Переводная поэзия¹³⁰⁹

Песнь¹³¹¹

Царю стран земных и в пресветлом небе,

Слава в Сионе готова есть тебе;

Тамо обети, иже обещанни,

Будут ти данни.

К тебе, иже молбе не презераеши

Во плоти сущих, паче внушаеши,

Прийти имут, славу вси несуще

И песнми чтуще.

Древния ныне злобы нам стужают,

Но раби твои на тя уповают,

Боже всещедрый, яко нас простиши,

Милость явиши.

Блажен, егоже избрал еси тебе

За друга, имать той жити на небе,

И мы от благ ти чаем полни быти,

В храме ти жити.

Услыши, Боже щедрый, твоя люди,

В мире живущих ты надежда буди,.

Иже пучины моря преплавают,

Тя помощь знают.

Горы тобою ставлены бывают

И воды моря волны возвыжшают

От глубин своих – ты люди кротиши,

Мир в них твориши.

Твой гром престрашный люди ужасает

И в концех мира страх мног содевает,

Утро и вечер твой свет озаряет,

Возвеселяет.

Промыслом твоим вода прохлаждает

Землю, а она плоды прозябает¹³¹²;

Реки вод полны тобою бывают,

Вся оживляют.

рождает

Ты росу нощну веси низпущати

На землю суху и дождь изливати;

Благословиши ты безчисленному

Плоду земному.

Ты венец лета сам благословиши,

Множеством плодов онаго красиши,

Тобою из нив нам полность бывает,

Мир насыщает.

Пустыни красны, горы веселятся,

Тобою стада животных множатся,

Юдоли плодны, а кто засевает,

Песнь восклицает.

Яко без весны лето быти хотят,

Иже прежити младым в твердости мнят.

Бедная старость, вси тебе желаем,

Внегда же уже будеши, рыдаем.

Прелестный мире, якоже се зрится,

Почих аз, паче сей многим глумится¹³¹⁴.

Почто мир суетней славе работает,¹³¹⁵

еяже блаженство в часе исчезает?

Толь скоро власть ея зде ся изменяет,

коль сосуд скуделен¹³¹⁶ сокрушен бывает.

Повеждь, где Соломон, славою почтенный,

или где есть Сампсон, вождь непобежденный?

Где есть Авесолом, лицем украшенный,

где Иоанафан сладкий возлюбленный?

Камо обратися он Кесарь вельможный,

или богатый он пировник безбожный.

Повеждь, где днесь Туллий сладкоглаголивый

или Аристотель претонкомысливый?

Толь мнози вельможи и славныя страны,

толици владыци и вещи избранны,

Толь мнози князие во вселенней Быша,

вси ся в мгновении ока измениша.

О тли, снеди червей и пепеле земный,

о росо, суето, что тако надменный?

Не веси, аще день грядущий узриши,

днесь егда можеши, всем да угодиши.

Не дажд убо сердцу в мирских уповати,

что бо мир дарует, то хощет отяти.

Пецися о вечных умом в небо зрети,

блажен, иже мир сей возможе презрети.

Гей, не дело, не дело, и нам непристойно,

Братия мои, храбрых ляхов сынове, –

В обозе по скляницам¹³²⁰ налитого вина,

А в словах война.

Заслан стол – то нам воинское поле,

Осадной город – винной погреб, та крепость велика,

Гетманом Бахус, наряду¹³²¹ началщик –

Лутчей запивалщик.

Блюда то город пряженьем¹³²² утыкал,

Куропатми шанец великой усыпал,

Сахарна башна город очищает,

Все оберегает.

Круг него пушки по станочкам¹³²³ стоят,

Бутто из наряду из рюмок загремят.

Пейте заздравну, слов не теряйте!

Из рюмок стреляйте!

Как в той побудке согреется глава,

Послышишь у вас богатырски слова:

Я не боюся крымца полетая¹³²⁴,

Взял уж Нечая.¹³²⁵

Я Карашмурзу¹³²⁶ и Суфказы громил,

А я Кениксмарковы швадроны^1327,1328 проломил,

А от моей храброй сабли Долгоруки¹³²⁹

Изсечен в штуки¹³³⁰!

Постойте, братья, тще¹³³¹ не погибайте,

От сладких питей вы не отбегайте.

Вино проливая, кровь проливати –

Добро почитати?

Иной цвет крови, а иной у питья,

Иного хрусталь от железа бытья,

Языку дело – слова метати,

Руке – воевати.

Покинте хвастать, велика причина,

Понеже сами смеются вам вина.

Тот мне богатырь, что молча при столе

Готовится в поле.

Великого бесчестья пота¹³³³ не лишимся

И вечного срама, покамест движимся,

Никоторой никогда век наш не укроет

И николи нам мутен Днепр не обмоет

Греха, которой нас ныне осквернил,

Что поляк государю своему изменил.

В людех сих свободных разразненной веры

Невозможно миру быть никоими меры.

Сверх того, уж навыкли – в постели б лежало

Наследие, нежели б в поле воевало.

На быстрой сести не смеет лошеди,

Скучив¹³³⁴ в креслах, не скочит с копьем по площеди,

Ни лука не вытянет крепка на побеге.

Тешится отец, как в домовом ночлеге

Сыночик молоденек девочку схватает

Или с нею в полате песни воспевает.

Пусть смотрят крепко ныне отцов своих дела,

Сколь чюжих стран рука их к своему задела

Государству – где были полские рубежи,

Сколь далече мерены просторны чертежи.

Предосадные крепко жестоки морозы

Безтрудно проходили з своими обозы.

Не задержали Волги мутной воды,

Не трудны нам болотных озер были броды;

Не были помешкою¹³³⁵ до одоления

Полунощны упором княжения.

Первая книга о смерти. Другая книга о Страшном Суде Божиим. Третия книга о гегене и муках адских. Четвертая книга о вечней славе блаженных. Пятая книга о суете мира, нареченная «Сон жизни человеческия»

Творения Андрея Бялобоцкаго. Дума смертная

О смерте, яко горька ти есть

память человеку мирну, во имении

его живущу.

Иисус Сирах, глава 41

О светлейше злата солнце, луно, чиста паче сребра,

Смерть блискую слышит сердце, мне умрети, вам жизнь добра.

Два светила в день и ночи, ваш век старости не знает.

Нам сон смерти лезет в очи, старых и младых стращает.

2

Звезды на небе светите, планиты кругом ходите,

Сестры Плеады, простите, дождь нам в жарах посылайте.¹³³⁷

Кастор и Полюкс, ваша милость явна по морю пловущим.¹³³⁸

Нам не поможет звезд ясность, с кораблем жизни тонущим.

3

Луги, травки, цветки, рощи, поля, горы, винограды,

Земля и древес овощи, огороды, лесы, сады,

Источники крусталных вод, думы птиц сладко поющих,

Жизни нашей кончится год¹³³⁹, простите умирающих.

4

Вся живуща, Бог вам в помощь, и вы, животных начала,

Овладала мною немощь, смерть мя на он свет позвала.

Вся тварь под небесным кругом, в местах своих движимая,

А ныне во веки Богом буди хранимая.

5

Смерть лютая, смерть горькая стрелу острит и лук тягнет.

Хощу, не хощу, силная скоро мя к себе потягнет.

Ни прозбою, ни грозьбою зладить¹³⁴⁰ с нею не мощно,

Дар не емлет, но косою сечет, грабит безконечно.

6

Скоро в двери постучится, прощайся с своим животом.

Егда умрешь, престанешь ся друзьям нарицати братом.

Оле, в далекой путь идеши, а запасу тебе мало,

Денги тамо не внесеши, одно дело ти остало.

7

Лице, что воск, растопится, ясне очи помрачают,

Дух твой в горле затворится, язык, уста обнемеют.

Спадет с лица краска, жилы крови ся лишатся,

Обледеешь¹³⁴¹, брате милый, егда ти Харон¹³⁴² явится.

8

Тверда будет постель главе, мила, что соль кому в очи,

Рекут друзья прежде в славе, ну, мертвече, в темне ночи.

Днесь до лица земли челом всяк биет твоей милости,

Утро ляжеши под полом, в сердц их неблагодарности.

9

Смрадом своим всех отгонишь, заткнуть нос и уста себе.

Приятства их не преклонишь, отвратяся рекут тебе:

«Прочь з палаты, ну, вон з двора, почто мертвеца держати,

Се изнил¹³⁴³, хоронить пора, час¹³⁴⁴ ему в земли почивати».

10

Едва з тебе дух изыдет, в темну могилу тя кинуть.

Плач и рыдание пойдет, жена и дети покинуть.

Схронивши тело в земли, вечная память пропевши,

За обдом приближении смеются, тебе забывши.

11

В гробе твоем вся гадина, черви, мыши с легушками

Жити будут, господина караулить змеи с ужами.

Каков двор твой: и дворяне, роты, полки кругом тебе,

Приготуй им жалованье, дай в пищу самаго себе.

12

Черно платие – кручину потужил год, – сродник скинет.

Под себе справить отчину, жена за другого выдет.

Душу твою поминати по церквям инным прикажут,

А сами ся прохлаждати твоими добрами будут.

13

Не прешел год, твоя милость уже в прах ся обратила,

Всяк спрашает, чья то кость лежит, едва не вся згнила.

Тмы в очах глубокия, мозг росплылся головою,

Ребра изсохли голыя, попирают тя ногою.

14

Неизвестный день последний, кто з нас об нем угадает?

Стучит смерть, человек бедный горко жизнь свою кончает.

Старых, младых без розбору, кто попадет, возсхищает,

Отобравши скипетр, царю просту палку в руце дает.

15

Жил еси в палатах честных, в темней тюрме поживеши,

Заболит бок от стен тесных, смрадныя чаши спиеши.

Боярин крестианину, царь холопу равни будут,

Златая риза в холстину пременится, чести збудет¹³⁴⁵.

16

Кому добра останутся после тебе, не ведаешь;

Кто на престол твой всадится, сын или странний, не знаешь.

Села, городы и крепости, и стены падут каменне,

Не останут токмо кости с плоти тебе обнажение.

17

Смерть, яко тать и разбойник, с тиха¹³⁴⁶ крадется до тебе,

Вяжет веревку с крепких лык, притягнет тя силно к себе.

