Повесть о Петре Златых Кючей

Повесть изрядная и зело преудивительная о Петре, князе французском, и о прекрасной его княгине, о Магилене, кралевне неопалитанской, которая во своей красоте и добродетели равной себе во всем свете не имела

В кралевстве французском много есть вольных князей, между которыми во единой стране бысть благородный князь именем Вольфанг. Той имяше жену, княжеского роду, именем Петронилу, французской кралевне сестру родную, с которою имел единого сына, ему ж было имя Петр. Той, сый во младых летех своих, имел охоту к делам рыцарским. Егда же бысть в летех, ни о чем же ином помышляше, токмо о шурмованье⁸⁰⁷, бегу конском с копьем, и орудии рыцарском. Прилучи же ся во едино время, яко обычай бывает, о чем же кто помышляет, к тому и сердце свое прилагает. Видя отец сыновнюю породу, яко склонен есть к делам воинским, содела великий пир для великих господ в кралевстве французском, на который пир возвал сродников своих с сыновьями своими, чтоб да помогли беседы рыцарской сыну его, на то благоохотне произволи. Егда же приближися уреченный⁸⁰⁸ день, съехалися все с сыновьями своими. Коль тамо благообильне угосподствовал, о том долготы ради не хощу мешкати⁸⁰⁹. Но после стола отцы сотвориша речь к сыновьям своим, дабы всяк в них на доброродство свое помня, ничтоже стыдяся между собою испытати бы рыцарского искусства, понеже им сие сотворенно лепотствует.

Яко князъ Петр ныне же промеж иными славными рыцари храбрство свое показал. Потом указал князь Вольфанг изготовити палату и красить всякими утвари вельми прекрасну, так же и месты, на которых стояли отцы их и матери с девицами видети сынов своих рыцарство, которое промеж ими будет. И князь Петр храбрство великое над ними учинил и никоторой не мог противен быти, и ни у кого такой силы и уменья не было. И вси князи почели его иметь за большого рыцаря. И для того рыцарского дела и всяких его умных речей все его за то любили и во всем его хвалили.

Яко Рыгардус наговорил князя Петра, дабы ехал к кралю Неопалитанскому. Лучи же ся⁸¹⁰ на тот час тут же быть единому человеку, именем Рыгардусу из кралевства Неопалитанского, которой видел такое его богатырство и над всеми великое рыцарство князя Петра, сердечне его возлюбил и стал ему говорить, чтоб он в дому отца своего не жил, чтоб во иных государствах и по многим царствам ездил, и свое счастие и великую славу богатырских ради своих дел восприял, честь от великих кралей и иных посторонных⁸¹¹ государств, и так ему рек «Богатырство временно есть и скоро минется, слава же добрая и учтивая богатырская во веки славна. И часто ее люди воспоминают». Услышав то, князь Петр с великим веселием и охотою с молодости своей извыкл⁸¹² к делам рыцарским и шурмованию, и вельми ему те речи полюбились.

Князь Петр стал Рыгардуса спрашивать «Скажи, где, в котором обрести государстве мне такой славы себе?». И Рыгардус ему сказал: «Великий княже Петре, есть великий краль Неопалитанский. К нему съезжаются на шурмованье и для великих рыцарских дел кралевичи и князи и всякие великие рыцари и вельможи. В том деле тех рыцарских людей краль любит, а все для того, что есть у него дщерь, именем Магилена, вельми прекрасна, и на свете ея несть краше. И краль многое богатство в тех рыцарских людей тратит». Услышав то, князь Петр вельми обрадовался и стал мыслить, како бы доехать до того кралевства, потому что и прежде сего об той прекрасной кралевне Магилене от иных многих людей слыхал. И стал мыслить как бы у отца своего и матери отпрашиваться.

Яко князь Вольфанг с княгинею своею Петронилою в печали великой и в жалости изволи сына своего отпустить в посторонныя государства. Во едино время князь Петр пришед к отцу своему и матери, стал их молить и бити челом «Милостивый государь мой отче и милостивая государыня моя мати, прошу вашей отеческой милости и благословения, повольте мне ехать в иные посторонные государства, всяких ради рыцарских дел отведать и себе богатырской славы заслужить от великих кралей. А слышал, отче, я, что в иных государствах кралевичи и княжата от своих отцов ездят и всякие богатырския добрые славы заслуживать. Прошу вашей к себе милости отеческой, изволите меня отпустить, также счастия своего отведать, как иныя моя братия великой себе славы получают». Услышав отец его и мати такое от него прошение, стали ему со слезами говорить «О, чадо наше милое, только нам и утехи, ты наше радость и веселие при старости нашей, что ты един, а ныне хощешь ты от нас прочь отъехать, ты нам будешь убойца обеим. И при такой при старости нашей станем мы тужить и с великой своей печали по тебе помрем». И иными многими словами стали его уговаривать, чтоб перестал то мыслитъ и прочь бы не ехал.

Услышав то князь Петр у отца своего и матери такую речь, вельми опечалися и многие дни не бысть радостен, и мало что вкушаше, всегда печален бе.

Видя отец и мать хотение сына своего, с великим плачем и печалию позволили сыну своему ехать в посторонныя государства.

И взяв отец его к себе, стал его наказывать⁸¹³ и рече ему «Сыне мой возлюбленный, отпущаю я тебя в иные государства. Слушай приказания моего, бойся Бога и молися во дни и в нощи, будешь от Бога помилован и от нас благословен, имей дружбу с добрыми товарищи».

Потом взяла его мати к себе и стала его всякими словами наказывать, чтоб за добром ходил, а худа бегал. И дала ему три драгие златыя персни с драгими каменьи. И дала ему чепь златую и рекла ему: «Возлюбленный сыне мой, даю тебе благословение свое, приими и береги прилежно. И как возглянешь на сие мое благословение, вспомни и наказание наше». И тако отпустиша его с великим плачем и рыданием, и жалостно бе отпуск его всему княжению их.

Яко князь Петр доехал до краля Неопалитанского, и как приехал до него, доведался всяких извычаев и нравов и чинов двора кралевского. Выехав он славный рыцарь из своего государства и ездил по разных государствах с великою славою. Потом приехал к кралевству Неопалитанскому, во град, где пребывал краль Неопалитанский с кралевою и с прекрасною кралевною Магиленою. И стал на дворе у единого добра человека в добром дому и стал господина дому того спрашивать о извычаех и всяких чинах двора кралевского, всех по ряду, как что доведется у них в кралевстве. И человек той, видя удатного⁸¹⁴ и мудрого у себя постояльца, стал ему все рассказывать подробну, что как ведется на дворе кралевском, а потом сказал «Не великое время тому, приехал един рыцарский человек имянем Крапяня на двор кралевский, которой в справах⁸¹⁵ своих рыцарских искусен и мудр. И краль его с великою честию принял. И тот рыцарь бил челом кралю, чтоб пожаловал, указал выкликать рыцерей на шурмованье, чтоб кто выискался сильнее его, потому что он надеялся на свои рыцарские мудрые дела и силу. И краль указал выкликать и уставить день битве. А все то чинил для дщери своей прекрасной кралевны Магилены». Потом князь Петр стал спрашивать: «Друже милый, мочно ль иноземцу приезжему на том рыцарском деле быть, повольно ль к тому шурмованью ехать?». И рекл ему господин «Вседушно ради всякому человеку вольно ехать, толко бы кто умел шурмовать и добр головою своею был».

Услышав то, князь Петр стал ждати дни того уреченного, на который день будет шурмованье рыцарское. И велел сделать два ключа златые самым добрым мастерством, и велел их к шелму⁸¹⁶ приделать, чтоб он в том рыцарском шурмованье у краля и у всех был знатен. И как пришел день уреченный, и князь Петр встав рано и шел в церковъ помолитися Господу Богу. Потом пришедши, велел коня оседлать и уряд⁸¹⁷ добрый и дорогий конской положити. А сам в збрую⁸¹⁸ одеялся и велел единому человеку своему с собою изготовиться, которой вел коня его простого в наряде, на котором ему битися было. И иных людей много во одеждах шло, которые несли за ним копье и шелм его со златыми ключми.

А как было после обеда стали съезжаться на место уготованное, где быть шурмованью, и славные великие рыцари, и князь выехал на тож место. И как все съехалися рыцари и потом краль с кралевою и с прекрасною кралевною Магиленою. И иных много вышло зрети на то рыцарское дело, на изготованное место высокое, отколе видеть им было всех рыцарей славных. А рыцари стали друг против друга, князь Петр, яко приезжей человек, стал далеко от них на последнем месте.

Выехал един от краля вельможа и рекл им кралевским словом, чтоб всяк своего счастия отведывал и славы показал друг против друга.

Потом князь Петр сел на своего доброго коня и взяв свой шелм на главу и копье в руки и стал по тому ездить, метаючи копьем в высоту и в ширину. И шурмуючи так изрядно, что ему стали все дивитися и друг друга стали спрашивать, отколе сей рыцарь и какого роду. И никто не знал его, и он никому не сказался и людем своим заказал, чтоб не сказывали, какого он роду. Потом тот рыцарь, которой то шурмованье зачал, выехал и всем рекл «Милая моя братия любимая, ныне испытайте всяк силы своей и родства своего». И выехал против его дворянин кралевский, и так сильно оба два съехалися, аж дворянина копьем с коня чуд насадил, если бы люди не подхватили его. И то увидел Гиндрик Крапяня и поставил себе за храбрство. А в то время конь набрушился⁸¹⁹ на копье дворяниново и упал с ним. Увидев дворянин, что он с конем упал, напустил на него всею силою и повалил, и стал сам себя хвалить, что он удержал рыцарство храброе. И все стали хвалить дворянина, а того не видали, что его конь на копье набрушился. Видя Гиндрик, что все хвалят дворянина, а не по правде, не хотя больши того с ним съезжатися.

Увидев то князь Петр большую неправду дворянина того, хотя отмстить ту неправду его, и выехал против дворянина. И оба два ударились столь крепко, что дворянинов конь никоим обычаем не состоял⁸²⁰, от великого заезду и удару князя Петра упал и с дворянином на землю. Краль и все предстоящии вельми удивились такой силе и богатырскому делу и стали князя Петра выхваливать. И послал до него краль спрашивать, из которой земли и какого роду, и как имя ему. И князь Петр посланному от краля о себе поведал «Буди кралевскому величеству вестно, что я французской земли шляхтич небогатой, только породы доброй, славы и чести себе заслуживать от кралей великих и от князей», а имени своего не сказал. Выслушав посланный от князя Петра речи и сказал кралю Неопалитанскому, что сказался французской земли шляхтич небогатой, только породы доброй, что славы и чести себе заслуживать от кралей великих и от князей, а имени своего не сказал.

Краль видя рыцаря доброго человека разумного, в силе своей крепкого, а что он имени своего и прозвища, и какой породы – не сказал, и краль стал мыслить сам себе «Конечно, он не простого, но доброго роду». И на том рыцарском деле и шурмованье князь Петр от всех великую славу рыцарскую себе получил. Ни един против его стоять не мог, кто с ним ни съезжался, все срамом отъезжали от него. И того ради ему краль и все сенатори дали ему преднее место у всех рыцарев, и назвали его Рыцарем Златых Ключей, потому что на шелму два ключа было золотых приделаны висящих. И в то время прекрасная кралевна Магилена всем сердцем его стала любить и об нем мыслить. Как он с копьем своим ездил по месту и шурмовал любезно, а прекрасная кралевна Магилена на него зрела, и сердце ея любовию по нем распалилась. А как то шурмованье скончалось, и с места почали разъезжаться по домам своим, и как поехал князь Петр к себе, и его многие рыцари проводили, и великую честь воздали. И от того часу прошла про него великая слава во всем кралевстве Неопалитанском и в иных государствах.

Яко кралевна Магилена милости просила, молила у отца своего, чтоб указал выкликать к шурмованью рыцарскому, хотя видеть еще храбрства князя Петра. Многому времени минувши, указал краль писать по многим государствам, чтобы рыцари съезжались для шурмованья рыцарского, и у себя в кралевстве указал выкликать охотников рыцарев добрых. И все то чинил для дщери своей, прекрасной кралевны Магилены, а она для того, чтоб ей еще видеть храбрство Рыцаря Златых Ключей. И всегда отца к тому приводила, чтоб часто шурмованья были.

И как писание дошло до иных государств, многие рыцари были тому ради и стали готовиться на уреченный день к шурмованью и для славы, что разнеслася про Рыцаря Златых Ключей. И многие со всех стран съезжалися рыцарские люди в Неополитан-град для князя Петра. Всяк хотел с ним силы своей отведать и славы показать. И как пришел уреченный день и час шурмованью, и съехалось вельми много славных рыцарей на уготованное то место. Потом приехал князь Петр в наряде дорогом сам и люди, и кони, что всем стало в подивление.

Потом всякой рыцарь по одному стали съезжаться с Рыцарем Златых Ключей, и всякой с срамом отъезжал, и всех посрамил силою своею богатырскою, и так большую славу восприял храбрством своим.

Видя краль такое мужество князя Петра, дивовался такой силе и рекл сенаторем своим «Подобает нам такого богатыря почтити и одарить за такое его славное храбрство. И за прежнее его храбрство ничем мы его не почтили. Зрите ли, какой человек храбрый, и дородный, и умный. Знать, что он не простого роду, но великого. И вельми бы тому я рад был, кто бы мне известно учинил⁸²¹, как его имя и какого он роду. Ведаю, что он французской земли, одно не ведаю, которого роду. Я бы того пожаловал, кто мне проведал про него». И все сенатори обещались проведывать про него. И никто не мог проведать ни от самого, ни от слуг его.

Потом указал краль Рыцаря Златых Ключей звать к столу. И князь Петр был вельми тому рад, для того, чтоб прилежно высмотреть красоту кралевны Магилены, и ум ее и речи услышать и обычай кралевский узнать, потому что во многих государствах дальних от многих про красоту ея слышал.

И как пришло время к столу и князь Петр, нарядяся в драгое платье, шел на двор кралевской до столовой палаты. И вшедши, кралю поклонился и речь ему учтиво выговорил. И краль стал его жалуючи выхвалять, и все предстоящии у краля подивились речам кралевским и милости к нему. И посадил его подле своего места, потом указал прийти кралевой жене своей и дщери своей, прекрасной кралевне Магилене. И рекл им краль, чтоб оне помогли потчивать гостя Рыцаря Златых Ключей, а королевне Магилене указал за столом сесть против рыцаря князя Петра.

Потом зачал с ним краль говорить о всяких воинских делах, и он ему отповедь⁸²² держал на всякую речь умное, что все издивовались уму его и речам мудрым. Потом многие ествы нашены, и князь Петр вельми мало ел, зря на красоту ее и мыслил сам себе «Счасливый тот человек, которому даст Бог сию прекрасную девицу в сожителницы», а того не ведал, что самому ему дал Бог.

Потом, как стол отшел, указал краль играть всякие утешные игры для кралевны Магилены. И как те утехи перестали играть, и краль изволил особе говорить кралевне Магилене с Рыцарем Златых Ключей. И сказал им, чтоб оне выведали от него, какого он роду. К тому изволению кралевна Магилена вельми рада была, что с князем Петром говорит. И она его вельми возлюбила, мало за столом ела, все на него зрела. И так со обеих стран великая тайна в сердцах их любовь была. И велела кралевна с честию рыцаря к себе позвати для размолвы⁸²³.

Князь Петр, услышав присылку кралевны Магилены, с великим веселием востав с места шел к ней. Как пришел, и кралевна рекла к нему: «Учтивый гостю и породный рыцарю, королевское величество, отец мой, отменну милость имеет к людем рыцарским, при нем которые пребывают для богатырских славных дел. А приятне то государю моему батюшку, которые с ним о великих воинских делах известно чинят⁸²⁴ и тем его тешат. А видя великую славу твою, и добрый нрав твой, всякие умные и мудрые ответы твои, видя тож породный умысл твой, великою милостию и любовию к тебе сердечне приклонился и всегда тебя выхваляет и великое твое рыцарство славит и часто воспоминает. Так же и мати моя и я вседушно рада всякое добродейство тебе, а о том дивуемся, откуды тебя Господь к нам принес, такого великого рыцаря. Краль, государь мой батюшка, так же и мати моя и я, и весь сенатор наш кралевский, на великое твое рыцарство и на богатырскую силу с радостию великою рады зреть, и на самого тебя, доброго рыцаря, и всякую честь тебе воздавать».

