Беседа 1

Деян.1:1–2. Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал.

Значение книги Деяний Апостольских. – Почему о божестве Христа не говорится в Деяниях с ясностью. – По­чему крещение во время Златоуста не совершалось в Пяти­десятницу. – О тех, которые отлагают крещение. – Крещение не должно быть отлагаемо.

1. Многие не знают даже и того, что эта книга существует, – (не знают) ни самой книги, ни того, кто ее написал и составил. Поэтому-то в особенности я и решился за­няться этим произведением, чтобы и научить незнающих, и не допустить, чтоб такое сокровище таилось и остава­лось в неизвестности. Эта книга может принести нам пользы не меньше самого Евангелия: такого исполнена она лю­бомудрия, такой чистоты догматов и такого обилия чудес, в особенности совершенных Духом Святым. Не будем же оставлять ее без внимания, но станем тщательно исследовать. Здесь можно видеть исполнение на деле тех пророчеств, какие Христос возвещает в евангелиях, истину, сияющую в са­мых событиях, и большую в учениках перемену к лучшему, произведенную в них Духом Святым. Христос говорил ученикам: всяк «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12), и предсказывал им, что «поведут вас к правителям и царям», что их станут бить «в судилищах и в синагогах их» (Мф.10:17–18), что они подвергнутся жесто­чайшим мукам и над всем восторжествуют, и что «проповедано будет сие Евангелие Царствия» во всем мире (Мф.24:14): все это, равно как и еще большее другое, что Он говорил, обращаясь к ученикам, представляется в этой книге исполнившимся со всею точностью. Здесь же увидишь и то, как сами апостолы как бы на крыльях обтекали землю и море, как они, боязливые и не­мудрые, вдруг сделались иными людьми, стали презирать бо­гатство, сделались нечувствительны к славе, недоступны ни гневу, ни вожделению, и оказались решительно выше всего; (увидишь), что они имели великое единомыслие, и что между ними никогда уже не было, как прежде, ни зависти, ни спора о первенстве, а, напротив, в них водворилась всякая совер­шенная добродетель, и в особенности начала сиять любовь, о которой и (Христос) много заповедовал им словами: «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.13:35). Можно также найти здесь и догматы, которые, если бы не было этой книги, никому не были бы так хорошо известны; да и то, что составляет основание нашего спасения, – как по отношению к жизни, так и по отношению к догма­там, – было бы темно и неясно. Но преимущественно здесь опи­сываются деяния Павла, более всех потрудившегося. Это потому, что составителем книги был его ученик, блаженный Лука, которого добродетель можно усмотреть как из многого дру­гого, так в особенности из того, что он неразлучно пребы­вал с учителем и постоянно за ним следовал. Так, когда Димас и Гермоген оставили Павла, и один пошел в Га­латию, а другой в Далматию, – послушай, что апостол говорит о нем: «один Лука со мною» (2Тим.4:10). И в послании к Коринфянам о нем же говорит: «во всех церквах похваляемого за благовествование» (2Кор.8:18). Также, когда повествует, что (Христос) «явился Кифе, потом двенадцати», и говорит: по бла­говествованию, «которое вы и приняли» (1Кор.15:1, 5), – то разумеет еван­гелие Луки. Поэтому не погрешит тот, кто ему припишет это творение; а когда я говорю: ему, разумею – Христа. Если же кто скажет: почему же (Лука) не все описал, оставаясь с Павлом до конца? – то я отвечу, что и этого достаточно было для тех, кто хотел быть внимательным, что (апостолы) всегда заняты были делами нужнейшими, и что главная забота их состояла не в том, чтобы писать книги, так как они многое сообщили и посредством неписанного предания.

Таким образом все, что заключается в этой книге, до­стойно удивления, но в особенности – то снисхождение апосто­лов, которое внушал им Дух Святый, приготовляя их на служение слову о домостроительстве спасения. Поэтому-то, сооб­щив столько о Христе, они немногое сказали о рождестве Его, а больше говорили о Его человечестве, страдании, воскресении и вознесении. Теперь им прежде всего нужно было удостове­рить в том, что Он воскрес и вознесся на небеса. Поэтому, как и Сам Христос преимущественнее всего старался дока­зать, что Он пришел от Отца, так и Лука (в особенности доказывает), что Он воскрес и вознесся, и отошел к Отцу, и от Него пришел. Если не верили этому прежде, то тем более теперь, когда присоединилось воскресение и вознесение, все учение (о Христе) казалось иудеям невероятным. Потому-то постепенно и мало-помалу возводит их к высшему. А в Афинах Павел назвал Его даже просто человеком (Деян.17:31), не сказав ничего больше, и – поступил правильно. Ведь, если (иудеи) часто покушались побить камнями самого Христа, когда Он говорил о равенстве Своем с Отцом, и называли Его за то богохульником, то они едва ли бы приняли слово об этом от рыбарей, и особенно тогда, когда уже пред­шествовал крест.

