Слово 12. На [речение] «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»³⁷⁶ и «Азъ и Отецъ едино есма»³⁷⁷

Возражение как бы от лица еретиков. Ничего, говорят они, нет удивительного, если Отец пребывает в Сыне, и Сын – в Отце, когда и о нас божественные Писания говорят, что мы «въ Немъ живемъ и движемся, и есмы»³⁷⁸. Так что, как мы въ Немъ живемъ и движемся, и есмы, как сказано, так и Сын пребывает в Отце. Ибо как возможно, чтобы Сын вмещал в Себе Отца, Который больше Него? Или как Сын, будучи много меньше Отца, сможет вместить в Себе и наполнить Собой большее?

Опровержение на это. Если вы думаете, что Сын вмещается в Отце как тело в теле, то вы, полагаю, естественно, предпочли бы исследовать их взаимозаменяемость. Ибо применительно к сосуду – глиняному, например, или из другого какого вещества сделанному – не будет неуместно сказать, что большее не может быть вмещено меньшим, или что меньшее, в свою очередь, не может наполнить большее. Касательно же бестелесных и тех, чья природа состоит не из какого-либо вещества, какой смысл будет иметь это предложение? И это мы пока что так говорим, снисходя к вашему невежественному предположению, как и сами вы, будучи введены в заблуждение, поверили, будто бы до́лжно говорить, что Отец больше Сына; слово же истины не таково. Ибо [Сын] равен Отцу во всем. Затем, я думаю, что вообще не вам пользоваться этими словами, хотя бы даже вы и знали, что́ есть истинный Отец и истинный Сын, и что – свет невидимый и присносущный, и сияние его, и что́, опять же, есть бестелесная ипостась и бестелесное начертание. Ибо если бы вы содержали в уме память о таковых [предметах], согласно точному [их] пониманию, разумея, конечно, и Божию природу, то не фантазировали бы, словно о телах, но, следуя сказанному, и точности бы разузнали, каким образом Сын во Отце, и каким – Отец в Сыне. Ведь как начертание, образ, сияние и подобие Сей в Оном является, и Оный – Сем.

Поскольку же вы говорите, что ничего нет удивительного, если и Сын пребывает в Отце, потому что и мы въ Немъ живемъ и движемся, то необходимо показать, что вы и в этом весьма заблуждаетесь и преступили границу истины. Ибо не подобно тому, как Бог бывает в каждом из святых, освящая их, Он пребывает и во Христе. Но Сам Сын есть Сила и Премудрость Отца, освящая все причастное Ему во Отце, а Сам не по некоему причастию будучи свят, как мы, и не по благодати будучи назван Сыном, но присно пребывая порождением Отчей сущности <75.180>. И снова: не так же Сын во Отце, как и мы; ибо мы в Боге живемъ и движемся, и есмы, а Сын по природе, произойдя из Отчей сущности как бы из некоего живого источника, является по природе жизнью, все оживотворяя, а не по причастию жизни, подобно нам, оживотворяясь. Иначе Он не был бы по природе жизнью. Ибо привходящее и доставляемое извне не может мыслиться по природе присущим стяжавшему его. А Сын говорит: «Аз есмь живот»³⁷⁹. Стало быть, не как мы оживотворяемся в Боге, таким образом и Он живет и есть, но воистину будучи тем, чем Он называет Себя, т. е. жизнью, и по природе пребывая во Отце, будучи одно с Ним по причине тождества сущности, которая есть Божество.

ИНОЕ. Как бы из возражения еретиков. [Господь] говорит, что Он во Отце и Отец в Нем, по той причине, что ни слово, которое Он обращает ко всем, ни дела, не суть Его собственные, но Отца, заповедавшего глаголать таковые [слова] и давшего силу к исполнению дел³⁸⁰.

Опровержение на это. Итак, по-вашему, – о, еретики, – пусть будет позволено и каждому из святых произносить такие слова, раз и они стали служителями слова и прияли свыше силу стать творцами чудных дел. Ибо блаженный Давид говорит: «Услышу, что речетъ о мнѣ Господь Бог»³⁸¹. А мудрейший Соломон [речет]: «Моя словеса рекошася отъ Бога»³⁸². И блаженный Моисей сделался верным служителем Божественных глаголов, и вообще каждый из пророков не свои употреблял слова, но всегда имел в устах: «Сія глаголетъ Господь...». Итак, отсюда можно видеть, что и многие другие оказываются служителями [изреченных] от Бога словес; [кроме того], совершали чудные [дела] и они, от Бога, как сказано, получив еже мощи³⁸³. И, конечно же, Спасовы ученики дивящимся совершенным ими [делам], говорят: «Мужи братія, что внемлете намъ, яко своею ли силою или благочестіемъ сотворихомъ хромаго ходити?»³⁸⁴ Пусть, значит, будет позволено и каждому из них употреблять Господне речение и говорить: «Аз во Отце, и Отец во мне», – поскольку каждый из них, как уже было сказано, и слова божественные употреблял, и сотворил силы, прияв от Бога еже мощи. И, таким образом, ничего нет выдающегося в Сыне, но будет и Он одним из всех, напрасно, как кажется, называясь Сыном, коль скоро ничего в Нем нет особенного. Но это абсурдно, [так что] превозможет иное [понимание].

