Повесть о Фоме и Ереме

В некоем было месте жили были два брата Фома да Ерема, за един человек, лицем они единаки, а приметами разны:

Ерема был крив, а Фома з белмом,

Ерема был плешив, а Фома шелудив.

После отца их было за ними помесье, незнамо в коем уезде:

У Еремы деревня, у Фомы селцо,

деревня пуста, а селцо без людей. Свой у них был покой и просторен –

у Еремы клеть, у Фомы изба.

Клеть пуста, а в ызбе никово. Ерема с Фомою торговыя люди, стали они за товаром сидеть:

Ерема за реткой, Фома за капустой.

Славно они живут, слатко пьют и едят, не попердывают. Захотелось им, двум братом, позавтрикати, вышли они на базар погулять.

Ерема сел в лавку, Фома на прилавок.

Долго они сидят ничего не едят, люди ядят, а они, аки оглядни, глядят, зевают да вздыхают, да усы потирают. И вставши они друг другу челом, а не ведома о чом.

На Ереме зипун, на Фоме кафтан,

На Ереме шапка, на Фоме калпак,

Ерема в лаптях, Фома в поршнях³⁷⁵³,

у Еремы мошна, у Фомы калита³⁷⁵⁴.

Захотелось им, двум братом, к обедне итти:

Ерема вшел в церковь, Фома в олтарь,

Ерема крестится, Фома кланеется,

Ерема стал на крылос, Фома на другой,

Ерема запел, а Фома завопил.

И вышел к ним лихой понамарь, стал у них на молебен просить:

Ерема в мошну, Фома в калиту,

у Еремы в мошне пусто, у Фомы ничего.

И тот понамарь осердился на них:

Ерему в шею, Фому в толчки,

Ерема в двери, Фома в окно,

Ерема ушел, а Фома убежал.

Отбегши они да оглянутся и сами они друг другу говорят: «Чево нам боятся, заодно мы бежим».

у Еремы были гусли, у Фомы орган.

Разгладя они усы да на пир пошли. Стали они пивцо попивать:

Ерема наливает и Фоме подает,

сколько пьют, а болше на землю льют, чужаго добра не берегут.

Ерема играет, а Фома напевает,

на Ерему да на Фому осердилися в пиру.

Ерему дубиной, Фому рычагом,

Ерему бьют в плеш, а Фому в е...

: Ерема кричит, а Фома верещит:

«Государи соседи, не выдайте».

Ерема ушел, Фома убежал,

Ерема в овин, а Фома под овин.

Захотелось им двум братом, за охотою походить:

Ерема с сетми, а Фома с теняты.

Ерема за зайцы, Фома за лисицы,

Ерема кричит, а Фома болши зычит,

Ерема хватает, Фома перенимает,

сами они друг другу говорят: «Брате Фома, много ли поимал?» Фома говорит: «Чево поймать, коли нет ничево».

Ерема стал, а Фома устал,

Ерема не видал, а Фома не усмотрил.

И видили их лихия мужики. Ерема с Фомою испугалися их –

Ерема ушел в рош, а Фома в ячмень,

Ерема припал, а Фома пригорнул,

Ерему сыскали, Фому нашли,

Ерему кнутом, Фому батогом,

Ерему бьют по спине, а Фому по бокам,

Ерема ушел, а Фома убежал.

Встречу им трои сани бегут:

Ерема задел, а Фома зацепил,

Ерему бьют по ушам, Фому по глазам.

Ерема ушел к реке, а Фома на реку.

Захотелось им, двум братом, уточок побить, взяли они себе по палочке:

Ерема броском, а Фома шибком,

Ерема не попал, а Фома не ушип.

Сами они друг другу говорят: «Брате Фома, не добре тереби». Фома говорит: «Чего теребить, коли нет ничево». Захотелось им, двум братом, рыбки половить:

Ерема сел в лотку, Фома в ботник.

Лотка утла, а ботник безо дна:

Ерема поплыл, а Фома не отстал.

И как будут они среди быстрыя реки, наехали на них лихия бурлаки:

Ерему толкнули, Фому выбросили,

Ерема упал в воду, Фома на дно –

оба упрямы, со дна не бывали. И как будут им третины,³⁷⁵⁵ выплыли они на крутой бережок, сходились их смотрить многия люди:

Ерема был крив, а Фома з бельмом,

Ерема был плешив, а Фома шелудив,

брюхаты, пузаты, велми бородаты, лицем оба ровны, некто их б... сын один добывал.

Месяца Китовраса в нелепный день, иже в неподобных кабака шальнаго, нареченнаго во иноческом чину Курехи³⁷⁵⁶, и иже с ним три страдавших, три еже высокоумных по плоти хупавых³⁷⁵⁷ Гомзина³⁷⁵⁸, Омельяса³⁷⁵⁹ и Алафии³⁷⁶⁰, буявых губителей остьянских³⁷⁶¹.³⁷⁶²

**На Малей вечерни поблаговестим в малые чарки, таже позвоним в полведришка пивишка, таже стихиры в меньшей заклад в перстни, и в ногавицы³⁷⁶³, и в рукавици, и в штаны, и в портки.**³⁷⁶⁴

Глас пустошной подобен вседневному обнажению.

Запев: **Да уповает пропойца на корчме испити лохом, а иное – и своему достанетца!**³⁷⁶⁵

**В три дни очистился еси до нага, якоже есть написано: пьяницы Царьствия Божия не наследят.**³⁷⁶⁶ Без воды и на суше тонет; был со всем, а стал ни с чем. Перстни, человече, на руке мешают, ногавицы тяжело носить. Портки на пиво меняешь; пьешь з басы³⁷⁶⁷, а проспишься с позоры, воротишь в густую, всякому велишь пити, а на завтреи и самому будет просити, проспишься – хватишься.

Стих. **И той избавит тя до нага от всего платья, пропил на кабаке с увечьем.**³⁷⁶⁸

Три дни испил еси, безо всего имения стал еси, доспе мя еси похмельныя болезни и похмелья. На три дни купил еси: рукоделие заложил еси, и около кабака часто ходити извыкл еси, и гледети прилежно ис чужих рук извыкл еси. Гледение лихое пуще прошенья бывает!