2. Но зачем говорить об иудеях, когда и сами ученики, внимая высшим догматам, тогда часто смущались и соблазня­лись? Поэтому Христос и говорил: «еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин.16:12). Если же не могли они, не смотря на то, что столько времени обращались с Ним, были участниками стольких таин и, видели столько чудес, – то как могли люди, только что отставшие от капищ, идолов и жертво­приношений, от кошек и крокодилов (таково именно было языческое богопочтение) и от прочих скверн, тотчас принять высокие речи о догматах? Да и сами иудеи, которых ежедневно учит и которым внушает закон: «слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть», и кроме Него нет другого (Втор.6:4), которые видели Христа пригвожденным к древу крестному, которые даже сами и распяли, и погребли Его, но не видели воскресшим, – иудеи, слыша, что Он-то и есть Бог и что Он равен (Отцу), не должны ли были скорее всех отступить и удалиться? Потому-то (апостолы) постепенно и мало-помалу возводят их к понятиям высшим и, с одной стороны, вы­казывают великое снисхождение, а с другой – пользуются обиль­нейшею благодатию Духа и именем (Христа) творят чудеса еще большие, нежели какие Он Сам сотворил, чтобы посредством того и другого воздвигнуть лежащих долу и удостоверить слово о воскресении. Настоящая книга и содержит в себе по пре­имуществу это, именно доказательства воскресения, так как уве­ровавшему в последнее уже легко было принять и все осталь­ное.

Итак, вот в чем говоря вообще, преимущественно со­стоит содержание и вся цель этой книги. Послушаем же те­перь самое ее вступление. «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала» (Деян.1:1.). Для чего (Лука) напоминает Феофилу о Евангелии? Чтобы показать свою точность, так как в начале той книги он говорит: «рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил» (Лук.1:3), и не довольствуется своим только свидетельством, но все возводит к апостолам, говоря: «до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал» (Деян.1:2.). Поэтому-то, сделав достоверным свое слово там, он и не нуждается здесь в новом удостоверении, так как однажды приобрел уже себе доверие (Феофила) и тем произведением показал ему свою точность и истинность. А кто был достоин веры и кому дей­ствительно верили, когда он писал то, что слышал, тому тем справедливее верить, когда он излагает не то, что при­нял от других, но что сам видел и слышал. Если, гово­рит, ты принял (мое повествование) о Христе, то тем больше (примешь повествование) об апостолах. Что же? Разве то его произведение (Евангелие) есть только (обыкновенная) история, и слово его не причастно Духа? Отнюдь нет. Почему? Потому, что то, что передали ему «то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк. 1:2.), было от Духа. Но почему же он не сказал: «как передали нам» удостоившиеся Духа Святого, но: «бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова»? Потому, что это, то есть, знание от самовид­цев, всего более придает достоверность (повествованию), а то для людей неразумных показалось бы даже гордостью и хва­стовством. Потому-то и Иоанн так говорил: «и я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин.1:34). Да и Хри­стос также говорит Никодиму, когда тот был еще груб: «Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете» (Ин.3:11). И опять, доказывая, что о многом можно свидетельствовать, основываясь и на дан­ных зрения, Он говорил ученикам: «также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Ин.15:27). И сами апостолы часто так говорят: свидетели мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему (Деян.2:32). А Петр впоследствии, чтобы уверить в воскресении, говорил: «с Ним ели и пили» (Деян.10:41). Вообще (иудеи и язычники) скорее прини­мали свидетельство людей, которые обращались (со Христом), – потому что были еще очень далеки от познания Духа. Поэтому и Иоанн в своем Евангелии, повествуя о крови и воде, гово­рит, что он сам это видел (Ин.19:35), выставляя им свое видение, как самое достоверное свидетельство. Конечно, внушения Духа несомненнее (свидетельства) зрения, но – не у не­верных. А что Лука был причастен Духа, это видно из мно­гого: из знамений, которые теперь совершаются, из того, что в то время и простые люди получали Духа Святого, из свидетельства Павла, который говорит о нем: «во всех церквах похваляемого за благовествование» (2Кор.8:18), наконец из того, что он был удостоен рукоположения, так как Павел, сказав эти слова, прибавил: «и притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения, которому мы служим во славу Самого Господа и в соответствие вашему усердию» (2Кор.8:19),