Порчь смесивши, пить ти дает, утробу ти прегрызает;

Мысль, страх за сердце хватает, душу с телом разлучает.

18

Лежи убо на сем ковре, не жди от нас челобития,

Яко в очах, в сердцу равне память твоя пременится.

Все приятство, всяка дружба в гроб с тобою положенна,

Власть господня, рабов служба на век вечный отложенна.

19

Морщишь чело, дуешь губы, уши персты затыкаешь,

Косо смотришь, скрежешь зубы, лице назад отвращаешь.

Векую¹³⁴⁷ хари не збрасаешь, лице красишь, самолюбче?

Или удобь ты не знаешь, иже сице адской муце?

20

Может сей день быти конец, а ты не радишь¹³⁴⁸ о себе,

Добродетель всему венец, святым приготован в небе.

Мнози внезапу помроша, и днесь еще помирают,

Перво солнца западоша, иже ста лет ожидают.

21

Хощешь не устрашитися смерти, буди готов к бою,

Бди, стой крепко, не ленися, жди ея днем и ночию.

Усмотрена лекша рана, не вдруг тебя смерть преглотит,

Сломлет стрелу окаянна, юже в крови твоей смочит.

22

3меини всю тварь яко блато¹³⁴⁹, Творца люби, а не греши,

Отдаждь за медь чисте злато, стократну мзду обретаеши.

Охотно работай Богу, мала ти будет заплата,

Егда станет на порогу смерть, а душа с тела взята.

23

Темных гробов владычице, могилянно жизни в разса...,¹³⁵⁰

Кто тя славил, зменил лице, смертней врученной проказе.

Кто написал, кто слушает и кто чтет, смерти к себе ждет.

Всех ногами попирает, всех нас, яко траву, смерть жнет.

Творения Андрея Бялобоцкого

Близ день Господень великий.

Близ и скор зело. Глас дне

Господня горек и жесток учинися.

Силен день гнева, день мой, день

скорбен и беден, день безгодия и

исчезения, день тмы и мрака, день облака

и мглы, день трубы и клича.

Софония, глава 33¹³⁵¹

Песнь 1

Сюды, сюды поспешайте, монархове¹³⁵² мира сего.

Песней моих послушайте, власть чина церковнаго.

Цари, князи с болярами, вельможа купно с рабами,

Усопший ту з нами живущий изгнанцами.

2

Сердце дрожит, мысль ся мутит, язык слово пресекает,

Страх утробу мою мучит, дух ся в горле запирает,

Смехи, потехи, радости, прочь от мене побегайте,

Жилы ся рвут, сохнут кости, очи, слезы изливайте.

3

Где посмотрю, везде гроза, страх, болесть¹³⁵³, замешание,

Огненная стоит лоза, на грешных наказание.

Планиты, звезды погасли, солнце, луна помрачели,

Ветры вольны страшне стали, трусы¹³⁵⁴ пропасть сотворили.

4

Кипит море, камень дикий крушится, дивно потеет¹³⁵⁵,

Крик, вопль и шум превеликий, и небесна твердь ся хвеет¹³⁵⁶.

Паде мир в гору¹³⁵⁷ ногами, претворился с городами,

Остаток згореет с нами, живущими мертвецами.

5

Молчание в мире стает, в пепел созженным докола¹³⁵⁸,

Ночь темна от моря встает, не звонят нам колокола.

Птица не поет, конь не ржет, лев и бык не рычит,

Пес, волк не выет, не ревет медведь, барашек не бечит.

6

Темных гробов владычица досель дань за умерших брала,

Всем живущым ненавистница, люто в мире царствовала.

3 могил гробы, з гробов кости выбрасала та богиня,

Ложна без всеа милости сокращала нам жизни дня.

7

После того страшни трубы голос во уши наши входит,

Альт высокий и бас грубый по всей земли ся разсходит.

Востайте на суд вси живии с усобшими, повещает.

Идет правый Судия славы, ангел гробы отверзает.

8

Ту чудеса страшне вельми начинают ся творити,

Трус востает по всей земли, болесть учнет надходити.

Носяще в чреве рождают в болестях чада неживе,

Тела к костям присыхают, сны стращают проказливе.

9

У одного лоб великий, рот страшный, назад скривленный,

Той ся родил, что зверь дикий, ов в чувствах несовершенный,

Един лицем благолепний, звезды светят в очах его.

Другий яко солнце светлий, не имеет подобнаго.

10

После врата отверзают и запоры¹³⁵⁹ небесныя,

Стройне роты выступают на хоры пределенныя,

Хощешь число воинов знати? В одным полку сто тысящи,

Богатырев силных роты, святым Божиим в помощи.

11

Знамя несет воинственно сам знаменщик именитый,

Знаме честно и спасеное, на котором Бог розпятый.

Роги его смерть убодли, побеждена умре сама,

Ад стиснули, души ж извели, попран оными сатана.

12

Судия в гневе, ярости, на престол судный садится.

Твердь небесна аки трости тресется, земля потится¹³⁶⁰.

Осужденны места ищет, рад бы быти под землею,

На очну ставку не хощет пред прегневанным Судиею.

13

Но всем нужда, вси явятся в лице на сем смотру страшным,

Праведники становятся близ Судии сердцем смелым.

Во твердей ада пропасти дрожат духи проклятии,

От Адамли плоти кости стоят внуки рожденнии.

14

Плоть трепещет, сердце тлеет, рвутся жилы, сохнут кости,

Бог сыщиков посылает розыскивать тайне злости.

Вся подробну розбирают, мысли, словеса и дела,

Мзду такую воздавают, како Богу служба была.

15

Указ дани¹³⁶¹ от безбожных праведники отлучати,

Идет полк духов безплотных, всех судимых собирати.

По указу скоро творят воини Царя Небеснаго,

Одесную того ставят, а ошуюю другого.

16

Крик по горам, гром ходится, плач великой, рыдание;

Всякой направо тиснется, но трудно припущение.

В златых ризах не пускают, кто в сермяги, той возваный,

Козлов смрадных отганяют, тихия емлют бараны.

17

Оле, зри лице страшное, одеяние лютое,

Доныне невиданное, мрака смертна страшнейшое.

Идут сынове щасливи с радостию в жизнь вечную,

А отцове нещасливи идут во тму кромечную.

18

Паки отец в небо идет, сына злаго во ад отдает.

Муж яко звезда яснеет, жена с козлы пребывает.

Противне жена с звездами, муж стоит между козлами,

Розвод с горькими слезами творится между супругами.

19

Сродник не причитается славным никогда сродником,

Брат с сестрою не делится отчинами во век веком.

То же сестра слез братерных¹³⁶² и сестр своих не слушает,

З слез по смерти проливаных смех и гнев святым бывает.

20

Видя роздел между собою, добрии и лукавии

Поклонятся пред Судиею, к славе вечней избраннии;

Грехотворцы «Увы, горе, горе, горе нам!» заревут.

Праведники пойдут в горе, внизу грешники останут.

21

Едва одно слово речет Судия в гневе ярости –

От страха мир затрепещет, задрожит от жестокости.

Иулий царь мечем славний с Юлианом розбачают¹³⁶³

И свет в он день опасный, а грешники что делают.

22

Но Судия обнадежить святых своих в усумнении,

Слово ласкаво испустит о их вечном спасении.

К тому в небе показует обещанным радости,

Которых им завидует послан в адския темности.

23

Посем влево посмотривши на злых рабов непотребных,

Яко гром, слово спустивши, творит указ о безбожных.

Древо земли отворися, пожри сердца каменныя,

Юдоль пропасти стечитеся, идите в муки вечныя.

24

Аз алках, вы пировали, просил у вас милостыни,

Вы же ми отказывали, не дали хлеба крошины¹³⁶⁴.

Но ваш голод отменной был, людей, что хлеб, снесте цело,

Алчи вечно, кто тако жил, такова мзда, яко дело.

25

Чреву есте работали, с брюхом ходя, что с бочкою,

Нищих словом отбывали, обтягчали работою,

Еже летит, плывет, ходит, в брюхо ваше все входило.

Уже посту час приходит, чрево ся вам вычистило.

26

В потех, в жарах, что в дни жатвы просил у вас охолоды,

Не помнили есте клятвы, не дали ми капле воды.

Изсохл во мне язык с болем¹³⁶⁵, вы в меду, в вине плавали,

Темже сохните с Танталем,¹³⁶⁶ ему же последовали.

27

Вы Бахуса суще внуки, чаши, крушки выпивали,

Душком пити¹³⁶⁷ ваша штуки, даже бочки пусты стали.

Жаждет Лазарь,¹³⁶⁸ не поите, сами жарку смолу пейте.

Море пити возжаждаете, в котле жарени будете.

28

Аз в морозах наго ходил, дрожах у вас под окнами,

Одежды на мя не положил никто, не покрыл шубами.

Стужа тресла зубы, кости, погретися не пустили,

Смех вам бысть з моей нагости, в леднике будете жили.

29

Вы платие сундуками делали всеми годами,

Шубы, шубки с собалями, гроностайны з огонками¹³⁶⁹,

Рысьих, лисьих, бельих много, мне не дали и овчины.

Дрожите, ходите наго, не дам вам и рогозины¹³⁷⁰!

30

Седях в тюрьме, главы моей безвинно врази искаша.

Сироте по мощи своей помощи в суде не даша.

Кто посетил, кто потешил? Лютый народ – без милости

Пойдут в тюрьму, час приспешил¹³⁷¹, не минуть мук жестокости.

31

Хворы, скорбны лежах, горко печаль болесть умножала,

Не помогла ми их рука, ран моих не привязала.

Пал есмь, силы ми не стало, вси отрекошася мене,

Гори ж им, с душею тело, лежите вечно в гегене!

32

Не могл еси лекарствами скорби моей облекчити,

Мощно было словесами печалнаго потешити.

Но ты мимо мене прешел, очи свои отвративши,

Иди, где фарисей пошел немилостивой, погибши.

33

В мелких домах равна ми честь, под кровлю не припущенный.

В дом богатой гость пришелец в шыю з двора выбиенный¹³⁷².

Не обретох где склонити главу мою, зла гра¹³⁷³ идет,

Шахом небо хощеш взяти, мат ти скоро в аде будет!

34

Странных, бедных, утомленных с пути в дом твой приходящих

Изгнал еси посрамленных, места у тебе просящих.