Стих: Хвалят пропойцу, как у него в руках видят!

Бубенная стукота созывает пьющих на шальное дуровство, велит нам нищеты ярем восприяти, глаголет винопийцам: «Приидете, возвеселимся, вмале сотворим с плечь возношение платью нашему, на вине пропивание, се бо нам свет приносится наготы, а гладу время приближается».

Стих: **Яко утвердися, на кабаке пьючи, голым гузном сажу с полатей мести во веки.**³⁷⁶⁹

**Кто ли, пропився до нага, не помянет тебя, Кабаче непотребне?**³⁷⁷⁰ Како ли кто не воздохнет: во многия времена собираемо богатство, а во един час все погибе? Каеты много, а воротить нельзе. Кто ли про тебя не молвит: «Кабаче непотребне!», – да лишитца не мотчи?

Слава и ныне сипавая³⁷⁷¹ с позоры.

**Приидете, вси искуснии человеци и благонарочитии в разуме,³⁷⁷²** почюдимся таковаго питию науке. Исперва неволею нудими бывают от родителей своих или от другов своих ближних, сегодни и позавтрее от болезни похмельныя нудят неволею пити, а мало-помалу и сами гораздни станем пити и людей станем учити, а как научимся пива пити – и не мотчи ся и лишити. В прежние времена, как мы не умели пива пити, всяк зовет и на дом ходят, а мы не ходим, и в том гнев живет от другов своих. А ныне, где и не зовут, и мы идеи своим напрасьньством. Хоть и оговорят, и мы терпим, глухой клобук на себя наложим. Се, довлеет нам, братие, отбегати, яко ото льва, снедающа человека. Тому почюдимся: в мале часе, како исчезе мудрость, иступи же нагота, и безумием наполнихся. Видящим – на смех, а себе с пропою – на великую срамоту. Темже злословны тя, Кабаче непотребне, бесованию наставниче.

**На стиховне стихиры, подобен: Дом пустеет.**³⁷⁷³

Дом потешен, голодом изнавешан, робята пищать, ести хотят, а мы, право, божимся, что и сами не етчи ложимся.

**Стих: Многи скорби с похмелья живучи бывают.**³⁷⁷⁴

Полати кабацкие, приимете пропойцу! Нагие, веселитеся, се бо вам подражатель явися, голоду терпитель!

Стих: **Пьяница, яко теля наго, процвете убожеством.**³⁷⁷⁵

Днесь пьян бывает и богат вельми, а как проспитца – перекусить нечево, с сорому чужую сторону спознавает.

Слава и ныне. Отецкому сыну суровому³⁷⁷⁶. Отецкой сын суровой роспотешился, с ярыжными спознался и на полатях в саже повалялся, взявши кошел, – и под окны пошел.

И протчее всеобычное пьем по добыткам: во што верят. Таже нагота или босота **и отпуст по обычаю ж, и многое падение бывает и ронянию шапкам.**³⁷⁷⁷

На велицей вечерни позвоним во все платье, пред обедом изопьем ковша по три вина, таже глаголем пустошную кафизму, что прибрело. Таже на ризы пропивание понесем ис погреба большие ведра вина.

Таже стихиры: На все платье вина до нага, вседневно скорби воздыханием.

Глас шестопятой, подобен: Не радуйся пити на людех, да своего не потеряешь.

Запев: **Изведи из непотребнаго пьянства душу мою.**³⁷⁷⁸

**Приидете всяк град и страна, торжествуем**³⁷⁷⁹ мерских чмутотворец память мрачно, светлоков³⁷⁸⁰ запечных возвеселим голодом, воспоем торговыми казни, иже от своего неразумия страждущих, непослушливых, отцем и матерем непокоривых укорим! Не Бога ради мраз и глад и наготу терпящих битьем и похвалами воспоем, глаголюще: «**Радуйтеся, яко мзда ваша многа на полатех в саже³⁷⁸¹**!»

Стих: Вземлюще заклад, что мне пропити?

**Приидете, безумнии, и воспойте песни нелепые пропойцам, яко**³⁷⁸² из добрыя воли избраша себе убыток. Приидете, пропойцы, срадуйтеся! С печи бросайтеся голодом, воскликнете убожеством, процветите, яко собачьи губы³⁷⁸³, кои в скаредных местех растут!

Стих: Глухие, потешно слушайте! Нагие, веселитеся, ремением секитеся, дурость к вам приближается! Безрукие, взыграйте в гусли! Буявые, воскликните бражником песни безумия! Безногие, возскочите, нелепаго сего торжества злы диадиму³⁷⁸⁴ украсите праздник сей!

Запев: Яко желает всяк человек с похмелья оправитися.

Дурные и бесныя, стецытеся³⁷⁸⁵, самохотныя³⁷⁸⁶ вам дары предгрядут; носящее своя и крапивныя венцы терпения своего. С конца бо горят, а з другова – говорят. Безголовыя и слепыя, последуйте ми на печь в Пропасную³⁷⁸⁷ улицу и видите, каково се приятие в земли пропойцы, отлучение своего живота³⁷⁸⁸! Взяша бо себе корень тоски, цвет охания, ветви срамоты. З голодом звонят, с босотою припевают, глядят из запечья,³⁷⁸⁹ что живые родители, что жуки ис калу выползли, пищат, что щенята, просят денешки на чарку, а иной на хлеб подает. Белые руки – что ожоги³⁷⁹⁰, рожи – что котелные дна, зубы светлеют, глазы пиликают, горлы рыкают, аки псы грызут.³⁷⁹¹ Как дал тот боголюбец денешку, а иной глаголет: «Меня пожаловал!». Кто тех жития не похулит, яко вместо добра злые дни себе возлюбиша, кражею и ложью и татьбою³⁷⁹² величают и своея жизни нерадящих.