3. И смотри, как он далек от хвастовства. Не говорит: первое евангелие, которое я благовестил, но «первую книгу написал я», – считая наименование евангелия слишком высоким для себя. Апостол (Павел) именно за евангелие и прославляет его, говоря: «во всех церквах похваляемого за благовествование»; но сам он смиренно говорит: «первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала». Не просто говорит: о всех, но – (о всем) от начала до конца: «до того дня, – говорит, – в который Он вознесся». Но ведь Иоанн разъясняет, что невозможно было описать всего, и чтобы раскрыть это, говорит: «но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить, – прибавляет, – написанных книг» (Ин. 21:25). Как же, скажешь, Лука говорит о всем? Но он не сказал: все, а: «о всем", а это значит тоже, что – вообще и со­кращенно; или иначе: он говорит обо всем, что особенно важно и нужно. Далее показывает, в чем именно состоит это все; «что Иисус делал и чему учил», – чем указывает на Его чудеса и учение, а также и на то, что Он учил самим делом. Заметь еще и то, как человеколюбива апостольская душа его, если и для одного человека он столько потрудился, что написал целое евангелие: «чтобы ты узнал», говорит, «твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк.1:4), – так как он слышал слова Христа: «нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф.18:14). Но почему он составил не одну книгу, между тем как посылал к одному Феофилу, а разделил ее на две части? Для ясности, а также и для того, чтобы дать слушателю возможность отдохнуть; притом же, эти писания различны и по самому содержанию.

Но смотри, как Хри­стос делами придавал достоверность Своим словам. Он наставлял в кротости и – говорил: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29). Учил быть нестяжа­тельными и показывал это самыми делами: «Сын Человеческий, – говорил Он, – не имеет, где приклонить голову» (Мф.8:20). Опять, заповедовал любить врагов, и наставлял этому, молясь на кресте за распинателей. Говорил: «и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф.5:40), а Сам отдал не только Свои одежды, но и кровь. Так повелел Он посту­пать и ученикам. Поэтому и Павел говорил: «по образу, какой имеете в нас» (Флп.3:17). В самом деле, нет ничего бесполез­нее учителя, который любомудрствует только на словах. Это свойственно не учителю, а лицемеру. Потому апостолы прежде учили жизнью, а потом словами; да им даже и не нужны были слова, потому что громко говорили их дела. Не ошибется также и тот, кто самое страдание Христа назовет действием: ведь чрез страдание Он сотворил великое и чудное дело – разрушил смерть и совершил все прочее. «До того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал» (Деян. 1:2). «Дав повеления Святым Духом», то есть, сказав им слова духов­ные, (в которых не было) ничего человеческого. Или так на­добно понимать эти слова, или же так, что Он заповедал им по внушению Духа. Видишь, как еще уничиженнее (Лука) вы­ражается о Христе? Так и Сам Христос говорил о Себе: «если же Я Духом Божиим изгоняю бесов» (Мф.12:28), – так как и Дух Святый действовал в том храме. Что же Он запо­ведал? «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам» (Мф.28:19–20). Великую для апостолов похвалу составляет то, что им поручено было такое дело, то есть, спасение вселенной, что им вверены были слова, исполненные Духа, – как на это и указывает (Лука), когда говорит: «Святым Духом», разумея (слова Христовы): «слова, которые говорю Я вам, суть дух» (Ин. 6:63). А говорит он это для того, чтобы возбудить в слу­шателе желание – узнать заповеди, и чтобы сделать апостолов заслуживающими доверия, так как они будут возвещать слова Духа и заповеди Христовы. «Дав повеления, – говорит он, – вознесся"¹. Не сказал (Лука): восшел², потому что все еще говорит о Нем, как о человеке.

Итак, Христос учил учеников и после воскресения, но никто не изложил нам с подробностью всего, что произошло в то время. Более же дру­гих повествуют об этом Иоанн и писатель настоящей книги, но всего никто не рассказал ясно, – потому что все заботились о другом. Узнали же мы об этом от апостолов, так как они, что слышали, то и сообщили. «Которых Он избрал, которым и явил Себя живым» (Деян.1:2–3.). Сказавши сначала о вознесении, говорит теперь и о воскресении. После того, как сказал: «вознесся", – чтобы ты не подумал, что Он вознесен был другими, – прибавил: «которым и явил Себя живым». Ведь, если Он Сам совершил дело большее, то тем более мог совершить меньшее.

