Иван Филиппов

«Откуду мне се, да прииде Мати Господа моего ко мне».[2096] Словеса сия суть святаго апостола и евангелиста Луки в книзе благовестия его в главе 1, стих 43.

Что сия всесладчайшая радость, о, сынове церковнии, что настоящее всекрасное торжество, что пресветлое празднество сие, толикими небесных красот предивно сияющее лучами, толикими вседражайших даров Божиих всечюдесно текущее реками, толикими благодатей духовных вся празднолюбцы всесладостно осиявающее зарями? Кая вина толико всерадостного торжества, кое вещество толь многоценныя радости, который источник точит толикия воды божественныя сладости? Всечестный праздник празднуем имярек (Рожества или Успения) Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии. О, радости неизреченныя, о, веселия неизглаголаннаго, о, доброты и красоты всебогатыя, о, славы и чести превосходящий, о, торжества, всем любезнаго и возжеленнаго!

Кое убо каменное сердце не чювствует сея великия радости, кая нечювственная душа не приобщается сему всесветлому торжеству, кий жесточайший ум не играет во предивное настоящаго дне ликование праздников Пресвятый Владычицы нашей Богородицы! Паче же рещи: кая страна не знает праздника Пресвятей Богородицы, кое отечество не весть таинства сего, поскольку возможно есть ведати земным небесная и божественныя? Кий железный народ не ужасается преславнаго чюдесе сего? И аще хощеши, обьиди вся части мира, облетай вся концы вселенныя, восток пройди, запад обиди, на север притецы, к югу обратися – и везде увидиши пречюдную радость, всюду узриши светлое ликование, на всяком месте услышиши гласы торжественныя, во всяком граде шум празднующих, во всяком селе лик торжествующих, во всякой церкви песни и хвалы Богу и Пресвятей Богоматери везде у християн приносяще.

Где печали и горести? – За гадирами и антиподами. Где скорби и воздыхания? – За индианами и гараманфами.[2097] И слез горкия источники изсхоша, и плачевный престаша гласи, и болезненная вся исчезнуша, и рыдателная в радость преложишася, и сетователная на праздничная изменишася, зане всерадостная и всех добрых виновная Владычица, всех посещает во святый праздник свой, всех милует, всех ущедряет, ко всем ухо свое приклоняет и всем на ползу прошения подавает: и нищия обогащает небесными дары, и скорбящия утешает своею превысокою благостынею, и алчющыя питает едемскими благими, и жаждущыя напояет чашею небесныя сладости, и болящыя душею и телом хитро²⁵⁴³ врачюет, и обидимыя милостивно заступает, и отчаянным дает надежду живота и спасения.

И понеже таково и толико есть всекрасное сие праздников дея²⁵⁴⁴ торжество, приобщимся и мы праздника дея, причастимся пира сего сладчайшаго. Насытимся брашна сего негиблющаго²⁵⁴⁵, почерпем от окрина²⁵⁴⁶ благодатей Марииных. И, пивше, возвеселимся духом и восхвалим всепетую Госпожу, преблагословенную Царицу, Богоневесту и Богоматерь Марию.

Аз убо аще и нищь есмь и лишен всякия благодати,[2098] но молю Пресвятую Богородицу, да даст ми слово разума, воеже пред вашею любовию о величестве ея глаголати. Вы же, люботоржественнии послушателие, вонмите прилежно, да вкупе насладимся похвал своея всемилостивейшия Владычицы.

Понеже всепресветлая и преблагословенная Мати Господа нашего Исуса Христа есть великая и преславная Царица, небом и землею царствующая, видимыми и невидимыми обладающая, аггелы и человеки владычествующая, сия есть и аггел святейшая и херувимов высочайшая и серафимов славнейшая, яко Мати всех Царя и Владыки, яко родителница безначалнаго и присносущнаго Сына Божия, заченшая²⁵⁴⁷ того от своих пречистых кровей, и носившая во утробе своей девять месяц, и рождыпая несказанно, и млеком напитавшая, и пеленами повившая, и дланми поносившая, и устнама целовавшая, и недром объемшая. Сия есть ходатаица Богу и человеком, еюже многолетная и преокаянная разрушися вражда и мир утвердися вечный. Сия есть мертвых оживление пречюдное, падших воздвижение вседивное, печалных всесладчайшая радость, плачющих скорое утешение. Сия есть безпомощным крепкая помощница, ненадеющимся твердая надежда, бедствующим готовое²⁵⁴⁸ избавление, грешным великое очищение. Сия есть чюдес неистощимое сокровище, благодати неизмеримая пучина, милости пространное море, человеколюбия широчайший окиан, щедрот бездна глубокая и бесконечная. Сию и слепии видят сердечными очима, и немии похваляют благоговейный молчанием, и хромии окружают душевным желанием, и нищии дароносят теплою любовию, и каменосердечнии чюдятся содеявшемуся в ней страшному Божию таинству. Сию проповедуют пророцы, прославляют апостоли, величают страстотерпцы, ублажают святителие, благословят преподобнии, похваляют премудрый. О сей чюдятся²⁵⁴⁹ ритори церковнии, о сей удивляются философи и богослови высокоглаголивии. Сию поют сладкогласнии славии песньми чюдными, сию непрестанно славят небесныя силы. О сей спасается человеческий род, радуется вся тварь и сам Бог неизреченно веселится.

И якоже светородное солнце, егда с высоты небесныя на землю призрит, егда лучи своя прострет, егда во всей светлости своей светозарно явится, тогда вся земля чюдно радуется, горы сияют, холми украшаются, древеса весело ветвми своими плещут, цвети златовидно блистают, птицы поют всесладостно, всякая ластовица²⁵⁵⁰ песни составляет, всякий славий²⁵⁵¹ пение всекрасное начинает, всякий орел высокопарный к прекрасному солнцу очи своя со сладостию возводит, и гради позлащаются, и доми светятся, и пустыни цветут, и торжища ликуют, и вси человецы во свете светлосияют сице.

Егда Пресвятая и Преблагословенная Дева и Богомати Мариа благоволением Божиим восия мирови, тогда, тогда весь мир обновися преестественно, вся тварь изменися странным изменением, весь род человеческий исполнися радости бесчисленныя. Колико славою Адам процвете изреченною! Коликим светом Евва просветися неизглаголанным! Коликаго веселия праотцы исполнишася несказаннаго! Како вся тварь оживися, како земля благословися, како небо возрадовася, како аггели воспеша, како архаггели торжествовати начата, како херувими и серафими почюдишася! Како человецы онетленишася, како Божие милосердие на вся излияся: на праведныя и грешныя, на злыя и благия, на малыя и великия, на богатыя и убогия, на рабы и свободныя, на достойныя и недостойныя. О, новых чюдес, о, страшных вещей, о, ужасных тайн Бога нашего! Всякое сердце радуется, но не может возрадоватися достойно. Всякая душа веселится, но по достоянию веселитися недоумеет. Всякий язык благодарит Господа, но подобнаго благодарения приносити не может. Поют песнословцы, витийствуют златословцы. чюдятся философи, хвалят стихотворцы и богослови, яко с небес гремяще, высокословят. И еще радость пребывает неизреченна, еще веселие неизглаголанно, еще таинство непостижимо, зане толико преславнаго дела Божия никтоже может исповедати достойно.

Аще бо земная царица, милующи своя поданныя, заступающи и сохраняющи, любящи и ущедряющи, бывает всем любима и желаема, и вси тую чествуют и похваляют и похвал ея насытитися не могут; и ов убо хвалит милость ея, ов же чюдится разуму ея, ин величает кротость, ин благодарит милосердие, другий проповедует правду; и ин дивится смирению, сей благочестие лобызает, и ин заступление целует, ин славу поет, и ин мудрость ублажает, и другий о храбрости витийствует; вси же, аки единеми усты и единым сердцем, имя ея прославляют и величество превозносят, обаче вси исповедуют, яко малую и недостойную приносят хвалу. Колми паче Небесная Царица и Мати Царя царей державнейшаго, толико щедрая и благоутробная, толико милостивая и человеколюбивая, толико славная и высокая, толико крепкая и премудрая, толико препетая и превознесенная; аще и всем есть любезная и возжеленная, и всяк человек по должности своей ублажает ю, и славу проповедует, и высоте чюдится, и величеству ужасается, но еже восхватили ю по достоинству отнюд невозможно, зане превозшла есть всякий чин похвалы. И аще вси земнороднии общею любовию и усердием ю почитают и славословят, колико паче тии величают благость ея, иже особная некая и превеликая дарования приемлют от нея, ихже самая совесть, самое сердце, самое чувство на сие понуждает непрестанно. И аще аггели поют славу ея, яко тоя ради человеком спасение бысть, коликая должность есть самем человеком пети ю и величати и вся в славу ея творити, яко тоя ради смерть умертвися, грех попрася²⁵⁵², диавол упразднися, ад раскопася²⁵⁵³, небо отверзеся и Бог к человеком примирися, живот вечный всем дадеся, Царство уготовася безконечное, венцы сплетошася пресветлии и неувядаемии, повиннии аду²⁵⁵⁴ вознесошася превыше небес, превыше аггел, превыше всякаго начала и власти и всякаго имене именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем.