ИНОЕ. Если всем святым, или же и вообще кому-либо иному, имеющему тварную природу, было возможно сказать: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во мнѣ», – то сказал бы сведущий в этом Спаситель: «И Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ есть», дабы показаться учащим, что как в других есть [Отец], так и во Мне; и как иные некоторые в Нем суть, так и Аз. Теперь же, не присовокупляя никого из иных, но зная, что Ему одному это присуще ради того, что Он – из <75.181> сущности Отца, Он с великой осмотрительностью говорит: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ». Итак, Он не общее имеет со всеми достоинство, но отличающее [Его от прочих] и исключительное, как Сын и Слово, и Бог.

ИНОЕ, учащее, как следует понимать предложенное речение. [Слова] «Сын во Отце, и Отец в Сыне» должны быть понимаемы следующим образом. Из сущности Отчей произошел Сын, не придя, подобно творениям, из небытия в бытие, или откуда-либо извне имея составление, но Он есть характерная особенность (τὸ ἴδιον) сущности Родившего, как от света [бывает] сияние, и от некоего источника исходят поток. Стало быть, видящим Сына возможно видеть сущность Отца и уразумевать благодаря Нему характерную особенность Родившего. Что поскольку все бытие Сына происходит из сущности Отца, Он, таким, образом есть во Отце; и наоборот, Отец есть в Сыне, поскольку что́ Он есть по природе, то же – и произошедший из Него Бог Слово. А является и есть [Отец] в Сыне подобно тому, как и солнце – в происходящем от него сиянии, и как ум – в слове, и как в потоке – изливающий его источник. Ибо характерное свойство Отчей сущности, пребывающее в Сыне, и, так сказать, «вид Божества» (τῆς θεότητος τὸ εἶδος) всем показывает Его в Нем. Однако, нужно иметь в виду и твердо знать, что не по причине случившегося домостроительства Спаситель изрек эту фразу. Ибо, поскольку Он, желая показать тождество природы, какое имеет по отношению к Родившему, сказал: «Азъ и Отец едино есма»³⁸⁵, дабы кто-нибудь не подумал, будто бы Отец и Сын суть Один и Тот же, и одними лишь именами разделяются на двоицу, а в ипостаси – не так [т. е. не разделяясь], то, по необходимости вновь обстоятельно излагая то, что Он сказал, и еще более проясняя это для слушающих, прибавляет: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ», дабы посредством того, что Сей является в Оном, и Оный – в Сем, показать тождество Божества и сущности, а по причине того, что [говорится, что] Один в Другом – не считалось бы, будто есть что-то одно числом, что иногда зовется Отцом, а иногда – Сыном, но чтобы яснее показать воистину [ипостасно] осуществовавшегося (ὑφεστῶτα) Отца и [ипостасно] осуществовавшегося Сына.

ИНОЕ. Отец и Сын суть одно по природе, и два – по числу, не так, как если бы что-то одно разделилось на две части, не имеющие более друг с другом общения и связи, и не как если бы одно и то же называлось двумя именами, так, чтобы и в одном лишь наименовании проявлялось бы свойство (δύναμις) двоицы; и не так, как если бы одно и то же называлось то Отцом, то Сыном (ибо это – учение Савеллия), но числом суть двое, ибо Отец всегда есть Отец, никогда не претворяющийся в Сына, и также Сын – никогда не превращающийся в Отца. А коль скоро дело обстоит так, то и при том, что число определяется двоицей, одна природа у Обоих и то же самое Божество, так как порождение всегда подобно по природе родившему. Ибо Сын есть образ, начертание и сияние ипостаси <75.184> Отчей сущности. Таким образом, мы говорим, что Бог един по причине тождества природы у Отца с Сыном и у Сына с Отцом.

ИНОЕ. Как о посылаемом от солнца сиянии никто не скажет, что оно есть иной по природе свет по сравнению с оным [солнцем], или что оно по некоему причастию или связи с ним делается таковым, но что воистину является по природе исходящим от него, и что сии двумя светами видятся [лишь] умозрительно, а по природе суть едино; так не правильно будет, если кто-либо скажет, – хотя бы числом и разделялись на двоицу Отец и Сын, – что Сын – что-то иное по отношению к Отцу в том, что касается Божества и тождества сущности. Но как солнце присутствует в сиянии, происходящем от него, и сияние – в солнце, от которого оно изошло, так и Отец присутствует в Сыне, и Сын – в Отце, числом разделяясь на двоицу и так пребывая по ипостасям, а тождеством природы соединяясь в единое Божество.

ИНОЕ. Если кто в точности исследует божественное Писание, то найдет, что Сын называется [в нем] столькими же именами, сколькими и Отец, за исключением лишь того, чтобы Ему называться Отцом; и, в обратную сторону, Отец столькими же именами Сам называется, сколькими и Сын, за исключением единственно того, чтобы Ему называться Сыном. Вседержитель Отец; [это же] применяется и по отношению к Сыну: «То-то и то-то глаголетъ Иже бѣ, грядый, Вседержитель»³⁸⁶. Господь Отец; и «Единъ Господь Іисусъ Христосъ»³⁸⁷. Свет Отец; говорит и Сын: «Азъ есмь свѣтъ міру»³⁸⁸. Отец оставляет грехи; делает это и Сын: «Да увѣсте, – говорит Он, – яко власть имать Сынъ человѣческій на земли оставляти грѣхи»³⁸⁹. Итак, поскольку в Сыне присутствует все то, что и во Отце, то Он справедливо говорит: «Вся, елика имать Отецъ, Моя суть»³⁹⁰. И опять, обращаясь к Своему Отцу, Он говорит: «вся Моя Твоя суть, и вся Твоя Моя»³⁹¹. Итак, если то же, что присуще Отцу, присуще и Сыну, и, наоборот, что Сыну, то и Отцу, то не лжет говорящий: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»³⁹², так как тождество присущих [Им свойств] неизменно является в Двоице. Поскольку же это истинно, то возможно Сыну быть собственным порождением Отца, ибо Он не носил бы [в Себе] по природе принадлежащие Родившему [свойства], если бы не был из Него; и Отцу бы не были присущи свойства Порождения, если бы рожденное не было своим для Его сущности.