Ты на мякком пуховнику лежал, а они не спали.

Полежишь в будущем веку в аде, они в небе стали.

35

В ад, в ад и вы, прелестники, душ беззлобных обманщики,

Клеветники и ушники¹³⁷⁴, хитрым сиронам¹³⁷⁵ сродники.

Вы своими хитростями многих неба отлучили,

Пропадайте с лукавствами, гиньте¹³⁷⁶, яко есте жили.

36

И вы, тати, розбойники, девичества разстлители,

Малакейчики, блудники, чюжых добр грабители,

Садитеся на ожоги¹³⁷⁷ огненныя в печь горящу,

Сломятся вам тамо роги, мир мой от скверных очищу.

37

Збор¹³⁷⁸ преклятой с кумирами змеев, кошек с лягушками,

С камением, с древесами, в пропасть со всеми чортами,

Врази Богу истинному, противники вере его,

К змею идите адскому, раби духа лукавого.

38

И вы, правде противники, в Церкви святей росколники,

В тихом мире бунтовщики, в муках живите во веки,

Суща совесть вам являет, грехи ваши обличает,

Суд истинна на вас дает, на смерть вечну осуждает.

39

О указе страшни, болнии, ах ти, идут обвинени,

Идут тамо, где век вечный живут в огненном пламени,

Дышит едко ада окно, з громом пожар выпадает,

Тамо ему жити вечно, кто ся о грехах не кает¹³⁷⁹.

40

О сих вещах поучают писмом, словом, но безстрашни

В ум свой того не внимают, слушают яко бы басни.

Ядят, пиют, грехи плодят, но вкратце по сей радости

В мгнении¹³⁸⁰ ока в ад исходят, в вечней гегенней темности.

О гегене и муках адских

Кто совестник¹³⁸¹ вам, яко

огнь горит, кто совестник вам место

вечное.¹³⁸²

Исайя, глава 33

Песнь 1

Розжми, аде, рот собачый, покажи страсти гегенны.

Цербере, з нуры¹³⁸³ выскочи, троезубний пес¹³⁸⁴ бесенный.

Время злости мира сего явит и наказание,

Где человека грешнаго з демоны обитание.

2

Векую перо не движется, мысль ся боит, ум ся мутит,

Муза помощи ленится, рука дрожит, язык молчит.

По державе страх ходити Екады троеглавныя,¹³⁸⁵

В тюрмах, в муках страх смотрити жильцов гегены вечныя.

3

Под лавою в аде спрятан, изыде, Анокреоне!¹³⁸⁶

Муки, имже еси предан, всему миру скажи явне.

Аще звязан и прикован, изыти к нам не можеши,

За грехи тако наказан, плачи сам, а нас не теши.

4

Ворота ся отверают до неприступней крепости.

Тму кромечную являют, пропасть безденную страсти.

Печи и ледники, и крюки, аще бы у ворот не были,

Проклятием и безруки сами бы ся затворили.

5

У ворот гостей стречают ведьмы, ада сторознице¹³⁸⁷,

Людей, которых ласкают, с телом и душею жраще.

Злату чашу ти подают, но в чаши порчь растворена,

Прикусил кто, хватают, садят в лодку Ахерона.¹³⁸⁸

6

Ту ся гордость надымает¹³⁸⁹, Купидин з лука стреляет,

Ту ся богач прохлаждает, гнев огнем ся разжигает,

Ту зависть сама гризется, рвется дружба лицемирна,

Сваволя¹³⁹⁰ в нечести смеется, ложь отцу бесу покорна.

7

Сила грабит, скупость ся жмет; «Подай» кричит брух¹³⁹¹ несыты,

Резвость скачет, леность тлеет, молчат от боязни шуты.

Упрямство стоит на ногах, ломлет закон и уставы,

Караулы при порогах, – беси душам их приставы.

8

Мегери страшне¹³⁹² проказы с кимерами^{1393, 1394} поскакуют,

Казни Божия указы осужденным показуют.

О елицы образ красний лица Бога наивыщшаго,

В огнь беси бросают вечный человека нещастнаго.

9

Ржаве крюки заскрипели, пещери ся отверают.

Все мерзостни зашумели, еже в пропасть сплывают.

Яко небо далекое от земли есть в высокости,

Тако ада глубокое окно к безденней¹³⁹⁵ пропасти.

10

В сей ров глубокой и темный грехотворцы изыдоша,

Иже, что скот невоздержний, грехами ся упиваша,

В нечистостях, в грехах, злостях лежа без покаяния,

Скончахуся в неправостях, лишилися спасения.

11

Греки и римляне древни, басней ваших не сказуйте;

Правдою живемы верни, истинных дел послушайте.

Аще бых сто уст, языков имел и голос железний,

Одныя муки человеков не могл бым сказать ужасни.

12

У порога хитри стали о двух телах, седми главах,

Зубы на нас заострили, страшне проказы в составах.

Палачове¹³⁹⁶ страсти муки, смерть лютую повещают,

Жгут огнем, рвут тело в штуки¹³⁹⁷, мучат, кричат, убивают.

13

Шумят, громят пыток зборы, веревки, цепи, вериги,

Кнуты, пилы и топоры, ножи, мечи, кола, кругии,

Остре древа, висельнице, кипят котлы, смолу льют,

Одных тягнут, рвут по штуке, инных в водах потопляют.

14

О ужасна пременности! Боль, плачь идет по радости,

Не остало живой кости от тяшких мук жестокости,

Перлы¹³⁹⁸, злато их не красить, слуг множество отступило,

Богатый ся не возносить, ничто же от потех мило.

15

Цепочка – на шыи ужи, змей под горлом ожерелье,

На спине грязный рогожи, гад различный по всем теле.

Чювства вельми зменишася от природныя доброты,

Яко тверд мрамор сталися, ни до чего несть охоты.

16

Темже скоро их приставы мрачнии приимут в двор сатаны,

Взглянет на них бес лукавый, страшным лицем загневаны.

Тогда страх, отчаяние, збежать оттуду не мощно.

В щели смотрят, но тщание всуе, ту им жити вечно.

17

Окном з ямы скры¹³⁹⁹ выходят, дно пучины огненное,

Громит стрельба, пуле летят, шум, дым под небо самое,

А в пропасти вопль престрашный, пещеры ся выискрили,

С печи едны огнь ужасный, пожари ся умножили.

18

О мой Боже, како кипит в огню глубока пучина!

В одно место жар ся копит, сера, смола, известь, глина.

Где не пойдешь, везде тошно, беда, горе, слов не стает¹⁴⁰⁰,

Вся описать несть ми мощно, в разум ся нам не вмещает.

19

Что ся вертишь, чего стоишь, человече окаянный?

Прозбы к Богу всуе вносишь, уже еси осужденный!

Взгляни на низ окном себе, отворенным, а пропасти

Присмотрися, та ждет тебе в преисподней глубокости.

20

Лети в дол лбом, нечестивий, лети, законопреступче¹⁴⁰¹,

Не изыдешь, доколь живий, оттуду, идии, грешниче!

Двери замком затворенный – не избежишь, не вылезешь,

Ключи в море суть брошенный – тюрмы зубы не прегрызешь.

21

Елице зла з облак горных земли может ся случити,

Или от потопов водных бед, убытков умножити,

Непримерно вяще того исполнится ад бедами,

Вся изыдут на грешнаго человека з демонами.

22

Темна, вечна ночь востает, солнце з далека обходит,

Туман мрачний ад сполняет, дым в очах болести родит.

Проказ страшных умножится, жилцы убо подземнии

Сами в мрак, в дым претворятся, вси в аде заключении.

23

Аще огня много зело кругом горшков под котлами, –

Не светит тамо нимало, токмо жрет тело з душами.

Пожар велик, аще лесу скудость, сами тюремщики

За дрова себе дают бесу, горят во аде во веки.

24

Кий кипарис, сандал черный таковой пламень воздает?

На заводах тако страшный железных огнь не бывает.

Кладут в стопы лес живущий, древо на древо падает,

Горят вечно, а горящий в пепел ся не превращает.

25

Смущающим бесом радость в аде мучимых сорити¹⁴⁰².

Всяк суседу творит пакость, не могут на ся смотрити,

Рвут ся, дерут и кусают, ранами ся уязвляют,

Беси з угла поглядают, з драки ся их улыбают.

26

Мимо рота Танталови плывут яблока алчнему,

Труд напрасной Сизифови, в гору камень движущему.

Корш¹⁴⁰³ одному сердце клюет, змей глотает. Прочь с баснями!

Похорон кто ту не имеет, мала вещь между муками.

27

Иже бывши христиане, не жили благочестивне,

Но, по делам бисурмане, не служили Христу верне.

Очистившеся Тайнами Пресвятыми, согрешили,

Стязаются ту язвами, яко в жизни заслужили.

28

Славный богач в письме святых, ежедневно пирующи,

Псов кормит под столом своим – алчет Лазарь, крошек ждущи.

Сей вельможа ныне просит в жажде своей капле воды,

Огнь утробу его сушит, не дадут ему охолоды¹⁴⁰⁴.

29

Язык, яко пес, высунул, назад в рот втягнуть не может.

З ада кто когда выплынул, вечно в муках изнеможет.

Иглою не заколеши в тело, где бы боль не мучил,

Жылки здравыя не изыщеши, кости и волосы змякчил.

30

Светло светяще искрами алмазными очи наше,

Катящеся крузечками¹⁴⁰⁵, всех зерн земчужных¹⁴⁰⁶ чистейше.

Место¹⁴⁰⁷ красных кринов, цветков и лица благолепнаго

Увидят адских арапов царьствиа преисподняго.

31

Ушам гроза от лвов рыка, от всех сторон изданнаго.

Ревет медведь. Та музыка не тешит осужденнаго.

Комедии Орфеуса¹⁴⁰⁸ уже ся в аде скончали.

Потешники злаго беса в свои суремки¹⁴⁰⁹ заграли.

32

В рот им лиют место вина кисель дехтяной¹⁴¹⁰ доволно,

В горле гнездится гадина, ужом ходить везде вольно.

Порчь сподобие¹⁴¹¹, подливка на их преславней пирушке.

Чрева мышей им закуска, черви, пауки, легушки.

33

Роздуло нос нюхание смрада от стерва гнилаго,

Занялося дыхание, воздух заразился с него.