4. Видишь, как незаметно (повествователь) привсевает эти великие догматы? «В продолжение сорока дней являясь им» (Деян.1:3.). В то время Христос уже не постоянно был с апостолами, – не так, как до воскресения. Заметь, не сказал: четыредесять дней: но: «в продолжение сорока дней являясь им», так как Христос являлся и опять скрывался. Для чего же так? Чтобы возвысить мысли учеников и не допустить их обращаться с Ним по преж­нему. И не без причины Он делал это, но потому, что тща­тельно заботился об устроении двух вещей, – о том, чтобы поверили воскресению, и чтобы, наконец, думали о Нем выше, чем о простом человеке. Хотя эти (два дела) были противо­положны одно другому, – так как, для уверения в воскресении надлежало случиться многому человеческому, а для убеждения в том (что Он выше человека) – напротив, – тем не менее, однако, и то, и другое произошло в надлежащее время. По­чему же Он явился не всем, а только апостолам? Потому, что народу, не знавшему неизреченного таинства, Он показался бы привидением. Если и сами ученики сначала не верили, приходили в смущение и нуждались в прикосновении рукою и в общении трапезы, то чего естественно следовало ожидать от народа? Потому-то воскресение неопровержимо и доказывается чудесами, чтобы оно было несомненным не только для тог­дашних людей, но и для всех последующих родов. Что у первых происходило оттого, что они видели чудеса, то у всех последующих должно было происходить от веры. Поэтому отсюда мы заимствуем доказательства и против неверных. В самом деле, если Он не воскрес, но остается умершим, то каким образом апостолы совершали знамения Его именем? Или они не совершали знамений? В таком случае, каким образом возник наш (христианский) род? Этого неверные, конечно, уже не станут отвергать, и не будут спорить против того, что видят; а потому, когда они говорят, что знамений не было, то тем еще больше бесчестят сами себя. В самом деле, то было бы величайшее чудо, если бы без чудес вся вселенная прибегла (ко Христу), будучи уловлена двенадцатью бедными и неучеными людьми. Не множеством богатства, не мудростью слов, не другим чем-нибудь подобным победили рыбари, так что по неволе должно признать, что в них была сила Божественная, так как невероятно, чтоб сила челове­ческая когда-либо могла столько сделать. Поэтому-то и Сам (Христос) оставался (на земле) после воскресения сорок дней, давая видеть Себя в течение продолжительного времени, чтобы (ученики) не сочли видимого привидением. Да и этим Он не удовольствовался, но присовокупил еще и трапезу, о чем да­лее и говорит (Лука): «и ел с ними»³ (Деян.1:4). Это всегда и сами апостолы считали доказательством воскресения, говоря: «которые с Ним ели и пили» (Деян.10:41).

А что Христос де­лал во время Своих явлений, это показано в последующих словах: «являясь им и говоря о Царствии Божием» (Деян. 1:3.). А так как апостолы были опечалены и устрашены тем, что уже совершилось, а между тем им надлежало выступить на ве­ликие подвиги, то Он, ободряя их словами о будущем, «собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня» (Деян. 1:4). Сначала, когда они еще боялись и страшились, Он извел их в Галилею, чтобы они без страха могли выслушать слова Его. Потом, когда они выслушали и провели с Ним сорок дней, – «повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима». Для чего так? Как вои­нам, намеревающимся напасть на неприятеля, никто не позво­лит выступить прежде, чем они вооружатся; как коням не позволят выбежать на ристалища прежде, чем у них будет возница, – так и им (Господь) не дозволял выступить, на борьбу прежде сошествия Св. Духа, чтобы множество (врагов) легко не одолело и не пленило их. И не только поэтому (повелевает не отлучаться от Иерусалима), но и потому, что там многие имели уверовать. К тому же, чтобы не говорил кто-нибудь, что они, оставив своих знаемых, пошли хвалиться к инозем­цам, – для этого они перед теми самыми людьми, которые умертвили (Христа), представляют доказательства Его воскре­сения, – пред теми самыми, которые распяли и погребли Его, в том самом городе, в котором дерзновенно совершено было это беззаконное дело, так что чрез это заграждены были уста и всем иноземцам. В самом деле, если сами распяв­шие Его явятся в числе уверовавших, то, очевидно, это бу­дет явным знаком и креста, и беззакония поступка (иудеев), и великим доказательством воскресения. А чтобы ученики не говорили: как мы, когда нас так мало и мы так ничтожны, в состоянии будем жить среди такого множества людей нече­стивых и дышащих убийством? – смотри, как Он избавляет их от этого страха словами: «но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня» (Деян. 1:4). Когда же, скажешь, они слышали? Тогда, когда Он говорил: «лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам» (Ин.16:7). И опять: «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек» (Ин.14:16).