Стих: От всего блага пьянства ради лишихся.

**Приидете, вси искуснии и благонарочитии в разуме,**³⁷⁹³ отбежим таковаго рва самохотнаго. Впадающих в него и влекущих нас, другов, в сие, отревайтеся, яко не добре нам, смышлюющим, и влекущим нас в ров погибели. Невинно бо есть нам вино, но проклято есть пьянство с неудержанием.³⁷⁹⁴ Создай бо есть хмель умному на честь, а безумному – на погибель. Яко Бог прославится в разумной человеце, – свет бо ему разум, имже ся озаряет, разсуждением таковых зол отлучается, – тех достойно ублажаем.

Стих. Егда зазвоним во все животы, слава всякому человеку по делом его.

**Егда славнии человецы, в животех искуснии, в разуме за уныние хмелем обвеселяхуся, тогда, егда во многия дни се творимо, питьем омрачаху свой сущий разум, в нощь неразумия претворяху, до нага пропивахуся.**³⁷⁹⁵

Егда же просыпахуся – срамотою уязвляхуся.

Егда же от даема пития с похмелья на первый свой чин возвращаху, на свой живот пагубно оболгахуся, яко ни единоя ризы в дому оставити. Пространныя пропасти возлюби, на ветр живот³⁷⁹⁶ свой розвеяша.

Запев. Потащи, понеси, наливай, подноси!

Егда же напившеся, тогда же веселием, дуростию и шумом наполняшеся, рытье во все горло во отлучение своего живота.

Егда же просыпашеся, тогда болезнию озаряшеся и частым оханьем со губяшеся.

Егда же в меру трезваго разума достигаше, тогда печалию болезнено уязвляшеся, яко много пропито, неведомо что: «Конец житию моему будет: не вем, откуду и как почати жити». И обеты и каеты на себя и клятву налагаше, яко в среду³⁷⁹⁷* не пити.

Егда же долго не пиваше, тогда же похотию, яко стрелою, уязвляшеся, как бы мошно испити в славу Божию.

Егда же чрез клятву дерзаше, на питие простирашеся и испиваше и на пугвицы изливаше, и семо и овамо, яко болван, бездушен валяхуся³⁷⁹⁸ сам себе душегубец и убийца являшеся, и в горшая напасти впадаше горчае перваго, и тайная наша вся си являше в позор человеком.

Чего и не творим – ино добрые люди втрое прибавят. Всяк ся ублюет, толко не всяк на собя скажет. Под лесом видят, а под носом не слышат. Безместно³⁷⁹⁹ житие возлюбихом, по глаголющему: «Злато ваше изоржаве, си ризы ваша молие поядоша»,³⁸⁰⁰ а пьяницы же и пропойцы злату ржавчину протираху и своему житию веятели являхуся. Наг объявляшеся: не задевает, ни тлеет самородная рубашка, и пуп – гол! Когда сором – ты закройся перстом! Слава тебе, Господи, было да сплыло! – не о чем думати, лише³⁸⁰¹ спи, не стой, одно лише – оборону от клопов держи, а то жити весело, а ести нечево. Руки к сердцу прижавше, да кыш – на печь, лутче черта в углу не стукаешь. Того ради вси от бездилия вопием ти: «Веселися, радуйся, уляпался! И двожду наймуйся!». Денешку добудь, алтынец съежь, а половиною – прикуп твори, а иногда – и не етчи спи!

И ныне: Таков голос.

Одиннадцать семь – и платье с плечь, стремка не стала, одиннатцать солгала, в бороду скочила, радость сказала:³⁸⁰² «Радуйся, уляпался! Не один васу матки, много вас, чмутотворцов³⁸⁰³, да не в одной месте, оголи гузном скачут, белые руки в роте грееют. Родила вас мама, да не приняла вас яма. В лете не потеете, а в зиме не зябете,³⁸⁰⁴ лише³⁸⁰⁵ за щеками руки греете, живете, что грязь месите. Увы нам, куды нам: где ни поживем – везде загрезим, где ни станем – тут воняем, людей от себя розгоняем. За дурость ума нашего и сущии родители нас отлучишася и глаголют, яко не родивше нас. Житием своим процвели есте, яко голики³⁸⁰⁶, чем баню метут, – тако и вами, пропойцы, что чортом, диру затыкают! Тем достойно злословим и ублажаем вас.

Святыя славы кабацкия.

Несвятыя славы на кабак залесть желают, но недобрые поминаем отцем и матерно наказание, да мы их не слушаем, таково нам се и збываетца. Поймают сына в воровстве – и отцу не пособить, – и бьют по хребту. А сторонные люди глаголют: «Достойно и праведно вора смиряти!». И всяк, смотря на того, ся кажет. Сыне, добро слышати отца! Жизнь твоя пробавитца, темже тя мир весь хвалит.

Таже выход ис погреба с пивом. Прокимен и ермес на печи глаголет: «Пьяница, пропився, в раздранныя ризы облечется».³⁸⁰⁷

Стих: Ибо, что найдешь или украдешь, то понеси на кабак!

Стих: Хошь и любое платно, да пропити! Нет мотчи ся удержати!

