Отношение царствующего Дома Романовых к Тобольской епархии

Кончились мрачные, мучительные дни «лихолетья»...

Заря новой жизни заблестела над русским горизонтом. Взошло, наконец, над измученной землей яркое солнце, – отпрыск старинного боярского рода Романовых, Михаил Феодорович.

Своими теплыми живительными лучами это солнце осветило и согрело необъятную русскую землю. Не осталось ни одного уголка в нашей стране, куда не проникли бы отеческие заботы народом избранного и Богом венчанного царя. Расходясь всюду «из сердца русской земли», из «стольного града Москвы», эти лучи царской любви и забот скоро достигли и далекой Сибири.

Едва минуло семь лет со дня вступления на престол первого царя из благословенного дома Романовых, как с высоты этого престола раздаются звучные, торжественные слова:

«Бог наш, в Троице славимый, строя и промышляя о всем православном христианстве и своею праведною десницею сохраняя безмятежно в православии, паче же тех, которые его не познали, хотя в Свое сознание и славословие привести, вспоминая о тех, которые лишены Его святаго крещения, и просвещения святыми заповедями и совершая Свою пресвятую заповедь, которую Бог Слово изрек Своими святыми устами – да проповедуют во всех концах вселенной Его святые заповеди и да просветят все концы земли крещением, – так и ныне Своим человеколюбивым смотрением изволил, а Святый Дух действуя и совершая, вложит в сердца нам и отцу нашему великому государю святейшему патриарху Филарету Никитичу московскому и всея Руси: да будет избран в нашу отчину, в Сибирское царство, пастырь и учитель, дабы Божие слово и апостольское учение проповедовалось по всем городам. Изволением Божиим и содействием Св. Духа избрали и святейший патриарх благословил в нашу отчину, в Сибирское царство, в первоименитый град Тобольск архиепископа Киприана».

Так заботами первого царя новой династии в 1620 году вызвана была к бытию наша Тобольская епархия, – почти ровесница Царствующего Дома, трехсотлетие которого празднует ныне вся православная Русь.

Тобольская епархия была в полном смысле детище царя Михаила Феодоровича, и притом детищем несомненно любимым.

Учредив новую кафедру, царь и его отец святейший патриарх Филарет избрали, для замещения ея мужа деятельного, твердого и благочестивого. То был новгородский архимандрит Киприан, борец в смутные годы против шведского вероломства.

Совершив хиротонию архимандрита Киприана в сан Тобольского архиепископа, патриарх Филарет – этот родоначальник Дома Романовых – вручил ему архиерейский жезл, обложенный темно-зеленым бархатом с серебряным золоченым верхом, на котором вычеканено: «патриарх Филарет», и серебряный золоченый крест с св. мощами, на рукояти которого сделана надпись: повелением великого государя царя и великого князя, всея России Самодержца, Михаила Феодоровича и отца его, патриарха Филарета Никитича, преосвященному Киприану 1729 (т.е. 1620) года. Эти памятники царского и патриаршего внимания к первому Тобольскому святителю и доселе тщательно сохраняются в Тобольске. Сим жезлом, ныне уже ветшающим, вступают на Тоболькую кафедру все вновь назначаемые архиереи, как преемники архиепископа Киприана.

Благоволение юного государя к новопоставленному архиепископу выразилось и в тех заботах, кои направлены были на материальное обеспечение самого архиепископа и его кафедры. Еще в то время, когда новорукоположенный Киприан находился в Москве, Михаил Феодорович послал одну за другой две грамоты Тобольскому воеводу Годунову с товарищем, повелевая им поставить в Тобольске новую соборную церковь и дом для архиепископа, отвести для сей цели землю в городе, а также передать во владение архиерейского дома царские рыбные ловли, луг за Иртышем и пахотную землю по речке Курдюмке, где ныне «архиерейская роща».

