Слово во время крестного хода из скитской церкви в Монастырь перед пещерою преподобного Саввы

сказанное Леонидом, епископом Дмитровским, 17-го июля 1873 года

«Велий Господь и хвален зело во граде Бога нашего, в горе святей Его» (Пс. 47:1).

В нашей стране нет величественных гор и таких поразительных видов природы, какими восхищаются путешественники в других странах, в пределах и за пределами отечества нашего. Взамен есть много местностей приятных на вид, здоровых и как-то успокоительно действующих на душу. Люблю я эту мирную природу нашей стороны; но за что особенно люблю ее, как не за то, что у нас со всякой возвышенности вижу я в синей дали несколько, а иногда и очень много белеющих, светлеющих точек, и к каждой из них несется сердце мое с приветом из слов Царя пророка: «Прекрасная возвышенность, радость всей земли гора Сион» (Пс. 47:3), ибо что как не духовный, таинственный Сион каждая из этих светлеющих точек? Спросите: почему? Потому что каждая из них есть не иное что, как храм Божий или обитель иноческая. Все это столпы и ограждения нашей веры православной. Нужна усердная молитва: да не уменьшается, а постоянно увеличивается число их и дух древнего благочестия да превозможет над духом века и злых его новизн, как в течение веков он превозмогал над народами и царями, враждебными нашему отечеству и православной вере, против коей они особенно вооружались, сознавая, что сила наша в вере нашей. Эти цари и народы, скажем словами того же псалма – «прошли все мимо, ибо увидали, изумились, смутились, обратились в бегство; страх объял их» (Пс. 47:5–7).

Вот и наша обитель чему обязана своим началом и благоденствием, как не духу древнего благочестия? Благоверный князь звенигородский Юрий Димитриевич богопросвященным умом православного христианина понял, что хотя нужны войска и воинские стражи, но что сила их в охранении благодатно-молитвенном святых Божиих, а потому и пригласил богоугодного мужа учредить стражу духовную на месте воинской сторожи. С тех пор, сколько раз к нашей обители и к нашему граду приражались волны вражеских полчищ, но отпрядали всякий раз! Молитвы преподобного Саввы здесь были щитом, которым охранялась Москва и святыня православия.

Церковь православная, по духу своему, всегда далека от того, чтобы воинствовать оружием мирским. Это глубоко понимали и наши русские подвижники и потому, если духовные пользы общества гражданского не вызывали на открытое поприще учения и обличения, как Сергия Радонежского, Иосифа Волоцкого, то они всегда старались не только не являть себя миру, но и в пустыне отыскивать места, особенно сокровенные, для своего особенного молитвенного подвига, ибо там «чаяли Бога спасающего» (Пс. 54:9), и Бог спасал их и, чрез них, царей и царство. Тогда-то и являлась во всей славе сила духовного оружия сих доблестных воинов Христовых. Преподобный Савва, затворенный в стенах обители от соблазнов и суеты мира, нашел полезным для души своей еще сюда уйти, ископать эту пещеру и в ней затворяться на часы, а может быть на целые дни, и многие дни, молитвенного подвига. Этим-то его смирением, этою-то молитвенностью его, древле, во времена почти непрерывных военных тревог, град наш, этот щит Москвы, стоял крепко, и как тогда, так и ныне, во времена мирные, крепко стоит обитель наша. Да, она крепка не богатыми вкладами, коих ныне и вовсе нет у нее, а единственно богатством благодати, дарованной молитвеннику нашему, Савве преподобному. Он этой таинственной силой и из среды братий изводит добрых делателей, и вне обители находит благочестивые души, которые усердствуют от своего достояния на благопотребное для нее.

Припоминаю, что ныне уже 15-й раз совершается на этом месте праздник в честь преподобного Саввы с тех пор, как я с вами, братья, в первый раз здесь молился и беседовал. Что было здесь тогда? Эта пещерка и лес над нею и кругом; а вот уже 11 лет процветает здесь, под сенью храма, обитель общежительная. А храм наш монастырский, самим Саввою, на щедроты князя Юрия, сооруженный и в последние годы стоявший в неблагообразии обветшания и искажения, теперь стоит восстановленный в древний свой вид, украшенный, как невеста, красотою, светлеется и блещет златом. Все это – даяние благо от преподобного Саввы, который расположил сердца рабов Божиих, болярича Павла и болярыни Анны, послужить Преподобному¹: да воздаст им Господь воздаяния многа, якоже Сам весть, паче прошения нашего, а также тем из братии, которые сему делу, каждый по званию и силам своим, послужили.

