Исторический очерк Иоанно-Богословской второклассной церковно-приходской школы села Ново-Александровки, Козловского уезда, Тамбовской епархии

Самым полным и лучшим выражением священных заветов великого Царя-Миротворца о просвещении русского народа в духе церкви Христовой может служить Иоанно-Богословская церковно-учительская школа, что в селе Ново-Александровке, Козловского уезда, Тамбовской епархии.

До 1891 года здесь была только школа грамоты, содержавшаяся на средства жены генерал-лейтенанта Ольги Алексеевны Новиковой. Но эта, скромная по своим задачам школка, была добрым зерном, которому Господь судил разрастись в величественное дерево. С начала 1891–1892 учебного года названная школа была преобразована в двухклассную церковно-приходскую школу, которая временно помещалась в одном из зданий, принадлежавших сыну О.А.Новиковой, Александру Ивановичу Новикову, пожелавшему через устройство школы увековечить память своего родителя Ивана Петровича Новикова, занимавшего некоторое время при жизни¹ должность попечителя С.-Петербургского учебного округа.

Наследовав от родителя довольно значительный капитал, он решил употребить его на святое дело, а именно – устроить на него в своем имении храм и церковно-приходскую школу. Ранее того Ново-Александровка была простой деревенькой, принадлежавшей приходом к соседнему селу Боголюбскому (в расстоянии около двух верст), куда для присутствования при богусложении и принуждены были ходить как коренные жители Ново-Александровки, так, равным образом, и временно проживающие в имении, находящемся при этой деревне. Решившись построить храм, Александр Иванович энергично взялся за осуществление своего предприятия, с воодушевлением приступлено было к подготовительным работам, – и постройка храма быстро двинулась вперед.

Когда постройка храма достигла половины, у строителя созрела новая мысль: чтобы еще более увековечить память своего родителя, он задумал построить при храме особое здание для двухклассной церковно-приходской школы, каковая постройка с первых чисел мая и началась, а вместе с тем, и храм продолжал достраиваться.

Таким образом, на месте, ранее почти пустынном, возникли одновременно два великолепных здания – церковь и школа, долженствующие служить памятниками о незабвенном родителе Александра Ивановича. Действительно, лучших, нежели церковь и школа, памятников по человеке, который был истинным христианином и видным общественным деятелем на поприще просвещения, трудно и придумать.

Затраченные на постройку храма огромные средства (более 60 тысяч рублей), при умелом руководительстве самого строителя, дали возможность выстроить его с необыкновенным вкусом и изяществом. Редко где можно встретить такой храм², который бы, при своей внешней величественности, соединял также и внутреннее изящество: резной иконостас в нем черного дерева, с легкой позолотой – своего рода образчик искусства; вполне гармонирует с ним и прекрасная живопись, носящая на себе отпечаток высокого вкуса и редкой художественности.

Храм построен в честь св.апостола и евангелиста Иоанна Богослова, а по нему и вновь выстроенная школа названа Иоанно-Богословской.

Построив школу, Александр Иванович задался той целью, чтобы вновь выстроенная школа и по всей своей внутренней организации вполне соответствовала своему назначению. Он желал, чтобы школа, им основанная, имела в виду, главным образом, общее развитие учащихся, но скоро же присоединил к этому и другие, специальные задачи и цели, из коих первой было – приготовлять учителей для церковно-приходских школ и школ грамоты, что и производилось, главным образом, в особом дополнительном, шестом отделении школы. По окончании курса, ученики, обыкновенно, держали экзамен на звание учителя³, после чего получали соответствующее назначение нередко в той же самой школе⁴.

Таким образом, задача Иоанно-Богословской школы с этой стороны заключается в том, чтобы давать возможность крестьянским мальчикам, не выходя из своей крестьянской среды, приносить ей пользу в должности учителей церковных школ.

С 1894–95 учебного года Иоанно-Богословская школа перешла в епархиальное ведомство, но цель ее и после сего осталась та же, т.е. оканчивающие в ней курс продолжали так же иметь в виду быть учителями церковных школ. При этом, шестое отделение ранее назначенное для практикантов, с указанного времени становится более оформленным, т.е. включается в счет обязательного времени. Вместе с тем, согласно состоявшемуся к тому времени Высочайшему повелению, и льготой по отбыванию воинской повинности ученики означенной школы начинают пользоваться уже третьего разряда, вместо прежнего четвертого.

