки с именем Кира. Одна – нынешняя Кура, вытекающая из гор кавказских и впадающая в Каспийское море на юге русских закавказских владений, в области Ширван; другая – небольшая пустынная речка на юге от Тегерана, ныне означаемая на картах под именем Канж. Конечно, здесь разумеется последняя, так как, с одной стороны, нет основания предполагать слишком далекого распространения владычества ашшурян, к северу от средоточного пункта, на котором совершались библейские все события; с другой стороны, вблизи этой местности находятся и другие места, упоминаемые в этой истории. Эта река находится, по приблизительному расчету, в 1500 верстах к северо-востоку от Дамаска» (с. 341). В этом переселении жителей Дамаска в Кир буквально исполнилось грозное пророчество Амоса (Ам.1:5) на Дамаск и народ арамейский. Как падение Дамаска, так и факт подчинения и контрибуции Ахаза Тиглат-Пилезеру подтверждаются клинообразными надписями: по ним взятие Дамаска последовало после долгой осады, в 732 (до Р. X.) году (Keilinschriftt. Bibl. II, 32 ft.); о походе же ассирийского царя там говорится, что он простерся до земли Филистимской, что может бросать свет на выше приведенное место (2Пар.28:20) и д., по которому поход царя ассирийского и царству Иудейскому, несмотря на заплаченную Ахазом контрибуцию, принес много бедствий вместо искомой Ахазом защиты.

4Цар.16:10. И пошел царь Ахаз навстречу Феглаффелласару, царю Ассирийскому, в Дамаск, и увидел жертвенник, который в Дамаске, и послал царь Ахаз к Урии священнику изображение жертвенника и чертеж всего устройства его.

4Цар.16:11. И построил священник Урия жертвенник по образцу, который прислал царь Ахаз из Дамаска; и сделал так священник Урия до прибытия царя Ахаза из Дамаска.

4Цар.16:12. И пришел царь из Дамаска, и увидел царь жертвенник, и подошел царь к жертвеннику, и принес на нем жертву;

4Цар.16:13. и сожег всесожжение свое и хлебное приношение, и совершил возлияние свое, и окропил кровью мирной жертвы свой жертвенник.

4Цар.16:14. А медный жертвенник, который пред лицем Господним, он передвинул от лицевой стороны храма, с места между жертвенником новым и домом Господним, и поставил его сбоку сего жертвенника на север.

4Цар.16:15. И дал приказание царь Ахаз священнику Урии, сказав: на большом жертвеннике сожигай утреннее всесожжение и вечернее хлебное приношение, и всесожжение от царя и хлебное приношение от него, и всесожжение от всех людей земли и хлебное приношение от них, и возлияние от них, и всякою кровью всесожжений и всякою кровью жертв окропляй его, а жертвенник медный останется до моего усмотрения.

4Цар.16:16. И сделал священник Урия все так, как приказал царь Ахаз.

4Цар.16:17. И обломал царь Ахаз ободки у подстав, и снял с них умывальницы, и море снял с медных волов, которые были под ним, и поставил его на каменный пол.

4Цар.16:18. И отменил крытый субботний ход, который построили при храме, и внешний царский вход к дому Господню, ради царя Ассирийского.

