Страстная Неделя

Пострадать и умереть за грехи людей пришел на землю Сын Божий. Своей кровью восхотел он восстановить и обновить падшее и растлившееся человечество. Но как совершилось это страшное событие? Кто и за какую вину пригвоздил Господа Иисуса ко кресту?

Не вдруг совершилось это событие, и не было следствием какого-либо минутного и неожиданного взрыва страстей человеческих: оно подготовлялось издалека и задолго. Все обстоятельства земной жизни Господа Иисуса, от самого начала его проповеди слагались так, что неизбежно вели к страшному концу: его учение, его дела, его жизнь становились в разрез – как со всем, что тогда наиболее было сильно и влиятельно среди еврейства, так и с вековыми убеждениями самого народа. Судьба пророков, обличителей людских беззаконий, всегда была горькая и страшная судьба (Мф.23:30–35); но Господь Иисус был больше, чем пророк, он был сердцеведец: его обличающее слово разоблачало самые глубины развращенных сердец, самые сокровенные безобразия душ. За это обличаемое беззаконие никогда и никому не простит. Это и подняло против него ту ожесточенную злобу, ту непримиримую ненависть, которые могли удовлетвориться лишь кровью и общественным поруганием грозного обличителя. Со стороны Господа Иисуса голгофская жертва совершалась добровольно, во имя его бесконечной любви к человечеству; со стороны людей это была жертва до последней степени возбужденных и ожесточившихся страстей, когда жажда мести заглушает все человеческое в людях.

Самое язычество приняло в этом событии свою долю участия: искупительная кровь Богочеловека, проливаемая за все человечество, и пролиться должна была – не одним еврейством, знавшим истинного Бога, а и язычеством, не ведавшим его. В жизни еврейского народа, подчинение язычникам было чисто историческое явление, которое, по-видимому, не имело никакого отношения к смерти Господа Иисуса, но, в существе, это было лишь исполнением давнего пророчества: Спасителю надлежало прийти на землю не ранее, как когда евреи потеряли окончательно свою политическую самостоятельность.

Проследим путь Господа Иисуса от Назарета до Голгофы, чтобы видеть, как постепенно подготовлялось страшное, окончательное событие, и поскольку те или другие лица принимали в нем участие. Не будет лишним в «Очерке» этих событий передать некоторые сведения об общем положении еврейства современного Господу Иисусу, о местах действий, об управлении гражданском и церковном, об религиозных сектах и т. п.: все это связывалось и переплеталось между собой в общем ходе жизни, и все поэтому так или иначе влияло на ход событий, завершившихся Голгофой. Даже не представляются лишними и такие сведения, которые не имеют прямых отношений к пути, пройденному Господом Иисусом, но могут вообще быть пригодными при чтении Евангелия: откуда бы ни извлек православный то, что может расширить его разумение евангельских сказаний, – все во благо, все на пользу.

Страна, занимаемая евреями, в древние времена называлась «обетованной землей», позднее, получила название «Палестины», которое осталось за ней и доселе. Разделенная первоначально между двенадцатью племенами еврейскими ко времени Господа Иисуса она сохранила это разделение лишь по названию, а на самом деле делилась на две части, резко различавшиеся между собой: на северную, которая называлась Галилеей, и на южную, которая и была собственно Иудея, различие было: в природе – прекрасной и благодатной в Галилее, скудной и суровой в Иудее; в народонаселении – искреннем, впечатлительном, простом до грубости Галилеи, в более развитом, утонченном и сухом Иудеи. Живя среди обильной и роскошной природы, галилеяне не имели нужды сосредоточиваться в больших городах; страна была очень населена, но то были небольшие города, селения, отдельные поселки (фермы), разбросанные по горам, которыми была покрыта Галилея, и между ущельями гор, где вечно зеленели обширные сады и виноградники. Но поставленные так счастливо галилеяне никогда не отличались тем, что зовется образованием, от времен пророков и до Господа Иисуса это был «народ, ходящий во тьме, сидящий в стране, покрытой тенью смерти»; этого мало, соприкасаясь языческим племенам, как например, финикиянам (Тир и Сидон), частью, и населенная язычниками – арабами, сириянами и т. п., Галилея еще на языке пророков называлась «языческой» (Исх.9:1). Иудея, напротив, была средоточие еврейства без всякой посторонней примеси, ревниво охранявшего свою племенную целостность, крепко замкнутого от всяких чуждых влияний, что и развило в иудеях тот дух нетерпимости, с которым они относились ко всем чуждым племенам. Даже на галилеян иудеи смотрели с нескрываемым презрением: по их убеждениям, пророк не мог явиться из Галилеи.

Между Галилеей и Иудеей лежала область «Самария», также вся перерезанная горами. Населена была самарянами – евреями, смешавшимися с племенами языческими. Иудеи до того ненавидели самарян, что считали осквернением для себя даже прикасаться к ним. Понятно, самаряне платили иудеям тем же. Племенная вражда между ними, пережившая века и поколения, весьма нередко выражалась в самых беспощадных истреблениях одних другими¹.

Евреи, задолго до Христа Спасителя, уже потеряли свою политическую самостоятельность. Покоряемые то одним, то другим народом, они за 64 года до рождества Господа Иисуса подпали под владычество римлян. Но при первых правителях от римской власти Палестина еще не была разделена: ею всей управлял Антипатр-идумеянин. Ему наследовал в управлении его сын Ирод, получивший права почти царской власти. В тридцать четыре года своего управления он не жалел усилий, чтобы упрочить эту власть за своей семьей, ради чего великолепно возобновил и украсил второй иерусалимский храм, и воздвигал другие громадные здания. Но эти тщеславный затеи кончились с его смертью (за 4 г. до P. X.). Его три сына не получили уже тех прав, какими он пользовался: они были не больше, как правители и ответственные исполнители римской власти в разделенной уже Палестине.

Правителем Галилеи сделался Антипатер, или Антипа, увековечивший свою память убийством Иоанна Предтечи. Иудея досталась Архелаю, бесхарактерному, часто буйному, который, после десятилетнего управления был низложен римским императором Августом². С ним Иудея потеряла значение даже как области. Присоединенная к Самарии и Идумее, Иудея образовала род дополнения к Сирийской области, где императорским наместником был сенатор Публий Сульпиций Квириний, и управлялась римскими прокураторами («игемонами» по-гречески, т. е. правителями), подчиненными во всех важных вопросах наместнику Сирии. Они были, один за другим: Копоний, Марк Амбивий, Валерий Грат, Анний Руф и, наконец, Понтий Пилат. Деятельность их, преимущественно, была направлена к подавлению непрерывных волнений между евреями, которые до конца не могли примириться с подчинением народу чуждому, языческому.

