БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. Хранение ума и Таинство Божественной Евхаристии

Отцы и братия, сколько имеем силы мы должны стараться направлять свой ум к цели нашего подвига, потому что ум – это наш правитель и наш господин. Согласно изречению, «ум видит и ум слышит»⁸⁷. Свободный ум – это необходимое средство для познания и исполнения воли Божией, поэтому нам, монахам, предписывается хранить ум. «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог» (Пс. 45, 11) и снова: «Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя» (Ин. 14, 21). «Имеяй» – это тот, кто с усердием изучает Слово Божие и старается понять смысл божественного закона.

Таким образом, ум есть главное средство для достижения этой цели. Трудность нам доставляет не познание заповедей, а лукавство и злоба врага нашего спасения, который хитро посредством постыдных предлогов не дает нам выполнять свой духовный долг. Только внимание и хранение ума освобождает нас от опасности заблуждения и повреждения, вызываемых различными причинами. Поэтому я постоянно напоминаю вам, чтобы вы хранили ум неустанно при помощи молитвы. Как говорит св. Василий Великий, «ум, не рассеивающийся на внешние предметы, сначала обращается к самому себе, а через себя восходит к размышлению о Боге»⁸⁸. Разве не происходят наши поражения от неверного отношения к своим мыслям, которое предшествует в уме совершению греховного действия? А грех, в свою очередь, является неверным отношением к вещам. Здравое и разумное мышление свойственно человеку, поэтому мы должны уметь себя контролировать.

Я снова и снова напоминаю вам, братия: все ваши усилия должны быть сосредоточены на подвиге хранения ума, если вы желаете победить в брани. Господь нам напоминает: «Иже несть со Мною, на Мя есть; и иже не собирает со Мною, расточает» (Мф. 12, 30). Как монах может все время пребывать с Богом без памяти о Нем и без призывания Его? Отцы завещали нам: «Поминать Бога следует чаще, нежели дышать»⁸⁹, а также: «Именем Иисуса бичуй супостатов»⁹⁰.

Какую еще иную цель, кроме хранения ума, могли иметь те мученические усилия нашего преподобнейшего Отца, которые он употреблял, чтобы избегать людей, пребывать в безмолвии и уединении с усилием держать ум в Боге и созерцании Его, покоряя природу суровыми подвигами и не находя никаких утешений? И мы, происходящие от этого корня⁹¹, останемся безответными, если не будем знать о значении хранения ума, которое является первым и главным основанием и принципом духовной жизни и преуспеяния!

Настойчивость, с которой я говорю на тему внимания ума, оправдана, поскольку этому деланию посвящены все наши монашеские труды. Апостол Павел учит, что мы должны знать замыслы наших лукавейших врагов: «Не не разумеваем бо умышлений его» (2Кор. 2, 11). Иначе как мы потом сможем получить от божественной Благодати просвещение, соединенное с ревностью о Боге, откуда почерпнем силу для нашего делания? Престолом Благодати является ум. Если ум помрачен, пленен или озлоблен, Благодать отвращается от него. Без Благодати человек становится мертвецом, представляющим ветхого человека, жертвой противоборствующего закона разложения. Без Благодати в нем водворяется царство тления и смерти. Но Господь не случайно извел нас из мира. «Изыдите от среды их и отлучитеся... и нечистоте не прикасайтеся, и Аз прииму вы» (2Кор. 6, 17). Исход и разлучение должны быть осуществлены нами не в отношении места, но в отношении образа жизни. И тогда наш ум станет господином и началом нового, монашеского, образа жизни и мысли.

Много раз мы говорили вам о том, каков результат духовного делания просвещенного ума. А сейчас мы обратимся к рассмотрению вопроса о том, каково значение нашего приобщения к божественным Таинствам, которые являются средством нашего перехода и восхождения к исполнению обетовании Божиих, то есть к тому; что является нашим призванием.

Всегда помните о чрезмерной любви к нам Господа. Он не оставил нас во мраке неведения, но «сущих нас мертвых прегрешеньми, сооживи Христом... и с Ним воскреси и спосади на небесных» (Еф. 2, 5–6). Это совершается только по Благодати Таинств, дарованных нам Господом в Церкви. Божественные Таинства, хотя и кажутся чувственными, имеют сверхъестественные свойства. Таинства – это чувственные формы передачи Благодати. Однако они не действуют механически, если человек не имеет веры и не живет по Богу.

Самым умилительным Таинством, которое не будет никогда понято до конца ни в настоящем веке, ни в будущем, является всесвятое Таинство божественной Евхаристии, дарованное людям безграничной и всеобъемлющей любовью Господа нашего.

В нашей повседневной жизни практическим выражением настоящей любви, свидетельствующей о единстве и общении с родными и близкими людьми, являются благопристойные объятия, или, по апостолу Павлу, «святое лобзание» (см. 1Кор. 16, 20; 2Кор. 13, 12; 1Фес. 5, 26). Господь превзошел эти формы и символы. Ему было недостаточно объятий и лобзаний, Он привел нас в более глубокое ипостасное единство с Собою. Он благоволит передать Себя, Свое пречистое Тело и Свою честную Кровь «во вся члены, во утробу, в сердце»⁹², так чтобы мы стали сотелесны и единокровны с Ним, на деле соучаствуя в божественной любви. Поэтому Он зовет нас Своими друзьями и братьями и приводит нас через Себя к Отцу, так что мы уже «несмы странни и пришельцы, но сожителе святым и приснии Богу» (Еф. 2, 19).