И все же малодушный Ахаз, со своим неверием в силу Иеговы и со своей преданностью идолослужению, счел своим долгом идти к ассирийскому царю лично благодарить его за помощь, засвидетельствовать ему свое верноподданство и заручиться его благорасположением (конечно, с принесением новых богатых подарков на будущее время). Это путешествие Ахаза в Дамаск, где имел временное пребывание царь ассирийский, независимо от крайней унизительности для самостоятельного дотоле Иудейского царства, имело последствием не только просто культурные позаимствования у иноземцев – вроде, напр. солнечных часов или «ступеней Ахазовых» (4Цар.20:9–11; Ис.38:8) – механизма, основанного во всяком случае на астрономических вычислениях Ассиро-Вавилонии и перенесенного Ахазом, может быть, из Дамаска в свой Иерусалимский дворец, Ахаз с особенным пристрастием занялся заимствованиями элементов религиозного культа победоносных язычников – сирийцев и ассириян. Прежде всего, в самом Дамаске «приносил он жертвы богам Дамасским, (думая, что) они поражали его, и говорил: боги царей сирийских помогают им; принесу я жертву им, и они помогут мне. Но они были на падение ему и всему Израилю» (2Пар.28:23). Не довольствуясь этим личным вероотступничеством (напоминающим поступок Амасии, 2Пар.25:14), Ахаз решил в самое общественное богослужение Иерусалимского храма перенести элементы сирийского, точнее ассирийского языческого культа. Пленившись устройством увиденного им в Дамаске языческого жертвенника (был ли это походный подвижной жертвенник Тиглат-Пилезера, как думает историк Duncker [Geschichte des Alterthums. Bd. II, 2. Leipzig, 1886. S. 318; ср. Kittel, Die Bucher der Konige, s. 270], или же главный жертвенник Дамаска и умерщвленного только что царя его Рецина, как полагает Штаде [Stade, Geschichte des Volkes Israel, 1, s. 598], в тексте библейском не сказано; в пользу предположения Штаде говорит приведенное место (2Пар.28:23)) и найдя его лучшим жертвенника всесожжений в Иерусалимском храме, Ахаз посылает в Иерусалим, первосвященнику Урии (вероятно, тождественному с упомянутым у пророка Исаии (Ис.8:2)) чертеж и модель Дамасского жертвенника с приказанием построить точно по данному масштабу новый жертвенник. Хотя жертвенник Соломонова храма («медный жертвенник», ст. 14. ср. (2Пар.4:1)) был построен по образцу древнего жертвенника скинии, созданного по непосредственному повелению Божию (Исх.27:1 и след.), и следовательно не подлежал произвольной замене новым, притом языческим типом жертвенника, однако первосвященник Урия, выступающий у пророка Исаии в качестве «свидетеля верного» (Ис.8:2), в данном случае оказал непростительную угодливость и уступчивость царскому произволу: быть может, для отвращения больших ужасов царского террора и худших еще языческих нововведений со стороны Ахаза. Урия поспешно, до возвращения Ахаза из Дамаска, построил новый, «большой» (ст. 15) жертвенник, на котором Ахаз, по прибытии, собственноручно (подобно Иеровоаму I израильскому, 3Цар 12.32–33) принес жертвы: «приблизился к жертвеннику и взошел на него» (ст. 12): «одно это выражение указывает на особую форму жертвенника, по которой для принесения жертв нужно было всходить на него. Притом немного далее он прямо называется большим, в сравнении с прежним, который имел в длину и ширину 20 локтей (около 15 арш.) и 10 локтей (около 7 1/2 арш.) в вышину (проф. Гуляев, с. 342). «Кому жертвенник повелел поставить Ахаз в Божием храме?», – спрашивает блаж. Феодорит (вопр. 48) и отвечает: «думаю, что жертвенник устроен был не Богу Всяческих, но лжеименному богу. Догадываться о сем дает повод книга Паралипоменон... (2Пар.28:22–24)... Он вынес из храма и алтарь медяный, устроенный Соломоном, а на место его поставил желанный вновь». По-видимому, однако, Ахаз на этот раз не имел в виду и не решался прямо удалять богослужение истинному Богу из храма Соломонова: он оставляет это богослужение в силе и в согласии с законом Моисеевым (ст. 15), но только во имя своего каприза повелевает переставить жертвенник («медный»), сделанный при Соломоне (2Пар.4:1), на боковую северную строну (ст. 14), на центральное же место священнического двора храма, им доселе занятое, поставить новый, устроенный по ассирийской модели, и на нем именно совершать все отправления жертвенного культа. Ахаз, по-видимому, не хотел всецело и навсегда присваивать себе священнические функции: может быть, из боязни кары, постигшей Озию за подобное святотатство, самолично совершив однажды жертвы на вновь построенном жертвеннике (ст. 13), он затем дает повеление Урии (а в лице его священству вообще) совершать на этом жертвеннике всякие жертвоприношения – жертвы постоянные или повседневные, утренние и вечерние (ст. 15, ср. Исх.29:38–42; Чис.28:3–8), и жертвы частные особенные, как от народа и отдельных членов его, так и от царя (ср. (Лев.4:22) и др.; (Иез.46:17) и др.). Место это (ст. 15, ср. 13) важно для характеристики жертвенной практики данного времени (VIII века до Р. X.) и, в частности, может приведено в качестве одного из исторических доказательств против предполагаемого многой западной библейской критикой происхождения сложного жертвенного ритуала лишь после плена, как и части Пятикнижия (в средних книгах его, так называемый «священнический кодекс»), содержащие законоположение об этом ритуале, предполагаются происшедшими равным образом не ранее плена Вавилонского. Вопреки этому, ст. 13 и 15, бесспорно доказывают, что 1) даже при нечестивом Ахазе в храме Иерусалимском регулярно приносились утренние и вечерние жертвы в точном согласии с законом (Исх.29:1; Чис.28:1) и 2) что различались определенными терминами жертвы: кровавая (евр. ола, всесожжение; шламим, мирная жертва) и бескровная (евр. минха, дар – «хлебное приношение», несех – «возлияние») – также в соответствии с законом Моисея (Чис.15:2–12), и в целом весь жертвенный обряд представляется здесь делом давней исторической, богослужебной традиции (ср. Stade, Gesch. d. Volk, Jsr. I, s. 598: Kittel, Bucher d. Konige, s. 270–271). Нерешительность свою во введении языческого элемента в богослужебный строй Иудейства Ахаз выказал и распоряжением, чтобы (cт. 15) «медный (Соломонов) жертвенник оставался до его усмотрения» (евр. лебаккер, Vulg. ad. volimtatem meam (erit paratum)). LXX смешали евр. глагол бакар с именем сущ. бокер – "утро»: 'έσται μοι είς το πρωί, слав.: «да будет мне на утро», что не имеет смысла в данном контексте⁸: по-видимому, Ахаз не решался сразу и вовсе удалить из храма древний и, конечно, чтимый народом жертвенник, а хотел выждать, какое впечатление на народ произведет допущенное им в храме новшество, и уже затем производить дальнейшие отступлений от чистоты ветхозаветного культа.