Ровно через два года, в 1896 году, двухклассная Иоанно-Богословская церковно-приходская школа была преобразована во второклассную.

На постройку собственно-школьного здания израсходовано более 8000 рублей. Здание это двухэтажное – низ каменный, верх деревянный, – крыто железом. Первоначальный размер его: длина 26 аршин, ширина 22 аршина, вышина – низ 4¾ аршина, верх – 4½ аршина. В 1894 году с северной стороны к нему сделана пристройка, тоже двухэтажная – низ каменный, верх деревянный. Размер пристройки: длина – 17 аршин, ширина 11 аршин. На означенную пристройку и ремонтировку школьного здания (штукатурка, перекладка печей, перестройка некоторых комнат и ходов) израсходовано снова 3000 рублей из средств попечителя. В том же 1894 году в некотором расстоянии от школы с южной стороны построен каменный, одноэтажный, крытый железом дом с надворными постройками, предназначенный для квартир учителей, – стоимостью в 3200 руб. Размер дома: длина 20 аршин, ширина 11 аршин. Наконец, в 1897 году к южной стороне школьного здания сделана пристройка – низ каменный, верх деревянный – в размере 17 аршин длины и 22 аршин ширины, так что, в общем, теперь здание имеет в длину 60 аршин. В том же году с северной стороны нового здания выстроен каменный одноэтажный, крытый железом дом с надворными постройками, для помещения в нем первого класса и квартиры учителя. Размер дома: длина – 20 аршин, ширина –11 аршин. Этот дом и пристройка с южной стороны здания обошлись в 9000 рублей, из коих 6000 рублей были отпущены Училищным Советом при Святейшем Синоде, а остальные 3000 руб. из средств попечителя.

Таким образом, всего истрачено на постройку школьного здания и двух домов из личных средств Александра Ивановича Новикова – 17 200 рублей. Главный корпус школы с крестом, находящимся на фронтоне передней части крыши, имеющий вовне очень красивый вид, стоит против входных дверей храма, за чертой⁵, идущей вокруг храма, в строгой симметрии с двумя своими боковыми зданиями, находящимися, в свою очередь, как раз против таковых же домов, занятых членами церковного причта.

В верхнем этаже помещается столовая, лазарет, спальня и класс иконописания для старшей группы; в нижнем – кухня, умывальня, комната для сторожей, библиотека, она же и сборная для учителей, три класса, квартира надзирателя, квартира эконома, рабочая, комната живописцев и класс иконописания для младшей группы.

Учебные комнаты красиво обставлены классной мебелью, сделанной сообразно с возрастом учеников; в каждой комнате имеется по иконе, изображающей «благословение детей» стены украшены портретами членов императорской фамилии, картинами, иллюстрирующими Священную историю Ветхого и Нового завета, изображениями двунадесятых праздников,

картинами исторического содержания и относящимися к естественной истории, изображающими царства природы. В спальне стоят рядами железные койки с приличными постелями, а в углу находится божница с иконами, пред которыми, обыкновенно, всю ночь горит лампада.

Выстроив школу, высокообразованный попечитель ее ежегодно тратит собственные средства на покупку книг, учебников, письменных принадлежностей и пособий для иконописного класса, употребив на содержание ее в течение семилетнего периода времени до 40000 рублей, включая сюда и сумму, затраченную на постройку.

Отношение попечителя к своему детищу – школе, за все время существования школы можно безошибочно назвать образцово-примерным. Много кладет он в нее средств, неусыпных забот и с редким самоотвержением и беззаветной любовью не оставляет школы своим высокопросвещенным руководством.

Внесена г. попечителем доля живого участия и в самое преподавание школьных предметов, так как кроме наемных учителей, обеспеченных в отдельности содержанием от 180 до 900 рублей в год, он, как хорошо ознакомленный с математическими науками, в качестве 1-го кандидата Московского математического факультета, а в 1892–93 уч. г. преподавал в старшем отделении 2-го класса арифметику, алгебру и геометрию, кроме того, часто посещает уроки учителей и способствует им своими разъяснениями к наиболее успешному прохождению предмета.

Следуя живому примеру учредителя школы, и все учащиеся относятся к своим обязанностям вполне добросовестно, результатом чего успехи учеников ежегодно оказывались, как свидетельствовали испытания на экзаменах, не только удовлетворительными, но, в большинстве случаев, весьма хорошими и даже отличными.

