Предисловие ко второму путешествию

После первого моего путешествия в Палестину, я, разбитый душою от житейских невзгод, а еще болee страданий телом, искал, было, утешения и помощи у сынов человеческих, хотя и помнил, что надежда на них суетна, что в них нет спасения. Усугубившееся жизненное бремя, может быть, в наказание за двоедушие, за двойственность упования и на человека, и на Бога, заставило меня всецело возвергнуть всю свою печаль на единого Господа, у Него только с усердием искать счастливого выхода из глубины моих зол и искать его у Живоносного Гроба, у подножия Креста Его, – в Иерусалиме. Но, при страшно болезненном моем состоянии, мне нужно было превозмочь многие и многие препятствия, и более всего не давала мне покоя мысль: что если ты на пути, да еще на море, умрешь, и тебя выбросят за борт на съедение водным обитателям; ну, а если и доедешь до Св. Земли, да воротишься еще болee физически и нравственно разбитый, что тогда будет с тобой?.. Чтобы со временем не поддаться такому гнету этих мыслей, я решился пocкopee собраться в далекий путь, и имел великое счастье и несказанное утешение достигнуть того, чего желал, и обрести то, чего искал: я видел Св. Град Великого Царя – Св. Иерусалим, я удостоился лобызать божественные следы Богочеловека, Спасителя Mиpa, на тех Св. Meстах, где Он совершил тайну моего искупления, и возвратился я восвояси успокоенный, утешенный, обновленный и душевно, и телесно. Я тогда считал себя счастливейшим из всех счастливцев под солнцем и мнил, что такое блаженное состояние продолжится до позднего заката дней моих, до гробовой доски. Мнил... но не так вышло, не так сбылось на самом деле! Тут-то именно случилось и произошло со мной то, чего я никак не мог предвидеть, но что, как после узнал, случалось и прежде, и теперь испытывается многими из посещавших Св. Обетованную Землю. У меня оказался зародыш³² другого недуга: Тоски о покинутой Палестине, по Иерусалиме. Только вдалеке от них начинаешь испытывать всю тяжесть разлуки с ними, которая с каждым днем все сильнее и чаще давит и не дает покоя ни днем, ни ночью.

Шесть лет такого страдания стали, наконец, мне не под силу. В последнее два года только и было у меня мысли и желания, во чтобы то ни стало, опять ехать туда, где привилась мне эта непонятная болезнь. Желание еще взглянуть и досыта налюбоваться милым сердцу, дорогим Иерусалимом, еще раз прильнуть устами к подножию Голгофского Креста, еще и еще поклониться Живоносному Гробу Господню, облобызать кивот, в котором покоилось пречистое тело Обрадованной и во успении нас не оставляющей, пролить горячую молитву в Гефсиманском саду к полночному Молитвеннику, – и, вдобавок, посетить те святые места Востока, которых я прежде не удостоился видеть и посетить их, как-то: Сихем, Севастию, Назарет, Тивериадское море, Фавор, Сорокадневную гору, Хеврон, Маврийский дуб и Афон. – Это святое, задушевное желание мне пришлось привести в исполнение в настоящий раз.