**Таже паремьи. От мирскаго жития чтение. Пьяниц безвоздержанных и непослушливых душа в руках бесовских, – и прикоснется им мука. Непщевани³⁸⁰⁸ быша во очию мудрых и мрети без покаяния, и еже от пития сокрушение костей и отпадения от плоти его, ибо пред лицем человеческий непостыдни суть. Аще и наготу приимут – упование их на пьянство с напрасньством³⁸⁰⁹. Аще и биени от вина, докуки не отлагают – яко бес искуси их и обрете их, неблагодарных, яко смолу на них приготових и яко всеплодну жертву огненному родству подав. И во время воровства их наги по торгу бьени будут, и, яко река ото очию их слезы потекут, – прейдет суд своему неудержанию. И обладаеми хмелем, и вкоренитца в них пьянство, и в нищете пребудут онем, яко благодать – на полатях и Запечная улица – на гольянских³⁸¹⁰, и попечение – в костарне их³⁸¹¹.³⁸¹²

**От мирскаго жития чтение.

Пьяницы на кабаке живут и попечение имут о приезжих людех, сего ради приношение их Христа ради приимут от рук их: денешку и две денешки.И яко Хмель десницу положит приезжему пропитися, и разопьется и ведром пива гольянских наидет, и приимет оружие пьянства и ревностию драки, и наложит шлем дурости, и приимет щит наготы, поострит кулаки на драку, вооружит лице на побои, пойдут стрелы ис полинниц, яко от пружна³⁸¹³ лука, и каменьем бывает бьем пьяница. Вознегодует и на них целовальник, и ярыжные³⁸¹⁴ напрасливы з батоги³⁸¹⁵ проводят: яко вихорь, развиют пьяных и очистят их до нага, да на них же утре бесчестие правят, и отпустят их во свою землю безо всего! Слышите, благочестия млады, и внушите, приезжие гости! А дасться вам сия напасть за глупость, и сила ваша – в немощь претворяется.³⁸¹⁶

**От мирскаго жития чтение.

Правдивый человек, аще пьет и по корчмам водится, – в позор будет. Старость его не честна, ни многодетна, и в силе воровство его лишит, седины же егосрам ему приносят, старость бо жития его с позоры. Изволив житие скверно, благоугоден пьяницам быв, живый посреде трезвых преставлен бысть шальством, восхищен бысть ярыжными на воровство, да злоба покрыет разум его и лесть пьянства превратит душу его. Рачение³⁸¹⁷ бо злое губит добрая, и желание похоти прелагает его в ров погибели. Скончавшуся ему от воровства, никто по нем не потужит, исполнит лета своя в питии, и угодна бысть бесу душа его. Сего ради подщався³⁸¹⁸ от среды лукавствия, где бы что выманити да пропити, у всякого человека просити пива и вина и отнимати насильством. Людие же, видевше, у кого имаеть, битие ему сотвориша, а иные человецы в Бога его пустиша и неположиша в кручину сего, яко бити его некому и сняти с него нечего.³⁸¹⁹**

Таже: **Сподоби, Господи, вечер сей без побоев до пьяна напитися нам. Лягу спати, благ еси нам, Хмелю, ищущим и пьющим и пьяни обретошася. Тобою хвально и прославлено имя твое во веки нами. Буди, Хмелю, сила твоя на нас, якоже уповахом, пьюще, на тя.³⁸²⁰**

Ни литии стихиры: Во отлучение достальных крох прибыток чюжаго имения. Глас иный, 18, подобен: О, болезненое шествие.

**Вооружился на пьющих крепко,**³⁸²¹ яко гороховое полохало³⁸²², по образу– яко человек, по разуму же – яко нетопырь: в день не летает, а в ноче летает. Тако и ты, пропойца, в день за печью лежишь, свернувся, яко пес, голодом мрешь, а в ноче, яко глуп подвижник, у пьяных мошни холостишь. А за труд свой почесть – прутье терпишь, но дурнаго обычая не отлучаешься, на прежнее свое дуровство простираешься. Яко ворона, по полатям летаешь, тако и ты на полатях смышляешь, как бы кого облупити. Сего ради почесть прием трудов своих, кропивным венцем увязе главу свою, кручиною изнаполнил еси сердце свое, дектем помазал еси лице свое, процвел еси, яко крапива: кто ея ни возьмет – тот руки ожжет! Тако с тобою, с пропойцей: хто ни подружитца, тот охнет. Житием своим всех удивил еси, светяся, яко запечная звезда, или, яко бисер, в нелепем месте являяся, кои свиньи берут. Разумом своим во глубину пропасти понырнул еси и от трудов сниде во три ады.

Посреди напасти скочил еси, в тюрму вселился еси и тамо сущую мзду³⁸²³ трудов своих прием: ожерелье³⁸²⁴ в три молоты стегано и перстень³⁸²⁵ бурмитской³⁸²⁶ на обе руки, и нозе свои во кладе³⁸²⁷ утверди,³⁸²⁸ – и тамо не мятежно и не смутно житие имея, поминай чтущих дурость твою и славословие к миру о милостыни принеси, чтоб тебе было чем чрево свое наполнити. Тем вас, непослушливых, в песнех поносных уляпаем.

Слава³⁸²⁹ хватливому по щокам. Глас останошной: **В терпении своем стяжал еси мзду свою, почесть трудов своих приемля, скорби́, соломянным венцем главу свою увязе, лице свое для ковша дав на поушники пьяным, главу свою попелом изнаполнил, лице свое сажею удручив, постнически жизнь свою скончав.³⁸³⁰** Люди – в рот, а ты – глот. Послушлив быв пьяницам – инеем наредят. А ты, что бес, скочил: иному на полати на имя ковш подали, а ты с полатей и скочил, бросился! Мало головы не сломил, прискоча, что идол! Хватился за ковш – ковша не выпил, а поушник выхватил! Спасибо сказал: «Аз виноват, у блядина сына вырвал!». А ты, пропойца, не вопреки глаголешь: Бог тебе платит на доброй слове.

Блажен еси, яко никакова тебе скорбь не может от пития разлучити: ни побои, ни поушники, ни глад, ни срам, ни родивших тя жюрьбы. Непостыдно лице имея, что бес пред заутренею льстишь. Тако и ты, пропойца, для ковша душу свою топишь: пьющему потакаешь, льстишь, вежлив ся творишь пред ним, огонь у ярыжных из рук рвешь, его осужаешь: «Не гораздо светишь!». Руку со огней вверх протягаешь, на место пропойцу садишь, место пропойцыно дмешь³⁸³¹. чтоб ему сесть, седалища не изгрязнити. Избу метешь, как и всегда, добрый послушник; а как его опьешь, так ты, что бес, на старые полати скокнешь, а сам молвишь: «Коли, брате, денег нет ничево, а в старые заклады не верят, поди к нам на полати и приставай к нашему стаду, садися с нами на печь голым гузном сажи мести. Поедем с полатей, оголи гузном на печь! Привыкай к побоям, поститися научись! Заглядывай из запечья с нами, что живой родитель: жив провонял, глаза пиликают, зубы светлеют.³⁸³² С радением бажите³⁸³³, что вам Бог пошлет иного питуха³⁸³⁴, стряпаете около ево, что черт у слуды³⁸³⁵. Стояния много, а воздаяния мало. Тем вас побоями почитаем и напрасьньство³⁸³⁶ ваше похуляем³⁸³⁷, терпению вашему дивимся, не Бога ради страждущих, но з дурносопы³⁸³⁸ непослушливыми. Хульными глаголы воспеваем вас, страждущих от своей совести.