Такие речи услышав князь Петр от кралевны Магилены, с великою честию и уклонкою⁸²⁵ востав, учинил на те речи ответ «О, великая кралевна! Недостоин я такой государской милости, какую великую милость краль государь мой и милостивая кралева мати твоя ко мне приказали, а отменно неудобь сказаема милость твоя, никакими моими к вам государем службами та милость ко мне явится. Только я мышлю, ни во мне богатырства, ни во мне умных слов, за что ваша такая милость государская ко мне, да вижу, милость праведная Божия надо мною и ваша государская неудобь сказаная милость. Нигде иньде не хощу пребывать, только у милосердия Божия и у вашей государской милости. Видя, государыня прекрасная кралевна, вашу государскую милостивую породу, и столь ко мне, убогому человеку, милость свою кажете государскую, но всем богатым и убогим своего государства и иного милость свою государскую кажете и имя свое славите, о которой милостивой вашей славе я от многих людей в посторонних государствах слышал, а ныне сам милость вашу к себе обрел, то всегда уста мои, где ни буду, славу и милость явственно величать будут от нынешнего времени. Милостивая кралевна, убогий чужеземец, молю, чтоб могл быти при милости вашей последним служебником⁸²⁶ своим, а иным ничем такую вашу государскую милость, только должен Бога молить, где буду в посторонних государствах, ваше государское имя прославлять».

Услышав от него кралевна Магилена рекла к нему: «Великий рыцарю, не имею я такого неистовства, как ты себя нижишь⁸²⁷, только ведаю, что всякая в тебе есть доброта, и всем тебя Бог одарил, и дал тебе мудрую богатырскую силу. Не только нашему величеству кралевскому то любо, но и всем посторонним государствам то мило и славно. А государя моего батюшка и государыни моей матушки, и моя отменная милость и любовь к тебе. И за такую твою славу рыцарскую и таких мудрых твоих дел вельми бы я тому рада была, чтоб мне почаще с тобою разговаривать. Всем есми ты мне люб и мил рыцарством и дородством и умом. Радошна бы я была, чтоб ты у нас при милости государя моего батюшки пребывал и прочь не отъезжал».

Услышав то князь Петр такие милостивые речи кралевны Магилены, встал, учинил ответ премудР.П отом промежь ими были всякие многие речи любительные⁸²⁸. И с той их общей беседы и милое друг на друга зрение, объяло его помышление сердечное, иже тем сердцем своим и любовию приклонился к прекрасной кралевне Магилене. Потом стали разъезжаться и рыцарь поклонился кралевне, исшел от нея из палаты с великим веселием.

А краль в то время был в столовой палате с сенаторами. И рыцарь пришел к кралю, и увидя краль его, пришел к нему и стал допрашивать имени его и роду. И он всякими речами стал от краля отговариватся и таитъ род свой и больши того в речи с королем не стал говорить, только рекл, что «французской земли шляхтич породной⁸²⁹, а езжу по разным государствам для рыцарского дела», а имени своего и роду не сказал. И стал краль мыслить «Конечно, он великого роду, что таит, не сказывает». И князь Петр поклонился кралю, и пошел на постоялой свой двор.

И князь Петр пришел к себе на двор, стал про красоту кралевны Магилены мыслити и стал в великом замышлении, и почал иметь на мысли своей красоту кралевны Магилены, и милое промеж ими размолва, и друг на друга зрение и прощение, что промеж ими было, так сердце его в великой сердечной тягости стало по ней.

А кралевна такожде пришед к себе, мыслила о нем и так любовию по нем распалилась, что всю нощь не могла уснуть, все об нем мыслила и рада б была, чтоб об нем ведала, какого он роду и как имя ему «А знать, что он не убогого, но большого роду, что не стыдяся смело говоритъ с нами, королевским величеством». И будучи в размышлении, не уснула всю нощь и умыслила уверив сказать мамке своей, именем Потанцыяне, которой прежде его всю свою тайну объявляла. Наутрее указала быть к себе мамке Потанцыяне и выслала всех из коморы⁸³⁰ своей, и стала говорить мамке своей «О, возлюбленная Потанцыяна, всегда ты мне верна была, и послушество всякое творила, и о том ты попечение имела, о чем я тебе тайну свою открывала. Ныне на мя прииде печаль новая неведомая кому, что объявить иному аз не обрела, опричь тебя. И такая печаль на мя прииде, еще помышляю ея со всех сторон объимает мя тягость и лютая болезнь. Первое – не допустит меня величество и честь наша королевская, с другой стороны – в стыд и боязнь, чтоб не покорить⁸³¹ честь свою. И с которой стороны ни помышляю, отвсюду на мя зло приходит. И вижу то, что мне отбыть здоровья своего от печали сей».

Услыша то, мамка ея Потанцыяна стала ее утешать от печали ее и рекла ей «О, милостивая моя кралевна, обещаю тебе, убогая, что мне мочно учинить, и в чем помощь подать для твоей милости, хотя чрез мочь мою будет, то учиню. Не услышишь тоже чтоб худое слышать и в печали видеть здоровье твое. Лучше мне самой умереть, нежели в скорби тебя, великую кралевну, видеть. А ныне вижу тя в лице пременну⁸³² и печальну вельми. Хощу ведать, о чем имеешь такую печаль великую и тяжкую. Если мочь моя будет, хотя смерть прииму, а тебе пособлю, только молю тя не утаи от меня. Известно тебе, великая кралевна, что я тебе во всем верна была. А ныне наипаче обещаюся тебе и веру даю, что таить и никому не сказывать и помощи давати, если мочно мне в чем послужить вашей милости».

Потом кралевна рекла к ней «О, возлюбленная Потанцыяна, издавна ты мне верна была, а ныне сама я не ведаю, отколе на мя сия неведомая печаль прииде».

И нача ей сказывать и рекла «Ныне открываю тебе тайная сердца моего, возлюбленная моя Потанцыяна. Ведаю подлинно, что ты слышала о Рыцаре Златых Ключей, который недавно приехал к нам королевскому величеству, и такую тут великую славу о себе одержал над иными великими рыцарьми. И о том ты подлинно ведаешь, вчерашнего дня был у отца моего, королевского величества, у стола, и против меня был посажен за столом. И видела я, какъ он на меня прилежно и умильно зрил. И как из-за стола после ествы встали, в тот час краль государь мой батюшко изволил кралевой матери моей, также и мне с ним рыцарем особно говорить. И с тех учтивых и умных его речей и милой нашей беседы всем сердцем своим его возлюбила. И если б аз ведала, что он роду доброго, конечно, я никого сожительника себе, опричь его, иметь не хотела бы. И то ведай, милая моя Потанцыяна, что всем сердцем и от всея души своея его возлюбила и опричь его возлюбленного иметь не хощу».

Услышав то Потанцыяна и рекла к ней: «Великая кралевна, в великое удивление привела меня ныне. И от тех твоих слов впала в великий страх и трепет, и ужасеся сердце мое. И не ведаю, какии мне ответ тебе слова дать. Ведаю, что дело сие немалое, и тебе, кралевне, непристойное. Вижу, что к злу идет, а не к добру. Сама ты, милостивая моя, прежде того рекла, чтоб кралевскому величеству к чести, а не к позору, чтоб и нам всем было за радость, как мы вашей кралевской милости чаем всякого добра и чести, и славы. Быв дщи великого краля, также можешь быть великого краля жена для своей красоты и чести. А ныне хощешь попорочить род своей великий, не знаешь, кто он и какого роду, а хощешь быть жена его. А мы слышали, что он небольшого убогого роду, шляхтич земли французской. И ныне молю тя, милостивая кралевна, чтоб изволила сию мысль отринуть, и о нем не мыслить, и к сердцу своему не прилагать печали доброй. И чтоб ты изволила рассудить сию мысль, потому что дело сие несбытное, никогда того не будет и не поизволят сродичи твои, чтоб ты была жена рыцаря того, потому что никто его не знает, откуды он приехал и какого роду. А хотя б он и сказался роду честного, и тому верить нечему конечно, он обманет, и обесчестя, вас покинет, и от того будет всем нам великая печаль. И так, милостивая кралевна, изволь помыслить, чтоб к позору не прийти. И непристойну ты мысль имеешь, вашему кралевскому величеству».

Егда услыша кралевна Магилена речь от мамки своей Потанцыяны, что не к помышлению ея дивно сердцу своему, и от тяжкой сердечной любви лице ея побледнело, и от памяти отошла и обмерла, потому что сердце ее было люто сердечною любовью вельми объято к рыцарю, так рещи⁸³³, что сама себе волна не была. И по малом времени пришла в себе в память и рекла Потанцыяне мамке своей «О, милая Потанцыяна! вижу вместо утехи и прокладу, бедному и тяжкому и печальному сердцу моему скорби и еще боле скорби додаешь. Где ныне твоя любовь и служба, которая преж того была во всяких делех и послушна ты была мне и помогала мне во всем? Ныне вижу, что хощешь ты меня сама своими руками с сего света сбыть и от твоих таких речей, что сердце над всех лучше возлюбило, а ты того безчестишь. И ныне вижу, что во время великой печали моей тяжко приятеля доброго сыскать. О неверная Потанцыяна, яко бы узрила, яко тяжко и дивно печалию изранено сердце мое во мне, и ты бы попеклася обо мне. Вижу я, что хощешь пред очима мене мертвую, и то скоро узришь, если ты мне иной мысли и помощи не подашь. А ведаю я, милая моя Потанцыяна, что сердце мое не худого себе возлюбило, знать, что он великого роду, потому что он человек умный, и мудрый, и смелый, и дородный. По всему показует, что не простого роду, но доброго и честного. И ведай то подлинно, что опричь его, иного супружника себе не хощу имети, потому что сердце мое тяжко по нем болит, и если будет дале того, смерти саме себе предам от твоих таких грубных речей». А рекши то, заплакала горько, и от великой жалости упала на свою постелю, и от памяти отошла, аки мертва.

И узрила мамка ее Потанцыяна, что такою великою любовию сердце ее было объято по рыцаре, подняв ея, рекла к ней «О, великая прекрасная кралевна! Востани от тяжкой печали и не сокрушай сердца своего, веру ийми обещанию моему на что воля твоя лежит, то буду чинить и всячески помогать». И кралевна от тяжкой своей печали не скоро встала, и Потанцыяна вельми того устрашилась, зря на кралевну, и мнила, что она умре. И по малом времени кралевна очхнулась от тяжкой печали своей. И Потанцыяна стала ее тешить и рекла к ней «Вижу, прекрасная кралевна, тяжко болезненное то дело, что ни во что и честь, и доброй род, ни во что и здоровье свое для друга милого. Вижу и того, как вельми возлюбила и здоровье ни во что ставишь. В чем мочно, рада вам от всего сердца помогать обоим».

И рекла к ней кралевна Магилена «От великого тяжкого жалу не ведаю о чем бы ином тебе приказать, только прошу тя, доведайся от него, что имя ему, а чаю, он тебе скажет. И если б сведала, тем утешила сердце свое». И Потанцыяна обещалася ей доведаться от него про его имя.

Яко Петр князь был в церкви и яко Потанцыяна с ним говорила и как послал перстень к кралевне Магилене. И князь Петр всегда ходил в церковь на молитву, прилучи же ся приити в ту же церковь Потанцыяне помолитися. И князь Петр шел из церкви, Потанцыяна же остановила его и рекла к нему «Рыцарю великий, не поставь во осуд⁸³⁴, есть нечто тайно с тобою переговорить». И князь Петр учинил ей честный поклон, что видел ея прежде того за кралевною, как был у стола кралевского, и стал слушать прилежно речи ея. Потанцыяна, видя великую уклонность рыцаря к себе, рекла к нему «Великий рыцарю, многое время пребываешь у кралевской милости, а всем людем великое подивление, что не поволишь по се время имени своего и роду объявить. А в кралевстве нашем все ведают, что слава твоя богатырская, и рыцарская, и обычай учтивый, и мудрость речей твоих, и дородство само объявляет тебя, что ты есть роду великого, да не объявишь ни кралевскому величеству, ни сенаторем нашим.

Объявляю тебе, великий рыцарю, что я ни от королевского величества послана, ни от санатырей, только если бы ты изволил объявить, которого роду и как имя твое, ведала то, что утешеные и велико милые вести принесла к прекрасной кралевне Магилене, потому что она того жедает, чтоб оного доведаться про имя твое. А если б от меня, служебницы своей, доведалась и до меня найпаче была милосерда, нежели к иным». Услышав то, князь Петр замолчал и доумелся⁸³⁵, что по науке кралевны Магилены и рекл Потанцыяне «Хвала Богу, что меня Господь Бог почтил в сем государстве, наипаче на дворе кралевской милости. Ведаю, честная Потанцыяна, умысл ваш и за великое счастие себе получаю. А то наипаче ставлю себе в счастье, что хощешь тем милость приять от кралевны Магилены, что про имя мое объявить. Скажу тебе «Есть много причин, для того я имени своего и роду не объявлю».

А для того что к тебе кравлена Магилена наипаче милосерда была, и для тех вестей кралевна весела б была, и до нынешнего дня никакому человеку не объявливал и не верил никому, а сего часу отсылаю с тобою тайно к кралевне, чтоб то никому не поведано было тайно б, что я княжего роду, а имя своего не скажу. А на уверение того, что истинно веру держала кралевна, даю знак, милый подарок, перстень. Ведаю, что есть много и дражае того у нее, только что у меня здесь лучше, тем и челом бью. Как я отъезжал из дому отца своего, и благословила милостивая государыня мати моя для памяти, чтоб я ее не забывал».

И взяв тот перстень Потанцыяна у князя Петра, и рекла ему «Великий рыцарю, все то, что я у тебя слышала явственно, объявлю прекрасной кралевне Магилене и обещаюся всякие добрые речи кралевне за тебя говорить». Отшедши Потанцыяна и стала мыслить «Ныне вижу, что кралевна правду рекла, что он честного роду. Ныне я и сама узнала». И пришедши к кралевне Магилене, стала все его речи сказывать и его самого хвалить всякими похвалами и поднесла ей перстень.

Кралевна выслушав у Потанцыяны по ряду⁸³⁶ и приняла у ней перстень с великою любовию и честию и радостию, и рекла к ней: «Виждь ныне, возлюбленная моя Потанцыяна, что сердце мое слышало и сама узнала по его дородству и смелости, и уму мудрому, и храбрости великой, знать и по его дорогому нраву, что он не простого роду. А вижу и то, что умысл любовной его есть ко мне, только надобно мне его искусить, что подлинно ли он меня любит, а я его люблю так, нежели сама себе, и то тебе сказываю ныне, что, конечно, иного не хощу себе в мужа иметь, опричь того великого рыцаря. И лучше мне умереть, нежели умысл свой переменить. А что его здесь нет, то перстнем стану утешаться». И поцеловав тот перстень с любовию. Видя Потанцыяна такую любовь кралевнину к рыцарю и рекла ей «О, великая государыня кралевна, вижу, что ты свою мысль всем сердцем преложила к тому рыцарю. Я того не хвалю, что столь скоро хотение свое к сердцу своему приключила. Как тебе первее того рекла, так и ныне, что дело сие нестаточное и нечестно королевскому роду вашему, и починаешь не размысля, и хощешь в скором времени поддаться незнаемому человеку и возлюбить его всем сердцем своим. И от тое любви чтоб позору не было девичеству твоему. Не только кралевскому величеству отцу и кралеве матери твоей, но и всему нашему государству не честь учинишь и жалость великую наведешь. И то мне видится зло, что в такую печаль впала и великую кручину сердцу своему привлекла по том рыцаре».