Но понеже и благодарения ей достойнаго принести не можем, сего ради комуждо нас достойно есть Елисаветин вопити глас[2099]: «Откуду мне се, да прииде Мати Господа моего ко мне». И Елисавет убо свята бе, и праведна, и пророчица, и пророча²⁵⁵⁵ жена, и мати болшаго в рожденных женами[2100] и ужика²⁵⁵⁶ толикой Царице, темже и достойна бе имети ю в дому своем три месяцы и словеса ея слышати и целование от нея прияти,[2101] но обаче зрящи к ея высоте и величеству неприкладному²⁵⁵⁷ и славе, превосходящей всяк ум, не мняше себе достойну быти пришествия ея: «Откуду, – рече, – мне се, да прииде Мати Господа моего ко мне».

Мы же толико смиреннии и ничтожнии, толико недостойнии и неключимии²⁵⁵⁸, толико грешнии и безответнии, елико и Елисавета много отстоящий и толико, елико земля небесе и человек аггела. Аще и недостойны себе наречем, не смирение се, но самая истинна. Аще и со многим ужасом провещаем: «Откуду нам се?», – не кротость покажем, но самое свое непотребство, зане недостойни есмы толиких милостей Владычицы, недостойни толиких щедрот Богоматере, недостойни таковых многоценных даров, яже приемлем от Небесныя Царицы. Вся бо, яже имамы благая, ея ради имамы: аще благодать сыноположения²⁵⁵⁹, аще дух веры, аще надежды твердость, аще любве теплоту, аще благочестия красоту, аще вещественная благая, аще на небесех щадимая. Вся тоя ради дает нам из нея неизреченно во<с>сиявый Владыка наш, и саму сию положи нам аки стену неразоримую, аки забрало адамантное и аки столп крепости от лица вражия.

О, великих даров Божиих! О, нашего беднаго недостоинства! Откуду нам се, от коих сокровищ, от коих раев²⁵⁶⁰, от коих едемов, от коих небес? Откуду нам се, яко славим толикую Царицу и именем ея услаждаемся, и посещения от нея сподобляемся, и дарми ея обогащаемся? Ниоткуду же инуду, точию от крайняя к нам любве Божия. Но, о, великая Госпоже, державная Царице, лествице небесная, стамно златая,[2102] горо тучная и усыренная²⁵⁶¹, купино неопалимая, двере богопроходная, скорбящим радосте, немощным жезле, утехо печалным, воскресение мертвым, очищение грешный, пророческая славо, апостолская похвало, мученическая крепосте, аггелская радосте, человеческая сладосте, украси своя святыя праздники красотою чюдес, обогати своя убогия певцы небесными благодатми, защити святое место сие от всех враг видимых и невидимых, избави нас от бесовскаго ловления и от лукавых человек.[2103]

Слово на святое Богоявление Господа нашего Исуса Христа

Пречюдная настоящаго всекраснаго торжества сладость созывает аггелы вкупе и человеки на радость. Что бо сего ликования преславнейше? Что торжества сего светлейше? Егда общий всех Владыка и Царь всея твари, став во Иорданских водах, наша грехи омывает. О, таинства ужаснаго! О, новаго слышания! О, великих дел Бога нашего! Омывает грехи мирския един безгрешный. Очищает скверны Адамовы един пречистый и нескверный. Погружает неправды человеческий в водах един праведный Судия. Прииде бо не судити мира, но спасти.[2104] Явися человек человека ради, да человеческий род погибший обрящет и в небесное вознесет блаженство. Темже ныне вся тварь ликует, все создание веселится. Аггели радуются о человеческом спасении, яко не един грешник покаяся, но весь мир от работы греховныя преславно свободися. Архангели торжествуют о нашем всечюдном порождении, яко чада тмы и мрака бывше иногда²⁵⁶², ныне сынове есмы света вечнаго, порождени банею паки бытия и облечени в чюдную богатства славу, елицы бо во Христа крестихомся, во Христа облекохомся.[2105] Мнит ми ся, ныне и горы играти от радости, и холми скакати от веселия. Аще бо во исходе Израилеве от Египта «горы взыграшася, яко овни, и холми, яко агнцы овчии»,[2106] якоже Богоотца и пророка, во псалмех глаголюща, слышим, такую всесладчайшую радость чювствуют ныне, кое многоценное ощущают веселие, коею неизреченною исполняются светлостию, егда ин преславный исход видят бывающий, не Израилев, но всемирный, и не из Египта в Палестину, но от земли в небо. Исход бо воистинну есть настоящее таинство, исход преславный и многочюдесный, исход толико исхода Израилева краснейший и предивнейший, елико тамо убо Моисей чюдодействоваше[2107] – зде же сам единородный Сын Божий; тамо фараон погружен бысть с колесницами и всадники в море[2108] – зде же лютый мучитель сатана со всем воинством своим в водах Иорданских потоплен, вечно погибе; тамо шесть сот тысящь человек спасеся в воде[2109] – зде же весь мир водою обновися; тамо песнь победную сынове Израилевы воспета[2110] – зде же аггели и человецы, соединившеся, вкупе поют немолчныя Богу песни, вкупе славят и благодарят преславнаго чюдотворца Христа Исуса, вкупе возглашают сладкия песни, плещуще торжественная: «Поим Господеви, славно бо прославися».[2111] Тамо в землю, точащую мед и млеко,[2112] вхождаху людие, зде же во всесладчайшее Царствие Небесное, в пресветлое отечество вышнее, во Иеросалим нерукотворенный, всех благ исполненный, востекают рождьшиися от воды и духа, яко чада Божия, яко сынове возлюбленнии преславнаго Царя Небеснаго. «Елицы бо, – рече, – прияша его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася».[2113]

Принеси убо, да предложим ныне повесть евангельскую, юже нам богогласный написа Матфей, о крещении Господа нашего Исуса Христа. Что убо написа Матфей? Что поведа евангелист? Кую повесть предлагает нам днесь иже из мытаря бывый благовестник?[2114]

«Тогда приходит Исус от Галилея на Йордан ко Иоанну креститися от него».[2115] Кто приходит на Иордан? – Воплощенный Сын Божий, смирившийся до рабия образа Царь славы, сшедый на землю и небес не отлучивыйся вечный Владыка, прежде век рождейся от отца без матере и в последняя времена восиявый из матере без Отца истинный Бог и совершенный человек, един той же присносущный и новый, невидимый и видимый, неосязаемый и осязаемый, несозданный и созданный, неприступный и приступный, бестрастный и страстный, безсмертный и смертный, страшный херувимом, яко Владыка, и ближний друг мытарем и грешником, яко образ раба носяй, егоже горе всяческая боятся и трепещут и доле блудницы и прелюбодейцы без страха лобызают, емуже в вышних серафими служат и на земли лукавии мужие сети ловления простирают, егоже Бог и Отец имать выну в недрех своих седяща и Мати Дева име во чреве младенствующа.

«Тогда приходит Исус на Иордан ко Иоанну креститися от него». Кто не почюдится смирению Владыки нашего? Солнце незаходимое течет ко светилнику просветитися, пучина чистоты ищет очищения от капли единыя, источник святыни освящения требует от бренныя десницы, море благодати просит омовения от перстныя²⁵⁶³ руки, невещественная вода жизни на вещественную идет реку умытися. О, чюдесе! Приходит Бог к человеку, Господь к рабу, Владыка к слузе, Царь к воину, Творец к твари, Слово к гласу, Огнь к траве, Свет к свещи, Зиждитель к зданию. Течет светило к звезде, река к капли, пламень ко искре. Приходит великий к малому, высокий к низкому, славный к смиренному, судиа к судимому, обладатель ко обладаемому; господствующий аггелы и архаггелы, державствующий херувимы и серафимы, покланяемый от всякаго начала и власти и всеми тварми владычествующий ко единому пустынножителю, бездомному, безпокровному, безпищному, власы велбужиими одевающемуся, пружием²⁵⁶⁴ питающемуся и мед дивий²⁵⁶⁵ пиющему, со зверми живущему, со аспиды и василиски водворяющемуся, со лвы и пардусы²⁵⁶⁶ странное и необычное имущему жителство.[2116] О, смирения Владычня! О, крайняго схождения Господня! О, преславнаго строения Божия! Кто не почюдится толикой благости? Кто не возблагодарит толикаго благодателя: нескверный омывается, пречистый очищается, безгрешный, яко грешник, крещается, всесвятый освящается, освящаяй воды и Крестителя и всероднаго Адама очищая грехи.

«Тогда приходит Исус на Иордан ко Иоанну креститися от него». Когда? – Тогда, егда глас словесе жестокими словесы обличи жидовский непокоривый народ, егда испусти на них страшный он гром из благодатных своих уст: «Рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева?»[2117] Егда аки посланник Царя Небеснаго проповеда Царствие Небесное, повелевая всем покаятися, вопия ко всем вкупе – к малым и великим, к рабом и свободным, к нищим и богатым: «Покайтеся, приближи бо ся Царствие Небесное».[2118] Егда весь Иеросалим во ужасе притече к нему, егда вся Иудеа трепещущи исповеда ему грехи своя, егда и фарисеи и саддукеи, и воини и народи крестишася от него,[2119] верующе во Грядущаго по нем.