[То же самое, показанное] иначе, как бы на примере. Как если бы кто смотрел на прекрасно начертанное изображение (εἰκόνα) и восхищался образом (σχήμα) царя, и, будучи способен и в рисунке (γραφῇ) разглядеть те [черты], которые являются в нем, возжелал бы видеть и самого царя, и сказал бы ему рисунок: «Видевший меня, видел царя»; и снова: «Я и царь <75.185> суть одно в том, что касается подобия и точнейшего сходства»; и также: «Я в царе, и царь во мне по образу внешности (κατὰ τὸ τῆς μορφῆς σχῆμα)», – ибо рисунок всяко носит в себе его вид (εἶδος), и вид рисунка всяко в нем сохраняется, – так и Сын, говорящий: «Видѣвый Мене, видѣ Отца»³⁹³ и «Азъ и Отецъ едино есма»³⁹⁴, «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»³⁹⁵. Ибо Сын, неизменно имея свойственное Отчей сущности, есть точное изображение (εἰκών) Отца и образ (μορφὴ) Родителя, показывающий в Себе всего Родившего. Ибо, таким образом ты [правильно] поймешь и сказанное Павлом: «Иже во образѣ Божіи сый, не восхищеніемъ непщева быти равенъ Богу»³⁹⁶. Ибо Он был равен Богу, весь будучи Богом, как и Отец; так Богъ бѣ во Христѣ, міръ примиряя Себѣ³⁹⁷, так и то, что делает Сын, суть дела Отца. Ибо, коль скоро никакой между Ними нет разницы в том, что касается Божества и природы, то ничто не мешает делам Сына называться делами Отца, и наоборот.

ИНОЕ. Если всё, что присуще исключительно Отцу, оказывается присущим и Сыну, не по благодати будучи Ему придано, и не по некоему причастию, но по природе, как и Родившему, и ничего нет [между Ними] посредничающего или разделяющего [Их] в неподобие, то [отсюда] будет явно и всем очевидно, что Сын, будучи самим свойством Отеческой сущности (αὐτὸ τῆς πατρικῆς οὐσίας τὸ ἴδιον), носит в Себе всего Отца, и [Сам] весь есть во Отце по тождеству сущности, и поэтому-то прекрасно и соответственно говорит: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»³⁹⁸ и «Азъ и Отецъ едино есма»³⁹⁹. Ибо по причине того, что ничего Ему не недостает из того, что присуще Отцу, Он будет совершенно таким же, каков и Родивший Его.

ИНОЕ. Отцом называется Бог, так как одновременно с Ним привносится существование Сына, ибо Он не был бы Отцом, не имея произошедшего из Себя Слова. И обратно, наименование Сына всяко вводит одновременно с собою существование Отца. Ибо одно обозначается по отношению к другому. Итак, если одно необходимо заключается в другом, и Отец обозначается вместе со Своим Порождением, а Сын всяко – вместе с Породившим Его, то истинно свидетельствует (προσαληθεύει⁴⁰⁰) говорящий: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ».

ИНОЕ. Если всякий, кто верует в Сына, во Отца верует, и чтущий Сына – чтит Отца, и, наоборот, поклоняющийся Отцу – поклоняется Сыну, то как же не Сей в Оном, и Оный в Сем окажется по неотличимости сущности? Ведь потому и единое поклонение во Отце и Сыне со Святым Духом, и един Бог всеми исповедуется и есть, что никакого различия между Ними не обретается, но Они пребывают в тождестве <75.188> сущности и не имеют ничего, что бы отсекало Другого от природного отличительного свойства (τῆς φυσικῆς ἰδιότητος).

ИНОЕ. Учение, [следующее] как бы из возражения христоборцев. Отец, говорят они, в Сыне, и Сын – во Отце, согласно следующей схеме. Поскольку Они никоим образом не разногласят в судах или в замыслах (νοήμασιν), но что волит Отец, то же и Сын, и, наоборот, чего Сын возжелал, того же и Отец, и некое согласие и тождество воль и мысли (θελημάτων καὶ γνώμης) в Них видится, то в этом смысле Отец в Сыне, и Сын – во Отце.

Опровержение на это. Но тогда возможно и ангелам, или же и иным разумным силам, о которых в Псалмах сказано: «Благословите Господа, вси ангела Его, слуги Его, творящіи волю Его»⁴⁰¹ употреблять глаголы Спасителя, так, чтобы каждый из них говорил: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ» и «Видѣвый Мене, видѣ Отца». Ведь всякому очевидно, что всё, что изволяет Бог, то же, несомненно, изволяют и ангелы, и архангелы, и престолы, и господства, и власти, и никто из них не обретается разногласящим с Божественным изволением. Ибо не пребыл бы в своем чине, если бы не придерживался этой цели. Ибо взыскавший чего-то иного по сравнению с Божией волей услышал: «Нынѣ же во адъ снидеши и во основанія земли»⁴⁰². Итак, если каждый из перечисленных желает того же, что изволяет Бог, утвердился в этом и сохраняет свое начальствование, и отнюдь не является употребляющим [применительно к себе] слова Сына, то не согласие мысли (συμφωνία τῆς γνώμης), ни то, чтобы изволять то же самое, показывает Сына [сущим] во Отце, и Отца, в свою очередь, [сущим] в Сыне, но неизменное подобие сущности и тождество природного свойства.

