Март

1 марта. Пятница. Преждеосвященная литургия. Благодарю Тебя, Многомилостиве Господи, яко по толиких борениих даровал еси мне наконец безбоязненность и силу прочитать всю заамвонную молитву непреткновенно, неторопливо. Благодарю за благопоспешество Твое. Постом побеждается враг. Вечером не есть.

Константин, брат мой, не престает жить блудно. Вразуми, обрати, исправь его, Господи!

Богу живому – живая молитва, Богу истины – истинная.

Диавол во глубине души подкапывает все основы добродетелей – страха Божия, веры, упования, любви, кротости, незлобия, нестяжания и пр., и усиливается насадить свой страх, безверие, отчаяние, вражду и пр., подкапывает уважение и чистую любовь к ближнему и усиливается насадить презрение и нечистую любовь, неуважение к предержащим и ко всякой власти, ко всякому человеку, нечистую любовь, корыстную или плотскую. Диавол стояше одесную иерея, еже [рус.: чтобы] противитися [Зах. 3,1].

За молитвы святых Божиих, столько потрудившихся и пострадавших за Господа, Господь нас милует, а мы не хотим призывать их, просить их ходатайства, вспоминать досточестные имена их. Ах! Вся жизнь их была служением Богу, потом и кровию Его ради, непрестанным горением и светением, непрестанным бдением, а мы не хотим любить этих друзей Божиих, молящихся за нас непрестанно день и ночь в Царствии Небесном!

Лукавый человек! Причащаясь Тела и Крови Христовой, не имеешь ли ты в себе истинной, пребывающей, вечной жизни, и зачем же ты еще гоняешься за тем, что имеет в себе только призрак жизни, разумею пищу, питье, деньги, зачем внимаеши²⁴ о хлебех тленных [Мф. 16, 6], причащаясь Хлеба Жизни? Зачем внимаеши неразумному сердцу, закаленному, огрубевшему в житейских пристрастиях?

Царствующий дом на великом входе сегодня (суббота 3-й Недели поста) проговорил твердо по именам, но, когда причащал верующих, враг сильно насиловал сердце, равно когда говорил отпуст: сбился на первых словах от диавольского насилия и вскоре кончил, не договорив многих святых! 2 марта 1868 года.

Вера Христова, как ни древня, есть вечная новость, потому что имеет в себе свежесть, непрестающую жизнь; между тем враг веры Христовой, который сокрушен ею, в людях маловерных или неверных усиливается низвести веру Христову на степень старых преданий человеческих и повергнуть ее в забвение и небрежение, как и достиг этого во многих, старается подорвать веру в мученичество мучеников, в чудеса, бывшие над ними, в подвижничество святых отцов и в чудеса их или ради их совершавшиеся. Вере Христовой надо бы нас обновлять, но по действию врага и своему нерадению мы не обновляемся добродетелию, а повергаемся больше и больше в ветхость греховную и, состаревшись в беззакониях, считаем и самую веру как бы устаревшею и одряхлевшею и требующею перемены, тогда как она – вера наша – вечная юность, вечная мудрость, вечная жизнь.

Например, Бог сделался Младенцем ради нас и был носим на руках Матери – это непрестанная новость, как ни давно было это величайшее событие, новость, при мысли о которой человек верующий вырастает духовно, чувствуя себя членом Богочеловека, членом в семье Его, и, взирая на икону Божией Матери с предвечным Младенцем, удивляется и Родившей и Рожденному, ибо и Та, и Другой – великое чудо милосердия, благости, премудрости и силы Божией. А видя Господа крещаемым, обрезываемым, преображающимся, что чувствует истинный христианин? Немы да будут устны льстивыя [Пс. 30, 19].

Произноси искренно молитвы и ектении и возгласы – и никогда не онемеет, не прильпнет язык к гортани [Пс. 21, 16; 136, 6].

Враг бесплотный непрестанно, днем и ночью усиливается исторгнуть с корнем веру и благочестие наше, памятование о смерти, о воскресении, будущем суде, вечном блаженстве и вечном мучении, совершенно охлаждает к Евангелию Царствия Божия, к богослужению общественному, к молитвам и усиливается всадить свою ложь, суету земную, любовь к земным благам, гордость, ненависть, зависть, сребролюбие, плотоугодие, рассеянность, лицемерие, непокорность, [всякий] вид греха.

Надо с пламенным сердцем и со слезами молиться Богу по руководству ектений и молитв церковных, ибо так они, эти молитвы и ектении, возвышенны, так благопотребно всё для нашей падшей природы, о чем просим в них. Но, увы, враг рода человеческого и наши житейские заботы и пристрастия охлаждают сердца наши, равно смущение и страхи бесовские, и мы холодно, по привычке говорим такие высокие молитвы!

Господи! Ты, по бесприкладному милосердию Твоему, соделал меня слугою небесных, превысочайших и святейших Таинств и предстоятелем страшному престолу Твоему на земле, удовли²⁵ убо, Господи, да непостыдно совершаю Тайны Твоя и стою у Престола славы Твоея! Я многогрешен, многострастен – очисти грехи мои и отыми страсти мои. Я немощен – укрепи мя. Я боязлив – даруй мне мужество и небоязненность сердца.

Отца протоиерея благодарю за напоминание о Евангельской кротости и нераздражительности, ибо я действительно раздражителен и из-за мелочей. Но ревность по Бозе да не смешивается с раздражительностию.

Ты весь возмутился духом во время утрени от того только, что незнакомый тебе человек без твоего благословения и спросу читал на клиросе шестопсалмие и прочие псалмы. По себе суди и о протоиерее: и его возмущает всякое своевольное действие членов причта, противное его воле, и извиняй его, делай угодное ему – что не противно Богу. Друг другу повинующеся, смиреномудрие стяжите [1Пет. 5, 5].

Как я возблагодарю Тебя, Господи, достойно за то, что Ты спасал меня и не престаешь спасать от бесчисленных смущений греха и скорбей и помогать мне в делах моих? Что Тебе принесу за то, что Ты доселе не открываешь всех немощей моих, всех зол моих, всех страстей моих людям и не предаешь общему позору? Что воздам Тебе за доброе имя, которое Ты дал мне, недостойному, в окружающем меня обществе? Слава благодати Твоей, милующей меня, покрывающей меня, спасающей меня, подкрепляющей меня!

Что я воздам Тебе за то, что Ты сотворил меня и даровал мне бытие, что Ты почтил меня образом и подобием Своим, что Ты отродил меня водою и Духом²⁶ и усыновил меня, недостойного, Тебе и причислил к членам Церкви Твоей? Что принесу Тебе за то, что Ты даровал мне честные и великие обетования и причастие Божественного Твоего естества?

Представляй живее величие, благость, правду, всемогущество, всеведение Того Существа, Коего престолу ты предстоишь. Исчезай сам пред Его величием, не думай о себе.

Отче наш, говорим, Иже ecu на небесех\ Эти слова внушают нам прежде всего любить Бога сыновнею любовию и любить друг друга, а потом – горняя мудрствовать, а не земная, ибо мы призваны к горнему Царствию, к горнему блаженству. Да пламенеем же любовию к Богу, ненавидя грех и любя добродетель, и да мудрствуем горняя.

17 марта 1868 г. Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко чудеса милосердия и силы твориши присно со мною. Вчера Ты умиротворил и укрепил меня так во время литургии Преждеосвященной, что я непреткновенно совершил ее сердцем и устами и заамвонную молитву прочитал всю спокойно, тогда как прежде смущался при чтении и не мог читать всю, а пропускал слова: иже четыредесятьми деньми скрижали вручив... и прочее. Благодарю Тебя, Господи, что после литургии даровал мне глубокий мир, с которым я безбедно и непреткновенно пребыл весь день и исповедовал всех разумно и спокойно и сочувственно. Благодарю Тебя, что Ты укрепил меня нынешний день совершить литургию непреткновенно и прогнал от меня злобу диавольскую, ринувшуюся на меня после великого выхода из-за видения чтеца Николая, стоявшего в алтаре. Ты спас меня надеждою на Тебя, даровав мне мужество и дерзновение. Благодарю Тебя, что Ты меня, слабого, укрепляеши, боязливого, твориши благо дерзновенным, скорби и тесноты прогоняеши и благопоспешно во всем содеваеши при крайнейших моих немощах. Ибо, если бы не помощь Твоя, я не мог бы служить Тебе и уста сердца и тела моего не могли бы раскрываться на славословии имени Твоего святого. Ибо сильный враг непрестанно ловит меня, возмущает меня, обессиливает меня, в стыд и уничижение повергает меня, всемерно ищет погубить меня.