Всех учащихся в школе в 1891–92 учебном году, т.е. в год открытия школы в I классе, было 66 человек и 15 во 2 классе, всего 81; на второй год число их возросло до 130 совместно в обоих классах. Один из учеников этого курса Ф. Туровцев, отличившийся особым дарованием к учению, в августе месяце был определен попечителем школы во второй класс 2-го Тамбовского

Духовного училища, и в настоящее время обучается, в третьем классе Тамбовской духовной семинарии.

В третий год существовования в Иоанно-Богословской школе было учащихся 70 в 1 классе и 27 во 2-м.

В четвертый – 61 в 1 классе и 32–во 2-м.

В пятый –53 в 1 классе и 62 – во 2-м.

В шестой – 45 в 1 классе и 59 – во 2-м.

В седьмой, т.е. в 1897–98 учебный год, число учащихся достигло в обоих классах до 160 человек.

Учащиеся разделяются на пансионеров, живущих в самом помещении школы, и на приходящих. Пансионеры состоят из крестьянских мальчиков, как местного происхождения, так и из окрестных сел, а приходящие – исключительно из местного населения.

Число пансионеров, живущих в самом помещении Иоанно-Богословской школы, за последний 1897–98 учебный год увеличилось до 110 человек, из них 28 человек вносили за свое содержание от 5 до 40 рублей каждый за учебный год, а остальные все содержались на средства попечителя

школы при пособии из средств Училищного Совета при Святейшем Синоде в размере 4809 рублей⁶.

Кроме обычного преподавания предметов, положенных синодальной программой для второклассных церковно-приходских школ⁷, и предметов специальных, вызываемых своими особыми целями – приготовлять окончивших в ней курс к учительскому служению – Иоанно-Богословская школа представляет отрадное исключение из ряда церковно-приходских школ в том отношении, что при ней существует живописное отделение, в котором дети обучаются иконописанию. Желая дать возможность тем ученикам, которые оказались по окончании первого учебного года сравнительно малоуспешными, но с охотой и способностью к живописи, упражнять и развивать, свой талант, попечитель Иоанно-Богословской школы пригласил учителя иконописи Ивана Андреевича Петерсона⁸, окончившtго курс в иконописном училище при Троице-Сергиевой Лавре, и открыл с 1 октября 1892 г. в своей школе с четырёхлетним курсом класс иконописания, в который поступило 6 учеников из младшего отделения II класса, один из неокончивших курс школы и одна девушка, – заявившие особое желание и призвание в живописи. Прекрасно обставив класс иконописания специальной для него мебелью, устроитель его приобрел также на свои средства необходимые пособия, именно 144 рисунка для образцов, 160 фотографий с образов, 19 гипсовых фигур, 212 литографированных икон и 43 различных видов и гравюр⁹. Таким образом, снабженный всеми необходимыми специальными материалами живописи и пособиями к ней, г.Петерсон начал обучение на первый год с 8 учениками. Обучение велось в учебные школьные часы с 8¹/₂ до 2¹/₂ часов дня и с 6 до 8¹/₂ часов вечера. Сначала карандашом рисовали члены человеческого тела, потом всю фигуру и в различных позах с оригиналов, затем то же самое –тушью; а с полугодия по вечерам рисовали с гипсовых фигур. Успехи, на первый год, по мнению интересовавшихся знатоков живописи, оказались блистательными.