Царское внимание не покидало и преемников Киприана. В отношении к последующим Тобольским архиереям со стороны преемников Михаила Феодоровича оно выражалось как в расширении земельных угодий архиерейских угодий, так и в возвышении Тобольской кафедры.

В 1668 г. указом царя Алексея Михайловича Тобольский архиепископ Корнилий вызван был в Москву. И там 25 мая, по словам Сибирского летописца, «возведоша преосвященного Корнилия, архиепископа Сибирского и Тобольского, на превысочайшую степень и поставиша в митрополиты царствующему граду Тобольску и всей Сибири первопрестольником, на праздник Обретения честные главы Иоанна Предтечи. А ставили его вселенские патриархи и московские, и дан ему саккос и трикирии ко осенению и белый клобук, и в титле ему прибавлено «кѵръ»; а степенью он митрополита уже пожалован четвертою».

Это четвертое место среди русских митрополитов Тобольские архипастыри занимали со времен Алексея Михайловича до царствования императрицы Екатерины I, при которой в 1726 г. Тобольский митрополит был в полном смысле первосвятителем русской церкви, так как, кроме преосвященного Антония (Стаховского), никто из русских архиереев не имел тогда митрополичьего сана. С 1727 г. хотя было уже два митрополита, но Тобольский архипастырь оставался еще несколько лет на положении русского первосвятителя, так как второму митрополиту (Казанскому Сильвестру) не было предоставлено право ношения белого клобука.

Уже из той грамоты Михаила Феодоровича, коей объявлялось об учреждении в Тобольске архиерейской кафедры, видно, каким мотивом руководились царь и патриарх, открывая в Сибири первую епархию. Возложив на Тобольских архипастырей дело благовестия Христова, и Михаил Феодорович, и его преемники сами охотно шли им на помощь и давали им для этого средства. Еще архиепископ Киприан не выехал из Москвы, а царь уже своей грамотой предписал Тобольским воеводам содействовать новому архиепископу в его миссионерских трудах царской казной. «Как архиепископ Киприан приедет в Тобольск, – говорилось в этой грамоте, – и если иноземцы: татары, остяки, самоеды и вогулы захотят креститься в православную веру греческого закона, а в их платьях крестить нельзя, и архиепископ станет посылать к вам за платьем для тех людей, то вы посылали б: лучшим людям сукна на однорядки, на страфильные, а меньшим людям сукна летчину, кафтаны, шапки, рубашки, порты и сапоги, покупали б (эти вещи) и у торговых людей и платили за них деньги из нашей казны».

И после Михаила Феодоровича русские государи всегда готовы были содействовать Тобольским святителям в деле крещения инородцев, как это видно, напр., из указа Софьи Алексеевны от 1685 г. «Буде, – гласил этот указ, – которые иноземцы похотят креститься в православную христианскую веру волею своею и их велеть принимать и крестить и на таковое дело призывать и государскою милостью обнадежить, которые крестятся и тем держать ласку и привет, чтобы смотря и иные иноземцы православную веру христианскую пожелали».

В особенности же памятен своим отношением к миссионерскому делу Петр Великий. Со свойственной ему проницательностью увидев причины слабого распространения христианства среди сибирских инородцев, он дал миссионерскому делу новую постановку, результатом чего было массовое крещение остяков и вогулов в 1713, 14 и 15 годах. Требуя, чтобы крещение было совершаемо только над теми инородцами, «которые своею волею похотят креститься», Петр Великий понял, что захотеть крещения эти инородцы смогут только в том случае, когда они услышат проповедь о Христе Спасителе, и притом на своем родном языке. Уже в июне 1700 года он дает такой указ относительно праздной в то время кафедры Сибирской митрополии: «назначить пастыря не только доброго, благого и непорочного, но и учебного, который мог бы Божией помощью исподволь в Китае и в Сибири пребывающим в слепоте идолослужения и прочих закоснелых в неверии людей приводить в познание, служение и поклонение истинного живого Бога, и привел бы с собою добрых и ученых непрестарелых иноков двух или трех человек, которые могли бы научиться китайскому и монгольскому языку».