Услышав кралевна такие речи, рекла к ней яко с гневом «Дивлюся я тому, что ты испущаешь речи, а на мысли держишь иные. Вижу я, что у тебя из одних уст и холод и теплость сего часу. Ты того великого рыцаря хвалила всякими добротами, сего ж часу ты его позоришь и хулишь и называешь его чужеземцем и непородным человеком. Не хощу я того видеть, что в тебе такие обменные⁸³⁷ слова приговариваешь и ко мне, что не размысля и непристойное починаю дело. И ты то видишь сама, что не к позору, ни к злу нашему кралевскому величеству, но к чести и к супружеству к случению замужества. Ведаю то подлинно, что он великого роду, и так в гнев не поставлю, скажи мне, что худое начинаю и нечестно, не размысля, и боле того меня не разговаривай, и меня в гнев и печаль не приводи. Не развесть тебе любви нашей, и впредь бы того не называть иноземцем, называй его моим супружником, а своим государем. И ведай, что ему сожительница буду и до смерти с ним жить в любви».

Видя Потанцыяна волю кралевнину и стала мыслить, чтоб в чем не прогневать и милости ея не отбыть. Рекла Потанцыяна: «Веру ими мне, великая кралевна, как тебе, так и тому великому рыцарю рада служить и во всем повеление ваше хранить. А ныне вижу, что мысль твоя кралевнина хощет с ним законный брак прияти, чтоб в скором времени сталось. А как я тебя обещалась во всем слушать и во всем помогать, и ныне так же обещаюся и готова творить, что изволишь, тебе, также и тому рыцарю великому».

Услышав кралевна такие речи от Потанцыяны, престала от печали и стала вельми милостива к ней, и рекла ей, чтоб тайно хранила, никому не поверила и во всем бы помощь подавала. Обещалася Потанцыяна пред Богом кралевне, что ее слушать и повеление ее творить.

И кралевна стала ее любить и жаловать так, как душу свою.

Яко князь Петр во второе виделся с Потанцыяною и как объявил любовь свою к королевне Магилене. И князь Петр многое время Потанцыяну ждал, чтоб ему видеть. И пришел в церковь, на том же месте Потанцыяну обрел, где прежде сего с нею виделся, и стал ей вельми рад. И пришед к ней, Потанцыяне поклонился низко. И рекл, чтоб она гневу не держала, что смело к ней пришел. И Потанцыяна рекла: «Великий рыцарю, не токмо что презреть, но вельми рада твоей милости, что тебя, государя, увидела в добром здравии». Отвещал князь Петр Потанцыяне «Мне то великая радость, что мне Господь Бог велел видети тебя в добром здравии, вельми тому рад для того, что пребываешь при милости кралевны Магилены. Ея милостивую славу не вижу, прекрасную кралевну Магилену, ныне, на тебя зря, утешаюся для того, что ты во всем верна кралевне Магилене, для того еще тайну сердца своего открываю тебе, Потанцыяна».

Услышав же Потанцыяна такие речи от великого рыцаря, была тому рада и рекла к нему «Великий рыцарю, буде тебе есть нечто тайно мне поведать, а ты мне что поведаешь, верно буду таить. А кому изволишь поведать, тому и скажу».

И князь Петр стал ей поведать, как его объяла сердечная любовь и тоска по кралевне Магилене и как неудобь печально сердце его по ней.

Выслушав Потанцыяна слова князя Петра, ответ дала ему: «Великий рыцарю, не дивуюся тому, что добрые наши сердца к доброму умыслу приходят. Я вашему делу не буду спорить ни в чем. А где мочь моя будет, стану вам радеть и служить. А то ведай подлинно, что кралевна так же и тебя любит, как ты ее. Только прошу тя, чтоб ты правду рекл, чтоб то ваше дело было честно, чтоб позору не было. А то ведай, кралевне мыслитъ, что законный честный брак с тобою приять. Только от тебя не знаю, как ты мыслишь, чтоб какого зла от тебя не было».

Отвещал князь Петр «Господа Бога даю на свидетельство, что правду поведаю иного не мыслю, только о законном браке с нею и честном житии нашем, чтоб добрым людем видети было честно и на славу кралевскому величеству и к чести».

Потом Потанцыяна рекла «Дивлюся я тому, честный рыцарю, многое время при кралевской милости живешь, а никому имени своего и роду не скажешь».

Князь Петр отвещал ей и рекл «Господу Богу обещаюся никому не сказывать имени своего, только верному своему приятелю, а иному не объявлю. А если кралевна про мое имя изволит ведать, и я сам объявлю ей. А если ты хощешь, что от тебя кралевна сведала, и ты скажи, что я тем именем, которой больши всех из апостолов, и кралевна будет разуметь, как имя мое. Да прошу твоего приятства поднеси сий малый подарок, чтоб поволила принять за больший дар», и дал ей другий перстень лучши первого.

Потанцыяна, взяв перстень, шла до кралевны Магилены, и пришед к кралевне, узрила ее в великой печали и жалости. А кралевна, как увидела Потанцыяну, и стала ее спрашивать, чтоб она добрых вестей сказала «А я, дожидаючись тебя, в великой печали сидела». И Потанцыяна, видя кралевну вельми печальну, и стала ее тешить, и рече «Дивлюся я, милостивая кралевна, что вельми припустила болезнь к сердцу своему, по том рыцаре тужишь, а он по тебе наипаче, только умысл его к законному браку и толь вельми печалится ни о чем об ином, только о твоей милости. Даст Бог, учинится ваше дело а то ведаю, что он великого роду княжего. И ты, прекрасная кралевна, престань от печали и к тому надежду держи. И прислал к тебе перстень, и просил милости, чтоб ты приняла сий перстень за больший дар».

Услышав кралевна, взяв перстень, и обняв Потанцыяну, поцеловала и стала молить Бога на добрых вестях и обещалась впредь к ней милосерда быть, и наипаче того стала вельми утешаться темъ перстнем, всю свою печаль отверже, и стала спрашивать про имя его. И Потанцыяна рекла ей «Как я стала его спрашивать про имя его, он мне рекл имя так, как большого апостола имя нарицают». И кралевна уведала, что имя его – Петр, той больший верховный апостол. И говорила Потанцыяне, чтоб порадела, как бы рыцарю быть к ней и с ним кралевне един на един обо всяких речах переговорить.

Назавтрее Потанцыяна шла к церкви и увидела рыцаря, к церкви идуща. И пришед к нему честию, поклонилась от кралевны и о здоровье спрошала, и рекла «Достойно вам, великий рыцарю, самим промеж себя увидеться и о великих речах переговорить, чтоб ваш добрый умысл, законный брак вскоре учинился. И о том изволь с кралевною сам видеться. Завтре, после обеда, приди к кралевскому двору, есть подле кралевского саду малые воротцы, вниди в них и прямо пойди в палаты, где кралевна пребывает, а там иного никого не будет, только кралевна да я».

Услышав то, князь Петр вельми тому рад бысть и рекл Потанцыяне «Ныне даю тебе Господа Бога по себе порукою, что ни для какого зла умысл мой, только для истинного законного браку, и буду с нею жити до смерти своей во всякой честности». Услышав, Потанцыяна вельми тому рада бысть и рекла «Утверди, Боже, умысл ваш во всяком добре, а не в худе». И пришед к кралевне, все его речи сказала, и как он был тому вельми рад, что изволила к себе бысть для особого разговору.

Князь Петр ждал того часу, как ему идти к королевне и как у нее быть. Наутрее князь Петр ждал уреченного часу, как велела ему быть кралевна к себе, и как пришел тот час, нарядяся в драгое платье, и шед к тем воротцам, где ему Потанцыяна указала. И видех их отверсты, вшед и замкнул их. И шел прямо вверх, к самой спальной палате, где кралевна опочив держала⁸³⁸, а кралевна и с мамкою ожидала его.

И князь Петр вшед в палаты к кралевне и поклонился с великою честию. И кралевна, как его узрила, и от великой своей печали вельми рада бысть. И видя, что он, князь Петр, застыдился, а кралевна на него утешно зрела. И князь Петр, видя красоту кралевнину, изумелся и слова не мог изрещи. Потом опаметовался, пал на колени свои пред нею, и рекл «О, милостивая моя кралевна, прекрасное лице твое видех, и сердце мое престрашилось, показася лице твое и красота не человеческая, но ангельская. Несть такого человека на сем свете, кто бы равен был красоте твоей. И увидя милость твою к себе, не мог ничем иным отслужить, только же буди по воли от Бога, чтоб Господь Бог во всем почтил тя, чего ты от Господа желаешь».

Услышав кралевна такие слова от князя Петра, встав с места своего, приказала ему сести и рекла к нему с великою радостию и желанием «Честный и великий рыцарю, сердце мое жалостно, чтоб с тобою наедине переговорить обо всяком нашем деле. И честность роду твоего, и то все к тому мя привело, что тебя возлюбила всем сердцем и для того указала тебе быть к себе для особой с тобою беседы. А зря на честную твою породу, чаю того, что ты меня не обесчестишь и не осудишь, что тайно к себе взяла, и о своей, что и о твоей, чести держуся. А коль скоро тебя увидела и храбрство твое, что в кралевстве нашем показал, и сердце мое по тебе так тяжко стало болеть, что изрещи не мочно. И не могу иного нарещи тя и никако тя возвати⁸³⁹, только сердечным своим приятелем. А что я тебя от всего сердца люблю, утаить, чтоб тебе того не сказать. И дай же сердец наших обеих мысль в добром здоровье и в скором времени то честное дело совершилося».

Услышав князь Петр ответ, и рекл ей «О, милостивая кралевна, видя я милость вашу несказанную к себе. И сердце мое тяжко изравнено любовию по тебе. Рад вечно милость твою наипаче хранить и о том милости прошу тя, чтоб ты во гнев не поставила, что без всякого опасения надеяся на твое милосердие к тебе милостивой своей, пришел. И надеяся на то, что служебник вашей кралевской милости, не мог ослушаться приказу вашего. И милости у тебя, кралевна, прошу, чтоб к слуге милосерда была и по воли своей, где изволила, на службу послать того ради. А что опасение имеешь о приходе моем, и я милости твоей не осудчик, только вечно должен служить и здоровье твое во всем хранить».

Услышав кралевна такие укронные⁸⁴⁰ речи и умильные рыцаревы, рекла к нему «Ведай, великий рыцарю честный, что я тебя принимаю не за служебника, но за милого друга и приятеля. Только молю тя, изволь сказать имя свое и честный род твой, ибо никто не ведает имени твоего, а ныне прошу тя повеждь мне».

И князь Петр отвещал ей «Великая кралевна, обещался Господу Богу выехав из своего государства, из дому отца своего, никому имени своего не сказывать, опричь приятеля своего и друга верного и сердешного, которого даст Бог мне. А видя что кралевское ваше величество становится мне другом и добрым приятелем, нельзе мне у тебя того утаить, только объявлю тебе единой. Прошу тя, милостивая кралевна, прикажи, чтоб мамка твоя вон вышла». И королевна велела Потанцыяне вон выйти. И как вышла Потанцыяна, и князь Петр рекл «Ныне, прекрасная кралевна, все тайное сердца своего открываю тебе. Как я был в дому отца своего, и един добрый человек из вашего кралевства лучился быть в гостях у отца моего и, увидя меня, стал говорить мне, чтоб я у отца своего в дому не жил, чтоб ехал в посторонныи государства и отведал бы своего счастия и рыцарских справ. Наипаче мне сказал о кралевском величестве, отце твоем, какая милость к рыцарям, которые пребывают при его милости, сказал же мне и про красоту твою, прекрасной кралевны. И услышал я те его речи от него, стал о том вельми радети, чтоб приехать в сие кралевство. А отец мой и мати моя никакими мерами не хотели меня отпустить, потому что я един у них сын был. И то изволь, милостивая моя, ведать, что отец мой князь Вольфанг – зять краля французского, князь вольной, а мати моя Петронила, кралевой французской сестра родная. А имя мое есть Петр. Ныне изволь ведать, что не простого роду. А для того не сказывал имени своего, что есть много честных людей у кралевского величества в рыцарских делех, чтоб про меня никто не ведал, кто я».

И как услышала кралевна ту речь, вельми тому радовалась и рекла «О, честный и великий рыцарю, как я первее сказала, что ни за слугу, но за милого своего приятеля и друга точию. И то ведай, что всем тебе уклонна, будь ты сам мой приятель и страж чести моей, потому что ты мне есть любезный друг и приятель сердцу моему. И не знаю, чем бы мне тебя почтить за такую великую любовь». И потом сняла с себя чепь златую, драгую, с камением самоцветным и положила на перси его и рекла ему «Приими, верный мой приятель, сей мой малый дар для верной памяти промеж нами, чтоб во всякой доброте и честности с тобою быти и тебе б мое девичество хранити во всякой чистости до уреченного дня».

Услышав то князь Петр, с великою честию учинил низкий поклон кралевне, и бил челом за такую неизреченную ее премногую милость. А потом выняв третий свой перстень, и поднес кралевне, и так рекл ей «Всю свою утеху и благословение, что от матушки своей имел, дарую тебе, милостивой своей». И кралевна с великою честию и любовию приняла тот перстень и обещалася ему любовь и милость к нему иметь, и он ей такожде. И по многих речах мило простился. Князь Петр пошел с великиим веселием, а кралевна такожде вельми была весела с той беседы общей и забыла всю свою прежнюю печаль. И призвав мамку свою Потанцыяну, и сказала ей все его речи, что он ни сказывал, и показала третий перстень, что ей дал для любви. И кралевна стала Потанцыяну спрашивать «Каков тебе кажется, скажи мне правду». И Потанцыяна рекла ей «Милостивая моя государыня кралевна, вижу меж вами с обеих стран верную и правдивую любовь. И видя учтивость и стыд, и великой ум, и лице его прекрасное, и дородство, и я что на стыдливую девицу зрю, и во всем его возлюбила, и нельзя такого удатного рыцаря кому не любить».

Услышав то, кралевна Магилена вельми том утешилась и рекла Потанцыяне «О, возлюбленная и милая моя Потанцыяна, помнишь ли ты и сама, как я тебе преж то рекла, что он великого роду, а не простого, потому что по его дородству и уму, и красоте, и храбрству, и смелости, все то я по тому узнала, и хвалю Бога, что не худого возлюбило сердце мое, но доброго и честного роду. И о том молю Господа, чтоб наш умысл в добром здоровье скончался». Услышав то, Потанцыяна рекла к ней «Милостивая кралевна, ныне ты всем сердцем своим приклонилася и любовию к рыцарю. О том молю тя, делай твердо, чтоб тебе в чем не промолвиться перед иными девицами, чтоб то дело явственно не было. А если сведает кралевское величество отец твой, и милостивая государыня мати твоя, мне и рыцарю живым не быть. А ты отбудешъ от их отеческой милости».

И кралевна рекла «О, милостивая моя Потанцыяна, вельми я тебя за то пожалую, что ты меня в таком деле утверждаешь, чтоб промеж нами твердо было, и никто о том не ведал. Я и рыцарь таить ради, только ты, пожалуй, таи». По тех речах разошлися. А князь Петр, пришедши к себе на двор, вельми тому рад был, что виделся с кралевною.

Многое время спустя после того, как был князь Петр у кралевны Магилены, приехал к кралю Неопалитанскому един славный рыцарь земли французской, именем Андрей Скрыни. Тот, слыша о красоте прекрасной кралевны Магилены, вельми возлюбил. И видя, что краль и кралева, и кралевна Магилена вельми любят рыцарское дело и рыцарев жалуют, хотя он тем кралевне прислужиться, бил челом кралю, чтоб указал выкликать не толко в кралевстве своем, но и в посторонних государствах к шурмованью рыцарскому храбрых людей созывать, надеяся на силу и дородство свое, чтоб у всех и над всеми рыцарство учинить и славы себе от всех восприять.