«Тогда приходит Исус на Иордан ко Иоанну креститися от него». Да увемы, яко никтоже достоин есть познати и видети Христа Владыку, аще не услышит словес Божиих, аще не обличен будет о гресех своих, аще не исповесть злобы своея, аще не отступит от лукавых своих деяний и научится добротворити. Таинство бо есть Крещение, таинство же не земное, но небесное; не человеческое, но Божие. Темже толикое таинство познати не всяк человек достоин есть, но точию оглашеннии сими Крестителя словесы: «Рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева? Сотворите убо плод достоин покаяния».[2120] Не всякое сердце вмещает сию великую тайну, но точию уязвившееся Иоанновыми глаголы. Которыми? – «Уже бо и секира при корени древа лежит: всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо».[2121]

Приходит Христос на Иордан, «да явится Израилю».[2122] Но тогда приходит, егда грешнии приидоша к покаянию, егда беззаконнии отступиша от дел богомерских, егда почернении сажею нечистоты умышася покаянием и исповеданием, егда ослепленнии умом прияша чювство зрения, воеже видети Солнце правды. Сего ради и Иоанн послан бысть пред лицем Сына Божия, да проповесть²⁵⁶⁷ покаяние, да предочистит люди, хотящия прияти Христа, да даст чювство окамененным и совесть безсовестным и безстрашныя да исполнит страха Божия, воеже достойным быти на приятие толикаго Царя.

«Тогда приходит Исус на Иордан ко Иоанну креститися от него. Иоанн же возбраняше ему, глаголя: „Аз требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне“».[2123] Аз аще и по благовещению Гавриилову зачат есмь,[2124] но во гресе есмь преступления Адамова, яко естеством повинный греху, ты же безгрешен еси, «яко агнец Божий, вземляй грехи мира».[2125] Аз аще и болий есмь в рожденных женами,[2126] но послан есмь пред тобою уготовати пути твоя; ты же Царь еси пришедый спасти всего мира. Аз сын Захариин – ты же Сын Божий. Аз Елисавета неплодныя прозябение²⁵⁶⁸– ты же безмужныя отроковицы рождение. Аз земен – ты же небесен. Аз аггел твой – ты же Бог и Создатель мой. Аз денница новая – ты же солнце предвечное. Аз светилник малый – ты же свет велий. «Аз требую тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мне».

«Отвещав же Исус, рече ему: Остави ныне»,[2127] умолчи до времене. Не слышал ли еси Соломона глаголюща: «Время всякой вещи».[2128] Не слышал ли еси его вопиюща: «Время молчати и время глаголати».[2129] «Остави ныне»: ты веси, кто есмь аз – аз же вем, что творю. Ты соверши дело свое – аз же совершу дело спасения твоего. Ты омый мя водою – аз же возму грехи всего мира. «Остави ныне»: не проповедай славы Моея, не возвещай божества Моего. Молчи ныне, да прелщен будет Мною змий прелестник, иже прелсти Адама в рай. «Остави ныне»: да сниду во Иордан, да сокрушу главы змиев, гнездящихся в водах. «Остави ныне»: да будет Иордан мылня²⁵⁶⁹ прекрасная, омывающая душевныя скверны. «Остави ныне»: да порожду водою и духом весь мир и всех научю вопити ко мне: «Отче наш, иже еси на небесех». «Остави ныне: тако бо подобно есть нам исполнити всяку правду»,[2130] вся заповеди Отца моего соверших, весь закон его исподних, всю волю его сотворих. Едино сие таинство подобает ми совершити, еже во Иордан снити, еже от твоея десницы крещение прияти, еже водам вложити силу чистителную грехов, еже Иордан исполнити благодати, еже и тебе самого освятити и Адама всеродна измыти от яда змиина водою и духом.[2131] Тако бо подобно есть нам исполнити всяку правду.

«Тогда остави его. И крестився Исус, взыде абие от воды».[2132] О, дивства преславнаго! О, вещи странныя! Како не згоре Иордан огнем Божества? Како не опалися Иоанн, возложив руку свою на нестерпимый невещественный пламень? Како покры тленная вода верх нетленный? Како глава, высочайшая небесе, преклонися под десницу Крестителеву? Како омыта струи несквернаго? Како освятиша воды единаго всякия святыни источника? «И крестився Исус, взыде абие от воды, и се отверзошася ему небеса, и виде Дух Божий, сходящь яко голубь и грядущь на нь».[2133] Сходит Дух Святый на крестившагося Господа и не на том едином почивает, но на вся верующыя во имя Его всеблагодатно изливается. Христос крестися – и вся тварь от греха очистися. Христос во Иордане погрузися – и весь род наш от первыя скверны омыся. На Христа Дух Божий сниде аки голубь – и весь мир благодати Его исполнися. Всичеловецы Быша духовнии вместо плотных²⁵⁷⁰, святии вместо скверных, праведнии вместо грешных, сынове Божии вместо врагов, благословеннии вместо проклятых, Царствия Небеснаго наследницы вместо наследников ада преисподняго.

Отсюду возсияша благодатныя зари, пролияшася дарове безчисленнии, от Иорданских пресветлых струй грехов оставление, сыноположения дарование, премудрости богатство, разума сокровище, любве Божия сладость, веры всекрасное имство, надежды чюдная доброта, тайн откровение, жития новость, небесное на земли гражданство, пророчества громогласное, богословия златоструйное, учителства медоточное, терпения адамантное, благочестия пресветлое, преподобия равноаггелное, чистоты многоценное, девства златосияющее, истинны всечестное и прочих чюдных и преславных дарований всебогатое и приснотекущее.

Видел ли еси чюдо преславное? Видел ли еси вещь, ужаса исполненную? Видел ли еси дело новое и страшное? Небеса отверзошася, вышний Иеросалим готовится прияти Царя славы, восходяща от вод Иорданских со многими братиями. Отверзаются врата прекрасная прекрасныя митрополии небесныя, вземлются двери вечныя, затворенныя грехом иногда; разширяются недра вышняго пресветлаго Царьствия. О, сладки я радости! Небеса отверзошася, ждуще нашего восхода к Богу. Царьство Божие чает нашего возшествия. Светлыя обители горния готовятся нам на вселение. Чертоги нерукотворенныя Царя Небеснаго земным жителем даруются. Восходит Исус мой от воды – и возносит весь мир с собою. Восходит Владыка от Иордана – и человечество все преселяет в небо.

Днесь убо бысть смешение пречюдное, ибо человецы соединишася аггелом и аггели с человеки совокупишася, един собор бысть небесных и земных, едино стадо аггел и человек, едина Церковь видимых и невидимых, един град вышних и нижних, един дом тленных и нетленных, едина глава обоим – сладкий мой Христос, един Царь небесе и земли – вселюбезный Исус. Колико небеса просветишася, колико аггели возрадовашася, колико воздух украсися, колико земля позлатися, колико мир благословися, коликою славою Адам процвете, коликим веселием Евва взыграся, коликия сладости пророцы исполнишася! Что творят праведнии? – Христа величают всерадостно. Что содевают праотцы? – Бога благословят всесладостно. Что патриарси совершают? – Торжество всекрасное, празднество пресветлое, ликование предивное и неизглаголанное. Что Давыд восклицает? – «Да веселятся небеса и радуется земля».[2134] Что возглашает Исаия велегласный? – «Радуйся, пустыня жаждущая, да ся веселует пустыня и да процветет яко цветец. И возвеселится пустыня Иорданска, и слава Ливанова дастся ей и честь Кармилова».[2135] Что свирель Святаго Духа, цевница Параклитова²⁵⁷¹, Павел вопиет? – «Явися благодать Божия, спасителная всем человеком».[2136] Что Церковь святая с чады своими веселящися поет? – «Явился еси днесь вселенней и свет твой, Господи, знаменася на нас, в разуме поющих тя. Прииде и явися свет неприкосновенный».[2137]

Небо отверзеся – и кто не радуется? Царство Божие человеком даровася – и кто не веселится? Естество наше вышний Иеросалим прият в вечное наследие – и кто не торжествует? Грехов оставление всем даровася, святыня на всех излияся, Дух Пресвятый всю тварь обновляет, благодать Божия всюду широчайшими течет реками, сладость небесная всякое сердце исполни, светлость невечерняя кипит на всяком месте, красота неизреченная сияет во всякой души. Гради торжествуют, села ликуют, пустыни цветут, церкви красуются, реки плещут руками вкупе. Иордан чада раждает пресветла, воды благодать точат, умы просвещаются, душа озаряются, сердца обновляются, мир весь к Богу возносится, тварь вся от тли²⁵⁷² на нетление преводится, мертвии оживляются, живии порождаются, узницы свобождаются, темницы адския опустошаются, держимии от мучителя на сладкую изводятся свободу, Бог отец всем нарицается.

