XXVI. Библейские места

На границах Самарии и Иудеи. – Доктор Конрад Шик. – Тяжелый путь. –«Своя своих не познаша». – Видение лестницы Иаковом. – Ночлег в деревне Рамаллах.– Священная Иудея. – Прибытие в Иерусалим.

Мы теперь вступили в область, связанную с историей времен судей израилевых. Предание указывает здесь в разных местах гробницы Иисуса Навина, Халева, первосвященников Елеазара и Финееса.

Далее дорога шла с каменистого хребта вниз и довольно круто.

Местами даже нельзя сказать, что мы едем по дороге. Паломники и ослы разбрелись по склону горы, и каждый выбирал, где ему было удобнее спуститься среди камней. Эти голые скалы наполнили нам близость Иудеи. По карте мы должны быть недалеко от древних городов, Силома и Галгал. Но где они были, – никто нам об этом не говорит. Священника тоже нечего спрашивать. Когда мы пересекали Самарию и приближались к Набулусу, «бедуин» попробовал спросить его:

– Отсюда видны, батюшка, Гевал и Гаризим?

Священник вопросительно взглянул, как бы недоумевая, о чем его спрашивают.

– Ну, те две горы, с которых все собрание Израиля произнесло анафему и благословение...

– Эк, вы хватились! – с достоинством знатока ответил батюшка. – Ведь эти горы вон там остались!

И он указал на северо-запад, по направлению к Кармилу.

По занятии Палестины Иисус Навин поставил скинию собрания в городе Силоме. Там он по жребию разделил завоеванную землю между коленами израилевыми. Затем, в продолжение всего времени правления судей, Силом был главным религиозным и административным центром в Израиле. Здесь приносили жертвы и возносили свои молитвы к Богу. В Силоме Господь открылся отроку Самуилу. Сюда ежегодно собирались со всех колен израилевых на праздник Господень. Так продолжалось до последних дней первосвященника Илия, т.е., до плена ковчега Божия филистимлянами. С этих пор Силом потерял свое значение, как об этом говорит псалмопевец: «Отринул (Бог) жилище в Силоме, скинию, в которой обитал Он между человеками. И отверг шатер Иосифов и колена Ефремова²⁰ не избрал, а избрал колено Иудино, гору Сион, которую возлюбил». Но Господь чрез пророка Иеремию грозил и Иерусалиму сделать тоже самое, что с Силомом: «Пойдите на место Мое в Силом, где Я прежде назначил пребывать имени Моему, и посмотрите, что :сделал Я с ним за нечестие народа Моего Израиля» (Иер. 7: 12).

Библия довольно точно определяет место Силома. Он лежит на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны (Суд. 21: 19). Но я тщетно взывал окружающему народу:

– Покажите, кто знает, где место древнего Силома? главного города Силома?..

Если где особенно чувствуется потребность в указателе священных мест так это именно здесь, на границах Самарии и Иудеи, где каждый холм, каждая долина, каждый камень могли бы поведать историю двух древних еврейских царств. Но вот тут-то меньше всего мы и слышим указаний на древний мир. А между тем в Иерусалиме, у инославных, прекрасно читаются лекции по палестиноведению, и они доступны также и для всех желающих православных. Я не хочу этим сказать, что нам, православным. надо иметь здесь на месте своего дипломированного ученого палестинолога. Вопрос не в ученой степени, не в дипломе, а в истинной любви и преданности к своему предмету. Пред нашими глазами в Иерусалиме есть отличный пример, как из простого столяра вышел серьезный любитель палестинологии, впоследствии признанный ученым миром, доктор honoris causa Тюбингенского университета. Я говорю про хорошо известного всем интересующимся древним Иерусалимом доктора Конрада ІІІика, или просто – фатера Шика ²¹·От души пожелаем, чтобы и у нас нашлись свои русские православные Шики. Покойный архимандрит Антонин, образовав несколько русских мест в разных углах Святой Земли, положил тем прекрасное основание для исследования нашим любителям палестинской старины.

Переход от Набулуса до Рамаллаха, куда мы теперь шли, считается самым трудным на всем пути из Назарета в Иерусалим. Здесь случались ужасные катастрофы с нашими паломниками. Особенно во время непогоды. Мне кажется, пятидесятиверстное расстояние от колодца Самарянки до Святого города (так называется Иерусалим и у туземцев – Ел-Кудс) надо бы разделить ровнее на две половины и промежуточную стоянку делать не в Рамаллахе, а в какой-нибудь другой деревушке, более северной.

На этом пути трудно найти пищи. В одном месте старик-араб вытащил мешочек сухих смокв. Мелкие, грязные, сухие, – в другое время и не взглянул бы на них! А тут, толпа с жадностью обступила араба и на перебой просила у него продать их. Да и сам араб относился к своим смоквам, как к чему-то драгоценному, аккуратно отвешивая, чтобы на чашку весов не попала ни одна лишняя ягода.

У «Источника Разбойников» в глубоком ущелье Харамия мы и сами напились, и скот напоили, но долго не останавливались: спешили к ночлегу. По дороге у одного источника произошел такой эпизод. Паломники дружно окружили водоем и стали по очереди черпать воду. Иные просили других почерпнуть заодно и для них воды. Подходит «бедуин» к одному услужливому паломнику из крестьян и просит его дать ему напиться. Тот, видя его туземный костюм, счел за араба и сильно заругался:

– Ах, ты, нечисть ты этакая! Ишь что выдумал! поди прочь!..

