«Тройки» ГПУ-ОГПУ

Особо следует остановиться на так называемых «тройках» ГПУ–ОГПУ. С момента реформы органов безопасности от 6 февраля 1922 г. «тройки» были ликвидированы, но постепенно с 1923 г. они воссоздаются и продолжают функционировать вплоть до 1938 г. включительно.

В 20-е гг. «тройки» сыграли свою положительную роль при борьбе с отдельными преступлениями. Таким положительным примером может служить деятельность «троек» по борьбе с фальшивомонетничеством. Денежная реформа 1923 г. положила конец хаотическому состоянию денежного хозяйства страны и выявила небывалые масштабы фальшивомонетничества. Количество преступлений, связанных с этим видом деятельности, по сравнению с 1920 г. в 1923 г. возросло на 658%¹³².

В связи с этим встал вопрос о борьбе с фальшивомонетчиками в общегосударственном масштабе с применением особых, чрезвычайных мер.

Как уже отмечалось ранее, чрезвычайные меры были санкционированы Постановлением ЦИК СССР от 1 апреля 1923 г., которое изъяло дела о фальшивомонетчиках из ведения общих административных и судебно – следствен-ных органов ОГПУ для разбирательства во внесудебном порядке с усилением мер социальной защиты вплоть до высшей меры наказания.

28 августа 1923 г. СТО создал специальную комиссию в составе представителей ГПУ, НКВД, НКФ, Госбанка и Госзнака, которая приняла решение: работу по борьбе с фальшивомонетничеством объединить при Экономическом управлении ОГПУ, создав для этой цели специальную «тройку», которой поручалось выработать план работы и проекты мероприятий по усилению борьбы с фальшивомонетчиками. Председателем «тройки» был назначен начальник ЭКУ ГПУ 3. Б. Кацнельсон, а членами – начальник Управления Уголовного розыска республики Николаевский и начальник секретно-оперативного отдела МГО ГПУ Михайлов. Ударная работа в области борьбы с фальшивомонетчиками была объявлена с 1 сентября и должна была быть закончена не позднее 1 декабря 1923 г. Однако за такой короткий срок, конечно, нельзя было покончить с этим явлением.

«Тройки» создавались при всех полномочных представительствах ГПУ. Специального аппарата они не имели, а использовали оперативный состав органов ГПУ и Уголовного розыска. Была установлена оперативная отчетность местных органов ГПУ и Уголовного розыска перед центральной «тройкой» по борьбе с фальшивомонетничеством.

1 апреля 1924 г. Президиум ВЦИК СССР в интересах быстрейшего производства следствия и усиления борьбы с фальшивомонетчиками предоставил Коллегии ОГПУ право внесудебного рассмотрения дел вплоть до вынесения приговора о высшей мере наказания в отношении лиц, занимающихся изготовлением, сбытом и хранением фальшивых денежных знаков и звонкой монеты, имеющих обращение на территории СССР.

6 апреля 1924 г. в целях урегулирования вопроса борьбы с фальшивомонетничеством была направлена шифр-телеграмма прокурорам губернских, областных и автономных республик. В ней разъяснялось право органов ОГПУ на внесудебное рассмотрение дел в отношении лиц, занимающихся изготовлением, сбытом и хранением фальшивых денежных знаков, вплоть до вынесения приговора о высшей мере наказания. Предварительное следствие по данной категории дел должно заканчиваться в кратчайший срок в порядке упрощенного судопроизводства (ст. 381 УПК РСФСР), без участия обвинителя и защиты, с вызовом наименьшего количества свидетелей и слушания дела при закрытых дверях.

Дела по случайному сбыту фальшивых банкнот или денежных знаков рассматривались в общем судебном порядке. Прокурорский надзор по этого рода делам осуществлялся в полном объеме применительно к разделу III Инструкции прокурорам по наблюдению за органами ОГПУ от 1 ноября 1922 г.¹³³ Результаты работы по борьбе с фальшивомонетничеством появились весьма быстро. В докладе о работе Экономического управления с 1 августа 1923 г. по 1 февраля 1924 г. отмечалось, что «до момента организации «тройки» не было раскрыто органами Уголовного розыска ни одной организации, изготовляющей червонцы... по сей день раскрыто и ликвидировано 17 организаций фальши – вомонетчиков»¹³⁴.

Особое место в отношении изготовления и распространения фальшивых денег занимал Северный Кавказ, где этот вид «промысла» пустил глубокие корни еще до революции. В связи с этим при экономических отделах на местах были выделены специальные «тройки», которые были подчинены краевой «тройке» при экономотделе Полномочного представительства ОГПУ СКК.

Деятельность «тройки» по борьбе с фальшивомонетничеством на Северном Кавказе положительно сказалась на раскрываемости данного вида преступлений. Так, в 1924 г. было раскрыто 11 организаций фальшивомонетчиков, в 1925 г. – 19.

К лицам, осужденным за фальшивомонетничество, применялись жесткие репрессивные меры. Так, из 330 задержанных к высшей мере наказания по СКК были приговорены 106 человек, к 10 г.м заключения – 45. Наибольшее количество организаций было раскрыто в Ростове – 7, Краснодаре – 5 и Армавире – 4¹³⁵.

Дела на фальшивомонетчиков в основном рассматривались «тройками» ОГПУ. Иногда в силу малозначительности совершенного преступления дела передавались на рассмотрение в губернские и окружные суды, но 2 сентября 1926 г. Экономическое управление запретило какую-либо передачу дел на фальшивомонетчиков в судебные органы без его санкции.

