58. «Саксонская всемирная хроника» (около 1229 г.)

Анналист следует в основном «Хронике» Эккехарда (см. № 26).

См. № 11, примеч. 320. Факт местонахождения на Руси мощей столь почитаемого святого стал в латинской Европе широко известен (ср. № 17), что и повело в данном случае к недоразумению – замене Херсонеса, о котором говорится в «Мученичестве св. Климента», на Русь (скорее всего, в представлении хрониста Херсонес находился на Руси). Интересно, что у Эккехарда, на которого опирался здесь саксонский автор, о месте мученичества св. Климента Римского ничего не сказано. Таким образом, хронист имел случай проявить собственную эрудицию (ср. примеч. 1641). Уточнение «на Руси» есть только в редакциях А, В.

В отличие от Климента, в отношени папы Евариста источники отмечают только сам факт мученичества, умалчивая о его обстоятельствах.

Александр I.

Константа II. Рассказ ведется также на основе «Хроники» Эккехарда.

В 660 г. по приказу Константа II был убит его младший брат Феодосий. Еретиком император считался потому, что в период жестокого натиска арабов запретил в 648 г. в Византии богословские распри вокруг проблемы монофилетизма (единой или двух – божественной и человеческой – воль у Христа) и преследовал несогласных с этим запретом.

Римский папа Мартин I был сослан в Херсонес, так как продолжал борьбу с ересью монофилетизма, несмотря на императорский запрет (см. предыдущее примеч.). О причине, по которой Херсонес помещен саксонским хронистом на Руси, см. примеч. 1636, но в данном случае, в отличие от известия о папе Клименте I, в источниках хрониста – и у Эккехарда, и в «Пёльденских анналах» (см. примеч. 1645) – место мученичества (Херсонес) названо.

Евгений I.

Германскому королю Оттону I.

Хронист основывается на утраченной «Большой люнебургской хронике» (см. введение), которая в данном случае, в свою очередь, имела источником «Славянскую хронику» Хельмольда (см. № 50), а именно Helm. I, 15. Поэтому «Саксонская всемирная хроника», говоря о датском короле Свене Вилобородом и его отце (которого она неверно называет Годефридом; надо – Харальдом Синезубым), ничего не знает об основании Оттоном I в 948 г. трех епископий в Дании и ошибочно приписывает ему открытие епископий для славян в Ольденбурге и Мекленбурге, что на самом деле случилось позднее.

О русском посольстве к Оттону I и отправлении на Русь миссийного епископа Адальберта см. № 7/2, 18/1 и другие указанные здесь источники и соответствующий комментарий. Саксонский хронист дает краткий пересказ сообщения тюрингенских «Пёльденских анналов» (конец XII в.) (Ann. Palid. Р. 64), которые почерпнули известие о посольстве из «Хильдесхаймских анналов» (см. № 18/1). «А(да)льбрехт» – часто встречающаяся разновидность имени «А(да)льберт», особенно распространенная в нижненемецком ареале.

Судьба Адальберта после поездки на Русь хорошо известна: он стал первым магдебургским архиепископом и мирно скончался в 981 г. Ошибка хрониста вызвана нередко встречающейся в поздних источниках путаницей с известным святым и крестником Адальберта Магдебургского – Адальбертом-Войтехом, епископом пражским, умученным в 997 г. во время проповеди среди пруссов. Дополнительным мотивом для смешения было близкое созвучие латинских названий Руси и Пруссии, так что второе часто копировало различные варианты написания первого: Ru(s)cia – Pru(s)cia, Rut(h)enia – Prut(h)enia и т. п.

Виктор III, Урбан II.

Германский император Генрих IV.

Хронист ошибается: вторую супругу Генриха IV звали Адельхайдой.

См. № 26, примеч. 756.

Свадьба действительно состоялась в Кёльне 1089 г. (см. № 26/2). Сведения о прежнем супруге Адельхайды и месте свадьбы есть только в редакциях А, В.

См. № 26, примеч. 757

Саксонский герцог Лотарь был избран германским королем (Лотарем III) в 1125 г.

Benne – уменьшительная краткая форма имени Bernhard.

