XXXIV. Святые места у католиков
Русская церковь «на раскопках». – Двенадцать станций Страстного пути. –Наглядные изображения евангельских событий. – Место гефсиманской молитвы Спасителя. – Монастырь кармелиток. – Вечные молчальницы. – Галлерея Молитвы Госдодней. – Культ Сердца Иисусова.
Все путешественники замечают, как резко различаются католические святые места от православных. В противоположность обычаю греческих монахов, у католиков вам не помешают молиться, не станут вас тормошить за рукав и тянуть куда-нибудь в сторону, чтобы выпросить денег. Кроме того, с первого же взгляда примечается у них блестящая чистота. Впрочем, в таком же роде есть одно место в Иерусалиме и у православных, но только не у греков, а у русских. Это место «порога» древних городских ворот на раскопках, близ храма Гроба Господня. Еще в 1859 году куплен был русскими участок земли около 200 квадратных сажен, но до возникновения Православного Палестинского общества он был заброшен без всякого употребления. Между тем раскопки археологов показали, что здесь лежит драгоценное указание на древнее расположение городских стен, а вместе с тем и подтверждение, что почитаемые места Голгофы и Гроба Господня находятся вне прежнего Иерусалима, «потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города», и «на том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый» (Иоанн. 19: 20, 41).
Как теперь евреи стараются поближе быть погребенными к стенам священного города, так, вероятно, и богатый Иосиф Аримафейский имел свою усыпальницу недалеко от ворот Иерусалима. От этих ворот остался теперь истертый каменный порог, и сохранились следы петель в старых стенах, найденньгх на русском месте. Протестанты, однако же, не довольствуются этими доказательствами и принимают за Голгофу небольшой холм по северную сторону современного Иерусалима, недалеко от Дамасских ворот (около четверти версты). Но и тут Гробница Господня указывается в двух различных местах: по Гордону она находится вправо от дороги, а пo Кондеру (командированный Английским ІІалестинским обществом – Palestine Exploration Fund) – влево.
Ha месте раскопок Палестинское общество построило большое здание, в котором находятся русская церковь, украшенная прекрасными картинами Кошелева, и гостинница для паломников. По при меру католиков этот дом вверен попечению женщин. И, надо отдать им справедливость, они содержат его довольно исправно, чисто. Даже чересчур здесь скромно, тихо, чинно и как-то не соответствует общему характеру святынь, к которому привыкли наши русские паломники в Палестине, т. е. нет здесь простоты, свободы, произвола, а потому, сколько я заметил, мало ими и посещается этот уголок.
До сих пор ученые археологи также не столковались и относительно Страстного пути, хотя католики очень определенно указывают на его двенадцать станций, т. е. те пункты, на которых произошли трогательные события во время шествия Христа на распятие. Места падений Спасителя, Его встречи с Богоматерью, с Симоном Киринейским, с Вероникою и другие обозначены надписями на латинском языке. На этом же скорбном пути (Via dolorosa) показывают жилище эгоиста-богача и место бедного Лазаря, а немного далее – дом так называемого «вечного жида». У некоторых станций стоятъ часовни, где, кроме соответствующих икон, изображена и самая сцена из восковых фигур в естественную величину. Такая реализация, может быть, хороша в другом месте, но здесь, где произошло самое событие, возбуждающее у верующего страх и трепет, довольно бы было двух-трех текстов из Евангелия. Мне кажется, у каждого составились в уме картины евангельских событий, как результат всех впечатлений от книжных, церковных, школьных чтений и рассказов. Все это вместе рисует в нашем воображении известные образы, с которыми мы сроднились за десятки лет, и всякая другая иллюзия, особенно на месте события, может только портить сложенное годами настроение. Вообще от этих искусственных воспроизведений евангельских событий и от всего нагромождения камня и металла меня всегда тянуло вон на простор долин и гор, где природа осталась та же, что и две тысячи лет тому назад. В этом случае я вспоминаю слова книги Ездры, где пророк приглашается для уразумения тайн Божиих выйти «на цветущее поле, где нет построенного дома».
Мною уже сказано, что Страстный или Крестный путь в Иерусалиме, помимо воспоминаний о страданиях Спасителя мира, до сих пор еще есть скорбный путь для сердца и тяжелый для глаз христианина от присутствия на нем множества нищих, слепых, увечных, прокаженных. Все время идешь по нему с сжатым сердцем от потрясающего стона и вопля несчастных.