И что сего торжества славнейше, что толикия радости честнейше, что славы сея сладчайше, что дне сего светлейше? Когда толикая радость восия прежде, когда таковое процвете веселие от создания мира? – Воистинну никогдаже. Едина сия радость есть общая всем земнородным, едино сие торжество толикое и толь преславное явися в мире, егда Сын Божий измыся²⁵⁷³ во Иордане, егда человеческий неправды погрязоша, яко олово в воде; егда кал греховный омовен бысть струями чистыми, егда небо отверзеся и Дух Святый сниде на крестившагося Владыку и Бог Отец возгласи свыше, свидетелствуя Сына себе быти крещаемаго: «И се, – рече, – глас с небесе глаголя: „Сей есть Сын мой возлюбленный, о немже благоволих"».[2138] Сей есть сияние славы моея и образ ипостаси моея, сей есть единосущный мне и сопрестолный, сей есть безлетный и присносущный отрок мой, о немже благоволих, имже спасение человеком содеях, егоже ради и небо отверзох и Духа Святаго послах, егоже ради враги Моя сыны себе сотворих.

Ныне убо святая единосущная равносилная и равночестная Троица явственно познася мирови. Ныне триипостасный святый несозданный и непостижимый Бог ведом бысть во Израили и чюдное имя его велие бысть во всем мире. Ныне трисоставная невидимая всецарствующая единица славна бысть от восток солнца до запад. О, коликое таинство уведеша человецы в настоящий святый день! О, коликую премудрость позна вселенная! О, коликое просвещение богоразумия прият весь мир крестившуся сладкому Исусу! Виждь убо величество тайны, познавай непостижимое и от всех веков сокровенное, от всех родов утаенное пресвятое Животворящия Троицы таинство: Сын стоит во Иордане, Отец возглашает свыше: «Сей есть Сын мой возлюбленный»; Дух же пресвятый сходит во образе голубине на главу сыновню. Вся Троица на Иордане, весь Бог при Иоанне, вся три ипостаси божественныя светло видятся в прекрасной мылне пакибытия. Все Божество показа нам святая купель. Вся Господская лица ясно увидехом на Иорданстей реце. Един свет светит днесь, в три солнца разделен; едина светлость сияет на Иордане в трех пресветлых зарях, паче же едино светозарное всю вселенную озаряет солнце, треми невещественными прекрасно сияющее светлостьми. Темже убо святая Христова Церковь в настоящее прекрасное торжество всекрасную со сладостию воспевает песнь: «Во Иордане крещающу ти ся, Господи, тройческое явися поклонение. Родителев бо глас свидетелствоваше ти, возлюбленнаго тя Сына именуя, и Дух в видении голубине извествоваше словесе утвержение: Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава тебе».[2139]

Таково убо и толь прекрасно есть настоящее таинство, сицева и толико превелия радость восия нам во днешний день, дело совершися преславное, премудрость познася, от века утаенная; веселие наста неизреченное, благодать излияся всебогатая. Царь Небесный сниде во Иордан – и воды освятишася, греси человечестии омышася, скверны наша потопишася, небеса отверзошася, земнии на небеса вознесошася, Адам спасеся, Евва обновися, мир весь Духом Святым порожден бысть. Дело воистинну новое совершися, дело преславное и неизреченное, дело великое и страшное.

Якоже бо царь некий велий и преславный, пришед на гноище, аще обрел бы некоего болящаго, гноем смердяща, струпами изгнивша, недугом истаявша, болезнию лютою скончавающася, таже, умилосердився о нем, взял бы его на плещи своя и внес в теплую баню и, измыв водою чистою и исцелив всю болезнь, уврачевав вся недуги, сотворил бы крепка и мужественна, здрава и светла и, посадив на престоле своем, царским своим венцем увенчал бы и всею славою своею одеял бы его, еда не крайную показал бы милость, еда не велия щедроты излиял бы толико бедному и окаянному человеку?

Христос же Спаситель наш сие самое сотвори нам: обрете бо наше окаянное естество все изгнившее, все истлевшее, все гноем греха кипящее, смерти повинное, аду подлежащее, муки всякия достойное, скверное и мерзское, гнусное и нечистое, толико острупленное²⁵⁷⁴, толико уязвенное²⁵⁷⁵, толико озсмердевшееся, елико и в геенну уже осужденное, диаволу преданное, и от бесов ругаемо, и смертию попираемое, и адскими муками мучимое, и в пропасти рова преисподняго лежащее, – таже взем е, введе в баню паки бытия и омы е водою и Духом Святым от всякия нечистоты и своею божественною облече славою и на престол свой вознесе, и царство дарова пресветлое и безконечное, и в жизнь введе нетленную и присносущную. И толико возлюби, толико ущедри и помилова, толико вознесе и прослави, елико и самем аггелом дивитися. Что убо будет сея вещи преславнейши, что дела сего ужаснейше, что толикаго милосердия величайте? Темже толикаго благодателя кто может возблагодарити по достоянию? Кто ублажит его и восхвалит противу толикия его благостыни?

Но, о, милостивый Царю наш и Творче, о, щедрый Боже и всех Отче, измывый нас струями Иорданскими и Духом Святым породивый преславно, радость же и славу небесную даровавый нам премилостивно. Соблюди в мире живот наш, буди нам помощник во искушениих, хранитель в напастех и в печалех утешитель всесладчайший. Ты избави нас от сетей лукаваго врага нашего, ты даруй нам крепость и силу, воеже победити нам толикаго супостата, непрестанно на нас нападающаго. Ты даждь нам разум, воеже разумети заповеди Твоя и творити волю Твою святую, даруй нам мир и тишину в настоящем животе, в будущем же сподоби нас вечнаго твоего Царствия, небесных обителей, светлости святых, красоты праведных, чюднаго веселия, предивныя радости, непрестанныя сладости, высокаго блаженства, света невечерняго, жизни сладчайшия и безсмертныя, яко на Тебе единаго уповаем и Тебе непрестанно молити дерзаем, ведуще благостыню Твою многую и крайнее человеколюбие. Ты бо еси всех благ податель и Тебе славу возсылаем ныне и присно и во веки веком. Аминь.

Празднуем и мы, беднии последнии християне, отеческое сиротцкое собрание, сий господьский праздник, владычнее торжество, еже радости духовныя есть возделание и душевной светлости и красоте ходатай, церквам украшение и благолепие духовное, небо земное и плод восхождения: прехождение есть от смиренных на высокая и божественная, восхождение от мирских на премирная, от плотских на духовная, от чювственных на разумная, от земных на небесная. Сего ради и мы, беднии последнии християне, духовно празднуем, егда праздничная поем и почитаем и освящаемся безстрастием, и миром и совокуплением Богу угодим и пребываем стояще со страхом в церквах или в часовнях на пении.

Украсим праздники всенощным бдением, в пениих и молитвах и молбах, в правдах и милостынях и во всякой добродетели и святыни Бога умоляем, якоже и прочий святии, да же от него богатно дано будет нам восхождение в Царствие Небесное, бесконечное и блаженное, идеже празднующих непрестанный глас и неизреченное благодушие и безсмертных благих наслаждение: духовнии убо праздницы и божественная торжества – спасение воистинну всем християном. И елико есть болши жития сего мимотекущаго будущее и пребывающее присно святым и праведным всем, толико болши есть праздник сей мирских праздников и торжеств. Благочинно убо и разумно и любовию и терпением предстояще, пения и божественных словес опасно с прилежанием послушаем и со вниманием, ничтоже земнаго не помышляюще, и, благоговением и чистотою украшающеся, со многим благодушием о празднице сем научимся и разумеем, евангельские глаголы послушающе и внимающе со опасением.

Полезно бо есть глаголати и учитися о крещении и обновлении душ наших, ибо крещение, братие, обновлению и порождению вина есть, яко, уязвеннии грехми и злыми начинанми обетшавшии²⁵⁷⁶, благодатию Небеснаго Царя возводимся на младенческое безгрешие. Сие бо благое даяние не вода дарует (была бы убо вода всея твари превышши), но Божие веление и Духа Святаго схождение, тайно приходящее, дарует благое даяние и дар – наше свобождение. Вода же служит на показание и очищение, понеже бо навыкохом скверною и тимением²⁵⁷⁷ тело поруганное, водою умывающе, являти чисто. Сего бо ради и на духовном чину сия приемлем, чювственною вещию бесплотные показующе красоты.

Темже сам Господь глагола к Никодиму и ко всем: «Аще кто не родится водою и духом, не может внити в Царство Небесное».[2140] Крещаемся убо во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Во имя Отца – понеже начало есть всех. Во имя Сына – понеже Зиждитель есть всей твари. Во имя Духа Святаго – понеже Совершитель всех. Крещением бо прияхом чада Божия быти, и есмы чада Божия, аще в сих пребываем, от нихже породивый нас Бог познаваем бывает и мы, познаваемы от Бога, в первое достояние и сотворение приходим.

Сохраним сие яко зеницу ока, даже до смерти. Помним глаголы своя, яже дахом пред многими послухи²⁵⁷⁸. Прииде бо той, о немже пророцы пророчествоваша, чаемый и веруемый Христос, да же устроит нас, сущих на земли, яко на небесех жити. И приближи бо ся воистинну к нам Небесное Царствие, братие. На земли бо Бог явися и со человеки поживе и показа нам полезная и спасенная, небесныя двери отверзе, рай отвори и сыны сотворил есть, враги и неразумныя Царству Небесному наследники постави. Духа Святаго излия в сердца наша, освяти и прослави нас не нашея ради правды, но богатыя ради его милости, юже пролия на нас пребогатно. Нашим очищением во Иордане очищается Христос, един сый чист и нетленен, да же освятит нас и воды и главы змиевы сокрушит в водах.