Еще жало земных привязанностей, жало вражие, во мне, в сердце моем, еще я жалею щедрую милостыню подавать нищим сколько просят некоторые из них, еще я маловер, еще я не положился совершенно на Господа, еще я не отвергся себя ради Господа.

Благодарю Тя, Господи Боже мой, за великую Твою милость, явленную мне ныне (суббота 4-й недели Великого поста) после совершения литургии, пред употреблением Святых Даров. Враг уязвил меня смущением, боязнию, усумнением при чтении заамвонной молитвы, а Ты, по великой милости, язву мою исцелил и даровал мне в мире причаститься Божественных Твоих Таин. Благодарю Тебя, яко и после литургии несколько раз спасал меня, молящегося и коленопреклоненного пред Тобою, от грехопадений моих.

Доселе, окаянный, я не научился любить ближнего, доселе не покрываю его немощей, подозреваю, мыслю зло, озлобляюсь, раздражаюсь, презираю, плачу оком за око, обидой за обиду, завидую.

Вседержителю! Благодарю Тя, яко не посрамил еси мя ныне, в четвертое воскресение Великого поста, в которое творим память преподобного отца нашего Иоанна Лествичника, и даровал еси мне, чего я просил у Тебя, то есть непреткновенно и громогласно с силою многою и слезами многими совершить литургию раннюю святителя Василия Великого. О, даруй мне, Господи, как всемирную литургию – эту всемирную жертву, так и все прочие Таинства и службы совершать с дерзновением многим, во истине, смирении, чистоте и простоте сердца.

Всякий грех есть сам себе наказание, и грешник, например ненавидящий нас всуе, вредящий нам, гонящий нас, достоин сожаления и слез, а не взаимной ненависти и гонения, – об нем надо молиться, да смягчит и обратит Господь сердце его, да просветит его, ослепленного адскою тьмою. Так надо поступать с ближними, согрешающими против Бога и против нас! А мы делаем напротив: на имеющих вражду к нам враждуем, вредящим вредим, если можем, презирающих нас презираем, не жалея об них, как о больных духом, ибо нет ничего опаснее, важнее и лютее, как болезнь души грехом, страстями, например злобою, завистию, сребролюбием, сластолюбием, честолюбием и пр.

Господи! исповедую Твою милость, внутренно мне ниспосланную: я смутился и уязвился в сердце жалением тленной пищи и пития приходящим ко мне и, нудимый теснотою, обратился к Тебе, Животу бесконечному, сознавая грех свой, сказал в сердце своем, что я имею в сердце Тебя, Живота бесконечного, и нипочем мне тленная пища, питье, сласти, – и успокоился тотчас, оставив свое заблуждение. О, Животе мой истинный, отыми от меня всякое пристрастие к земным вещам, всякую вражду к человеку, всякое желание земной чести. Не попусти мне уязвляться жалением милостыни для нищих и раздражаться на них, жалением сластей домашним и гостям, желанием дорогих одежд и жалением их, желанием и жалением сребра и пр., но Тебя единого научи и укрепи желати и искати.

Снисходи своей жене и свояченице, нарушающим Великий пост ядением рыбы, ибо они еще ветхая риза, мехи ветхие, еще не обновились духом, еще плотяны, и из-за яств не впадай в злобу: лучше есть рыбу в пост, нежели угрюмо на всех смотреть и злиться, презирать других, даже лучше есть скоромное, нежели жить в распре и ссоре. Да не будет вражды. Любовь выше всего.

Относительно всякого человека будь таков, каким желаешь видеть других относительно себя: будь ласков, щедр, простосердечен, радушен, доброхотный датель, доброжелатель, помощник, советник, утешитель и прочее. Помни, что души ближних наших часто имеют чутье того, что мы относительно их думаем и чувствуем, и нет ничего сокровенного, что не открылось бы [Мф. 10, 26]. Как часто бывает, что человек, сидевший у нас за трапезою, о ком мы думали, скоро ли он уйдет от нас, потом как бы обличал нас, извиняясь, что он у нас оставался такое-то время. Бывают и другие подобные случаи.

Да исправится молитва моя яко кадило пред Тобою [Пс. 140, 2]. Как же это? – Да горит сердце наше, как угли кадила, как огонь кадила, да возносится молитва наша, как дым, к небесам, и да будет она благоуханна, как кадило, искрения, чужда земных попечений, вражды на братию и пр.

Размышляй чаще о молитве Господней Отче наш и старайся исполнять все слова ее: люби Бога, как чадо Отца Преблагого, всем сердцем и люби сочеловеков как чад Его, а твоих кровных братьев и сестер; избегай всякого рода злобы, зависти, гордости, нечистой плотской любви; будь свят, да воцарится в тебе Господь вовеки, отсекай свою волю и исполняй Его волю; алкай и проси у Него насущного хлеба – Пречистых Тела и Крови Его, слова Его и пр.; кайся непрестанно в своих грехах, прося прощения долгов своих; бегай искушений, побеждай их, когда постигают они тебя, не служи лукавому.

О молитве надо всегда заботиться, чтобы она проходила чрез разум и сердце и переменяла твою волю на лучшее. Без размышления и без сердечного чувства молитва никуда не годится: она оскорбляет Бога.

Будущему протоиерею надо будет обратить внимание на погибающих в расколе, на не бывающих долго у исповеди и святого причастия, на находящихся в бесчестных домах, на то, чтобы не было торговли в кабаках в воскресные и праздничные дни, обличать или уговаривать купцов и купчих бывать чаще в церкви и с детьми своими.

Всесожжение жертвенное означало то, что человек Божий должен попалять огнем Божественной благодати всякий грех, всякую страсть во плоти своей.

Необходимо всякому христианину стремиться к святости жития и не считать святость долею только некоторых, недоступною для себя. Всем говорится: будьте святы, ибо Я, Господь Бог ваш, свят [Лев. 11, 44]. Все говорим: да святится имя Твое [Мф. 6, 9], выражая этим сильное желание святости. Всем сказано: да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа [2Тим. 2, 19]. Наибольшая часть христиан заблуждает в этом отношении и не стремится к святости жития всеми силами – все стремимся неудержимо ко греху и лежим во грехах.

Еще большая часть из нас находится в том заблуждении, что мы не считаем единым телом весь христианский Православный мир, всех святых, сущих на небесах, также умерших в вере и надежде и любви и в покаянии и, наконец, всех Ангелов Господних, а считаем себя особняком, тогда как мы только члены великого Тела. Почему же мы молимся друг за друга и почему нам заповедано молиться друг за друга, как не потому, что мы – одно Тело, одушевляемое единым Духом Божиим, под единым Главою – Христом? Почему же молятся за них и за весь мир все святые Ангелы и святые человеки, Сама Матерь Божия? Страдает ли один член, страдают с ним все члены [ 1Кор. 12, 26], когда радуется один, ему сочувствуют, радость его разделяют все, и бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся [Лк. 15, 10]. От упомянутого заблуждения происходит то, что богатый не сочувствует бедному, сильный слабому, образованный невежде, сытый голодному, и щедрые дары Божии, данные для вспомоществления бедным и слабым, стараются употреблять только на себя, позволяя себе роскошь во всем – в столе, в одежде, в обстановке жилища, экипажа и пр., и не исполняют, таким образом, существенной христианской обязанности – милосердия, без которого нельзя получить помилования от Бога; от того друг другу завидуем, друг друга раздражаем, друг пред другом гордимся, друг друга лишаем должного, обижаем, друг другом сквернимся, друг друга не подвизаем к вере и добродетели, не спасаем, не обличаем, не вразумляем.

Нищий каждый день беден, между тем он каждый день хочет есть-пить, ему нужна одежда, обувь, которая изнашивается, нужно за квартиру платить, а взять негде, – поневоле он должен каждый день просить у тебя, и неотступно, милостыни, потому что другие не подают ему. И раздражаться на нищих есть безумие, жестокосердие непростительное. Доколе следовать нам самолюбивым движениям нашего сердца?

