Авраамий Палицын

Авраамий Палицын, знаменитый современник препод. Дионисия, Минина и Пожарского, келарь Троице-Сергиевой Лавры, в мире – Аверкий Иванович, по происхождению принадлежал к древнему роду дворян Палицыных, выехавших из Литвы при Дим. Донском; позднее Палицыны отправляли разного рода высокостепенные государственный должности. Сведения о первоначальной жизни Авраамия Палицына очень скудны. По преданию – родился он в селе Протасьеве, Ярославской губернии, близ Ростова, но когда и кто были его родители – неизвестно. В первый раз личность Палицына упоминается под 1584 г., когда он ссудил со своего родственника 20 р. денег под заклад вотчины, впоследствии отданной Палицыну по суду. В 1588 г. при царе Феодоре Иоан., Авраамий подвергся опале, был сослан, причем и все имение его было отобрано в казну. Предполагают, что он был замешан в опале Шуйских, случившейся в 1587 г. Достоверно, что опала не сопровождалась пострижением, которое Палицын принял позднее, вероятно, добровольно, в Соловецком монастыре. В 1594 г. Палицын, вместе с другими соловецкими старцами, был прислан в Троице-Сергиев монастырь, а в 1601 г. он уже является в Богородицком Свияжском монастыре (Казан. губ.), зависевшем от Троицкого. Здесь Палицын жил до 1608 г,, и возможно, что исполнял какую либо монастырскую должность. Этим предварительным занятием должности, равно происхождением Палицына, его достаточным по тому времени образованием, может быть, и близостию к царствовавшему тогда В. И. Шуйскому объясняется перевод Палицына снова в Троицкий монастырь и назначение его на должность келаря, чрезвычайно важную в тогдашнем монастырском устройстве, а в Троицком монастыре в особенности. Келарь был вторым лицом после архимандрита, представителем вотчинно-хозяйственного положения монастыря, судьею и устроителем его имений, посредником в сношениях со светской властию, оберегателем его прав и интересов. В монастырях, зависевших непосредственно от царской власти, келарь входил в сношение с самим государем. В XVI и XVII вв. Троицкий монастырь был самым богатым и привилегированным; поэтому и келарство в нем было выдающеюся должностью; иностранцам – келарь лавры казался даже вторым лицом после патриарха. – Вместе с архимандритом лавры Иосафом, Палицын уже в эту раннейшую эпоху смуты рассылал грамоты, вероятно, по обширным вотчинам лавры, в которых троицкие власти укрепляли народ стоять за царя Шуйского против Тушинского Лжедимитрия. В 1608 г. 23 сентября началась знаменитая осада лавры войсками Сапеги и Лисовского. Авраамия в это и во все последующее время осады не было в монастыре, он жил в Москве, по повелению Шуйского. Положение монастыря было тяжелое; в нем царила эпидемия цынги, был недостаток войска и продовольствия, шатость и измена великая. Палицын облегчал нужду осажденных; своими отписками он поддерживал в них нравственную бодрость личным представительством и чрез патриарха Гермогена убеждал царя осажденного тушинцами, послать монастырю военную помощь, которая и действительно была послана в числе 80 человек. В это время в самой Москве был сильный голод от недостатка подвоза хлеба, чем пользовались купцы, возвышавшие цены. Палицын, по приказанию Шуйского, распорядился вывести на рынок из Московских монастырских житниц 50 четвертей хлеба, продавать его по два рубля за четверть, чем подрывал цены и облегчал мирскую скорбь. В 1610 г. Шуйский был низведен с престола; на царство был избран Владислав, сын Сигизмунда III, осаждавшего Смоленск; из Москвы было отправлено посольство к королю с просьбою, чтобы он дал королевича на царство; в числе важных послов от духовного чина был и Палицын, поднесший Сигизмунду богатые дары. Посольство не достигло цели: король сам хотел царствовать в Москве, требовал сдачи Смоленска, томил послов голодом; тогда многие из послов изменили русскому делу, передались на сторону короля, получили от него грамоты на вотчины; отъехали в Москву, в том числе и Палицын. За эту измену современники, в насмешку, [назвали] келаря – «королем нарицаху». Тем не менее – трудно решить, действительно ли изменил Палицын, или только под предлогом дружбы с поляками уехал в Москву, чтобы действовать против них. При предположении измены и в эпоху полного расстройства Русской земли, келарь авторитетной обители совместно с польской партией, имел массу случаев облегчить полякам завоевание России; между тем факты говорят о противном. Почти одновременно с возвращением из-под Смоленска – Палицын становится под знамя патриарха Гермогена, создавшего грамотами ополчение Ляпунова, и вместе с доблестным архимандритом лавры Дионисием – рассылает Троицкие грамоты по городам, в свою очередь возбуждавшие Русскую землю к восстанию на поляков, засевших в Кремле. Когда после смерти Ляпунова его ополчение расстроилось, и над Москвою остались одни бунтовавшие казацкие таборы под предводительством Трубецкого и Заруцкого, то в этот период полной анархии троицкие власти особенно энергично поддерживали начавшееся движение, поднятое Гермогеном. Одна из патриотических троицких грамот повлияла на Минина, собравшего ополчение нижегородцев, которое и двинулось к Москве на соединение с казаками. В это время троицкие власти старались примирять ополчения нижегородское и казацкое; а Палицын лично сломил упорную медлительность Пожарского, стоявшего с нижегородцами в Ярославле, и побудил его к скорейшему походу в Москву, к которой спешили поляки под предводительством Ходковича. В решительный момент битвы с Ходкевичем Палицын соединил враждебные лагери казаков и нижегородцев и частию живым словом воинской речи, частию обещанием троицкой казны возбудил казаков к битве с поляками, которые и были разбиты совокупными усилиями обеих сторон. Одно это дело Палицына, о котором говорят все летописи, ставит его в ряд крупных деятелей смутного времени, защитников отечества, и покрывает измену Сигизмунду, если она действительно была. Действуя в том же духе примирения, троицкие власти и после победы над Ходкевичем разного рода обещаниями и подарками успокаивали волнующийся казацкий лагерь, сумели на важное время осады поляков в Кремле удержать его под Москвою, примиряли вождей ополчений – Пожарского и Трубецкого и, таким образом, содействовали очищению Москвы от поляков. Когда происходили выборы царя, то Палицын своими заявлениями на земском соборе о том, что народ желает иметь царем Михаила Романова – помогал его избранию среди разного рода боярских партий, выставлявших своих кандидатов на царство. В молодые годы царствования Михаила Палицын был одним из представителей на некоторых земских соборах, занимавшихся устройством Русского государства. В 1615 г. с возобновлением книгопечатания, Палицын, вероятно по мысли Дионисия, выхлопотал у царя указ об исправлении троицкими справщиками богослужебных книг; а в 1618 защищал лавру от войск Владислава. По заключении мира с поляками в селе Деулине, в 4 в. от Троицы, Палицын в память примирения с Польшей поставил «по обещанию своему» церковь во имя преп. Сергия. Вскоре после этого, в конце 1620 г. Палицын удалился в Соловки, добровольно или нет – неизвестно, где в 1627 г. сентября 13 умер в глубокой старости и был погребен наравне с важнейшими лицами.