13 марта 1925 г. центральной «тройкой» были подведены первые итоги о числе раскрытых организаций фальшивомонетчиков, изготовлявших фальшивые и поддельные денежные знаки советского образца и иностранной валюты в период с 15 сентября 1923 г. по 1 марта 1925 г. Всего за это время в стране было ликвидировано 174 организации с количеством обвиняемых 1487 человек и ликвидировано 26 мелких дел (58 человек обвиняемых).

Общее число обвиняемых по возникшим 200 делам – 1545 человек. Число обвиняемых по делам, заслушанным в Коллегии ОГПУ, – 841. Общее число обвиняемых по делам, находящимся в стадии следствия – 704.

В 1926 г. Коллегией ОГПУ, Особым совещанием при Коллегии ОГПУ, а также на чрезвычайных сессиях губернских судов по СССР было заслушано еще 205 дел, связанных с подделкой, изготовлением или сбытом фальшивых денежных знаков, в 1927 г. – 243 дела.

К 1 марта 1928 г. были раскрыты еще две организации фальшивомонетчиков: одна в г. Москве, существовавшая шесть месяцев, и в Калуге, производившая фальшивые казначейские билеты в течение двух с половиной лет¹³⁶.

Организовывались «тройки» на местах и по другим делам. Так, Политбюро ЦК 8 июня 1927 г. согласилось с тем, чтобы ОГПУ предоставляло полномочным представительствам право вынесения внесудебных приговоров вплоть до расстрела виновных в преступлениях белогвардейцев. Это право было подтверждено ЦИК СССР¹³⁷. На местах для внесудебной расправы над противниками советской власти решением Президиума ЦИК СССР от 9 июня 1927 г. стали создаваться местные «тройки». Например, такая «тройка» была образована при Полномочном представительстве ОГПУ Дальневосточного края (ДВК) 29 июля 1927 г. В нее вошли председатель Полномочного представительства ОГПУ Ф. Д. Медведь, начальник Секретно-оперативного управления (СОУ) И. Ф. Решетов и начальник УПО Кондратьев¹³⁸. 15 июня 1927 г. Президиум ЦИК СССР в связи с белогвардейскими выступлениями постановил предоставить ОГПУ право расстреливать во внесудебном порядке не только белогвардейцев, но также шпионов и бандитов.

ОГПУ давалось право предоставлять необходимые полномочия своим полномочным представительствам на применение внесудебных приговоров вплоть до ВМН по вышеуказанным делам¹³⁹.

Председатель ОГПУ В. Р. Менжинский 19 июля 1927 г. сделал доклад на Политбюро ЦК ВКП(б) «О результатах операции по СССР, произведенной в июне 1927 г.». Всего по СССР произведено во время июньской операции до 20 тысяч обысков и арестов. Аресту подвергнуто до девяти тысяч человек. В своем докладе он предложил число расстрелянных ограничить сравнительно небольшой цифрой, передавая дела главных шпионских организаций в гласный суд¹⁴⁰.

Кроме «тройки» по борьбе с фальшивомонетничеством, в Центральном аппарате ОГПУ к 1929 г. работали еще семь «троек».

В октябре 1929 г. особоуполномоченный при Коллегии ОГПУ В. Д. Фельдман сообщает Г. Г. Ягоде о медлительности в рассмотрении дел «тройками». За ОГПУ в то время числилось дел на шесть тысяч человек, которые следствием были закончены и присланы с мест для своего разрешения. Данные дела ждали своего рассмотрения на Коллегии или Особом совещании несколько месяцев.

Рост числа заключенных в связи с возросшими объемами оперативной работы ОГПУ (кризис хлебозаготовок, высылка кулаков) создавал тяжелое положение на местах. Перегрузка тюрем достигла невиданных масштабов.

Компетенция «троек» ОГПУ по предварительному рассмотрению законченных следствием дел была следующая:

1. «Тройка» Контрразведывательного отдела рассматривала дела Контрразведывательного отдела, Особого отдела и Московского военного округа.

2. «Тройка» Секретного отдела рассматривала дела Секретного отдела и отчасти Информационного отдела.

3. «Тройка» Оперативного отдела – дела уголовников-рецидивистов и бандитские.

4. «Тройка» Транспортного отдела – дела уголовников-рецидивистов, бандитские и другие, связанные с транспортом.

5. «Тройка» Экономического управления – дела на социально опасных эконом-валютчиков, спекулянтов и т. п. дела.

6. «Тройка» Главного управления Погранохраны – дела контрабандистов.

7. «Тройка» Специального отдела – дела, связанные с их пересмотром, лагерные преступления, а также дела по досрочному освобождению.

8. «Тройка» при особоуполномоченном рассматривала дела на сотрудников ОГПУ, дела на лиц, у которых заканчивался срок в лагерях, ссылке и т. д., дела на беспризорных и иные, не подпадающие к рассмотрению в других отделах.

Однако должного эффекта и быстроты рассмотрения дел существование восьми «троек» не давало. Случалось, что одно и то же дело слушалось на двух «тройках» и выносились два постановления, противоречащих друг другу.

Приказывалось принять срочные меры по разгрузке «троек» от скопившихся дел и в ударном порядке за две-три недели ликвидировать загрузку путем незамедлительного рассмотрения дел на «тройках», после чего существующие «тройки» предлагалось распустить и образовать две-три, так как раздробленность была нецелесообразна с точки зрения единства карательной линии и по техническим причинам.

Г. Г Ягода поддержал эти предложения. Все существовавшие «тройки» по предварительному рассмотрению законченных следствием дел Коллегии ГПУ и Особого совещания были распущены. Для предварительного рассмотрения дел были образованы три «тройки».