Спасе и свободи нас Христос и просвети, благодать и дар подаде нам святым крещением, да соблюдем сие крепко и твердо и сохраним неотъемлемо. Не убо освятившаяся наша уста оскверним ложными словесы и глаголы суетными и празднословием и клятвами и враждами друг на друга. Свяжем язык свой яко лютаго зверя, да не сквернит нас; ниже просветившаяся наша очеса помрачаем блудными возрении на чюжую красоту, ниже украсившееся сердце наше оскверняем лукавыми помышленми, ниже да царствует грех в мертвенней нашем телеси, еже послушати его в вожделении его; ниже представляем удеса наша оружия неправде и греху. Свяжем руки наша, еже не красти и не взимати чюжая и монастырская и неблагословная, да не со святотатцы осудимся в вечная мучения. Удержим ноги свои, еже не ходити в неблагословная места, еже и под запрещением. Не клевещем и не враждуем друг на друга неправедно, но и прежния вражды разрушим. Да не поищем сластолюбия и тайноядения, сребролюбия и славолюбия и похотения и не прелщаемся и не мним сладку быти похоть сущую, но разумеюще поистинне болезнь смертную и яд змиин: сладость бо есть удица²⁵⁷⁹ дияволя, яже вмале прельщает вкушением, а вечно мучит и погубляет; сладость бо – распаление вечнаго огня негасимаго пламени. Не взимаемся яже ко греху, яко раби повинни и обладани бываем от него, грех нами да не обладает. Но представим себе Богу, яко от мертвых живы, и удеса наша оружия праведна Богу, якоже обещахомся на святом крещении. Сие и сохраним яко зеницу ока. Несмы бо ныне под законом, но под благодатию; в законе бо бяше грех обладаяй, а во благодати же правда царствует и избавляет нас от всякого греха, якоже писано есть, яко омыстеся и освятистеся и оправдистеся именем Господа Исуса и Духом Бога нашего.

Устранимся²⁵⁸⁰ убо, братие, уже отселе и покаемся чисто и плачемся и рыдаем ради грех наших, яже сотворихом по святом крещении. Умыем покаянием и слезами, соблюдаем чистоту, сохраним освящение и свое благородие. Не низводим себе на бесчестие, но честни бывше сим праздником, плачемся прешедшаго времене, еже во зле проводихом, но ныне воспрянем, Дóндеже²⁵⁸¹ время имамы, понеже при вратех есть Судище, ибо когождо конец жития скончание сие имать, и время се видим: состаревшеися всяко умрети имамы. И понеже убо при вратех есть смерть, великаго Павла услышим глаголюща: «Нощь мимо иде, день же приближися».[2141] Сиречь яко настоящее житие мимо ходит, еже есть нощь, зане во тме неведения покровенна суть дела наша; будущая же жизнь приближается, яже есть день, света ради праведных, и понеже тайная всех человек являтися тогда имут, приидет убо всяко грядый, приидет и не замедлит.

Сего ради подщимся, братие, бдим и трезвимся, како угодити Богу правою нашею верою и благими делы нашими, или паче покаянием и исповеданием, и слезами умыем и отрем грехи своя в рукописаниях, да не истязани будем по мытарствам на воздусе от лютых мытарей и испытателей, да не сведени будем от них в преисподних ада в темницы адския. Множицею бо и покаянием единым токмо приемлет нас Бог. И се яве есть от ниневитян. Писано бо есть о онех, и видя е Бог, яко покаяся кийждо их от злобы своея и отступиша от пути лукаваго, и раскаяся и Бог о злобе, иже хотяше им сотворити.[2142]

Покаемся убо и мы, беднии последнии християне, отселе от путей наших лукавых отступим и спасеннаго покаяния дар возлюбим. Сие и праздника сего началник – милостивый наш Господь Исус Христос, крестивыйся нас ради во Иордане, сие милостиво приемлет и услаждается сим праздником. Усветлим сий праздник християнским благочинием и, яко сынове Божии, празднуем весело радостною душею и чистою совестию, не яко миролюбцы и не яко раби греха, но яко христолюбцы. Не в суете ума проводим и изнурим сего всезлатаго и всекраснаго времене праздника, да не в похотех богомерских увязнем, яко неведущии Бога, но знающе праздником началника, яко его ученицы и подражатели: пустынники – пустынному житию, а скитцкие – скитцкому, а общежителнии – общежителному, а християне – христианскому житию научимся по заповедем Господним ходити, да не омерзим²⁵⁸² молитвы нашея, да не посрамим сего светлаго господскаго праздника, да не вместо милости и отпущения грехов привлечем на себе гнев и негодование Божие. Не гневаемся и не враждуем друг на друга туне²⁵⁸³, но и прежния вражды сим праздником разрушим друг ко другу любовию и долготерпением, поминающе апостолское слово: «Да не зайдет солнце во гневе вашем».[2143]

Будем милостивы и милосерды ко всем, поминающе Господне слово: «Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас».[2144] Молитеся за гонящих и напаствующих вас, но паче братия ко своей братии, а сестры к сестрам покорны и послушны к старейшим, во благое и полезное не сами разсуждающе, но вверенным сие оставляюще. И во время наказания нашего за вины будем кротки и покорны и смиренны и непрекословны, не оправдающе себе и не ропщуще и не противящеся ни в чем. Не уподобимся древним израилтяном Дафану и Авирону, якоже при Моисеи землею пожренным,[2145] но со смирением и кротостию просим прощения.

Не удержим у себе тайного и неблагословнаго вещелюбия и сребролюбия и протчаго, яже и до малаго пенязя, да не подручники будем диаволу и бесом его, якоже Июда и Анания и Сампфира и Ахар,[2146] да не взыскуем по своим волям и похотем своего пристрастия, самолюбия и сластолюбия и тайноядения и всякого похотения плотскаго, якоже израилтяне похотеша яже во Египте,[2147] да не сотворимся идолопоклонники вещелюбием и сребролюбием и протчими страстьми. Да не держим по своим чюланам и кельям неблагословных тайных пристрастных²⁵⁸⁴ вещей, такожде и по службам сластолюбия и тайноядения опричь братцкие трапезы излишняго, да не с лихоимцы осудимся в преисподних ада.

Подщимся всегда ходити на общую молитву и славословие церковное, опричь великия немощи. Такожде на общую трапезу, братия з братиею, а сестры с сестрами, поспеваем ко общим обедам и ужинам, а не оставляемся за последнею трапезою за своими прихотми своеволием. И не держим по своим келиям и чюланам тайных и неблагословных съестных припасов к своему сластолюбию и хотению, да не будем тайноядцы и святотатцы, да не погубим своего обещания и спасения, да не осудимся за то в грозные адские мучилища, но удоволимся и напитаемся братскими благословными общими пищами с воздержанием.

Не возносимся и не гордимся друг на друга благородством, и добротелесным возрастом, и досужеством²⁵⁸⁵, и красотою телесною, и властолюбием, и богатством, и славою, да не уподобимся оному богатому, в притчи евангелской показанному, капли водныя просящему.[2148] Не теряем времяни, даннаго нам на покаяние и спасение, всуе в неблагословные и непотребные места хождением, неполезными беседами совокупляющеся друг со другом, паче же молодые, о чем и под запрещением, да не под соборными клятвами обрящемся. Укрепляем себе, братие, и храним и соблюдаем исповедание и обещание, яже дахом во святом крещении. Отрекохомся диавола, яко врага и томителя нашего, весма убо его возненавидим и бежим до конца от злобы его и ловитвы и томления. Обещахомся Христу, искупльшему нас от пленения и работы вражия и свобождьшему от клятвы греховныя и осуждения, до последняго издыхания прославляем его.

