Буква Д

В означенное время представлялось Вам, что на Вас даже никто не смотрит. Бесовским действием и препагубнейшей гордостию и тщеславием питаемся! Вопрошу я Вас, недостойный, что за таковое желание, для чего Вам хотелось, чтобы на Вас многие смотрели? И какое было бы удовольствие, что на Вас все свои взоры обратили бы и смотрели? Воистину телесного удовольствия, кажется, не может быть. А душевному устроению тщеславие и высоко о себе мнение до избытка повредит, и ум осквернит, и тело в сладострастное ощущение вложит, – всю себя мыслию и чувствами осквернит и других, с похотию зрящих на Вас и на Ваше лицо, и мыслию с вожделением похотевших, и, по Христову словеси, уже любодеевших в сердце своем (Ср. Мф.5:28). И так впадаем в обоюдный грех и сугубо за сие истязаны будем на страшном суде за таковые притыкания.

Таковую обоюдную опасность сознавай. Да соблюдем себя и прочих, юных и слабостию недугующих, дабы от зрения на Вас не повредить. Помни то, что Вы дева и обязаны девство свое непорочно сохранять: не только едино тело от действия блуда, но и ум, и сердце от скверных помыслов. От тех сладострастных мечтаний бывает и в теле движение. Но только смотри, моя любимая духовная дочь, не приими сих моих ясных доказательств себе в противоположную сторону, ибо я писал и объяснял Вам еще не с тем, чтобы, от сего внявши, вдались бы в безмерную печаль и пагубнейшее отчаяние! – Премилосердый Господь да сохранит Вас от сего. Я пишу сие для Вашего смирения, дабы Вы сами в себе не мечтали и не тщеславились тем, что я настоящая и целомудренная девица, но считали бы себя за мысленную блудницу. И сим много себя будем обуздывать не только от осуждения других, но и посмирнее о себе будешь мудрствовать и благодушее переносить находящие неприятности! И пагубнейшие мнения самосмышления тогда места не обрящут в Вашей душе и всех чувствах.

Думаю, Вы и поскучали, что не скоро получили ответ, но все это не без Промысла и смотрения Божия, коим мы и должны себя в деле спасения нашего смиренно вручать, прося Его и ожидая от Него помощи и заступления, дабы утишились волны, стремящиеся погрузить мысленный наш корабль.

Вы получили некоторое спокойствие по прибытии от нас, чему завидя злокозненный враг вооружился против Вас и смущает различными помыслами, представляя, будто бы благословные причины, стараясь оными поколебать основание, на коем Вы при помощи Божией желали создать здание добродетели и благоугождений Господу. Вторая причина, что Вы, желая угодить Богу, хотите скоро взойти на высоту добродетелей и мните это возможным от Вас, что ясно доказывает в Вас духовную гордость (в чем Вы и сами себя сознаете), что не находя деятельных плодов добра, которыми могли похвалиться, самое редкое желание добра служит ей (гордости) пищею. Эта причина доставляет удобный приступ врагу к сильному на Вас нападению попущением Божиим.

Что касается до долговременного с обеих сторон в переписке молчания нашего, за сие, кажется, нам малодушествовать не должно. Хотя мы на бумаге друг ко другу чернилом событий своих различных подробно не изъявляли, а равно и личного свидания за расстоянием местоположения лишаемся и милосердием Всемогущего телесно разлучены, но духом и мудрованием духовной любви всегда ощущаем чувство соединения, пользу приятности и чувств тонких желаний, дабы видеться, и жаждуем друг о друге слышать паче единокровного своего чада – таковые свойства духовного родства.

Ежели кто к кому совершенно предан, то должен веровать и открывать все свои помыслы, а особенно духовному отцу. Св. Симеон Новый Богослов в 192-й главе пишет так: «Подобает же на всяк день исповедать всякий помысл духовному отцу и глаголемое тебе от него, яко от Божиих уст, принимать со всяким извествованием и не произносить иному кому сия, яко сие вопроси мя отец и сие ми провеща, добро ли убо рече или ни, и что убо должен есмь соделати ко уврачеванию. Сии бо глаголы неверия окаянные суть к отцу и душевредны, иже наипаче случается с новоначальными». Да вникнем, что нам пишет св. Симеон: «Всякий помысл, то бы и вам следовало вопросить, хотя прикровен, должно ли объяснять чужое или постороннее лицо, которое иногда замечаю с пристрастием к кому прикасается или страстные виды преследует».