В даровании первым людям заповеди о невкушении от запрещенного древа Господь является великим, благим, премудрым, праведным [Быт. 2, 16– 17]. Заповедь – не есть – дана была как опыт послушания первых людей своему Творцу, потребность которого они и сами чувствовали, потому что облагодетельствованный от кого- либо непременно хочет и со своей стороны принести своему благодетелю какую-либо жертву, которая свидетельствовала бы о чувстве признательности и любви к благодетелю, и если нет случая принести эти жертвы, то чувствует себя недовольным одолженным (нет взаимности), и так как душа человеческая есть сила, то таким опытом души первых людей должны были испытать свои силы, разум, чувства и свободу и утвердиться в любви своей к Творцу в добродетели, в исполнении заповедей Его, потому что, чтобы действовать по известному направлению, нужен навык. (Постник и пьяница, картежник, табакур.) Всякая добродетель и всякий порок возрастают и утверждаются навыком от более или менее

ч

долговременного действия в известном круге деятельности (чиновник, поступивший на какую-либо службу, не вдруг привыкает действовать во всем правильно, а требуется время и время, чтобы привыкнуть действовать по известной методе, существующей в том ведомстве). Итак, говорю, душа человеческая есть сила, или совокупность трех сил: разумной, чувствовательной и деятельной. Эту силу, или эти силы надобно было ввести в действие для того, чтобы они приносили соответствующие плоды: таланты были даны – надо было пустить их в дело: разум должен был убедить к беспрекословному исполнению такой легкой заповеди (как берег Творец Свое разумное создание, даровав ему такую легкую заповедь) Творца; чувство долженствовало быть проникнуто благодарностию к Благодетелю и желать пламенно выразить свою признательность Ему исполнением Его заповеди, чтобы заслужить большие благодеяния; воля должна была порываться, устремляться к исполнению повеления Творческого и не отступать от исполнения его, какие бы препятствия ни случились, ибо при препятствиях к исполнению завещания любимого лица жар любви к нему еще более усиливается и любящий стремится исполнить его с пожертвованием собственною безопасностию и даже жизнию (мученики, апостолы). Но первые люди усыпили в себе эти чувства беспрекословной признательности к Творцу (как теперь усыпляем мы под бременем Его благодеяний, впали в самомнение, самообожание, как и теперь наши умники поступают или богачи, властолюбцы), воздремали, когда надо было бодрствовать, и оттого страшно пали. Последующая жизнь людей и народов даже доселе есть, так сказать, повторение [великого] падения одних и восстания других.

Человек, как творение чувственно-духовное, получил от Творца и соответственную двойственной его природе заповедь: плоды древа, предложенные для испытания, должны были решить: к чему склонится бессмертный дух его – к чувственному, земному или к сверхчувственному, духовному, небесному, Божественному, к твари или к Творцу (мы ежедневно ощущаем в себе пристрастие к тварям, а не любовь к Творцу – вследствие первого падения и несохранения первой заповеди). Если бы они тогда исполнили заповедь Творца (и в исполнении выразилась бы торжественно их любовь к Богу, отвергшаяся самолюбия), тогда ниспадение от Бога, от духовного к чувственному, от небесного к земному не последовало бы, тогда и никто из нас не чувствовал бы этой несчастной наклонности и пристрастия к чувственному, земному и отвращения от Божественного, духовного, небесного (сребролюбие, сластолюбие, честолюбие, праздность, картежная игра, бешенство в одежде, в украшении и в устроении удобств земного жилища и пр.).

В первой заповеди [завета] была вся деятельность человечества, исполнение ее решило бы на бесконечные веки бессмертную блаженную жизнь людей, отвратило бы все грехи, страсти, преступления, пороки и исполнило бы их совершенств всякого рода, как неисполнение ее повергло их во все виды грехов и в смерть временную и вечную.

Отчего люди богатые и знатные часто и ныне, как и всегда, забывают своего Благодетеля Бога и вместо Творца прилепляются к твари? Отчего эта неблагодарность? Отчего они или вовсе не молятся Богу, или молятся холодно, только по привычке, отчего не ходят в церковь? Разве Творец виноват, что они холодны и неблагодарны к Нему, привязаны к земному, не думают о небесном? И здесь – первоначальная причина есть несоблюдение первой заповеди и наклонность к чувственным наслаждениям, сообщившаяся всему потомству. Отчего богатые жестокосерды к бедным? Оттого, что невидят в человеке тварь по образу и подобию Божию и не видят в нем ближнего, сочлена своего, ибо склонность, пристрастие к чувственному омрачает разум и заглушает, подавляет чувство любви к ближнему и даже порождает в нем ненависть к нему постольку, поскольку мы должны с ним делиться чувственными благами, так что и дети, жаясдая земной власти или богатства или другого чего, что было в руках руководителей, восставали на них и убивали их. До такой степени свирепеет в нас наклонность и страсть к чувственному и отвращение от сверхчувственного, духовного, небесного и Божественного! А все – от несоблюдения первой заповеди. Если бы тогда презрели обольщение чувственного и не склонили слуха сердца к льстивым речам искусителя – доселе все мы были бы свободны от увлечения чувственными благами.

Врач пришел – к Врачу не обращаются с мольбою о исцелении душевных недугов и телесных. Спаситель пришел – к Спасителю не прибегают с мольбою о спасении от мучительства страстей. Обновитель пришел – ветхое рубище греха не хотим сбросить, обновления духа не имеем, не домогаемся, старым страстям работать продолжаем.

Сегодня я, окаянный самолюбец, раздражился и возмутился духом оттого, что жена, пожалевшая служанку Анисью, стиравшую два дня сряду, взяла от ней ряску мою, отданную ей для починки. Я обиделся крайне, что жена поступила наперекор мне и не дала мне поставить на своем, и не хотел с нею и с сестрою Анною говорить, когда они представляли мне, что прислуга очень утомлена. Как я самолюбив, горд, зол, упрям, своенравен! Но благодарю Господа, даровавшего мне обращение и покаяние и самую молитву покаяния и прощение моих согрешений с миром вожделенным. Слава благости Твоей, щедротам Твоим, благопослушливости Твоей, Господи! Безначальный Отче, Сыне Единородный, Душе Святый, слава державе Твоей, вездеприсутствию Твоему, всеведению Твоему! Слава промышлению Твоему о нас, наказаниям Твоим, ибо чрез оные Ты исправляешь кривые пути сердца нашего, обращаешь на путь истины нас, заблуждающих. Марта 12-го дня 1868 года. Вторник, вечер.

О, как я далек от духа Христова, окаянный! Если что- нибудь, хотя и малое, не сделано по моей воле, я раздражаюсь, горячусь, весь киплю гневом, сержусь и из-за ничтожной вещи делами отрекаюсь от Христа. А причиною что? – Изнеженность, сластолюбие, чрезмерное угождение нам тех, на кого мы раздражаемся.

Слава силе Креста Твоего, Господи, хранящего меня и в ночное время от блудной нечистоты и от всякого зла противного.

Болезнь души моей – мнительность, мышление зла, подозрительность, от духа злобы наводимая. Сегодня в Церкви за утреней думается об отце Матфее всякая всячина, что он и недоброжелатель, и злокознен и пр., хотя он ничем это не доказал! Согрешил ко Господу – нарушил заповедь о любви к Богу и ближнему, осудив брата моего невинного. Даруй мне, Господи, зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего ²⁷ .

Еще доселе я, призванный к горнему Царствию и горнему мудрствованию, мудрствую дольняя, прилепляюсь к дольнему, еще доселе я – раб тления, сластей, одежд, разных прекрасных вещей, денег, земной славы. О, окаянный аз! Когда частию моею будет един Господь? Когда буду смотреть на человека как на царя твари, как на образ и подобие Божие, как на член Христов, как на обоженного и не буду ничего жалеть ему, не буду завидовать ему, презирать его, ненавидеть его, но любить его, как себя, до положения жизни своей за него? Лицемер я, лицемер: у самого меня бревно в глазу, а хочу вынуть сучец из очесе брата Константина; сам и жаден, и скуп, и горд, и зол, и завистлив, и сластолюбив, и сребролюбив, при множестве тех благодатных и частых пособий, которые соединены с саном священства и при которых я мог бы удобно исправиться, – а он и прост, и добр, и услужлив, и смирен, но имеет известный, хотя и грубый грех, который, быть может, сильно на него нападает. Но у него нет тех благодатных непрестанных пособий, коими пользуюсь я. Господи! спаси его и меня имиже веси судьбами. Знаю, что я недугую сам тягчайшими самоохотными стремлениями страстными: весь уязвихся, уранихся²⁸ Сердце мое твердо и грубо, как наковальня.