Дитрих, один из представителей саксонской знати, наиболее близких к германскому королю Оттону I, из рода хальденслебенских графов, маркграф Саксонской северной марки с 965 г. Одна из его дочерей стала второй супругой польского князя Мешка I (см. № 8, примеч. 176). Дитрих – первый из Хальденслебенов, прочно засвидетельствованный источниками, поэтому трудно с определенностью оценить достоверность его генеалогии, которую приводит саксонский хронист.

Следуя буквальному смыслу генеалогии, придется принять существование двух Бернхардов, отца и сына, хотя в историографии представлена и авторитетная точка зрения, объединяющая того и другого. Известен Бернхард, державший Саксонскую северную марку с 1009 по 1044 /5 г., тогда как после смерти маркграфа Дитриха в 985 г. марка досталась не его сыну, а представителям соперничавшего с Хальденслебенами рода графов вальбекских – Лютару и затем его сыну Вернеру (дяде и двоюродному брату известного хрониста Титмара Мерзебургского: см. № 11, введение). 60-летний период, разделяющий кончины этого Бернхарда и Дитриха заставляет видеть в них все-таки скорее всего деда и внука, а не отца и сына. Недаром первый из Бернхардов, сын Дитриха, не назван в «Хронике» маркграфом. «Саксонский анналист», который называет Бернхарда, получившего Саксонскую марку в 1009 г., сыном Дитриха, мог ошибиться вследствие одноименности хорошо известного сына и малоизвестного отца (Ann. Saxo. Р. 660–661).

Вильгельм держал Саксонскую северную марку после отца.

Ничем другим не известен.

Вышедшую замуж за Христиана из рода кверфуртских графов, племянника св. Бруно Кверфуртского.

Об этом Оттоне, последнем из рода Хальденслебенов, подробно рассказывает Ламперт Херсфельдский (см. № 21; сведения об Оттоне в Хрестоматию не вошли). Согласно Ламперту, после того как маркграф Вильгельм в 1056 г. погиб, сражаясь с лютичами, из чешской ссылки явился его брат Оттон и при поддержке своих многочисленных саксонских сторонников выдвинул притязания на родовые владения и на марку. Более того, по решению саксов он выступил даже претендентом на королевский трон против малолетнего Генриха IV (Генрих III умер в прошлом, 1056, году). Чтобы обуздать возмущение саксов, Генрих IV назначил съезд в Мерзебурге. Оттон двинулся туда в окружении саксонской знати, но по дороге на него напали графы Бруно и Экберт, двоюродные братья Генриха IV (его бабка, Гизела, была по своему предыдущему браку также бабкой Бруно и Экберта: см. ДР. С. 372. Илл. 13), которые находились также еще и в личной вражде с сыном маркграфа Бернхарда. В этой схватке Оттон и Бруно были убиты (Lamp., а. 1057. Р. 71–72). Сведения Ламперта служат важным дополнениям к рассказу «Саксонской всемирной хроники»; при всем том, Ламперт считает Оттона сыном маркграфа Бернхарда «от неравного брака, а именно от некоей матери-славянки». Русская жена Бернхарда, понятно, вполне могла быть названа «славянкой», но характеристика брака как «неравного» – это, по всей вероятности, уже толкование хрониста: едва ли при сомнительном происхождении Оттон смог бы стать главой саксонской оппозиции Генриху IV и даже соперником последнего. Поэтому сомнения в княжеском достоинстве матери Оттона на основании слов Ламперта (Bloch 1931. S. 187–188) неосновательны. Предполагалось, что русский брак маркграфа Бернхарда был связан с поддержкой Киевом внуков маркграфа Дитриха, сыновей польского князя Мешка I от второго брака (см. примеч. 1655), изгнанных польским князем Болеславом I, и, следовательно, должен был приходиться на первую половину 990-х гг. (Ludat 1971. S. 144. Anm. 335; S. 146. Anm. 353). Без аргументации такая датировка высказывалась и ранее (Baumgarten 1927. Table 1. N 16; Пашуто 1968. С. 419. Табл. 1, № 3 [здесь Бернхард по недоразумению назван «маркграфом норманским»]). Кроме того, что такая гипотеза требует отождествления двух Бернхардов «Саксонской всемирной хроники» (см. выше примеч. 1656), она прямо противоречит описанию Ламперта, который рисует Оттона отнюдь не 60-летним стариком, а «мужем, крепким разумом и сильным десницею». Поэтому естественнее было бы отнести второй брак Бернхарда ко времени ок. 1030 г. и связать его со складыванием русско-немецкого союза против польского короля Мешка II (см. № 16). Женой Бернхарда могла быть как одна из дочерей киевского князя Владимира Святого от второго брака (ср. № 29, примеч. 815), так и Ярославна (ДР. С. 344–345 [IV, 4.2]). Впрочем, нет необходимости думать, что брак непременно был политическим – ведь польский князь Болеслав I вполне мог в 1018 г. увезти из Киева не только Передславу Владимировну, но и кого-то из ее восьми сестер (см. № 11, примеч. 345); не было бы ничего удивительного, если бы одна из них оказалась в руках саксонского союзника Болеслава (Wolf 1991. S. 101). Недостаток такого предположения в том, что хорошо засвидетельствованы союзнические и династические связи Болеслава I с майсенскими маркграфами из рода Эккехардинов, тогда как о такого рода связях именно с Хальденслебенами сведений нет.