5. Но почему (Дух Святый) пришел не тогда, как Хри­стос был еще (на земле), и не тотчас после Его отшествия, но, между тем, как Христос вознесся в сороковой день, Дух Святый пришел, «при наступлении дня Пятидесятницы» (Деян. 2:1)? И каким образом, когда Духа еще не было, Христос говорил: «примите Духа Святаго» (Ин.20:22)? Это для того, чтобы приготовить учеников и сделать их способными к Его при­нятию. Ведь если Даниил пришел в изнеможение от того, что должен был увидеть ангела (Дан.8:17), то тем больше (изнемогли бы) они, имевшие принять столь великую благодать. Или в таком смысле нужно понимать эти слова, или же так, что Христос сказал о будущем, как уже о совершившемся, подобно тому, как говорил: наступайте «на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк.10:19). Но почему же Дух Святый не тотчас тогда пришел? Апостолы должны были воспламениться желанием этого события, и тогда уже получить благодать. По­этому Дух Святый пришел тогда, когда Христос отошел. А если бы Он пришел в то время, когда (Христос) был еще (на земле), – в них не было бы такого ожидания. По той же причине Он пришел и не тотчас после вознесения Хри­стова, но спустя восемь или девять дней. Так и мы тогда осо­бенно обращаемся к Богу, когда бываем поставлены в какую-нибудь нужду. Поэтому и Иоанн тогда в особенности посы­лает учеников ко Христу, когда они должны были нуждаться в Иисусе, так как сам он был уже в темнице. А с другой стороны, надлежало, чтобы сначала наше естество яви­лось на небесах, и вполне совершилось примирение, а потом бы уже и пришел Дух, и (ученики) исполнились бы чистой радости. Если бы по пришествии Духа Святого Христос удалился, а Дух Святый пребыл (на земле), то в этом не было бы для них столько утешения, так как они были очень привя­заны ко Христу, – почему Он и говорил, утешая их: «лучше для вас, чтобы Я пошел» (Ин.16:7). Поэтому Он и отлагает на не­сколько дней (ниспослание Св. Духа), чтобы они, немного испы­тав печаль и почувствовав, как я сказал, нужду, насладились полною и чистою радостью. А если бы Дух был меньше Его, то этого утешения было бы недостаточно. Да и, как бы, Он мог говорить: «лучше для вас»? Для этого и предоставлена Духу Св. большая часть учения, чтобы не сочли Его меньшим. Заметь, в какую необходимость – быть в Иерусалиме – Христос поставил учеников тем, что обещал даровать там Духа. Чтобы они опять не разбежались после Его вознесения, – этим ожиданием, как бы некоторыми узами, Он всех их там удерживает. Сказавши же: «но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня», прибавил: «ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым» (Деян. 1:5). Здесь, наконец, Он показывает различие, между Собою и Иоанном, и уже не прикровенно, как прежде. Прежде Он очень зате­нил Свою речь, сказав: «но меньший в Царстве Небесном больше его» (Мф.11:11); но теперь говорит гораздо яснее: «Иоанн крестил водою, а вы будете крещены Духом Святым». Уже не при­водит самого свидетельства его (Мф.3:11–12), но только указывает на его лицо и тем самым напоминает о том, что было им сказано, и показывает, что они стали уже выше Иоанна, так как и сами они имели крестить Духом. И не сказал: вас же Я крещу Духом Святым, но: «будете крещены», – научая нас смиренномудрию. А что именно Он крестил, это уже очевидно было из свидетельства Иоанна, который сказал: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Лк.3:16), – почему Христос и упомянул о нем одном.

Итак, Евангелия повествуют о том, что сделал и сказал Христос, а Деяния – о том, что сказал и сделал другой Утешитель. Конечно, Дух Св. многое совершал и прежде, подобно тому, как Христос действует и ныне, как (действовал) прежде; но прежде – чрез храм, а теперь – чрез апостолов. Тогда Он вошел в девственную утробу и образовал, (в ней) храм, а теперь – в души апостольские; тогда (нисшел) в виде голубя, а теперь – в виде огня. Почему так? Там показывал кротость, а здесь строгость, и напоминая благовременно о суде. Когда надлежало простить грехи, нужна была великая кротость; а как скоро мы получили этот дар, – время уже суда и испытания. Но почему Христос говорит: «будете крещены», когда в горнице не было воды? Потому что более главное (в крещении) есть Дух, чрез Которого действует и вода. Подобным образом и о самом Христе говорится, что Он был помазан, хотя Он никогда не был помазан елеем, а получил Святого Духа. Впрочем, можно найти, что они были крещены и водою, и (крещены) в различные времена. У нас то и другое (крещение, т.е., водою и Духом) бывает вместе, а тогда (было) раздельно. В начале они крещены были от Иоанна, – и это неудивительно. Ведь, если блудницы и мытари шли к тому крещению, то тем скорее (пришли) те, которые после этого должны были креститься Ду­хом Святым. Потом, чтобы они не говорили: «это все еще только обещание», – так как Он и прежде много говорил об этом, – и чтобы не подумали, что это действие не осуще­ствимое, – Он отклоняет их от такого предположения сло­вами: «через несколько дней». Когда именно, этого не объявил, чтобы они всегда бодрствовали; сказал, что будет скоро, чтобы они не ослабели, однако, не присоединил, когда именно, чтобы всегда были бдительны. И не этим только уверяет их, то есть, не краткостью только времени, но и словами: «о чем вы слышали от Меня» (Деян.1:4). Его слова значат: не теперь только Я сказал вам, но уже и прежде обещал это, – что непременно и исполню. Итак, зачем же ты удивляешься тому, что Он не сказал дня кончины (мира), когда и этого дня, столь близкого, не восхотел объявить? И это Он сделал вполне есте­ственно, – чтобы они всегда бодрствовали, ожидали и заботились.