На следующий год, после двухнедельного отпуска учеников, снова начались занятия. В летние месяцы, с июня по 10 сентября, рисовали головы с гипса по 2 часа ежедневно, кроме того – гравюры с картин Рафаэля и увеличивали фотографические снимки различных икон, на что полагалось 3 часа в день. С 10 сентября по 1 октября ученики опять были отпущены по домам. В начале 1893–94 учебного года вновь поступило 6 мальчиков. Ученье началось 2 октября уже с двумя отделениями, при чем бывшие 8 учеников предыдущего года составили старшее отделение, а 6, вновь поступивших, –младшее. В младшем отделении проходили самые элементарные предметы – рисование с тушевкой отдельных частей головы, потом постепенный переход с головы к фигурам во весь рост по образцам Жульена, с тушевкой теней французским карандашом. Со 2-го полугодия, на вечерних уроках, рисовали с натуры части гипсовых фигур – головы, руки и ноги, старшее отделение с 1-го октября начало писать масляными красками с натуры; на первое время ставили подходящие аксессуары. После некоторого ознакомления с красками, сделан переход к будущей самостоятельной работе, заключающейся в копировании портретов и пейзажей. На вечерних уроках рисовали карандашом с тушевкой с натуры человека. Успехи 2-го года оказались весьма отрадными. В следующем 1894–95 году приема учеников в живописное отделение не было. В летние месяцы с июня по 10 августа младшее отделение, состоящее из 5 человек и занимающееся 2-й год, рисовало с гравюр Рафаэля, головы и целые фигуры с гипса – по образцам Жульена. Старшее отделение, состоящее из 8 человек и занимающееся 3-й год, рисовало с натуры голову человека и писало масляными красками в увеличенном виде с фотографий лики святых. С 10 по 24 августа оба отделения были распущены. С 24 августа вновь началось учение. Младшее отделение рисовало в увеличенном виде с фотографий, на вечерних уроках с гипсовых фигур, а со 2-го полугодия начало писать масляными красками аксессуары с натуры. Старшее отделение писало красками с натуры голову человека и гипсовую фигуру для изучения анатомии человека. Успехи, по мнению компетентных особ, отличны.

Учениками старшего отделения иконописного класса уже исполнено несколько заказов различных св.икон для школ следующих сел: Старого Сеславина, Ново-Кленского, Ново-Богоявленского и Старых Ковердяк; для Козловскаго отделения Богородичного Братства, для Тамбовского Казанско-Богородичного миссионерского братства. Исполнено несколько заказов в ссудо-сберегательную кассу села Подгорного, для Боголюбского волостного правления написан «портрет Государя». Кроме того, исполнены заказы для матери А.И-ча, Ольги Алексеевны Новиковой, копия с ее портрета для брата ее А..А.Киреева и икона «св.великомученицы Екатерины» для Екатерины Алексеевны Победоносцевой.

Несколько священных изображений и портретных рисунков, в том числе портрет преосвященного Иеронима¹⁰, приготовленных учениками старшего отделения иконописного класса, в 1898 году были удостоены представления на Нижегородскую Всероссийскую выставку, где обратили на себя благосклонное внимание г.министра финансов С.Ю.Витте, который впоследствии, для лучшего ознакомления с этим делом присылал в Ново-Александровку академика г.Бенуа и теперь в пособие на содержание иконописного класса получается из министерства финансов ежегодно 400 рублей.

В 1895–96 учебном году класс иконописания пополнился 6 вновь поступившими учениками и в нем образовалось уже три отделения.

В 1896 году был сделан первый выпуск учеников в количестве 8 человек, из коих одна девушка¹¹. Это обстоятельство дало повод попечителю открыть при школе иконописную мастерскую, что он тогда же и сделал, пригласив в мастера оной, 7 из бывших учеников иконописного класса. Число их в следующем 1897 году пополнилось еще 2-мя взятыми из тех 4-х, которые окончили курс в этом году.

В открытой иконописной мастерской исполнялись заказы на иконы, портреты особ царствующей фамилии и иконостасные работы в церкви соседних сел. Вместе с тем расписывалась и своя Иоанно-Богословская церковь. Вся стенная живопись в ней – работа исключительно бывших учеников школы и, нужно сказать, очень удачная.

Чудный вид представляет теперь собой внутренность Ново-Александровского храма. Это, по отзыву знатоков, верх совершенства по своей оригинальности и изяществу. Просветы резного иконостаса из черного дерева задрапированы красным шелком, и этот характер соединения красного с черным, при легкой позолоте, соблюден в уборке по всей церкви, вследствие чего и самая живопись получила особый световой оттенок.

На плафоне главного купола, как бы в облаках, видна величественная картина Бога Саваофа с Божественным Младенцем (Λόγος), окруженного тьмой ангелов; между окон – восемь русских святителей, ниже в поясе – шестнадцать пророков писателей, а по углам четыре евангелиста. Затем идет ряд картин из земной жизни Спасителя, еще ниже – лики св.апостолов и русских святых во весь рост, а на столбах, поддерживающих своды храма, –

небольшие кружки с изображением ветхозаветных патриархов; масса таковых же кружков имеется по углам и в окнах с изображениями мучеников, мучениц, преподобных, бессребренников, блаженных и т.п.