Взирая на крест, поучайся непрестанно самоотвержению ради Бога и блага ближних. Если кто хочет идти за Мною, отвертись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною [Мф. 16, 24].

Видя немощи и падения других, вспомни о своих великих немощах и согрешениях и воздохни к Богу о себе и о ближних, а если ты начальствующий, то снисходительно наказывай за погрешности, кротко и рассудительно, ибо каким судом судите, таким будете судимы [Мф. 7, 2]. Оставь рвение и ярость на согрешающего.

Покаяться надо пред духовником в том, что я пред лицом Господа, пред лицом Животворящих Таин, которые я нес на персях, ярился на нищих, ругал их, собачонками назвал. Доколе я буду так вести себя пред лицом Божиим, ибо на всяком месте владычество Его [Пс. 102, 22]. Доколе не изменю сердца моего? Доколе буду самолюбив, земнолюбив, сластолюбив, корыстолюбив, горд, завистлив, скуп? Ибо ярость моя и ругательство, или поношения, или блудные помыслы, и жадность, и алчба прибытка и прочее все происходит от чрезмерного самолюбия и сластолюбия.

Враг рода человеческого желающих искренно и непреткновенно молиться на общественной молитве старается всемерно запнуть и охладить, развлечь, возмутить, остановить на молитве, а милостынодавцев – связывать, смущать, утеснять, уничижать скупостию и жалением яств и пития приходящим гостям, сродникам и знаемым; так что чем ты его огорчаешь и поражаешь, тем же и он тебя старается огорчить. Таково его лукавство, такова его злоба!

Отселе ничего злого и не думай, и не говори об отцах протоиереях Павле и Матфее, но думай об них хорошо и говори хорошо, ибо враг подущает тебя враждовать на них.

Если отвращаются от меня братия и сослужители мои, то поделом отвращаются, ибо я исполнен бываю в то время разных страстей: злобы, презорства, рвения, зависти и пр., и я должен винить себя, а не их, презирать себя, а не их. Если же они невинно обижают меня, тогда суд предоставить Богу и самому быть покойным.

Крест, изображаемый на главе кающегося, что значит?

Сколько благодеяний доставила мне доселе вера Христова? Не говоря о бесчисленных других благодеяниях, скажу об одном: сколько душевных возмущений, страстей она прогоняла и умиротворяла меня. Сколько исправила кривых стремлений сердца! Сколько раз грехи очищены и душа спасена была от духовной смерти! И как близок Господь Бог наш к верующему! Он как воздух, как дыхание уст наших, дыхание сердца нашего, души нашей.

Предадим сами себе, друг друга и весь живот наш Христу Богу, не мстя друг другу, не подозревая друг друга. Судящий праведно все устроит ко благу. Ни мыслию, ни взором, ни словом, ни делом не будем мстить ближнему и не дадим в себе ни на мгновение места злобе. Единомыслие сохраним. Вдохни, Господи!

По мечтательному диавольскому страху и боязни я не мог читать пред престолом Акафиста Божией Матери: усумнился в способности своей читать – и какие слова? Слова, которые для всех истинных христиан веселие и радость и слава. Слова, которые возвышают до неба, до престола Божия род христианский! О, лукавый и всезлобный завистник славы христиан! За что я лишился благодати Божией? – За предшествующее пресыщение и сластоядение и сладкопитие. А впрочем, и наступившая весьма неблагоприятная погода действовала весьма раздражающим образом на нервы и на состояние духа! У меня показалась вскоре золотуха. О, какой крест мне моя золотуха из уха и мои нервы! Обедню Господь укрепил отслужить меня, по крепкой молитве моей, благополучно. Причастился в мир душевных сил. Причащал спокойно. Заамвонную молитву читал редко, с робостию от врага. На отпусте сбился немного.

Господи! благодарю Тебя от всего сердца моего за благодатные веяния Духа Твоего Святого во время богослужения общественного и домашнего, за очищение грехов, за мир, умиление и слезы, за сладостное истаивание, за отеческое утешение, за дерзновение, за силу. Благодарю Тебя, что после продолжительной борьбы во время всенощной Ты даровал мне дар молитвы умиления, молитвы простой, сосредоточенной в Тебе, премирной, слезной, особенно во время шестопсалмия. Благодарю за непреткновенность и за всецелое прочтение молитвы: Христе, Свете Истинный!

Не жалей плоти и ничего того, что составляет силу плоти, – денег, сластей, дорогих одежд.

Беда мне от моей злобы: сегодня уже успел озлобиться на нищих, требовавших помощи, особенно на малых, – Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного [Мф. 18, 10], – а все из-за своей жадности, пристрастия к земному. Согреших ко Господу! Во всех скорбях и напастях виноват я сам, мое злое произволение! Господи! Благодарю Тебя, что Ты мне, кающемуся, оставляешь нечестие и злобу сердца моего. Но доколе во мне будет это болезненное пристрастие к земным вещам и сластям и к самой плоти моей окаянной? Господь Бог наш за неотступную просьбу у Него милости Его одобряет нас, видя в нашей неотступности веру нашу и надежду на Него, а мы, грешные, озлобляемся на тех бедных, которые ежедневно и неотступно просят у нас милостыни, даже на детей, у которых доверчивость к людям особенно велика, вера в доброту других не имеет пределов, потому что они сами еще просты и добры, незлобивы. Будучи сребролюбивы, сластолюбивы, горды, мы часто смотрим на них с презрением, поднимаем на них, овечек незлобивых, крик, выходим из себя, не хотя понять, что неотступной просьбе у нас милостыни их нудит голод, недостаток одежды, обуви, настоятельное требование квартирной хозяйки или хозяина денег за угол, который они занимают у них. Не они ли у пророка Давида вопиют на нас ко Господу: яко помногу исполнихомся уничижения: наипаче наполнися душа наша поношения гобзующих и уничижения гордых [рус.: довольно мы насыщены презрением; довольно насыщена душа наша поношением от надменных и уничижением от гордых] [Пс. 122, 3 – 4]? И, конечно, рано или поздно их жалобный вопль на небо дойдет, или, что я говорю? – давно уже дошел до ушей Господа Саваофа, и подвигнет гнев Его на нас и праведное мщение.

Доселе я не оскудевал ни в чем, милуя других, – не оскудею и до конца, ибо Господь Тот же вчера и днесь [Евр. 13, 8]. Не напрасно сказано: рука дающего да не оскудеет. Доселе Господь приращал мне блага временные, а не отнимал их. Славлю щедроты Господни, богатый Промысл Его.

Помни хорошенько, что мы все – едино Тело, одушевляемое единым Духом Божиим, Духом святыни и любви.

Доверяй совершенно во всем Матери Церкви и торжественно говори, что она влагает в уста твои.

Если будешь размышлять о бесчисленных твоих злобах и [непотребствах], то и не подумаешь осуждать кого-либо или враждовать на кого-либо за какие-либо недостатки, ибо сам ты первый грешник и безумно тебе разевать рот на кого-либо.

Едва отворять рот мог я ныне по грехам моим оттого, что с вечера наелся мягкого черного хлеба с семгой и черной икрой и пресытился, окаянный! О, какая немощь, какие тесноты, страхи объяли меня крутом! Несколько раз Господь вразумлял меня, наказывал меня за пресыщение, а я, как Исав, не вразумляюсь. А еще причастник Божественного Тела и Крови Христовой! О, как воздержно должен жить иерей! Ибо какой чести он сподоблен от Христа Бога!

Еще у брата Константина, живущего прелюбодейно, не должно ни есть, ни пить, по Апостолу: с таким даже и не есть вместе [1Кор. 5, И]. А я ел и пил, и оттого, между прочим, подвергся тяжкому искушению во время богослужения. Каюсь, Господи! Увы мне! Я сделался участником в любодействе брата моего!

