Письма свт. Иоанна Златоуста к разным лицам датируются 404-407 гг., адресованы более чем 130 лицам, являются основным источником сведений о последнем периоде жизни святителя и имеют большую историческую ценность.
Первое письмо к папе Иннокентию (Письмо 1) написано в Константинополе после Пасхи 404 г. и посвящено событиям, происшедшим после прибытия в столицу в 403 г. епископа Феофила Александрийского. В письме говорится об обстоятельствах суда над свт. Иоанном и его смещения с кафедры на Соборе «при Дубе». В этом же письме святитель описывает кровавые события, происшедшие на Пасху 404 г.
Второе письмо к папе Иннокентию (Письмо 2) написано в конце 406 г. из Кукуса (ныне – город Гёксун в Турции). Свт. Иоанн благодарит римского епископа Иннокентия за его усилия, которые он прилагал для оправдания святителя.
Письмо «К епископам, пресвитерам и диаконам, заключенным за благочестие в темницу» (Письмо 3), вероятно, было адресовано последователям свт. Иоанна среди константинопольского клира, которые подверглись арестам и ссылке. Год и место написания неизвестны.
«Письма к Олимпиаде» (Письмо 4 состоит из 17 писем) обращены к знатной вдове диакониссе Олимпиаде, духовной дочери свт. Иоанна. Год и место написания неизвестны. Несправедливый суд над святителем, обвинения в ее собственный адрес, домашний арест и изгнание – все это стало причиной уныния Олимпиады. Пытаясь ее утешить и ободрить, духовный отец старается представить собственные страдания как нечто незначительное и призывает с христианской стойкостью относиться к постигшим ее скорбям. В письмах приводятся исторические сведения об удалении свт. Иоанна из Константинополя, об обстоятельствах его жизни во второй ссылке, о судьбе самой Олимпиады.
Большинство писем имеют небольшой объем, в основном посвящены заботам святителя об оставленной пастве, духовным назиданиям, утешениям в преследованиях и скорбях. Ряд писем – это пожелания друзьям доброго здравия и уверения в искренней дружбе и любви к ним.
220. К (епископу) антиохийскому155
Следовало бы вашему благоговению не изменять свои мысли по тому, что наговорят другие, а во множестве лжи со всею осмотрительностью расследовать истину. Если все сплетни ты будешь принимать за правду, то каждый испугается; если же темное будет исследуемо судом и по законам, то я охотно предстал бы перед ваше судилище, если только кто-нибудь опять не наведет на меня новых стрел клеветы. Боюсь я, боюсь наконец теней и привидений, после того как вы так судите. Друзья отреклись от дружбы, «ближние мои стоят вдали» («ближнии... отдалече... сташа») (Псал. 37:12–13), и дальние изощряют стрелы клеветы. Вы сделали, что я среди пристани потерпел крушение. Но пусть изгоняют меня из города и отлучают от церкви: я готов подчиниться всякому наказанию. Я предпочел философствовать и мужественно переносить неприятности. Уверен, вполне уверен, что пустыня будет для меня надежнее города и дикие звери кротче друзей. Будь здоров.
* * *
Абзацы в тексте расставлены нами. – Редакция «Азбуки веры»
То есть, к преемнику св. Флавиана, Порфирию, епископу антиохийскому, который был в числе непримиримых врагов св. Иоанна Златоуста. Основываясь на слоге речи и судя по самому содержанию этого письма, Тильмон думает, что оно принадлежит не св. Иоанну Златоусту, а пресвитеру антиохийскому Констанцию, которому принадлежат письма, помещаемые ниже, и который, будучи вынужден Порфирием оставить Антиохию, добровольно разделял с св. Иоанном Златоустом его изгнанническую жизнь. Мнение это не лишено некоторой вероятности, тем более, что и другие письма Констанция сохранились также между письмами св. Иоанна Златоуста.