Таким ученым архипастырем, осуществившим желание государя, был митрополит Филофей (Лещинский), в схиме Феодор.

В 1720 г. этот митрополит-схимонах получил от Петра Великого решительный указ «выбрать по своему рассмотрению из монахов или священников человека доброго и велеть ему... ехать вниз великой реки Оби до Березова и далее» для распространения среди остяков христианской веры. «А если возможно, – говорилось в указе, – то того ради исправления и самому тебе, богомольцу нашему, ехать в вышеописанные места и приводить тех идолопоклонников к истинной, к христианской вере». «И которые остяки малые и великие веруют и крестятся, тем остякам нашего великого государя милость: ясачныя доимки все оставлять указами и впредь не спрашивать и в доимочных книгах тое их доимки вынести, чтобы тем доимки не помянулись... А ко крещению их кафтаны белые и рубашки из нашей казны и хлеб, по рассмотрению, такожде давать указами».

Митрополит Фелофей действительно сам взял на себя апостольский труд путешествия к иноверцам, и обращения ко Христу почти 40 тысяч разных сибирских инородцев заслужил в потомстве наименования «приснопамятного просветителя Сибири».

Но Петр Великий желал видеть учеными не одних только архиереев, а и приходских священников, которые должны разделять со своими архипастырями труды по обращению иноверцев в православие. Замечателен в этом отношении указ Петра Великого, данный в тяжелое для него время, в год Нарвского поражения. Этим указом дворянину Андрею Городецкому велено «быть в Софийском доме у архиерея приказным человеком для утверждения и расширения словес Божьих; на Софийском дворе или где прилично построить училище поповских, дьяконских и церковников детей, – ребяток учить грамоте, а потом славянской грамматике и прочим на славянском языке книгам, и катехизис православный... могли совершенно знать и, удостоясь в чин священника, народ учить и многочисленных в Сибири иноземцев, не ведающих создателя Господа Бога, приводить в познание истинной веры могли и потому ко святому крещению искать расширения до самого государства китайского.

После Петра Великого на деле обращения в христианство инородцев Тобольской епархии остановил свое внимание император Николай I. По его державной воле Кондинский монастырь, находившийся в Березовском уезде и приходивший тогда в упадок, был обращен в 1836 г. в миссионерский, и на его иноков, во главе с настоятелем, названным «начальником миссии», возлагались большие надежды как по распространению христианства среди остяков, так и по насаждению между ними грамоты. Несколько позже, именно в 1855 г. последовало учреждение Обдорской миссии с походной церковью. Но, к сожалению, при императоре Николае I в Тобольской епархии не нашлось такого самоотверженного труженика, каким был в Петровское время митрополит Филофей...

Заботы русских государей, по открытии Тобольской епархии, не ограничивались только обращением инородцев.

Русское население Сибири XVII в. нравственном отношении стояло на такой низкой степени, что нуждалось в проповеди о Христе и Его спасительном учении не меньше инородцев. Но одни духовные меры Тобольских владык часто бывали бездейственны. И государи XVII в. сами своей мощной властью старались водворить дисциплину среди слишком вольных жителей Сибири.

Первый Тобольский архиепископ Киприан самыми мрачными чертами рисовал в своем донесении патриарху Филарету нравственное состояние «служилых и жилецких людей, которые жили не по христиански, не по преданиям св. апостолов и св. отцов, а по своей воле и своим скверным похотям». Ничего удивительного нет в том, что Михаил Феодорович предоставил архиепископу Кириану право вникать во все стороны жизни сибирского населения, «во всякое земское и государево дело». И когда архиепископ доносил ему о разных явлениях из Сибирской жизни и своей деятельности, то царь отвечал ему: «ты, богомолец наш, то учинил гораздо, что о нашем деле радеешь и всяких людей нужу рассмотряешь и нам о том ведомо чинишь». С другой стороны, и государи XVII в., в своих заботах о насаждении благочестия среди жителей Сибири, делали такие распоряжения церковно-бытового характера, которые напоминают собою святительские послания. Так, одной своей грамотой к Туринскому воеводе, царь Алексей Михайлович внушает сибирякам, с каким благоговением и поклонением должны они относиться к Св. тайнам, которые несет по улице священник в дом к больному человеку.