6. Невозможно, поистине невозможно сподобиться благо­дати тому, кто не бодрствует. Разве не знаешь, что говорит Илия своему ученику? «Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так» (4Цар.2:10), – то есть, будет тебе то, чего ты просишь. И Христос всегда говорил приходящим к Нему: веруешь ли? – потому, что, если мы не освоимся с тем, что даруется, то не будем сильно чувствовать и благодеяния. Так и на Павла не тотчас сошла благодать, но наперед прошло три дня, в ко­торые он оставался слепым, томился страхом и приготов­лялся. Как те, которые окрашивают багряницу, сначала не­которыми другими веществами подготовляют материю, назна­чаемую для окраски, чтобы цвет вышел не линючий, так и здесь Бог сначала приготовляет бодрственную душу, и тогда уже изливает благодать. Поэтому-то и не тотчас Он послал Духа, но в пятидесятницу.

Если же кто станет говорить: почему и мы не крестим в это время? – то я отвечу, что благодать и в пятидесятницу, и ныне – одна и та же; но ум теперь бывает возвышеннее, потому что предуготовляется постом. Да и время пятидесятницы имеет также не несообразное с этим некоторое значение. Какое же именно? Отцы наши считали крещение достаточною уздою для злого вожделения и великим уроком – жить цело­мудренно и во время самого веселия. Поэтому, как бы вкушая с самим Христом и участвуя в Его трапезе, не станем ничего делать просто, но пребудем в постах, молитвах и в великом воздержании. Если тот, кто хочет получить мир­ское начальство, приготовляет себе все необходимое для жизни и, чтобы достигнуть какого-либо достоинства, тратит деньги, не жалеет времени, переносит бесчисленные труды, то чего достойны мы, когда с таким нерадением приступаем к царству небесному, не заботимся о нем прежде, чем получим, и нерадим, когда получим? А оттого мы и бываем нерадивы после получения, что не были бдительны до получения. Поэтому-то многие тотчас после получения и возвратились на «свою блевотину» (2Петр.2:22), сделались худшими и навлекли на себя тягчайшее наказание. Они освободились от прежних грехов, но потому-то особенно и прогневали Судию, что, и освободившись от такого недуга, не исправились, но потерпели то, чем Христос угрожал расслабленному, говоря: «вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин.5:14), и что Он предсказывал об иудеях, показывая, что они неисцельно пострадают за свою неблагодарность: «если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха» (Ин.15:22). Так грехи, совер­шаемые после (крещения), делаются вдвое и вчетверо тяжелее. Почему? Потому что сподобившись чести, мы являемся неблагодарными и злыми. Поэтому-то купель (крещения) нисколько не облегчает для нас наказания. Заметь: имел ли кто тяжкие грехи (до крещения), совершил ли, например, убийство, или прелюбодеяние, или сделал что-нибудь другое, еще более тяж­кое, – все это отпускается чрез купель крещения. В самом деле, нет, подлинно нет никакого греха и нечестия, которое бы не уступило этому дару и не было его ниже, потому что это – божественная благодать. Но, если кто опять впал в пре­любодеяние и совершил убийство, то, хотя прежнее прелюбодея­ние разрешено и то убийство отпущено, и уже не воспоминается, так как «дары и призвание Божие непреложны» (Рим.11:29), – тем не менее за эти грехи, совершенные после крещения, мы под­вергаемся такому же наказанию, как если бы и прежние были приняты во внимание, и даже гораздо большему. Это уже не просто грех, но грех двойной и тройной. А что за эти грехи (ожидает) большее осуждение, – послушай, что говорит Павел: «если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен будет тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен, и Духа благодати оскорбляет?» (Евр.10:28–29).

