О причинах паломничества

Какие же причины такого сложного народного явления, как странствование в Соловки? Читатель видел уже, как много лишений, страданий нужно перенести простым паломникам, крестьянам, в особенности дальним, как много нужно им истратить денег, времени, чтобы достигнуть «Святой» обители, находящейся где- то очень далеко, за морем, на острове, на самом краю света! Невольно удивляешься силе внутренних мотивов, силе веры этих простых людей, жертвующих «для Преподобныхъ» всем, нередко даже жизнью. Что же это за внутренние мотивы, какие это верования? Отчего бы таким паломникам не молиться у себя дома или в церкви своего села тем же святым подвижникам, каким они молятся в Соловках? Отчего бы не совершить для них «дома» того или другого подвига? Зачем бросать семью, хозяйство, тратить массу денег и времени, терпеть все лишения только для того, чтобы побывать «у Чудотворцевъ» всего три дня?³⁹.

Ближайшею причиной прихода в Соловки большинства трехдневных паломников (как и годовых) служат самые разнообразные несчастья в жизни, чаще всего болезнь. Приходят или во время самого несчастья просить помощи у Преподобных, а чаще после благополучно миновавшего несчастья исполнить обещание, данное во время него; иснолнение обешания не всегда вытекает из чувства благодарности за полученное благодеяние, или помощь, а часто просто из чувства должника, обязанного заплатить, боящегося не заплатить. Смотря по характеру просящих помощи, а также по степени самого несчастья, дают обещанья то на «сходъ», то на «прожитіе» в качестве даровых работников. Женщины, конечно, могут обещать только «на сходъ». Исполнить обещание – это значит придти в обитель, поклониться, приложиться, помолиться Преподобным, отслужить им один или несколько молебнов, поставить несколько свечей, положить им на раки какие-либо дары натурой, а в кружку опустить деньги, часто повесить на их образ серебряное изображение болящей части, от себя или по поручению других; все это делается непосредственно для самих Преподобных, все это им угодно, приятно, всем этим у них можно заслужить милость, испросить помощь или заручиться их благоволением на будущее время. Но не одни несчастья приводят паломников в обитель. Часть их идет «по усердію», иначе сказать, просто потому, что «захотелось поклониться, помолиться великим Угодникам Божиим, посмотреть их святое излюбленное место да все священные достопримичательности обители». Помолиться здесь «отрадно», особенно «пользительно», «душеспасительно».

Далее, есть такие, которые, сознав свои преступления и грехи, мучась страхом наказания и совестью, предпринимают подвиг странствования в обитель, где они скорее надеются отмолить свои грехи и получить прощение (иногда дается обет вообще «потрудиться в странничестве» столько-то лет, скитаясь от одной обители к другой). Соловецкие иеромонахи часто говорили мне, что в числе исповедающихся и приобщающихся есть всегда много людей, которые «сделали тяжкiе грехи на родине» и пришли в Соловки покаяться.

Наконец, некоторые безграмотные и наименее понимающие из простолюдинов идут без ясного отчета в своих действиях, просто по подражанию и отчасти из любопытства.

В основе всех вышеупомянутых мотивов, как краеугольный камень, лежит твердая, незыблемая вера в то, что Всемогущий Бог, Великие Святые, ангелы и дьявол вмешиваются во все людские дела и события, что Бог и Его Святые Угодники могут изменять ход этих дел и событий то в пользу, то во вред людям, и что, наконец, есть средства умилостивлять Бога и Его Святых и таким образом здесь, на земле, пользоваться их расположением и помощью, а там, за гробом, избежать вечных геенских мук, какие же это средства?

Во всех религиях обращение к Божеству (непосредственное или посредственное) в виде разных форм молитв, таинств, жертвоприношений, трудов и т. д. всегда считалось весьма важным делом, посредством которого легче всего и скорее всего можно умилостивить Божество, получить желаемое или отклонить его гнев. Огромная масса труда и дел во имя Бога и для Бога у одних христианских народов доказывает справедливость этой мысли.