И ныне. Глас той же: Отецкому сыну суровому.

Отецкой сын распотешился, с ярыжными спознался, сажу и руду на полатех претерпел еси. Взявши кошел – да под окны пошел, Христа помянул – а собак подразнил.

Таже на стиховне стихиры, глас подобен: Дом пустеет.

Радуйся, Кабаче непотребный,³⁸³⁹ несытая утроба, от всего добра отводителю, домовная пустота, неблагодарная нищета, чужая сторона от тебе неволею познавается. Для тебе ради, Кабаче непотребне, люди меня ненавидят, взаймы мне не дадут. С похмелья еси великая стонота, очам еси отемнение, уму омрачение, рукам трясание. Старость есть человеком недобрая, не христианскою смертию мнози человеци от тебе умирают.

Стих: Ибо что найдешь или украдешь, – то понеси на кабак!

Радуйся, Корчмо несытая! Людей обнажение велие в мале часе, а на опосле – печали умножение! Во всю землю слава идет про тебя неблагодарная, мнишескому чину поругание велие. Кто к тебе ни прийдет, тот даром не отойдет! Всякому человеку еси не постыден Чистоха³⁸⁴⁰. Хто с тобою ни знаетца, тот от тебя охнет, а на опосле – много и слез бывает.

Стих: Яко на корчме всякое воровство бывает.

Радуйся, Кабаче веселый, бесованию наставниче, яко мнози тобою хвалятся и хвастают, по мале же и нищетою болят.³⁸⁴¹ Проповедают чюдеса твоя великая: «Днесь есьми был пьян, не помню, как с кабака свели, в мошне было денег алтын десять, то все вычистили и сказывают, что со многими бранился, а с иными дрался, того я не помню всего. А ин проповедует: «Яз тебя пьяние был и весь переблевался, и в калу перевалялся, дошед до проходу, тут и спал. Пробудился, шед в полночь на реку, умылся, кому ни сказать, тому и зблевать». Ин же чюдеса и того дурнее вопиет: «Яз вас всех пьяние был, пришед домой, жену свою перебил, детей своих розгонял, суды³⁸⁴² все притоптал, не ис чего стало пити, ни ести, и купити нечем».

Стих: Хвалят всякого человека, как у него в руках видят.

Радуйся, Кабаче – веселый с плачем! Людский губителю, приезжим гостей досада великая! Хто на тебе побывает, тот всего повидает! Учителю молодым и старым и безумный! Жалованье ярыгам городским и деревенский даешь – по всему хрепту плети, и крепко шиты! Да кафтаны даешь – часто стежь, вековая память. Иным даешь ожерелья нашего в три молоты сажено! Комуждо – различные дары даешь. А иному даешь зарукавья³⁸⁴³ железные, а крылошан и старцов жалуешь темною темницею и кормишь их с похмелья сушьем³⁸⁴⁴ з грядили их даришь осетриною вязовою³⁸⁴⁵ по всему хрепту.³⁸⁴⁶ Раздирай платье, не стой! Потчивай по-манастырски, не робей! Хлеб, господине, по силам, а волога³⁸⁴⁷– по плечам! А на прихлебку – не диви³⁸⁴⁸, плетей не лучилось, тем ти, господине, по спине челом бьем, не часто тое вологи кушают, а во веки отрыгается.

Слава и ныне недобрая непослушливым.

Глас высокопятой: Кто доволен дурости твоя исчести и труды кабацкия понести?

**Кто бо слыша безмерное твое воровство, и терпению и наготе не удивит ли ся, иже слыша от людей корчмы беретчися? Како убо не усумневся ни мало в трезвене разуме, егда видя нагих пред собою ходящих? Да ми с пропою – такову же ми быти и по запечью с ярыжными валятися и нагому пред всеми людьми ходити и насмеяну быти. Оле дурости кабацкие и воровства, человеческая разумы омрачающи! О, безделие, брате, кто с пропою не научился лгати? Или бражника вором назовут крепким, не Бога ради, но наготы ради. Не токмо покинулся воровати, но и сущих с ним научая красти и розбивати, глаголюще: «Пождем до вечера да мужика ограбим и упование меду на ведро возложим, и иново рукового³⁸⁴⁹ нечто Бог выдаст, и грабим и узрим всего пред собою много, пива и меду, а почести – нечего».³⁸⁵⁰**

По сем: **Ныне отпущаеши с печи мене, раба своего, еще на кабак по вино и по мед и по пиво, по глаголу вашему с миром, яко видеста очи моитамо много пьющих и пьяных. Спасайте их и не опивайте их, светло тамо открыта окна и двери приходящим людям.³⁸⁵¹**

**Свяже, Хмель, свяже крепче, свяже пьяных и всех пьющих, помилуй нас, голянских. Трижды.³⁸⁵²**

**Слава отцу и матере их и сыну, что родили такова сына. Охоч до пьяна пити вчера и ныне с нами и во веки. Аминь.**

Хмель обовладе им гораздо, помилуй нас, гольянских, хотящих пити. Трижды.