ИНОЕ. Поскольку ангелы, архангелы и высшие их разумные силы пребывают имеющими непоколебимое состояние (στάσιν) и сохраняющими свое начальство, то, конечно, очевидно, что они не бунтуют против волений Божиих, но подчиняются и покоряются законам Сотворившего [их], и имеют согласную с Богом мысль (γνώμην), так что все изволяют и делают, что Ему кажется целесообразным. Коль скоро так обстоят дела, с чем [ведь] и все согласны, то отчего же один лишь Сын является Единородным и Словом, и Премудростью? Ведь подобало бы, – если то, чтобы желать того же, что изволяет и Отец, действительно делает так, что [желающий этого] называется Единородным, Словом и Премудростью, – и прочим разумным тварям быть [всем] этим и таковыми же именами называться, каковыми и Сын. Если же никто из них не есть ни Единородный Сын, ни Слово, ни Премудрость, ни свет, ни сияние, ни образ, ни начертание Отца, то необходимо, значит, признать, что не то, чтобы изволять то же, что и Отец, <75.189> ни то, чтобы иметь одну с Ним мысль, доставляет Сыну возможность говорить: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ», и также: «Азъ и Отецъ едино есма», но что, будучи истинным порождением Отчей сущности, Он носит в Себе Отца и Сам является во Отце. То же самое можно сказать и применительно к святым людям, цель которых – последовать Божественным велениям, и которые [тем не менее] не могут сказать: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ».

ИНОЕ. Как бы из возражения еретиков. Если, говорят они, то, чтобы называться Сыном и образом Отца, делает хвалящегося таковыми именами единым с Ним по природе, то что мешает и нам, будучи людьми, – поскольку мы и сынами названы, и по образу Божиему созданы, – быть по природе подобными Ему?

Опровержение на это. Но ведь для нас, милейшие, это существует по благодати, а для Божия Слова – по природе. И о Нем говорится: «Кто подобенъ Тебѣ в бозехъ, Господи?»⁴⁰³ – так как Он имеет не прибывшее [Ему извне], но природное достоинство. А о нас: «Азъ рѣхъ: бози есте и сынове Вышняго вси; вы же яко человѣцы умираете, и яко единъ отъ князей падаете»⁴⁰⁴. Так что если мы не всё тщание будем прилагать, чтобы уклоняться от порока, то легко можем и отпасть от того [достоинства], которое получили. Получили же мы то, чтобы по благодати называться сынами и богами, каковые [именования] по природе принадлежат Сыну. И образом мы являемся Божиим, поскольку приняли истинный Образ, Сына Его, и Он вселился среди нас, и в последние времена вочеловечился нашего ради спасения⁴⁰⁵. Так что велико и неизмеримо различие между нами, по благодати названными сынами, и по природе и воистину сущим [Сыном]. И скорее вздором оказалось ваше положение, нежели дельной мыслью.

ИНОЕ. Если по той единственной причине вы называете Сына подобным Отцу. – о, христоборцы, – что всё, что изволяет Отец, то же и Он, то Он будет подобен скорее не Отцу, но волениям Отца. И Отец, по-вашему, только по имени будет таковым, а Сын – и не Сыном, и не неизменным образом Отца, но лишь подражателем Его волений. Поскольку и Павел, будучи подражателем Христа и подобным Ему в том, чтобы изволять всё то, что и Он изволяет, и также в слове учения, имеет [в себе] образ Его волений, но не является по природе тем же, что и Сын Божий. Если же сие нелепо и одновременно нечестиво, то необходимо понимать подобие по одной лишь сущности и отличительным особенностям природы (τοὺς τῆς φύσεως χαρακτῆρας). Ибо, таким образом, воистину истиннейшим образом Отца покажется <75.192> Сын, так, чтобы по праву говорить: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ», и также: «Видѣвый Мене, видѣ Отца».

ИНОЕ, [сказанное! повествовательно. Таким образом, Отец и Сын суть одно, и, таким образом, [Сын] похож на Него, как и у нас сын по отношению к своему отцу считается [подобным] по логосу сущности, и если как бы кто представлял себе по отношению к солнцу исходящее от него сияние. Поэтому-то и потому, что в таком отношении Сын состоит к Отцу, когда Сын делает [что-либо, то это же] делает Отец, и когда Он, опять же, приходит ко святым, то приходящим является [и] Отец, как Сам Он сказал: «пріидема – Аз и Отец – и обитель у него сотворима»⁴⁰⁶. Ибо всё, как уже было сказано, бывает от Отца чрез Сына; и если только кому-либо из святых дана благодать, то Отец оказывается давшим ее чрез Сына. И свидетель этому Павел, пишущий неким: «Благодать вамъ и миръ отъ Бога Отца и Господа Іисуса Христа»⁴⁰⁷. Опять он же обращается к другим: «Самъ же Богъ и Отецъ нашъ и Господь нашъ Іисусъ Христосъ да исправитъ путь нашъ къ вамъ»⁴⁰⁸. Но если бы не было некоего единства Отца с Сыном, он бы сказал: «да исправят путь наш», чтобы обозначить двух. Теперь же он этого не делает, но, явно соблюдя единство Отца и Сына, поставил [глагол] «исправлять» в единственном числе, чтобы не получилось так, что отдельно подает Отец и отдельно подает Сын, но – что Отец [подает всё] чрез Сына во Святом Духе, [и] от единого Божества посылаемы дары святым.