С нравственными недугами сбродного населения Сибири Тобольские архипастыри могли бороться прежде всего при посредстве храмов, благотворное влияние которых на христианина не подлежит сомнению. В храме человек с самого появления своего в мир освящается благодатными таинствами, назидается Словом Божиим и поучается самыми молитвами и священными песнями.

Сибирь и теперь нуждается в храмах. В XVII же веке эта нужда была еще ощутительней. Вот почему государи того времени охотно шли на помощь тобольским иерархам в деле церковного строительства и назначения к храмам священнослужителей. В первый же год службы архиепископа Киприана в Тобольске царь Михаил Феодорович высылает из Москвы в Табаринскую слободу к новостроящейся церкви все потребное для богослужения – книги, образа, колокола, сосуды, ризы, кадила и т.д. И это не единственный пример. Строение церквей в Сибири поощряется. Даже Петр Великий, который к умножению церквей относился не благосклонно, заявляя, будто всякому здраворассудительному человеку известно, какое бывает небрежение к славе Божией во многих церквах и множестве попов», – смотрел на Сибирь иными глазами. И митрополит Филофей, значительно увеличивший количество церквей в Тобольской епархии, снискал собою благоволение и милость преобразователя России. В XVIII и XIX веках ежегодно количество церквей в Сибири умножается. В дни ныне благополучно царствующего Государя Императора Николая Александровича это дело умножения церквей в Сибири, в особенности по линии великой Сибирской железной дороги, значительно разрастается, и сам Государь одной своей высочайшей резолюцией объявляет в услышание всех своих подданных, что это дело «особенно близко его сердцу».

Но Сибирская епархия нуждалась не в одних церквах, но и в духовенстве. В иных местах и церкви были, да не было священников. Нужно было заполнить вакантные места священнослужителями. Цари и в этом деле приходили на помощь Тобольским архиереям. Так, вняв жалобе второго Тобольского архиепископа Макария на то, что в его епархии нет ни священников, ни желающих принять священство, царь Михаил Феодорович послал указ Вологодскому архиепископу, чтобы тот отправил из своей епархии в Сибирь до 20 духовных лиц во главе с архимандритом и протопопом. «А если излишек будет,– говорилось в указе, – и их всех отпустить в Сибирь, потому то в Сибирь попов надобно много. При этом предписывалось выбирать из духовенства «людей добрых, крепкожительных, духовных учителей, которые жили бы по преданию св.апостолов и св.отцов, а не бражников, и из иноземцев в число их никого отнюдь не было бы». Такое же распоряжение было сделано и в Москве. А чтобы российское духовенство охотнее ехало в Тобольскую епархию, царским указом объявлено было: «кто в Сибирь выбраны будут, тем будет на подъеме жалование из нашей казны, подможных денег на платье и на харчи архимандриту 40 руб., протопопу 35 руб., черным и белым попам по 30 руб. человеку, да кроме того, казенный корм в дороге и казенные подводы им и под их жен и детей и работников». Если принять во внимание, что в XVII в. деньги ценились дороже в 10 раз против нынешних, то 30 руб., которые давались священнику на проезд до Сибири, были суммой довольно значительной. По прибытии в Сибирь и по поступлении здесь на место, духовенство, по распоряжению царя, получало денежное и хлебное «царское жалование» по окладу. Этот порядок, заведенный еще первым царем из Дома Романовых, поддерживался и последующими государями. Он существует и теперь. По ныне действующему закону, утвержденному блаженной памяти Царем-Миротворцем в 1882 г., священники и кандидаты священств, отправляющиеся из внутренних губерний России на служение в Тобольскую епархию, получают на местах отправления прогонные деньги на две лошади, по 60 коп. в сутки на путевое содержание и по 300 руб. на первоначальное обзаведение. Как в старину, так и ныне во всех приходах нашей епархии духовенство получает, сверх доходов от прихожан, еще и казенное жалование, увеличение которого составляло предмет в Бозе почивающего Императора Александра III, а также и ныне царствующего Государя Императора Николая II.