1. «Тройка» по делам Секретного отдела, Контрразведывательного отдела, Главного управления Погранохраны, Транспортного отдела, Оперативного отдела и Информационного отдела.

Председателем этой «тройки» был назначен помощник начальника СОУ Я. X. Артузов (с заменой начальником КРО Я. К. Ольским или начальником СО Я. С. Аграновым), а членами – Вележев (или Андреева) и начальник или помощник соответствующего отдела, дела которого рассматриваются.

Секретарем на всех заседаниях указанной «тройки» был назначен секретарь СОУ П. И. Буланов с заменой Л.Н. Ивановым.

2. «Тройка» по делам Экономического управления в составе: председательствующий – начальник ЭКУ Г.Е. Прокофьев или его помощник, члены: начальник ИНФО Н. Н. Алексеев (или И. В. Запорожец) и особоуполномоченный В. Д. Фельдман, а также начальник или помощник начальника соответствующего отделения, дела которого рассматриваются.

3. Все остальные дела должна была рассматривать «тройка» в составе: председательствующий – особоуполномоченный Коллегии ОГПУ В. Д. Фельдман (без замены) и члены: К. В. Паукер и начальник или помощник соответствующего отдела, дела которого рассматриваются.

Вышеуказанные «тройки» рассматривали соответственно по принадлежности: как законченные следствием дела, так и все вопросы, связанные с пересмотром дел ввиду окончания срока, прерывания наказания, по болезни и т. п.

Крупные по значимости дела, дела, имеющие политическое значение, и дела, опротестованные прокуратурой, ставились на рассмотрение Коллегии О ГПУ и Особое совещание по принадлежности.

Ввиду большой загрузки мест заключения и жалоб местных органов на затягивание присланных на рассмотрение оконченных следствием дел Г. Г. Ягода предложил вновь образованным «тройкам» в срочном порядке в две десятидневки рассмотреть все законченные следствием дела и доложить ему¹⁴¹.

Необходимо отметить, что «тройки» работали с участием прокуроров и все приговоры посылались на утверждение в Коллегию ОГПУ.

Ведение дел органами РКМ, так же как и ОГПУ, оставляло желать лучшего. Дела, рассмотренные «тройками» ПП и подлежащие утверждению Коллегии ОГПУ, Учетно-статистическим отделом (УСО) ПП направлялись в одних случаях через ГУРКМ, а в других – через особые отделы и другие отделы ОГПУ, что создавало ряд неудобств.

17 декабря 1933 г. Приказ ОГПУ № 0134 изменил предыдущее постановление. Дела, расследованные органами РК милиции, рассмотренные на «тройках» при полномочных представительствах ОГПУ и требующие утверждения судебной Коллегии ОГПУ, предписывалось направлять только в ГУРКМ через Учетно-статистический отдел.

В связи с кризисом хлебозаготовок ОГПУ предпринимались меры по изъятию хлеба у населения, и здесь не обошлось без расширения внесудебных полномочий.

Политбюро ЦК 3 января 1929 г., рассматривая вопросы комиссии по политотделам, предложило НКЮ обеспечить максимальную быстроту осуществления репрессий в отношении кулацких террористов¹⁴².

23 сентября 1929 г. ОГПУ, констатируя недостаточное развертывание оперативных мероприятий полномочными представительствами по хлебозаготовкам, предложило усилить применение репрессивных мер по высылке зажиточных кулацких слоев, уклонявшихся от выполнения заданий по хлебозаготовкам, и злостных спекулянтов.

Дела, требующие немедленных репрессий, по согласованию с областными, краевыми комитетами могли рассматриваться во внесудебном порядке, причем полномочные представительства ОГПУ могли самостоятельно выносить меру наказания по согласованию с партийными инстанциями, телеграфно сообщая Г. Г. Ягоде для санкции. В сообщении необходимо было изложить сущность обвинения, имя, отчество и фамилию осужденного. После санкции приговор мог приводиться в исполнение. Чуть позже этот порядок немного изменился. Дела, требующие немедленных репрессий, после предварительного рассмотрения и определения меры наказания в полномочных представительствах ОГПУ по согласованию с комитетами ВКП(б) направлялись в Москву с докладчиком для внесудебного рассмотрения. (Телеграмма ОГПУ № 122 от 15 октября 1929 г., телеграмма ОГПУ № 157 от 31 октября 1929г.)

Коллективизация, раскулачивание и ссылки кулаков стали центральной политической кампанией большевиков. К решению этих вопросов ЦК ВКП(б) приступил в декабре 1929 г., когда И. В. Сталин провозгласил переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике его ликвидации как класса. Районами сплошной коллективизации, откуда осуществлялась высылка кулацких элементов, являлись основные зерно-производящие районы страны.

Вопрос о коллективизации и борьбе с кулачеством прорабатывался в ОГПУ заблаговременно. 12 января 1930 г. помощник начальника СОУ ОГПУ Я. X. Артузов сообщил заместителю председателя ОГПУ Г. Г. Ягоде и начальнику СОУ ОГПУ Е. Г. Евдокимову о своем опыте участия в «тройке» по рассмотрению дел о кулацких группировках. Этот доклад был подготовлен им на основе изучения дел в г. Самаре и г. Свердловске, а также опыта сплошной коллективизации в районе «Калач» Россошанского округа (подшефный ОГПУ район).