Что балсамы¹⁴¹² прегрешили, масла, духи благовоние,

Сера, смола исправили, розжигание угленне.

34

Место одра слоноваго¹⁴¹³ престрашна кузница дана,

Вынята с тела грешнаго, на нем душа привязана.

Не в три плети ту стягают, но сто ломят молотами,

Биющ и битый устают, оба мучатся бедами.

35

Збитень с телным в прасу¹⁴¹⁴ кладут, котлы з смолою кипеют,

Огня, жару прибавляют, телеса с душами варят.

Рожнов много и сковород, бань, печей розженных,

Бритов острых, кипящих вод, жир плывет, что з лавок мясных.

36

Тако збиты и столчени, зрезани и розрублени,

В своим жиру выпраженни, во аде лежат осуждении.

О сан тяшкой живо зженных мертвецов неизреченно!

Паки живут в муках вечных, гловням¹⁴¹⁵ гаснуть запрещенно.

37

Слышите ли, беззаконии? Ведаю, иже слышите,

Обаче же, окаянни, в грязи греховней лежите.

Паче обиду творите земли и небу самому,

По земли в грехах ходите, недрузья вас спасавшему.

38

Горе руцем кризмованым¹⁴¹⁶, плешам¹⁴¹⁷ на главе стриженным,

В чын священской посвещенньм, но на душе своей скверным,

Жертвы Богу безкровныя в грехах смертных приносящим,

Сами жертвы бесовския, в дар послются в аде сущим.

39

Горе господам жестоким, раб своих утесняющим,

Наследием недоволным, землю к земли прибавляющим.

Вси в гегене мучими, в одной точке уместятся,

Аще в мире умножении, песку морску уравнятся.

40

Горе осудчиком власти, царей, чинов предложенных,

Непокорным в выщшей чести правителем дел домашных.

Вложить на них цепь тяжкую Промофей,¹⁴¹⁸ крепко сковавши,

Будут покорни нуждою силному, в гегене бяши.

41

Горе гладким¹⁴¹⁹ лицам женским, душам, сердцам, надежам,

Гордящимся, яко павлин хвостом, в прелщение мужам.

В креслах огненных их милость сядет, слуги кругом станут,

Ради служить во всю вечность, огню гаснути не дадут.

42

Горе красиком¹⁴²⁰, щепетком¹⁴²¹, кудрявчиком и чупринком,

Ставиногом¹⁴²², вертипядком¹⁴²³, поколенным кафтанчиком;

Кудерки¹⁴²⁴ их и чупрунки¹⁴²⁵ станут с болем колтунами,

Пламень от них, смрад великий, згореют з ними и сами.

43

Горе скупым, денег своих затворником, караулом,

Всяких земель поднебесных Еуклеона внуком, сыном,

Морща чело, нос, ус тягнут, егда нищий деньги просить,

Беси от них не отстанут, чим кто грешит, казнь относить.

44

Горе нощным нетопирем, за блудом плоти ходящим,

Содомщиком, малакием, блудником розтлевающим.

На огненней вси кравати положат их, ростягнувши,

Брюх справляти, ламать кости, к лаве адскей притиснувши.

45

Горе рукам, везде лгнущим, в чужих добрах увязенным,

Татям, волю им дающим, обидами исполненными

В щоте тати у палача, разне пытки на них в аде,

Не будет им ту удача, штуки их тайне¹⁴²⁶ наяве.

46

Горе телцом воспитаным¹⁴²⁷, толстым брюхом розвязанным¹⁴²⁸,

Целым быком ненатканым¹⁴²⁹, душком пити приученым.

Калом и блевотинами пса адскаго накормятся,

Горящей серы реками поневоли напоятся.

47

Горе злобным изменщиком, бунтовщиком и ссорщиком,

Насилником, обидником и бездушным ябедником.

Егда в зубы попадутся лютым ведмам преисподним,

В крови их ад погрузится, – тошно, горко будет бедным.

48

Горе злых вер заводчиком, еретиком, расколником,

Веры святыя отступником, Церкви Божия смутником;

Како здесь новыя веры вщинают¹⁴³⁰, сеют и учат,

Тако их люто без меры новыми страстьми замучат.

49

Горе идолпоклонником, в немых богов верующим,

Сатанинским угодником, жертвы твари приносящим,

Ту увидят богов домы, которым ся поклоняли,

Ту Иовиша¹⁴³¹ стрелы, громы, ожоги скипетром стали.

50

Горе всем, не послушавшим заповедей, Богом даных,

Спасения не искавшим, токмо прохладов времянных.

Уже, уже написано, указ в гегене ти быти,

Не на час¹⁴³², вечно сказано, в огню негасимом жити.

51

Земля тебе не пособит, небо не даст ти помощи,

Пинь, пропадай, Бог тя судит, в гегене несть грешным прощи¹⁴³³.

Связан еси, осужденный, надежда тя отступила,

Вечность, вечность без премены в гегене тя затворила.

Песнь 4. Вечна блаженных слава

Око не виде и ухо не слыша,

и на сердце человеку не взыде, яже

уготова Бог любящим его.

Коринфом, глава 2

1

Векую еще унываешь, в сухих костех хранилище,

Чесо ради воздыхаешь в темном смерти пристанище?

Где ся борют, колебают смерти жизнь в бедах пременне,

А надежных з ног збивают на свое щастие буйне.

2

Не стой, глупче, забавися¹⁴³⁴ беседою со звездами.

А мыслию поспешися к небу с своими нуждами.

К двору вечныя радости, светлому неизреченно,

К обители щастливости¹⁴³⁵, всем радостям неприменно.

3

Взгляни, се воз златый править Боот¹⁴³⁶ в звездечном наместе¹⁴³⁷.

Полюкс и брат Кастор стоит, седьм сестр Плеад в одном месте.

Се Орион¹⁴³⁸ мечь являет, Стрелец с луком выступаеть,

Звезда звезду настигает, светла дорога их стает.

4

Виждь Арктура¹⁴³⁹ на полночи¹⁴⁴⁰, присмотрися ту Дианне,

Пределяют дни от ночи, Фосфор и Еспер¹⁴⁴¹ предивне.

Здесь Еркулес побеждает хитру Скорпия лютаго.

Волна злата¹⁴⁴² ту яснеет, взята с царства Колхицкаго.¹⁴⁴³

5

Душе моя, воздвижися, остави земли низкости.

Встаяи, скоро вознесися к выщщей мира высокости.

Вышше облак и аера¹⁴⁴⁴, стань в средине круга неба,

Где ся кончить пояс мира, тамо спешити потреба.

6

Правда или прелыдаяся¹⁴⁴⁵, уже в гору аз восхожу.

Горы, городы скрышася, едва стень¹⁴⁴⁶ их внизу вижу.

Храмы, столпы высокия очам моим не кажутся,

Прощайте, жилцы земныя, вся под мною оставшася.

7

О колице рад есмь тебе, отчизна моя любимая,

Держи, мире, дары себе, мне та мила украина.

Кто язык мой словом своим наставит тебя славити?

Благо ми в щастии моем, благо в небе вечно жити.

8

Христа преславный ключаре¹⁴⁴⁷,¹⁴⁴⁸ прошу, двери отвори ми,

Апостоле святый Петре, гостя к тебе в небо прийми.

Поведи мя, где желаю, по улицам златом сланых,

Да в полатах царьских стану, без трудов, никому даных.

9

Слава Богу, отверзают двери на столпах жемчюжных,

В двор кедровой припускают в вечном жилище блаженных.

Сел прекрасных великости оком пресмотрить не могу,

Вспою убо от радости, живет душа моя Богу.

10

Оле, чюдо великое, чюдо неисповедное!

Основание златое, в стенах злато избранное,

Врата, крюки и запоры, замки, злато само суще,

Златыи площади и дворы, переулки, и улице, и гульбище.

11

Ту иаспис, сапфир, халкидон, змарагд, сардоникс, сардиос,

Хрисолит, биримос, топазион, иакинф, амефист, хрисопрасос –

Что в глубине рек индийских родится многоценнаго,

Во источниках вод небеских всех морских больше того и лучшаго.

12

На огненных конях солнце в златом возе туне ездить,

И с рогами луны лице того места не наследит,

Агнец Божий просвещает сам собою место тое,

Свет от лица испущает, солнце неба предвечное.

13

Мрака тамо не бывало, ниже ночи и темности,

Светило ся не скрывало, полно от агнца светлости,

Ветры шумов не творили, снегов же, градов и дождей,

Облаки не испустили вредливых с себе ненастей.

14

Столко солнцов с коретами с златыми ту увидиши,

Сколко князей тысящами многими в небе сочтеши.

Столко дворян, полководцов царьствия преблаженнаго,

Сколко жилцов и пришелцов града непобедимаго.

15

Славлю тя, покланяюся, благодарю, величаю,

Троице Святая, радуйся, раб твой, тебе поздравляю.

Един Боже в триех персонах, вечной престол твой честь, слава.

Всех вселенных сторонах и во мне твоя держава.

16

Радуйся и ты, одесную Троицы Святыя седяща,

Жизнь нам родивша вечную, Мати Дево присносуща.

Ты бываешь Помощница всем притекающим к тебе,

О Владычице, помощию (и аз) в раю вечным...

17

Стоя ту же херувимы, на низ крила отпускают,

Купно с ними серафими песнь святую воспевают;

«Свят, свят Господь Бог Саваоф», – глас сей небо исполняет,

«Свят Господь Бог наш Саваоф», – земля небу возглашает.

18

Ошую Предтеча седит, ядая мед и акриды,¹⁴⁴⁹

Лекка ему власенница, юже носил Бога ради.

Главу, под мечь наклоненну нечестиваго тетрархи,¹⁴⁵⁰

Прямо держит возвыщшену над всего мира монархи.

19

Ту же седят и отцове, долгодневне поживши,

Святии патриархове, Моисей пророк и протчие.

Аврам, сына в жертву Богу по указу приносящий,

Стоить возле его боку сын, меча ся не боящий.

20

После отцов рядом долгим, всяк по своей достоиности,

Седят на месте высоким пророки в вечней радости.

Давыд, держа лютню, грает¹⁴⁵¹, всех пророков веселя,

Верстатся¹⁴⁵² с ним не дерзает лютня славнаго Орфия.