Господь Иисус – детство, юность и все время до общественной проповеди провел в галилейском городе Назарете³, почему этому городу и усвоено название его отечества: «пришедши в отечество свое учил» и пр. (Мф.13:54). Это был небольшой городок, стесненный в нагорной лощине между двумя хребтами гор. Жители его не пользовались доброй славой между соседями: «из Назарета может ли быть что доброе?» – таково было убеждение их, выраженное одним из жителей Каны (Ин.1:46). Здесь-то впервые и обнаружилось враждебное расположение к Господу Иисусу за его проповедь. Так, первая проповедь его в Назаретской синагоге разрешилась тем, что все слушавшие «исполнились ярости и, встав, выгнали его вон из города, и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, прошедши посреди их, удалился» (Лк.4:15–30). И удалился навсегда, избрав своим местопребыванием Капернаум (Мф.4:13; Мк.1:14; Лк.4:31).

Капернаум был небольшой, но очень цветущий город⁴ (Лк.20:15), расположенный при Генисаретском озере, иначе называемом – «море Галилейское, море Тивериадское»⁵ (Мф.4:18). Здесь, на берегах этого озера, Господь Иисус положил начало своей церкви призванием первых апостолов. Сюда же во всю последующую жизнь возвращался Он после проповеди в разных местах Галилеи и Иудеи, так что берега этого озера, и особенно Капернаум, сделались для Него как бы другой родиной («он пришел в свой город» и пр.). Галилее и вообще была посвящена главная деятельность Иисуса⁶, но местности близ Галилейского озера преимущественно. Это озеро от двадцати пяти до тридцати верст в длину и от семи до десяти в ширину, хотя и представляется продолговато-круглым (овальным), но образует от Тивериады к северу, на пространстве верст пятнадцати, род залива. Здесь-то и было то плодотворное поле, где божественное семя Иисуса нашло наилучшую почву. Здесь по этому северному берегу озера раскинута была роскошная обильная ключами и оттого самой богатой растительностью всегда цветущая долина, «страна Генисареткская» – собственно так называемая. Здесь разбросаны были на недалеком расстоянии один от другого города и селения: Вифсаида, Хоразин, Капернаум, Магдал, Гемала, Далмануфа, Тивериада⁷. Значит, здешняя местность дала Иисусу самых искренних, преданных на жизнь и смерть, друзей – учеников и учениц: Иоанна Иакова, Андрея, Петра и пр.; Марию из Магдала (магдалинскую, т. е. Магдалину), Иоанну, Сусанну и других. Единственный апостол из двенадцати, которого дала Иудея, был Иуда Искариотский⁸, но и тот сделался предателем.

С самого начала проповеди Господа Иисуса молва о Нем быстро разнеслась по Галилее, Иудее и окрестным странам, во всей Сирии (Мф.4:24). Новое слово спасения, т. е. «евангелие царствия»⁹, всех изумляло и многих увлекало своей неодолимой, вышечеловеческой силой: «дивились его учению, потому что Он учил как власть имеющий, а не как книжники»¹⁰ (Мк.1:22). Где Он ни появлялся, к Нему немедленно собирались толпы для слушания и неотступно сопровождали Его; толпы изо всех местностей: «следовало за ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мф.4:25). Он учил всюду, где только представлялось удобным: в домах и на открытых местах, с нагорных высот и, особенно часто, на берегу Галилейского озера, теснили Его здесь толпы народа, он входил в лодку и удалялся немного от берега – «весь народ стоял на берегу, а Он, сидя учил их из лодки» (Мф.13:2; Лк.5:3). Но чаще всего, особенно в субботние дни, заходил в синагоги¹¹; здесь уже не одним словом, а самым делом, исцелением, например, больных всякого рода, учил своих слушателей правильнее и разумнее относиться к выполнению обрядового закона.

Быстро и повсюду разнесшаяся молва о таком учитель и сильное влечение народа к Нему не могли не дойти до слуха правителя области, жившего в Тивериаде. И «он искал увидеть» дивного учителя, особенно когда молва разгласила, «что это Иоанн восстал из мертвых» (Лк.9:7–9). Но Господу Иисусу не было угодно удовлетворить это желание; едва ли даже Он, когда и посещал Тивериаду, по крайней мере в Евангелии нет указаний на то. Подозрительный и тревожимый совестью убийца Предтечи употребил было хитрость¹², чтобы удалить нового пророка из своей области: фарисеи, под видом доброжелательства, пришли сказать Иисусу, что Антипа хочет убить Его, но Иисус понял хитрость, обличил ее и остался там же. Его действия – мирные и кроткие, Его учение, чуждое всего, что зовется человеческими интересами, безусловное удаление от всякого повода к народному волнению (Ин.6:1–15), скоро убедили галилейского правителя, что тут нет для него никакой опасности – и он оставил в покое нового учителя. По крайней мере, в Евангелии нет ни слова, ни намека, чтобы Антипа употребил какое-либо насилие по отношению к Господу Иисусу за все время его галилейской проповеди, хоть и ничто не мешало ему с «пророком из Назарета» поступить точно также, как он поступил с Предтечей: в качестве правителя он безответственно мог преследовать и казнить – кого и как угодно.

Но не так смотрели на нового учителя те, которые доселе пользовались преобладающим влиянием на народ. Книжники и фарисеи¹³ на самых первых порах проповеди и действий Иисуса поняли, что это действительно «новое учение» (Мк.1:27), в основе подрывавшее то, чему они преимущественно учили народ (соблюдете обрядовых внешностей – до нелепейших мелочей, как например, хранение дня субботнего и т. п.), и во имя чего тяготели над ним своим влиянием! Они скоро сознали, что этому влиянию готовится неотразимый удар, потому что в самый народ уже проникало убеждение о превосходстве Иисусова учения перед их учением (Мк.1:22), и понятно, не могли хладнокровно смотреть на это, не могли не вступить в борьбу с новым Учителем, и, поражаемые Им, не искать всячески его гибели. Собирались и они слушать Иисуса, случалось даже из всех мест Галилеи, Иудеи и Иерусалима (Лк.5:17); сопровождали и они Его в среде прочих; но это не было искреннее и чистое влечение к необыкновенному учителю; напротив, цель их была – найти случай, способ, средство «погубить Его» (Мф.12:14); по меньшей мере, воспрепятствовать распространению Его проповеди, уронить Его во мнении народном и т. п.: «они наблюдали за Ним, чтобы обвинить Его; книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в себе вельзевула» и т. п. (Мк.3:2, 22). Поражаемые правдой слова при каждом столкновении с Иисусом, обличаемые в лицемерии и в бессмыслии своей привязанности к букве закона и к «преданиям старец»¹⁴, они, случалось, «приходили в бешенство и устраивали советы, чтобы им сделать с Иисусом» (Лк.6:11); доходило до того, что фарисеи вступали даже в совещания с иродианами, чтобы уничтожить неодолимо-сильного словом и делом Учителя (Мк.3:6). Но здесь, в Галилее, их озлобление, их ярость против Него были бессильны. Иисус, всегда сопровождаемый толпами народа, спокойно удалялся со своими учениками на берега любимого озера или в соседние области. Не в Галилее, в Иерусалиме было средоточие их силы, где, в случае нужды, они могли призвать себе на помощь священство и уже за одно с ним действовать на массы и на самое правительство.