По его мнению, массовые аресты кулаков во всех земледельческих районах в начале осенней хлебозаготовительной кампании и систематические аресты кулацких контрреволюционных организаций и группировок, проведенные ОГПУ осенью 1929 г., произвели сильное воздействие на деревню. Наиболее сильным ударом по кулачеству являлись меры по сплошной коллективизации целых районов. В результате чего кулаки бросали имущество на произвол судьбы, отправлялись на восток, увозя на подводах лишь часть наиболее ценного. В каких-то местах кулакам предоставлялось право занятия неудобных земель (они выселялись на «кочки» на Урале и «на песоч-ки» в ЦЧО).

В районах, ранее других перешедших к коллективному хозяйству (например, на Урале), отмечались характерные «болезни» колхозов: их разложение из-за недостатка организаторов и превращение в капиталистическую артель под влиянием проникших в них кулаков.

Случаи распада колхозов широко использовались кулаками. При всяких неполадках в строительстве колхозов они старались отвоевать обратно потерянные позиции.

Я. X. Артузов предлагал в дальнейшем не выселять кулаков на соседние «кочки» или «песочки», так как кулак если и не посмеет весной 1930 г. перейти к созданию контрреволюционных организаций и к широкому террору против колхозников, то можно будет ожидать с его стороны массовые поджоги. Это подтверждает и заявление делегации бедняков и середняков, приехавших в Самарский отдел ОГПУ из очищенного этим отделом от кулаков села. Крестьяне благодарили чекистов за избавление их от кулаков, но настойчиво просили аннулировать «также и семейства кулаков, так как без этого колхозы все равно сгорят».

На основании изложенного Я. X. Артузов предлагал поставить перед правительством вопрос о ликвидации кулацких семейств. Хотя бы небольшой процент кулачества он предлагал, не теряя времени, переселить на свободные земли Сибири, создать специальную организацию для систематической эвакуации кулацких семейств в Сибирь по особо разработанному плану. Предлагалось выселить отовсюду хотя бы незначительное количество кулацких семейств, что само по себе сдерживало активность кулачества.

Затраты государства на это должны были окупиться сохранением материальных ценностей в колхозах¹⁴³. 15января 1930 г. ОГПУ были подведены предварительные итоги борьбы с контрреволюцией на селе в 1929 г. Истекший год характеризовался упорным сопротивлением кулаков мероприятиям партии и Советской власти. Особенно возрастала активность кулацкого белогвардейского контрреволюционного актива, пытающегося встать на путь прямой организованной борьбы, вплоть до попыток подготовки вооруженных выступлений и организации банд.

В 1929 г. были ликвидированы 7305 контрреволюционных образований, арестованы 95 208 человек. Было закончено следствие по 6221 контрреволюционному образованию; арестовано 81 205 человек. Сопротивление мероприятиям Советской власти выражалось в следующих формах: террор в отношении деревенских советских и партийных активистов, представителей местной власти, массовые выступления в целях срыва мероприятий по проводимым хозяйственным, общественным и т. п. кампаниям, контрреволюционная агитация, распространение всевозможных провокационных слухов, изготовление и распространение контрреволюционных листовок с призывами «готовиться к боям» и противодействовать мероприятиям власти, вредительство в отношении коллективных хозяйств (поджоги).

В 1929 г. по сравнению с предыдущими годами в стране значительно выросло количество террористических актов. Так, 1926 г. – 711 террористических актов; в 1927 – 901; в 1928 – 1027; в 1929 г. – 8278.

Половина всех зарегистрированных в 1929 г. террористических актов (4688) падает на четыре месяца (август – ноябрь), т. е. на период наибольшей напряженности обстановки на селе.

Рост террористических актов происходил за счет активного противодействия хлебозаготовкам и был направлен в основном против деревенского актива, участвующего в их проведении. С осени число террористических актов возросло. Террористы путем поджогов и разгромов советских, общественных, кооперативных организаций и колхозов упорно противодейстовали процессу коллективизации деревни. В 1929 г. в СССР было зарегистрировано 1190 случаев массовых выступлений. В 1926–1927 гг. таких выступлений было зарегистрировано 63, в 1928 г. – 709.

Все более четко вырисовывался антисоветский характер большинства массовых выступлений, которые активизировались в июне, октябре и ноябре 1929 г. Рост массовых выступлений в эти месяцы шел в основном за счет возрастания числа выступлений на почве хлебозаготовок. Серьезное значение на протяжении всего 1929 г. имели выступления на религиозной почве.

В период хлебозаготовок органами ОГПУ в деревне ликвидировано 137 контрреволюционных организаций, арестовано 4462 человек; контрреволюционных группировок – 3464, арестовано 20 922; и еще арестованы 23 684 одиночек.

Резко возросла контрреволюционная активность. В ряде мест лидеры антисоветских организаций перешли на нелегальное положение. Церковники и сектанты поддерживали контрреволюционные и бандитские элементы. Шла усиленная работа по привлечению к антисоветской деятельности молодежи, особенно для организации террористических групп. Зарубежные центры создавали контрреволюционные, диверсионные, повстанческие, бандитские организации в БССР и на Украине.

Повсеместно отмечалось стремление вооружаться путем скупки оружия или его захвата. Почти каждая организация старалась завербовать красноармейцев, прощупать их настроения, проникнуть в армию для ведения контрреволюционной работы. В 1929 г. в армии ликвидировано 240 группировок, число участников в которых составляло 1482 человек; выявлены и уволены из частей Красной Армии 9182 человек социально чуждых элементов.

Группировки в 1929 г. все чаще ставили задачи на быстрое создание организации для поднятия восстания. Поэтому эти группировки носили ярко выраженный характер повстанческих ячеек.