Слава и ныне. Таже: **Отче наш, иже еси седишь ныне дома, да славитца имя твое нами, да прииде ныне и ты к нам, да будет воля твоя яко на дому, тако и на кабаке. На пене хлеб наш будет: дай же тебя, Господи, и сего дни, и оставите должники долги наша, якоже и мы оставляем животы своя на кабаке, и не ведите нас на правеж (нечего нам дати), но избавите нас от тюрьмы.**

Таже тропарь кабаку. Глас 11: Иже манием содержа и глупостию и безумием без меры привлачая множество народа на безумное торжество, созывая множество искусных в разуме, во тьму прелагая, в нейже множество, принырая во глубины пьянства, износят безумныя класы³⁸⁵³, рубахам и порткам и верхним одежам пременение, и пиву, и меду истощание, и с похмелья оханью. Наставниче, Кабаче неподобне; очистил до нага чтущих тя!

И отпуст на полати спати. На утрени с похмелья став, седален по 1-й чарке, на 2 алтына пива по 2-й чарке, на 4 алтына меду запити.

**По сем полиелеос: Понеси и целый ведром.

Припев: Ушат вам, певцам, пивца! Хвалите имя пропойцыно, аллилуия. Хвалите, ярыжные, его! И стоящей пред ним, трубите ему во всю пору и на подворье ему пиво и мед носите! Хвалите его выше меры, пойте ему, яко дурному шалну, – и вся неподобная ему в очи лезет. Исповедайтися ему ласткою³⁸⁵⁴ и приветною, ярыжные и гольянские, яко в век обычай пьяных. Ведаете: не потакати – ино с ним и не пити.

Припев тоже: Исповедайтеся ему приветкою и ласткою выше меры.³⁸⁵⁵**

Ложь ся не выводит, а правдою жити на кабаке пьющему – ни ковша не видати! Яко на кого пьяной розкручинитца, вы его и пьяные прощайтеся, только охота с ним и лохом пити. Подавайся по рукам – ино легче волосам! Только собою нечем купити, а на людех пити – ино и побои терпети. Говорят, без денег – воду пити. Яко хто на корчме бытен пьет, всяк его хвалит в те поры, кое у него видят и пьют, а жити про собя на кабаке и не пити, яко в век скупому лают и хотят вси с одного ограбити, яко век около корчмы воры держатца. А хто без ума на кабаке пропився, деретца, яко в век и на дурака тюрьма уготована. Хто по мере изопьет в славу Божию, яко в век доброму добрая и слава.³⁸⁵⁶ А которой без ума живет, а впредь не промышляет, как ему жити, яко в век живет с позоры. Мы про людей говорим, а про нас люди не молчат же, яко в век: каково кликну в лес – тако и откликнется. Хто пьян, то всяк сказывается богат вельми, а как проспится, ино перекусить нечево, а в мошне – ни пула, яко в век пьяному не ими веры. Хто людей добрых слушает и во всяких мерах сам пребывал, яко благ сам все знает, таковый милостивый искусный во всех будет.

Таже величание кабаку. **Величаем тя, кабаче веселый, и чтем собину³⁸⁵⁷ свою, ты бо лупиши с нас и велишь нам по миру скитатися.³⁸⁵⁸**

**По сем псалом избранной. Терпя потерпех, на кабаке живучи, и протчее.³⁸⁵⁹**

По сем молитва пред каноном. Остолоп глаголет: **Спаси, Боже, с пропою люди своя и благослови дом достойныя воры своя,³⁸⁶⁰** молитвами закладу и собины нашея честнаго и славнаго пропою нашего, иже во клятых костарей кабацких, иже ненадобных ростовщиков богомерских, иже в неподобных воров великих, Кокорку³⁸⁶¹ и Мариловца³⁸⁶². Сына поем, иже безумию их подражатель, Михаила Труса и Илейку Чернаго и всех головных воров, молящихся бити их кнутьем и в тюрьму сажати их. «Не надобно щадити!», – рцем им вси.

По сем канун, творение: Хто без ума и без памяти пьет, не крестиянски скончаетца.

Седален, глас 18, подобен: О, болезношен.

Иже на кабаке пропився, во своем помышлении глаголаше: егда аз без ума пропився до нага и не виде выкупующаго, ни другов ко мне бывающих, но молю ти ся: «Кабаче, дай же ми с похмелья оправитися!»

Кондак кобаку, глас 10: **Избранному кабаку безумныя песни принесем, вкупе пьюще, а на утре день весь оханьем провожающе, но яко имея к наготе дерзновение, житию поруха, голоду величание, о всех нас, пьющих, кабацкая пазуха³⁸⁶³, веселися! А целовальники³⁸⁶⁴ неправый богатством возбоготеша. С веселием ждет вас дно адово, а ярыжные на криве³⁸⁶⁵ божбою³⁸⁶⁶ своею души свои ломайте, вам бо невозбранно адовы врата отворяются и во аде большое место готовится. Да вси, Кабаче неблагодарне, зовем тебе: «Бесованию наставниче!».³⁸⁶⁷**

Икос: Кто ли пропився до нага, не воспомянет тебя, Кабаче неподобне? Како ли хто не воздохнет: во многие дни собираемо богатство, а во един час все погибе? Каяты много, а воротить нельзе. Пил еси, – после будет тебе о сермяге³⁸⁶⁸ воздыхати. Три дни испил еси, с похмелья в оханья на три дня залезл еси, рукоделия заложил еси, около кабака часто ходити изволил еси, глядети часто ис чюжих рук извыкл еси. Глядение лихое пуще прошения бывает.

Бубенная стукота созывает пьющих на шальное воровство, велит нам нищеты ярем восприяти и глаголет винопийцам: «Приидете, возвеселимся вмале, а опосле заплачем, сотворим возношение платью нашему всякому, на вине пропивание. Тому почюдимся, как вмале был разумен, а в мегновении окастал безо всего. Крепок безумен видящим на смех, а себе – на великую срамоту с поношением. Кто ли про тебя молвит, Кабаче непотребне, да лишитися не мотчи тя. Тем же злословим тя, Кабаче неблагодарне, бесованию наставниче.