С сим убо православным исповеданием ко Владыце идем. Помилуем нищих, не презрим убогих и странных. И не крадем, ни похищаем чюждая и неблагословная, не обидим неповинныя, почитаем правящих и пекущихся о нас и наше житие на всяко время соблюдаем и всякими нравы добрыми и спасителными утвержаем. Аще что и согрешихом по крещении, но омыем чистым слезным покаянием и смирением, да же врази наши не обрящут ничтоже на нас. И в день он Страшнаго Суда предстанем судищу Христову непосрамлени и услышим от него блаженнаго и милостиваго гласа: «Приидете, благословении Отца моего, наследуйте уготованное вам Царство Небесное».[2149] Сего гласа просим и молимся услышати от праведнаго Судии, крестившагося во Иордане нас ради, милостиваго нашего Владыки Господа Исуса Христа в день Страшнаго его Суда. Молим же благость его в сие многонапастное и многомятежное время и в заступление приводим преблагословенную нашу госпожу, по Царе Царицу и Владычицу Пресвятую Богородицу, и великаго Предотечю и Крестителя, и всех святых, от века угодивших ему, и всех небесных сил, аггел и архангел и херувимов и серафимов, апостол, пророков и святителей, и исповедник, и мучеников и мучениц, и всех преподобных и всех российских чюдотворцев просим и молим о сем, еже в сей пустыни живущих по скитам и в общежителствах всех християн в православной християнской вере во благоразумии укрепити и утвердити правомудрствовати и крепко и мужественно стояти, наставить правящих и владущих, сие бедное пустынное собрание и празднующих сей великий господский праздник Честнаго и славнаго Богоявления его, церковников и церковниц, поющих и чтущих, и стоящих и молящихся с верою и усердием и со страхом Божиим службу свою исправляти и во всех службах надсмотрщиков и надсмотрщиц, и нарядников и нарядниц, келарев и казначеев, и трудников и трудниц, всех добре и мужественно управляти по отеческим писмянным уставом. И на одрех лежащих в скорбех и в болезнех скорби и болезни облегчити, весело и радостно праздновати и мирно з благодарением и терпением, в покаянии чистом к Богу отходити. И посланных братию нашу, во отхожих службах за послушание труждающихся и пекущихся о бедном сиротском братстве, сохранити и соблюсти от враг видимых и невидимых и от всех напастей избавити и помиловати. И нищих и бедных сирот, скитающихся Христа ради, в сей пустыни скорби и гонение и глад и наготу терпящих, домовных и бездомовных, помиловати и спасти, и снабдети и прекормити, и покрыти десницею своею и дати им мужество и терпение и всем мир и тишину устроити. И находящую бурю и гонение утишити и укротити и без вести сотворити, и гонителем и клеветником и враждебником возбранити, и господ и властей всех милостивых устроити, и всех нас, бедных, помиловати и спасти в православной християнской вере и в покаянии конец благий получити сподобити, и во время преставления нашего полки бесовские отгнати, и аггелы мирны хранители послати, и по воздуху лютые мытарства бес пакости проводити, и до врат небесных достигнути сподобити, и на Страшном праведном Судищи на десной стране стояния сподобити, и Царствия Небеснаго со всеми праведными получити сподобити славящих Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веком. Аминь.

Сердца болезна сестры убодающь остен²⁵⁸⁶ –

По брате крове одной плачь любве жалостен

Живши в пустыни Выга спостниц девиц лики,

Дева скорбяща слезы лияше селики²⁵⁸⁷

Отлученных издавна далною страною,

Различно пожатых там смертною косою.

Кий сей глас стрелообразный утробу мою пронози? Кое се слышание копьевидное сердце мое всепрелюто прободе? Что се тонкое малословесное гремение, вся моя внутреняя к разседанию²⁵⁸⁸ преболезнено понуждают? Что ли в руце моей имеющи держу? Кий драгий металлон от далноукраинских²⁵⁸⁹ земель, многими труды снисканный, пред моима бедныма очима ношю, свет очей моих всеконечно отъемлющий? Что часто на перстах моих, трясущихся от тоски, вертаю²⁵⁹⁰, от чего нередко обмираю? Что на дланехь моих обращаю смертоявительный²⁵⁹¹ сей летарг[2150]? Ах, моего бедства! Оле, моея лютости! Увы, моего нещастия! Писание, в немже малыми словесы верною же рукою назначено²⁵⁹², яко всепрещедрый отец, вселюбезнейший мой единоутробный братец Гавриил Симеоновичь умре.[2151] О, о, увы, как правда! Ох, ох, пребещастной мне! Аще, аще истина, истинна убо истинна и верно правда, не толико малым сим словесем, елико зараженному печалию сердцу своему поверяю. Что прочее реку и что возглаголю, чим малу отраду, поне и отдох²⁵⁹³ получю? Якоже нецыи слезами и словесы с жалким гласом, хощу нечто отрыгнути от горести души моея – и абие уста пресыхают. Речи начати – и язык увядает. Желаю виватно²⁵⁹⁴ нечто исплести – глас кращается. Вместо многих словес изливаю реки прегорких слез. Вместо отрады смертно болю от досады. Ах, увы, моея обиды! Крепость моя во мне ослабе. «Исчезает, – по Псаломнику, – во мне дух мой»,[2152] смятошася вся моя умныя силы, ²⁵⁹⁵недействительна к лучшим домышления²⁵⁹⁵.

Бяше ли во свете между многаго подлаго народа такова радостная сестра, якоже аз, егда свет братец всесладчайший, отец мой всещедрейший, здрав пребываше? Елико благоключивством²⁵⁹⁶ величества телесе, саном и сединами сребровидными украшенный, толико добродетелей виды, и мужества, и мудрости, и благогласия, и сладкоречия имевый. При господствующих ли – приятный наперсник и собеседник любимый. При равных ли – почтеннейшим и главнейшим являшеся. При меньших ли – всегда желательнейший и огроженный²⁵⁹⁷ господин. К братству ли и сиротству – сердолюбный служитель и тщаливорадетельный помогатель.

О, моего нещастия злаго, какова лишихся предрагаго! егоже Обонежье породило (однако усмотри не по себе, и не вместило), европейский грады мужество украсили, асийския в сожитие мою радость отлучили. егоже сибирстии людие за Бога или самопосланника Божия радостною душею восприяша. егоже сладость словес вслед Евангелия Христова, яко мрежа рыбу, многи человеки уловляше.[2153] егоже веления²⁵⁹⁸ веровавшии язы́цы крепльше Лукурговых[2154] законов непременно держаху. К егоже словес сладости, вере же и правде вси противляющиися крестолюбцем, яко темная стень²⁵⁹⁹ к прекрасному солнцу, хищнии волцы к царюющему²⁶⁰⁰ зверей лву, малосилнии комары к силнодыхающему ветру, стати отнюд не можаху. егоже советы христианом ко спасению душь преполезнейшии, ко гражданским и стацким²⁶⁰¹ всепотребнейшии, к общежительным и домовным украсителнейшии.

О, моея тогдашния разливанныя широким морем радости, ныне вливающияся во вся составы моя горем жалости! О, какова брата сестрою зватися лишихся, между многими человеки преславнаго, мне же вселюбезнаго и пресладкаго! Есть ли же ныне между многими людми такова злощасная сестра, какова я, многотоскующая по толиком великом добре, сицевыми злыми бедствы окруженная, по сицевом единоутробном желанном братце, паче же отце, безпечално сиротою назватися любящая и со удобством без плача, тоски и горести несказанныя понесшая таковое остатие?

О, каменныя утробы, о, адамантскаго сердца, аще обрящутся таковыя между четырми стихии,[2155] назирающу солнцу²⁶⁰²! Не хотех ти, преславная, ничтоже рещи, но утроба ми терзается, болезнь, присно во мне поновляема, не даст ми молчанием претещи. Аще бы враг се сотворил ми, претерела бы убо напасть с разсуждением, и, аще бы ненавидяй мя пробол²⁶⁰³ сицевою сулицею²⁶⁰⁴, умерла бы с радостию. Ныне же ты, о, Асие Симовная, втораго родоначалника Ноя деда имущая,[2156] в частех света перьвенствующая началница, славою богатства преизобильная, царством и священством от Бога увенчанная и почтенная, не удовлися²⁶⁰⁵ ты славою похвал твоих, не вменися ти за благо, многих род языков мати сущи, чада твоя в тебе питати и прославляти. Вскую²⁶⁰⁶ и сестру свою Европу обидиши и чада ея к себе присвоивши²⁶⁰⁷ и от недрь ея отлучаеши? Вскую сибирским твоим краем златоблистаеши и человеки, яко удицею²⁶⁰⁸, уловляеши и привлекавши? Почто и моего сладчайшаго света любезнаго братца, многолетно увещавши, уласкала еси в тебе вогнездитися²⁶⁰⁹ и жити? Аще ли же за нужнопотребна си его имяше и множае четыредесяте лет держащи бяше[2157] и держима бываше, ласкающи богатьством и приятством, почто ныне ложем малейшим уделявши ему широкия твоея земли, награждавши ѝ вечным домом, от единаго древа истесанным,[2158] забвения ходатаем – гробом.

О, моея жалости! То ли благодать твоя великая? Тии ли дарове твои почтеннейшии? В то ли дражайшым гостем твоим приветы и усвоения²⁶¹⁰ обращаются? Отделила еси тому саженную меру широкия земли твоея на вселение, многую пространность твоихь и европейских градов не тишае быстролетающаго орла летавшему и знавшему. Подарила еси того вечным домом, тесным гробом, во многи веселыя домы и светлы палаты с честною смелостию входившаго. Не он ли, в тебе пришед, темну и равнонощну тя заблуждением никитиосским[2159] обрет, просвети? Не той ли болящую тя слепотою еретическаго нечестия светом благочестия улекова²⁶¹¹? Не он ли чада твоя, паче же рещи звери степодикия, во тме неведения шатающийся, яко прехитрый²⁶¹² Христов ловец, сладкими евангельскими словесы, яко неводом, премудро объят и, удержа, на путь Христов неблазненный поставль, ноги тех верою окрепи, степодикие зверонравные обычаи в християнское прекроткое послушание премени. О, преображения предивнаго! О, воскресения преславнаго! Звери суще не естеством, но грубостию нравом, в благочестивыя человеки ²⁶¹³паче всякаго чаяния²⁶¹³ преобрази, мертвыя не естеством плоти, но незнанием истинны Христа в богоразумие воскреси.