Я спешно прохожу мимо линии нищих с протянутыми руками, обезображенными проказой, и делюсь своими грустными мыслями с одной случайной спутницей, хорошо образованной барыней A. Н. И.
Вся жизнь христианина на земле есть в своем роде страстной путь для него. Осуждаемый владычествующим миром, как Христос, он гнется под тяжестью нравственного креста, падает, встает, опять падает, пока не доплетется до своего конца... Мы– странники и пришельцы на земле, как говорили еще первые патриархи. Все время находимся в пути...
– Вот настоящая христианская школа! – как бы в ответ на мои думы восклицает среди толпы пожилой инок-паломник. – Вся она тут на коротком пути Христовом! Блаженны нищие, плачущие, алчущие, жаждущие, изгнанные... Ведь это все меньшие братья Христа, которых мы должны накормить, напоить, принять и одеть, – за что и получим Царство Небесное.
– Правда, правда! – горячо отзывается моя спутница. – Невелик, казалось, путь Христов. В нем насчитывают от Претории до Голгофы всего каких-нибудь тысячу шагов, а между тем в нем выражено все искупление человеческого рода! И мы, если сумеем с Ним умереть, то с Ним и оживем. Если терпим, – говорит апостол, – то с Ним и царствовать будем. За тысячу шагов скорбного пути будем царствовать с Ним тысячи лет.
На склоне Елеонской горы есть небольшое огражденное место с остатками древнего масличного сада Гефсимании, известного горячею молитвою Христа Спасителя пред преданием Его на суд. Теперь около маслин разбит цветник, а по четырем аллеям его расставлены рельефные изображения страстей Господних. Здесь и на меня они сделали сильное впечатление, и, мне кажется, без слез трудно отсюда выйти верующему человеку. К сожалению, и эта католическая Гефсимания оспаривается, как место молитвы Иисуса Христа. Наш профессор Олесницкий предполагает, что для молитвы Господь отошел «яко вержением камене» на место, где теперь находится русская церковь во имя Марии Магдалины.
Несколько выше на горе Елеонской, рядом с местом вознесения Господня, стоит католический монастырь кармелиток, основанный принцессою Латур д’Оверн, герцогинею Бульонскою. Когда я, в сопровождении небольшой компании паломников, вошел в ограду монастыря, меня встретила арабка-прислужница и повела в церковь. Но лишь только вошли мы в нее, как она таинственным голосом и жестами предупредила нас:
– Тише! Тише!
Никого не было в церкви, и мы потребовали объяснения ее странному требованию. Она тихонько подвела нас к алтарю и, указывая на темную решетку на правой стене, объяснила нам по-французски, что там невидимо для людей молятся монахини, давшие обет вечного молчания.
Боже мой, – подумали мы, –какая тут царитъ вера! Оне не хо- тятъ ни видеть, ни слышать ничего земного, чтобы быть свободными для восприятия небесного.
Подавленные рассказом о добровольном лишении монахинь, мы безшумно вышли из церкви и попросили указать нам галлерею Молитвы Господней, где по стенам на тридцати трех языках (по числу лет жизни Иисуса Христа) написана молитва « Отче наш». Замыселъ очень хороший и выполнен чрезвычайно богато, но безграмотно, по крайней мере, это можно сказать относительно русского писания.
В Иерусалиме целая армия католических монахинь и сестер под разными наименованиями возбуждает удивление своею энергиею и полною преданностью церкви. Все католические учреждения, школы, приюты, больницы щеголяют своею чистотою и строгими порядками, благодаря усердию этих добровольных тружениц. Одеты они всегда очень чисто, изящно и даже эффектно, чтобы иметь большее влияние на увлекающихся внешностью туземцев. Примеры добровольных лишений, крайнего аскетизма и воздержания сильно подкупают фанатично ролигиозных арабов.
Есть в Иерусалиме католическая церковь, где сестры попарно на коленях молятся с книжками в руках пред алтарем часа по два, до следующей смены. Таким образом, во всякое время дня и ночи можно видеть благоговейно склонившиеся фигуры девиц, разодетых в белое с голубым, как невесты под венец, и с изображением Сердца Иисусова на груди. Они напоминают непрестанное чтение псалтири «неусыпающими» в некоторых наших монастырях. Мне самому приходилось наблюдать, с каким благоговением смотрели арабы на ангелоподобных девушек, занятых непрерывною молитвою к Сердцу Спасителя.