Светилен, глас пустошный: «Яко злодеем пристанище, Кабаче, к тебе притекающим явил, сошедшеся на подворье, сотворим пестом возношение, ступай воздвизание, овсяной соломе извождение, наготы, босоты и гладу – из- навешано шесты. Радуйся с пропивающими, а просыпался – плачися, своим неистовством мучися, житие скончевая за собаки место.

На Хвалите стихиры, глас пустошный, подобен: Терпяще нужу.

Терпяще томления гладная, крепко радующеся надеемых, коего дни сыту быти, друг ко другу глаголюще ярыжные кабацкие: «Егда убо пьяной из мошны денег выймет, и дурнаго обычая не оставляем. Яро з голоду терпение: не добро с молотцы пропивати, но добро у мужиков у пьяных напиватися. Не убоимся, о, голенския! Мало поворуем да с кнутьем по торгу увяземся и оттуде и – в тюрму».

Мечюще одеяние свое, ходяще беспрестани на корчму, друг ко другу глаголаху с похмелья попы и дьяконы, склад чиняху и на мед посылаху, на ведро, глаголюще: «Пропьем однорядку³⁸⁶⁹ темнозеленую да повеселимся, не пощадим кафтана зеленаго, сорокоустными деньгами³⁸⁷⁰ окупимся». Сице попы помышляюще пьяные, коего бы мертвеца с зубов одрать:«Черными серьмягами оболчемся и у мужиков во братчинах изопьем, и от попадей жюрьбы³⁸⁷¹ убежим, и опять по-старому жити почнем!». Видяще наготу кабацкую, текуще, яко слепи³⁸⁷² к убытку великому, друг ко другу служивые люди глаголаху: «Немножку меду возьмем для уныния, посидим, никако с себя ничево не заложим». И как хмель силу возьмет – пропита будет и однорядка! Поживем на кабаке, не спустим и кафтану своему: не пощадит пияница платья своего. Хощет до нага пропитися з басы, пред собою стояти ярыжными повелевая, да скоморохами вострубит, без всего живота станет, да с похмелья кручиною увязется и от добрых отлучится и без всего имения станет.

Ины стихиры пустошные: Самозван еси, человече, приди на кабак, видя на суши тонущих без воды, а ты хочешь сух выти, мечты творишь во уме: «Немножко посижю для уныния». Ажно в долгое время пройдет, веселие твое в печаль обращается, болезнь умножается, стонота и оханье с похмелья.

**На хвалу на кабак потекл еси, малоумне человече, и той тя прославит до нага напитися и во временней сей жизни скитатися по миру, с мешком под окошками просити и собак кнутом дразнити, темже дерзновение и пропасть стяжал еси.**³⁸⁷³

Изучился красти, по миру ходя, малоумне рабе, и непослушливы делателю бесования, ты наготу кабацкую понесл еси, ты живот свой пропил еси и пришедшим по тебе не завидел еси, темже и на полати гузном сажю уготовал терти, выйди за печь в Пробойную улицу, чтобы тя з голоду не уморили.

Иже прежде зовема и в древняя наша лета – корчмо, ныне же тайно глаголем и умильно взываем: «Радуйся, Кабаче, отемнение Вычеготскому Усолию».³⁸⁷⁴ И ныне не токмо тя Усолие почитает, но и в дальных языческих странах слышат твое обнажение, еже во окрестных волостях, еже есть на Вычеге,³⁸⁷⁵ и на Виледе,³⁸⁷⁶ и на Лале,³⁸⁷⁷ и в протчих волостях сердечное воздыхание и в перси биение.

Кто твоя чудеса изочтет, кому ли тя потребна нареку? Беснующему ли тя уподоблю, но беснующий неволею страждет, ты же самовольно скакати и плясати повелеваеши. Да того ради зовем ти: «Радуйся, Кабаче, ярыгам и дьячком и прочим христианам самовольное бесование, злосмердение и злоневерие, маломожное житие, многое воздыхание, Кабаче веселы, мучися своим неистовством.

Слава и ныне пустая, глас шестопятой: Егда придет от кабака на подворье к жене своей, мирная глаголаху: «Сего дни видевши подворницы³⁸⁷⁸ его непрестанно кленяху, ови же укоряху его, глаголющее, яко ясти нечего, а пьешь!». Гневно жена его злословяще, вопиющи: «Сего дни з детьми не ела! О, Владыко, чего для долго не завернешь ему шею на сторону, о чем³⁸⁷⁹ долго не бросишь на землю?», – но убо з горем тако глаголется, яко не мощи терпети: всегда муж той пьян приходит, – Дом наш разорился, с ним бы разошлася, а дети бы чюжюю сторону спознаша».

**На стиховне стихиры, глас пулной³⁸⁸⁰, подобен: Что тя наречем?

Что тя ныне, Кабаче, нареку? Дурна или безумна? Разбойника ли тя нареку? – но манием о землю бросаешь. Купца ли тя нареку? – ибо не даром давши многое твое бесование и больше истощание. Кабаче мой, моли о пиющих на тебе з голянскими своими.**³⁸⁸¹

Стих: Многия скорби с похмелья бывают.

Како тя ныне, Кабаче, призовем: умна или безумна? Всякие бедьі от тебя приходят, но мы от тебя откупаемся и заклады емлем, иные переменяем к тебе, безчестия не хочем. Кабаче, моли з голянскими своими!

Стих: **Пьяница, яко теля, наготою и убожеством процвете.**³⁸⁸²

**Кто тя наречем, Кабач? Река ли еси быстрая, но понеже бе на тебе время нощное, и быстрины твоего течения престанут, целовальники учнут. Корчмо, несытая утробо, моли з голянскими своими о недостатках наших!**³⁸⁸³

Слава недобрая пианицам. Глас пулной: Вооружився крепко на пиющих, Кабаче недостойны, веселы, яко неки зверь при горах, – такожде и ты, Кабаче погибельны, по вся дни привлачая к себе на веселие и на пропитие платья и денег, всяким неправдам крепкий воевода, – наипаче воеводы! Занеже и самого воеводу обидишь, понеже ты молча уловляеши человеки, якоже и всего им лишитися имения. Иже долго время привлачаеши к себе на веселие, долго быти повелеваеши у себе, премудрая суета, голое сиротство, з басы говоришь не то: «Понеси, размахни, почерпни, наливай, потащи, закладывай, выкупай!» – а после отходяще и воздыхающе.