Все государи желали видеть в нашей епархии священников «учительных», однако, до Петра Великого обучение священно-церк. – служительских детей было частным делом самого духовенства. Только Петр Великий позаботился о правильном и обязательном образовании детей духовенства, этих будущих священнослужителей Тоб. епархии. Мы уже видели, как он указом своим от 1701 г. велел «приказному человеку тобольского Софийского дома из дворян Андрею Городецкому на Софийском дворе или где прилично построить училище» для детей духовенства. Школа была основана при архиерейском доме, и по новому указу Петра от 1703 г. ей окончательно придан был профессиональный и сословный характер. «Преосвященному митрополиту, – писал в этом указе Петр Великий Филофею (Лещинскому) паче простиратися в учение славяно-российской грамматики, и чтобы вся, яже попу или дьякону надобно знать, изучились и православной веры катехизис достаточно знали... и людей мирских учили, а детей опричь церковного чина не имать». Эта архиерейская школа была родоначальницей того духовно-учебного заведения, которое с 1743 г. стало носить название «духовной семинарии».

Содержавшаяся первоначально на средства архиерейского дома, духовная семинария со времен Императрицы Екатерины II, по отобрании монастырских и церковных имений в казну, содержится уже на государственные средства. И в каждое царствование эти средства постепенно увеличиваются, так что с 490 руб., ассигнованных Екатериной II в 1765 г., они при Императоре Николае I в 1836 г. поднимаются уже до 35625 руб. ассигнациями (10,687 р. 50 к. сер.). Кроме того правительством неоднократно делаются единовременные, более или менее значительные, отпуски денежных средств из государственных сумм на нужды семинарии, в особенности на постройку для нее зданий. Так Император Александр I в 1804 г. отпускает на постройку семинарского здания вне архиерейского двора 20000 руб., а в 1827 при Императоре Николае I отпускаются еще 60213 руб. ассигнациями. Такое милостивое внимание государей к нашей семинарии, которая до 1834 была единственной на всем громадном пространстве от восточного склона Уральских гор до берегов Великого океана, всегда вызывало в нашем духовенстве горячую благодарность к щедрым Самодержцам, о чем особенно ярко свидетельствует следующий случай, имеющий место 90 лет назад, в царствие Александра Благословенного. В конце 1823 г. генерал-губернатор Западной Сибири П.М. Капцевич, всегда принимавший живейшее участие в нашей семинарии, перед отправлением своим в Петербург предложил ректору семинарии, архимандриту Евгению, сообщить ему о семинарских нуждах, так как он намерен, по выражению его письма, «в свою бытность в Петербурге частным образом споспешествовать улучшению Тобольской духовной семинарии». В ответ на это предложение, архимандрит Евгений, выразив искреннюю благодарность за заботы о семинарии, писал генерал-губернатору следующее: «Тобольская семинария, по ходатайству нашего высшего духовного начальства и по щедротам милостивого Государя Императора, преимущественно ревнующего и державно промышляющего о духовном просвещении ко благу Всероссийския церкви и всех сынов своего отечествия, теперь ни в чем более не имеет нужды и недостатка».

Заботясь об умножении храмов в Сибири и о духовном сословии, как о проводнике христианских идей в сознание и жизнь сибирского населения, русские государи из дома Романовых не оставляли без внимания и монастыри, в которых они желали видеть носителей и хранителей истинно-христианского благочестия. К сожалению, нужно сознаться, что в старое время не все сибирские монастыри оправдывали надежды благочестивых государей. Основанные лицами не известными, случайными, не принадлежавшими к числу великих христианских подвижников, монастыри сибирские не могли иметь строгой дисциплины. А архиепископ Каприан даже прямо жаловался патриарху Филарету на соблазнительную жизнь сибирских монахов и монахинь. Но тем большие заботы прилагали в XVII в. московские цари о возвышении значения иноческих обителей в Сибири, тем ценнее их труды в этом отношении.