Краль по его челобитью указал выкликать во своем кралевском государстве и в посторонные государства указал писать листы⁸⁴¹, есть ли кто храбрый рыцарский человек, надеяся на силу и на храбрство свое, и он бы ехал в Неопалитан-град к шурмованью. И учинил тому рыцарскому шурмованью уреченный день. И как услышали такой клик, и такие грамоты увидели, и многие добрые рыцари приехали на уреченный день в Неопалитан-град к шурмованью. И как пришел уреченный день, стали съезжатся славные и великие рыцари на уготованное место, где быть шурмованью, недалеко от кралевских палат, по сем съехалися все рыцари.

При той изготованной площади поставлены были два места, вельми украшены всякими драгими хитростьми. На одном месте стоял краль с сенаторами своими, а на другом месте стояла кралева и прекрасная кралевна Магилена с девицами. А Магилена меж иными девицами стояла, что прекрасной цвет в красоте своей, и часто взирала на друга своего Златых Ключей, а он стал позади всех рыцарей. Потом выехал Андрей Скрыни, по чьему челобитью то шурмованье сталось, и стал говорить всем рыцарям «Великие рыцари, ныне всяк своей силы отведай и счастия своего, и великой славы себе учинит».

По тех речах выехал против Андрея Скрыни имя рек кралевич сын краля аглинского. И съехалися столь крепко, что у обеих копьи сломались, и чуд кралевич имя рек с коня не упал, если б люди его не подхватили, и стыдом с места съехал. Потом выехал против Андрея Герард Ланцылат кралевич, и съехалися со Андреем, и от великого заезду Ланцылат ссадил Андрея с коня копьем и с седла на землю упал. Увидя князь Петр, приехав, крикнув великим гласом и рекл «Ныне про здоровье государя моего милостивого кралевского величества и про здоровье кралевой государыне моей, так особливо про здоровье государыни моей, прекрасной кралевны Магилены». И скочил всею прыткостию своею, и ударил толь мочно с Ланцылатом, что под обеими кони попадали.

Видя краль обеих сильных рыцарей, рекл своим сенаторем: «Видите, какая большая мочь тех силных рыцарей, что под обеими кони упали. Только рцыте⁸⁴² им, чтоб оне еще съехалися, хощу видеть, кто из них сильнее и храбрее». И подвели им иных коней, и как съехалися в другоредь, и князь Петр всем скоком пустил коня своего так сильно, что Ланцылота с конем сшиб на землю, и руку ему выломил. И тому наезду краль и все предстоящи вельми стали дивитися. И рекл король «Нет такого человека нигде силою, который могл с Рыцарем Златых Ключей противен быти⁸⁴³».

Видя то кралевна, что милый друг ее, Рыцарь Златых Ключей силою своею такую великую славу приобрел, над всеми рыцари, что никоторой не мог съезжаться, все с великим стыдом отъезжали, вельми тому радостна была, а перед тем того блюлася, чтоб друг ея в какой стыд не впал. И как все с места от рыцаря отъехали, ни един не остался против Рыцаря Златых Ключей, и видя князь Петр то, что никого нет на месте, никто против его не стоит, сняв с себя шелм свой и приехав к кралю и рекл «Милостивый великий кралю, государь мой, во что изволишь храбрство мое поставить?». И краль к нему рекл «Ставлю тебе в честь и в славу великую». И указал краль кликать по всему кралевству, что Рыцарь Златых Ключей великое храбрство учинил над всеми великими рыцари, что никоторой не мог ему противен быти. Кралева и кралевна прекрасная Магилена и все предстоящии великим гласом стали его хвалить и здравствовать⁸⁴⁴ ему. И так его краль и кралева любили паче меры, так же и всем государством, и всяких чинов люди невымолвно любили и хвалили его.

И как шурмованье скончалось, и разъехались все великие рыцари и кралевичи, и князи, всякий в дом свой. А краль единого человека не отпустил без дорогого подарку и честно их отпустил во свои земли. И однако с великим гневом отъехали, а все для того, что Рыцарь Златых Ключей надо всеми рыцарство удержал.

По тому разъеханию князь Петр долго терпеть не мог, чтоб не видаться с кралевною, шел до тех воротец и нашел их отверсты, и вшел в них, и шел прямо к палате кралевниной, и вшел к ней в комору, и поклонился ей. Как увидела кралевна Магилена князя Петра, вельми возрадовалась и стала его хвалить, и рыцарство его возносить, и всем счастием его поздравлять. И князь Петр, слышав те похвальные речи, и рекл ей: «Милостивая моя кралевна, что я чинил храбрство, то все для твоей красоты. Многие хотели тебе тем прислужиться и милость твою получить. И для того всею силою не жалея себя отпор давал. А все то для тебя, надежды сердцу моему, и твоею красотою великую славу себе обрел. Ныне ведай, возлюбленная моя, прекрасная кралевна Магилена, вельми ты в печаль ввела и дивно сердце мое изранила. И не могу я иного, только вечный раб милости твоей».

Слыша то кралевна и рекла ему: «Возлюбленный мой, рыцарю милый, можешь мне безо всякого опасения верить, что и мое сердце по тебе неизреченно изравнено верно и от всего сердца люблю тя паче себя. Только изволь промышлять сродичев моих, чтоб вскоре прийти в законный брак с тобою, чтобы наипаче сердца своя любить промеж себя».

Слыша то князь Петр хотя ее уверить, есть ли она всем сердцем его любит безо лжи, стал ей говорить те слова: «Прекрасная кралевна Магилена, уже многое время тому, как я не видал отца своего и матери и сродцев⁸⁴⁵ своих. А что я ныне поддал сердце свое послушеству твоему, что верной слуга, не могу ничто учинить без изволения твоего, чтоб тебя не доложиться, потому что ты владеешь сердцем моим. Ныне взяв себе в умысл, чтоб своего отца и матерь навестить, чтоб застать их в добром здоровье и от них благословение просить и милость отеческую получить, и не смел, чтобы не доложиться тебя, отъехать. Потому что отец мой и мати вельми печальны по мне, что я от них отъехал и в старости покинул, блюдусь⁸⁴⁶, чтоб они с печали не померли, тогда бы я был убойца их. А по се время все не ведают, где я. И о том прошу твоей милости, пожалуй, поволь служебнику своему на малое время отъехать, а вскоре к вашей милости буду», а говорил то все, искушаючи для любви ее к себе.

Услышав то, кралевна залилась слезами, и красота лица ее переменилась, и от великой жалости от памяти отошла, и не могла слова промолвить и, опомятовався, рекла «О, несчастная и бедная на сем свете девица! То, что сердце мое над всех лучше любит и надежду имеет, ныне из рук моих силою отъимется. О, мой возлюбленный и великий рыцарю! Вижу я твое отъехание, и то ты делаешь добро, что рождение отцовское помнишь, то мне вельми любо, а об ином мне вельми печально. Видишь ты, что всем сердцем я к тебе приклонилась. Не токмо что отселе не на большее время тебе ко отцу отъехать, если я тебя час не увижу, мне тот час годом покажется. Хотела б бить челом, да не могу и глаголати, и тебя прогневать. Давная пословица государское челобитье к слуге своему вместо разбою. Отложи то, чтоб ты здесь вовсе остался у нас. Прошу твоей милости, изволь здесь на большее время, авось либа счасливое и доброе между нами учинится. Ведай то подлинно, если б ты от нас отъехал, я бы на свете недолго жива была и, конечно б, сама себе смерти предала. На ком тот грех был? И то ведаю, что сродичи твои великую печаль имеют по тебе, что многое время тебя не видали, и не ведают, где ты. А и тож худо было, если б ты потерял меня, возлюбленную свою. Ведаешь, давно я рекла, что иного в мужа иметь не хощу, опричь тебя, и Господу в том обещалась. Не буди же сердце мое, ты души моей губитель, и отцовской. Мнится мне, что учинишь ты им великую радость, а я избуду и смерти, чтоб я вместе ко отцу твоему с тобою ехала. А надеюся на твою честную породу, что ты мне в дороге позору не учинишь, в девической чистоте меня соблюдешь. И буде ты поедешь, учини то, возъми меня с собою и не прилагай боле печали к печальному сердцу моему».

Услыша князь Петр жалостные слова кралевны Магилены и вельми жалостно ему стало, и показалось ему, что сердце его от жалости распалилось, и рекл к ней «О, возлюбленная моя, прекрасная кралевна Магилена, отри слезы с плачливых очей своих, дабы такая жалость твоя не сокрушила боле сердца своего умыслил ехать ко отцу своему, а ныне оставлю то, поживу малое время. Авось-либо посчастит⁸⁴⁷ нас Бог с тобою всем добрым. Избави Боже, чтоб я слышал, сердце мое, что ты в такой печали была, я б лучше сам то все принел, нежели тебя в том слышать, и о том прошу твоей любви, утоли сердце свое от такового жалостного гневу своего, которой жалости я вместе с тобою имею. А я того не учиню и без твоего ведома не поеду и тебя, возлюбленную, в печали не покину. А если ты изволишь со мною ехать, то я обещаюся пред Господом Богом, что быть оберегателем здоровья твоего и чести твоей девической и до полуночного законна времени, никакого зла не будет от меня, и прежде сего тебе обещался».

Слыша то, кралевна Магилена от плача престала и рада была, и рекла к нему «Сердешный приятелю, слыша я такое твое обещание, что хощешь оберегателем девической чести моей, смело на то изволю я, что то твое обещание не обманет. А как даст Бог время и час приидет, и законное совокупление с тобою будет, тебе же и мне тогда честно будет. И Бог нас за то помилует, а я наипаче буду тебя любити, нежели сама себе, а чает, то помыслишь про сей мой умысл, что начинаю без ума, и я к тому все сердце мое приклонила и всею душею своею возлюбила, надеюся, что не без ума то делаю. Только прошу твоей милости, чтоб нам здесь недолго жить, лучше нам вскоре ехати для того, чтоб нашей любви и совету не сведали б отец мой и мать, а если проведают про тот наш совет, тотчас за иного сговорят. И тогда будет от печали мне смерть, а тебе будет по мне скорбь. Итак, мой возлюбленный, прошу твоей милости, много о том мысли, а вскоре делай, чтоб и нам к какой печали не прийти».

Егда услыша те речи князь Петр, пал на колени свои, и подняв руки к высоте и рекл «О, великая кралевна, возлюбленная моя душа, виждь, Господу Богу обещаюся, по его святей заповеди во всем тебя оберегать и девическую честь твою хранить до времени полуночного» И много промеж ими добрые речи были, и поставили себе уреченный день и час, что третьего дня в полунощи ехать, а в те дни князю Петру готовиться со всем, что надобно на дорогу, и приехать бы к тем же воротцам, где ходил он к кралевне Магилене. И говорила, чтоб добрые кони купить, чтоб на дороге не стали, и вскоре б уехать из кралевства отца ее. И князь шед на двор свой с великиим веселием и стал готовиться. А кралевна ждала уреченного часу и тайно готовилась, никому не объявила – ни Потанцыяне, мамке своей, которая ведала всю тайну промеж ими. И кралевна боялась объявить, чтоб не донеслось отцу ея. И так с обеих стран делали тайно.

Яко князь Петр в нощи увез кралевну Магилену, и краль, услышав, учинил погоню и приказал с прилежанием искать их. И как настал третий день и час уреченный пришел, и князь Петр взяв с собою три коня, и приехал в полнощь к тем воротцам, и там кралевну обрел, а кралевна ожидала его стоя. Потом взяла себе кралевна злата и сребра множество много, и драгих запан⁸⁴⁸ и вещей всяких преузорочных. Князь же Петр взяв кралевну и посади ее на конь, а на другой конь положил себе на потребу и кралевне, что дорогою есть, а на третий конь сам сел. И поехали из града путем своим вельми скоро, и всю нощь ехали до самого света. И как настал день, и князь Петр искал себе места, где стать в закрыте, чтоб их никто не сыскал. И въехали промеж высокими горами над морем в великий непроходный лес. И никакой человек в тот дальний лес не хаживал, и никто их сыскать не мог. И стал князь Петр и с кралевною в том лесу, и снял кралевну с коня, и коня пустил на траву. А сам с кралевною в том лесе сел под древом, и промеж себя многие речи говорили, и потом стал кралевну сон изнимать. И князь, видя кралевну утомлену от той езды скорой, что к той конной езде не привыкла, и стал ей говорить, чтоб она опочинулась⁸⁴⁹. Кралевна же Магилена легла, а главу свою положила на колени князя Петра, и от истому великого скоро уснула.

Мамка ее Потанцыяна, встав рано, и шла к коморе кралевниной, ожидала ее, чтоб она встала. И как прииде к полудни, а кралевна не выхаживала, и Потанцыяна помнила⁸⁵⁰, что кралевна занемогла и для того столь долго из коморы не выхаживала, и Потанцыяна вошла в комору и кралевны не нашла, и того часу вспомянула, что ушла с рыцарем и не сказала никому. И бежала к рыцареву двору и доведалась, что он уехал. И скоро бежала в палаты кралевския с великим жалом и криком⁸⁵¹, от памяти отшедши. И сказала королевой, что искала кралевны и не нашла, и не ведаю, где она делась. И как кралева услышала, вельми устрашилась и велела искать с прилежанием. Потом кралю донеслось, и краль вельми тому печален был. А проведав про рыцаря, что он ушел, указал за ним ехать в погоню многим людем, и посланные приехали назад, не сыскав рыцаря и кралевны. И краль со всяким устрашением спрашивал Потанцыяны про рыцаря «Прежде того хаживал ли он к кралевне, или нет?». И Потанцыяна клялась всякими клятвами, что не ведала и у кралевны про рыцаря никаких речей не слыхала, и худа от них не бывало. И так кралю и кралеве вельми было отъезду ее жалостно и всем кралевству их.

И как кралевна уснула, положа главу свою на колени князю Петру, и князь Петр смотрел на красоту ее, и вельми утешился глядя на кралевну. И тако ему вельми было любо видя лице бело и прекрасно, уста румяны, и вельми стал утешаться той неизреченной красоте. И не мог удержаться, растегал платие ее против грудей, хотя дале видеть белое тело ее. И увидя, наипаче сердце его разгорелось, и показалася красота не человеческая, но ангельская. И запамятовав, кого порукою дал, стал мыслить иное, неподобное дело.

Видя Господь Бог его неистовство и тот нечестной умысл его, изволил всю его утеху отнять от него, не хотя видеть обоих во греху и на позору. Рыцарь зря на телесную красоту ее, и узрил меж грудями узелок червчетой тавтяной⁸⁵² на золотом снурке, хотя доведатися, что есть в том узелке, и выняв тот узелок, развязал и нашел в нем три перстни те, что он ее подарил. А у ней те перстни были, что на персях своих носила, и глядя на них, утешалась. И видя князь те перстни, завязал их в ту ж тафтицу и положил их подле себя, и дивовался красоте ея, и стал в великом замышлении⁸⁵³ глядя на нее. И сердце его наипаче распалилось сердечною любовию и мыслию иною, неподобною, не к доброму делу. И в то ж время сидел на древе вран, и увидел тот узелок червчетой, с теми перстнями, и прилетев ухватил, и взлетев с ним на древо, и надеялся вран, что мясо было.

Увидя князь Петр, что ворон унес узелок тот с перстнями, стал мыслить «Что я учинил?». Те перстни положил не в сохранном месте. О, злый вороне! Изо всех птиц ты наведешь злое мнение возлюбленной моей на мя», и тихо сложил главу ее с колен своих и побежал за вороном. А кралевна того не слыхала и от великого истому крепко уснула. И ворон тот с древа до древа летал, а тех перстней не покинул. А рыцарь за ним ходя, метал камением, и так вельми далеко завел, а потом залетел с тем узелком за губу морскую и сел на камени. Князь Петр метал камением и сгонил его с места, и ворон летел, опустил тот узелок в море. И князь Петр, видя, что у ворона нет узелка в носе, помнил, что за губою на камени покинул. И стал ходить по брегу искать лодки, в чем бы ему переехать, а опасался, чтоб кралевна не стала мыслить о тех перстнях чего худого, как не найдет у себя тех перстней. И ходя по брегу подле моря, нашел малую лодку и с великою борзостию⁸⁵⁴, не размысля, сел в тое лодку и без весла поплыл на другую сторону брега, гребя руками. А как от брега отплыл, и воста великий ветр, и занесло его в пучину морскую.