Помимо живописного искусства, с 1894 года введено в школе и обучение игре на скрипке, для каковой цели выписано было 6 скрипок с необходимыми принадлежностями, скрипичная школа и этюды¹². Обучаются лучшие ученики но пению из 5-го и 6-го отделений, под руководством учителя пения.

Итак, за короткий, сравнительно, период времени существования Иоанно-Богословской школы к ее первоначальной задаче были присоединены и другие – это: подготовка учителей для церковно-приходских школ и школ грамоты, обучение иконописанию и скрипичной игре. Но Александр Иванович не остановился и на этом.

Известно, как в настоящее время в печати и в обществе настойчиво проводится мысль о том, чтобы церковная школа, имея в виду прежде всего, и главным образом религиозно-нравственное просвещение народа, не пренебрегала сообщать своим ученикам и полезные сведения, касающиеся сельско-хозяйственной или кустарной промышленности – этого основного источника народного благосостояния. Правда, долгое, сравнительно, время этот благородный призыв по различным причинам, а более всего, думается, вследствие недостатка энергии и предприимчивости, оставался «гласом вопиющего в пустыни», но за последнее время стал замечаться поворот в лучшую сторону, пример тому Ново-Александровская школа.

Еще в начале 1897–78 учебного года Александру Ивановичу пришла в голову счастливая мысль открыть при школе, в виде опыта, занятия по шелководству, пчеловодству, огородничеству и садоводству. Для сего с присущей ему энергией пригласил он особого учителя, отвел под огород и сад 12 десятин земли, и дело, как говорится, закипело.

С осени же был засеян скорцопер – это особый вид травы, служащей кормом для шелковитного червя, так как разведение тутового или шелковичного дерева в нашей местности едва ли возможно. К весне выписали ½ золотника грены¹³ и с половины апреля приступили к ее оживлению. Скоро появились червячки, которые охотно стали есть скорцопер и, по истечении известного времени, на приготовленных коконниках начали вить свои комнаты-гробнички, т. е. коконы, каковых и было собрано до 1000 штук.

Таким образом, опыт с разведением шелководства удался как нельзя лучше, потому с следующего года это дело предполагается поставить на более широких началах. Тоже нужно сказать и относительно пчеловодства Из 13 купленных ульев-колодок к концу нынешнего лета образовалось новых 25. Народившаяся пчела была посажена в ульи новой системы, так называемой рамчатой. Следующие два года предполагается вести хозяйство роевое, так чтобы образовалось до 200 ульев, а там медовое – или, лучше сказать, что Бог даст.

Что же касается огорода, то на нем посажены всевозможные овощи, часть занята гречихой и медоносными травами, наконец имеется питомник плодовых деревьев кустарных растений.

Школа снабжена учебниками, учебными пособиями и письменными принадлежностями в изобилии. Кроме того, при школе имеется библиотека; в ней находятся многочисленные и разнообразные руководства для учащих, книги для внеклассного чтения учащихся и учащих, и вообще книги для взрослых. Всех книг к началу 1897–78 учебного года было 3164. Из них учебников – 1835, книг для внеклассного чтения учащихся – 423, пособий для учащих – 163 и книг для чтения взрослых – 743.

Еженедельно производится три раза выдача и сдача книг для чтения. Не только ученики 2-го класса, но и 1-го, а с полугодия многие и из младшего отделения берут книги и, как оказывалось по проверке, понимают прочитанное; ученики 2-го класса, по прочтении, записывают в особые тетрадки краткое содержание прочитанного. Вообще учащиеся весьма охотно берут книги для чтения, так сказать, осаждают библиотекаря при выдаче и с любовью читают. Кроме учащихся, почти все учителя и учительницы церковных и земских окрестных школ, с разрешения попечителя, с признательной благодарностью пользуются библиотекой.

При своих книжных богатствах Иоанно-Богословская библиотека, по сравнению ее с прочими школьными библиотеками, представляется, некоторого рода, провинциальной редкостью и сокровищем. При библиотеке имеется каталог, в котором и учебники, и книги для чтения расположены по отделам. Выбор сочинений по всем отделам самый серьезный и разнообразный, особенно же богат отдел духовно-нравственных сочинений. Все имеющиеся в библиотеке книги, журналы и учебные пособия есть дар от попечителя школы, а частью от его матери О.А. Новиковой.