Но путь религиозного синкретизма, смешения богооткровенной религии с язычеством, на который вступил первым из царей иудейских Ахаз, оказался очень соблазнительным: Ахаз более и более привносил в богопочитание элементы разных языческих культов: эмблемы, идолы, жертвенники и высоты для служения разным языческим богам Ахаз во множестве распространил по всему Иерусалиму и по другим городам иудейским (2Пар.28:24–25). Кроме туземных, хананейских культов, напр., Молоха (ст. 3 рассматриваемой главы) Ваала (2Пар.28:3), а также хананейского же суеверия – вопрошания мертвых (Ис.8:19 – запрещено в законе, Лев.19:31; Втор.18:15), Ахаз с особенной ревностью совершал ассиро-вавилонский культ «всего воинства небесного» и «созвездий» (знаков Зодиака) с посвящением этим светилам жертвенников на кровлях дворцов, солнцу же были посвящены особые кони, поставленные Ахазом во внешнем дворе храма (см. 4Цар.23:5,12; Иер.19:13,32:29; Соф.1:5). Таким образом, царствование Ахаза как в гражданской, политической жизни иудейского царства отмечает начало вассальной зависимости этого царства от Ассирии, так и в религиозной области представляет новую степень падения истинной религии в Иудейском царстве, именно вторжение сюда ассиро-вавилонского сабеизма (Ср. у М. Пальмова, «Идолопоклонство у древних евреев», с. 513–517). И та и другая зависимость от Ассирии продолжалась до смерти Ахаза. Но если в гражданской области верность Ахаза принятым на себя (ст. 7) обязанностям вассала ассирийского царя могла быть необходима и полезна для слабого Иудейского царства, то увлечение Ахаза языческим культом своих победителей могло лишь вести к гибели его царство. Может быть, по подражанию устройству ассирийских капищ, а также и для извлечения новых ценностей из храма Соломонова на уплату новой контрибуции царю ассирийскому, Ахаз обломал (ст. 17) украшения и другие принадлежности устроенных Соломоном во внутреннем дворе умывальниц – и медного моря (ср. 3Цар.7:23–28), а также отменил «крытый ход (евр. мусах, в keri мусах) субботний" и «внешний ход царский к дому Господню» (ст. 18). Оба последние сооружения воздвигнуты были, вероятно, уже после Соломона: характер и назначение этих построек трудно установить с точностью ввиду значительной темноты и, может быть, поврежденности текста ст. 18. Под крытым входом (евр. мусах, Vulgata: musach) обыкновенно разумели, вслед за раввинами, особое царское место в переднем дворе, в котором (месте) стоял царь в субботу (LXX, видимо, читали не мусах, а мусад – «основание», когда передали: θεμέλιον τῆς καθεδρας (τῶν σαββάτων), слав.: «основание седалища»). Под «внешним ходом царским» с большим основанием в библейском тексте (3Цар.14:27 и далее ; 4Цар.11:4; Иез.46:1–2) понимают особый крытый ход, галерею с колоннадой, от царского дворца на Сионе до храма на Мориа (ср. проф. Гуляева, с. 343–344). Все это сломал Ахаз как по небрежению о благолепии храма, так и из желания принести дары ассирийскому царю (может быть, уничтоженные приспособления могли, по опасению Ахаза, почему-либо возбудить гнев ассирийского царя). Нечестие Ахаза завершилось, наконец, закрытием дверей храма Иеговы (2Пар.28:24). По И. Флавию (Иуд.Древн. 9:12, 3), Ахаз «дошел даже до такого пренебрежительного и наглого отношения (к Господу Богу), что распорядился наконец совершенно запереть храм, запретил приносить Предвечному установленные жертвы и присвоил себе все жертвенные приношения».

4Цар.16:19. Прочее об Ахазе, что он сделал, написано в летописи царей Иудейских.

4Цар.16:20. И почил Ахаз с отцами своими, и погребен с отцами своими в городе Давидовом. И воцарился Езекия, сын его, вместо него.

За нечестие свое Ахаз, подобно Иораму (2Пар.21:19–20) и Иоасу (2Пар.24:25), лишен был чести погребения в царском некрополе (2Пар.28:27).