Видя князь Петр, что далеко от брегу занесло, а близко смерти, и, видя, что короткое время утехи его было, стал горько плакати от воздыхания сердца своего и рекл «О, бедный я и несчасливый от всех человек! Что я перстни те положил не в сохраненном месте, из такого сохранения вынял. Вельми было добро сохранено. Ныне ведаю, что счастье скоро отъемлется. И малое время тому прошед, помышлял себе, что я был всех счасливе людей на сем свете. А ныне вижу, что и нет иного такого бесчастного человека, как я. Погубил всю утеху свою, увел прекрасную девицу и оставил ее в великом непроходном лесу. Либо ея лютыя звери растерзают, либо зайдет, где от глада умрет. О, злый стал, окрутный⁸⁵⁵ стал я ныне, убо ей излиял кровь неповинную. Что иного учиню? Только сам себя смерти предам и душегубство над собою учиню, и потоплюся в пучине морстей».

И молвя то, опамятовся с той великой печали, пришед в себе в мысль и в боязнь Божию и положил надежду на Господа во всем, и рекл молитву пред Господом Богом «О, Боже, всея твари Содетелю! Согреших пред тобою, создание твое, положил все упование и возлюбил от сердца девицу, а тем тебя, Бога моего, прогневал. И за такое мое неистовство спустил ты на меня такий гнев свой великий. Конечно, уже погибаю и хотел сам себя смерти предать, и потопиться в пучине морстей от сердешные печали своей. А ныне вижу я последней свой час смертной, нечего того мне искать и самому потопиться. Вижу, что уже во глубине морстей уповаю на Господа. О, милосердый и праведный Боже! Вижу, иже согреших пред тобою, не только что нечестной сея смерти годен, но и вечныя муки достоин за грехи своя. О, милосердый Господи! Прошу я, грешный раб твой, милости, создание свое, а есть воля твоя святая, в какую неволю и терпение вдашь мя, все готов терпеть и всяческии употреблять и страдать за неповинную кровь супружницы моей, прекрасной кралевны Магилены, которая ныне в лесе от зверей диких пропадает, и кровь ея над главою моею, яко мечь острый, висит.

О, Господи милосердый! Царю Небесный! Прошу твоей милости, не дай же на растерзание грешного телеси моего зверем морским и приими грешную душу мою во царствии своем. Наипаче помилуй, Господи, и соблюди от всякого зла невесту мою, прекрасную кралевну Магилену. По изволению же твоему святому буди мне смерть ныне, а ее соблюди в добром здоровии. Вижу, что я близко смерти, ведаю то, что и ей без такого страху не пробыть.

О, Боже, милосердый Господи! Соблюди от всякого зла возлюбленную мою невесту. О, злый проклятый ворон! Ты сам мало потехи взял, что занес узелок с перстнями, себе мало корысти получил, а меня с возлюбленною моею прекрасною кралевною разлучил. Ох, моя возлюбленная кралевна Магилена, что сама над собою начнешь чинить, как никого не увидишь у себя в таком непроходном лесе? Где найдешь себе проводника, чтоб тебя проводил из такого темного страшливого лесу? Или кто тя оборонит от лютого зверя? Ох, несчастной тот был день и час, в который выехал я с нею из королевства, королевского двора. Уже не вскоре, возлюбленная моя, с тобою увижуся. О, злая любовь страшная, что ты меня обманула и привела потерять друга милого моего, и самому растерзану быти от морских рыб. О, возлюбленная моя кралевна Магилена, во что ныне красота твоя обратится! Чаю, белое тело твое от лютых зверей по лесу растерзано будет. Не изволил то Господь, чтоб я до тех мест первее пропал смертно, покамест тя не увез от краля отца твоего, не так бы было мне тяжко. О, всех прекраснее кралевна Магилена, возлюбленная моя, как ты ныне пребываешь!».

И как князь Петр в великой печали своей и в смертной печали своей, отложив все упование свое, и столько не плакал о себе, сколько о кралевне, а в то число лодка его налилась полна воды и стал тонуть, и был по морю ветром носим с самого утра и до полудни.

И изволением Божиим наплыл на него корабль муринской земли⁸⁵⁶, и видя корабельщик человека утопшего, взял его из моря к себе на корабль. И господин корабля того, видя человека дородного и прекрасного, и вельми его возлюбил. А он от страху и от великой скорби лежал в корабли аки мертв. И господин корабля того стал его беречь вельми и стал его всячески утешать от печали его для того, что он обещался его подарить государю своему, турецкому царю.

И потом приплыл тот корабль до Александрии, великого града, там в то время был турецкий царь. И господин корабля, взяв с собою князя Петра и пришед к царю, подарил его, князя Петра, царю. И царь, видя молодца дородного и прекрасного, вельми его возлюбил. И дал ему вольность большую у себя, не как полоненику⁸⁵⁷, яко вольному человеку, а корабельщика за то пожаловал. И князь Петр живя немало время на дворе царском, от печали своей и от страха долгое время скорбел и всегда печален был, помня на красоту прекрасной кралевны Магилены. Царь, видя князя Петра всегда печальна, указал его спрашивать, для чего он всегда печален ходит. «А если он опасение имеет, так как и прочие полоненики, и он бы о том не опасался держу я его за вольного человека, а не за полоненика. И милость моя царская есть к нему большая».

И указал ему царь быть у себя кравчим, и указал прежнему кравчему все подробну ему указать, как доведется у стола царева. И князь Петр в скором времени научился греческому и турецкому языку. И царь его вельми стал любить паче меры и учинил большим сенаторем и судьею. И всем государством вельми возлюбили за правду его и за великой ум его, и за великую заступу⁸⁵⁸ его ко всем.

Однако, он не мог николи утешен быти, помня красоту прекрасной кралевны Магилены и о разлучении ея с ним. И всегда молился Господу Богу со слезами, чтоб ея здорову Господь Бог вынес из того большого и страшливого лесу, так же как его от морской глубины, и чтоб их свел в добром здоровье вместе. И для того много давал милостыню убогим христианам, которые в турецкой земли жили в воле и неволе.

Яко кралевна едина в том лесе пробудилась, никого не узрила, плакала вельми. И как в том в великом и непроходном лесу кралевна будучи едина, от великого истому вельми долго спала, потом проснулась, и не чаялась, что еще на коленех у князя Петра спит «О, мой возлюбленный приятелю, как ты терпишь? Я сплю, а ты надо мною сидишь. Пристойно бы, чтоб ты опочивал», и как против тех речей никакого ответу не услышала, помнила⁸⁵⁹, что и он уснул, тихо главу свою подняла и увидела, что нет никого, устрашилась. И стала его искать и рекла «О, возлюбленный мой рыцарю, где ты?». И как она ответу не услышала, устрашилась вельми. И востав, стала великим гласом кричать: «Приятелю, государь мой верный, великий рыцарю!». Увидя, что ответу нет никакого, запечалилось ее сердце вельми. И от великия жалости от памяти отшедши, упала на землю и лежала аки мертва. И востала, бегала по тому лесу, всюду крича от всего голосу своего «Рыцарю, Боже, великий государь мой, приятелю, где ты зашел?». И так долго кричала, что у ней глава заболела. И увидя, что стало зло, от великой жалости и страху упала на землю и лежала аки мертва, и великое время не могла опаметоваться от печали своей. Потом с той великой жалости опамятовався, села под древом и стала горко плакать, и рекла: «Ох, несчастная, горкая на свете я девица! И несть такого несчастного человека, что я! Не только от человек, но и от всех и зверей бесчастная, потеряла едину надежду свою. Ох, мой возлюбленной, что над тобою сталося, что ты разлучился со мною? Чего ради меня оставил, такую верную свою невесту? Или зло во мне, возлюбленный мой, узнал, что от меня в таком страшливом и непроходном лесе прочь отъезжал? Ведаешь ты сам, что я в дому своем без тебя жить не хотела, хотя там в великом прокладе и в великой утехе была. О, горе мне, бесчастной! И ныне вижу, что на сей пустыни недолго будет живота моего. О, мой возлюбленный рыцарю, где на се время отлучился? Ведаю то, что нехотя ты меня отстал по некакой неволе. Ныне я, бедная, готова лютым зверем на съедение. О, как напрасно, смертно, нечестно пропадает дщерь краля великого! Что за погребение мое будет, что лютыя звери по частям растерзают тело мое! О, мой возлюбленный и великий рыцарю! Чем я тебе не полюбилась? Что ты учинил надо мною, увезши меня из дому кралевского, и в таком непроходном и в темнем лесе покинул, лютым зверем на терзание умереть позорною смертию? Где ныне твоя любовь, которую имел ко мне, и обещание, пред Богом обеща мне? О, великий рыцарю, свете мой драгий, что во мне зло узнал в таком малом времени? Если для того, что все тайное тебе известила, и то я с верою учинила любезною, что ни един человек на сем свете не был таков мил сердцу моему, каков ты мне. И не разумею, чтоб тебя иное что от меня разлучило, только что отцу и матери своим солгала и от них с тобою ушла. Конечно, ты то помыслил, чтоб и тебе так же не солгала б и не изменила.

О, мой возлюбленный и великий рыцарю! Никогда того в сердце моем не было. О, возлюбленный мой свете! Где ныне прекрасная порода, верное сердце и то твое обещание пред Богом? О, горе мне, бесчастной! Как мое небрежение было, что государя своего милосердого слугою себе учинила и стражем его над собою поставила. Мне ли было ему не пристойно служить? Ныне бы я, бедная, рада б служить, да нет его, утеряла милого друга своего и государя своего, надежду и веселие свое, стража девической чистоте моей. О, злое несчастное бесчастие, что за утеху имеешь, что ты разлучило с возлюбленным другом моим? О, смерте! Прииде ныне без опасения, можешь простерть⁸⁶⁰ острую косу свою на мя и посещи, коли мне не мил живот свой без возлюбленного моего. И ныне я готова в лютые руки твои положити главу свою».

И буди прекрасная кралевна Магилена в великой печали и тоске своей, ходила по темному лесу и искала с прилежанием великого рыцаря, князя Петра, а потом нашла кони, на которых они приехали в тот лес.

Увидев те кони свои, узнала, что рыцарь не своею волею от нее разлучился, но от некакой причины. И в великую печаль и в жалость впала, а наипаче того запечалилась, упала на землю и лежала замертво немалое время, и насилу очхнулась и стала вельми плакать и возрыдать, и рекла: «Ныне я, бедная, узнала правду, что возлюбленный мой нехотя меня покинул. Не могу я того ныне сказать, что он со мною не в верной любви жил. Ведаю, что он гораздо меня вернее в любви был, нежели я к нему. О, сердце мое злое и скверное! Чему ты непристойных речей мнило на него, что со оплошки своей утеряла моего возлюбленного друга. Правда, годно, чтоб я своими руками над тобою отмстила такого непристойного учину⁸⁶¹ твоего. Если б был острый мечь, прободла бы сердце свое, за что утратила надежду свою и стража и упования своего. Ох, несчастная и всех хуждше на сем свете я девица! Нашла себе великое сокровище и надежду и в таком кратком времени сама у себя своим безумием утратила. О, несчастной мой сон был! О, горькое мое было опочивание! Где же ныне, о, возлюбленный и великий рыцарю? Ныне я разумею, никто не весть, и кои причины погибели твоей, только я несчастная. Ох, бедная я! Что учинила над собою? Утеху свою и веселие утратила, чему мне злого недосталось? И для чего я не умерла первее его? Мне бы не так было горько попасть, нежели ему, возлюбленному моему. О, смерте! Чему ты учинила, лучше бы, чтоб ты меня умертвила, нежели такого и славного рыцаря, который бы могл ко избавлению многих людей в бою от смертного меча избавить. Чему ты его взяла, а меня оставила на сем свете, в такой жалостной печали и в плачу до смерти? О, лютая смерть! Если умертвила возлюбленного моего, а та глава моя уже готова под грозный меч твой. Уже не жалей рук своих, спростри на мя, да не хожду долго в великой кручине по возлюбленном моем друге».

И быв кралевна в такой великой печали и в плачу, прииде ей во ум воля Божия, что все то по изволению Божию учинилось, и рекла «Милосердый Господи, вижу я волю твою праведную над собою, что ты изволил на меня вспустить такую великую беду и печаль. Буди по воли твоей праведной, а только не до конца погубишь создание свое, выведи мя в добром здоровье из такого страшливого и темного лесу. И помилуй возлюбленного моего рыцаря, и подай мне с ним видеться впредь, если он жив. О, милостивый Господи! Помилуй обеих рабов своих и пощади меня, и обрати плачь мой в радость».

И по такой молитве мало сердце ея от печали свободилось и взяв смелость и положи всю свою надежду на Господа Бога. И узрила древо высокое и, взлезши на него, зрела на все стороны, где бы кого узреть, и только великий лес. И слезши с древа, шла далеко, елико могла идти, чтоб какую стежку найтить. И в печали своей весь день проходила, ни пила, ни ела, только плачем и слезами кормилась.

И как вечер настал, и кралевна мыслила, где бы ей ночевать, чтоб зверь не съел. И увидела древо высокое едино и с великим трудом на то древо взошла, и сидела всю нощь, плача и воздыхая. И сидя в той печали, умыслила отнюдь не идти в дом отца своего, для того, что его прогневила. И рекла в себе «Пойду по разных государствах и буду искать, где княжение его. Если он жив и подаст мне Бог видеть возлюбленного своего рыцаря, а если его и не найду, буду жить до смерти в девической чистоте своей. Только молю, милосердый Господи, буди мне в помощь, рабе твоей».

Яко кралевна на дороге у старицы⁸⁶² черное платье выпросила, и как старица с кралевны драгое платье сняла. И кралевна всю нощь сидела на древе до света, плакала и воздыхала, и в той великой печали долга нощь ей показалась, только утешилась плачем своим, вспоминаючи возлюбленного своего рыцаря. И как день настал и кралевна сошла с древа, и пришед на то место, где они стояли, нашла коней своих, на которых они приехали, и с великим плачем и жалостию пустила их, и рекла им «О, милые мои кони, ныне идите, где вам любо, как утратили мы государя своего, так его искать будем. А мне, где Господь Бог изволит, там и буду». И шла по том лесу, искала, где б найти малую стежку, и нашла великую дорогу, и перешед ту дорогу, нашла великое древо, кривое и густое. И взошла на то древо и сидела великое время, зря на дорогу, и многое время не могла никого узреть. Потом под вечер узрила единую старицу, шла по той дороге старица. И кралевна сошла с древа, и пришед к ней, рекла ей «О, милая моя старица, учини для меня милость свою, дай мне свое черное платье, худые рубища, за мое драгое платье». И черница видя девицу прекрасную в драгом одеянии, помнила себе, что некоторой вельможа стоит подле той дороги, и рекла ей «Милостивая девица, добро быть всякому человеку так, как ему надлежит, что тебе Бог дал много, ты надо мною, убогою старицею, тешишься. Прошу тя, ходи ты в драгой своей одежде, а я в том своем рубище, какую мне Богъ дал». Кралевна, слыша от старицы такой ответ, горько заплакала, падши ей в ноги, и стала молить ее всякими утешными словами. И старица стала держать в уме своем, что не с какой притчи⁸⁶³ то она чинит. И сняла с нее драгое платье кралевское, а ей дала свои рубища.

И кралевна с великою радостию наде то платье на себя, и лице свое укрыла и зачернила, чтоб ея никто не познал. И шла дорогою в Рим в черницах. И старица, взяв платье, бежала от нее прочь, чтоб она опять не отняла.