ИНОЕ. Если бы Сын по природе был отделен от сущности Отца, и если бы не было в Них некоего неразделимого (ἀδιάστατος)⁴⁰⁹ единства, какое имеет сияние по отношению к солнцу, то достаточно было бы и одного Отца, чтобы подавать святым дарования, – без того, чтобы привлекался к этому и Сын. Ибо если Он – тварной сущности и является чем-то иным по сравнению с Богом, то какой резон – при том, что из прочих творений ни одно не имеет общения с Богом в подаянии Божественных дарований – одному Ему быть привлекаемым [к этому делу]? Ибо никто не потерпит, если кто-нибудь скажет [ему]: «Да даст тебе, скажем, Бог Отец и ангел то, о чем ты молишься», – но и даже если тот назовет что-нибудь большее ангела. Ибо одному лишь Богу подобает давать [нам то, чего мы просим у Него]. Если же дает не с каким-либо иным из творений, но только лишь совместно с Сыном, и чрез Сына – во Святом Духе, то отсюда будет очевидно и всем ведомо, что [Сын] есть собственное порождение сущности Отца и, имея Отца в Себе и Сам подобным же образом пребывая во Отце, всё совершает и делает, и подает святым дары. И свидетель тому Павел, говорящий: «Благодарю Бога моего всегда о васъ, о благодати Божіей, даннѣй вамъ о Христѣ Іисусѣ»⁴¹⁰.

ИНОЕ. Как бы из возражения еретиков. Вы сказали, говорят они, что ни одно из творений не привлекается <75.193> вместе с Богом к подаянию дарований. Что же вы тогда будете делать, обнаружив в божественных Писаниях патриарха Иакова, благословляющего [родившихся] от Иосифа, т. е. Ефрема и Манассию, и говорящего: «Богъ, Иже питаетъ мя измлада даже до дне сего, и ангелъ, иже мя избавляетъ отъ всѣхъ золъ, да благословитъ дѣтища сія»⁴¹¹. Вот, говорят они, именовав Бога, он приложил и ангела, как могущего вместе с Ним благословлять.

Опровержение на это. Если христоборцы соглашаются (ἐνομολογοῦσιν)⁴¹², что пророческий дух был присущ говорящему это и веруют, что Иаков был воистину святым мужем, то чего ради не стыдятся приписывать ему столь великое заблуждение, будто бы он ангела прилагает к Богу всех и думает, что может [и ангел] благословлять вместе с Творцом то, что возникло благодаря Ему? Если же по абсурдно, то да услышат и от нас: если вы верите, что Иаков был воистину свят, то перестаньте злословить его, а лучше исследуйте истинный смысл сказанного им. Если же он не был святым, – вместе со всем прочим имейте смелость сказать и это! – то что же вы для ниспровержения, как вам кажется, таковых и толиких [свидетельств] приводите слова не святого мужа?

Так вот, оставив в стороне ваше невежество, объясним, каким образом следует понимать слова патриарха. Ибо, как муж святой и Духом Божественным наставляемый к ве́дению догматов благочестия, он, во-первых, сказал: «Богъ, Иже питает мя измлада даже до дне сего, да благословитъ дѣтища сія»⁴¹³. Затем говорит: «И ангелъ, иже мя избавляетъ отъ всѣхъ золъ»⁴¹⁴, дабы, сказав «Богъ», обозначить Отца; а сказав «и ангелъ» – [указать тем самым на рожденное] из Него Слово. Ибо он знал, что нарицается имя Его: велика совета Ангел⁴¹⁵. А что он говорит здесь о Сыне, а не о таком ангеле, какого обычно подразумевают, будет ясно отсюда: ведь, сказав «ангел», он не прекратил на этом речь, но прибавил: «иже мя избавляетъ от всѣхъ золъ». Итак, рассмотрим из этих слов, действительно ли не Бог был избавляющим патриарха Иакова от всех зол, но некий из сотворенных ангелов.

Дальнейшее доказательство того, что Богом был Тот, Кто «избавляет от всех зол» патриарха Иакова. Говорится, что боролся с патриархом Иаковом ангел, и это содержится в божественном Писании. Но, схватив его, святой сказал: «Не пущу тебе, аще не благословиши мене»⁴¹⁶. А это был Бог. Того же самого патриарха приводятся слова: «Видѣхъ Бога лицѣмъ к лицу»⁴¹⁷. Сего, явившегося ему как Ангел, он молит ниспослать благословение на внуков.

ИНОЕ, из того же ряда. Явился патриарху Господь Бог, как написано, и сказал ему: «Се Азъ с тобою, сохраняй <75.196> тя на всяком пути, аможе аще пойдеши»⁴¹⁸. Итак, Бог был, иже избавляет, а не ангел. И опять, когда Лаван гнался за Иаковом и настиг, тогда опять же Бог воспрепятствовал поношению [патриарха], не позволив Лавану сказать [дурные] слова Иакову⁴¹⁹. А что Бог это для него совершил, тому пусть будет свидетелем сам [патриарх], говорящий своим женам: «Не даде Богъ Лавану зла сотворити мнѣ»⁴²⁰. И в другой раз, когда Исав строил против него козни, он не ангела призывал, но Бога молил, вопия: «Изми мя, Господи, изъ руки брата моего, Исава, яко боюся его»⁴²¹.