21

Синклит Царя Небеснаго, в креслах седят апостолы,

Правители мира сего, близ же Христа их престолы,

Трубы Быша спасения, учителя явилися,

Слава их без скончения, весь мир ими просветился.

22

Что извещу о столицы победоносцов Христовых?

Ликуют ту мученицы, смеются с убойцов¹⁴⁵³ своих.

Победы своея знамение держат в руках различный збор:

Крест, мечь, лук, огнь, камение, вериги, когсие, топор.

Творения Андрея Бялобоцкаго на руском диалекте

Неразумиву мужеви тщи и

лжи суть надежди, и сония вперяют

безумия: якоже емляяй ся за стень

и гоняй ветры, такоже емляй веру

сном, сие на сие сон узрения; прямо

лицу подобие лица.

Иисус Сирах, глава 34

1

Был некогда град преславный Троя, Илином реченний.

Был дарданский народ древний,¹⁴⁵⁴ в мире великоименни.

Днесь лютии Марса бои пашню на стенах зделали,

Где была столица Трои, землю хлебем засеяли.

2

Такс, еже чаем вечно быти, и в другая пременяет

Век и случай злый вседневно вся в мире сем превращает.

К тому концу неошибно¹⁴⁵⁵ всяке вещи поспешают,

Боря ся междоусобно, пременно ся побеждают.

3

Всеа твари естество нам сию правду обявляет,

Оттого рик¹⁴⁵⁶ страшний лвам множицею припадает.

Ревут медведе, псы лают, кричат волы, врещат¹⁴⁵⁷ слоны,

Ржут лошади, волки выют – вся значют жизни премены.

4

Что ся родит, умирает, в мире ничтоже векует,

Случай и смерть осиляет, нас как хощет потчивает.

Яко луны кругь пременний колесом по небе ходит,

Тако земли круг вселенний колесем премены бродит.

5

Ничто в мире вечно живет, вся по времени падают,

Хрост¹⁴⁵⁸, траву скот выдептует¹⁴⁵⁹, ветри и кедры поваляют;

Везуви городам грозит, Аракс мосты понуряет¹⁴⁶⁰,

А на горы гром ся срожит, розлев¹⁴⁶¹ внизу потопляет.

6

Сама старость лесы гризет несостарелыми зубы,

Аще долгой век, что живет, крошит идельския¹⁴⁶² дубы.

Не руби их топорами, аще хощешь да знищеют¹⁴⁶³,

Века секутся зубами, в себе кончину имеют.

7

Краткой жизни моток аки нить ся преривает,

Не одному где начаток, тамо и конец бывает.

Яко беседу окончивши, глаголи ми слово: «Рекл есмь»,

Тако век свой докончивши, рци, человече: «Пожил есмь».

8

Всяка радость скоро гаснет, аще лестит обманчиве.

Тако явне показует, иже суетна правдиве.

Мгнение ока пребывают любви вечно оскверняще,

Едва тронешь, улетают радости, душы вредяще.

9

О, сны пусте, снов образы, безделне привидения,

Чювствам покойным заразы, суетния мысления!

Коими ни есть вороты – костянными в мир входите,

Или роговыми – псоты¹⁴⁶⁴, ложь, обману приносите.

10

В древнем веце мир ся славил седмикратными чудами,¹⁴⁶⁵

Иже стень рукою схватил, не почтет того с баснями.

Всуе рощь и стены славишь, Семиражидо, камение,

Всуе солнца столп возносишь, Роде, – труды в том даремне¹⁴⁶⁶.

11

Пирамида в Мемфим была, удивления хитрости,

Яже на милю творила стень от своей высокости;

Днесь з землею зравнялася, стень намале¹⁴⁶⁷ престраняет,

Местем з грыбем зверсталася¹⁴⁶⁸, време вещи пременяет.

12

Храм Дианны славный велик, создан тисящей руками,

Един бездельный висельник сожегл с своими воинами;

Худым делом имя свое думал вечно прославити,

Херост...¹⁴⁶⁹ (постой, перо мое!), нелеп его поминати.

13

Столпы медны, еже набил в море Еркулес по Гады,

Нептун веслом все заграбил, потопили чуда воды.

Мавсолеа мраморовий¹⁴⁷⁰ гроб где ныне пребывает?

И каменным век гробом намале спускает.

14

Идол дивний во сне явлен¹⁴⁷¹ Навухудоносорови,

Яко в росте есть убавлен, явственно есть разумови;

Медь, железо, сребро, злато камень, с неба падши, скрошил¹⁴⁷²,

Осталася глина, блато, и то век давно разбросил.

15

Злату главу идолови мечь сирейской прочь отрубил,

В сребрне¹⁴⁷³ перси балванови¹⁴⁷⁴ грек копие остро забил;

Брух набитий меди толстѳй греку римлянин вычистил,

Стал на ноги век железной, злато, сребро и медь стравил¹⁴⁷⁵.

16

Смотри, каков сам Рим в лице против древния честности,

Посмотрится в Тибре реце, постыдится пременности:

Чело желто, бледо лице, румянца на нем не видать,

Пали столпы по улице, на стенах ковров не спрашать¹⁴⁷⁶.

17

Во дни отца Ромулюса нужно дитя си казало,

Говорить за Еринуса, за Камилля рости стало.

Девица Аннибалови замужна ся показала,

Едва не дана грекови, по отцу осиротяла.

18

Но на свадьбу Африкана, гречина не изволила.

Кроме земляка латина, жениха не припустила.

Подавши бой велик ему с обнаженными грудями,

Оперлася насилному, славна его полонами.

19

Тогда Брутус с Катонами Риму были правителе,

Владаючи¹⁴⁷⁷ народами, статов¹⁴⁷⁸ римских рачителе.

А Цицерон, седя дома, по приказах советовал,

Не мечем, ниже рукома – языком силно воевал.

20

Скоро Акце и Ромули снурок¹⁴⁷⁹ жизни розервался,¹⁴⁸⁰

Рим слуги его смутили, господин раб сотворился.

Всяк Римови отчим быти одноконечно желает,

Прав и неправ покорити господьство себе дерзает.

21

От дву сторон брань востает междоусобна гражданов,

Сусед суседа ганяет, воинских много приборов,

Под ровнеми знаменами трубы к бою голос дают,

Биются полки с полками, копием ся сокрушают.

22

Идет встречу зять свекрови¹⁴⁸¹, мечем ся преведивают¹⁴⁸²,

За неправду умреть готови, но виннейший побеждает.

Тако егда мира чести часть малую пределяют,

Для их гордей упрямости поля в крови восплывают.

23

В том времени обмирает Рим, тоскует, страсть ся боит,

Едва в печали зевает, на ногах своих не стоит,

Составы ему ослабели, кровь ся в жилах помутила,

Очи, руце почернели, смерть ся к нему приближила.

24

В конец трижды отчихает, яко скорбний, мокротою,

«Ох, ох, – с плачем призывает, – Аугусте, буди со мною!

Здравствуй, живи, царю славний, вручаю ти мир и себе»,

Тем в ад выплюнь дух военний, ложно становится в небе.

25

Осквернил ся мертвецами могилник, Рим нареченний.

Отчим Неро пожарами сожегл, он немилосердный.

Третяя часть не остала, с дымем пошла¹⁴⁸³ нова Троя,

Похороны зле приняла, не от царя, но злодея.

26

Каков днесь Рим, как здешевял, како разни от онаго,

Что Волску землю звоевал,¹⁴⁸⁴ збил силу царствия греческаго.

Нуманчиком¹⁴⁸⁵ зломал роги, картагинчики¹⁴⁸⁶ победил,

Реце Рену спутал ноги,¹⁴⁸⁷ розлев Дуная усмирил.

27

Тако страшне римлян силы, всем народом ищезоша,

Егда внуки разорили, что отцове припасоша.

Мало было дедицови¹⁴⁸⁸ всего мира дани, зборы.

Что остало Неронови, Алярик¹⁴⁸⁹ взял в готтов дворы.

28

Наследники днесь римляне ищут древния честности;

Врата твои, о Трояне,¹⁴⁹⁰ подгризли зубы старости.

Паде столп седмилесничный Севера¹⁴⁹¹ милостиваго

И двор Люкулля столичний,¹⁴⁹² не знать валу Титоваго.

29

Уже столы не потеют балсамем¹⁴⁹³ царя Нерона,

Царей теплице грязнеют, вода с калом помешана.

В твоих банях, Антонине, гусята ся полоскают.

В твоей, Тибуре, равнине¹⁴⁹⁴ козы душных трав нюхают.

30

Показы дивовиск¹⁴⁹⁵, з езды строи¹⁴⁹⁶, злата бросаниа,

Борения лвов з медведи, различныя играния,

Потешние комедие с творцами и зрителями

Век пременил в трагедие, вся днесь лежать под ногами.

Не смышлиша разумети

сия вся да восприимут во грядущее

время.

Второзакония глава 32, стих 29

Что жалостнее и ужаснее

помыслити возможно, яко «идите»?

И что приятнее изрещи яко «приидите»?

Два глаголы сия, от нихже ничтоже

страшливее перваго и ничтоже

сладчае втораго слышатися может.

Св. Августин в Единоглаголствии, гл.3

Оле! мысль людска потоль слепа пребывает –

Дондеже¹⁴⁹⁸ не узрит бед, сих быти не чает.

Настоящая токмо знает разумети,

О грядущих бедствиях несть ея радети.

Пред гласом трубным воин мечь свой изощряет,

Слышащ трубу, ко брани себе устремляет;

Предзрит навклир¹⁴⁹⁹, откуду ветров грядет сила,

Потому котвы решит¹⁵⁰⁰ и ставить ветрила¹⁵⁰¹;

Земледелец, готовящ своя на зябль¹⁵⁰² нивы,

Кий плод с них приимет в лето – предвесть прозорливый;

Предвидя зиму тожде пекущийся мравий¹⁵⁰³

Носит корм за времени¹⁵⁰⁴ в мравник свой диравый.

Что твориши, о роде! несведущ будущих

Времен оных лютейшых, конца не имущих?

Что ти ся мнит? Тебе ли не должно умрети?

Мниш креплши над адамант¹⁵⁰⁵ жизни твоей сети?

Ох, лстишися¹⁵⁰⁶! Кому смерть дасться ублагати¹⁵⁰⁷?