И в большей части русского народа глубоко убеждение, что молитва служит здесь, при разных случайностях и несчастьях жизни, одним из самых действительных средств испросить милость, помощь у Бога и Его Святых, а там, за гробом, молитвой можно приобрести спасение. Молитва угодна, приятна Богу, «молитвенник спасенный человек», молитвой можно спастись и т. д. – вот убеждения простого русского народа. Несмотря на свою бедность он не жалеет средств всюду обставить свою молитву как можно лучше, благолепнее, торжественнее. Делать пожертвования на постройку храма, на покупку колокола, содействовать всеми силами украшению церкви, предпринимать трудные путешествия для совершения молитвы – все это, как и самая молитва, считается делами, совершаемыми непосредственно для самого Бога, такими делами, которые одни, сами по себе, могут умилостивить Бога на земле и дать за гробом спасение. «Хороший хозяин старается свой дом устроить получше, покрасивее, как же не заботиться о доме Божием, чтобы в нем можно было порадоваться, умилиться и поусерднее помолиться»! Великолепие храма, величина колокола иногда даже служат предметом хвастовства одного села пред другим. Войдя в любое русское село, даже в самое бедное, какое Вы найдете там наилучшее, дорогое здание? Несомненно храм, общественный дом молитвы. Какое самое лучшее место или угол (по чистоте и дороговизне вещей) в доме крестьянина? Опять, без всякого сомнения, тот угол, в котором стоят иконы, иначе сказать, молитвенный угол.

Затем, из добрых дел по отношению к ближнему, наиболее важное, и в то же время наиболее доступное для крестьянина, наиболее распространенное – это «милостыня Христа ради», т. е., во имя Бога и для Бога. Милостыня эта важна для подающего не столько сама по себе, как добро ближнему, сколько по тем молитвам, которые совершаются за нее получившими. Подающие весьма часто прибавляют: «помолись обо мне» или «за здравие», или «за упокой» таких то. Если это не прибавляется, то это само собою разумеется, так как получивший всегда крестится и говорит: «Спаси тебя, Господи!». Вообще принявшие милостыню непременно должны молиться за своих благодетелей – это их обязанность, так что в сущности подаяние милостыни есть обмен вещественного на невещественное. Такая молитва считается даже более угодной Богу, так как «нищие – Божии люди», они ближе к Богу и как более свободные от разных хлопот и суеты могут больше времени посвящать молитве. Еще с большею охотою дается милостыня «Божиим странникам», ходящим по святым местам. Особенную силу пред Богом имеет тайная милостыня, которую кладут ночью на окно⁴⁰.

В народных картинках последнего страшного суда Христова, весьма распространенных по всей Руси, эта великая сила милостыни выражена весьма резко и наглядно. Содержание этих картинок взято из жития Василия Нового, которое живо, поэтически и подробно повествует о мытарствах души с момента разлучения её от тела, а затем представляет поразительную картину страшного суда Господня. Житие это настолько популярно и всюду иллюстрировано картинками, что почти каждый простолюдин знает о мытарствах и о страшном суде, не имея в то же время никакого понятия о существеннейших догматах православия. Между прочим, в этом житие; при изображении картины страшного суда Господня, о роли милостыни говорится следующее: «Отлучая грешников от великаго множества стоящаго народа, отделил Госдодь ошую иных многих. – Были они смешаны: иноки и простая чадь. Лица их были черны, иногда устрамлялись, иногда же просветлевали; от правых рук капало масло чистое, яко злато, от левых – яко сурова смола. Эти несчастные представляли нечто обоюдное: были они грешники, но заключалась в них и частица благодати. – Однако Господь не благоволил взглянуть на них, и тотчас же суровые ангелы повлекли их грозно, но они часто оборачивались назад, взывая ко Господу: Пощади нас, Боже милостивый! И смотря на них, Господь и милосердствовал, и гневался. И вот сошла с небес отроковица прекрасная и препрославленная, и сами ангелы служили eй. И пришедши стала пред Господом и молила, да минует муки сонм тот. Ангелы же, которые влекли несчастных, познавши, кто была отроковица, говорили ей: «Мы знаем, кто ты, ты возлюбленная Божія милостыня, и никто же паче Тебя имеет дерзновеніе у Господа Бога, но мы не можем преслушать Судію.» Она же ответствовала: «сама я все знаю, но я много молилась ему о них, и он повелел их воротить. И воротились все те и стали пред лицем Судіи, трепещущи, яко листъ; и сказал им тогда Судія: «милостыни вашея ради огня вечнаго избавлю вас, блуда же ради и иных нечистот и страстей в царствіе мое не внидите, благ моих не насладитеся и радости не узрите.» И повелел им дать место на севере, да будут всего потребнаго лишены»⁴¹.