Может быть, я многих отвлек теперь от принятия кре­щения? Но я сказал это не с этою целью, а для того, чтобы принявшие (крещение) пребывали в целомудрии и усиленно вели честную жизнь. Но я боюсь, скажет кто-нибудь? Если бы ты боялся, то принял бы и стал бы хранить. Но потому-то самому, скажешь, я и не принимаю, что боюсь (не сохранить)? А так (без крещения) отойти не боишься? Бог, скажешь, человеко­любив? Потому-то и прими крещение, что Он человеколюбив и помогает нам. Но ты, когда нужно бы позаботиться (о кре­щении), не представляешь себе этого человеколюбия; а когда хо­чешь отложить его, тогда о нем вспоминаешь, между тем, как это человеколюбие имеет место в первом случае, и к нам оно будет проявлено в особенности тогда, когда и с своей стороны привнесем, что следует. Кто во всем поло­жился на Бога, тот, если и согрешит, как то свойственно человеку, после крещения, чрез покаяние сподобится человеко­любия; а кто, как бы мудрствуя о человеколюбии Божием, отой­дет (отсюда) чуждым благодати, тот подвергнется неизбеж­ному наказанию. Зачем же ты поступаешь так против своего спасения? Невозможно, совершенно невозможно, как я, по край­ней мере, думаю, чтобы человек, который отлагает (креще­ние), обольщая себя такими надеждами, совершил что-нибудь возвышенное и доброе. Для чего ты принимаешь на себя такой страх и прикрываешься неизвестностью будущего? Почему не переменяешь этого страха на труд и старание, чтобы стать ве­ликим и достойным удивления? Что лучше – бояться, или тру­диться? Если бы кто-нибудь посадил тебя без всякого дела в разваливающемся доме и сказал: «ожидай, что может упасть на твою голову потолок, так как он уже сгнил (может быть, он упадет, а может быть, и не упадет); если же ты не хочешь этого, то трудись и живи в здании более безопас­ном», – то что бы ты предпочел? Праздность ли ту, соединен­ную со страхом, или этот труд, – с уверенностью в без­опасности? Поступай же так точно и теперь. Неизвестное бу­дущее – это как бы некоторый истлевший дом, всегда угро­жающий падением; а этот труд, соединенный с утомлением, обещает безопасность.

7. Итак, не дай Бог, чтобы мы подверглись столь вели­кому несчастию – грешить после купели. Но, если бы и случи­лось что-нибудь подобное, то и при таких обстоятельствах не будем отчаиваться. Бог человеколюбив и предоставил нам много путей к получению прощения и после (крещения). И как те, которые грешат после купели, по этой самой причине на­казываются больше оглашенных, так и те, которые знают; что есть врачество покаяния и не хотят им воспользоваться, подвергнутся тягчайшему наказанию, потому что чем больше умножается человеколюбие Божие, тем больше усиливается и наказание, если мы должным образом не воспользуемся им. Что ты говоришь, человек? Ты был исполнен такого мно­жества зол, ты был без всякой надежды на спасение, – и внезапно сделался другом (Божиим) и возведен на высшую почесть, не за свои подвиги, но по дару Божию. Ты опять воз­вратился к прежним постыдным делам, за что и заслужи­вал бы тяжкого наказания; но Господь и при этом не отвра­тился от тебя, а дал бесчисленные средства ко спасению, чрез которые (опять) можешь сделаться Его другом. Так (посту­пает) Бог, а ты и при этом не хочешь потрудиться? Какого же, наконец, ты будешь достоин прощения? И не справедливо ли будут смеяться над тобою язычники, как над каким-нибудь трутнем, живущим попусту и напрасно? Если ваше любомудрие, скажут они, имеет силу, то объясните, что зна­чит это множество непосвященных? Прекрасны и вожделенны таинства, но пусть никто не принимает крещения, когда уже разлучается с душою. Тогда – время не таинств, но завеща­ний; а время таинств – здравое состояние ума и целомудрие души. Скажи мне: если никто не решается написать завещание, находясь в таком состоянии, а если и напишет, то этим даст возможность впоследствии опровергнуть его, – почему и начинают завещания вот этими словами: «я, при жизни, на­ходясь в полном и здравом разуме, делаю распоряжение о своем имуществе», – то как возможно тому, кто потерял сознание, быть правильно посвященным в таинства? Если мир­ские законы не позволяют составлять завещания о житейских вещах человеку, не вполне владеющему разумом, – не позво­ляют, несмотря на то, что он здесь распорядился бы своим имуществом, то как ты, наставляемый (в учении) о небесном царствии и о тех неизреченных благах, в состоянии будешь ясно все узнать, когда от болезни часто теряешь и рассудок? Да и как ты скажешь Христу, спогребаясь с Ним, те слова, когда ты уже отходишь? Ведь и в делах, и в словах надобно выказывать к Нему расположение. А ты делаешь тоже, как если бы кто захотел записаться в число воинов, когда война уже оканчивается, или как если бы бо­рец стал снимать с себя платье, когда бывшие на зрелище уже встали. Ты берешь орудие не для того, чтобы тотчас отсту­пить, но чтобы, взявши, одержать победу над противником. Пусть никто не считает слова об этом неблаговременным потому, что теперь не четыредесятница. О том-то я и сокрушаюсь, что вы наблюдаете время в подобных делах. Ведь евнух тот (Деян.8:27), несмотря на то, что был варваром, что пу­тешествовал и находился среди большой дороги, – не рассуждал о времени. Так точно (поступил) и темничный страж (Деян.16:29), хотя находился среди узников, видел учи­теля избитым и связанным, и полагал, что он еще оста­нется в темнице. А теперь многие, несмотря на то, что живут не в темнице и не в пути находятся, отлагают (свое креще­ние), и отлагают до последнего издыхания.