Согреших: не подражал ныне кроткому Господу Иисусу, о Коем сказано, что Он не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его [Мф. 12, 19], ибо я сегодня на одного нищего возопил (вскричал), пререкание просьбе его сделал, дав не с охотою гораздо меньше, чем сколько он просил, и на улице был слышан гневный голос мой. Согрешил ко Господу. В лице нищего Самого кротчайшего Господа моего прогневал, уничижил. Не жизнь ли вечную, не Царство ли Небесное Господь обещает всем, питающим Его в лице нищих, одевающих Его, дарующих Ему кров на ночь, посещающих Его болящего или в темнице сидящего? С каким же духом, с каким усердием, с какою охотою после этого надо подавать милостыню? С какою радостию иждивать, расточать свое имение, чтобы получить имение пребывающее и лучшее на небесах? Ах! Что претерпел за нас Господь для дарования нам жизни вечной, блаженства нескончаемого, как Он увещевал нас быть милосердными, щедрыми, кроткими, терпеливыми, а мы нерадим о милосердии, терпении, кротости и незлобии! Ходить в гости и угощаться чужим добром любит – принимать гостей и угощать не любит; в гостях весел – дома грустен, в гостях ласков – дома груб. Принимать даром любит, давать даром – нет; пред высшими раб, пред низшими – горд; пред богатыми ласкосерд – пред бедными презорлив, жаден; другим жалеет – хотел бы один завладеть всем и начальствовать над всеми, один бы поселился на земле [Ис. 5, 8], все бы на земле обратил в наслаждение своей плоти! Вот каково безобразие моего ветхого человека! Вот какой нравственный урод мое сердце! И я ли еще буду поднимать свой нос! Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? [Рим. 7, 24].

Господи! благодарю Тя всем сердцем моим, яко даровал еси день сей мимошедший мирен, благопоспешен; благодарю, яко даровал еси мне благодать совершить непреткновенно Божественную литургию Преждеосвященных Даров и заамвонную молитву прочитать во истине сердца; благодарю, яко мечтательный страх бесовский отгнал еси от меня и даровал дерзновение. Слава Тебе, сильному в брани бесовской, Господу и Спасу моему! Обновления, обновления достигай, человек!

Вот еще грехи мои: небрежно благословлял прихожан и многих, многих, подходивших под благословение. Ах! Мы вознерадели о благословении Господнем! А как важно это благословение! Разрушил клятву, сказано, gage благословение ²⁹ . Клятва разрушена крестом чрез Иисуса Христа, пострадавшего на нем, потому и благословение преподается крестообразно о имени Иисуса Христа. Но чем мы не пренебрежем, наконец? – Младенцев молитвуемых, приносимых ко крещению, и сорокадневных матерей и младенцев благословлял небрежно.

Если ты искренно предан Господу Иисусу Христу, то произноси от всего сердца в слух народа молитвы ко причащению, в которых изображены живыми чертами бедность, немощь, нечистота, растление человеческой природы. О_г в самом деле, как мы все окаянны, бедны, нищи, слепы, наги! Это мы узнаем и сами по себе самим, и из исповедания грехов кающимися, и из наблюдения над нравами людскими! Какие премерзкие и нелепые грехи, какие скорби, беды, лишения в жизни! Какое невежество в вере, какое нерадение о угождении Богу, спасении души, какая дремота, сон, очерствение!

Ни одного слова из богослужения не пропускай, ибо, пропустивши, захочешь десять раз повторить его, и не сможешь, по злокозненности вражией.

Благодарю Господа, внявшего молитве моей о умирении духа моего и мирном чтении молитв ко Причащению, ибо я читал мирно и с искренним чувством, только усумнившись в некоторых местах выговорить известные слова: во единонадесятый ³⁰ и

Божественных бо причащаяйся и боготворящих благодатей ³¹ , я не мог читать и дальше, ибо враг чрез допущенное сомнение стал мне на пути и загородил сомнением дорогу; надо было читать следующие молитвы. Запнулся также сомнением на словах: не бо блудницу; со слезами пришедшую к Тебе, отгнал ecu ³² и т.д. О, безумство мое! Ибо от неразмышления о читаемом произошла эта запинка. Уверенность и уверенность!

Ты представитель веры и Церкви, о иерей, ты представитель лица Самого Христа Господа, ты должен быть образцом кротости, чистоты, целости, мужества, твердости, терпения, возвышенного духа. Ты делаешь дело Божие и ни пред кем не должен упадать духом, никому не должен льстить, раболепствовать и считать дело свое выше всех произведений и дел человеческих.

Вербное Воскресение. Ветви древес означают нас, ибо мы ветви единой Лозы – Христа и должны быть проникнуты Его духом – любовию, смирением, терпением, постоянством в добродетели, как ветви проникаются соком и запахом того дерева, от которого они отсечены.

Жало земных пристрастий – сластолюбия, блуда, корыстолюбия, игр, развлечений и страстей: гордости, злобы, зависти, уныния, непокорства – бодет людей ежедневно, уязвляет, и очень больно, а все неймется, все нет исправления, все повторяются те же грехи. Ужели охота нам жить в непрестанных язвах? Нет, нам неприятно жало страстей, но все страсти имеют какую-то плотскую, житейскую прелесть, между тем как духовную легкость и сладость добродетели, испытанные нами много раз, мы забываем при представляющейся очам, слуху, вкусу, обонянию, осязанию плотской сладости, забываем скоротечность земных удовольствий и вечность небесных, духовных, уготованных любящим Бога и исполняющим заповеди Его. Надо размышлять чаще о истинных благах – духовных, небесных, непреходящих, и о непостоянстве, непрочности земных благ, о их призрачности.

Односторонность занятий разных классов и сословий общества и самых половин человеческого рода – мужской и женской – и о вреде ее для души и звания христианина. Воину не нужно будет некогда военное искусство, музыканту – музыкальное, литератору светскому – литература, столяру, портному – столярное и портняжное, сапожнику – сапожное, переплетчику – переплетное, между тем как многие здесь занимаются почти только делами, касающимися своего временного звания, а не звания христианина, звания вечного. Что же будет с ними там, в будущем веке, когда они отойдут из этой жизни совсем неготовые к тому житию небесному, не воспитав своего духа для восприемлемости будущего блаженства? Очевидно, что на обязанности христианина надо обращать строгое внимание, непрестанное, усвоять себе небесный нрав.

Ох, это пристрастие к плоти своей (и к сластям земным, и к деньгам, и к одежде, и к прочему)! Сколько из-за него греха, например вражды к ближнему, зависти, недоброжелательства, сколько уязвлений, сколько рабства, угождения врагу Божию и нашему – сатане, который именно день и ночь о том старается, как бы нас приковать к земле и к земным благам, зная, что двум господам работать мы не можем, и если прилепимся к благам земным, то наверное бросим искать небесного, и что, так как чрез земные блага мы необходимо имеем столкновение с прочими людьми, которые хотят есть и пить и пр. и нуждаются часто в нашей помощи, мы будем жестокосерды к ним или будем питать к ним ненависть за частое одолжение их нами, за частое вхождение в наши домы для еды и питья... Сколько зла делает враг в нас чрез одно пристрастие к земным благам и против Бога и против ближнего нас вооружает.

Ах, братия, братия мои! Не все ли мы скоро исчезнем с лица земли и будем как не бывшие? Где же дела любви? Где исполнение заповедей Творческих? Где дух Христов в нас? Где незлобие, где смирение, где любовь к душам, где беспристрастие к временному? Где ревнование о духовных благах? О, суетные, глупые мы люди! Исказили мы образ душ наших, исказили жизнь свою, превратили, вверх дном поставили ее. Вместо Христа – диаволу угождаем.

Из-за даров Господних, которые должны были усиливать непрестанно преданность нашу Господу и возбуждать ревность к исполнению заповедей Его, мы враждуем на ближних наших, тогда как Господь заповедал наипаче любить друг друга [Ин. 13, 34 и др.]. Из-за праха ненавидим созданных по образу и подобию Божию, членов Господа, за коих пролита бесценная Кровь Богочеловека, коим обещано все небо и все его блага, коего душа дороже всего мира, как нетленная, как богоподобная.

Доселе не перестаю жадничать, скупиться, злиться из-за пищи и питья, жилища на ближнего.

Смотри: сердце твое – обитель Святой Троицы, и тело твое – храм Духа Святого; да не будет же оно гнездом страстей и вертепом мысленных разбойников, да не обладает тобою никакое житейское пристрастие, никакая злоба, зависть, противление, нечистота, сластолюбие, чревоугодие. Единосущна и нераздельна Святая Троица, создавшая нас по образу Своему. И по подобию едино должны быть и мы, от единого дыхания Троицы происшедшие, единомысленны, любительны, милосерды, кротки, щедры.