В том же житие Василия Нового, и в старых и в новых изданиях, в отделе о мытарствах, для показания громадного значения милостыни приведен стих из книги Товита: «Милостыня от смерти избавляет, и тая очищает всякий грех».

Далее, мне несколько раз приходилось сльшать от Соловецких паломников такое верование: «когда после смерти душу будут носить по 20 мытарствам, то между прочим пронесут ее над теми святыми обителями, где она молилась при жизни, и эти молитвы будут иметь особенно большое значение пред Богом».

Наконец, молитва поднимается до своей наивысшей точки значения в том веровании народа (принятом и церковью), что после смерти, хотя бы и великого грешника, достойного по делам в земной жизни только вечных мук, молитва и милостыня (т. е., опять таки в сущности молитва) могут спасти его от этих мук и таким образом приблизить к Богу. Это верование распространено не только в крестьянстве, но и во всех классах общества; на этом именно веровании основаны: раздача милостыни для молитвы за умершего, разного рода пожертвования и вклады в церкви и монастыри, панихиды, сорокоусты, вечные поминовения и вообще молитвы всей Церкви об усопших.

Итак, в сознании народа молитва есть самое действительное средство умилостивить Бога, получить от Него помощь и спасение. Но достоинство молитвы, её успешность пред Ним, не всегда и не везде одинаковы и зависят от весьма многих внешних и внутренних условий молящегося – «не всякая молитва приятна Богу» Здесь имеет значение физическое и отчасти психическое состояние молящегося. Известная степень изнурения тела постом⁴² и другими лишениями, доходящими до страданий, (напр., ношение вериг, плохая, незащищающая от холода, одежда, трудные продолжительные странствования и т. д.) придает молитве большее значение, больше силы – такая молитва скорее и вернее дойдет до Бога. В своем детстве я не раз был очевидцем следующих явлений: в селе Промзин Симбирской губернии, на высокой весьма крутой горе есть явленная икона Николая Чудотворца. У подножия этой горы, где всего труднее подъем, наиболее усердные паломники клали в мешки камни и с большими усилиями, с молитвой на устах, поднимались на вершину горы, где стоит часовня, видя в этих усилиях подвиг, возвышающий значение молитвы.

Затем, на достоинство молитвы влияют даже внешние способы, приемы моления; большинство привилегированных классов (при молитве) так небрежно крестится, что их моление, по мнению народа, есть просто «махание рукой для бесовского радования». В истории Соловецких монахов и вообще в истории всего русского народа вопросы о том, как должно складывать пальцы при молитве –двуперстно или трехперстно, как должно произносить: Иисус или Исус, два или три раза в известных случаях говорить аллилуйя и т. д. были вопросами, из-за которых страдало и погибло много людей, окруженных, в представлениях некоторой части русского народа, ореолом мученичества, и до сих пор эти вопросы не потеряли своего значения для некоторых раскольничьих сект.

Далее, далеко не одно и тоже, молится ли крестьянин у себя дома, или в церкви своего села, или в церкви какого-либо уважаемого монастыря; далеко не все равно, молится ли он копиии с известной явленной иконы, или же самому оригиналу; наконец, вовсе не одно и тоже, молится ли он сам, или за него молится священник его села, или монах какой-либо почитаемой святой обители.