Жизнь школьников-пансионеров текла по заранее определенному расписанию. В обыкновенный будничный день, в 6 часов утра, по данному звонку, все ученики вставали и убирались; в 6½ часов, в присутствии надзирателя, а иногда и заведующего, становились на утреннюю молитву. Очередной ученик 2-го класса читал положенные молитвы по учебному часослову пред иконой с теплившейся при ней лампадой, причем, некоторые молитвы пелись всеми учениками. В заключительном молитвословии всегда присовокуплялось моление о здравии (после прошения о Св. Синоде и преосвященном) бояр Ольги и Александра (имена попечителя и его родительницы) и об упокоении боярина Иоанна (родителя попечителя школы) и об умерших учениках. В 7 часов полагался завтрак. Пред вкушением пищи и после всегда пелись положенные молитвы; при этом всегда присутствовал надзиратель, а иногда и заведующий школой. После завтрака все ученики выходили на открытый воздух и освежались, а затем занимались повторением уроков пред началом классов. Ежедневно в каждом отделении как 1-го класса, так и 2-го было по 5 уроков¹⁴, по заранее, применительно к программе, составленному расписанию. В 1 классе занятия начинались с 8 часов и продолжались до 1 часа 30 минут, во 2-м – начинались в 9 и до 12, а затем был обед и прогулка на открытом воздухе в сопровождении надзирателя и одного из учителей, потом с 2 и до 4 часов снова уроки. Каждый урок продолжался 50 минут, после чего следовала перемена в 10 минут. Перед уроком и после каждого урока давался звонок. Начинались и оканчивались все уроки во всех отделениях пением или чтением положенных молитв, причем, учащие всегда следили за молитвенным настроением и правильным изображением крестного знамения

учащимися. Для каждого отделения был заведен классный журнал, где всегда записывалось то, что преподавалось. Для записи бывших и не бывших в классе учеников был особый журнал, в котором делались отметки надзирателем: он же в классные перемены наблюдал за поведением учащихся.

В 4 часа одни из учеников пили чай, другие закусывали с 5 и до 6 часов, а затем с 7½ до 8½ все садились в классные комнаты и занимались приготовлением уроков к следующему дню, при чем, для наблюдения за поведением и прилежанием к делу учеников, всегда присутствовал, кроме надзирателя, еще один из учителей. С 6 же и до 7 часов бывала обыкновенно общая спевка в присутствии уже всех учителей и, за редкими исключениями,

самого попечителя. Как во время приготовления уроков, так и в течение классных занятий, к особым дисциплинарным мерам редко приходилось прибегать, так как, большей частью, все учащиеся, благодаря школьному благоустройству, отличались благоповедением и прилежанием к учению. Случаи наказаний были очень редки, к ним приходилось прибегать только в крайних случаях, так, например, двое из учеников в нынешнем 1897–98 учебном году были наказаны тем, что им на некоторое время было запрещено разговаривать со всеми остальными учениками, равно как и эти последние, в свою очередь, не имели права вступать в разговор с теми двумя наказанными, и эта мера, нужно сказать, оказалась очень действенной.

В 8½ часов полагался ужин, в 9½ часов начиналась вечерняя молитва опять но учебному часослову, с присоединением 90 псалма и молитвы «Иже на всякое время и на всякий час». В заключение молитвы заведующий произносил краткую сугубую ектению, при чем, после прошения о Св.Синоде и местном преосвященном, возносилось моление о милости, жизни, здравии попечителя и благотворительницы школы (боляр Ольги и Александра), начальствующих, учащих и учащихся; затем в 10 часов ложились спать в отдельном дортуаре, каждый на своей койке.