Господи! Благодарю Тя, яко каждый день спасаеши меня от бури страстей и безгласия во храме державною силою Твоею и благостию Твоею неизглаголанною.

Брат мой Константин дал рубль на голодающих моих родственников, а рубль – немало. Да не сержусь на него за частый приход.

Кто привыкнет давать отчет о своей жизни на исповеди здесь, тому не будет страшно давать ответ на Страшном Суде Христовом. Да для того и установлено здесь кроткое судилище покаяния, чтобы нам, очищенным и исправившимся чрез здешнее чистилище покаяния, дать непостыдный ответ на Страшном Суде Христовом. Это первое побуждение к искреннему покаянию, и притом непременно ежегодному, – чем дольше не каемся, тем хуже для нас самих, тем запутаннее узы греховные становятся, тем труднее значительно давать отчет. Второе побуждение – собственное спокойствие: тем спокойнее будет на душе, чем искреннее исповедь. Грехи – тайные змеи, грызущие сердце человека и все его существо, они не дают ему покоя и непрестанно сосут его сердце; грехи – колючее терние, бодущее непрестанно душу; грехи – духовная тьма. Кающийся должен приносить плоды покаяния.

Ревнующему о светлых одеждах надо сказать: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись [Гал. 3, 27]; а о лакомой пище: Небесный хлеб, пища всему миру, – Господь наш Иисус Христос. Об этой одежде, об этом хлебе ревнуйте.

Христианин живет на земле, но он должен быть небесен, как будущий гражданин неба, должен горняя мудрствовать, на то он христианин, на то он рожден водою и Духом.

Покаянию помогает сознание, память, воображение, чувство, воля. Как грешим всеми силами души, то и покаяние должно быть вседушевное. Покаяние только на словах, без намерения исправления и без чувства сокрушения называется лицемерным. Сознание грехов затмевается – надо его прояснять; чувство заглушается, притупляется – надо пробуждать; воля тупеет, обессиливается для исправления – надо ее принуждать. Царствие Небесное нудится [Мф. 11, 12].

Исповедь должна быть сердечная, глубокая, полная.

Настоятельно, усильно просящих по несколько раз в день малолетних и даже взрослых нищих надо жалеть, ибо нужда горькая заставляет их просить неотступно. И сколько доверенности у нищих к нам! Они готовы весь день ходить за нами, чтобы только получить. Отказываем им несколько раз с гневом, а они все не отчаиваются, как хананейская женщина, просившая Спасителя исцелить бесновавшуюся дочь ее [Мф. 15, 22 – 28]. Поучимся у них доверчивости и незлобию.

Благодарю Господа, спасавшего меня многократно в день сей от грехов моих, по молитве моей, наипаче спасшего меня от пристрастий моих к камилавке и к сластям. Ах, какое смертоносное дыхание земные пристрастия наши к пище и одежде! Как уязвился я и смутился во время обедни оттого только, что пожалел камилавки, чтоб не задымило ее дымом кадила, отставив ее на другое место! Как уязвился, пожалев сластей домашним как будто бы излишества, а в самом деле как идола сердца! И чье это дыхание? – Сопротивника, прельстившего вначале прародителей плодами запрещенного древа, и теперь он жалит нас жалом сластей, и имения, и почестей. От пристрастия к пище чего не бывает?! И блуд, и гордость, и злоба, и зависть, и леность и пр. грехи!

Заамвонную молитву на Преждеосвященной литургии прочитал непреткновенно. 26 марта 1868 г.

Не должен я враждовать на отца протоиерея Павла или Матфея, ибо это дело диавольское. Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим; будем зреть свои прегрешения. Кто я пред отцом протоиереем? – Мальчик. Мальчик да уважает старца и да не думает о себе, как о равном. Всякий возвышающий сам себя унижен будет [Лк. 14, 11].

Наблюдай за собою особенно во время принятия пищи и питья или при виде пищи и питья, когда тебе нельзя ее есть; также при встрече с людьми, часто приходящими к нам, особенно когда они едят и пьют, с людьми, которые вместе с нами служат и находятся относительно нас не [в] таких отношениях, в каких бы нам хотелось; при виде нищих, особенно часто просящих милостыню; при виде своей собственной красивой одежды, угрожаемой опасностью замараться или как-либо испортиться, – ибо это время враг обыкновенно употребляет к искушению и уязвлению нашему и пленению нашему, тут он вдвойне искушает нас – пристрастием к вещам и злобою на ближнего, завистию, скупостию, презорством к ближнему, который есть образ Божий. Вообще, не верь своему сердцу, когда оно возмущено, попирай своего ветхого человека.

Видно, блага небесные неизреченны и блаженство несказанно, что враг наш бесплотный так сильно отревает нас от небесного, горнего мудрствования и пригвождает нас к земным благам. Блажен презревший земное и горе мудрствующий.

Анна Константиновна почтительно целует руку после молитвы, принимая благословение. Да благословит ее Г осподь.

Благодарю многомилостивого Господа, яко во Святую и Великую Среду даровася от Него мне благодать совершить непреткновенно Божественную литургию Даров Преждеосвященных и прочесть заамвонную молитву; благодарю за пренебесный мир, царствовавший в душе весь день сей ради принятых Божественных Таин и за благопоспешное и нетрудное совершение исповеди гимназистов, всех духовных детей в Соборе и губернаторши и Казаковых; благодарю Господа и за дары вещественные.

Благодарю Господа, яко во Святой Великий Четверток даровал мне от Него совершить непреткновенно утреню и прочесть Святое Евангелие и затем совершить раннюю литургию святителя Василия Великого со многими слезами и причастить людей Божиих. Но прости мне, Господи, мое великое согрешение, что я озлобился на трех нищих, по пристрастию моему к деньгам, за то, что они изловили меня у того дома, из которого мне надо было делать вынос покойника! О, поистине здесь уловил меня и диавол и за мое презорство и озлобление на них с яростию вошел в меня, только что обновленного и умиротворенного причащением Святых Таин, смутил, стеснил дух, уничижил меня, навел немоту, которой не мог навести в церкви, так что я едва-едва мог говорить обычные возгласы ектенийные, а тропарей заупокойных не мог петь, ибо враг сжал у меня уста сердечные. Многого покаяния на пути, многих коленопреклонений, молитв, воздыханий стоило мне возвратить снова благодать Господню. О, как надо дорожить благодатию Святых Таин, особенно в такие великие дни, как дни Страстной Недели, особенно последние дни. И чего яриться мне? Не туне ли я все получаю от Господа? Не являет ли Господь надо мною непрестанно Свой богатый промысл? Не есть ли работа диаволу всякая злоба, особенно злоба на бедных, на этих в непрестанной беде находящихся людей? Как же я доселе работаю диаволу-человеко-убийце, злейшему врагу Божию и человеческому? Отчего не работаю непрестанно и всецело только Господу Богу моему, создавшему и искупившему меня и богатый промысл Свой надо мною непрестанно являющему и над сущими со мною и моими, как-то: женою, матерью, сестрами, братьями, племянниками и духовными чадами? Господи! Даждь мне кротость Твою, незлобие Твое неизменяемое и совершенно отыми злобу диавольскую, гордыню его, пристрастие ко временным вещам. Да поработаю Тебе, Господу Богу моему, во вся дни живота моего. Если нищие смотрят на тебя как на солнце согревающее и оживотворяющее, то зачем ты встречаешь их равнодушным взглядом, а иногда и суровым, и нередко грубым и укорным словом? Согревай их участием и любовию, как братию свою, как члены Христовы, да и тебя Господь не престанет согревать вечною любовию Своею и оживотворять Духом Святым.

Как я могу быть нерасположен к домашним моим, коим всем я обязан, ибо место заслужено отцом их и они ко мне очень ласковы и услужливы? Да если бы я и не был им обязан, и тогда, по-христиански, я должен был бы любить их, как себя, быть сердечно к ним расположен, как желаю этого себе от других, по Христову слову [Мф. 7, 12; Лк. 6, 31], ибо мы члены друг для друга [Еф. 4, 25], едино Тело о Христе Иисусе и должны любить друг друга, как Он возлюбил нас [Ин. 13, 34].

