Краткий очерк возникновения и распространения единоверия в пределах Екатеринбургской епархии

Движение против «новшеств» Никона занесено было на Урал беглецами из средней России, спасавшимися от притеснений правительства в глухих лесах, где не могла найти их власть «антихриста», воцарившегося, по их убеждению, на земле. Так, например, первый раскольник в Висимо-Шайтанском заводе был некто А.Л. Лазарев, поселившийся там во времена Никона. Во времена же Никона был основан Шарташ беглецами из России. Особенно большой наплыв раскольников из России происходил при Петре I, когда на Урале стали появляться чугуноплавильные и железоделательные заводы. Первые заводовладельцы не обращали внимания на веру людей, которые работали у них на заводах. Даже более того, давали всякую поблажку раскольникам, чтобы тем привлечь население в огромные пустыни, принадлежащие заводам. Благодаря этому население первых заводов – Невьянского и Тагильского – было почти сплошь раскольническое. Раскольники скоро стали занимать главные места в заводах – приказчиков, управляющих, и покровительствовали своим единоверцам. Большинство раскольников было бегло-поповщинской секты, получавших «исправленных» священников с Иргиза. О некоторых таких беглых попах сохранилась и доселе память как о лицах, отличавшихся святостью жизни. Несомненно, что впоследствии, когда уже нельзя было совершенно иметь беглых попов, привычка к исполнению треб и божественных служб лицами священного сана многих склонила к принятию единоверия, тем более, что к некоторым церквам первое время назначались священниками те же самые беглые пошл, принесшие раскаяние в своём заблуждении (напр., в 1839 г. к Рязановской, в г. Екатеринбурге, церкви – беглый поп Парамон Лебедев). А с другой стороны, единоверцы присылаемых к ним «благословенных» попов перемазывали (Димитрий Козельских, первый священник в Нижне-Тагильском заводе), – конечно, без ведома высшей власти. Есть основание думать, что некоторые «беглые» попы шли сюда и не ради одной корысти, и не из убеждения в правоте старой веры, а единственно с тою целью, чтобы сохранить в раскольниках сознание необходимости для них священства, и тем подготовить их к соединению с православною церковью. Такое мнение высказывается о беглом попе Иове, жившем в Нижнем Тагиле в 1-й половине XVIII ст., в записках прот. Пырьева. Безпоповщинская секта поморцев, отрицающая совершенно необходимость священства, была занесена в пределы нынешней Екатеринбургской епархии в начале XVIII ст. Коренное поселение поморцев – деревня Таватуй Екатеринбургского уезда. В 1800 г. поморцы появились в В.-Уфалейском заводе, будучи переселены помещиком-заводовладельцем из Нижегородской губ. В 20-х и 30-х годах поморцы появились в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге, и некоторых других местах, но большою численностью не отличались. Безпоповцы-часовенные появились уже в самое последнее время, после крутых мероприятий Николая I. Первое основание единоверию в Екатеринбурге было положено в 1799 году, 27 октября, когда жители Екатеринбурга в числе 71 человека дали Петру Меркурьеву Рязанову и Кириллу Казанцеву доверенность испросить православных российских священников для совершения служб по старопечатным книгам, по образцу Нижегородских старообрядцев. Доверенность эта осталась без последствий. В 1803 году, 18 июля, екатеринбургский купец Яков Толстиков с товарищами подал прошение еп. Пермскому Иустину о дозволении выстроить в Екатеринбурге церковь, и приписать к ней прихожан на основании правил единоверия, утверждённых 27 октября 1800 г. В 1805 году дана была ему благословенная грамота на устроение этой церкви, которая в том же году и была освящена. Прихожан при этой церкви было всего 54 д. м. п. и 53 ж. п. После этого распространение единоверия в пределах Екатеринбургской епархии остановилось надолго, до конца царствования Императора Александра I, главным образом, конечно, потому, что в это время правительством было разрешено раскольникам исправлять свои богослужения беспрепятственно через беглых попов. Только с 1828 года, когда учреждена была в Пермской епархии противораскольническая миссия, а особенно, с 1831 года, когда Пермским епископом был назначен Аркадий, впоследствии архиепископ Олонецкий, распространение единоверия в пределах Екатеринбургской епархии стало делать значительные успехи. К этому времени уже были изданы законы о том, чтобы новых часовен раскольники не строили, старых не поправляли, и беглых священников не принимали. Преосвященный Аркадий пользовался, однако, не столько этими законами, сколько силою убеждения на раскольников в своих многочисленных сочинениях, и в разговорах при личном знакомстве. Особенно обращал он внимание на то, чтобы привлечь к единоверию лиц, начальствующих в заводах. Переписка его с управляющими Нижне-Тагильских заводов свидетельствует, что он всячески старался, чтобы к единоверию присоединялись не по принуждению от лиц начальствующих, а по убеждению. Но когда обнаруживалось, что присоединению кого-либо к единоверию мешают влиятельные раскольники, законы против них выдвигались на защиту желающих присоединиться к единоверию. С 1831 по 1851 год были открыты в пределах Екатеринбургской епархии 28 приходов, из них в 1-е десятилетие, и по 1840-й г. включительно – 17. В большинстве случаев открывался сначала приход при небольшом количестве прихожан, и назначался священник. Когда же присоединившихся к единоверию было значительное число в известном селении, составлялся приговор о том, чтобы раскольническую часовню, бывшую в том селении, перестроить в церковь. И в большинстве случаев дело происходило без жалоб со стороны раскольников на то, что у них отнимают имущество. Обращение раскольников в единоверие шло мирным путём, и только в Нижне-Тагильском заводе было упорное сопротивление раскольников при передаче часовни единоверцам. Но и там оно объясняется не столько фанатизмом религиозным, сколько материальными интересами раскольнических заправи́л общества часовни. После 1851 года до настоящего времени открыто немного единоверческих приходов – всего 7. Таким образом, к 1 января 1902 года в Екатеринбургской епархии было 36 единоверческих приходов и 89 их церквей.