О, великое чудо, кто на тя бездельное не пронесет! Но мы про тебе говорим и злобою кленем тя, а не тешим. Темже же присно с воздыханием.

И ныне, глас остаточной: Что ти принесем, веселая Корчмо? Кажды человек различныя дары тебе приносит со усердием сердца своего: поп и дьякон – скуфьи и шапки, однорятки и служебники; чернцы – манатьи, рясы, клобуки и свитки и вся вещи келейныя; дьячки – книги, и переводы, и чернилы, и всякое платье, и бумажники³⁸⁸⁴ пропивают, а мудрые философы – мудрость свою на глупость пременяют. Служилые люди – хребтом своим на печи служат. Князе и боляре и воеводы за меду место величаются. Пушкари и салдаты тоску на себя купили, пухнут, на печи лежа. Сабельники саблю себе на шею готовят. Пекари и обманщики напастья на тебе величают. Тати и разбойницы веселятся, а холопии спасаются, кости³⁸⁸⁵ нося в приполе, говорят быстро, плюют далече, з басы на погибель бросаютца, басливые батоги на тебе освящаются. Жонки блуд и скаредство приносят, мужни жены, добрые, срамоту себе улучают; зерньщики³⁸⁸⁶ и костари³⁸⁸⁷ и такальщики³⁸⁸⁸ усовую болесть³⁸⁸⁹ себе получают, ставают – охают, ложася – стонут. Ростовщики ворогушу³⁸⁹⁰ себе вырастили: тружает их сухотою³⁸⁹¹ по вся часы. Скупщики всякие стоноту на тебе купили. Купцы, десятники³⁸⁹² и довотчики³⁸⁹³ кнутом ся венчают. Пономари³⁸⁹⁴ – туды ж, что люди, в стадо бредут, воск и свечи приносят. Что быльные же люди³⁸⁹⁵? Туды же – пьют. И всякий человек, рукодельны, и простый, и искусний, всякими дуростьми тебе, веселая Корчмо, величают. Мы же вси, любящей тя, и отцов и матери оставихомся, чужую сторону с позоры познавахом. Всякий тя человек проклинает, только тебя не лишается. Повары всякия мудрости свои на винную чарку предают, лесники – куницы и соболи и векши³⁸⁹⁶ на пече оценивают лежа: тот соболь – ведра другого суден³⁸⁹⁷. Кузнецы топоры и ножи, и наковальна, молоты и клещи и мехи и косы себе на шею готовят. Хмелю, проломил еси нас, всякому вежству з басы научил еси нас, веселие нашему веку и сухоту, славим тя болезнено во веки.

Притча: Нападает помышление на чтущих соборов, в сердцы же советующих пребывает свет чреву и скорбящу – смирится сердце. Ботеющу³⁸⁹⁸ телу – сверепеют помышления.

Сии убо родишася от многих стран различных от неподобну родителю и безумну и з горестию хлебом воспитани быша. Друзии же от добру и богату родителю быша рождени, воспитаны же нескорбно и безпечально. Егда же достигоша юношескаго возраста и не изволиша по отеческому наказанию жити, но изволиша по своей воли ходити, родителие же здержавше их, и не возмогоша, и предаша воли их. Они же приложишася ко онем наказным³⁸⁹⁹ и начаша ходити на вечери и на вино многое. Родителие же их не возмогоша здержати никакими наказаньми и предаша воли их. Они же быша буяви и храбри, не быша же не древодельцы, ни земледельцы. Взяша же некую часть имения ото отец своих и приидоша на корчмицу, разточиша же имение свое не Бога ради. После же – обнищаша и взалкаша, телеса же своя наготою одеяша, срамныя уды объявиша, несрамляху бо ся лица человеча, не пекущеся о житейских, но чрево имуще несытно, пьянства желая всегда упиватися и, яко болван, валятися и досаждати человеком нелыпыми глаголы, приемлюще побои и ударения и сокрушения костем, в нюже нужу терпеша глад и наготу и скорбь всяку. Не имеяху ни подстилания мягкаго, ни одеяния тепла, ни под главою зголовья, но, яко пси свернувся, искаху себе запечна места. Телеса же их обагрени быша сажею, дым же и жар терпяху, вся та не Бога ради, но – для своего бешения.

Аще бы такия беды Бога ради терпели, воистину бы были новые мученики, ихже бы достойно память их хвалити. Ныне же кто не подивится безумию их? Без ума бо сами себя исказиша. Не довлеет бо им милостыни даяти, но вместо даяния – сами восхищаху, вместо колейнаго поклонения – плескания предлежит, вместо же молитвы к Богу – сатанинския песни совершаху, вместо бдения нощнаго – всенощно спяху и инех опиваху, друзии же обыгрываху. Вместо поста – безмерное питие и пьянство, вместо фимиянного обоняния – смрадяху бо телеса их, от афендров³⁹⁰⁰ их исхожаху лютый безмерный смрад. Вместо понахиды³⁹⁰¹ родитель своих всегда поминающе матерный словом. От юных возраста достигше до средовечия, никакоже первых обычаев отлучишася, но на горшая прострошася и заблудишася, от истины впадоша в ров погибели. **В нощи убо не усыпаху и не почиваху, но, обидяще чюжие дома, призирающее, да бы нечто украсти. Аще же что украдут, то все в несытую свою вливающее утробу. Аще ли стерегущии изымают, то многия раны возлагают на тело их, последи же и узами железными свяжут, и уранят, и в темницу отдадут. Егда же ко злой смерти влекоми будут, тогда воспомянут родители своя и наказание их, и ничтоже им поможет, не достигли бо суть добра возраста, ни красныя зрения, ни седин процветения.**³⁹⁰²