До нашего времени сохранилось составленное Палицыным описание событий смутного времени и преимущественно осады Троице-Сергиева монастыря, известное вообще в исторической литературе под названием «Сказание келаря Авр. Палицына». Оно имеет большое значение в смысле автобиографического очерка Палицына: сам рассказывая о своей деятельности в смутную эпоху, он как бы оправдывает свое поведение пред современниками и потомством. Помимо этого – «Сказание» дает обильный материал для изучения событий одной из величайших эпох русской исторической жизни, ценность которого, благодаря тому, что автор был одним из просвещенных людей своего времени, участником и очевидцем описываемых событий, лицом, стоявшим в близких отношениях к государям и непосредственных к главным деятелям времени – особенно высока. Но с другой стороны, на события автор смотрит с субъективной точки зрения и при изложении их нарушает рамки исторической объективности, увлекаясь желанием с возможною яркостию изобразить заслуги лавры и свои. В литературном отношении «Сказание» представляет собою любопытный памятник исторической письменности начала XVII в. Сказание имеет два печатных издания: одно 1784 г., другое 1822 г., – оба несовершенны. Кроме этого существует масса рукописных экземпляров «Сказания», из которых особенно замечателен экз. Биб. Моск. дух. акад., в рукоп. сборнике № 175-й, где содержатся первые шесть глав первоначальной редакции, позднее исправленной Палицыным. В последнее время высказано предположение, что Палицыну принадлежит так наз., «Повесть 1606 г.» в «Ином Сказании» и «Утешительное письмо преп. Дионисию», когда он находился в заточении в Новоспасском монастыре, в Москве.

Литература: Д. П. Голохвастов – «Замечания об осаде Тр.-Сер. монастыря 1608–1610 г. и описание оной историками XVII, XVIII и XIX столетий». М. 1842. Его же – «Ответ на рецензии и критику замечаний об осаде Троице-Сер. Лавры. М. 1844 г. И. Е. Забелин, «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время». Р. Арх. 1872 г., отдельное издание, с обширными дополнениями, его же: «Минин и Пожарский». М. 1883 г. Оба автора смотрят на Палицына, как баснословного летописца, написавшего панегирик в похвалу монастырю и самому себе, и относят его к «кривым» личностям Смутного времени. Противоположные мнения: А. В. Горский «Ответ на замечания» Д. Голохвастова. Москвитянин. 1842 г. кн. IX. Его же – «Историческое описание Троице-Сергиевой Лавры с приложениями архимандрита Леонида». М. 1879 г. Н. Я. Костомаров – «Слово за старца Палицына», «Вестник Европы» 1872 г. кн. IX, и в III т. монографии «Смутное время». Специальное исследование – С. И. Кедров, «Авраамий Палицын». М. 1880 г. Его же: «Авраамий Палицын как писатель». Рус. Арх. 1836 г. кн. XIII. Кроме сего о Палицыне в исследованиях Д. Скворцова – «Дионисий Зобниковский архимандрит Троице-Сергиева монастыря». Тверь. 1890 г. С. Д. Платонова – «Древнерусские сказания и повести о Смут. времени XVII в. как исторический источник». С.-Петербург. 1888 г.

С. Кедров.