Так, в Иерусалиме, средоточии всего священного для евреев, было средоточие и еврейской учености. Здесь формировалась эта масса книжников, которые в качестве законоучителей расходились по всей еврейской земле, мало того, «обходили море и сушу» для обращения в еврейство язычников. (Мф.23:15). В чем же состояла ученость книжников? Изучение закона, но не в его внутреннем значении, не в его духе и смысле, а лишь во внешней форме (такое или другое сочетание слов, такое или другое расположен букв, самая форма их, величина, положение, сходство их с той или с другой, и пр., и пр.); изучение громадной массы «преданий», охватывавших до мельчайших и ничтожнейших подробностей все случаи жизни общественной и частной, составивших «Талмуд», – этот громадный сборник, в котором трудно определить чего более: бессмысленных бредней или нравственно развращающих учений¹⁵, – вот что было делом, единственной наукой этих «законоучителей» народа. Такое одностороннее, исключительное занятие неизбежно вело к тому, что засушало и даже совсем убивало все живое, все разумное в человеке. Знание еврейского ученого – «зофера» (книжника) было бесплодное в нравственном отношении, в основе заглушавшее все высшие, духовные потребности. На большую беду, оно переполняло того, кто убивался над таким знанием самым необузданным тщеславием. Надутый воображаемой ученостью, которая стоила ему тяжкого труда и многого времени, еврейский книжник с презрением, с раздражением, с ненавистью относился ко всему, в чем проявлялась простая, чистая не изуродованная такой ученостью жизнь. «Этот народ!.. невежда в законе – проклят он!» (Ин.7:49). Вообще, уж таково свойство подобного уморазвития, что оно отнимает всякую способность понимать вещи здраво и просто; считает важным лишь преодоление этих вздорных, ни к чему не ведущих трудностей, на которые истощается его собственная жизнь, и в этом только видит приличное занятие для лиц, облеченных каким-либо значением в среде человечества.

Здесь же было средоточие фарисейства, которое гнездится всегда там, где обилие средств, где сила, власть, т. е. где возможность приобретать наибольшее влияние на ход дел, извлекать наибольшие выгоды из своего нетрудного промысла ревностным благочестием. Эти-то две силы и заправляли всем, что касалось верования и жизни народа еврейского: «на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи», – так засвидетельствовал сам Иисус (Мф.15:1, 2 и далее). Какими орудием заправляли? – не иным, кроме самого лютого фанатизма, потому что «книжник» – и не фанатик, фарисей и – не фанатик, – вещи невозможные, немыслимые.

Что до священства, то ко времени пришествия Христа Спасителя оно уже дошло до той крайней степени падения, что высшее достоинство среди его превратилось в нечто продающееся, или с бою достающееся. Кровавая борьба между родными братьями, между отцом и детьми из-за первосвященнического звания¹⁶, – вот летопись еврейского первосвященства перед временем Ирода I. Ирод, забравший в свои руки первосвященнические одежды и хранивший их в башне Антония, подчинил своей власти избрание и низложение первосвященников. Отсюда первосвященничество сделалось ареной, на которой неутомимо подвизались – интрига, подкуп, козни; ради чего подвизались – ради того ли, чтобы первосвященничество было истинным служением Богу истинному? Понятно, нет. Отсюда и менялись они так часто, как только выгодным для себя находили это правители. Так, при Ироде I сменилось их семь¹⁷; за время земной жизни Господа Иисуса – 8¹⁸. Если прибавить, что большая часть из них принадлежала к секте саддукейской¹⁹, к этой ни во что не веровавшей аристократии, которая образовалась при храме, жила и роскошествовала от его святыни, но во всем священническом служении видела суету и ничтожество, то нетрудно понять, до какой глубины нравственного растления дошло первосвященничество, современное Господу Иисусу.

Таких ли же первосвященников не могли подвигнуть на что угодно, на какое угодно злодеяние, две фанатические силы, безраздельно забравшие в свою власть «седалище Моисеево»? И особенно, когда лицо ненавистное им можно было представить опасным для самих первосвященников?

А эта возможность не могла не представиться: не мог же Господин Иисус хладнокровно смотреть на поругание высшей святыни всего еврейского народа, ради которой собирались они в Иерусалим со всего света – храма²⁰.

Двенадцатилетний отрок, Он сказал своей матери: «Зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк.2:49). Так, каждый раз, когда Он приходил в Иерусалим, храм был главным местопребыванием Его: здесь проводил Он почти все дни, лишь на ночь удалялся на гору Елеонскую (Ин.8:1). Но как же должен был Он смотреть на все безобразное, совершавшееся в храме? Если б Он был и не более как простым ревнителем закона Моисеева, лишь чуждым закваски фарисейской, то могла ли не возмущаться до самой глубины Его душа при виде управления нечестивого и кощунственного местами и предметами святыми, управления допустившего такие возмутительные, вопиющие беспорядки, которые прямо и несомненно свидетельствовали о совершенном упадке благоговения и богопочтения в лицах управляющих? Когда Он в первый раз, как учитель, «пришел в Иерусалим, то нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег; и, сделав бич из вервий, выгнал из храма всех, также и овец и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, и столы их опрокинул, и сказал: …дома Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин.2:13 и далее). И какие были плоды этого? Да каким же быть плодам при этих первосвященниках – не званных от Бога как Аарон, а интригами добившихся своих мест, подкупами и угодничеством римской власти державшихся на них? Им ли, с их холодным безверием, с их нравственной отупелостью, было заботиться о неприкосновенной святыне храма, ревновать о том, чтобы «дом молитвы» и был домом молитвы, а не превращался в торговую площадь, напоминавшую даже вертеп разбойников? Что им было до всего этого, как и до самого верования народа? Явился новый учитель в храме, выказал необыкновенную ревность о святыне его – что им и до этого? Лично дело их пока не касалось, и они не обратили никакого внимания ни на учителя, ни на поступок его. И пошло все опять по-прежнему: выгнанные торговцы и меновщики возвратились на свои места и продолжали свою деятельность (Мф.21:12, 13). Нечестие, значит, велось здесь до той последней, крайней степени, когда уже не слова убеждения, а самые энергичные действия не сильны не только уничтожить, даже и ослабить его. Так, повторяем, простой ревнитель богопочтения не мог бы выносить этого. Но Богочеловек, пришедший возвестить людям служение своему Отцу «духом и истиною», при виде такого поругания святого места, которое должно было служить «домом молитвы для всех народов» (Мк.11:11), и из которого закоренелое нечестие сделало «вертеп разбойников» – как должен был смотреть на все это Богочеловек? С ясным ведением того, откуда и в чем все зло, мог ли Он не скорбеть всей глубиной скорби об этих нечестивых пастырях, которые так точно выполнили пророчество о себе: «пастыри разорили Мой виноградник, истоптали участок Мой, драгоценный участок Мой сделали пустой степью, сделали его пустыней» (Иер.12:10)? Снедавшая Его ревность о доме Божием могла ли стерпеть, чтобы не взять еще раз карающего бича в руки для очищения поруганной святыни? Но то самое – что бесследно прошло для него, когда Он был еще безвестным учителем, не могло уже остаться без последствий, когда имя Его громко произносилось в народе; когда книжники уже за едино с первосвященниками, прозревшими или вразумленными, что дело доходит и до них, зорко следили за всяким шагом опасного для них учителя: «услышав это, – слова Иисуса – что дом молитвы они превратили в вертеп разбойников, книжники и первосвященники искали, как бы погубить Его» (Мк.11:17, 18).