Накануне воскресных и праздничных дней и в самые эти дни все учащиеся посещали храм Божий и принимали охотно участие в чтении и пении. Большей частью бывало так, что заблаговременно собирались в школу, а оттуда, под наблюдением надзирателя, шли в храм и там становились в известном порядке около входной двери¹⁵. Те же из учеников и учениц, которые еще не принимали участия в пении, обыкновенно помещались первые – на правом клиросе, вторые – на левом, при чем, для наблюдения над ними, назначались старшие из учеников 2 класса. Важнейшие моменты богослужения все учащиеся благоговейно отмечали преклонением главы и колен. О том, когда за богослужением почему и как нужно молиться, еще в начале учебного года законоучитель и сам Александр Иванович вели беседу с учащимися. Ученики 2 класса, а также некоторые и из 1-го, поочередно отправляли воскресные и праздничные службы за псаломщика; с благословения священника надевали стихари, становились на левый клирос и отправляли службу: пели, конониршили, читали паремии, апостол; с полугодия и ученики 1 класса старшего отделения, по предварительной проверке, также читали за богослужением «малое повечерие, шестопсалмие и часы. Некоторые из учеников по назначению прислуживали в алтаре: подавали кадило, выходили с выносными свечами и т. п. По окончании литургии учащиеся все в стройном порядке подходили ко кресту, сначала девочки, потом мальчики, а затем уже подходили прихожане, из них, прежде женщины, потом мужчины.

Все учащиеся ежегодно были, по надлежащем приготовлении, у исповеди и приобщались Св.Таин двукратно: на 1-й и страстной неделях Великого поста.

Таким образом, жизнь школьников-пансионеров неразрывно связана с школой и церковью, которые и клали на них неизгладимый отпечаток и способствовали их духовному росту.

Богослужение, обыкновенно, проходило с должным благоговением, чему способствовало прекрасное чтение учеников, а иногда и гг. преподавателе, и даже самого попечителя школы – и торжественно-величественное пение.

До 1897–98 учебного года здесь был отдельный хор, настолько хорошо организованный, что он был приглашаем на освящение в церкви соседних сел и даже давал духовные и светские концерты, как в здании самой Иоанно-Богословской школы, так и в селах: Старом-Юрьеве и Иловай-Дмитриевском.

С начала же прошедшего года введено общешкольное пение, что оказалось гораздо лучше отдельного хора. Здесь не слышится выдающихся голосов; поют все ровно, очень стройно и тихо, усиливая звуки голоса только в потребных случая, и то до известной границы; все имеют, таким образом, свою долю участия, восхваляя Творца «единем сердцем и единеми усты». Такое пение трогает сердце молящихся и приводит их в умиление... Особенной же торжественностью отличается богослужение страстной седьмицы. Вот, например, слышится звучный голос кононарха: «Страшно еже вплети в руце Бога жива» и затем чудные, дивные аккорды, сопровождаемые ясным, отчетливым и спокойным произношением слов стихиры. Кононарх провозглашает следующия слова: «сей судия есть помышлений и мыслей сердечных», и далее: «никтоже да впадет искушаяй веру непорочну: но в кротости и страсе Христу приступим», и торжественные, за сердце хватающие аккорды, все растут и растут, вдохновляя как самих поющих, так и всех слушающих.

Учебные годы обыкновенно оканчивались школьными актами, которые можно назвать школьными праздниками. Особенно торжественны были эти праздники в 1893 и 1894 годах, о которых и неизлишне сказать несколько слов, как о выдающихся событиях школьной жизни Ново-Александровской школы. 13 мая в 3 часа дня, по окончании экзамена в 1893 году, все учащиеся, учащие и экзаменаторы во главе с ректором Тамбовской духовной семинарии, протоиереем П.И.Соколовым, прибывшим для производства выпускных испытаний, отправились в храм, где местным священником был совершен, с торжественным провозглашением многолетия, молебен. После сего, о.ректор обратился и к учащимся, и к деятелям школы с приветственным словом, в коем выразил от лица преосвященного Иеронима благословение школе, одобрил успехи учащих и учащихся и, указав на чтимую Вышенскую чудотворную икону Божией Матери, от которой источаются многочисленные знамения и чудеса прибегающим к ней с верой, – раздал копии с оной всем, окончившим курс. Затем соборне, под предстоятельством о.ректора семинарии, была отслужена паннихида по почившем родителе попечителя школы, погребенном в семейном склепе, находящемся под алтарем храма с южной стороны.

Так священно-торжественно закончился 1893 учебный год в Иоанно-Богословской школе; но формальный роспуск учеников был собственно 15 мая. В этот день, по окончании литургии и по совершении, ради высокоторжественного дня коронования Их Императорских Величеств, молебна, попечитель школы тут же в храме выдал награды окончившим курс 23 ученикам, а именно, книги церковного и религиозно-нравственного содержания в прекрасных переплетах и с приличествующей каждому собственноручной надписью. В заключение попечителем был устроен детский вечер: были фейерверки, ракеты, электрический дождь и т.п., при чем, все это сопровождалось пением гимнов: «Боже, Царя храни» и «Коль славен».