В органах ОГПУ на местах в следственном и оперативном производстве были заведены дела на 56 429 человек. Стало очевидным, что в условиях пребывания в деревне различных контрреволюционных авторитетов и идеологов, бывших главарей банд, офицерства, атаманов, бывших руководителей белого повстанческого движения и т. д. происходило их сращивание с озлобленными и ущемленными кулацко-белогвардейскими элементами деревни, что представляло собой серьезную опасность для власти¹⁴⁴.

Связанные с переселением кулаков директивы ОГПУ издало 18 января 1930 г. Постановление ЦК ВКП(б)

«О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1929 г. санкционировало репрессии против кулацких элементов. Конвейер ссылки кулаков был налажен в феврале. Осуществить мероприятия надлежало в основном до весеннего сева.

На заседании Коллегии ОГПУ с полномочными представителями ОГПУ и начальниками подразделений ОГПУ, проходившем под председательством Г. Г. Ягоды 31 января 1930 г., слушали проект постановления комиссии Е. Г. Евдокимова.

Для обеспечения выполнения репрессивных мероприятий в отношении антисоветских и кулацких элементов постановили всем ПП ОГПУ строго руководствоваться следующими основными положениями, в которых указывались категории репрессированных.

К первой категории относился контрреволюционный актив: члены к.-р. организации, группировок, отдельные к.-р. идеологи, вдохновители к.-р. выступлений, активные кулаки с махровым к.-р. и бандитским прошлым, проходящие по разработкам, а также антисоветский актив церковников и сектантов.

Дела на лиц, относящихся к первой категории, должны были рассматриваться во внесудебном порядке «тройками» ПП ОГПУ с представителями от крайкома ВКП(б) и прокуратуры. «Тройки» в ПП ОГПУ предлагали создать немедленно. Состав «тройки» высылался на утверждение Коллегии ОГПУ.

Ко второй категории причислили наиболее богатых кулаков, бывших помещиков и других лиц, из которых формировался антисоветский актив.

Для проведения массовых репрессий по второй категории предлагали организовать на местах распоряжением ПП ОГПУ оперативные «тройки» и для руководства операцией, а также для концентрации всех материалов и для организации постоянной связи с Центром.

В окротделах ОГПУ организовывались аналогичные оперативные группы во главе с начальником отдела ОГПУ. В распоряжении «тройки» окротдела ОГПУ, особенно в районах наибольшей опасности (в смысле возможности осложнений), необходимо было иметь маневренные части ОГПУ.

В районах в операции действовали непосредственно специальные районные оперативные группы.

Для организации бесперебойной отправки выселяемых создавались сборные пункты. При отправке им разрешалось брать с собой имущество и продовольствие в пределах установленной нормы. Причем в обязательном порядке предлагалось брать с собой топоры, пилы, лопаты, плотницкие инструменты, по возможности хомуты и шлеи, а продовольствия – из расчета на месяц, общим весом не больше 5–30 пудов на семью.

Установленные сроки операции по выселению по разным регионам были свои. Так, по СКК, СВК, НВК – 10 февраля; по УССР, ЦЧО – 15 февраля; по БССР –1 марта 1930 г. В соответствии с этими сроками планировалась и отправка выселяемых с 15 февраля по 5 марта 1930 г.

Количество выселяемых и места выселения также распределялись. Всего в первую очередь выселяли 14 тысяч человек на Урал, в Казахстан, в Северный край, Сибирь.

Во вторую очередь планировалось выселение из Ленинградской области б тысяч человек; Татреспублики – 4 тысяч; из Башреспублики – 5 тысяч; из Крыма – 3 тысяч в Северный край. Из Московской области – 15 тысяч человек в Сибирь. Из Западного края – 7 тысяч на Урал. Из Ивановской области и из Нижегородского края – по 4 тысяч человек в Казахстан и т. д.¹⁴⁵

На проходившем вечером 31 января 1930 г. заседании Коллегии ОГПУ с участием его полномочных представителей и ответственных работников ОГПУ, посвященном вопросу о кулаке, заместитель председателя ОГПУ С. А. Мессинг попросил В. М. Молотова выступить на этом заседании.

В. М. Молотов об этой просьбе сообщил И. В. Сталину, который ответил Г. Г. Ягоде по поводу просьбы С.А.Мессинга. И.В. Сталин считал нецелесообразным и неправильным превращение конкретной и совершенно определенной директивы ЦК о кулаке из предмета проведения в жизнь в предмет широкой агитации среди актива чекистов. Он считал, что достаточно будет, если директива ЦК о кулаке будет передана полномочным представителям ГПУ на руки. Ни В. М. Молотов, ни кто-либо из секретарей ЦК не стали принимать участия в совещании «ответственных работников ОГПУ». Они посчитали это излишним¹⁴⁶.

4 февраля 1930 г. на заседании Президиума ЦИК СССР представил ОГПУ право на время проведения операции по ликвидации кулачества передоверить свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ПП ОГПУ (полномочным представителям ОГПУ) краев и областей с тем, чтобы внесудебное рассмотрение дел производилось с участием представителей крайисполкомов (облисполкомов) и прокуратуры¹⁴⁷.

Для исполнения постановления был издан соответствующий приказ ОГПУ, согласно которому в состав «троек» включались представители крайкомов (обкомов) ВКП(б), и этот состав утверждался Коллегией ОГПУ.

Расселяли кулаков небольшими группами в поселках под управлением комендантов (так называемые трудовые поселки), именуя их при этом «спецпереселенцами» (до 1934 г.), «трудпоселенцами» (в 1934–1944 гг.), а с 1944 г. – «спецпоселенцами». Правила и обязанности спецпереселенцев и административное управление спецпоселками регламентировались особыми положениями и инструкциями центральных и местных органов Советской власти, а с 20 мая 1931 г. – органов ОГПУ. Управлялись спецпоселки спецкомендатурами, во многих случаях фактически являвшимися неформальными низовыми органами Советской власти на местах.