Гордость у тебя? На крест ее – распять ее! Злоба, зависть у тебя? На крест их! Непокорность, противление, презрение у тебя? На крест их! Самолюбие у тебя? На крест его! Злая мнительность у тебя? На крест ее! Чревоугодие, плотоугодие, блуд, любостяжание, скупость, жестокосердие на ближнего у тебя? На крест их! Ропот, уныние, малодушие, суетный страх у тебя? На крест их! Леность, рассеянность у тебя? На крест их! Все греховное, сатанинское – на крест. Оживить же в себе смирение, незлобие, доброжелательство, покорность, уважение ко всякому, самоотвержение, доброе мнение, воздержание, целомудрие, презрение плоти, нестяжание, щедрость, сострадательность, преданность воле Божией, благодушие, терпение, мужество, трудолюбие, внимание к себе и всякую добродетель.

Война грехов в нас непрестанная! Ежедневно воюет. Господь являет в нас непрестанно силы благости, всемогущества, премудрости. Он един силен в брани, а мы – трости, ветром колеблемые. Слава Ему, всеблагому, за силы Его.

Хвалите Его во утвержении силы Его [Пс. 150, 1]. Утвердились в добре силы Его, Силы Небесные, и не колеблются, как мы. И все силы мировые, все планеты утверждены.

Урок от случая в Великий Пяток. Отец диакон поздно пришел к утрени, и я огорчился на него и оттого не мог читать с открытым сердцем 12-ть Евангелий; на первом спотыкался и пропускал некоторые слова, и на некоторых прочих тоже. Отцу диакону заметил, чтобы приходил раньше. Всю утреню был я сам не свой. Только краткую сугубую ектению сказал хорошо. – Урок тот, что мы должны охотно носить тяготы друг друга, не огорчаться на ближнего и снисходить к погрешностям его, ибо в этом состоит любовь к ближнему; чужое дело делать как свое собственное и не давать брату замечать, что мы его чрез это одолжаем или что это нам трудно. Любовь... все покрывает [1Кор. 13, 1–7]. Если Господь душу Свою за нас положил, то и мы должны за братию души полагать.

Всевозможно избегать излишества в пище: чрез излишество враг ввергает нас удобно в величайшие беды. От излишества в пище всякое зло происходит.

Господи Человеколюбие! Благодарю Тя, яко многократно в краткое продолжение времени спасл еси мя по молитве моей в Покровском приделе в церкви апостола Андрея Первозванного в Великий Пяток, после вечерни при исповедании мною духовных детей, когда овладевала моим сердцем лесть и смерть сребролюбия.

Великая Суббота. Благодарю Господа за неизреченную благость и милосердие, явленных на мне, грешном, в причащении Животворящих Таин. Ибо после причащения я обычно ощутил очищение всех грехов моих, пренебесный мир, легкость, веселие, сладость духовную и здравие и юность телесную – после того, как я был до обедни и во время обедни немощен духом и телом. Слава поистине Животворящим Твоим Тайнам.

Благодарю, Господи, яко спас меня по молитве моей от скорби и тесноты великой после обедни, когда я пришел домой, огорченный на нищих, неоднократно подходивших ко мне за милостыней, и на отца протоиерея, которого мина при встрече со мною показалась гордою и презрительною. О, какой я нетерпеливый и мнительный и как чужд смирения истинного и незлобия, подобающего христианину! Если бы меня действительно презирали, оскорбляли, били, если бы надо мною делали козни, если бы я замечал неисправность в подчиненных, я не должен озлобляться, а должен быть спокоен, кроток сам в себе, ибо злоба – от диавола, и он нарочито усыпляет иногда людей, нам подчиненных, быть неисправными, или возбуждает гордых и злых людей делать нам зло. Мы же с своей стороны должны быть незлобивы, терпеливы, мирны и не быть мнительными или мыслящими зло о ближних.

Быть смиренным – значит считать себя достойным всякого унижения, оскорбления, гонения, побоев, а быть кротким – значит в незлобии сердца переносить неправды относительно нас, ругательства и прочее и молиться за врагов своих.

Я вижу сучец во оце брата – вот мой грех и болезнь; презорливо³³ и зло смотрю на манеры ближнего иного, например, сослуживца.

Вовеки не буду думать о угождении людям во время богослужения, торопясь и путаясь, чтоб скорее кончить, но буду думать единственно о угождении Богу, служа спокойно и нимало не торопясь, ибо, торопясь, я пренебрегаю Самим Богом, а людей стоящих считаю как бы выше Его. О, как я посрамился в первый день Пасхи, хотевши сначала выговаривать весь царский дом по именам, но от мысли, что народу покажется это долго, смутился, спутался и онемел, и потом сильно был возмущен почти всю обедню, хотя из-за этого не следовало возмущаться, ибо о людском мнении думать не надо, а о Боге.

Смотри у Лествичника, степень 22-я, о многообразном тщеславии – в конце. Это, как думаю, со мною случилось. А что ты тщеславен, это видно из того, что ты усиливаешься служить в великие праздники непременно в самых лучших ризах и очень возмущаешься, когда настоятель не дает их, и озлобляешься на него. Твоя упрямая настойчивость в этом случае есть тяжкий грех.

Преткновение во время обедни, как думаю, случилось и оттого, [что] в Великую Субботу я поел излишно рисовой каши, которая мне очень понравилась.

Протоиерею не противься и не уничижай его, ибо во многом и многом он несравненно лучше тебя, как это ты искренно осознал в день Пасхи во время утрени. Прости мне, Господи, согрешения мои великие.

Итак, конечно, я оставлен Богом за чревоугодие и пресыщение и происходящие от них грехи: гордость, зависть, тщеславие и пр.

Знаменуемся крестным знаменем и знаменуем все лица и вещи как печатаю Христовою, ибо мы и все наше есть достояние Распятого за нас, как освящающего знамением как силою, сохраняющею и защищающею от всякого зла. Таким образом сильнейшие яды, огражденные крестным знамением, были недействительны; люди, покушавшиеся на жизнь благочестивых людей, не могли исполнить злого умысла потому, что им была противопоставлена сила крестного знамения.

Как иерей, молись наипаче о очищении, просвещении, освящении и обновлении людей Божиих и о своем обновлении, ибо хотя ты часто пьешь Кровь Завета Нового и вкушаешь Животворящую Плоть Агнца Божия, могущую тебя скоро переродить и обновить, однако же, по твоему нерадению, ты доселе не переродился и не обновился, будучи предан во глубине сердца тленным страстям, которые были в тебе и прежде. Приноси же Богу пламенную молитву о обновлении своем и людей Его – это приятнейшая Богу жертва; приноси с верою, упованием крепким, любовию нелицемерною, ибо Тому, Кто пришел из ризы ветхой сделать новую и влить новое вино в мехи ветхие, молитва обновления есть благовонный фимиам и содействие Владычним намерениям о перерождении рода человеческого, обветшавшего грехом. Ни пред какими сильными мира или ни пред каким множеством народа не роняй дела молитвы, не устрашаясь сердцем никого, кроме единого Господа Бога.

В Церкви Христовой все основано на взаимной любви и взаимном пособии: я подаю милостыню – получающие милостыню молятся за меня, или я молюсь за других – те за меня; Церковь молится за меня и за всех. Почему? Потому что мы едино тело [Еф. 4, 4]. Кто же будет столь самолюбив и безумен, что будет жить только для себя, не служа другим, не подавая милостыни, не снисходя немощам ближних и пр.?

Почти всякий день мы убеждаемся и переубеждаемся, уверяемся и переуверяемся друг в друге. Так шатки наши понятия, так мы близоруки, так мы непостоянны, переменчивы, удобоколеблемы! И действительно, ныне я таков, но нельзя сказать, что я и завтра, даже спустя час и еще менее, буду таков же, потому что я могу совершенно перемениться – из смиренного сделаться притязательным гордецом, из агнца – зверем, из голубя – лисицей, из мужественного льва – трусливым зайцем, из доброжелателя – завистником, из щедрого – скупцом, из постника и воздержника – сластолюбцем и пьяницею, из целомудренного – женонеистовым! Так мы растленны грехом! Потому мнением людским о себе, дружбою мира, как ложного, непостоянного, дорожить не должно, а угождать единому Богу, ибо, угождая поистине Богу, угодим и людям.

