Слово в день святые великомученицы Екатерины

Произнесено в Киево-Сретенской церкви, на торжественной вечерне, 24 ноября, при собрании членов Киевского религиозно-просветительного общества.

Да никтоже вас будет прельщая философиею и тщетною лестию, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе; яко в том живет всяко исполнение Божества телесне (Кол. 2, 8).

Наш век считается веком образования и умственного просвещения как на Западе, так и у нас в России. Все сословия стремятся к тому, чтобы дать детям своим возможно широкое и всестороннее образование. Жажда к приобретению познаний доходит у нас до того, что теперь лица, получившия высшее, университетское образование, нередко не удовлетворяются этим образованием, а стремятся еще учиться или в столицах, или чаще всего в заграничных школах. Лица, получившия среднее образование, почти все поголовно поступают в высшия школы, не взирая ни на какие препятствия и затруднения. Наконец, дети простого, рабочего люда, получившия порвоначальное, повидимому для них достаточное, образование, в большинстве случаев также не удовлетворяются своею школою и мечтают о том, как бы перейти в среднюю и окончить высшую школу. Такое стремление к образованию, конечно, весьма похвальное и всякого поощрения достойное. Но мы, братие-христиане, должны разсуждать о том, – при каких условиях образование и книжное учение может вести нас к животу и вечному блаженству?

Ответом на это служит житие святой великомученицы Екатерины. Она представляет пример редкого сочетания ума и телесной красоты, образования и святости. Происходя из знатного княжеского рода и воспитанная в язычестве, она, 18-ти лет, в совершенстве изучила греческих и римских писателей и могла читать сочинения на очень многих (по словам одного биографа¹ – на 72) языках. Словом, вся древняя языческая мудрость была вполне ею усвоена и постигнута. Неудивительно, что богатая и знатная, умная и красивейшая девица Екатерина имела весьма много женихов, желавших разделить свою судьбу с такою выдающеюся женщиною. Но все искания их оставались тщетными: Екатерина никому из них не решалась отдать своего сердца. Когда же родные, особенно мать ея, всячески настаивали на том, чтобы Екатерина вышла замуж, она предъявила им такое условие: «я согласна, говорила она, выдти замуж, но за такого юношу, который равнялся бы мне по своему происхождению и красоте, богатству и образованию; если же у него не будет хотя одного из этих дарований, то я отвергну его, как недостойного моей руки». Призадумалась и глубоко скорбела мать Екатерины от таких ея слов. Много было в окрестности юношей знатных и богатых, но ни один из них не мог сравниться с Екатериною в красоте и мудрости. Между тем Екатерина, обольщенная своею мудростию, решительно заявила, что она не желает иметь супруга, неравного ей в познаниях. При таких обстоятельствах, мать Екатерины, тайно исповедывавшая христианскую веру (по причине воздвигнутого тогда императором Максимилианом гонения на церковь), отправилась вместе с дочерью за советом к старцу – духовному своему отцу. Опытный и прозорливый старец, увидя пред собою красивую, скромную и образованную девицу, решился обратить ее в христианство. Выслушав ея заявления об условиях выхода замуж, старец сказал: «я знаю одного чудного Юношу, Который без сравнения превосходит тебя во всех дарованиях, какие ты желаешь видеть в твоем женихе. Красота Его превосходит сияние солнца; мудрость Его управляет всеми видимыми и невидимыми созданиями; благородство происхождения Его неизреченно и для нас непостижимо. Во всем мире нет Ему подобного». Слова старца смутили и поразили Екатерину, которая очень просила показать этого чудного Юношу. В ответ на такую просьбу, старец дал девице икону Пресвятые Богородицы, державшей в объятиях Божественного Младенца, при чем советывал ей усердно молиться Богоматери, чтобы Она показала ей Своего Сына. И действительно, после усердной молитвы, Екатерина сподобилась во сне видеть Божию Матерь с Предвечным Младенцем, от лица Которого происходило сияние светлее солнечного. Екатерина старалась взглянуть на лицо Младенца, но Он постоянно отклонял от нея Свой светлый лик. Тогда Богоматерь стала просить Его взглянуть на девицу, хваля ея мудрость и красоту. На это Младенец отвечал, что девица безобразна, безумна и убога; до тех пор Он не можеть смотреть на нее, пока она будет пребывать в нечестии. Этот знаменательный сон поразил Екатерину, которая снова отправилась в старцу-подвижнику просить его совета и наставления. Старец, разъяснив значение видения, преподал Екатерине истины веры Христовой, просветил ее светом евангельского утения и наконец убедил ее креститься. Сподобившись святого крещения, Екатерина снова, по совету старца, молила Божию Матерь показать ей Своего Сына. И снова девица удостоилась прежнего видения, но теперь Божественный Младенец смотрел на нее кротко и милостиво. На вопрос Богоматери: «угодна ли теперь Ему девица?» – Младенец отвечал: «теперь она славна, премудра и прекрасна, насколько прежде была неразумна и безобразна; ныне Я возлюбил ее и желаю обручить ее Себе в невесту». После этого святая Екатерина становится ревностною последовательницею учения Христова, которое она безбоязненно проповедывала пред лицем самого императора Максимина, жестокого мучителя христиан, и за которое удостоилась приять мученический венец (скончавшись в начале IV века). Память святые Екатерины чтится с одинаковым благоговением на востоке и на западе, где она считается покровительницею учащегося юношества, особенно философии².