Принятое 1 февраля 1931 г. Постановление ЦИК и СНК СССР «О предоставлении краевым (областным) исполкомам и правительствам союзных республик права выселения кулаков из пределов сплошной коллективизации сельского хозяйства» способствовало еще более массовым, чем в 1930 г., депортациям крестьянства. При этом внутрикраевые переселения отменялись, причем не только для третьей, но и для второй категории (за исключением Сибири, Урала и Дальнего Востока).

Новая волна депортаций развернулась фактически в середине марта 1931 г. Выселение производилось с 20 марта по 25 апреля и с 10 мая по 18 сентября 1931 г.

2 апреля 1931 г. начальникам управлений и отделов ОГПУ был направлен циркуляр № 127, в котором в связи с ограничением «троек» ПП и предстоящим массовым наплывом следственных дел в ОГПУ было предложено вновь провести реорганизацию «троек».

Для предварительного разбора дел предлагалось организовать «тройки» при Экономическом управлении, Секретно-политическом отделе (СПО), Особом отделе, Полномочном представительстве МВО и особоуполномоченном при Коллегии ОГПУ.

Состав «троек» определялся следующим образом:

при ЭКУ – Г. Е. Прокофьев (с заменой Н. Л. Воленбергом, В. Д. Фельдманом, Рутенбургом);

при СПО – Я. С. Агранов (с заменой А. А. Андреевой), Л. Б. Залин (с заменой В. А. Стырне), Б. А. Бердичевский;

при ОО – Я. К. Ольский (с заменой Л. Б. Залиным), В. А. Стырне (с заменой Николаевым), А. А. Андреева;

при ПП МВО – Л. Н. Вельский (с заменой 3. Б. Кацнельсоном), Б. М. Гордон, В. Д. Фельдман; при особоуполномоченном – В. Д. Фельдман, Б. А. Бердичевский, Л. В. Коган (с заменой М. Д. Берманом), Алиевский, Рутенбург и В. А. Кишкин (с заменой А. Ю. Гри-гаровичем).

На всех заседаниях «троек» было обязательно «участие соответствующего представителя прокуратуры ОГПУ».

Дела, в которых предлагалось применение высшей меры наказания, а также имеющие особое принципиальное значение и те, по которым имелись расхождения мнений, переносились на рассмотрение Коллегией ОГПУ¹⁴⁸.

С началом коллективизации резко возросло количество спецпереселенцев. В связи с этим 20 июня 1931 г. были организованы Отдел по спецпереселенцам в ГУЛАГе ОГПУ и отделы по спецпереселенцам в полномочных представительствах ОГПУ Уральской области, Северного края и Восточно-Сибирского края.

В целях решительного пресечения все еще продолжающегося в значительных размерах бегства кулаков, высланных в Северный край, Сибирь, на Урал и в другие места СССР, всем полномочным представительствам приказывалось провести решительную борьбу с усилением мер репрессий в отношении лиц, бежавших с мест поселения. В случае выявления антисоветской деятельности их приговаривали к заключению в концлагерь вплоть до применения высшей меры наказания по постановлениям край – облтроек¹⁴⁹.

Июньский 1931 г. Пленум ЦК констатировал завершение коллективизации, но только в основных зерновых районах.

Политбюро ЦК ВКП(б) 5 августа 1931 г. уточнило, что решение Политбюро от 10 июля об обязательном санкционировании ЦК приговоров, вынесенных Коллегией ОГПУ о высшей мере наказания, не касается уголовных преступников (бандитов, фальшивомонетчиков и т. п.)¹⁵⁰.

28 августа 1931 г. порядок рассмотрения дел несколько изменился. Все законченные следственные дела, рассматриваемые высшими «тройками», по которым срок наказания был более трех лет лагеря, выносились на рассмотрение судебного заседания Коллегии ОГПУ¹⁵¹.

К сентябрю 1931 г. массовые операции по выселению кулацких семей в отдаленные районы Союза были прекращены.

Дальнейшая работа по выселению кулацких семей из районов сплошной коллективизации разрешалось производить в индивидуальном порядке и небольшими группами по мере их выявления.

Дела о бытовых преступлениях спецпереселенцев (хулиганство и пр.), совершаемых ими на территории спецпоселков, которые рассматривались ранее во внесудебном порядке на «тройках» полномочных представительств, предлагалось направлять в нарсуды или рассматривать в административном порядке. Таким образом шла разгрузка «троек»¹⁵².

В связи с тем, что бегство высланных не прекращалось, в силу вступил Приказ ОГПУ № 402с от 28 апреля 1932 г., регламентировавший процедуру рассмотрения этих дел.

Дела на кулаков, бежавших с мест ссылки, подлежали рассмотрению на судебных «тройках» тех полномочных представительств ОГПУ, на территории которых данные лица были задержаны.

Запрещалось этапирование задержанных кулаков на место их прежнего жительства или на место поселения, за исключением случаев, когда они проходили по групповым делам. Дело должно было быть закончено в течение месяца для кулаков, задержанных на территории края, из которого они бежали. Для кулаков, арестованных на территории другого края, – в двухмесячный срок .

Временно для рассмотрения поступающих на Коллегию ОГПУ законченных следственных дел была организована еще одна «тройка» в составе В. Д. Фельдмана, А. А. Андреевой и Дьякова «с участием прокуратуры ОГПУ».