Если мы будем держать в уме смысл этого непостижимого Таинства, нам не понадобятся другие теории и вспомогательные средства, для того чтобы мы могли продолжать свое крестоношение. Разве возможно описать эту воплощенную вселюбовь Бога, Который с отеческой непринужденностью вводит нас в Свое Богочеловеческое бытие в следующих словах: «Аз есмь хлеб животный; грядый ко Мне не имать взалкатися» (Ин. 6, 35). «Сей есть хлеб сходяй с небесе, да, аще кто от него яст, не умрет; Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе; аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки; и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира» (Ин. 6, 50–51). «Аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крови Его, живота не имате в себе. ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу его в последний день. Плоть бо Моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво. ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем. Якоже посла Мя живый Отец, и Аз живу Отца ради; и ядый Мя, и той жив будет Мене ради. Сей есть хлеб сшедый с небесе... ядый хлеб сей жив будет во веки» (Ин. 6, 53–58). Богоносный Павел говорит об этом с глубоким чувством: «Елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дóндеже приидет» (1Кор. 11, 26).

Если эти слова, содержащие почти все, сказанное Господом о нашем участии в Таинстве Его Тела и Крови, будут постоянно находиться в нашем сознании, это станет одним из важнейших средств, при помощи которых мы сможем пребывать в Благодати Божией. Божественная ревность удержит нас в хранении и соблюдении наших обязанностей, необходимых для осуществления обетов, произнесенных нами дважды – в Крещении и в монашеском постриге.

Как нами уже было сказано выше, божественные Таинства всесильны. Но если мы не стараемся в точности исполнять заповеди Божии, они, эти Таинства, не помогут нам, и наше участие в них будет только внешним. Мы должны «достойно ходити звания, в неже звани быхом, со всяким смиренномудрием и кротостию, с долготерпением, терпяще друг другу любовию» (Еф. 4, 1–2). В свое время я объяснял вам значение сострадания и снисходительности, говорил, насколько угодны Богу эти добродетели. Не пренебрегайте ими, потому что неложно слово Господне: «В нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф. 7, 2). Наши многочисленные немощи обычно проявляются тогда, когда требуется приложить усилие и труд. Конечно, это зависит от нашего жалкого физического состояния, но, если мы будем внимательны, мы заметим, что наши немощи могут быть восполнены сочувствием и любовью. Потому что и Сам Бог наш есть самосущая Любовь и Он умилостивляется, когда мы с любовью терпим недостатки ближних, как и Он Сам терпит нас. Если по заповеди мы должны любить своих врагов, то сколько любви должны мы проявлять к нашим единодушным братьям и нашим единомышленникам, – к тому же этим средством мы смягчаем божественную справедливость!

Когда вы приходите в состояние полного рассеяния, вспоминайте, что я говорил вам о защите своего ума от рассеяния. Оно не исчезнет без брани, потому что происходит не только от нашей мечтательности, но и от нашего врага диавола, особенно когда отсутствуют причины, приводящие в движение наши чувства и страсти. Кроме молитвы и постоянного призывания имени Божия, полезнейшим средством сдержать рассеяние является воспоминание о жизни Господа нашего и жизни святых, подвизавшихся на протяжении веков. Особенно важно нам напоминать себе о преподобных Отцах, которые имели то же устроение и те же устремления, что и мы, и значит, имели такую же брань и такие же искушения.

Если все эти примеры вы будете держать в памяти, они возвысят ваши нравственные критерии и укрепят веру, так что вы не будете предаваться отчаянию, на которое часто толкает диавол, когда видит ошибки, совершаемые нами по неопытности.

Наилучший пример долготерпения – это Господь наш Иисус Христос. Над Ним насмехались и Его искушали те, кто исполнял заповеди диавола. Но Он терпел, хотя мог остановить их одним Своим взглядом. Разве не достаточно нам видеть великодушие и снисходительность Христа, чтобы обуздать свою раздражительность, гнев или упрямство, когда они беспокоят нас? Разве для прекращения мести в отношении искушающих нас недостаточно услышать, как Господь с Креста прощает Своих распинателей?

Да, братия мои, на невидимой войне, тревожащей нас непрестанно, необходима серьезная оборона. Однако этому должно предшествовать усердие в практическом делании. Будьте усердны в выполнении устава. Никогда не нарушайте его. Как моисеев закон повелевал не употреблять для жертвоприношений больных животных (см. Лев. 22, 18–25), так и в духовном жертвоприношении недопустимы неполноценные дары и приношения, то есть нарушения устава. Не забывайте, с какой точностью Святые Отцы соблюдали заповеди и выполняли свое правило.

Авва Пимен, желая исповедать свои помыслы, которых было три, прошел расстояние одного дня пути. Придя и исповедавшись, он забыл открыть третий помысел. Когда он вернулся домой и уже хотел открыть дверь в свою келью, он вспомнил о помысле. Не заходя внутрь, он тотчас же без ропота пошел обратно, не смущаясь столь великим расстоянием, потому что должен был оставаться верен своему правилу. Тогда прозорливый Старец похвалил авву Пимена и предрек ему, что он преуспеет за свое усердие. «Пимен, – сказал Старец, – Пастырь⁹³ ангелов прославит имя твое по всему Египту»⁹⁴. Однако не только один авва Пимен, но и весь сонм Святых Отцов хранил точность в исполнении устава, потому что Отцы знали, что они принадлежат не самим себе, но Господу и живут в пустынях ради исполнения Его заповедей.