Исполняющему безропотно послушание есть большой плод для души, что видим как из примера Господа Иисуса Христа, Который за послушание вознесся по человечеству превыше всякого начальства и власти и господства, так и из примера всех святых Божиих, которые за послушание Сыну Божию, Евангелию Его удостоены нетленных венцов небесных и вечной жизни с Богом и святыми Ангелами. Кроме того, исполняющему послушание есть плод богатый и для тела, ибо, что ленивые теряют, то трудолюбивые и усердные, несущие послушание, приобретают. Поэтому послушание благоплодно и для души и для тела, и если неблагоплодно для тела – то непременно для души. Итак, всякий будь послушен во благое, но не в злое.

Зачем я ем тучную пищу, прельщаясь ею? Я должен любить тук³⁴ слова Божия.

Это тихое, прекрасное, усеянное звездами небо представит из себя некогда ужасное зрелище пред явлением Господа с небесе. О, грешники, поучайтесь ежедневно зрелищем неба, когда можно поучаться.

Ежедневно мы прегрешаем пред Богом тем наипаче, что порабощаем дух плоти, сластолюбствуем, пресыщаемся, пьем чрез меру с жадностию, наряжаемся, много хлопочем о тленном здоровье и удовольствии, нерадя о здравии и истинном удовольствии души, доставляемом богомыслием, молитвою, чтением слова Божия, милосердием, хранением сердца от всякого греха и пр.

Благодарю Тебя, Господи, за дух Матери моей Церкви, дух премудрости, дух спасения, веющий так животворно во всех молитвах, во всех службах церковных и на меня, грешного, часто навевающий мир, свет, радость.

Когда тебя кто-либо укоряет в чем-либо несправедливо, тогда, вместо того чтобы обижаться на укоряющего, вспомни, не грешен ли ты в чем-либо подобном тому, в чем тебя укоряют, и, если грешен, покайся в том и прими укоризну благодушно, как побуждение к покаянию и исправлению, а если не грешен – и тем паче с радостию прими укоризну ради Христа, Который, будучи злословим... не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному [1Пет. 2, 23].

Все делай и со всеми обращайся так, как бы ты делал все и обращался пред лицем Всеведущего.

Отец Матфей в обращении добр, собеседователен, но доколе дело не коснулось его, хотя небольшого, самопожертвования, – тогда он переменяет тон, притом лжив. И я – тоже: я добр в гостях, но недобр для гостей; хорош, ласков, когда принимаю деньги, но недобр, груб, когда одним и тем же людям должен давать часто.

Острие скорби, которое ты вонзишь невинно в чужое сердце, войдет и в твое сердце, по строгому закону возмездия: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам [Мк. 4, 24]. Не хочешь скорби – не делай ее другому.

Чтобы избегать ежедневно повторяющихся грехов – обидчивости, злобы, зависти, скупости, жадности, тушения ближними, осуждения, любодеяния, надо с корнем вырвать самолюбие, потому что от него, как от отца, происходит все полчище грехов.

Есть, братья христиане, жизнь истинная, действительная, и есть жизнь мнимая, ложная: жить для того, чтобы есть-пить, одеваться, гулять, обогащаться, вообще жить для земных удовольствий или забот, равно как заводить интриги, козни, судить да рядить о других, – есть жизнь мнимая; жить для того, чтобы угождать непрестанно Богу и ближним во благое, молиться, очищать душу свою, смиряться, благотворить ближним, вразумлять ближних, молиться о спасении души их и всячески помогать их спасению, – значит истинно жить. Первая жизнь есть непрестанная смерть духовная, вторая – непрестающая жизнь духа.

Господь сказал о Церкви Своей: Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее [Мф. 16, 18]. Это сказано как о пастырях Церкви, или иерархии церковной, и о всех истинно верующих, так и о всех Таинствах, о всех догматах и заповедях Святой Православной веры и о всех чинопоследованиях Таинств, например Литургии, Священства, Брака, Крещения, Миропомазания, Елеосвящения, которые установлены на все века и прошли уже многие столетия неизменно. Вот как тверда Церковь, основанная Господом! Помни эти слова Господни и нимало не колеблись, совершая какое-либо Таинство. Будь, как адамант, тверд.

О, если бы все праздники Господни, Богородичны и святых и все дни недели оставляли во мне неизглаголанные соответствующие впечатления и нравоучения и производили спасительный поворот и перемену к лучшему! О, если бы я обновлялся день ото дня! Воскресший Спасителю! Даруй мне воскреснуть от мертвых дел и ходить во обновлении жизни. Службы Божественные, чинопоследования Таинств, оставляйте в душе моей соответствующие неизгладимые впечатления!

Господи! благодарю Тебя, яко скоро услышал мя еси, воззвавшего к Тебе, и смущение и скорбь сердца моего отъял еси и даровал еси мне благодать в мире совершить молитвенное благословение имеющих брачитися Иоанна и Марии (Серебренникова и Краюшкиной), и тем поддержать и достоинство сана и важность молитвы церковной. Даждь благодать и брак совершить в мире, совершенным сердцем. 5 апреля 1868 года.

Если люди так долго работают житейской суете и заставляют нас часто дожидаться напрасно, когда они кончат ее, то нам ли, служителям Божиим, не работать медленно, с расстановкою, со смыслом, с чувством, с великим благоговением и усердием – Господу Богу читать молитвы внятно, раздельно? Пусть же лучше они ждут нас, чем мы их. Да будет, Господи, сие при всяком священнослужении, при всяком совершении Таинства. Ты же даждь все, о чем упомянуто выше, ибо без Тебя не можем творити ничесоже [Ин. 15, 5].

Мысленные скимны³⁵ нападают на нас.

Примиряюсь совершенно с братом моим, отцом Матфеем, и происшедшее восписую коварству вражию как с моей, так и с его стороны. Вижу коварство и силу врага. Господи! помоги и исправи!

Всеблагий Господи! Благодарю Тебя, яко даровал еси благополучно совершити труды духовные во Святую Четыредесятницу, наипаче же – люди Твоя исповедывати в спокойствии и благорассуждении и Святых Таин Твоих сподобляти. Недостатки же и послабления наши покрый Твоею бесконечною любовию и безмерным снисхождением и не допусти, по неизреченному Твоему милосердию, духовных чад моих и всех прочих до падения в руки беззакония, под крепкую руку их к деланию заповедей Твоих и нас, служителей Твоих, соблюди во святыни и в мире и во всяком благопоспешестве.

Если ты истребил из сердца злобу, зломыслие, раздражительность, гордость, осуждение, зависть, вражду, сварливость, жестокосердие, сребролюбие, лихоимство, чревоугодие, объядение, пиянство, непокорность, леность, ропот, уныние, маловерие, отчаяние, празднословие и прочие грехи, то можешь с радостию праздновать Воскресение Христово, ибо Христос воскрес в тебе из мертвых и ты – в Нем воскрес от мертвых дел, а если еще все эти страсти гнездятся и господствуют в тебе – подожди радоваться, ибо нет радости нечестивым, сказал Господь [Ис. 57, 21].

Если ты еще не научился с радостию полагать душу свою за друти своя, подобно Христу, подожди радоваться, ибо ты еще в мертвых; если еще озлобляешься на нищих, подавая им деньги, которые не твои, а Божьи, равно как и нищие, не радуйся – ты еще в мертвых, ибо душа твоя порабощена сребролюбию, гордости, злобе, гневу.

Доколе ты – наемник, а не пастырь – будешь злиться на безответных овец Господних, разумею нищих? Не сам ли ты уязвляешься от злобы своей, не сам ли опаляешься от геенны?

Как бедное сердце наше изнемогает и трепещет от чревоугодия, пресыщения, излишнего сна, как грубеет, как нечисто делается, растленно!

Благодарю Господа за безмерную милость, явленную мне во время всенощного бдения, по молитве моей, в избавлении меня от великого смущения, боязни и бессилия сердечного и в даровании мне мира, силы, свободы, дерзновения. Какие дивные силы исходят от святого престола! Воистину седит Господь на престоле Святом Своем! Но надо исполнить, в чем я каялся: бегать пресыщения, лакомства, любостяжания, раздражительности, злобы, зависти, блудных помыслов и прочих страстей. Мы не живем собственно, а стремимся, шествуем к животу (вечному) путем Христовых заповедей. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди [Мф. 19, 17].