6 января 1933 г. Приказ № 5 СПО УСО в связи с поступающими с мест запросами о порядке применения Приказа ОГПУ № 25/с 1932 г. дал разъяснения: по приказу подлежали пересмотру «тройками» ПП ОГПУ дела на тех осужденных по статье о контрреволюции в деревне, следствие по которым велось аппаратами Секретно-политического отдела.

Дела на членов антисоветских партий и городской контрреволюционный элемент, осужденные постановлениями Коллегии и Особым совещанием ОГПУ по линии СПО, пересматривались исключительно СПО ОГПУ.

Дела по всем другим преступлениям, подсудным «тройкам» ПП ОГПУ (палиц, осужденных «тройками»), должны были пересматриваться последними по докладу соответствующих отделов – управлений ПП ОГПУ на основании данных дел и характеристик, поступающих из управлений лагерей и УСО ПП ОГПУ в порядке Приказа ОГПУ № 604/с от 1932 г.¹⁵³

Несмотря на организацию новой «тройки» в системе ОГПУ, на частичную передачу уголовных дел в народные суды, установление жестких сроков рассмотрения следственных дел на выселяемых, ОГПУ в одиночку с этой задачей не справлялось. На помощь пришла Рабоче-крестьянская милиция.

Применительно к Положению об Особом совещании органам РКМ предлагалось применять меры внесудебных репрессии органами РКМ в отношении лиц, отказавшихся добровольно выехать из местности, в которой им запрещалось проживание, а также возвратившихся после отказа в местность, в которой им проживание запрещалось, прибывших на жительство после отказа им в выдаче паспорта в местность, в которой паспортизация населения проводилась по Инструкции СНК СССР от 11 января 1933 г. (режимные местности), при том что органами РК милиции было отказано в проживании или сделано предупреждение о запрещении проживания.

Для этой цели при полномочных представительствах ОГПУ организовывались специальные «тройки» в составе председателя – помощника полномочного представителя по милиции – и членов – начальника

Паспортного отдела и начальника Оперативного отдела ПП ОРМУ с участием прокурорского надзора. «Тройки» обязывались рассматривать материалы, поступающие из городов, являющихся центрами союзных автономных республик или краев (областей), в 40-часовой срок с момента задержания гражданина, а поступающих из иных местностей – в 48-часовой срок с момента получения ими материалов.

Оформление дел на задержанных лиц проводилось органами РКМ в 24-часовой срок, причем на каждое задержание требовалось наличие санкции местного прокурора. Задержание без санкции прокурора могло производиться в сельских местностях. В таких случаях в суточный срок ему посылалось письменное уведомление о задержанном с подробной мотивировкой основания задержания.

«Тройками» рассматривались дела согласно спискам, которые представляли управления (отделения) РК милиции. Списки в «тройки» передавались через паспортные отделы управлений РК милиции союзных автономных республик или краев и областей. Копии всех протоколов заседаний «троек» в суточный срок направлялись в Паспортный отдел ГУРКМ при ОГПУ¹⁵⁴.

Секретарь СПО ОГПУ Светлов 13 февраля 1933 г. сообщил сведения о числе задержанных беглых лиц за время с начала операции по 10 февраля 1933 г.¹⁵⁵

К разряду дел, расследованных органами РК милиции и требующих утверждения Коллегий ОГПУ, стали относиться дела: о должностных преступлениях сотрудников, предусмотренные инструкцией, изданной на основании приказа № 1/065 от 16 мая 1933 г.; дела о бандитизме, когда решением «тройки» Полномочного представительства вынесен приговор о ВМН; дела, требующие утверждения Коллегией ОГПУ, рассмотренные «тройками» Полномочного представительства; дела о хищениях социалистической собственности, сопровождающиеся убийствами, поджогами и если таковые закончены следствием в органах милиции.

По всем остальным делам, законченным расследованием в органах РК милиции, в отношении которых решения местных судебных «троек» являлись окончательными, местные управления РК милиции в целях последующего контроля немедленно после рассмотрении дел на «тройках» полномочных представительств высылали в ГУРКМ повестку судебного заседания «троек» и выписки из протоколов судебных решений.

В отношении особо значимых и групповых дел, передаваемых органам Наркомата юстиции и прокуратуры Управления РК милиции, высылали в ГУРКМ одновременно с направлением дела по подсудности копии обвинительных заключений, а в отношении всех остальных дел, передаваемых местным судебным органам, сообщали в ГУРКМ статистические данные в порядке общей отчетности.

В связи с организацией в 1933 г. трудпоселков ОГПУ были объявлены правила отбора и направления заключенных и членов их семей на жительство в них.

Для отбора и направления заключенных и членов их семей в трудпоселки ОГПУ при полномочных

представительствах ОГПУ были организованы «тройки» в составе представителя Полномочного представительства ОГПУ, прокуратуры и краевого или областного суда.

«Тройке» поручалось выяснение контингента и количества заключенных, подлежащих направлению в труд – поселки ОГПУ, а также количества членов семей, подлежащих выселению, исходя из предоставленного для данного края или области лимита¹⁵⁶.

4 февраля 1933 г. И. В. Сталину и Н. И. Ежову из Минска была направлена шифртелеграмма от секретаря ЦК КП(б) Белоруссии Гикало, в которой говорилось о раскрытии контрреволюционного заговора в сельскохозяйственной системе трактороцентра. Антисоветские группировки состояли преимущественно из кулацких, бандитских, белогвардейских элементов. Для быстрейшего разбора этого дела ЦК КПБ просило предоставить право «тройке» ПП ОГПУ Белоруссии применить ВМН¹⁵⁷. 9 февраля Политбюро принимает решение о предоставлении права «тройке» Полномочного представительства ОГПУ Белоруссии применить высшую меру наказания.