И кралевна, пришедши в Рим, была у мощей святых апостол Петра и Павла, три месяца молилась, чтоб ее Господь Бог снес⁸⁶⁴ в добром здоровье с милым ее другом, если жив. А если не сыщет его, чтоб ей жить до смерти в девической чистоте своей.

И шла из Риму искати княжение отца его, потом шла к морю и нашла корабль той земли, где отец его княжит. И дав наем, села в корабль. И как до того краю приплыли, кралевна вышла из корабля и шла в город Хивин, который недалеко от пристанища стоял. И вшедши в город, встретила ее едина жена, именем Сузана, и просила, чтоб она к ней в дом пришла и опочинула, а чаяла, что она убогая прохожея старица. И накормив ея, не отпустила из своего дому и просила ее, чтоб она ночевала у ней. И кралевна с дороги и от морской воды вельми была истомлена и рада тому была и начевала у ней.

И стала кралевна спрашивать, что сие за королевство и кто у него владетель, вольно ли иноземцу через их земли идти или жить. И отвещала ей Сузана «Ведай то, милая моя старица, земля сия государя нашего вельми пространна и вольность имеет большую. А государь наш князь Вольфанг вольной, и вельми богат и велик, и со окольными государи живет в миру и тишине. А нам всегда повелевает, чтоб иноземцев к себе на двор пущали и честь им воздавали. Только ныне государь наш князь и княгиня в великой печали имели единого сына у себя, великого рыцаря, что ему равна не было силою и храбростию. И он не мог жить у отца своего и матери, в молодых летех своих поехал в посторонние государства для рыцарских дел. А ныне про него вести нет другой год, и неведомо, где он, и для того государь наш и мы, холопи его, в великой печали».

И как кралевна узнала, что в его княжение пришла, и услыша про князя Петра такие похвальные слова, узнала, что еще ее возлюбленный во свою землю не бывал, не возможе утерпеть и стала вельми плакать от воздыхания сердца своего и рекла «О, милая моя господыня, жаль того, что какой удатной и великой рыцарь безвестно пропал», и стала в сердце своем мыслить, что, «конечно, он по некакой неволе от меня отстал». И господыня, видя кралевну вельми плачущу, и стала ее от плача унимать и вельми ее за то возлюбила и не отпустила от себя из дому до трех днех.

Яко кралевна Магилена жила во граде Хивлу три дни. И как кралевна в том граде Хивлу жила три дни у той господыни и спрашивала, где б ей место сказала, чтоб во особой пустыни Господу Богу потруждаться в том княжении. И господыня, видя ее тот доброй умысл, рече ей «Есть недалеко отселе в нашем государстве одно место, слывет Поганской порт. К тому месту многие корабли пристают. И есть там промеж горами место, где б тебе мочно там келейцу построить, а хорошо там и монастырю быть. А в том месте многие немощные люди пребывают, которые от морской воды на кораблях заскорбят, а мне мнится, милая моя старица, чтоб ты шла и построила больницу и тех больных призирала, и молитва б твоя приятна к Богу была».

Кралевна Магилена, услыша такие речи, вельми рада была. И простяся с господынею, шла к тому месту. И пришед на то место, осмотрила место и вельми возлюбила. А что у ней было злата и сребра и драгих запан, что взяла из дому отца своего, продала. И на те деньги построила малую церковь во имя святых апостол Петра и Павла, и больницы построила. И назвала тот монастырь Петра с Магилены, и как устроив монастырь и больницы, и стала в нем жить и Господу Богу молиться, и около больных ходить. И также столько стала жить и труждаться, что в подивление было всем окольным людем, которые часто к ней приезжали и называли святою старицею. И монастырь тот стал в великой славе быть, и многие люди из дальных градов приезжали молиться и на строение подавали.

Услышав то князь Вольфанг, отец князя Петра, про тот монастырь, обещался ехать. И приехав и с княгинею своею молиться и смотрити церкви и больницы, и дивовались, что в скором времени построила, и говорили промеж себя «Конечно, де, старица сия – святая». И кралевна уведала, что князь Вольфанг и с княгинею приехал, рада тому была. И вышла, и встретила их, и стала им говорить всякими мудрыми словами. Князь же и княгиня удивились речам ея мудрым и рекли «Конечно, сия старица не простого роду, но великого». И вельми ее возлюбили, и стали ее звать святою старицею.

Потом княгиня стала ей сказывать о сыне, князе Петре, и как отъехал от них и где пребывает, того они не ведают. Уже князю Петру второй год, как от него вести никакой нет, и стала вельми плакать. И кралевна, видя княгиню вельми горко плачущу, и глядя на нее, заплакала, потому что и у нее не мене того было в сердце ее болезнь по возлюбленном ея друге князе Петре. И стала княгиню утешать всякими мудрыми и утешными словами. И княгиня от плача престала и просила о том, чтоб она, старица, Господу Богу молилась, чтоб его Бог принес в добром здоровье в дом свой, и спрашивала у приезжих людей, которые ко пристанищу приезжают. И кралевна Магилена обещалася о князе Петре Господу Богу молиться.

И князь Вольфанг, дав милостыну, поехал и с княгинею в дом свой. И едучи, говорили про Магилену и хвалили житие ее. И кралевна Магилена, отпустив их, шла в больницы осмотрити больных и вошла в церковь и молилася Господу Богу, чтоб дал ей Бог видети возлюбленного своего друга, и положила всю свою надежду на Бога.

Яко рыболове принесли рыбы к князю и в ней нашли перстни князя Петра. И князь Вольфанг, как из монастыря приехали и с княгинею в дом свой, и в то время принесли рыболове рыбы морские, и князь указал большую рыбу пред собою рознять. И повар стал рознимать, и нашел в ней узел червчетой тафтяной, и развязал тот узел и увидел в нем три перстни золотых с драгими каменьи, а на каменех вырезаны печати государя своего, и изумелся на перстни зря, и рекл «Великий княже, в сей рыбе нашел я три перстня золотых, а на них печати твои государския». И князь, взяв те перстни, шел к княгине своей и показал ей. И княгиня, видя те перстни, что сыну своему благословила, горько заплакала и не могла слова промолвить, от тяжкой своей печали обмерла и упала на землю, и многое время лежала. И как опаметовався, и стала великим гласом кричать и плакать неутешно: «Увы, мне, горькой! Утеряла я единородного сына своего. О, сыне мой возлюбленный, едина надежда старости нашей! И ныне вижу я, мати твоя, что несчастное показал рыцарство свое. Ох, несчастной мне печальной матке! Чего для мы поволили ехать в посторонние государства, имеючи единого сына! О, проклятая рыба, чему ты обещадила⁸⁶⁵ меня! Ох, мой возлюбленный сыну, какое было погребение твое во глубине морстей? О, несчастной был тот час, в который ты захотел ехать из дому нашего для рыцарской славы своей. Ныне вместе с тобою утонула слава твоя во глубине морстей. О, милый мой сыне! Не скоро уже из воды морской освободишься. О, злосчастие! Не могло над кем иным указать пагубы своей, только над возлюбленным моим сыном. Ох, бедная я матка! Имела единого сына, которого начаялась имети при старости своей утехи, а ныне обрела вместо утехи печаль великую и вместо подпоры старости нашей смерть. Ох, позорная и немилосердная смерть! Если ты отняла всю утеху и радость мою, возлюбленного сына моего, возьми ж ныне и меня за ним», и рекши то, горько заплакала.

Князь же Вольфанг, видя великую печаль, и плачь княгини своей, вельми запечалился и горько плакал, и не дая в себе печали своей знать и размножиться, стал княгиню свою от печали утешать всякими словами мудрыми, и рекл ей «О, возлюбленная моя княгиня! Воспомяни патриарха Иакова, в какой жалости по сыне своем Иосифе был, и как Бог его потешил милостию своею. Воспомяни ж и Иова праведного, колико утрати сынов своих и все имение свое, потом сторицею дал ему Бог. Мочно и нам на него надежду свою возложить, возможно Господу Богу и нас также помиловать. Итак, престанем от плачу своего, и возложим надежду на Бога своего».

И княгиня, слыша такие речи князя своего, мало от печали унялася и рекла ему «О, возлюбленный мой княже, рада б я была, чтоб Господь и мне терпение такожде дал, потом бы нас утешил своею милостию. О, проклятая рыба! Чего для ты мне такие злые вести принесла?». И указала во всех своих палатах все украшение с стен снять и обить черными утварьми. И как сия ведомость⁸⁶⁶ разнеслася по всему княжению их, и бысть великая печаль во всем княжению их.

И как те вести пришли в монастырь, где кралевна Магилена пребывала, услышав то, кралевна Магилена вельми запечалилась и, хотя доведатися о том подлинно, приказала отписать «От кого та весть есть, что сын ваш преставился?». И посланный письмо княгине от кралевны поднес, и княгиня велела вычесть и против того письма указала отписать, как рыболове рыбу принесли и как в ней три перстня нашли, и указала отписать, что будет и сама к тебе в монастырь. И посланник с тою грамотою приехал к кралевне, и отдал грамоту, и кралевна, прочетши, догадалась, что те перстни его, что он подарил ее, кралевну, и вельми запечалилась о смерти его. И шед до кельи своей, и стала горько плакать и рекла «Ныне я, бедная девице, и нет такой несчастной, что я на сем свете. Ох, мне, злой девице! Ни от кого иного, только от меня сему учтивому князю смерть случилась. О, возлюбленный приятель мой, княже Петре! Ныне уже не утешуся, зря на тебя. О, злая рыба! Пристойно было тебе, чтоб ты меня пожерла, нежели возлюбленного моего. Ох, яко кратко и вельми мало нам с тобою любви было! Ныне же вместо любви мука и болезни, и печали конца не будет. Всегда в убогом сердце моем печаль великая имет, нежели про милого своего друга смерть слышать. О, милосердый Боже! Если мой возлюбленный с моей притчины невинне умре, не дай же долгого живота мне, но вскоре – смерть». И плакала многая время неутешно. И не в долгом времени приехал к ней в монастырь князь Вольфанг и с княгинею. И кралевна их встретила у монастыря, и шли до церкви, и по церковном пении княгиня, взяв кралевну за руку, и отвели ее от людей прочь, и стали ей рассказывать про перстни, как их в рыбе нашли, и сама вельми плакала, и показала те перстни. Кралевна, узнав те перстни, и глядя на нее и вспомня его, неутешно плакала. Потом князь и с княгинею своею поехал в дом свой, а кралевна, вшед в больницы, осматривала больных по первому своему извычаю.

Яко князь Петр был долгое время у турецкого царя и как царь отпустил во свою землю. И князь Петр, великий рыцарь, жил многое время у турецкого царя, а в то время салтан турецкой в Вавилоне жил. А князь Петр был долгое время у турецкого царя и в великой милости. И царь имел его вместо сына своего единородного, также и паши царские были к нему добры. И богатые, и убогие, все его вельми любили и почитали, яко сына царева. Царь же, егда весел бывает, тогда с иным ни с кем не тешится, токмо с князем Петром, и ни к кому такой милости нет, что к нему. Князь же Петр никогда не мог утешен быть, держа во уме своем прекрасную кралевну Магилену. Всегда у него на сердце болезнь была. И мыслил, что в животе ее⁸⁶⁷, прекрасной кралевны, нет, но в том непроходном лесе от лютых зверей растерзана. И видя великую милость царскую к себе, умыслил единого дня проситься у царя, чтоб отпустил на время со отцем своим и с материею повидаться, потом со сродичи. И единого дня в их бусурманской праздник царь Салтан был вельми весел, и многих людей, по своему бусурманскому извычаю для дня того своих и невольников христиан на волю пущал и многим злата и сребра давал. Видя князь Петр, что был царь весел, приступил к нему и пал на колени, и стал бить челом, и рече «Великий царю, не малое время будучи я, холоп твой, при твоей царской милости и тебе, царю, бивал челом. И милость твоя царская всегда по моему прошению была. А о сем тебе, великий царю, никогда не бивал челом. Ныне тебе, великий царь, бью челом о себе, помилуй меня, холопа своего, преврати милостию своею ко мне сердце свое царское, и услышь прошение мое малое».

Царь, услыша прошение его, а не ведая о чем, рекл к нему «Ты сам знаешь, каков я до тебя милосерд, и милость моя отменитая к тебе от всех пашей и от иных вельмож во всем царствии моем. Еще не бывало того, чтоб я тебя не пожаловал против прошения твоего к нам. А ныне ты милости просишь о себе, наипаче ради тебя пожаловать, хотя проси у меня треть царствия моего, то тебе дам. В ныне не знаю, объяви, о чем просишь нас, и ни в чем тебе отказу не будет против твоего прошения».

Слыша то, князь Петр, вельми тому рад был и рекл «Великий царю, вижу неизреченную милость твою к себе, чему я достоин такой милости твоей? И не мочно мне такую милость твою царскую заплатить, никоими службами моими, только должен за ваше государское здоровье умереть. И где, в котором государстве буду и великим гласом стану вашу милость выславливать.

О том милости у тебя, царю, прошу при великой старости остались отец мой и мати, а тому ныне третий год, как не ведают про меня, где я, жив ли или нет. И ныне обо мне имеют великую печаль, а если от печали при такой старости случится им смерть, то убоец им буду я, что при старости их покинул и прочь отъехал. Ныне у тебя, великий царю, милости прошу, поволь меня отпустить ко отцу своему и матери на время повидаться. А как и мне изволишь срок положить, в то время к тебе буду, взяв благословение отеческое у них».

Царь услыша такое прошение, и изумелся и вельми ему стало жаль, что слово свое дал ему, что его ни в чем не преслушать, и рекл ему царь «Прошение твое вельми мне любо, что помнишь родителей и благословения от них жедаешь. А о том вельми не любо, что ты от меня хощешь отъехать, а что я дал слово свое в челобитье твоем тебя пожаловать, только помысли, поживи еще в дому нашем, а по смерти моей учиню тя царем турецким».

Князь Петр стал ему всякими словами мудрыми бити челом со слезами. Царь, видя хотение его, пожаловал, указал его отпустить с великою честию на срок. А князь Петр услыша то, пал пред царем в ноги и за милость его царскую бил челом, и обещался на тот срок приехать. Царь указал грамоты писать до своих пашей во все городы, где ехать князю Петру, чтоб они его с великою честию встречали и провожали. А что им князь Петр повелит, делать, чтоб его во всем слушались так, как самого царя.

И так его царь отпустил во свою землю вельми славно, и пожаловал ему великое богатство злата и сребра и драгих запан, каменья драгого и жемчугу несказанное множество, и с великою жалостию отпустил его.

Князь же Петр, взяв такий милостивый отпуск от царя и поехал в дорогу. И приехал до Александрии и попал ему корабль французской земли. И князь Петр нанял тот корабль и по уговору корабельщику дал за провоз деньги. Потом стал мыслить, как бы довести великое богатство во свою землю. И купил 14 бочек, и насыпал с обеих концов соли, а в середку тех бочек положил злато и сребро и драгие каменья, и жемчуг, и драгие запаны. И сказал корабельщику, что в тех бочках сол, потом отпустился от брегу и плыли ветром добрым по морю. Потом переплыли море на другую страну, недалеко от французской земли пристали корабли. А князь Петр был болен в то время от морского ходу. И вышед на брег, гулял по брегу и нашел хороший луг, на котором лугу много было пахучих всяких цветов. И князь Петр лег на том лугу промеж цветами. И с того морского ходу от доброго ветру стало ему легко, и стал зрети на цветы, и увидел промеж всеми цветами един цветочек краше всех и благовоннее, и сорвал его. И глядя на цветочек вспомянул красоту прекрасной кралевны Магилены, что промеж прекрасными прекраснее всех была. И как вспомня, стал горько плакать от всего сердца своего, размышляя, где его возлюбленная прекрасная невеста делася. Будучи в таком размышлении и плачу, с той великой печали уснул на том лугу. Потом корабельщики, видя ветр добрый по себе, не хотя мешкать, взошли все на корабль, и видя корабельщик, что его нет, помыслил себе по брегу ходить и кричать. А князь Петр на том лугу столь крепко уснул, что не мог услышать тот крик. И видя то корабельщик, что его нет, помыслил, что его зверь съел. Подняв парусы, побежали кораблем во свой путь.