Но чему же поучает нас своим житием сия, образованнейшая между женами, великомученица? Той весьма важной и несомненной истине, что наше образование и просвещение только тогда будет угодно Господу, может иметь для нас плодотворное влияние и будет вести нас к животу и блаженному безсмертию, когда оно сообразуется с учением Христовым, с истинами догматическими и нравственными, содержимыми святою православною Церковию. Ибо в учении Спасителя нашего мы найдем ясные и прямые ответы на все вопросы, когда-либо волновавшие ум человеческий. Вот как разсуждает об этом один из просвещеннейших иерархов нашей церкви, недавно скончавшийся, преосвященный Ѳеофан: «Чего бы мы ни искали, говорит он, в божественном учении и церковных учреждениях», на все найдем в них верное руководство и указание начал самых прочных. Нам нужно просвещение, и мы ищем его. Господь ниспослал уже нам обильный свет ведения в откровении. Наше исповедание дает нам здравые и светлые понятия о всем сущем – о Боге, мире и человеке, их взаимном отношении, нашей участи здесь на земле и предназначении нас для будущей, о нашей бедности и поврежденности и о способах исправления и уврачевания. Усвоим сии понятия, и будем просвещены: ибо, что есть просвещение, как не обладание здравыми о всем понятиями. Затем, желаем ли расширить круг наших познаний, – будем держаться сих понятий, как руководительных начал, и проводить их по всей области наших познаний. Оне предохранят нас от опасных заблуждений и сообщат вековую прочность нашему ведению. Мир ли Божий кто познать тщится, – пусть обратится к библейскому повествованию, которое предохранит его от ложной теории самообразования мира... Историю-ли кто изучить хочет, – имеет уже руководство в мысли о всеобъемлющем Промысле Божием... Пусть возьмет и проведет сие начало по всей истории. Оно предохранит его от мысли о самораскрытии в истории человечества какого-то спящего самого по себе начала. Человеческую-ли природу хочет кто разследовать, – знает уже, что человек создан по образу и подобию Божию и предназначен для вечного блаженства в живом общении с Богом. Пусть возьмет сие за начало и проведет по всему человекознанию. Оно не допустит его ставить человека в ряд животных, как особую породу, – производить все духовные его действия от химического сочетания и движения частиц материи и ограничивать продолжение его бытия пределами только жизни настоящей. Так, для всех наук найдутся в нашем исповедании основные понятия, Богом открытые истины, и, следовательно, несомненно верные. Построевая по сим началам наши науки, проводя их до последних разветвлений наших систем, мы всем наукам сообщим единство, твердость, истинность, и вся совокупность наших познаний составит тогда мир истинного ведения, проникнутый божественным светом. Затем сии начала перейдут и во всю письменность нашу, которая потому не только не будет содержать ничего несогласного с божественными истинами, не только положительно не будет им противоречить, напротив, будет служить равнообразным проводником их, и разольет свет их по всему пространству обширного нашего отечества»³. К таким многознаменательным словам иерарха-подвижника мы присоединим только молитвенное пожелание, чтобы наше просвещение и образование, насколько возможно, сообразовалось с духом учения Христова и святоотеческого. В этом состоит обязанность и нравственный долг нас, русских, призванных Самим Богом быть хранителями древнего православного учения, в чистоте принятого нами от Греко-восточной Церкви. Святая же великомученица Екатерина, сама «добре изучившая философские и риторские науки» и познавшая их суетность без евангельского учения, «да просветит умные наши очи и да руководствует нас к познанию Божественные истины» (из акафиста св. великом. Екатерине).

Протоиерей Киево-Владимирского собора И. Корольков.