20 марта по просьбе ЦК КП Украины такое же право предоставлено ПП ОГПУ Украины, 4 апреля – «тройке» ПП ОГПУ Западной Сибири, 23 апреля – «тройкам» ПП ОГПУ Средней Азии и Ленинградской области¹⁵⁸.

2 мая 1933 г. Политбюро принимает решение путем опросов членов Политбюро о запрете «тройкам» в полномочных представительствах ОГПУ в республиках, краях, областях (кроме ДВК) выносить приговоры о ВМН¹⁵⁹.

13 июля 1933 г. Политбюро вновь предоставило «тройке» ПП ОГПУ Западно-Сибирского края право применения высшей меры наказания под личным председательством полномочного представителя в отношении бандитских элементов, терроризирующих местное население, и уже осевших трудпоселенцев. Через месяц было дано временное разрешение по делам о вооруженном бандитизме, предоставить право судебным «тройкам» ПП ОГПУ Украины, СКК, ДВК, Белоруссии, Казахстана, Урала и Западно-Сибирского края применять к организаторам и бандитскому активу ВМН¹⁶⁰. 23 июля 1933 г. Приказ ОГПУ № 00257 запретил «тройкам» полномочных представительств ОГПУ применять как меру изоляции высылку с ограничением права проживания в других местностях (минус 12, минус 6, минус 2 и т. д.).

Высылка запрещалась во все области и края, за исключением территории Заподно-Сибирского края, Северного края и Казахстана.

Политбюро ЦК 4 сентября 1933 г. (опросом членов Политбюро от 1 апреля 1933 г.) принимает решение произвести высылку в течение апреля трех тысяч кулацких хозяйств, единоличников, отказавшихся от сева (согласно решению ЦК о мероприятиях по весеннему севу на Северном Кавказе), а также наиболее злостных нарушителей социалистической законности и саботажников из колхозников.

Предлагалось выслать до начала курортного сезона (не позднее 15 апреля) из Сочинского и Туапсинского районов три тысячи семейств, а из некоторых курортов Минвод – две тысячи семейств контрреволюционных, паразитических и деклассированных элементов.

Высылаемым оказывалась помощь продовольствием из расчета один пуд хлеба на семью¹⁶¹.

Одновременно с борьбой против кулачества в августе 1932 г. была проведена кампания по борьбе с хулиганством на железнодорожном транспорте.

В.Р. Менжинский писал секретарю ЦК ВКП(б) Л. М. Кагановичу, что для борьбы с хулиганством на железнодорожном транспорте ОГПУ считает необходимым провести следующие мероприятия: «По отношению к хулиганам, вредящим железнодорожное имущество, нарушающих порядок железнодорожного движения, терроризирующих ж.д. и водный персонал и производящих бесчинства в полосе отчуждения, предоставить ОГПУ на 134 «Тройки» ГПУ-ОГПУ срок 3 месяца право внесудебной расправы с применением максимум высшей меры наказания, а минимум 6 месяцев концлагеря».

В.Р. Менжинский предложил хулиганов-рабочих задерживать и передавать для показательных судов на предприятиях. Беспризорников заключать в спецлагеря, а борьбу с местным хулиганством предложил возложить на сельсоветы.

Для предупреждения хулиганства он предлагал установить постоянные посты и разъездные группы в поездах и на пароходах. Одновременно предлагалось навести порядок в вокзалах и у железнодорожных касс.

Полномочия были предоставлены.

ОГПУ начало проводить операцию. Транспортному отделу ОГПУ приказывалось на основании оперативных материалов производить так называемое «изъятие» профессионально-хулиганствующего, уголовного элемента и беспризорников.

1 декабря 1932 г. В. Р. Менжинский направил доклад о результатах борьбы с хулиганством на железнодорожном транспорте с сентября по ноябрь 1932 г. И. В. Сталину. При этом он предложил продлить чрезвычайные полномочия ОГПУ по внесудебной расправе с деклассированным кулацко-бандитским элементом еще на декабрь-январь месяцы. И. В. Сталин согласился с ним, написав свою резолюцию: «Верно! Надо продолжить борьбу, продлить полномочия ОГПУ».

В докладе по результатам борьбы с хулиганством на транспорте была отражена проделанная работа:

«1. Арестовано за хулиганство – 8439 чел.

2. Заведено следственных дел – 4884.

3. Осуждено (на сроки не менее трех лет) – 2092 чел, в том числе к расстрелу – 361 и на 10 лет – 687». Дела на обвиняемых в хулиганстве рабочих были направлены в общественно-товарищеские суды (1106 дел на 1826 обвиняемых).

Всего было изъято и направлено на принудительные работы 36 887 человек, из них 6000 – в лагеря.

В результате этих мер произошло снижение хулиганства. Если в сентябре было зарегистрировано 4434 случая хулиганства, то за 25 дней ноября – 1901 случай.

За нарушения правил НКПС было оштрафовано 593 867 человек на 3 749 395 руб.

По борьбе с хищениями на транспорте:

«1. Арестовано за хищения – 3224 чел.

2. Закончено следственных дел – 1438.

3. Осуждено – 3450 чел. (включая арестованных в августе), в том числе к расстрелу – 736 чел. И на 10 лет – 1318 чел.».

Количество хищений за две с половиной декады ноября было зарегистрировано 1132, т. е. на 40% менее, чем за тот же период в сентябре (1875).

С помощью этих жестких мер порядок на железнодорожном транспорте навести удалось.