Так, все события сами собой слагались, чтобы сбылось слово Господа Иисуса: «не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк.13:33). Здесь сосредоточивалось все сильное и влиятельное еврейского народа; здесь поэтому должна была решиться и борьба – между тьмой, которой обложили всю жизнь этого народа книжники и фарисеи, и между светом, который вносил в мир «пророк, пришедший из Галилеи».

Нельзя, впрочем, сказать, чтобы все было враждебно Господу Иисусу в этом пророкоубийственном городе, и чтобы проповедь Его оставалась совсем бесследной в Иерусалиме: медленно, сокровенно, но все же принималась она и здесь. По поводу дальнейших событий евангелист замечает: «и из начальников многие уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги» (Ин.12:42). Так, были веровавшие в необыкновенного учителя из высших сословий еврейского мира. Таким, например, при самом начале проповеди Иисуса явился Никодим – «один из начальников иудейских». Но таково было страшное давление фарисейства в Иерусалиме, так была страшна гроза – «отлучения от синагоги», что даже лица с силой и влиянием не осмеливались явно пристать к Иисусу. И не напрасно. «Отлучение от синагоги», кроме крайнего позора, сопровождалось конфискацией (отнятием, разграблением) всего имущества. «Отлученный» и с семьей изгонялся с места жительства, переставал быть евреем и не делался римлянином, значит, оставался без всякого покровительства, без всякой защиты под преследованием беспощадно-мстительного фарисейства».²¹ Сколько ж требовалось самоотвержения, чтобы решиться на такой страшный шаг человеку из высшего общества? Вот почему веровали некоторые из таковых в Господа Иисуса, но веровали, так сказать, украдкой. И Никодим лишь ночью осмелился прийти к «учителю, посланному от Бога» для собеседования. Беседа, без сомнения, не осталась без добрых последствий: Никодим, как увидим дальше, заявлял до некоторой степени свою преданность Господу Иисусу, но явным последователем Его не сделался. Так точно и Иосиф Аримафейский, «знаменитый член совета», один из самых богатых Иерусалимлян, значит – достаточно независимый, и не дерзнул быть явным учеником Господа Иисуса. И сколько могло быть таких!.. Что до народа, из иудеев вообще и иерусалимлян в особенности, то веровавшие в Господа Иисуса явились с первого появления Его в этом городе, но подозрительна была их вера: «сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех;... знал Он, что в каждом человеке» (Ин.2:24 и далее). Правда, толпы их сопровождали Его из Иудеи в Галилею, отыскивали и находили Его на берегах Галилейского озера, примыкали к толпам из других местностей и подолгу не отходили от Него (Мк.3:7, 8); но несмотря на то, это не вело ни к чему существенному: не нашлось искренно и безусловно преданных учеников – иерусалимлян. Едва ли может подлежать сомнению, что они следили за Ним лишь из одного суетного желания – «видеть знамения», которых так часто и настойчиво требовали от Него (Ин.6:26), или даже из более корыстных побуждений: «Иисус сказал им – истинно, истинно говорю вам, вы ищете меня потому, что ели хлеб и насытились». По крайней мере, то не может подлежать сомнению, что ни одно пребывание Господа Иисуса в Иерусалиме не обходилось без того, чтобы Иудеи не поднимали на Него своих рук и не искали убить Его (Ин.5:16, 18; Ин.7:1 и далее, Ин.7:25, 30; Ин.8:59 и пр.).

Чем дальше шло дело, т. е. чем яснее обнаруживались дух и направление учения Господа Иисуса, тем сильнее развивалось озлобление против Него книжников и особенно фарисеев. Ни в чем, ни в слове, ни в деле, не был Иисус нарушителем Моисеева закона. Вся жизнь Его, чистая и светлая, была открыта для всех, и Он имел все право говорить Своим слушателям: «кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин.8:46). Закон, данный Богом, был для Него святыня, за которую Он стоял крепче, чем все они вместе взятые: «не дал ли вам Моисей закона? – и никто из вас не поступает по закону» (Ин.7:19). Но не в законе было и дело – с законом Он мог обращаться так свободно, как Ему было бы угодно, как они сами обращались, например, и на это они не обратили бы никакого внимания. Да!.. Когда Он говорил: «не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но восполнить»²² (Мф.5:17); и действительно, со всей властью законодателя восполнил теми высшими началами нравственного совершенства, какие были неведомы древнему миру, которые шли вразрез с вековыми убеждениями евреев (напр. Мф.5:43 и далее; Мф.5:21–39 и т. п.), тогда ни один голос не возвысился против Него; ни одно слово вражды или даже недовольства не прорвалось ни с которой стороны. В чем же было дело? – в той «праведности книжников и фарисеев» (Мф.5:20), которую не обинуясь разоблачал Господь Иисус; в той лжи, которой насквозь была пропитана вся их жизнь, вся их деятельность, и которую при всяком удобном случае обличал Господь Иисус; в том лицемерии, кощунственном и погибельном, против которого с беспощадным словом правды (Лк.11:39 и далее), восставал этот «учитель правды» (Ин.2:23). Многое могли бы они простить, со многим могли бы примириться эти благочестивые поедатели вдовьих и сиротских имуществ, как примирялись и с саддукейством и с иродианством, но беспощадно обличающее слово правды – это такая кровная обида фарисейству, которой оно никогда не в состоянии простить и за которую страшно расплачивается всегда. И как иначе? – не легко, в самом деле, расставаться с влиянием на массы, во имя чего ни приобрелось бы это влияние, когда оно доставляет почет, выгодное положение в обществе и разные другие житейские удобства.