У русского крестьянства сильно развита органическая потребность молиться во всех обстоятельствах и несчастиях жизни, силен страх наказания, как здесь, на земле, так и там – за гробом: сильно чувство своей греховности и ничтожества пред Богом. Крестьянину непосредстненно нужна молитва как просьба об утешении или помощи, как средство избавиться геенских мук.

«Нужно молиться», но, во-первых, услышит ли Господь молитву «нас грешных, недостойных, и много ли значит такая молитва». А во-вторых, «разве у нас есть возможность, время, правильно, должным образом молиться, у нас, целиком погруженных в суету мирскую, в житейские дрязги и хлопоты». А при таких условиях мало надежды, трудно только своею недостойною домашнею молитвою приобрести милость Божию. Нужно прибегнуть к таким средствам которые усилили бы действие личной домашней молитвы или же заменить свою молитву молитвою других людей, более близких к Богу, у которых молитва поэтому будет успешнее.

Есть места (храмы), где Бог живет (оттого и домы Божии), места священные, где вся обстановка располагает к молитве, где человек становится ближе к Богу, и где молитва его скорее будет Им услышана.

Затем, есть люди (священники) облеченные бдагодатию, особенно в доме Божием при богослужении, имеющие власть от Бога (посредством таинства покаяния) прощать грехи кающихся грешников, а посредством таинства причащения соединять их с Самим Богом. Молитва таких священных людей, особенно в церкви, при богослужении, несомненно выше, действительнее молитвы простого человека – грешника.

Далее, есть явленные святые иконы, от которых исходят чудеса, в которых изобильно почиет благодать Божия; приложиться к такой иконе, помолиться ей – это значит приобщиться, некоторым образом, той благодати, которая, как лучи света, исходят от неё. Благодать, (о которой простой народ имеет слишком материальное представление), как бы переливается, переходит от святой Чудотворной иконы к целующему, так что от такой иконы скорее можно получить всякую помощь, чему доказательством служит много чудес, происшедших от одного прикосновения к таким святыням.

Наконец, есть места, пользующиеся еще большим благоволением Божиим; это места, где жили и трудились для Господа Великие подвижники, угодившие Богу, сделавшиеся святыми, людьми настолько дорогими, близкими Богу, что он прославил их нетленными мощами, чудесами, (по вере совершающимися постоянно), а самые их местажительства – святыми явленными иконами, целебными источниками и т. д.

Несколько столетий духовною пищею народа было почти исключительно чтение житий и подвигов Святых. Как резкие, наглядные, всем понятные примеры высокой жизни, эти жития и подвиги производили и производят глубокое впечатление на всех читателей и слушателей из простого народа, удивляли, поражали их воображение , как силою самих подвигов, так в особенности видениями и чудесами, увлекали многих подражать этим подвигам и в конце концов воспитали в народе чувство высокого благоговения к подвижничеству и всему святому. А что уважаешь, то прежде всего желаешь видеть, пред тем восторгаешься, преклоняешься; отсюда понятно стремление народа самому видеть те места, где совершались подвиги известных святых, поклониться останкам этих святых, послушать о чудесах, совершенных ими, а может быть, и самому сподобиться увидеть чудо.