8. Итак, если ты еще сомневаешься в том, что Хри­стос есть Бог, то стой вне (церкви), не слушай божествен­ных слов и не считай себя в числе оглашенных. Если же не сомневаешься и ясно знаешь это, то зачем медлишь? За­чем уклоняешься и откладываешь? Боюсь, говоришь, как бы не согрешить. А не боишься того, что страшнее, – как бы не отойти туда со столь тяжким бременем? Ведь не все равно – не принять благодати предлагаемой и, решившись жить добро­детельно, погрешить. Скажи мне: если станут обвинять тебя, зачем, ты не приступил (к крещению), почему не жил добродетельно, – что ты скажешь? Там ты еще можешь, пожа­луй, сослаться на тяжесть заповедей и добродетели; но здесь нет ничего такого, здесь – благодать, даром дающая свободу. Но ты боишься, как бы не согрешить? Говори это после кре­щения, тогда имей этот страх, – для того, чтобы сохранить дерзновение, которое ты получил, а не для того, чтобы укло­няться от такого дара. А то, до крещения ты благочестив, после же крещения – легкомыслен. Но ты ожидаешь времени че­тыредесятницы? Для чего? Разве то время имеет что-нибудь особенное? Апостолы не в пасху удостоились благодати, но в другое время; также не пасхальное было время, когда крести­лись три тысячи и пять тысяч, равно как Корнилий, евнух и очень многие другие.

Итак, не будем выжидать времени, чтобы чрез медленность и отлагательство не лишиться столь великих благ и не отойти без них. Как, подумайте вы, я скорблю всякий раз, как слышу, что кто-нибудь отошел отсюда, не будучи посвящен в таинства, и всякий раз, как представляю себе те нестерпимые муки и неизбежное наказа­ние! Как опять я сокрушаюсь, когда вижу других, дошедших до последнего издыхания, но и тем не вразумляющихся! По­тому-то и происходит многое, недостойное этого дара. Следо­вало бы веселиться, ликовать, радоваться и украшаться вен­ками, когда кто-нибудь посвящается в таинства; а (у нас) жена больного, когда услышит, что врач присоветовал это, сокрушается и плачет, как о каком-нибудь несчастье; везде в доме вопли и стенания, как бы по осужденным, отводи­мым на казнь. Да, в свою очередь, и сам больной тогда в особенности печалится; а если выздоровеет, то еще больше сокрушается, как будто ему сделали великое зло. Так как он не был приготовлен к добродетели, то ленится и укло­няется от следующих затем подвигов. Видишь, какие козни устрояет диавол, какому (подвергает) стыду, какому посмея­нию? Освободимся же от этого посмеяния! Будем жить, как Христос заповедал! Не для того Он дал крещение, чтобы мы, принявши его, отошли (в вечность), но чтобы, поживши, показали плоды. Как скажешь: «приноси плоды» тому, кто уже отходит, кто уже отсечен? Не слышал ли, что «плод же духа: любовь, радость, мир» (Гал.5:22)? Как же происходит про­тивное? Жена стоит в слезах, когда бы следовало радоваться; дети рыдают, когда бы нужно было веселиться; сам больной лежит мрачен, в страхе и смущении, когда бы должен был торжествовать: он в сильной печали от мысли о сиротстве детей, о вдовстве жены, о запустении дома. Так ли, скажи мне, приступают к таинствам? Так ли приобщаются свя­щенной трапезы? Можно ли это снести? Если царь пошлет указ об освобождении узников из темницы, то бывает ве­селие и радость; а когда Бог посылает с небес Духа Свя­того и прощает не денежные недоимки, но все вообще грехи, то вы все плачете и сокрушаетесь? Что это за несообразность? Не говорю еще о том, что и на мертвых была изливаема вода, и на землю была повергаема святыня; но не мы в этом ви­новаты, а люди безрассудные. Поэтому умоляю вас, – оставим все, обратимся к себе самим и со всею ревностью приступим ко крещению, чтобы, показав и в настоящей жизни, великую ревность, получить и будущее дерзновение, которого и да спо­добимся все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.