Не менее замечателен был школьный праздник и в следующем, 1894 году. Экзамен окончился вечером 13 мая. Вследствие позднего времени, молебен был отложен. Роспуск учеников на летние каникулы был также 15 мая. После литургии в этот день был отслужен благодарственный молебен. Раздача наградных книг окончившим курс, к сожалению, вследствие того, что выписанные попечителем для сей цели книги еще не были получены, –

не состоялась; но вечером был дан в пользу пансионеров в школе концерт, на котором присутствовали и все учащиеся. К семи часам вечера все было готово, – обширная комната, служащая спальней для пансионеров, преобразовалась в неузнаваемую залу. Ее уставили креслами, стульями, по стенам развесили канделябры и лампы; эстрада для певчих была со вкусом убрана растениями, деревьями, цветами. На концерте, во главе с самим попечителем школы и его матерью, было много сторонних посетителей, а именно: г.инспектор народных училищ, многие гг.земские начальники, становой пристав, окрестные помещики, духовенство, учителя и учительницы. Концерт прошел весьма оживленно.

Нет сомнения, что этот школьный праздник оставил в юных сердцах школьников неизгладимое впечатление высокого эстетического удовольствия. К сожалению, не пришлось полюбоваться фейерверком, который в виду сильного дождя был отменен.

Кроме этих школьных праздников, концертов духовных и светских, поездок в другие села для участия за праздничным богослужением в молитве и в пении, выдающимся событием из жизни Иоанно-Богословской школы было школьное путешествие в Москву и паломничество на поклонение св.мощам преподобного Сергия, предпринятые по окончании акта в 1893 году.

В этом паломническом путешествии во главе самого Александра Ивановича приняли участие: заведующий школой, священник Георгий Лукин, четыре учителя, надзиратель и ученики старшего отделения 2-го класса. 20 мая все прибыли в Троице-Сергиевскѵю Лавру, побыли у всенощного бдения, а 21-го у ранней и поздней литургии, и отслужили акафистно-молебное пение преподобному Сергию-чудотворцу. Приложившись к св.мощам, под руководством о.благочинного той обители осматривали все местные ее достопримечательности. Затем ездили в Черниговский скит; там был отслужен молебен Божией Матери пред Ее иконой при пении паломников, а оттуда направились уже в Москву. Там удостоились приложиться ко всем св.мощам и видеть полный крестный ход со святыми иконами всех «сорока-сороков» столичных церквей по случаю освящения нового храма на Ходынском поле. В течение четырех суток, благодаря присутствию самого Александра Ивановича, имели свободный доступ ко всем замечательным местам и редкостям: осматривали древние храмы, Патриаршую палату и ее сокровища, Царский дворец, Румянцевский музей, Сухареву башню; сады: ботанический, зоологический; побыли на Воробьевых горах и на колокольне Ивана Великого.

Свое образовательное влияние Иоанно-Богословская школа не ограничивала только детьми, принадлежавшими ей, но простирала его и на окружающее взрослое население; потому что с ноября месяца 1891 года включительно по март 1892 года, и с октября месяца по 20 декабря 1892 года

в ней производились вечерние занятия и с взрослыми, на коих они обучались закону Божию, грамоте, письму и пению. Кроме того, в 1893 и 1894 годах здесь велись по воскресным и праздничным дням в послеобеденное время и чтения исторического и религиозно-нравственного содержания, для большего оживления производившиеся иногда в вечернее время при туманных картинах и сопровождаемые всегда общим пением присутствующих.

Из приведенных данных о жизни учеников Иоанно-Богословской школы открывается ясно, что означенную школу, как по ее целям и задачам, и по достигаемым результатам, так и по ее строю – правильной организации и тем педагогическим основаниям, на которых зиждется ведение учебно-воспитательного в ней дела, следует отнести к лучшим школам церковного типа.

В 1898 году Иоанно-Богословская второклассная церковно-приходская школа преобразована в церковно-учительскую школу, представляющую новый тип церковных школ, имеющих в виду приготовлять учителей для одноклассных церковно-приходских школ.

Священник Леонид Колчев