118. К епископу Елпидию⁹⁶

Не из пренебрежения и не по равнодушию к любви твоей мы не писали к тебе до сих пор, но бедственные наши обстоятельства были причиной этого продолжительного с нашей стороны молчания. Во-первых, мы никак не можем установиться на одном месте, но живем то в Кукузе, то в Арависсе, то в каком-либо ущелье, или где-нибудь в пустыне: до такой степени всюду здесь царствуют смятение и тревога. Огонь и железо пожирают все – и людей, и жилища; целые города истребляются окончательно вместе со всем народонаселением, и гонимые постоянно новыми и новыми тревожными слухами, мы каждый день переселяемся из одного места в другое, испытывая таким образом своего рода новый мучительный вид ссылочной жизни и ежедневно ожидая смерти. Даже запершись теперь в крепости, как в тюрьме, мы не можем быть совершенно спокойны, потому что исаврийцы смело нападают и на подобного рода места. К этому приключилась еще с нами жестокая болезнь, и хотя труднейший период ее в настоящее время мы кое как миновали, но следы ее еще чувствуем. Наконец, все это время мы были как будто бы заключены на каком-нибудь острове, заброшенном среди непроходимого моря: так трудно было нам встретить приезжего откуда-либо; опасение этих ужасов загородило все дороги к нам.

Прошу же извинить нас, честнейший и благоговейнейший мой владыко, – ты знаешь, какую любовь, исстари и изначала, мы всегда питали к твоему благоговению, – и не переставай молиться о нас. Мы крепко надеемся, что, если ты не встретишь затруднения в отправке писем, тебе не надобно будет напоминать о том, чтобы постоянно писать к нам о своем здоровье. Равным образом и с своей стороны, как только позатихнут здесь страсти и можно будет выглянуть из нашей тюрьмы и сколько-нибудь вздохнуть от томящей нас осады, мы будем постоянно писать к твоей честности. Делая это, мы доставляем себе самим величайшее удовольствие.