ИНОЕ, [сказанное] аподиктически о том, что Слово Божие есть «видѣніе» (τὸ εἶδος) Его⁴²². Говорит негде иудеям, весьма непослушным, Спаситель: «Пославый Мя Отецъ Самъ свидѣтельствова о Мнѣ. Ни гласа Его нигдѣже слышасте, ни видѣния Его (εἶδος αὐτοῦ) видѣсте, и словесе Его не имате пребывающа в васъ, зане, егоже Той посла, Сему вы вѣры не емлете»⁴²³. Итак, говорится, что не поверившим посланному от Отца Слову невозможно ни слышать глас Божий, ни видѣніе Его когда-либо видеть, ни даже слово Его иметь пребывающим в себе. Так что, всем очевидно и понятно, что, если бы приняли Посланного, то слышали бы и глас Божий, и видѣніе Его видели бы, и имели бы обитающее [в них] Слово. Значит, все это есть Сын – глас, видѣніе и Слово Отца. Если же Он есть видѣніе (εἶδος), то ясно – что и образ (εἰκὼν), и начертание (χαρακτήρ). Следовательно, как начертание, по природе имея в Себе Первообраз, Коего и является начертанием, Он справедливо говорит: «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»⁴²⁴ и «Азъ и Отецъ едино есма»⁴²⁵.

ИНОЕ, показывающее, что «видѣніемъ» Божиим зовется Слово. Патриарх Иаков был переименован Богом и прозван некогда Израилем, когда, как говорит божественное Писание, «возсія ему солнце, егда прейде видъ (εἶδος) Божій»⁴²⁶. Вид же Божий чем бы иным был, если не Тем, Кто с дерзновением вопиял: «Видѣвый Мене, видѣ Отца»⁴²⁷, «Азъ во Отцѣ, и Отецъ во Мнѣ»⁴²⁸ и «Азъ и Отецъ едино есма»⁴²⁹?

Возражение как бы от лица христоборцев, исполненное нечестия. Спаситель, говорят они, обретается [негде в Писании] просящим Своего Отца о Своих учениках и обо всех уверовавших в Него и так говорящим: «Отче Святый, соблюди ихъ во имя Твое, ихже далъ ecи Мне, да будутъ едино, якоже и Мы»⁴³⁰. И затем: «Не о сихъ же молю токмо, но и о вѣрующихъ словесе ихъ ради в Мя: да вси едино будутъ, якоже Ты, Отче, во Мнѣ, и Азъ въ Тебѣ, да и тіи въ <75.197> Насъ едино будутъ: да и міръ вѣру иметъ, яко ты Мя послалъ еси. И Азъ славу, юже далъ еси Мнѣ, дахъ имъ, да будутъ едино, якоже и Мы едино есма. Азъ в нихъ, и Ты во Мнѣ, да будут совершени во едино: да разумѣетъ міръ, яко Ты Мя послалъ еси»⁴³¹. Стало быть, как мы, являющиеся по природе людьми, бываем во Отце, так же и Сам Сын есть одно с Отцом. И Сам Отец, в свою очередь, таким же образом есть одно с Сыном, как и с нами. И как нас ничто не вынуждает быть подобными по природе из-за того, что мы называемся одним с Ним, так отсутствует и всякая нужда [лишний раз] говорить, что Сын – из сущности Отца, раз Он одно с Богом. Или, если мы остаемся людьми, хоть и становимся одним с Отцом, то справедливо то же мыслить и о Сыне. Ибо Он остается при Своей собственной природе, не восходя к сущности Отца, хоть и говорится, что Он – одно с Ним.

Дальнейшее опровержение. Сказав это, и диавол – отец христоборцев и предводитель (χορηγὸς) их пустословия – услышал: «Нынѣ же во адъ снидеши и во основанія земли»⁴³². Ибо как тот дерзнул сказать: «Взыду выше облакъ и буду подобенъ Вышнему»⁴³³, – таким же образом и эти, далеко превосходя пределы человеческой природы и поправ меру сущности, не страшатся, говоря: «Будем подобны Вышнему». Так что, как Божие Слово правду говорит, вопия: «Азъ и Отецъ едино есма», по причине неотличимости сущности, так и христоборцы могли бы справедливо сказать: «Мы и отец наш, диавол, – одно», по причине неотличимости умонастроения (γνώμης). Они доходят уже до такой степени безумия, что считают, будто имеющие по благодати называться богами могут быть по природе подобными Давшему [им эту] благодать. И называющиеся сынами по уподобллению [своему] Сыну по природе, – веровать, будто они равны возводящему их к усыновлению и собственным Своим [присущим Ему] по природе достоинством облекающему их по благодати, великого ради [Своего] человеколюбия.

Возражение как бы от лица еретиков. Хоть и скажет, говорят они, Сын: «Азъ и Отецъ едино есма», но всяко не будет той же сущности, что и Отец, поскольку и мы, будучи по природе людьми, становимся одним с Богом, и свидетелем тому Сам Сын, говорящий: «Отче, хощу,⁴³⁴ да якоже Азъ и Ты едино есма⁴³⁵, тако да и тіи в Насъ едино будутъ⁴³⁶».