И не только это обличающее слово правды, самое обращение Господа Иисуса с народом не могло не озлоблять против Него книжников и фарисеев. Они, надутые своим воображаемым совершенством, с самым возмутительным пренебрежением относились к народной массе (Ин.7:49). Требовали себе эти учители безусловного поклонения от всех: «любили предвозлежания (первые и самые почетны места) на пиршествах, председания в синагогах, приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их – учитель, учитель!» (Мф.23:6–7). О мытарях²³, грешниках и тому подобных личностях и говорить уже нечего: как на отверженных Богом и людьми смотрел на них весь этот учено-тщеславный люд. А новый, галилейский учитель? Весь – любовь, весь – милосердие к народу. Да и как еще: строгий обличитель Их – книжников и фарисеев, относившийся к ним как к «роду лукавому и прелюбодейному» (Мф.12:39); случалось, прямо называвший их «порождениями ехидны» (Мф.12:34) – Он «друг мытарям и грешникам» (Лк.7:34); к самым блудницам обращается Он не как грозный судья, не как беспощадный обвинитель – фарисей, а с невиданной дотоле, с непонятной для еврейских законников кротостью. Могло ль и это не поднимать бури в душах завистливых и фанатических учителей народа? «Фарисеи и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Зачем Учитель ваш ест с мытарями и грешниками?» – с негодованием говорили они ученикам (Лк.15:2). Т. е., по их разумению, учителю народа уж никак не следовало сближаться с такими личностями. При таком разумении, что кроме раздражения мог произвести в них ответ Иисуса: «не здоровые имеют нужду во враче, но больные; подите – научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы, и Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9:11 и дал.). И когда к этому врачу, так доступному и милосердому, повсюду стекались толпы страждущих и обремененных, и все находили покой своим душам; когда в среде народа, дивившегося словам и делам необыкновенная Учителя, не раз проносился вопрос: «не это ли Христос – сын Давидов», т. е. ожидаемый мессия, насколько тогда должно было возрастать это раздражение, и на чем могло остановиться?

Таков был смысл борьбы между «пророком из Галилеи пришедшим», и между тем, что было наиболее сильного и влиятельного среди еврейства. То была не простая борьба, какая велась между сектами еврейскими и, разрешаясь в спорах и ссорах, не уничтожала самых сект, а борьба на смерть. Тут дело шло не о тонкостях книжников, не об ученых спорах между фарисеями и саддукеями – все это могло сталкиваться, спорить, бороться без конца, и все-таки существовать одно возле другого: тут дело шло о более важном и существенном, что должно было вызвать наружу самые темные страсти фарисейской души, самую ожесточенную вражду, самую беспощадную ненависть этой души, и без того незнакомой с любовью: вопрос ставился на – «быть иль не быть»!!. С пророком из Галилеи пришедшим являлись в мир новый дух, новые начала, новая жизнь, прямо противоположные духу и началам фарисейским, исключавшие самую возможность их существования. То и другое, очевидно, существовать вместе не могло, потому что между тем и другим не было никакой примиряющей середины. Свет и тьма, правда и ложь вместе не живут. Чудная, поражающая своим величием борьба: бедный, до неимения, где голову приклонить (Мф.8:20), одинокий, без какой бы то ни было внешней помощи и поддержки, Иисус с одной стороны; и вся сила, вся знать еврейства, могущая еще в случае нужды опереться на римскую власть – с другой; и кого ж страшит эта, казалось бы, совсем неровная борьба? Не одинокого и беспомощного борца, а всю эту массу враждебной Ему силы!.. Он, спокойный и бесстрастный, продолжает Свое раз начатое дело, ни на один шаг, ни на один волос не уклоняясь с предначертанного пути, ни единым словом не поступаясь из Своего учения правды, а враждебная Ему сила ухищряется лишь в способах и средствах – как бы погубить ненавистного ей учителя; Он, при всей возможности уклониться от дальнейших последствий борьбы, ради чего стоило лишь не ходить в Иерусалим, бесстрашно ведет ее до конца, а враждебная Ему сила, вместо честно-законной борьбы, начала против начал, учение против учения, измышляет лишь все возможные козни, чтобы закончить ее внешним насилием; какое неотразимое свидетельство –сознание своего внутреннего бессилия и страха за торжество ненавистного Учителя!.. Того только не умела сообразить враждебная Господу Иисусу сила, как не умеет сообразить фарисейство всех времен и мест, что внешнее насилие в подобных случаях ведет к последствиям прямо противоположным тем, какие имелись в виду при употреблении в дело насилия.

В исходе борьбы не могло быть сомнения. Господь Иисус совершенно ясно предвидел этот исход, и не скрывал от Своих друзей ожидающей Его судьбы. Не раз, и со всей определенностью, предсказывал Он Свой страшно-горький конец в Иерусалиме. На пререкания Петра²⁴ («начать пререцати, начать претити»; Мф.16:21–23; Мк.8:31–33), что этого не будет, не должно быть, Он ответил даже с некоторой суровостью: «Отойди от Меня, сатана, ты Мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божие, но о том, что человеческое». Так, обыкновенное человечество не понимает возможности – борьбы на смерть правды с ложью: оно готово уклониться само, готово прекословить другим, когда за правду предстоит «пострадать и даже быть убиту»; но не так смотрят на это избранники человечества: не что-либо человеческое, дело Божие видят они в этом, для успеха которого нужно принести в жертву все свои силы, самую жизнь.

Наступал праздник «Кущей»²⁵. Господь Иисус уже более года не был в Иерусалиме, не был там и на празднике Пасхи, не желая быть в Иудее, потому что иудеи искали убить Его (Ин.6:1). Его неверующие братья перед этим праздником настаивали, чтобы Он шел туда и явил себя миру, но Он отказался идти с ними. Уже после пришел Он в Иерусалим – и не «явно», не с шумной толпой странников, а «как бы тайно». Можно думать, что в этот раз Он навсегда расстался с Галилеей.

Праздник кущей приходился в осеннее равноденствие. Шесть месяцев должны были еще пройти до исхода борьбы. Но в этот промежуток времени Иисус уже не посещал северных областей, по крайней мере, у евангелистов нет ясных указаний на то. Значит, все это время было отдано Им Иудее, и особенно Иерусалиму. Проследим теперь шаг за шагом Его горький путь, который должен был кончиться одним из самых страшных и позорных родов смерти.

Его галилейские друзья, ученики и ученицы сопровождали Его и в этот раз по Иудее. Но если и прежние пребывания Его в Иерусалиме не приносили Ему ничего отрадного, ничего кроме преследований от фарисеев и неприязненных намерений со стороны иудеев из народа, то тем более ничего доброго нельзя было ожидать теперь. Теперь Он являлся не учителем только, и не обличителем лишь некоторых злоупотреблений фарисейских – во имя преданий, а обличителем всего фарисейства – во всем его объеме, с его духом, учением, стремлениями и влияниями, которые вносили неисцельную отраву в самые основы общественной жизни, являлся с силой и властью пророка, изрекающего суд и кару этим лицемерным вождям народа. Что же должно было все это произвести в них, уже озлобленных против Него, уже ненавидевших Его, как не желание мести, как не стремление во что бы то ни стало избавиться от Него? Если и прежде книжники и фарисеи искали всех случаев погубить Господа Иисуса, «сильно приступали к Нему, вынуждая у Него ответы на многое, подыскиваясь под Него и стараясь уловить что-нибудь из уст Его» (Лк.11:53–54), то теперь они уже решались на открытое, прямое насилие: «послали фарисеи и первосвященники схватить Его» (Ин.7:32).

Так, в это последнее пребывание Господа Иисуса в Иерусалиме и священство²⁶ уже восстало против него. За какую вину?