Что много глаголю, исчисляя неисчетная того благая! Да глаголет благочестия здание о своем основании, да скажет християнское ветвие о своем корении, да хвалятся крестолюбнии ратницы о своем полковнице. (Аще же и тии умолчать, но бытие вещей прехвалных пребывает вещающе.) Мое же к тебе слово плачевное: о, неблагодарная Ассие, како забыла еси все сие? Помышлявши ли, неразсудная, каковых бы он благ быль от Тебе достойный? И чем возотдала еси ему и чем отслужила еси ему за многолетныя его труды в тебе, ихже ты веси²⁶¹⁴ и не не знаеши. Оле, увы моего рыдания! О, Ноевна неблагодарная, по имени твоему и дела твоя,[2160] ²⁶¹⁵отдавна уже кости и с плотию моею изноявшая, еще же бо кровь болезни, во мне вреющияся, не уставися о богоприятней жертве твоей²⁶¹⁵, вознесенной на пренесеной жертвеник Божий огненною стихиею – о вселюбезнейшем единоутробном братце моем, прекраснейшем Иоанне Симеоновиче, ты же и вторицею²⁶¹⁶ мене, бедную, прободаеши и новую язву сердцу моему налагаеши и малопризажившую²⁶¹⁷ обновляеши.

О, моего плача неутешнаго! Аще мои светы сладчайший братцы тебе нелюбими и непотребни беяху, почто тех, уласкавши²⁶¹⁸, удержа в себе жительствовати? Или ти не довлеют многоименных языков родове, в тебе родившихся – нелицезорных колмыков,[2161] остяков,[2162] татар,[2163] корыколпаков,[2164] – и прочих закона не имущих человек – тех сожигати и теми наедатися и наполнити темная нырища²⁶¹⁹ утробы твоея или теми же вславлятися²⁶²⁰ пред Богом и вселенныя человеки? Аще ли же любими ти и потребни беяху, почто неразмысленно держа? Едина ли ты желаеши славитися премудрыми прекрасными боголюбивыми мужи, не и Европа ли тех же хотяше, не и поморская ли окиянова страна сицевых требованіе, не и наша ли Выгорецкая пустыни таковых, желательно любящи, искаше? Почто удержала еси; удержавши, Вскую²⁶²¹ в себе умертвила еси, наше к нам не возвративши? Аще прославлялася еси теми, почто прославлены тех нам не отдала? Аще одолжена, облагодетельствована еси теми, подобаше ти тех, равномерными²⁶²² или достойнейшими богатыми дары наградивши, благодарно к нам отпустити. Почто тако твоя благодатели почитавши: ового огнем всеядцем сожигаеши, оваго в земных твоих недрех вечно неисходна темничника затворяеши?

О, твоего немилосердия, на моих светах сотвореннаго! О, горе, увы мне! О, твоея жестокости, окаменелости и нечюветва! О, Сибирь свирепоименная, легало²⁶²³ смертное моих желательнейших паче живота моего братии[2165]! Или чаеши, у нас бы им места, достойнаго к положению мощей их по смерти их не сыскалося? Есть же, ей, есть таковое место богоознаменанное²⁶²⁴, каковое и в тебе, Сибири, едва ли сыщется. Холм или гора, от равныя земли мерно взнявшаяся²⁶²⁵ в высоту певговыми древесы и березием, белозрачною светлостию облеченными и зеленым листвием одеянными, самовозрастшими, яко насажденными, украшенная. Место честнейшее, отцелегалище святейшее, богоудобренное, святолепнейшее предков пустынных почивалище, сладкоуханное постнических телес вместилище.[2166] О, коль всежеланно бых хотела видети моих вселюбезнейших братцев в сицевом месте положенных телесы, поне бы своими нещасливыми руками тех мертвы краснолепныя любезныя мне уды во гробех положила, хотя бы, слезоточащими и уже потемнелыми от горких слез бедными моими очесы гробов их персть присно приходящи и созерцающи, утешалася.

О, страно, удаленная разстоянием, приближающася в самое мое сердце <паче> остна, никогдаже могущаго притупитися болезнию! О, место братомертвенное, не ктому твое имя стропотное²⁶²⁶ на моем изсохшем языце, <не> медвеною росою, но прегорчайшею пелынею возливающися, поминается! О, имя, <паче> всякаго именитаго меча моя члены же и составы всепрелюто пресецающее! Что твоя лживая слава? Что твое тщетное пред другими странами величание? Что твоих богатых явлений показание суетное? Что твоих металлонов сребренных и златых околовительных²⁶²⁷ блистание лестное? Ничтоже разумею, разве обида, досада, слезы мне вечные, сушилище плоти и костей моих непреходящее, угрызалище моего сердца непрестающее, Дóндеже истаявшия кости моя гроб тойжде восприимет.

«Не скорби, – вещает Сибирь, – о, дево пустыневозрастшая²⁶²⁸, горлице пустынелюбная, славий жалковещающий, утешися от печали презельныя²⁶²⁹. Вскую мене твоими сладкими пенными²⁶³⁰, укорными и горкими словесы чрез толькое разстояние местное²⁶³¹ убодаеши? Не могу не слышати твоих горковопиятелных гласов, не хощу минути без утешения тебе, не терплю гласы твоя плачевныя толики слышати, тебе не поувещати, аще и неестественно есть мне вещати.

Разжени²⁶³² облаки сгущенных мыслей твоих сладкими поведании. Радуйся, а не печалуй, веселися, а не тужи. Делившая прежде моя вожделеныя корысти с тобою, ныне раздели презмерие печали²⁶³³ твоея со мною. Сии (о нихже жалостно восклицаеши) премудрии, прекраснии, ²⁶³²многих человек отделении²⁶³⁴ зраком, телесы и делесы и словесы мужие, твоя два брата предобрая, толико мне любима и потребна беяста²⁶³⁵, ибо в пришествии, в житии, щасливом тех пребывании, яко двема крылама великаго орла Христа, к небесем возвышающися, возлетах. И аще бы не сия два брата единоутробная во мне пребывала, заблужденныя прелести неведение истневающи²⁶³⁶ и мрак грубости заматорелыя²⁶³⁷ неверия разгоняюща, требовала бы паки Ассия паки своего христонаперсника Иоанна[2167] или языкородове инаго небесосозерцателя Павла.[2168] Но сии сего и онаго места, делы наполниша, явишася учители правоверия, показашася водцы²⁶³⁸ и наставницы благочестия, учинишася лепотнейшии христопоследователей началницы, объявишася полковники крестооблеченных Христовых воинов. Един насади сладкоутешным словом благочестия семена, вторый полия кровию страдания крепкодушнаго, таяже Христос возрасти своею благодатию.

О, моего щасливаго и благополучнаго присвоения и удержания тех в себе! Вся чада, слепнущая ересми, просветиша и воочесиша²⁶³⁹. Всю мене упространиша и ославиша²⁶⁴⁰. Красится ли ваша страна премудрыми и святейшими мужми? Благодарю Бога, и аз не лишихся: тоя же пустыни дражайшия десценденты²⁶⁴¹ имущи, хвалюся. Гавриил – мой славнейший и от многих по правде улюбленный и почтенный благовещанный речевитель²⁶⁴², неродившею утробою моею ныне приемлемый. Иоанн – мой ревнитель неослабный, на пламени огнене, яко на колеснице Ильине,[2169] в небесныя круги радостною душею возшедый и ины многи с собою возведый, руками мучительства живопожренный²⁶⁴³. О, жертво богоприятная, благоуханная, не мною, моя же, яко во мне, за мене и моих да будет принесшаяся! Мой первоначаток благочестия со изъявителным показанием, да видяще духовне порожденная им чада, по апостолу, взирающе на скончание жительства, подражают веру его.[2170] Благодари Бога, а не сетуй, плачющи. Радуйся, таковых братов сестра единоутробная быти сподобльшаяся²⁶⁴⁴. Что же, что и о ныне преставльшемся восклицаеши? Что немерно²⁶⁴⁵ жалостно себе уязвляеши? Поживый во мне славно, славно у мене в недрех моих годствует²⁶⁴⁶ и вечно веселится. Не утомляйся скорбию: не нелюбовию восприях и до смерти удержах не неправедно. Моя слава вечная, мое удобрение конечное, моя радость непременная в моем хранилищи да пребывает во веки.

Истину ти реку, о, сестро многотоскующая, не толико бо любих зватися Сибирь златораждающая, елико желах бы слыти христианоимущая и таковы мужи, Христовы делатели, и теми к Богу и человеком вславлятися²⁶⁴⁷. Мниши ли и мене несетующу? Ей, сетую, истинно скорблю и таковым сетованием, никогдаже достойно оплакатися могущим, яко таковых лишихся, яковых пред ними не обретох и по них получити имети не надеюся».