Великие подвижники при жизни своей основывают монастыри, куда люди стекаются исключительно для того, чтобы молиться и служить Господу и, по мнению народному, только здесь, в этих монастырях, вдали от мирской суеты и соблазнов, действительно можно молиться настоящим образом, только здесь существуют истинные молитвенники, искусные в своем деле, причем молитва понимается, главным образом, как внешнее действие , а не состояние души. И эти молитвенники прежде всего молятся своему патрону – основателю, а он, предстоя пред престолом Всевышнего, имея пред ним большую силу, неусыпно, как хозяин, как отец заботится о своей обители и живущих в ней иноках, является сильным, успешным ходатаем пред Богом за тех людей, которые обращаются к нему в его возлюбленном месте с молитвенными просьбами, но особенно внимателен к тем молитвам которые исходят от иноков покровительствуемой им обители: ведь эти иноки – его духовное наследие, его любимые чада. Таким образом обитель за заслуги одного Великого подвижника, (еще лучше, если таких подвижников было несколько), является святым местом, прославленным, осененным особенною благодатью Божьей, особенным благоволеньем Божиим, местом, где истые молитвенники – монахи, близки, дороги своему патрону, а патрон Богу, где патрон, постоянно присуствуя, доступнее, добрее, жилостивее, так что все молитвы пред ним, здесь – действительнее, успешнее. Одним словом, во всех отношениях к Богу и его Великим Святым вы видите полнейший грубый антропоморфизм.

Патрон простирает свое покровительство не только на свою любимую обитель, но и на все близлежащие местности, иногда целые области. В народном сознании Великие угодники даже специализируются по характеру своего покровительства, так, Власий – покровительствует коровам, Флор и Лавр – лошадям! Зосима и Савватий – пчелам (в средних губерниях), Варваре Великомученице молятся о спасении от грома, Алексею Божьему Человеку – от глазных болезней, Артемию Веркольскому – от чахотки (только, кажется, в Архангельской губернии), против плотской страсти – Иоанну многострадальному, Николаю Чудотворцу – от опасностей на море и т. д.⁴³

Набожные паломники, приходя в святые обители, чувствуют себя где-то вдали от грешной земли – на месте, исполненном благодати Божией, как бы погружаются в атмосферу этой благодати, ощущая на себе её влияние: в своих глазах, в своей душе, становятся чище, выше, а по приходе домой делаются в своем роде героями дня по своим интересным разсказам, часто пользуются уважением своих соседей, а иногда даже слывут за людей полусвятых, по крайней мере, вскоре по своему возвращению. А какая масса разнообразных впечатлений на пути и особенно в самом святом месте, сколько здесь материалу для удовлетворения любопытства, любознательности, направленных на предметы религиозного содержания, сколько здесь сладких, высоких минут может испытать благочестивый паломникъ!

Одним словом, странствование по Святым местам, для набожного простолюдина, есть целая эпопея, затрагивающая лучшие струны его души, удаляющая его от дрязг жизни; для него странствование есть подвиг «для Бога», для спасения души, «для Преподобных», есть дело полезное для настоящего и будущего и, наконец, есть дело любопытное⁴⁴.

Хороша, умилительна и могущественна молитва в самом святом месте, приятна угоднякам Божиим, покровительствующим данному месту, но успешна также и та молитва, которая возносится им не из святого места, а издалека, когда человек находится в каком-либо несчастии, когда молится им о помощи с обещанием при первой возможности отправиться на святое место для совершения молитвы. И такие молитвы «издалека» помогают.

Итак, в каждой местности, в каждой области есть свои глубокочтимые святые, прославленные святые места и обители, к которым на севере России принадлежит Соловецкий монастырь с его Великими Угодниками пред Богом – Преподобными Зосимой и Савватием. Этот монастырь пользуется таким уважением и популярностью в простонародье, что в него, несмотря на крайнюю отдаленность и неудобство путей сообщения, приходят посетители со всех краев России, хотя в гораздо меньшем количестве, чем северяне.

Вот те верования и чувства, под влиянием которых люди совершают тысячеверстные странствования, подвергаясь всем лишениям. Само собою разумеется, что эти верования и чувства в простом народе не существуют в такой ясной сознательной форме, а обыкновенно в виде непосредственных, поколениями воспитанных чувств, влечений, привычных действий, как напр., благоговение к святыне, страх наказания пред Богом и вообще безотчетный страх к Верховному Существу, чувство греховности, виновности пред Богом, греховность не соблюдения поста, потребность в известных случаях молиться, вера в необходимость и спасительность молитвы и т. д.