И в малом времени приплыл корабль к тому пристанищу, где монастырь кралевны Магилены. И все свои товары выложили, и стал говорить корабельщик с товарищи своими «Доброго человека соль, что нам добре заплатил наем, где мы ее денем? Отдадим ее в монастырь и прикажем, если он жив и придет, чтоб ему отдали, а будет мертв, чтоб в монастырь взяли». И шедши к кралевне в монастырь, и в церкви Богу молилися, и кралевне поклонилися, и рекли ей: «Великая старица, нанял нас человек добрый из Александрии до сих мест свести 14 бочек соли и неведомо, какими мерами отстал от нас на брегу. А ныне его нет, отдать некому, возьми ты тое соль к себе в монастырь. Если он будет, отдай ему, а если не будет, пригодится в монастырскую потребу. А его за то поминайте». И те бочки указала кралевна корабельщиком в монастырь привесть и велела их принять.

Кралевна Магилена велела бочку почать соли, и нашли великое сокровище в них. Во едино время не стало в том монастыре соли и в больницах, указала кралевна отбить едину бочку и взять соли. И как разбили бочку, и нашли в серетках злата и сребра много, и жемчугу, и каменья драгого. И потом другую, и третью, потом и все разбили, и обрели в них великое сокровище драгих вещей, неудобьсказанно. Потом рекла «Убогий человече, если ты пропал, то не вспомнишь, а если ты жив ныне, сердце твое в великой и тяжкой печали, что погубил напрасно все имение свое. А если бы тебя Бог к нам принес, еще бы твое не пропало. А ныне на хвалу Господню сооружу велию церковь». И посла по градом для каменщиков и всяких мудрых мастеров к сооружению великия церкви каменной. И с великою борзостию с большим заводом⁸⁶⁸ нача строити. И в скором времени сооружи церковь во имя святых апостол Петра и Павла, вельми прекрасну. И близ церкви построила больницу, что ни в котором государстве такой прекрасной церкви не было. И стала великая слава про тот монастырь, и многое множество людей стало съезжатися и молиться, и дивовалися великому заводу и прекрасной церкви. И видели, что у ней не было никакой казны, и вельми тому дивовалися, откуды она взяла такое сокровище «Сей старице невидимо Бог подает на строение церкви». И мастеры церковныя дивовалися такому великому сооружению.

Князь Вольфанг и княгиня Петронила услыша, каким великим заводом черница построила церковь вельми прекрасну и больницы, и сдивились тому, и обещались ехать сами. И приехав в кручинном⁸⁶⁹ платье, шли в церковь Господу Богу молитися и святым апостолам Петру и Павлу. И отслушав церковное пение, призвали к себе черницу и с нею о всяких речах размышляли о печали своей. И ей сказывали, что не можем-де никогда утешны быть от печали тоя. И кралевна всякими мудрыми речьми тешила их, а у самой у ней боле печаль к сердцу лежит. И едва не заплакала для того, чтоб невдогад было, и боле печали к сердцу их не прилагала. Потом князь и княгиня дали по обещанию много злата и сребра на строение церковное и на всякие церковные потребы и ехали в дом свой с веселием.

Яко князь Петр на лугу спал и отстал корабля. И как князь Петр вельми твердо уснул и долго спал с той печали на брегу, пробудился и возозрил, и увидел, что нощь стала, темно было и изумелся, что твердо уснул. Встав и шел ко брегу морскому, где был корабль, и шедши, корабля не узрил и от корабельщика гласа не услышал, надеялся, для темности не мог никого видеть. И почал великим гласом кричать, а к нему никакого ответу не было. И ходя по брегу, кричал многая время, запечалился вельми и впаде в великий страх. Новая печаль сердешная объяла сердце его, также от великой жалости пал на землю и лежал аки мертв, от памяти и от разуму отшед, лежал многая время и очнулся, и стал горько плакать и рекл «Ох, несчастному мне на сем свете, который сын людский уродился такой несчастной, что я? О, злое и немилое сердечное несчастие! Не полно ли было тебе, что ты с возлюбленною моею невестою разлучило меня, а ныне, выведши мя из поганых рук, отнесла все имение мое, и еще и самого меня привела на погибель в сию непроходную пущу. Надеялся, чтоб приехать в великой радости и во всяком добре ко отцу своему и матери и к сродичам своим. А ныне вместо радости вижу печаль великую и горькую смерть. Увы, мне бедному на сем свете человеку!». И сидя всю нощь плакал горько до самого свету. И как день настал, ходил подле брегу, где кого мог узрить, и от того хождения вельми истомился от жару солнечного, и от морского духа. И от печали сердечной не мог боле ходить, пал на землю и лежал, аки мертв без памяти.

И изволением Божиим приехали к тому брегу в корабле рыболове. И видя человека лежаща на земли, взяли его к себе в барку замертво. И привезли его в город Кропоня и там его отдали в богадельну. И он был немалое время в той богадельне, не вдавался в большую печаль, но положил все упование свое на Господа. Однако сокрушила его печаль, которая вошла в сердце его:первее – вспомня красоту кралевнину, второе – на великое сокровище свое, то не мог быти утешен, но всегда в печали был и в болезни.

Во едино время вышел на брег от горести своей и гулял подле моря по брегу, и узрел корабль изготовлен в путь, хотя доведатися, отколе тот корабль пришел и куда идет. И стал спрашивать корабельщика, и корабельщик ему рекл «Я есть кралевства французского, а в скором времени поплыву к себе». И князь Петр вельми тому рад, что увидел человека своей земли. И бил челом ему, чтоб он Бога ради его свез для одноземчества⁸⁷⁰, а дать было ему найму нечего, а имени своего и роду не сказал. Корабельщик, видя человека доброго в печали великой и для того что одноземчества Бога ради, указал ему сесть в корабль без найму. И наутро подняв паруса, плыли в свой путь.

Потом с некакой размолвы учинилась речь у корабельщиков про монастырь Петра с Магилены, где кралевна пребывала. Князь Петр услышав то, что вспомянули имя кралевнино, стал их спрашивать «Сколь давно тот монастырь построен?».

И рекли корабельщики «Построила некая старица, которая и до сего часу в том монастыре досматривает немощных, и многие чудеса часто в том монастыре бывают. Если послушаешь нас, обещайся в том монастыре потруждатися с верою, конечно, тебя Господь Бог помилует и по-прежнему в добром здоровье».

И князь Петр обещался в нем труждаться един месяц, потом до пристанища того приехали, где тот монастырь. И князь Петр вышел из корабля вон и вшел в монастырь, а был вельми скорбен от печали своей и от морского тяжелого духа опухл. И пришед в монастырь, и помолясь у церкви, хвалу воздал Богу, что его Господь Бог принес во свою землю еще жива. Потом вшел в больницу и мыслил никому не сказать про род свой покамест к доброму здоровью приидет.

Кралевна по извыклому делу своему пришла в больницы и увидела нового гостя, взяв его, вымыла главу и руки, и ноги, и дала ему белую срачицу⁸⁷¹, и послала под него постелю, накормила его и напоила, так яко и прочих, и рекла ему «Милый гостю, чего душа твоя похочет есть или пить, сказывай мне, чтоб тебе скорее быть в добром здоровье». Потом шла к иным немощным, а его не познала от великия скорби стал вельми худ.

И кралевна, будучи старицею в богадельне, не познала возлюбленного своего жениха, князя Петра. Князь Петр многое время был в том монастыре в больнице и стал от немощи здрав, потому что кралевна с великим радением ходила около его. И как пришел к прежней своей силе, вельми дивовался трудом тое черницы около больных, и мыслил он себе и рекл «Боже милостивый, избавил ты меня изо всего горя и трудов и привел меня в вотчину мою и к прежнему доброму здоровью. Прошу твоей святой милости, чтоб ты дал ведать о погибшей невесте моей кралевны Магилены, есть жива или нет. Если б ведал, что мертва, я бы много и не печалился о том:многая для ее ради претерпел, а ныне мне еще надобет и боле того терпетъ за вину свою, что я ее от отца и матери увез и в непроходном лесе покинул. Милостивый Господи! Соблюди от всякого зла, без помощи твоей немощно ей из такого темного, страшливого, непроходного лесу выйти. А если отошла сего света, не дай же ми долгого живота, чтоб и я вскоре там же был». И заплакал вельми от горести душевныя.

В то же время Магилена вошла в больницу и ходила около больных, и пришла к нему, и увидела его плачуща, вопрошала его «Учтивый гостю, чего для таков печален и для чего плачешь? Поведай мне, какой тебе недостаток, чего тебе потреба? Скажи, я трудов своих не пожалею, принесу всего, чего душа твоя похочет». Отвещал князь Петр «Святая мати, нет того, чего бы мне недоставалось, всего в достаток есть. А как помыслит человек на первое, счасливое, доброе время, то сердце его тем утешится, а как помыслит на свое несчастие и горесть, то сердце его закипит кровию, и нельзя ему что не плакать от такой тяжкой печали своей».

Кралевна же от него услыша, что он о причинах прежних говорит, тешила его всяческими мудрыми неутешными словами и рекла ему «Правда то есть, милый гостю, как прошлые времена воспомнишь, яко от добра да попал в несчастие и в великую горесть и во убожество, и воспомня то, конечно, сердце закипитъ кровию, и от того подымается болезнь. А то всегда на сем свете бывает, яко богатому, так и убогому. Не может человек, чтоб без какой печали и болезни век свой прожить. А кая печаль кому приидет, все то от Господа Бога, и о том нам надобет Бога молить всегда. Господь милосерд, наказав, помилует». И утешила его и сама себе от печали. И хотя ведать от него, что за несчастье его и от чего печаль имеет, и рекла ему «Гостю милый, скажи мне, отчего и какую имеешь ты печаль?».

Князь Петр рекл ей «О, великая мати святая, был един великий человек княжева роду, имел у себя супругу кралевского роду, те имели у себя единого сына и любили его паче меры, и тем старость свою утешали. Той их сын услышал о единой прекрасной девице в иной земли, у великого краля дщерь, которая вельми любила рыцарских людей. И взяв он себе в мысль, чтоб он ехал в посторонние государства для славы и для той прекрасной кралевны. И молил отца своего и матерь, чтоб отпустили в посторонние государства для славы рыцарских дел заслужить и счастия своего отведать. И они изволили его отпустить с великою жалостию. И как он приехал до того великого краля, и был там долгое время, где та прекрасная кралевна была, что ея не было прекраснее, и там много великих богатырских рыцарских людей съезжалося. И тот человек име такое счастие, что не мог никто с ним съезжаться и против его стоять. Для того был до него краль и кралева вельми милосерды, также и прекрасная кралевна вельми его возлюбила. Потом тот рыцарь был призван тайно к той прекрасной королевне, и в том промеж ими был совет великий. И потом сговорились, что ему в законном браце и в любви жити до смерти и произволили на такое дело тот рыцарь увез тайно ту прекрасную кралевну у отца и матери, и бояся того, чтоб его с нею не нашли, заехал в великий непроходный лес промеж горами над морем, и там они стали. И в то время кралевна вельми утомилась от езды и заснула, положа главу свою на колени того рыцаря. И рыцарь, зря на прекрасное лице ея, и изумелся красоте ея, и забыл Господа Бога, стал мыслить иное, неподобное дело. Потом стал смотреть белого тела ея и растегал у ней платье и на персях у нее узрил на снурке узелок червчетой тафтяной, и взял развязал его и нашел в нем три перстни те, что ему благословила милостивая мать его при отпуску, как его отпустя из дому своего. И рыцарь, завязав те перстни, положил тот узелок с перстнями подле себя. И прилетев злой ворон и начаялся⁸⁷², что мясо лежит, и ухватил тот узелок с перстнями, и взлетев на древо. И видя рыцарь, что ворон унес перстни, опасался гневу кралевнина, подняв главу ее тихо, сложил с колен своих и шед за вороном, метал в него каменьем, чтоб он, ворон, те перстни покинул. И ворон летал с древа на древо, а рыцарь за ним ходил, метаючи в него каменьем, и завел его вельми далеко от кралевны, даже до губы морстей. И ворон, залетев за губу, сел на камени, а рыцарь метал в него каменем, и ворон слетел с камени, где сидел, и узелок опустил в море. И рыцарь надеялся, что ворон тот узелок на той стране на камени покинул, ходя по брегу, искал лодки и нашел малую лодку, и с великою борзостию сел в нея гребя руками, и как он от брегу отплыл, и стал великий ветр и занесло его в пучину морскую. А кралевна осталась едина в том непроходном лесе. И помышляю я, что ея лютыя звери разтерзали. А то, святая преподобная мати, егда сие вспомню, без великой жалости и печали не могу быть».

И кралевна тогда догадалась, что возлюбленный погибший ея жених есть, не дая ему себя знать, от великой радости залилась слезами. А он того плачу не видал, потому что лице ее все укрыто было черным, и была в сердце своем вельми утешна о том, иже возлюбленного супруга нашла, а ему еще сказаться не хотела.

Яко кралевна Магилена возлюбленного своего супруга познав. Рекла к нему кралевна: «Учтивый гостю и милый приятелю! Мужескому сердцу достоит разумом рассуждати во всякой печали, хотя что и печально припадет, чтоб того не допущать до сердца своего, потому что от того болезни разныя множатся, а достоит всякому мудрому человеку всю свою жалость и печаль во всяких делех на Господа покладать и у него помощи просить. Господь всемощен, что хощет, то и творитъ. А я чаю надежды, что Господь Бог милостию своею утешит тя от печали твоей и возлюбленную твою невесту в скором часе узриши, также и до родителей своих в добром здоровье увидишь. Печаль твоя обратится в радость, а о вас стану Богу молиться, чтоб вас утешил милостию своею».

Такие радостныя речи князь Петр услышав, востав и стал ее молить и рекл «О, святая старица, преподобная мати, обрадова ты сердце мое и особливе утешины в тяжкой печали моей, и вельми утешилося печальное сердце мое, и прошу милости помолись за мя Господу Богу, ведаю то, что молитва твоя много мне поможет».

То рекши, хотя ей поклонитися до земли, и кралевна удержала его и не дала ему поклонитися, и подняв, посадила его на постелю, и шла от него с великою радостию до церкви, и с великим плачем молилася Господу Богу за такую милость его. Потом шла до кельи своей и написала грамотку в город Хотен к той господыни, у которой жила три дни.

И послала к ней человека своего, дав ему деньги, чтоб она накупила златоглавов и иных всяких вещей и драгих поставов, и жемчугу, и каменя драгого. И господыня то все искупила, что ей велено, и чаяла, что покупает на церковное строение, и отослала тотчас, не мешкая, и посланный покупку всю привез.

И кралевна послала по добрых мастеров портных и указала себе платье делать на королевский извычай, и портныя мастеры дивилися вельми тому платию, что они королевского платия прежде сего не делывали. Потом указала купить драгих ковров и украсила обитием всяким две светлицы одну, где сама жила, другую подле той.

Потом указала изготовить мыльню⁸⁷³ и, по извычаю своему, шла в больницу досматривать больных. И осмотрев иных больных, пришла к князю Петру и рекла ему «Приятелю милый, не хощу я, чтоб ты промеж больными боле лежал, указала я тебе мыльню изготовить, чтоб ты с тех трудов своих от немощи обмылся, а я тебе послужу. Потом тебе дам особую светлицу и постелю, где тебе быть упокойнее, чтоб ты вскоре от немощи здрав был. А я имею надежду на Господа Бога, что милостию своею помилует тя и обвеселит тя от печали твоей, и даст тебе видети в коротком часе прекрасную твою кралевну Магилену».