Ей свойственно еже есть живот пресекати.

Не мниш ли, яко вечным миром сопряженны

Смерть и живот друг другу верно сприсяжены?

Ах, лстишися излишше миром сим притворным,

Смерть и жизнь Пребывают случаем подзорным¹⁵⁰⁸, –

Яко снег легким варом¹⁵⁰⁹ егда исчезаеть,

А водою талою и огнь погашает.

Прежде мир свой содержать нощь дни, день же нощи,

Пожрут волки со агнцы от своих вражд тощи.

Вся сущая под солнцем повинна суть смерти:

Лук медян мышцам его как его отперти?

Стрелы ея вредныя кого не пронзают?

Всех выи язвы¹⁵¹⁰ в себе от сих ощущают.

Улучает смерть детищ в матерней утробе,

Иных от сосц отемля полагает в гробе,

Умерщвляет младенцы обоего рода –

От смерти несть юношам, ни старым исхода.

Славных вождов и простых воинов вдруг трупы.

Стрелы смертны смешают вместо¹⁵¹¹ – суть не скупы.

Не в златой песок и Крез богат претворися,

Не лучший прах Ревекки прекрасной¹⁵¹² явися;

Царие, самодержцы, князи и владыки

Тлеют в земли с нищими равно человеки.

Несть надежды в богатстве, несть в силах, несть в сласти,

Вся оставив, всяк смертный подпадает власти.

Ко гробу бо вси прямо течем убежденны:

Скорей ли или позде будем во нь вверженны¹⁵¹³.

Не избежит родшийся всяк сего предела,

Егоже бы под леты смерть не одолела!

Но когда бы дух в воздух претворялся исто¹⁵¹⁴,

Яко пар во облаки исчезающ чисто!

И дабы смерть кончину тако сотворила,

Обы душу и тело вкупе окончила!

Кую ж бы смерть над сию достойней блажити,

Еюже бы болезни мощно окончити?

Всяк з жиющих¹⁵¹⁵ паче бы возлюбил умрети,

Неже жиющ в многих бед углебати¹⁵¹⁶ сети.

Но оле! увы мне! Смерть! Несть кончины на ю.

Плоть смертну, а душу вечну быти знаю,

И как скоро от тела душа разлучится,

Абие¹⁵¹⁷ пред Судию Бога становится.

Сей сидит и праведен и неумолимый,

Глава его и очи – огнь неугасимый.

Она очес возвести от страха не смеет,

Оковану узами совесть си имеет.

Сей взыскует тайная сердца в жизни сласти

И несоделанная видит ея страсти.

Она всяк грех сознает, студом побежденна,

Камо¹⁵¹⁸ бежать?– не видит, страхом ослеплена.

Сей вкупе и Судиа и верен Свидетель,

За вся грехи неложный и Истец и Мститель.

Та, видящи ничимже его умолима,

Напрасно в слезах тает. Оле, неключима¹⁵¹⁹!

О, кий смысл! О, кий промысл души оставленной!

Тамо бо несть помощи, в горе осужденной.

Гласить¹⁵²⁰ холми, вертепы, приглашает горы,

Да сниидут на ню живу, приимут ю в затворы¹⁵²¹.

О душе! О Судие! Суде праведнейший!

Кто не будет, помянув сия, печалнейший?

Но не у¹⁵²² конец скорби, страстей и болезни,

Ины еще надстоят и смерти, и жизни –

Жизнь, во веки радостей конца не имуща;

Смерть, мук некончаемых во веки будуща.

Ох, киих! Ох, коликих мук смерть не приемлет,

Живот же вся радости, вся блага отемлет.

Жизнь кормит души своя сотом божественным,

Смерть своя напаяет питием огненным.

Жизнь аггельским пением своих услаждает,

Смерть своих стенанием и воплем смущает.

Жизнь творить на небесех своих ликовати,

Смерть своя во тму и червь творит низвергати.

Жизнь блаженна не терпит ни мраза, ни зноя,

Смерть же в огне и мразех не имать покоя.

В местах злачных и светлых жизнь ся упраздняет,

Смерть же в работе адской выну пребывает.

Жизни несть болезни, несть плача, несть печали,

Смерть страждет вся зла, яже во ад ся собрали.

О, коликих триумфов и благ жизнь благая,

О, коликих зол и мук полна есть смерть злая!

Сея ли или тоя жребий падет на мя?

Благое ли, злое ли будет его знамя?

Ах, всем сердцем, ах, сице надлежит пещися,

Да злый жребий возможет от мя отмещися.

Исчезе в болезни живот

мой и лета мои в воздыханиих.

Псалом 30, стих 11

Не достоит ли воздыхати,

яко есмы на земли чуждей и во страну

далечайшую от отечества згнаны?

Св.Златоуст, гомил. на псал.115

Сия ли в рождение мое бысть планета,

Да всяк мой день обыдет¹⁵²³ темных скорбей чета?

Вся дни моя повсегда в бедах изнуряю,

Аще и светло себе утро предвещаю.

Но ни един еще день бысть мне просвещенный,

Зане всяк прешедший есть скорбми помраченный.

Чаях частми житие разделено быти,

Скорбь радостей, радость скорбжи взаим пременити.

Равно якоже солнце всю тму проганяет,

Егда день подсолнечным ясный поставляет,

И, яко луна, хотяй возбурити море,

Мещет ветры во воды на болшое горе.

Сице мнех¹⁵²⁴, окаянна, моей быти доли,

Еже совершатися всем по моей воли.

Обаче печаль моя толь есть болезненна,

По мужу слезам женским ниже есть сравленна,

Двенадесят месяцей по мужу сетует,

Гроб и дом оплакует, егда удовствует¹⁵²⁵,

А по сих умышляет жалость¹⁵²⁶ низложити

И вретище¹⁵²⁷ на светлы ризы пременити.

Вся лета, вся месяцы, вся дни моей жизни

Исчезают в печалех, в скорбех и в болезни.

Несть средствий на жалость мою и несть закона,

Беда беду раждает веема нескончона.

В слезах, в воздыханиих, в воплех пребываю

И малейший час жизни в сих аз изнуряю.

Многажды волнение ветр силен возводит,

Но краткое елижды¹⁵²⁸ сверепей находить,

Зима з древес листвия люте восхищает,

Но сия паки весна оным привращает.

Часто и воздух движет облаки дождевы,

По сих лучи являет светлейшия дневи;

Мне же смерть соплетает узы нерешимы¹⁵²⁹

Скорбей, яже не чаю быти разрушимы.

Плачевна не престает бряцати цевница¹⁵³⁰,

Перси – гусли, жаль – струны, цевничник – десница.

При сих гуслех и нощи и дни провождаю,

Все жития моего время истощаю.

О! коль краты тяжесть духа тщахся сокрушити,

Внегда в недрех глаголы желах утаити!

О! елижды день бяше, весь во скорбех бяше,

Нощи вся, яже имех, вопль мой провождаше.

Не стеняти елижды имеях уветы¹⁵³¹,

Стенанию запретить прилагах наветы!

В радость разрешити ся совет ваш бысть, друзи,

Абие вся решилем веселия узы¹⁵³²?

Но егда вопль мой смехом хощу укротити,

И при смеху силен вопль мой возшумети.

Множицею желая аз мирно уснути,

Но в слезах утренюю¹⁵³³ нощи вся минуты.

Аще же заключаю плачь в себе крепчае,

То яко море от волн бежит жесточае.

Вы есте сведители, дебри и потоки,

Удолия¹⁵³⁴ и холми, коль плачь мой жестокий.

Весте¹⁵³⁵, с воздыханием колико аз брахся¹⁵³⁶,

Но стенанием сердца всегда побеждахся.

И само ехо воплем моим подвиженно

Жалостныя отглашать¹⁵³⁷ гласы убежденно.

То аз, то оно в воплех и ламентах выну¹⁵³⁸,

Плачем ся и стеняем взаим на премену,

Яко пандионийски ответ имут сестры,¹⁵³⁹

Егда своих жалостей счытают реестры.

Плачется Прогне ложа, мужем оскверненна,

Рыдает Филомела, девства си лишенна;¹⁵⁴⁰

Една другую в воплех своих вспомогают,

Обе слезящи жалость свою воспевают.

Тако и Алциона гибель мужа в море

Рыдает,¹⁵⁴¹ возвышшая гласы своя горе,

Или яко горлица, друга си лишенна,

Стеняет непрестанно, многоболезненна.

Сице есть и живот мой, на семь основанный,

Да ни един ему день преидет безпечалный.

Повседневно наводят жизни моей борбы

Непрестанны болезни, непрестанны скорби.

Но яко вопль бысть моим глаголом начало,

Воплем ся и житие дабы окончало!

Щедра твоя рука, отче преподобный,¹⁵⁴³

Достойна мзды есть – Господь праведный

С небес да воздаст! – шла твоя казна

Полше полезна.

Но какая помочь нам от твоей казны?

Бог весть сребролюбца лукава соблазны,

Вовремя прислана злому волку-вору,

Угодило в пору.

Хоть надежен друг француз, шалберов¹⁵⁴⁴ старшина,

Не дал ему сукон в долг ни аршина.

На слово голо кто бы условился,

Хотя б исполнился

Тою казною, чтоб бедны силы

Вспомочь, которы по крепостям были;

Бедну пехоту, которую Бог дает,

В муку предает.

По милости его, также и панов,

На пагубу дал Бог таких гетманов,

Что для адова бруха¹⁵⁴⁵ своего

Наполнились всего.

Хоть мало запасу, однак вин венгерских

Караваны ходят, толь-то чин жолнерский¹⁵⁴⁶! –

Курки¹⁵⁴⁷ печены, сахары привозят,

Нам голод множат.

Только бы в обоз¹⁵⁴⁸ или в кой город

Строем бы ввести свою хоругов,

Тотчас по дорогам запас разбивает¹⁵⁴⁹,

Голоден не бывает.

Хлеб для пехоты – везде виселицы,

Дай бы на толсту шею те вервицы¹⁵⁵⁰,

Не на нас, бедных, что будто сластями –

Кормимся псами!

Наши овощи – мышь, а телятина –

Кошка, хотя мертва и кобылятина –

Как есть не голод! На хлеб¹⁵⁵¹ не помысли,

Пока король пришлет.