При разговоре с богомольцами о причинах их прихода получаются более или менее неясные ответы в роде следующих:

– «Откуда, тетушка»?

– «Из Вятской губернии».

– «По обещанию пришла»?

– «Да, по обещанию, больна была».

– „Разве тебе нельзя было помолиться Преподобным у себя дома? Отслужила бы им в своей церкви молебен и еще как-нибудь потрудилась бы для нихъ»?

– «Что это ты! как же можно равнять; здесь Преподобные сами жили, место здесь святое, благодатное, да и обещалась я сходить сюда, не сходить боязно – как бы не прогневить Преподобных»!

Нечего говорить, что все вышеизложенные воззрения и чувства сильно варьируются и в ширину, и в глубину, и по степени сознательности, смотря по отдельным личностям. У одних, мне кажется, у громадного большинства, все отношения к Богу, вся религия носит характер грубого, себялюбивого разсчета и может быть формулирована так: «Ты страшен и всемогущ, прими и дай, благодарю за полученное и впредь не оставляй». У других личностей имеется много непосредственных, воспитанных с молоком матери чувств, придающих религии возвышенный, поэтический характер: безкорыстное стремление к самоусовершенствованию, (понимаемому, конечно, своеобразно), уважение к подвижникам, как к людям высокой жизни, благоговение ко всякой святыне и т.д.

Из всего сказанного видно, какие воззрения и чувства поддерживает и прививает Соловецкий монастырь православному крестьянству, какие идеи он проповедует всей своей обстановкой, живописными изображениями и поучительными текстами. Эти идеи сводятся, главным образом, к следующим:

1) Соловки есть место святое, благодатное, находящееся под непосредственным покровительством Великих Угодников Божиих Зосимы, Савватия, Германа, Иринарха, митрополита Филиппа и т. д., преимущественно же первых двух, как основателей монастыря, а потому на этом месте молитва пред Ними особенно значительна и могущественна.

2) Самое действительное, лучшее средство умилостивить Бога, избежать власти бесовской и вечных геенских мук – это в различных видах молитва – в виде домашней, церковной, в виде поминовения, сорокоустов, панихид, таинств, особенно покаяния и причащения и т. д. у а затем пост и другие аскетические требования, которые вместе с постом и молитвой осуществляются в идеале монашеской жизни; так что последняя – совершеннейшая, наиболее угодная Богу жизнь; за нее будет дана за гробом наивысшая награда.

3) Бог – Грозный Судья всех человеческих поступков, карающий людей за грехи их земной жизни страшными безконечными муками ада, а потому первое чувство к Нему – страх. Мощи, чудеса, слава и богатство монастыря только весьма немногих наводят на мысль о Боге, как воздаятеле за праведную жизнь, но все-таки мне несколько раз приходилось слышать эту мысль в такой форме: «вот чего удостоились Преподобные за их святую жизнь!»

4) Диавол и бесы, непримиримые духи злобы, всюду кишат в воздухе, они везде сущи, стараясь на каждом шагу сделать всякое зло человеку, захватить в свои «погибельныя сети» и навеки погубить; делать зло – их призвание, высшее наслаждение, вся суть и цель их существования. Всякое зло происходит от какого-либо беса, лучше всего прогоняемого крестом и молитвой.

В самом же общем, отвлеченном, виде влияние монастыря можно формулировать так: во всей его поражающей простолюдина обстановке и во внешней, показной, жизни иноков богомольцы видят как следует относиться к Богу, как должно Ему служить и почти ничего не видят и ничего не слышат как нужно относиться к своим ближним в обыденной – повседневной жизни. Соловецкий монастырь действительно распространяет и поддерживает веру и благочестие, но только благочестие одностороннее, формальное, благочестие, которое выражается в разных видах молитв, в молебнах, панихидах, свечах, лампадах, посте и в массе других обрядностей, составляющих суть народной религии. Духовно-нравственная же сторона учения Христа – Спасителя стоит на заднем плане и совершенно заслоняется этой обрядностью.