– Я...– заикнулся было «бедуин», чтобы рассеять его недоразумение. Но мужик еще больше прежнего заругался, закричал на него и замахал руками. «Бедуину» ничего не оставалось, как уйти поскорее от колодца. Но, как увидим дальше, этот случай послужил отличным поводом «бедуину», сказать проповедь всему народу.

Приближаясь по чрезвычайно трудной каменистой дороге к древнему Вефилю, я вспомнил поэтичнейшие места в Библии, связанные с этим городом, или «Домом Божиим», как он называется в переводе на русский язык. Здесь было Иакову видение лестницы до небес, по которой двигались ангелы. Относительно лестницы я подслушал случайно одну фразу в разговоре:

– Надо разуметь лестницу духовную. Ведь, ангелы – духи бесплотные, следовательно и лестница для них нужна духовная. Понял?

Наконец, мы добрались и до ночлега в деревне Рамаллахе. Некоторые паломники разместились в домах арабов, а я, сдав своего осла Салиму, по инерции за главною массою народа пробрался на огороженный двор, где заранее от Палестинского общества приготовлены были для бесплатной раздачи ломти хлеба. Взобравшись во второй этаж дома, я любовался интересною картиною паломнических забот о ночлеге. Тут же происходила продажа съестных припасов, вина, фруктов. Мне любезно предоставили в одной из комнат кровать, и я, наученный предыдущими опытами, поспешил поскорее лечь, под шум ужинающих представителей духовной миссии.

Рано утром толпа поднялась до света, но на этот раз распорядились, чтобы ворота были заперты. Паломники волей-неволей должны были подчиниться и дожидаться на дворе разрешения выйти. Вероятно, вчерашний случай вызвал опасение у начальника каравана, что они могут и сегодня также заблудиться в горах, вырвавшись без каваса ночью.

Некоторые из толпы обратились к «бедуину», как к посреднику, не может ли он испросить распоряжения раскрыть ворота.

«Бедуин» уговаривал их потерпеть немного, объяснил, что до Иерусалима осталось не более пятнадцати верст, а потому к обеду легко поспеем. Но вдруг он заметил того рыжебородого мужика, который его ругал у колодца. Мужик вытаращил глаза и с удивлением слушал русскую речь барина, одетого бедуином.

– Это ты меня ругал у колодца? – спрашивает его «бедуин».

– Простите меня, ваше вы... Я думал, что вы турка, нехрист.

– Разве Христос учил нас, прежде чем помогать ближнему, спрашивать его: из какого народа? какой веры?.. Нет, дорогой, надо в каждом человеке видеть меньшего брата Христа. Разве ты не читал Евангелия?

Толпа еще теснее сдвинулась к «бедуину» послушать его проповеди и на время забыли про дорогу. Но вот спустился кавас Марко и велел открывать ворота. В пять минут двор очистился, и длинная вереница паломников быстро стала подвигаться к Иерусалиму.

Пред моими глазами более тысячи человек, знакомых по Библии с царями Давидом и Саулом, а некоторые из них – и со всеми пророками от Самуила до Иеремии. Но знают ли они, что мы как раз проходим по тем самым местам, где эти цари и пророки жили, сражались, молились, «останавливали луну и солнце» и проявили силы Божии в знамених и чудесах? Знают ли, что мы идем мимо Рамы, Михмаса, Гаваона, Массифы, Анафофа, Гивы, Номвы и других городов, связанных с историей священного народа? Впрочем, мне и самому как-то странным казалось, чтобы эти голые каменистые скалы когда-то были населены и покрыты травою и деревьями.

Один из наших спутников развернул небольшой путеводитель довольно древнего издания.

– Спрячьте свой « Бедекер », – шутливо заметил ему « бедуин ». – Он вам мало здесь поможет. Верующему человеку здесь надо иметь с собою Библию, и только Библию.

– Иван! Иван! – кличет меня Салим и показывает вдали на бедную арабскую деревушку, – мой дом там!

В это время паломников занимал другой вид, открывшийся на Елеонскую гору. Ее легко можно признать по высокой колокольне, построенной о. Антонином. Еще немного, – и перед нами сразу весь раскрылся город Иерусалим. Вот отсюда он прекрасен! Белые дома его ослепительно блестят на солнце. Среди башен и минаретов царит мечеть Омара. Хорошо выделяется и купол нашей Свято-Троицкой церкви.

Паломниками овладел восторг и от вида святого города и от благополучного окончания трудного и долгого путешествия. Караван растянулся на несколько верст. Я не спешил в город. Мне так хотелось любоваться издали прекрасным видом его. Окрестности Иерусалима с северной стороны богаты всевозможными древними гробницами, но трудно разобраться в них и определить их происхождение. Указывают к западу от горы Скопус –Кубур-ел-Кудат (гробницы судей), а в одной версте от Дамаских ворот – Кубур-ес-Салатын (Царские гробницы).

Не заезжая в ворота города, мы свернули направо, по направлению к Русским постройкам.

Навстречу нам выходили паломники и участливо указывали, какой дорогой удобнее ехать. Уполномоченный Палестинского общества со своими помощниками также вышли навстречу каравана и заботливо расспрашивали о путешествии.

Когда отставшие подошли к Русским постройкам, то все паломники назаретского каравана приглашены были в столовою, где прежде всего отслужили благодарственный молебен за благополучное окончание трудного путешествия и за милость Господа, что он сподобил увидеть священные берега Галилейского озера и приснопамятный Назарет, а затем сели за общий обед.