Убо сия речена сице от Тебе, о, страно, ушима услаждаюся, сердцем же паче уязвляюся, яко оконча, таковых не ктому²⁶⁴⁸ имети. Приступлю прочее к новоумершаго братца моего обдержанием²⁶⁴⁹. О, ты, вселютейшая миропожирателнице, несытая человекоядице, безобразное грубосоставленое харище, смерте всежадная, присно безустно ядущая и никогдаже насыщающася; безочивое и безушивое чюдище, безстыдная непождательная²⁶⁵⁰ убийце! Вскую не пощаде мое сиротство, умертви моего сладчайшаго братца? Почто унесе моего живота утробоболезненнейшаго, не помилова мое безнадежие? Вскую украде преценнейшее мое сокровище? Твое, твое дело есть и твоего нрава несытаго и прегордаго человеки вязати, опровергати, убивати, цари и князи и почтенныя, обезславивши, в землю вметати и ногами забвения потоптати. Твое, твое дело, немиловидное пужалище²⁶⁵¹, гласов слезостенательных не слышати и презирати сирот безнадежных оставшихся. О, когда-то ты убиена будешь и когда от Тебе всядно обидимии человецы почиют!

О, и ты, никимже любительна утробо, пронзательное зрелище, гробе претемный трилакотный[2171]; ужасное плотогноилище человеческое! Како приял еси многим человеком повелевающаго и со страхом послушаемаго! Како смел еси вкатити солнце претеплое сибирских многих человек в твои вечно темностенныя запады! О, забвения ходатаю! Како скрыл еси моего света пресветлаго! О, преславных вещей тлителю, тела рушитель называешися, костей раздробитель именуешися по делом твоим! Почто не преложишися в светлую полату? Почто не пременишися в слоновый одр[2172] на покоище моего вселюбезнейшаго братца? Отныне в памяти моей, и не хотя тебе, приближаюся и, не любя ти, до земли покланяюся и сладостно горящим сердцем краем твоим прикасаюся, объемлю, слезами поливающи. О, темный доме, тесное несветимое жилище! О, затворенное мрачное селитвище, держащее мою радость, держи, держи, некрасное имя, яко пина,[2173] мой предражайший бисерь, не растлевая внутрь тебе, Дóндеже погремит гром последний, вострубит труба архангельская, разрушит твою несветлую кущицу²⁶⁵², растерзает твоя пеленная повитая.[2174] Ах, увы моего плача непрестающаго! К тебе, к тебе обращаю слово мое, держимый гробным объятием, ненасытимое бедных очей моих всепрекрасное зрение, всепрещедрый батюшко мой, всепрелюбезнейший единоутробный братец Гавриил Симеоновичь. Что се сотворил еси, како невозвратно безгласно утекл еси, а не таков сый по нраву своему безпределный. Како толико летно²⁶⁵³ от наших предел удалившеся, нам лица твоего не явил еси? Какоже и мене, гостившую у тебе, не удержал еси?[2175] Увы мне, мой прещедрый отче и брате, како лишихся²⁶⁵⁴, не знаю, како ли отщетихся²⁶⁵⁵, недоумею. Камо деся видения твоего доброта? Где заидоша милостивно родительски на мене зрящая очеса твоя? Чем заткнушася любослушательная словес моих ушеса твоя? Како умолче язык, реки воды живы испускающий? Како стиснушася уста, точащая мед и млеко сладких учений? Како прильпоша вожделеннии мне руде к переем неотъемлемо, силно бравшийся²⁶⁵⁶ и победившия враги креста Христова? Како нозе неходиве пребывают, бодростию легконосно ходивший? Где благосоставленныя плоти твоея двигательныя живиолы?[2176] Увы мне, увы мне, утробою уязвленней: вси удове мертви и недвижими сотворишася. О, мой животе²⁶⁵⁷, утекший от очию моею! Поне мало повратися и рцы ми хотя едино словце на утешение, сироте твоей оставшейся. Како и кому о мне завещал еси, к кому прибегну и кто ми чин твой родительный исполнит? Кто жизненыя нужды моя милостивно щедробогатно наградить? Кто слово утешения горкоплачевной мне подаст? Кто простоты²⁶⁵⁸ моя терпеливно безнаветно понесет? Увы мне, надеждо моя! Кто охладит истаявшее сердце мое приветом утешения? Камо пойду и где поищу тебе, неоцененное мое дражайшее истерянное²⁶⁵⁹ сокровище? К кому отверстым сердцем спроста побеседую? Аще бо и много вещаю, но ни мала гласа на ответь получаю, и ниже вопль мой внятелно²⁶⁶⁰ послушает. Вопию немолчанно от болезни сердца, и ни мало на милость прелагается, оплакую моего урона неподъемнаго, обрыдаю мою фортуну нещасливую, обедняю сиротство мое всегорчайшее.

О, о, увы неблагополучной мне! Како ты, милый мой брате, возлеже в тесное се смертное ложице? Киими ли тя пеленами, повивше, покрыша? Кии ли руце, опрятаху, осязающе желанное мне твое тело? Аз же, неталанная, ниже видети тя умерша, ниже слышати о тебе доволно еще сподобляюся, но точию малое писанейце держащи, имже паче и паче воглубляются язвами в сердце моем краткая словеса она, и тое чтущи, яко у гроба твоего предстою, множицею телеси твоему припадающи слезохлипателно. Целую твои членове, мне превожделеньнии. Лобызаю омертвелые твоя уды моего упования. Осязаю, объемлющи, многоумную главу твою, власом же и браде среброзрачным касающися, горячими поливаю слезами, пометаю измождалыя моя кости, пред ракою твоею всежелателно вопиющи: «О, како в странных странный, в далнейшей земли моея души ближайший уснул еси смертно! О, кому возвещу моя болезни и кто утолит и чем терзаемую мою утробу! Кто ли отраду мне подаст несносныя моея тоски разумением! О, увы мне, како надежда моя изничтожится возжела! Хотех, пресладкий, да пред очима твоима умру и землею посыплюся от Тебе, и се мысль моя упразднися²⁶⁶¹ ныне».

О, кто тако болезнует и чию утробу всезлейшее сие оружие тако прокалает страдателно? Не гасять пламень жалости многоплачителныя слез источники, изчезоста очи мои от слез, измолче гортань мой от вопиения[2177] и острупеста печени мои от воздыхания, угасе глас мой от восклицания – и никого зболезнующаго обретаю, всюду обзираю и нигде радости видети чаю. Потребно есть ныне мне Давыдов глас, ключимый неблагодатным сим дням, восприяти: увы мне, увы мне, свете очию моею, «и той несть со мною».[2178]

Но ельма убо многая вещах, ничтоже слышит, вопих – и нимало к послушанию преклоних, что бедоносных речей умножати и своими себя досаждати? Престану, умолчю, аще и не хотящи, заражаема печалию злодыхающею. Подобательно есть мне на разсудителная увещания прийти самой к себе и самой себя поутешити благопоминателными словесы. Аще тако преславный сей мужь, таковый вечнодостойный безсмертныя памяти братец единотелесный беяше и по составу плоти единоотечный и единоматерный, Вскую скорблю, почто, сетующи, сламляюся²⁶⁶²? Аще сестра того бех единоутробная, сестрою неизменно и осталася, и есмь, и буду. Аще того высокопохвалных слав чии ушеса наполнишася, и мене, сестры его, не имут уничтожити; аще кто тем одолжен, награжден, устыдится и мене той при нуждах моих не помиловати.

Вы же, о, боголюбное девиц честнейших собрание, аще ведите, которые обще или особно, хотя что от его к вам всеусерднаго прилежания попечений и снабдений нескудонаграждения от своего тщаливорадетелнейшаго в трудех непочивательства²⁶⁶³, помяните яко своего непритворнаго благодателя, помолитеся яко о своем неязыколестном добротворители. Проводите его, яко своего единодушнаго веры рачителя и яко единодомовнаго спожителя, мимо тмы началников прегордостных, путестоятелей, лживооглагольников всезлобнейших, молитвами вашими, аки мечи, безстудие²⁶⁶⁴ тех пресецающе. Проводите же до врат града небеснаго. Попросите же и Петра, ключаря Царства Небеснаго,[2179] да отверзет ему светоблистающая врата Иеросалима небеснаго без унылаго пождания²⁶⁶⁵. Помолите прилежнее и Владыку всех Бога нашего, да, прием, введет его в селения праведных, в красная ликователная жилища созерцающих с веселием неизреченную доброту славы его и совокупит всем ликовом²⁶⁶⁶, иже от века святым его, благоугодившим ему.

Сия воспоминаю, о семь боголюбие ваше молю, и той сам преставльшиися братец мой мной, яко мертвым языком своим, о том же всежелателно от души просит. О семь благонадежна бывши, облегчение немало тяготе моей восприиму. Прочее вознесу с вашими глас и мой выспрь ко всех Творцу Богу и Отцу. О, Боже, милости и всякаго утешения подателю, даждь, даждь ми помощь от печали, зане суетно спасение человеческое, отри моя многолиятелныя слезы теплейшыя, укроти зелномятущияся волны мыслей моих, ослади²⁶⁶⁷, улекуй²⁶⁶⁸ прободенное сердце мое сим неволным случаем паче меча обоюдуостра. Помилуй же и упокой душу раба твоего, любезнейшаго братца моего Гавриила Симеоновича и прости ему вся случшаяся в житии волная и неволная к благости и человеколюбию твоему приражения²⁶⁶⁹, яко хвално имя твое от всех родов во веки веком. Аминь.