Прямое слово обличения и осуждения на недостойных первосвященников ни разу не сошло с уст Иисусовых. Ни в одно пребывание Свое в Иерусалиме и в храме Он не вступал с ними в состязания и споры, следовательно, не было им ни основания, ни повода относиться враждебно к новому Учителю, оставлявшему их в покое. Что ж заставило их наконец соединиться с фарисеями? Объяснение этого в следующих словах евангелиста: «многие из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос (мессия), неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? Услышали фарисеи такие толки о Нем в народе, и послали фарисеи и первосвященники служителей схватить Его» (Ин.7:31). Итак, не личная вражда, не желание мести выдвинули наконец первосвященников против Иисуса, а народный говор – «не это ли мессия». Никакой учитель не мог быть для них страшен под охраной римской власти, но мессия, с его неотъемлемым правом, как разумело тогда все еврейство, стать во главе народа, изменить все управление его, гражданское и церковное, – тут могла грозить опасность лишиться первосвященникам мест, званий, значения и средств роскошного существования; как же не постараться о предотвращении такой опасности? Но и тут еще не видно, чтобы первосвященники сами дошли до убеждения в этой опасности, и сами поспешили взять против нее меры насилия.

Позднее, когда говор народа, по-видимому, переходил в самое дело, когда народ встретил Его как царя, тогда и в первосвященниках закипело такое же сильное стремление уничтожить Иисуса, как в фарисеях. А тут, еще слишком очевидно, они действовали под влиянием фарисеев: «услышали фарисеи; послали фарисеи и – первосвященники». Попытка схватить Иисуса оказалась неудачной. Посланные за этим служители возвратились ни с чем, и заявили: «никогда человек не говорил так, как этот Человек». Этого мало, в самой среде фарисейства нашелся человек (Никодим), который высказал, что поступить так, как они хотели, значило идти прямо против закона: «судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» Оскорбительную насмешку за то кинули ему в лицо фарисеи: «и ты не из Галилеи ли»? Тем не менее, случай этот не остался без последствий. После, когда неодолимая правда слов Иисусовых победно торжествовала над словесными ухищрениями Его врагов, когда они должны были отходить от Него – посрамляемые на каждом шагу, в них мелькала мысль, опять-таки употребить против Него открытое насилие; но они уже не осмелились привести ее в исполнение (Мф.21:46).

К этому времени относятся два случая, которые не могли остаться без сильного влияния на исход событий.

Господь Иисус учил во храме; его окружал народ²⁷. Книжники и фарисеи привели к нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, указав на закон Моисеев, по которому таких должно побивать камнями (Моисей, впрочем, не определил рода смерти – Лев.20:10; Втор.22:22), спросили Его мнения об этом. Это было «искушение», и хитро поставленное, из которого, казалось, нет выхода: или Господь Иисус и этой блуднице объявить прощение, как он уже сказал одной – «отпущаются грехи ея многие» и пр., и тогда будет преступником против закона Моисеева, или согласится с этим законом, и тогда поставит самого себя в противоречие, явившись к наличной более строгим, чем к прежде прощенной. Известен чудный ответ Господа Иисуса. В основании его именно лежал закон Моисеев, по которому доносчики или свидетели должны были первые поднять свою руку на убийство осужденного преступника (Втор.17:6–7). Но, вместе с тем, он был таким полным и глубоким поражением, какое едва ли когда терпело лицемерие. При всем народе отступить от женщины, которую они же, во имя закона Моисеева, готовы были побить камнями и отступить под тяжестью собственного сознания, что они, являющиеся перед людскими глазами такими праведниками, в сущности, едва ли лучше уличенной блудницы, по крайней мере, не настолько лучше, чтобы осмелиться бросить в нее камни, – да, поразить больнее и глубже нельзя, и тем еще больнее, что, для такого поражения, потребовалось лишь несколько слов, после которых Иисус и внимания на них не обратил!.. Но не лицемерию прощать или забывать такие поражения. Безмолвно разошлись эти кровожадные ревнители закона Моисеева, но можно ли сомневаться, какую жажду мести, страшной и беспощадной, унесли они в своих душах?

Еще. Господь Иисус исцелил слепорожденного. По поводу этого поднялись толки в народе и, как дело было в субботу, исцеленного отвели к фарисеям. Здесь ему допрос: «как он прозрел». Он рассказал, как было дело. Отсюда, поднялась распря между фарисеями: «одни говорили – не от Бога этот человек, субботы не хранит²⁸, другие говорили, как может грешник творить такие чудеса?» Снова допрос слепому.

– Ты что скажешь о нем? тебе отверз Он очи?

– Это пророк, – отвечал он, не обинуясь.

За таким положительным ответом, призваны были родители исцеленного к допросу. Но как между фарисеями было уже решено – отлучать от синагоги всякого, кто признает Иисуса за мессию, то родители и дали уклончивое показание: «Мы знаем, что это сын наш, и что он родился слепым; а как теперь видит – не знаем, или кто отверз ему очи – не знаем; он сам в совершенных летах, самого спрашивайте, пусть сам о себе показывает». Снова за исцеленного.

– Воздай славу Богу, мы знаем, что человек тот грешник.

– Грешник или нет, того я не знаю, а знаю одно, что я был слеп, а теперь вижу.

– Да что Он сделал с тобою? как отверз твои очи?

– Я уже говорил вам об этом, чего еще теперь хотите? или и вы хотите сделаться Его учениками?

– Ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, а этого не знаем, откуда Он.

– Вот то-то и дивно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. Мы знаем, что грешников Бог не слушает, а слушает лишь того, кто чтит Его и творит Его волю. От века не слыхано, чтобы, кто отверз очи слепорожденному. Если б Он не был от Бога, то не мог бы творить ничего подобного.

Что при такой неотразимой, победоносной логике оставалось фарисейству как не безмолвствовать, в яростном сознании своего бессилия – продолжать спор? Такое постыдное поражение – и от кого? от бывшего слепца, от человека из народа, из того самого народа, о котором фарисейство не иначе отзывалось, как «невежда в законе, проклят он»! И из-за кого? все из-за Него же, из-за ненавистного для них Иисуса!.. И завершили свое поражение фарисеи тем, чем обыкновенно завершает фарисейство свои поражения – ругательством и насилием: «во грехах ты весь родился; и ты ли нас учишь? – и выгнали его вон».

Этих двух случаев, не говоря уже о дальнейшей беседе Господа Иисуса касательно пастырей-наемников, пастырей-воров и разбойников, было достаточно, чтобы озлобление фарисеев не пожалело усилий ускорить исход борьбы.