Прежде всего государи XVII в. стараются искоренить в сибирских монастырях те нравственные недостатки, которые свили себе здесь гнездо еще до учреждения Тобольской епархии. Этой цели они, по возможности, достигают тем, что по просьбе Тобольских архипастырей, посылают сюда на должности игуменов и строителей монастырей таких старцев, которые приняли пострижение и духовно воспитались в наиболее строгих и древних обителях – преподобных Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Антония Римлянина, Иосифа Волоколамского и др.

Затем, в заботах о материальном обеспечении монастырских насельников, цари XVII в. отводят сибирским обителям более или менее обширные пахотные земли, сенокосные луга, рыболовные пески и т.д.; назначают ежегодное жалование деньгами и хлебом и при этом предписывают воеводам, чтобы те выдавали такое жалование «безволокитно и сполна, чтобы от монахов впредь челобитья не было». Особенною щедростью в этом отношении отличались первые государи Дома Романовых – Михаил Феодорович и Алексей Михайлович. Но и последующие государи, не исключая и Петра Великого, не отказывали сибирским монастырям в их просьбах о наделе их землей.

Прилагая попечение о благолепии монастырских храмов, цари XVII в. делали нередко в эти храмы свои вклады, посылая сюда иконы, сосуды, колокола и т.д. Некоторые из тех царских даров сохранились и доныне. Так, в Ивановском монастыре, близ Тобольска, и теперь еще находится 15-пудовый колокол, присланный, как видно из надписи на нем, в 1679 г. царем Феодором Алексеевичем в Троицкий Кондинский монастырь. А в Тобольской Ильинской церкви, где раньше был женский Богородице-Рождественский монастырь, до сих пор существуют в Никольском приделе старинные царские врата, по краям обложенные чеканным серебром: это – дар царевны-правительницы Софьи Алексеевны женскому монастырю.

Конечно, не все монастыри Тобольской епархии в старое время были одинаково благоустроенными, не смотря даже на заботы государей. Многие монастыри едва влачили свое существование, и значение их для православно-религиозной жизни окрестного населения было не выше значения приходских церквей. Поэтому сибирское население ровно ничего не потеряло, когда, при введении Екатериной II в 1764 г. духовных штатов, таковые монастыри были упразднены, а храмы их обращены в приходские церкви. Но зато при той же самой императрице возникает в 1783 г. как бы на смену малозначительным монастырям, отжившим свой век, новый монастырь, который сделался наиболее известным и влиятельным среди монастырей Западной Сибири. Это – монастырь Абалакский, важнейший религиозный центр нашей епархии.

Мы кончили свой краткий исторический обзор благотворной деятельности и внимательных забот православных государей из Дома Романовых в отношении к нашей Тобольской епархии.

Шаг за шагом, но твердо и уверенно, вели православные цари своих верноподданных, поселившихся вдали от центра государственной жизни, к высокой цели, – цели несомненно христианской: «при тихом и безмолвном житии» поднять, насколько можно, их нравственный уровень. И если мы, оглядываясь назад, сличим население Сибири XVII в. с ея нынешним населением, то не найдем теперь и следа того невежества и тех пороков, с какими встретился здесь первый Тобольский архиепископ Киприан. Но мы ушли далеко вперед.

Но, ведь, нравственный идеал высок и далек.

Итак, еще вперед! Вперед под славным знаменем благочестивых русских царей!

Да живет и благоденствует Богом венчанный державный потомок царя Михаила Николай Вторый, и да будет бессмертным, могучим и славным его царственный род!

Свящ. А. Юрьевский