Вы писали ко мне, непотребному, о страждущей душевным недугом Татиане Егоровне, что она, бедненькая, крайне привязалась ко мне за мое грубое и прозорливое о других суждение, но да будет твоей любви известно, что таковые и сами не знают, за чем приходят под видом получить пользу. Всеобщий враг им внушает, дабы предлагаемые им слова и советы по своему смышлению сорассуждать, и ревизовать, и осуждать. Как писано есть: что кто без веры, простотою сорастворенной, хотя и пойдет и вопросит о чем, то и пророчеством одаренного Бог Премилостивый ослепляет и пришедшего вопрошающего омрачает, и потому то сим Богочеловек о таковых во своем Евангелии рек тако: «Сад, его же не насади Отец Небесный, искоренится, и паки никто же ко мне приидет, аще не Отец привлечет ко Мне (Ин.6:44)». Вашей любви известно, что многие, пришедши ко Спасителю Христу, слушали Его божественные слова, иные пользу ощущали и веровали в него, а многие говорили: «Жестоко слово Его, кто может понести и к тому не похождаху по Нем» (Ин.6:60).

После Адамова преслушания воля наша устремляется более ко злу, самолюбие наше побеждает благую волю и сладость страстей пленяет душу нашу. Чтоб сделать должное понуждение себе самим, надобно, дабы были мы премудры и весьма рассудительны, от страстей неискушаемы и во всякой добродетели совершенны. Всегда не совершен пребывает тот, кто думает, что он сам есть доволен руководствовать себя, – итак, потребен другой руководитель, а не мы сами. Мы не должны никогда вручать самим себе таковым начальствам – другому руководителю надобно нам посвятить волю свою и ему повиноваться, а не нам самим. Ибо он никогда не увлекается сладостию страстей наших и не чувствует самолюбия, которое обладает нашею душою, имеет спокойный ум в рассуждении нас, понуждает нас ежедневно со вниманием и весьма умеренно – и так ведет нас путем спасения.

Если имеющий путеводителя претыкает ногу свою о камень, то идущий без оного не токмо преткнуться, но и до смерти расшибиться сможет. Когда какой врач сознает себя не в силах нас излечить, то надлежит к другому идти лекарю – без врача бо редкие исцеляются. Кто убо в сем нашем рассуждении противоречить нам может! Не погибнет ли корабль, хотя бы искусного имел бы кормчего, когда в случае своей опасности не употребит его в помощь? Мы, восприявшие о Господе попечение нашего спасения, без всякого любопытства должны верить, хотя бы нам казалось, что они установляют противное что-нибудь спасению нашему. Тогда наша к ним доверенность, аки в горниле смирения, искушается. Ибо сие – знак истинной доверенности, когда кто видя что-нибудь чаянию своему противоречащее, однако учрежденное наставником, верует несомненно. Всякого наказания достойны пред Богом те больные, кои, видевши искусство и пользу от врача оказуемую, но не дождавшись совершенного излечения, оставив его в презрении, к другому прибегают. Не убегай из рук приведшего тебя к Господу; никого во всю твою жизнь не должен ты столько почитать, как его.

И святый авва Дорофей в поучении о несоставлении своего разума в притчах глаголет: «Им же несть окормления, падают яко же листвие, и яко же град не огражден бывает, тако и муж без совета – спасение же есть во мнозе советы. Видите силу слова, братие, видите, что учит нас Святое Писание, утверждает нас, да не последуем сами себе, да не имамы сами себе разумных, да не веруем, что яко можем сами себе устроити: требуем помощи, требуем по Бозе окормляющих нас. Ничто же есть окаяннейше, ничто же губительнейше не ищущих, наставляющих нас в путь Божий. Что бо глаголет, им же несть окормления, падают, яко же листвие? Лист изначала есть зелень, благоцветущ, красен, также помалу истлевает и падает, небрегом бывает и попирается. Тако есть и человек, не окормляемый от кого: изначала убо имать теплоту на пощение, на бдение, на безмолвие, на послушание, на ина какие блага; та же помалу теплота угасает и не имущу ему окормляющего его, напитающего его и вразумляющего ону, иссохнет, аще нечувствен, и падает, и бывает подручник врагам, и творят с ним, еже хотят. О извещевающих же о себе и с советом вся творящих глаголет – спасение есть во мнозе совете. Не глаголет – многим советом, яко да с коим же советует, но сказуя, яко с коим должно есть имети извещение, и не ова убо молчать, ова же глаголати, но вся извещати и во всем советоватися, ибо таковому известное спасение есть во мнозе совете. Егда бо держим свою волю и последуем оправданием (мнением) нашим, то проча, яко же добру вещь творяще, сами себе наветуем и ниже вемы, яко погибаем. Како бо можем разумети волю Божию или всяко взыскати, верующе сами себе и держаще свою волю».