Что до Иудеев, т. е. до народа, то в нем сильно сказалась теперь борьба между влечением к необыкновенному учителю, и убеждениями, которые внедрили в него «законоучители». По убеждению Иерусалимлян, Он не мог быть мессией, потому что откуда Иисус они знают, а когда придет мессия, никто не будет знать – откуда он (Ин.7:27). А по мнению других, Он был именно мессия, потому что, рассуждали они, когда придет мессия, ужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил (Ин.7:31). Отсюда, эти распри народа о Нем. Отсюда и вера в Него многих из народа как в пророка, и даже как в ожидаемого мессию; и стремления других – схватить Его, чтобы предать фарисейской ярости, или тут же, без дальнейших хлопот, побить камнями (Ин.7:40–41, 44, 7:59). Во что неминуемо должна была разрешиться эта борьба между вековыми убеждениями и новым влечением в народе, увидим дальше.

У евангелистов нет указаний, чтобы Господь Иисус между праздниками «кущей и обновления» удалялся куда-либо из Иерусалима. Значит, здесь провел Он осень и часть зимы. Это время там – худшее в году, дождливое и бурное, бывает даже довольно холодно. У кого же из Иерусалимлян пребывал Он? И на это нет никаких ясных указаний. Читаем только у евангелиста Иоанна: «Иисус пошел (на ночь) на гору Елеонскую, а утром опять пришел во храм» (Ин.7:1). Отсюда мы можем заключить, что дни Господь Иисус проводил в храме, а ночи на горе Елеонской.

Внешнее отделение храма, «притвор язычников», было обширнейшее из отделений, потому что предназначалось не только для язычников, но и для прозелитов («еллинов», Ин.12:20), и для самих евреев, пришлых и туземных, считавших себя почему-либо нечистыми. Оно было окружено длинными и обширными портиками (крытыми галереями), из которых главным считался «портик Соломонов»²⁹, так названный потому, что один из всех зданий храма, построенного Саломоном, остался целым после погрома вавилонского. Этот портик занимал восточную часть храмовых зданий и шел параллельно с долиной Иосафатовой. Здесь-то, в этом отделении вообще, и в портике Соломоновом в особенности, и сосредоточивались всегда толпы народа. Здесь и проводил дни Господь Иисус со Своими учениками, подтверждение чему можно видеть в дальнейшем рассказе евангелиста: «ходил Иисус во храме, в притворе Соломоновом» (Ин.10:23). Этот портик господствовал над всем подгорьем и рвом Кедрона, куда свозились всякий мусор и все нечистоты из города. Взор, с высоты портика, не мог измерить всей глубины рва, и, казалось, вследствие обрывистого склона крутизны, что бездна открывается отвесно под стеной. В самой глубине рва – Кедрон, поток, пересыхающий в летние жары, и бурный в период дождей. На другой стороне его – долина Иосафатова: стесненная между горами Елеонской и Морией, вдоль русла Кедрона, она опоясывала Иерусалим с востока и была покрыта гробницами и могильными памятниками. Некоторые из них, которые можно видеть и теперь, может быть, те самые надгробные памятник и в честь древних пророков, на которые указывал Иисус, когда обличал фарисейство укрывавшее за этими огромными и изукрашенными гробницами свое лицемерие и свое тщеславие³⁰.

За потоком и долиной поднималась уступами гора. Елеонская, или иначе Масличная, ограничивавшая кругозор города к востоку и получившая свое название от изобильно росших на ней масличных дерев³¹. Чтобы из Иерусалима достигнуть вершины горы (верст около трех), для этого нужно было обрывистым спуском сойти в узкую долину Иосафатову, перейти через Кедронский мост, потом взбираться по подгорью, по уступам и скатам которого шел сад Гефсиманский, служивший местом прогулки для Иерусалимлян; затем следовала самая гора, с вершины которой, если обратиться на запад, виден весь Иерусалим во всей подробности его причудливо-разнообразных зданий, с их куполами, террасами, галереями и т. п. Особенно картинно выделялась из общей массы города – гора Мориа – со всем великолепием храма, с ослепительной картиной его террас и его кровлей, покрытых ярко блиставшими от позолоты металлическими листами. Вид отсюда поражал глубоким изумлением всякого, особенно священная гора ослепляла взоры при восходе и закате солнца и представляла громадную массу снега и золота.

Где же именно на горе Елеонской проводил Господь Иисус ночи? Вероятнее всего, на той стороне подгорья, в селении Вифания, в семействе Лазаря.

Трудно определить ясно, когда началось знакомство Господа Иисуса с этим семейством. У евангелиста Луки читаем: «В продолжение пути пришел Господь Иисус в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой; у ней была сестра именем Мария» и т. д. (Лк.10:38 и далее). Что дело идет здесь о Лазаревых сестрах – очевидно. Но жили ли они в Вифании или в другом каком селении приняли Его – об этом никакой основательной догадки сделать нельзя. Также нельзя точно определить и времени, к которому относится этот рассказ евангелиста. Перед тем он сказал: «когда приближались дни взятия Его от мира, Он восхотел идти в Иерусалим» (Лк.9:51), значит, это было в последнее Его путешествие из Галилеи в Иудею. A далее он говорит о хитрости Ирода удалить Господа Иисуса из Галилеи (Лк.13:31); значит, дело было ранее. Но когда бы дело ни происходило, то, по крайней мере, не подлежит сомнению, что Господь Иисус знал это семейство еще прежде случая, о котором рассказывает евангелист, и что оно было вполне достойно Его любви (Ин.11:3). Марфа приняла Его в дом свой, но, недовольная, что сестра предоставила ей одной хлопоты об угощении, обратилась к Господу Иисусу с самой искренней короткостью (Лк.10:40), а в ответе Господа Иисуса выразилось не только знание – лично их, но даже и свойств их (Лк.10:40, 41); следовательно, знакомство их началось не с этого раза, о котором рассказывает евангелист. Что ж до личных свойств сестер, то в случае, рассказанном евангелистом, они выразились совершенно ясно. Марфа была личность добрая, радушная, безгранично-усердная и гостеприимная, но не особенно далекая в разумении истин божественных (Лк.10:41–42; ср. Ин.11:39–40); Мария была сосредоточеннее, со стремлениями к жизни внутренней, к удовлетворению потребностей души. Когда Марфа вся отдавалась заботливости об угощении, Мария, сидя у ног Иисусовых, предавалась вся слушанию Его беседы, с забвением своих хозяйственных обязанностей. Но при различных свойствах обе сестры сходились в одном – в искренней преданности к Господу Иисусу.