А король умной¹⁵⁵² на нас призирает¹⁵⁵³,

Твою казну в Крым, отче, отсылает,

Дает хану золото – хан поноровляет¹⁵⁵⁴,

Будто уступает.

А лицемеры за то возванье

Повели волка на коронованье.

Не дивно, что слепые мурзы поздравляют,

С послы величают.

Из войска так же многие началники

Посполство¹⁵⁵⁵ губят, вместе и сверстники

Пехоту (поистинне мучеников!) с нами

Своими руками

Извели в розных прилучаях панство¹⁵⁵⁶

Горлом своим винным и различным пьянством,

Моря их з голоду, остатки погане

Секли нещадне.

Как отступили татары ис подо Лвова,

Лукаво с литвою¹⁵⁵⁷ идет волчья глава.

Весь мир знает, естьли б литва не пришла,

Нога б их не ушла

Из-под Хотина¹⁵⁵⁸ как за бусурманы

Вслед шли, не было бе хулы на поганы,

Когда б дал волю сердцам кавалерским,

Умам рыцерским.

Только не ослы литва, знала ужа,

Метясь за Хотим, хотел сесть у литвы мужа,

Не ныне на пагубу та дуда надута

Играет, прокленута.

Тож сотворил, отче, и с твоим бряцалом¹⁵⁵⁹,

Ты ему дал золотем, а он нам ни салом.

Кому король з женою¹⁵⁶⁰ твою казну дает,

Посол твой ведает.

Та богобоязненна пани – побожником¹⁵⁶¹

На комедии, так же плясалником.

А что за пляски, пусть твой посол скажет,

В Кракове укажет,

Какая комедия бывала в Варшаве,¹⁵⁶²

В каково там цесаря дала поруганье,

В небытии короля смех строя скаредный,

Но Бог праведный

Снишел в то время з громом, с молниею,

Обличал то канцлер, студенты со всею силою,

Для того достоин ада твой посол,

Естьли не отписал.

Дивно нам на вас, милы казнодее,

Бутто вы не знаете, что ся в мире деет.

Велят вам на нас кричать полские бискупы¹⁵⁶⁴,

Смрадные трупы.

Первый шалбир¹⁵⁶⁵ и лстивец великой Требицкий,

Олшовский, арцыбискуп6 и третей Варшицкий.

Естьли вы спите, а служилой видит,

Хто ково обидит.

Не ныне король губить своею рукою,

Не рубить, толко мучит горькою мукою,

Молит епископов: «Бога для¹⁵⁶⁶ пастыри,

Мои шалбири!

Велите ксендзом, паче ж казнодеем,

Пусть на амбоне¹⁵⁶⁷ кричать тем злодеем,

Которые из войска скоро побежали,

Королю отказали,

Знамена голы побросали в поле,

Ни по городам, ни при самом короле,

Пусть к знаменам своим возвращают,

Сколь возмогают.

А у меня, де, казна им готова,

Денги и всякой запас дадут снова –

Хочет ли хто на мушкет, хоть на «висилицу,

Емлите пленицу»¹⁵⁶⁸.

Сам на ту мзду иди, Яне, з бискупами

И сенатори, твоими лесцами¹⁵⁶⁹;

Мало что добрых и между бискупы,

Вместо их скопи¹⁵⁷⁰.

Збери каноников-милишев¹⁵⁷¹ с собою,

Ксендзов, пралатов¹⁵⁷², не пропадут с тобою.

В шелковых чюлках целой их собор

Пусть в прямой побор

Пойдут до беса, а пусть на их место

Жиды множатся. Пожди, Яне, еще

Возми всех панов, с коими в Кракове

Был на розговоре.

Во всю там зиму весело пировал,

Спал до полдня, в вечеру¹⁵⁷³ сеймовал,

А ночью «буди здрав!» или играл балеты

Для той кобеты¹⁵⁷⁴.

А мы б хоть здохли, понеж условлены

Станы¹⁵⁷⁵ имели – кровли соломяны.

Пусть, де, радеють¹⁵⁷⁶ как и я о себе.

Сто чертей тебе!

Тогда просим вас, ксендзы, до обозу.

Нет там голоду, нужды, ни морозу,

Там кельи теплы, перины пуховы,

Шутки пороховы,

Французский посол в золотой корете,

Вина довольно зимою и в лете¹⁵⁷⁷,

Там хан в грехах прощает –

Головы срывает.

О, дай! бы не было бискупов-кабанов,

Которых носят, что жирных баранов,

Время¹⁵⁷⁸ и плебанов¹⁵⁷⁹, с ними каноников

И исповедников.

И тех боровков, обман-езувитов,

Болши всех лести, правды – что у жидов.

О! сколь того лиха везде намножилось:

В ксендзы и в чернцы, в спеваки¹⁵⁸⁰ збежалось.

Обоз им смердит, а на амбоне

Бьют в ладони.

Лутчи быть мнихом, а чотки имети,

Нежели пулку¹⁵⁸¹ в ребрах – учнет там свербети.

Постники, на смерть не много скорбите,

Шалберы, молчите!

Или вы слепы? Король коль тверд в полю,

Сам за зайцы гоняет, а нам велит к бою.

Ныне в Яворове¹⁵⁸² на удах сидит,

На сельди глядит.

Будучи в Кракове на коронацыи,

В трубы и в сурны¹⁵⁸³, в французски факцыи¹⁵⁸⁴ –

«Лей-поливай на всяк день, братчина!

Дай, дьяволе, вина!»

А мы, квартьяные¹⁵⁸⁵, удалы молодцы,

Буде кому силно, чево не отняли хлопцы.

Проподаем з голоду, а конь от соломы

На зубы хромы.

Отведайте, ксендзы, нынешней сладости,

Не старых королей поступок в нынешней пакости,

Переполощите дождем свои колнерики¹⁵⁸⁶,

Статны черевики.

Есть у вас соболи, куницы и рыси,

Берите в службу стаканы, серебряны мисы.

Даст вам и примас¹⁵⁸⁷ свои златы фляши¹⁵⁸⁸,

Будут те часы¹⁵⁸⁹.

Воскресит вскоре нам Господь Богдана,¹⁵⁹⁰

Вывлечет на двор не одного пана,

И не одному топором отделит

Лоб от гардели¹⁵⁹¹.

Есть прелесть в свете,

як в полном¹⁵⁹³ цвете,

ту ты остави,

Возлюбленная

душе грешная,

от злоб воспряни.

Преходит время,

а грехов бремя

тя угнетает;

Демон же смелый

на тебе в стрелы,

яд свой впущает.

От лва лютейша,

от змия злейша

смерть предбодрствует,

Сласть услаждает,

жизнь обещает,

а гроб готует.

Та багряницы

и власяницы

в тлю прелагает,

Та крали губить,

Кесари губит,

вся разорряет.

Вращает¹⁵⁹⁴ в блато

бисер и злато,

черви раждает,

Силным гетманом

и поселяном

сердце вреждает.

Егда честныя

в рубы¹⁵⁹⁵ худыя

приоблекает,

Воикску славу,

мечь и булаву

в гроб вовергает.

Матерем чада

хищати рада

и ослезяти,

Яко цвет красный

видом си ясны

вскоре терзати;

И воспитанных

сынов избранных

не долго зрети

Смерть попущает,

нагло¹⁵⁹⁶ хищает

до гробной клети.

Яко с росою

траву с косою,

сечет юныя,

Воя от боя

емлет до гноя

зело силныя;

В страх обращает,

сердце скрушает,

велми печалит,

Борца свергает,

кровь изливает

и во гроб валит.

Неумолимо

ни утолимо

смерть убивает;

Аще не вскоре

жди ея во дворе:

та не минает.

Мафусаила

смерть похитила

о тысящи лет,

Иосиф красный,

славою ясный,

увяде як цвет.

Авесолому,

сынови злому

в красной уроде¹⁵⁹⁷,

Светлость увяде,

сам в крови паде,

что камень в воде.

Златыя власы,

як серпом класы

суть подсеченны,

А сам на древе

с копийми в чреве

зависл збоденны.

Плоть согнивает,

червь ся раждает,

ах, смрадный зело!

Птицы до плоти

летят с высоты

терзати смело.

Светлое чело

все здиравело¹⁵⁹⁸,

а устна красна

Смрад изливают,

гной источают,

лежат безгласна.

Бедное око

изгни глубоко,

а где жь ограды?

Источник воды,

речныя броды,

где винограды?

Шипок увяде,

кипарис паде,

а ты гниеши.

А тех утехи

даже во веки

не познаеши.

Бедное ухо,

ты бяше глухо

на спасенная;

Где твоя сладость,

от гласов радость

она тленная?

Гусли, тимпаны,

струны, органы

днесь изтлевают.

А тебе смело

купно все тело

черви снедают.

Нозе гнилыа,

где суть милыя

вам оны лики¹⁵⁹⁹?

Где плесание,

где плескание?

Сгибе во веки.

Чрево сладкаго

вина драгаго

днесь отщетися.

За скочны лики¹⁶⁰⁰

во аде во веки

юнный вселися.

Ризы багряны

из шелку тканы,

кто вы днесь ценит?

Нищь от гноища

своя рубища

на вас не менит.

Чим убо летите,

чим вы губите

неискусныя?

Влечете к себе,

что овцы к требе,

люди юныя.

Брашно благое,

вино драгое,

вы нас вредите.

В тленном бо теле

злых червей веле

умножаете.

Яждь же доволно

и пий своволно¹⁶⁰¹ –

мзда за то будет:

Чаша смолная

во век полная

и преизбудет.

Оле суетна

вся и преметна,

яже в сем свете!

Менится злое,

равне благое

в зиме и в лете.

Красная младость,

белая старость

скор конец знают,

Поты проливше,

бед искусивше,

в гроб ся вселяют.

Главо глупая,

окаянная,

что мир любиши?

Что его сластьми

и плоти страстьми

аду служиши?

От добра многа

не зриши Бога,

аки несть требе.

Преживше лета

в суетах света

быти на тебе.

Богачь жестокий

во ад глубоки

в огнь вовержеся,

За сребро, злато,

земное блато,

весь истечеся.

Глас свой возносить

о каплю просит

воды студены,

Иже пояше

и довле бяше

благ исполненны.

Суетство суетств

и буйство буеств

вся, яже зрятся.

Обаче пьянство,

слава, богатство

нами любятся.