Опровержение на это. Если таким же образом Отец и Сын суть одно, каким и мы [едины] с Отцом, и Отец с нами, то никакого нет расстояния между Богом Словом и нами, но Он будет тождественен нам по природе, а отличаться будет только <75.200> временем, поскольку и Он существует прежде всех [творений]. Но даже если и будет первенствовать по времени, то все равно будет тождественен нам по сущности. Ибо, как воспрепятствует Адаму быть по природе подобным, скажем, Павлу, или иному кому из числа появившихся на свет после него, то, что он был создан Богом прежде их всех? Так что, если время ничего в этом смысле не дает, то что мешает и Сыну, прежде нас возникшему, быть одной сущности с нами, если ничего больше не стоит между Ним и нами? И если это, по-вашему, истинно, то чего ради Он один называется Творцом, когда мы лишены этого? И мы чрез Него пришли в бытие, а Он облечен славой Создателя. Было бы поистине логично, – если мы по природе суть то же, что и Он, – чтобы и каждый из нас звался бы и Единородным, и Словом, и Премудростью Отчей. Ибо у кого природа одна, для тех и имя будет общим; и что одному присуще по природе, то непременно будет и в [других] причастных той же сущности. Если же это абсурдно, и мы не являемся и не называемся ни Создателями, ни Премудростью, ни Словом или сиянием, но один лишь Сын является всем этим, то, стало быть, не будет Он по природе тождествен нам, но имеет особое рождение от Отца и таким [именно] образом есть одно со Своим Отцом, а не так, как мы, посредством [определенного] отношения к Нему усваивающие себе единство по сопричастию (μετοχικῶς τε καὶ μεταληπτικῶς), подобно тому, как железо, вступив в контакт с огнем, раскаляется от него.

ИНОЕ, со скорым доказательством учащее, что уподобляемое чему-либо не обязательно и по природе содержится в том, чему уподобляется, но что присущее некоторым [тварям] по природе делается как бы неким образом наших произвольных движений. Говорит неким [людям] божественное Писание: «Не будите яко конь и мескъ, имже нѣсть разума»⁴³⁷. И снова [говорит] о некоторых: «Кони женонеистовни сотворишася»⁴³⁸. А Спаситель к тому же говорит Своим ученикам: «Будите мудри яко змія, и цѣли яко голубіе»⁴³⁹. И еще: «Будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ милосердъ есть»⁴⁴⁰. Итак, если то, что некоторые уподоблены бессловесным животным, потому что они недуговали тем же, что и те, неразумием (ἀβουλίαν), делает их и по природе тем же, что и те [животные]; и наоборот, если то, что ученики подражают мудрости змеи и чистоте голубя, и готовности Отца, Иже на небесѣхъ, миловать всех, – и самих змей и голубей, – делает их и по природе подобными Богу, то, когда говорится, что мы становимся одно с Богом, ничто не мешает сказать, что это по логосу сущности стали мы одним с Богом, как и Сын по отношению к Своему Отцу. А если только лишь до мысли или деяния простирается наше уподобление тем, с кем нас сравнивают, то, стало быть, мы не являемся <75.201> по сущности тождественными Богу, когда говорится, что мы становимся одним с Ним. Но как Сам Он есть одно по природе⁴⁴¹ со Своим Словом, так и мы друг с другом становимся одним – умонастроением (γνώμη), единомыслием (ὁμονοίᾳ) и тем, чтобы никоим образом не враждовать друг с другом, но единой связью святой любви как бы сжиматься в тождество.

ИНОЕ. В обычае у Спасителя Христа – всегда обнаруживать присущие Ему по природе блага и повелевать уподобляться им, как бы претворяя нас в соответствие с Божественным образом (εἰκόνα), по которому мы и были созданы. Поэтому, когда Он хочет научить нас [быть] кроткими, то говорит: «Научитеся отъ Мене, яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ»⁴⁴². И когда мы, научившись от Него, становимся кроткими, то не уподобляемся непременно Ему по природе, но только лишь в плане кротости. Следовательно, когда Он говорит о нас: «Да будутъ едино, якоже и Мы едино есма»⁴⁴³ – из Себя Самого беря [для нас] пример, то но всяко не значит, что Он говорит это, чтобы мы стали по природе одним с Богом, но чтобы как Он по природе является одним с Отцом, так бы и мы единодушием и тем, чтобы мыслить одинаково, стали бы одним друг с другом, взяв природное тождество Отца с Сыном в качестве примера неспорливого умонастроения (ἀδιαστάτου γνώμης), могущего нас сделать как бы одним телом и душою. Ибо так написано об уверовавших: «Множеству же вѣровавшихъ бѣ сердце и душа едина»⁴⁴⁴.

ИНОЕ. По природе присущие некоторым [тварям свойства] делаются как бы неизменными образами (εἰκόνες ἀμετάβλητοι) для желающих изменить, в соответствии с ними, свое произволение, как это, например, в [речении]: «Будите яко змія и яко голубіе». Следовательно, и ныне Сын предлагает природное тождество, которое Он имеет по отношению к Отцу, как некий образ, пример долженствующего произвольно в нас образоваться единства. Итак, когда Он говорит о нас «Да будутъ едино, якоже и Мы едино есма», – то не к тому это говорит, чтобы мы, оставив нашу собственную природу, претворились в природу Сына (ибо это невозможно), но чтобы, как уже было сказано, мы бы по сознанию (κατὰ γνώμην) тем сделались друг по отношению к другу, чем Сам Он по природе является по отношению к Отцу, т. е. одним.

Если же кто-либо считает, что сказанное не является образом и примером, но всяко будет неким природным изменением, то прельщает себя, не видя истины. Ибо если бы Сын хотел, чтобы мы стали по природе тем, чем Он Сам является по отношению к Отцу, то должен бы был сказать: «Чтобы как Я по отношению к Тебе, Отче, есмь одно, так и они». Однако же, Он этого не сказал, но, воспользовавшись множественным числом, говорит: «Да якоже Азъ и Ты едино есма⁴⁴⁵, тако и тіи в Насъ едино будутъ⁴⁴⁶», ясно уча, что желает не того, чтобы верующие в Него претворились бы в природу Божества (ибо это невероятно), но взяв присущее Ему по природе в качестве образа единства по произволению, тем бы стали по [своему] сознанию (κατὰ γνώμην), чем Сам Он по природе является по отношению к Родившему.