Пятнадцатый раз крестным шествием пришли вы сюда, говорю я, и привели с собою многих христолюбцев: да освятит Бог их усердие! Но спросили ли вы себя, приведшие и приведенные, о значении этого крестного хождения? Его совершаем мы, да поклонимся Богу на месте, где «стоясте нозе» святого Саввы на особенном его подвиге, «где колена его изнемогали от поста и плоть его лишалась тука» (Пс. 108:24). Мы хотим, братья, явить Господу, что чтим Его угодника, желаем, сколько возможем, последовать стопам его, краткою молитвою помянуть его молитвенный подвиг, на этом месте, окропленном его слезами и потом, подышать воздухом, трепетавшим от его сладких песнопений и сердечных воздыханий. Молитве общей церковной свойственно согревать сердца любовью взаимною, и молитва отдельного молитвенника, даже самая маломощная, обретает силу от молитвы общей, которая сильна и кроющимися в ней сильными молитвенниками, и сложением во едино всех частных молитв. Торжественность общественной молитвы служит для того, чтобы наполнять душу священными впечатлениями, как наполняются водоносы у источника воды живой – для того, чтобы и в последующие времена, когда отшедши отсюду, станем жить и действовать в иных местах и в одиночности, воспоминать нам о сем общем молении, о сем месте, о сем угоднике Божием и вдали от источника утолять свою духовную жажду теми каплями этой живой воды, которые сумеем унести с собою, как в водоносе, в хранилище памяти сердечной.

Чтобы это воспоминание было плодотворно, надобно, братия, не забывать с одной стороны, что Церковь Божия с ее храмами и обителями, ее учением и уставами, светлым чином ее богослужений, есть тот град великого Царя, в котором Господь наш обитает благодатью своею, и всякий храм православный есть тот «Сион, верх красоты, с которого Бог является, глаголет, призывает землю от восхода солнца до запада»; с другой, что и от нас самих требуется, чтобы мы представили себя Богу живыми, святыми храмами живущего в нас святого Духа, и в этом духовном храме представляли и души наши, и тела наши Богу в жертву чистую, святую. Надобно всем нам постоянно помнить, что «Бог есть и свет просвещающий, и огнь поядающий, и глас хлада тонка, и окрест Его буря зельна», и что молитвы и торжества церковные тогда только полезны, когда мы умеем пользоваться ими во благо для души, и что молитвы могут быть даже во грех. Бог прямо говорит грешнику: «что ты проповедуешь уставы Мои, и берешь завет Мой в уста свои, а сам ненавидишь наставление Мое и слова Мои бросаешь за себя?... Изобличу тебя и представлю пред глаза твои грехи твои.» (Пс. 49).

Итак, братия, в радости за спасение, явленное нам от Господа, в трепете за свою слабую, немощную волю, взирая к Сиону небесному, Церкви на небесах торжествующей, где воздаяние великое, и к образу его земному, к Церкви на земле воинствующей, где все средства к усвоению себе спасения и благ небесного Сиона – молитесь молитвами Преподобного Саввы и всех святых Божиих, наполняйте сердца свои их святою любовию к ближнему, стремитесь по их следам, лобызайте сердцем и устами, от сердечной любви пламенеющими, их нетленные останки и святые изображения, читайте их писания, назидайтесь их примером и словом, посещайте места, их подвигами освященные, как эту пещерку посетили сегодня – и веруйте твердо, что Бог, как для святых прославленных был, так и для нас будет вождем нашим до самой смерти, «яко Той есть Бог наш в век века, Той упасет нас во веки, яко велий Господь и хвален зело во граде Бога нашего, в горе святей Его.» (Пс. 47). Аминь.

Москва, 1874