Убедительнейше о сем же предмете пишут и другие отцы: Святейший Каллист, патриарх Константинопольский, св. Симеон Новый Богослов, Феодор Студит и прочие отцы, полагаю, что довольно и сего учения Богодухновенных великих отец к удостоверению вашему в нужде и пользе иметь наставляющего на путь спасения, а не следовать своему разуму и воле.

И о сем выпишу вам св. Иоанна Лествичника в 4 степени: «Весьма нужно есть, чтобы желающие всегда соблюсти несомненную к своим наставленникам доверенность, добрыя их дела в сердце своем неизгладимы и незабываемы храним, дабы воспоминанием сего заградить уста бесам, когда они станут в нас всевать к ним недоверенность. Елико бо вера цветет в сердце, толико тело успевает в своем служении, а как скоро кто о камень неверия споткнулся, то без сомнения таковый уже падет. Ибо справедливо то, яко все, еже не от веры, грех есть. Егда же мысль твоя понуждает тебя к тому, чтобы ты осудил или похулил своего наставника, то ты от сего отскочи, аки от блуда, и змию сему не давай отнюдь ни обнадеживания, ни места, ниже никого приступу, а, напротив, воскликни к нему: «О прелестник! Ни аз приях суд над наставником, но он надо мною; не аз над ним, но он надо мною судиею поставлен». Св. авва Дорофей в вышеписанном же слове поучает: «Всяко же помыслит кто, яко аще не имать, кто кого вопрошати, что имать говорити, воистину, аще хощет кто по истине волю Божию творити всем сердцем, никогда же оставляет Бог, но всяко наставит его по воле Своей. Поистине, аще исправит сердце свое по воле Божией, отроча мало просветит Бог, рещи ему волю Свою, аще же не захощет кто со истиною волю Божию, и к пророку аще отыдет, противу сердцу его развращенному даст Господь в сердце пророку отвещати ему».

Видите, что Бог действует в вопрошаемых о пользе по мере веры и произволу вопрошаемого.

За сие, что Вас смутил помысел неверия против моей худости, я нимало на Вас не скорблю, и Вы будьте с сим покойны. Написал Вам письмо не от своего разума, но от учения Св. Отец, кое Вы со вниманием прочтите; мне кажется, оное может служить Вам решением на Ваши недоуменности. Но чтобы Вы приняли с твердым убеждением, это дело Божие – действовать в Вас по вере Вашей. Он силен просветить сердце Ваше, и вразумить в истинном пути благочестия, и сокрушить стрелы на Вас пущенные, токмо имейте благое произволение и смиренное мудрование и несумненным сердцем приступайте к деланию заповедей Господних.

Враг Вам влагает злые и душевредные помыслы, почто старица твоя ныне игуменья и что велика тщета ходить во игуменские келии, – сии помыслы происходят от праздного сердца, самосмышленных воображений и явной гордости. Вы видно забыли, что матушка наша, а наипаче Ваша, и слышать не хотела, дабы быть игуменьей, когда Премилостивый Господь предызбрал ее в сие тяжкое иго, – она от Божиего Промысла избрана. Силен Бог спасти ее и всех сестер, со благорасположением и любовию послушающих Его. И Вы, дочь, скоро забыли, что как похвалами превозносились противомудрствующие и ратующие; что ежели бы только попустилось им, то бы и нехотя выгнали Вас из благотишной и святой обители и не могла и матушка Вами заняться. По мере веры, Бог силен ее подкрепить, вразумить и просветить. А не так, как ты высокомудрствуешь! Потому Вы и должны по возможности сил своих во всем матушке спомоществовать, в чем только можешь. А что у нее каковые дела с кем происходят, Вам не нужно во оное вникать и любопытствовать, а если по прилучению узнать нечаянно случится, то должна хранить и никому о сем не произносить, равным образом, ежели сама матушка игуменья заблагорассудит Вам что-либо открыть в виде совета.