Добре то знаем,

что ветр гоняем,

мирских ищуще,

А вси охотно

миру работно

служим живуще.

Жил лета многа,

гневаше Бога

во твоей сладости.

Красота, злото

вратятся в блато, –

ты без радости

Во гроб вступиши,

вся оставиши

не веси кому.

Саван твой токмо

в земное окно –

все же иному.

Суета дети,

ихже хотети

обыче мати.

Кая бо радость

по них и сладость,

не может знати.

Отец есть честный,

а сын прелестный¹⁶⁰²

часто бывает –

Вся пропивает

и разбивает,

и побивает.

По страсти прежде

с злобы послежде

своеволствует,

Юности лета

в неправдах света

зле вождествует¹⁶⁰³.

Тако на брата

Сплывает тщета,

а мир лукавый

Из честна дому

несет иному

знамена славы.

Многащи давный,

силный и славный

род погибает,

А дедичь¹⁶⁰⁴ благий,

як сродник драгий

добро взимает.

Сын же прелестный

есть враг известный:

вся погубляет.

Злато и славу

и свою главу

в вино втопляет.

Мы изумлени¹⁶⁰⁵,

грехми сожжени,

нимало знаемь,

Яко от врага

до адска прага

гнани бываем.

Отселе злато

и сребро за то

тщимся роздати,

Да в светлом небе

жизнь вечну себе

можем стяжати.

Храмы созидай,

нищыя питай,

иноки вселяй,

Сира воспитай,

вдовы заступай,

вся возвеселяй.

Сия бо тебе

схранятся в небе,

а ради света

Что сотворивши,

та погубиши –

вечна то тщета.

Ты стяжал скупо

а сын твой глупо

вся расточает.

Что тя ползует,

смолу готует¹⁶⁰⁶,

огнь разжигает.

Чистота, благость,

всех доброт драгость

не изчезает.

Из тех отрада

Небесна града

ти исплывает.

Тамо ти радость,

Небесна сладость

по трудех будет,

А дух горести

и мира лести

вечно забудет.

Несть тамо зависть,

несть и ненависть,

несть рыдание;

Всем мир, тишина

от Бога Сына

дарование.

Страстей ти ради,

Иисусе драгий,

даждь нам востати,

А смерть лютую,

косу острую

даджь поминати.

Изволь подати

слезы лияти

за многи грехи;

В небо вселити,

общники быти

вечны утехи.

Живяй на земли, разумным оком

смотряй на все по свету широком,

Человек ничтоже имать миляе про себя,

кроме супруги и насущна хлеба,

Которую толко Бог с небес посылает,

единить сердца и нравы равняет.

Сице супруги в рай в красном белведерье¹⁶⁰⁸

неразлученно берут перемирье.

Ныне бы молвил, что порозплетались

в своих союзах и порозметались.

Для того безжение Творец похваляет,

да и женитбу ничем не гоняет¹⁶⁰⁹.

Свято супружество должный почитати,

толко совет мой головки избрати¹⁶¹⁰.

У всякой жены суть свои приметы,

в желудке не сварив, збросиш недоспеты.

Трудно с приметы коня добра купить

и жену со нравы уклонными¹⁶¹¹ нажить.

Дабы не было в ней что похулити,

надобно в далных рубежах смотрети,

Однако бы я, хто что любят, хулил, –

одному удалося, а другой погубил.

Голодному всякие укусны суть еды,

а юному человеку женские беседы.

*

Невозможно познати – в чюжой коже ходят,

хотя и другу времянем угодят;

Лицемерные слуги, что обещаются

добром всяким служити, а пролыгаются¹⁶¹².

У жонок бо учатца такова зла чина,

понеже несть едина из них благочинна,

А самая простота в деревню бежала,

лесть¹⁶¹³ повсюду нам ныне госпожею стала.

О Владыко, не подай обозреть им света,

которые нынешний испортили лета.

*

Приемляй жену, зелно себе отягчает,

от еяже тягости ни смерть свобождает,

Муж жене раболепен, жена розсылает¹⁶¹⁴:

что прежде был свободен, ныне раб бывает.

*

Поемляй жену, во ярмо ведется,

и бегаяй казни, х казни сам влечется.

Пленяй жену, болши пленяется,

всегда рабствуя, раб ей збывается.

*

Сый под супругою, под игом теснится,

умрети желаяй, слабети нудится.

Та болезнь превелика, казнь нарицаема,

аки купина горяй,¹⁶¹⁵ а не згараема.

*

Что реку вкратце быти женидбище?¹⁶¹⁶

Ничтоже, токмо тартар и злых чистилище.

Несть в тартаре покоя, но всяка досада,

ни скорби супружественной бывает отрада.

Кто может женские претерпети беды,

работы различные и несносный вреды?

Труд велик и тоскотя? остают во браце,

бегай, молю, злой жены, аки смерти в зраце¹⁶¹⁷.

Посмотрите на любовь, что насилу восходить¹⁶¹⁸,

а уж в лыках¹⁶¹⁹ великих богатырей водить.

А се дело чюдняе: волосник¹⁶²⁰ плетены

одолевает времянем скипетры и короны.

*

Укусно краденое, чюжое, не свое,

во своем укус один, а в соседском вдвое.

Вешать татя господин велел за две рыбы,

и, в горохе поимав, велит бить у дыбы.

Ты чюжаго полотка¹⁶²¹ дерзнул смело рушать¹⁶²²

и, преступив заповедь,¹⁶²³ не свою ядь кушать.

Не уйдеш наказания, ни поп тя разрешить,

то слово «не леть»¹⁶²⁴ ти есть, пусть на ум твой спешит.

*

Не добр тот хлеб, что его дважды пооряют¹⁶²⁵,

и та сука, что ю два мужа понимают.

Лучши у извощика в злой дороге возить

и в воинском походе зной и вар¹⁶²⁶ поносить,

И лучше в монастыре под уставом жити

или у поваров при поварне быти,

Лучше в пустой храмине зимою сидети,

под кровлею худою ненасье¹⁶²⁷ терпети,

Неже стоять на ковре в браце со вдовою,

хотя бы с прелючшею честною женою.

Какие со вдовою веселые лета?

Никогда не увидишь с нею в любве света:

Премного выговоров, покойник на чело¹⁶²⁸,

как с нею, да и когда может быть весело?

*

В третие уж женишься, и та была смела,

которая бысть в третию жену похотела.

О четвертой не думай¹⁶²⁹ ни в доброй денницы,

ибо будут боятись вдовы и девицы,

А есть чего, – будто бы жити не желала,

когда бы с тобою брак четвертый приимала.

Норови¹⁶³⁰ сей ты третей: как ее лишишся,

вечнаго уже сиротства и бед наполнится.

А ты молвиш: без друга невозможно жити,

такова добра себе не хочю лишити.

*

Где бывает истинно сердец любование,

там тяжкое обоих живет разставание.

Скорбь не равно подобна, слезы неуемный,

жене жаль мужа, мужу жаль жены смиренный.

*

Ты кисло смотришь, Венус веселится,

как что уловить, бутто печалится,

Оком то самим всяка показует,

как ей что любо, аки негодует

Или вздыхает, ступая уставно¹⁶³¹,

А кого любит, не кажет то явно.

Но искра горит, запущенна в сердце,

знать по кислым очесам и по бледном лице.

*

По взглядования до смеяния,

во смеянии до играния.

По игрании до трепания,¹⁶³²

во трепании до осязания.

По осязании до опочивания,

в опочивании до грехования.

По греховании насилу когда до раскаяния;

любовь и меда, и жолти¹⁶³³ многоплодняя.¹⁶³⁴

*

Умна жена – дар Божий. Имев здоволь хлеба,

с мужем живет согласно, аки дана с неба.

Отец ее не купит, власти не имеет,

моли неба, понеже женами владеет.

*

Люта зверя узнаешь, посмотря на рожу,

а жене диавол в сердце, а другой влез за кожу.

*

Прежде мя пожри, земле, перво в гробе тело

в пепел да обратится и дабы истлело,

Неже с воли бокову кость¹⁶³⁵ в горло воткати¹⁶³⁶;

там очи, где что любим, и рука отдати.

*

Дородство твое красно и умныя смыслы¹⁶³⁷

попортили, девице, тех строев¹⁶³⁸ вымыслы.

Лутчи строев перестань; хотя бы нага была,

моя б тебя доброта и с телом прикрыла.

Дешев строй без доброты¹⁶³⁹; девка красовита

без доброты – палата, соломою крыта.

*

У босурман на мужьях жены умирали,

а ныне на гробах их ради б танцевали.

Не то чтоб за здоровье мужа умирала, –

трикраты бы и сама его потеряла.

Чють душа из одного, а другой на ковре

стоит, в красные ризы приодеян добре.

*

Хотя ярясь аки барс, иже свои дети

погубив, а сам впадет ярым ловщам в сети,

Или медведь свирепый, копием раздразнен,

бежит лютой собаки, ранами изязвлен,

А та за горло давит, что кровей посоки¹⁶⁴⁰

по раненому бегут борзы зело токи, –

Однако природа в том поноровила¹⁶⁴¹,

что х твоей красоте злобы прибавила.

Красна ты или лиха, то грех, а се добрит,

буде будеш доброю, всяк тебя обозрит.¹⁶⁴²

*

Малый свет – человек жив; там небо – глава,

чювства – планиты, разум – солнце, при том слова,

Грешить свет, в нем человек, небо вратится¹⁶⁴³,

смерть с востока на запад, день с ночью катится.

Если бы пременна жен луна нам не дала,

свет на ногах не остал бы, что ж бы глава была?

*

Орех, ишак и жена в одну меру живут,

ничтоже добро творят, когда их не бьют.

*

Умилнаго глаза лучь солнцу ся равняет,

из круглой шеи белый шипок¹⁶⁴⁴ проникает,

Влас кудрявый преходить¹⁶⁴⁵ злато и румяны,

устне¹⁶⁴⁶ аки в черленном багру¹⁶⁴⁷ омаканы,

Как отверзет сахаром уста посыпанны,

многих сердца топятся, хотя оловянны.

*

Играяй и пияй с красными девицы,

славы и денег не имать на лицы¹⁶⁴⁸.

Емляй бабу з денгами, той златом прелстися,

понял денги¹⁶⁴⁹, а баба в приданом вручися.