Графы формбахские – влиятельный восточнобаварский род, звавшийся так по родовому гнезду в Формбахе неподалеку от Пассау; имел владения также и в Саксонии. Граф Фридрих ничем особенным, кроме своей принадлежности к генеалогии германского короля Лотаря III, не известен.

Эпитет «Зуплинбургский» прилагался в источниках XII в. к Лотарю III и его отцу графу Гебхарду по замку в Тюрингии, в Гарце (современное название – Зюплингенбург), который, весьма вероятно, достался Гебхарду благодаря браку с Хедвигой, происходившей по матери из владетельного тюрингенского рода Хальденслебенов.

«Людер» – саксонская форма латинизированного «Лотарь». Обстоятельства, побудившие германского короля Генриха V сделать в 1106 г. графа Лотаря саксонским герцогом вместо умершего герцога Магнуса, последнего мужского представителя герцогского рода Биллунгов, неясны. С 1112 г. Лотарь пребывал в постоянной оппозиции к Генриху V.

Императорская коронация Лотаря III состоялась в Риме в 1133 г.

Германский император Фридрих II.

В 1220–1221 гг. Фридрих II, который с детства, с 1198 г., являлся королем Сицилийского норманнского королевства, вернулся из Германии в Южную Италию, где расправился с баронами, поддерживавшими его соперника Оттона IV, и арабскими пиратами в Сицилии.

Вероятно, попытка этимологизировать этноним «татары»? Что за «река Тан» имеется в виду, неизвестно.

Одно из целого ряда современных сообщений в западноевропейских источниках о печально знаменитой битве половцев и руси с монголами на Калке летом 1223 г. Начиная с 1220-х гг. сведения о монгольских завоеваниях начинают регулярно поступать в страны латинской Европы – не в последнюю очередь благодаря информации, получаемой крестоносцами на Ближнем Востоке. В случае с битвой на Калке она происходила, очевидно, непосредственно из Восточной Европы. Ср. аналогичные известия, сделанные по горячим следам события, не только в писавшейся по соседству с Русью «Хронике Ливонии» Генриха (Henr. Chron. Liv. XXVI, 1. Р. 186; Матузова, Назарова 2002. С. 101–102, 134), но и в южноитальянской «Хронике» Рикарда из Сан Джермано (Rye., а. 1223. Р. 110), у немецкого цистерцианца Цезария из Хайстербаха (Caes. Dialog. 10, 47. Т. 2. Р. 250) и др. Все эти и другие известия европейских источников о монголах (см. их обзор и анализ: Bezzola 1974) как отдельная тема в Хрестоматию не вошли, но для данного сообщения составитель посчитал возможным сделать исключение, дабы представить весь комплекс восточноевропейской информации в «Саксонской всемирной хронике».