А когда предприятиями до изнеможения борима, при Божией помощи помолись Господу, чтобы выбрать подходящее матушке время. Если придешь и увидишь, что ей есть с кем заниматься, то Вы должны матушку попросить, дабы она соблаговолила в свободное время Вас известить, и Господь Милостивый силен ей возвестить и Вас уврачевать и утешить.

Вы сами видите, что с Вами уже во время таковой нужды (то есть, когда матушке не удается Вами заняться), бывает особенно Божие посещение, так как Вы сами объясняете, что иногда приходят таковые чувства и радость сердца со благонадежием и упованием на Господа, и потом чувствуете значительное облегчение в совести своей, как будто и матушке объяснились, а особенно, когда хоть мало поплачешь. Кажется, Вы не должны иметь сомнение, поскольку писано многими святыми, что Господь помогает произволяющим и с простотою ищущим наставление. А за неизменением человеческой помощи (то есть старца или старицы) Бог невидимо Своею благодатию врачует, утешает и просвещает.

А что Вы сознаетесь в своем безрассудном ропоте и оскорблении на мою худость, что я, по твоему самосмышлению, предал тебя всему обществу на посмеяние и что Вам не открыл о свойстве Вашего брата, а Авдотье объяснил, что он Вас обманет и прочее. Что же теперь мне против сего отвечать Вашей любви: написать, хотя по старости лет, какое-либо лжеоправдание, а ты, я уверен, по своему тщеславному свойству удовлетворишься. О братце Вашем я Вам лично довольно говорил, что, хотя он и добр, и Вас любит, но опасаюсь, как бы немощи и расходы, которые он имеет, не принудили его свои обещания нарушить и прочее... И Авдотье также при разговоре все то же сказал единственно от сожаления к Вам. А что Вы по своей обычной капризе и для своего вреда увеличили это и смущались, на сие действие, по-видимому, полная воля Ваша была, и самомнение тому причиною...

Воистину, по Вашему мнению, остаюсь, яко рыба безгласная, однако за добровольное Ваше сознание обязан что-нибудь по старинке соврать, да и Вашу любовь вопросить в виде пословицы, которую старушки говаривали (что яйца курицу не учат).

Вы пишете, что лишены лицезрения и душеназидательных наставлений, но, о дочь духовная, не малодушествуй и не унывай о сем – Всемилостивый Господь всесилен и всемогущ нам навсегда послать невидимо, по нашему благому желанию, способы и спасительные примеры и таковых искуснейших старцев силен послать, чтобы оными нас утешать и окормлять к благоназиданию душевному, только мы да не ослабеем в нашем намерении и со упованием и благодушием да просим Господа. И я окаянный, хотя телом и отлучен от Вас за недостоинство мое, а духом с Вами неразлучен, и сими худосложными строками беседую с Вами, якоже лицом к лицу.

Дерзаю напомнить твоей любви, что Вы в начале Вашего входа в св. обитель по своему младоумию присоединились ко именитым великого старца ученицам и по Вашей вере получили разрешение своим недоумениям, и сею привязанностию вели переписку с нами. Я, по своему жестокосердию и грубому поведению, отторг Вас от Вашего удовлетворения и отрады душеназидательной. Но что же неужели Вас Премилостивый Господь оставил? – Нет, но даровал Вам святого и смиренного достопамятного старца отца Афанасия, а по кончине, ученика отца Макария. Но еще, сверх Вашего чаяния, и меня, всескверного, по Вашей слепой вере и объяснениям. Вам, видевшим на самом опыте таковые особенные Божеские спомоществования, кажется, стыдно малодушествовать: ежели и последует смерть моя, хотя я по своему нечувствию предполагаю еще несколько пожить и начало благое своей жизни положить, но при всем том, хотя и недостоин, но полагаюсь и должен полагаться на волю Всемогущего Промыслителя нашего Иисуса Христа и на отеческие и Ваши молитвы.

А что Вы принужденною находитесь других сестер очищать и помыслы принимать, хотя воистину не твоей меры сие дело, но только и благонадежия, что сие принужденною продолжать за послушание. По изъяснению Лествичника, «сама в тину погрязшая, других предостерегай, дабы и они в таковой тине не погрязли». К тому же и другим объясняя и увещевая к целомудренной жизни, своих словес устыдишься и сама положишь начало ко исправлению своей греховной жизни.