ИНОЕ, показывающее, что стать в Боге не означает перемены природы, но что [оно подается] через Него и Им. Находим, что негде говорит Псалмопевец: «Въ Тебѣ враги наша избодемъ роги»⁴⁴⁷. И снова: «Въ Бозѣ моемъ прейду стѣну»⁴⁴⁸. Но очевидно, что не по природе став в Боге, он сможет прейти стѣну и избодати роги, но именем Божиим (ἐν τῷ ὀνόματι τοῦ Θεοῦ)⁴⁴⁹ и в силе Его это сделает. Следовательно, когда Сын говорит: «Да и тіи въ Насъ едино будутъ», Он не говорит, чтобы верующим стать по природе одним с Богом, но да имеют во имени Отца и Сына одно умонастроение (γνώμην) и да сходятся в единство любви (φιλίας). Поскольку же Он прибавляет и «якоже и Мы едино есма», то очевидно, что Он не природное изменение дарует верующим, но выставляет по природе Ему присущее как образ и пример произвольного нашего единения. Ибо «якоже» не обязательно означает истину, но некое уподобление.

ИНОЕ, посредством которого мы узнаем, как подобает понимать сказанное, т. е.: «Да якоже Азъ и Ты едино есма, тако да и тіи въ Насъ едино будутъ: Азъ в нихъ, и Ты во Мнѣ, да будутъ совершени во едино»⁴⁵⁰. Великую некую и сверхъестественную для человеческого рода благодать желая предложить, Божие Слово влечет всех к единству с Собой. Ведь, облекшись в человеческое тело, Он стал [обитать] среди нас. Но Он имеет в Себе Отца, как Его Слово и сияние. «Так что, – говорит Он, – якоже Азъ в нихъ, потому что ношу одну с ними плоть, и Ты, Отче, во Мнѣ, потому что Аз есмь принадлежность Твоей сущности, так, желаю, чтобы и они, сошедшись в некое единство, срастворились друг в друге, и, как бы став одним телом, все были бы во Мне, как в носящем [их] всех посредством одного воспринятого [Мною] храма [тела], и тако да будутъ и да явятся совершени. Ибо и Аз совершен есмь и став человеком».

ИНОЕ, точно показывающее, что, не оставив свою собственную природу, мы претворяемся в Божественную, когда говорится, что мы становимся одно с Богом, но что став Его причастниками, мы так называемся. Блаженный Иоанн говорит: «О семъ разумѣемъ, яко въ Богѣ пребываем, и Той въ насъ, яко отъ Духа Своего далъ есть намъ»⁴⁵¹. Итак, если, благодаря тому, что причащаемся Духа, мы делаемся одно с Богом, и говорится, что «мы в Нем, и Той в насъ», а Слово Божие – не из числа причащающихся Духа, но, скорее, является Духа подателем, то ясно, что не так же, как Он пребывает в Боге и Отце, [пребываем в Нем] и мы. Но Он в по природе Родившем [Его] пребывает, как Его Слово <75.205> и сияние, а о нас, удостаиваемых через Него причастия Духа, говорится, что мы становимся одним с Богом.

ИНОЕ, несущее в себе ту же мысль. Блаженный Иоанн снова говорит негде: «Иже аще исповѣстъ, яко Іисусъ есть Сынъ Божій, Богъ в немъ пребываетъ, и той в Бозѣ»⁴⁵². Итак, если, исповедуя, что Иисус есть Сын Божий, мы становимся в Боге, и Он подобным образом – в нас, Сын же – не таким образом во Отце, ибо Он не как дар за [Свое] исповедание имеет то, чтобы быть в Нем. Очевидно и всем понятно, что люди призываются благодатью к единству с Богом, и имеют это наградой за исповедание и веру. А Слово Божие без чего-либо такового по природе есть во Отце, и в Себе носит Отца, и воистину есть одно с Ним.

ИНОЕ. По слову Иоанна, исповедавший, яко Іисусъ есть Сынъ Божій, имеет Бога в себе пребывающим, и сам становится в Боге. Исповедал кто-то, предположим, и, получив Духа как награду за исповедание, принял в себя Бога и сам стал в Боге. Но случилось по некоему диавольскому ухищрению, что он передумал относительно того, что прежде правильно решил, и отступил от исповедания, и поэтому лишился благодати и стал чужд Божественного Духа, ибо Он не живет в злословящих Сына. Погубил же и то, чтобы быть ему в Боге и Бога иметь в себе. Человеком же он был и когда исповедал, и когда отступил от исповедания. Итак, мы не естеством претворяемся в Божественную сущность, когда говорится, что становимся одним с Богом, но благодать и добродетель нас сочетает [с Ним], а порок, в свою очередь, удаляет, и если, исповедуя, яко Іисусъ есть Сынъ Божій, мы становимся одним с Богом, то, отвергаясь, всяко отчуждаемся. Но Сын представляется не в качестве награды за добродетель сие имеющим. Стало быть, не таким образом Он во Отце, каким и мы, но Он – по природе и неизменно из Него рожден; мы же – по благодати и причастию. Следовательно, как Он по природе является Сыном и Богом, так и мы – по подобию Его – и сынами, и богами именуемся.