Потом вывела его и привела в мыльню, вымыла ему главу его и помазала благоуханными мастьми⁸⁷⁴, потом указала его отвесть во уготованную ему светлицу. Князь же Петр вшед в ту светлицу и удивился украшению ея, и рекл сам к себе «Истинно украшение в сей храмине не простого есть человека, вижу, что старица сия кралевского роду, потому что сие украшение бывает в королевских и княжеских домех, а не у простых людей».

Кралевна Магилена шла до своей светлицы, обмыв лице свое, надела на себя королевское платье и всячески украсилася, и, покрыв главу свою тонким платом, шла к князю Петру в светлицу. И вшед, рекла к нему «О, великий рыцарь, возлюбленный женише мой, князе Петре! Ныне развесели сердце мое, на которое многое время печаль была. А то я есть погибшая Магилена, возлюбленная твоя невеста, для которой много зла претерпел, также и я для тебя. Я есть она, которую ты взял из дому отца моего великого краля Неополитанского. Я есть она, что тебе, приятелю своему, дала златую чепь, благословение матери своей, а к тому, возлюбленный женише мой, я есть та, по ком печально сердце твое», и сняла с главы своея тонкий плат, распустя долгия власы свои.

Князь Петр познал возлюбленную свою невесту, прекрасную кралевну Магилену. И как князь Петр узрил возлюбленную свою невесту, которую долгое время не видал, востав с места своего и обнял ее вельми любезно. И с той великой радости вельми плакали оба многое время, не мог друг другу слова промолвить. И престали от великого плачу, сели вместе, друг к другу различные свои скорби и печали, беды сказывали, и была промеж ими невымолвная радость, и не имели совершения⁸⁷⁵ речам своим. А кралевна не могла насмотреться на возлюбленного своего.

Потом князь Петр стал рассказывать, как был в великой милости у турецкого царя, и яко выслужил много злата и сребра, и как то имение в бочках погибло, и как сам от великой жалости хотел утопиться во глубине морстей. А кралевна также ему воспомянула, яко отец его и мати были у нее и как по нем великую печаль имеют, наипаче были печальны, как перстни в морстей рыбе нашли. И как те бочки с тем сокровищем ей достались, которым сокровищем соорудила церковь и больницы, и весь тот день сидели в великой радости.

И стала Магилена говорить, чтоб учинить вскоре весть отцу его и матери. Князь же Петр рекл к ней «О, возлюбленная моя душе, прекрасная кралевна! Будучи я на мори, обещался Господу Богу, чтоб в сем монастыре потруждаться един месяц».

Кралевна рекла к нему «О, возлюбленный мой приятелю, если имеешь такое обещание, то и мне любо. Станем у Господа Бога вместе милости просить, чтоб нас Господь Бог в добром здоровье и в счасливом пребывании соблюл. А мне кажется добро, чтоб ехала ко отцу твоему и матери и про тебя сказывала, и постановила им день, о котором бы они приехали в сей монастырь по тебя. А мати твоя вельми ко мне милосерда, а я про тебя им никаких речей не буду сказывать. Учиню про сие дело тайно».

Князю же Петру вельми та речь полюбилася. И как для того нощь приближися, кралевна Магилена с князем Петром простилась и шла до своей светлицы и по извычаю своему многое время молилась Господу Богу, и от радости не возможе всю нощь уснуть, и мыслила, как бы лучше известить про него отцу и матери. И князь Петр так же молился Господу Богу, что его свел с возлюбленною своею невестою, прекрасною кралевною Магиленою. И как день настал, и кралевна востала вельми рано и надела на себя старицкое платье, шла в больницы и, осмотрев немощных, пришла к возлюбленному своему жениху, князю Петру, спрашивала его о здоровье, и мило поцеловались.

Князь же Петр вельми дивился покою и трудом ея, и зря в таком платье и рекл ей «Ныне вижу, возлюбленная моя, что меня милосердый Господь Бог не для чего иного из такого тяжелого поганского⁸⁷⁶ житья высвободил, только для твоего святого жития».

И по многих речах кралевна простилась и ехала ко отцу его и матери, и приехав до двора княжева, шла на двор. И как князь Вольфанг и княгиня Петронила доведались о приезду старицы, дивовалися тому, что приехала, и многое время ее молили, чтоб в дому нашем была, и никогда не хотела из монастыря выйти, а ныне сама приехала без прошения. И вышед князь Вольфанг и княгиня Петронила с великою радостию и честию встретили ее и взяв в палаты посадили подле себя и великую честь воздали. Потом княгиня рекла старице о возлюбленном сыне своем и стала горько плакать и рекла ей «Никогда не будет сердце наше утешно от печали, покамест подлинную весть услышим о сыне своем:жив ли или нет. И от печали сей немного нам на сем свете жить».

Слыша то кралевна и рекла к ним «Милостивый княже и милостивая княгиня! Вашему величеству и стану⁸⁷⁷ непристойно, чтоб воле Божии противитися. Надобе во всем уповать на волю Божию, а не вдаваться в печаль и во отчаяние. А я к вам приехала для того, чтоб вам известила, чтоб вы с большею верою на Господа Бога уповали. И по изволению Божию в скором часе узрите сына своего. Поведаю вам вчерашной нощи молилася Господу Богу и яви ми ся Господь Бог, и привел есть с собою рыцаря младого, и рекл мне «Возьми сего, сей бо есть сын князя Вольфанга, по котором он в великой печали часто пребывает. Иди к ним и возвести им сие видение, чтоб приехали в сей монастырь». И о том рекла я «Милостивый Господи, что еще повелишь рабе твоей?» Господь же ми рекл «Только ты поедь к ним и скажи им сие видение, они тому имутъ веры». И даде ми златую чепь, и рекл «Возьми сию чепь, что мать его благословила, и покажи, чтоб они веру няли», и выняв, показав им чепь.

Князь же и княгиня узре, что чепь сына их, что мать его благословила, и вельми возрадовались, и били челом старице за такие радостныя вести. И великую честь воздали ей, и уставила им уреченный день, как им приехать в монастырь свой. Они же с великою честию отпустили ее, и кручинное платье с себя сняли и обитие стенное черное в дому своем указали снять, и всякими драгими и цветным обитием украсили дом свой.

Кралевна ж, приехав в монастырь, и шла к возлюбленному своему жениху и рассказывала ему все подробну, как вельми радостны стали отец его и мати. И князь Петр был вельми тому рад. Потом указала кралевна Магилена делать драгое платье, прежде – возлюбленному своему жениху, потом – себе, изготовила все, что надобет к приезду княжескому.

Князь же Вольфанг с княгинею Петронилою, приехав в монастырь, узрили сына своего князя Петра. И как день уреченный пришел, тогда Вольфанг князь с княгинею своею Петронилою и с вельможами, и со всем княжением своим во всякой красоте приехали в монастырь. Кралевна их встретила и повела их в церковь, и отслушав пения, повела их в ту светлицу, где князь Петр, и введши их, рекла к ним «Ныне узнавайте возлюбленного сына своего, той ли есть сын ваш?».

Егда князь Петр увидел отца своего и матерь, прииде к ним и пал на ноги их, и от великого плачу, и от великой радости не мог долго слова промолвить. И от того часу узнали возлюбленного своего сына, и взяв, стали его умильно целовать и любезно. Князь же и княгиня от великого плачу своего не могли ни единого слова промолвить друг другу. Потом сели и стали его расспрашивать, где он был и в которых государствах. Он же им все подробну стал рассказывать, где он был и что над ним делалось. И в то время кралевна вон вышла от них в свою светлицу и, сняв с себя черное платье, надела на себя драгое королевское платие, и всяким украшением украсилася так, что сподивление. Потом шла в светлицу, где князь и со княгинею и с молодым князем Петром сидели, и вшед в светлицу во драгом кралевском одеянии. Князь Вольфанг и княгиня Петронила, видя такую прекрасную девицу, вельми тому издивилися, что откуды такая прекрасная девица взялася во драгом кралевском платье.

Князь же Петр востав с места своего и взяв кралевну за руку, обняв, поцеловал ее. Князь и княгиня вельми тому дивовалися. Потом князь Петр рекл «Милостивый государю мой отче, великий княже, и милостивая моя государыня мати! Девица сия есть дщерь великого краля Неополитанского, для которой я ехал из дому. Та многая время ждала меня во своей девической чистоте и в трудех своих соорудила церковь и больницы, и около больных труждалась многое время. Та есть возлюбленная моя невеста, тое увез от великого краля Неополитанского, тое я погубил в дальном и непроходном лесу».

Услышав то князь Вольфанг и с княгинею своею пришли к ней близко с великим подивлением, и стали ее любезно целовать, и вельми радостны были, и хвалили Господа Бога, что дивные речи учинил, и привел Бог возлюбленного сына нашего, так же свел с прекрасною своею невестою. И шли все вместе в церковь, и молилися Господу Богу за такую его праведную милость к ним, и вельми стали веселиться, также и во всем княжении его бысть великая радость и дивная речь. По той молитве князь Вольфанг и с княгинею своею и с князем Петром и с кралевною Магиленою поехали в дом свой. Мещане же и всяких чинов люди с великою честию и радостию встречали князя Петра и кралевну Магилену, и в подивление великое всем бысть.

Князь же Вольфанг просил окольных кралей и князей на радость сыну своему, князю Петру. Потом указал князь Вольфанг писать листы ко всем окольным кралем христианских земель к королю французскому, к свату своему, к королю Неолитанскому, отцу прекрасной кралевны Магилены, и до князей немецких, и указал подлинно ко всем писать про все их прохождение печали и радости, и молил их, чтоб они пожаловали приехать к сыну их на брак и на веселие, поставил уреченный день веселию тому на день святых апостол Петра и Павла. И как те листы до кралей и до князей дошли, и дивилися все, и поволили готовиться на ту великую радость. А как лист пришел до краля Неополитанского, отца кралевны Магилены, указал тот лист пред всеми честь явственно, и от великия радости стал плакать, и послал к кралеве, и сказал ей все подробну, что в листе писано. И кралева, мать прекрасной кралевны Магилены, вельми рада была, и в великое подивление бысть всем. И указал отписать лист к князю Вольфангу, и обещался к нему быть на то общее великое веселие.

Потом князь Петр вспомня обещание свое, что обещался турецкому царю, быв у сродичев своих, приехать к царю турецкому в турки. И не хотя слова своего рыцарского оболживить⁸⁷⁸, мыслил со отцем своим, как бы то дело учинить, и приводя ему на память, что он великий и сильный в воинстве, чтоб за ту ложь княжения нашего не разорил: «Мышлю я, чтоб к нему слать лист, а в нем написать подлинно похождение мое и печали наши, и великое терпение, и тем письмом его увеселить, чаять, что он меня пожалует, не велит к себе быть». И написал лист тем обычаем «Вольфангу княже вольный, княже Петре молодый службу свою великому и славному царю обещаем и воздаем, слава и добродейство вашей царской милости не можем никоими словы вымолвить, что ваша государская милость неизреченная сыну моему указала бе. За такую вашу царскую милость всячески и везде готовы милость вашу прославлять. При отпуску, милостивый царю, как был сын мой у твоей царской милости, обещался быть к вашей государской милости», и написал все его похождение печали великие трудности и радости, и бил челом по том, чтоб ему указал быть во своей земли у отца своего.

И как тот посланной до царя с тем листом приехал, и царь указал тот лист пред собою чести, и в великое подивление пришел, и все предстоящие у него дивилися. И указал лист отписать, и отпустил посланного тотчас, а с ним к князю Петру послал посла своего иерусалимского пашу, с великими дары.

И как на ту радость съехалися пограничныя короли и князи, и как при них приехал посол турецкий с великими дары от царя турецкого. И как день уреченный той радости пришел, съехалося много кралей великих 1) краль французской с кралевою, 2) краль португанской, 3) король аглинской, 4) краль Неополитанской, отец прекрасной кралевны Магилены, 5) краль сисуйской⁸⁷⁹, 6) краль флоренской и иных много князей и владельцов вельми много, и никогда перед тем такого съезду кралей и князей не бывало, что в то число. А все ехали на то веселие. Первое – для того, что Господь Бог дивным изволением своим обоего полу честных людей по многих печалех свел в супружество, второе – для того, что видеть красоту кралевны Магилены, потому что пред тем по всем государствам та слава шла, что нигде не было прекраснее ее.

И как изготовились совсем ехать к венчанию в тот же час приехал посланный, что посылан был от князя Петра к турецкому царю, а с ним приехал турецкого царя посол с великими дарами, а в то время совсем были готовы ехать к венчанию к церкви святых апостол Петра и Павла в монастырь, где кралевна труждалася.

Услышав князь Петр о турецком после, бил челом всем, чтоб помешкали, а дождалися посла. Услыша то князи и крали о приезде турецком после, сошлися все во едину палату и сели по местам своим. И в ту палату указал князь Вольфанг турецкому послу быть, и указал царские листы честь, а были написаны темы словы «Салтан Ахмет, великий и непобедимый турский царь, Вольфангове князю и младому князю Петру милость и тишину неразрушиму вечную кажем к вам. Вельми тому мы, царское наше величество, утешны, что князь Петр нам верно служил. И ведаем то, конечно, что слова своего рыцарского держится и хотел к нам, великому государю приехать и служить по-прежнему. А то по многих различных печалех своих приехал в добром здоровье к сродичам своим, и мы вельми о том веселимся. А иже милостию Божиею с великим подивлением погибшую свою невесту обрел в государстве своем, и мы рады слышати о том, не только мне что учинить в разлучении обеих вас, но если бы мочно царскому величеству нашему, чтоб сами особою своею были на такую великую радость вашу и дивныя дела Божия. А что нам самим ехать невозможно, то посылаем вместо себя царю посла своего верного Магмета Брагима, иерусалимского пашу, чтоб он вам поведал милость мою царскую. И князя Петра за его верную службу к нам, великому царю, и ко всему нашему государству и его славу выхваляем и чиним⁸⁸⁰ его волным. А за такую верную его службу и за слово неизменное твое, что он сдержал и хотел к нам, царскому величеству, приехать и служить, и мы, великий государь, жалуем тебя. И послали к тебе, князю Петру, и невесте твоей, прекрасной кралевне Магилене, дары».

Потом посол указал принести драгие дары. Первее подал князю Петру драгую чепь со алмазов и яхонтов и с изумрудов и с иных драгих каменьев, а делана та чепь невесте его, прекрасной кралевне Магилене, и великия драгия запаны, да к венчанию два драгих перстнев с драгими каменьи, поднес же им по 12 златых кубков вельми дивной работы учинены и с драгими каменьи.

И все крали и князи на своих местах сидя, вельми тому великому дару подивилися и в великой чести от царя турецкого.

И как посольство отошло, и посол с великою честию к царю турецкому отпущен, потом ехали к венчанию в монастырь, где кралевна была, к церкви святых апостол Петра и Павла и, приехав, венчались.

И в то время прекрасная кралевна Магилена расцвела, стоя в красоте своей, яко солнце промеж звездами, что все предстоящие красоте ея издивилися, и все Господа Бога хвалили, яко богатые, так и убогие, что Господь дивными своими делы изволил свести их в законный брак. И по венчанию, как вышли из церкви, ударили в политавры и заиграли в шаломеи, и в иные различные игры. Потом ехали в дом свой с великою радостию, и были на том веселии крали и князи 14 дней, и всякие игры различные и утехи были. И по той великой радости и веселию разъехались крали и князи с великим веселием и радостию в государства своя.

Князь же Петр с княгинею своею с прекрасною кралевною Магиленою стал жить в добром совете и в великой любви. Отец же его, князь Вольфанг, пожил немногое время, преставися и с княгинею своею Петронилою. А князь Петр жил после отца своего 80 лет и преставився. А после его остался сын и правил княжение отца своего так мудро, как и отец его, князь Петр.

И тако скончася повесть сия. Аминь.

Списана сия повесть в 1702 году августа в 24 день.