Также искренно был предан ему и брат их Лазарь, что так ясно выразилось в несчастии, постигшем эту семью. Когда тяжко заболел Лазарь, тогда сестры обратились к Господу Иисусу – не как просто к чудотворцу, как все обращались, а как к лицу, с которым находились в самых близких отношениях: «вот, кого Ты любишь – болен», и ни просьбы, ни молений при этом; сам Иисус сказал затем: «Лазарь – друг наш» и пр. Значит, между Господом Иисусом и вифанской семьей была самая искренняя, дружеская связь. Не напрасно же у евангелиста замечено: «Иисус любил Марфу и сестру ее, и Лазаря» (Ин.11:5), ни о какой семье больше, даже в самой Галилее, не сделано такого замечания. Значит, только здесь Он находил ту полноту и чистоту преданности, чуждой всего, что отзывается расчетом, соображениями, ожиданиями, какой Он желал и искал от людей. В эту-то семью и мог чаще всего, за время этого пребывания своего в Иерусалиме, удаляться на ночь Господь Иисус; как и в последнее время Своей жизни – дни проводил Он в храме, а на ночь удалялся в Вифанию (Мф.21:17; Лк.19:47; Мк.14:3). Здесь же было и еще лицо, преданное Господу Иисусу –Симон прокаженный (страдавший прежде проказой), находившийся также в близких отношениях и к Лазареву семейству, но в каких именно – нигде не означено. Среди этих-то преданных людей, среди этой благочестивой дружбы мог успокоиваться Господь Иисус и от козней фарисейских, и от враждебных порывов, не раз угрожавших Его жизни, иудейского народа.

Так прошло время до месяца кислев (соответствующего нашему декабрю), в который евреи совершают праздник «Обновления»³². И в этот праздник Господь Иисус был в Иерусалиме, «ходил в храме, в притворе Соломоновом» (Ин.10:22 и дал.). Но враги Его не теряли времени, и подыскивали теперь случай обвинить Его в богохульстве. С этой целью они требовали от Него объявить прямо и открыто: «Мессия ли Он», Иисус напомнил им, что уже не раз объявлял им о том (Ин.3:16 и далее; Ин.4:26; Ин.5:17 и далее, и т. п.); но их неверие – единственная причина, по которой они не хотят признать правды Его слова. И не было надобности заявлять каждый раз, что он Христос, Сын Бога живаго: дела, которые творил Он, во имя Отца Своего, больше, чем достаточно свидетельствовали о том, кто Он. Но, – прибавил Господь Иисус, – если вы и делам Моим не верите, то это доказываешь лишь то, что вы не из Моих овец. Мои овцы признают Меня мессией, и следуют за Мной. За то Я и даю им жизнь вечную. И никто не отторгнет их от Моей любви: дал Мне их Отец мой, который больше всех; а Я и Отец – едино.

Этого только и ждали враги Иисуса, и снова (Ин.8:59) за камни, чтобы побить Его. Не обращая никакого внимания на их угрожающие действия, Он объяснил им, что принятое Им название Сына Божия – нисколько ни посягательство с Его стороны на не принадлежащие Ему права, ни богохульство, что если писание называет «богами» людей с помазанием свыше, то тем более, и бесконечно более, Он может назвать себя Сыном Божиим, Он – освященный и помазанный Богом по преимуществу, значит, помазанник (Христос – Мессия) в высшем значении слова. А в доказательство этого, опять-таки, пусть Иудеи рассмотрят Его дела. Если они не достойны Бога, то пусть не веруют в Него, Иисуса, а если они достойны Бога, то пусть искренно признают, что Бог в Нем и Он в Боге; другими словами, что Он Сын Божий – во всем значении слова, значит, ожидаемый Мессия.

Ответ на постановленный вопрос был открытый и прямой. Доказательства неотразимы: что можно было сказать против правды дел, если уже считали недостаточным – правду слов Иисусовых? Но не то требовалось, не убедиться и уверовать желали, а лишь подыскивали возможности сгубить Его. Камни не пошли в дело – верно у народа не поднялись-таки на Него руки, поэтому «опять искали схватить Его»; опять, значит все те же, что и прежде, фарисеи (Ин.7:44 и далее). Но час для этого еще не настал, и Господь Иисус удалился за Иордан, в область Перею, на то место, где прежде крестил Иоанн. Место называлось – Вифавара³³. И здесь, как в Галилее, проповедь его многими была принята открытым и искренним сердцем.

Но в то время, как Господь Иисус учил за Иорданом, на любимой им семье, в Вифании, отяготело великое испытание: тяжко и опасно заболел Лазарь. Сестры, встревоженные его положением, но полные веры в любовь и божественность своего Учителя, поспешили уведомить Его о случившемся горе. Иисус не поспешил к ним, как можно было ожидать, но, сказав посланным что болезнь не к смерти, остался там же еще на два дня. После этого объявил своим ученикам о своем намерении возвратиться в Иудею. Их напоминание о крайнем озлоблении против Него Иудеев не сильно было остановить Его, а затем Он положительно объявил им о смерти Лазаря. В Вифанию Он прибыл на четвертый день Лазаревой смерти, когда он был уже похоронен и тело его начало разлагаться. И здесь совершилось величайшее из Его чудес – воскрешение этого четверодневного, начинавшего гнить, мертвеца.

Это чудо так явное, так гласное, так многими очевидцами засвидетельствованное, естественно, должно было ускорить ход событий. Фарисеям рассказали о случившемся (Ин.11:46). К ненависти их, которой они были переполнены к Иисусу, теперь уже неминуемо присоединялась боязнь за близкое торжество Его, боязнь и первосвященников за то ж, если они сообща не возьмут против Него решительных и скорых мер. И они поспешили собрать «совет»³⁴, чтобы окончательно и торжественно решить судьбу ненавистного для них всех Учителя. Это решение вышло из уст первосвященника Каиафы; и оно было – смертный приговор Иисусу. «С этого дня положили убить Его», т. е. совет принял и утвердил приговор Каиафы (Ин.11:53). Затем дано было от фарисеев и первосвященников приказание, что если кто узнает, где пребывает обреченный на смерть, не замедлил бы объявить им: теперь, после решения совета, только и оставалось им схватить Его. Но Иисус удалился в Ефраим³⁵», небольшой город, лежавший близ той дикой горной местности, которая вообще называлась «пустыней Иудейской», где Он провел после Своего крещения сорок дней и «был со зверями» (Мк.1:17). В Ефраиме и оставался Он несколько времени, но сколько именно, определить невозможно.

Праздник Пасхи³⁶ между тем уже приближался. В Иерусалиме уже начиналось обычное стечение народа, спешившего предварительным «очищением»³⁷ (Ин.11:55) приготовиться к достойному вкушению пасхального агнца. И Господь Иисус снова отправился в Иерусалим, предварив учеников в третий и последний раз об ожидающей Его страшной судьбе. И этот последний путь ознаменовался, с Его стороны, той же чудно-кроткой любовью, ко всем снисходящей, всех милующей, какой было полно все время Его учительства, а со стороны враждебного Ему фарисейства обычными кознями.

«Позволительно ли разводиться мужу с женою?» – таков, например, был «искусительный» («искушая его») вопрос, предложенный фарисеями Господу Иисусу во время этого пути; вопрос, нужно заметить, возбуждавший самые ожесточенные споры между еврейскими учеными. Но и здесь, как и везде, в прах разбивались все вражеские козни о простое и прямое слово правды Господа Иисуса. (Мф.19:3 и далее; Мк.10:2 и далее).

А с Его стороны, какая бесконечная полнота любви ко всем! Приводили к Нему и сносили детей, чтобы Он благословил их, помолился за них, или хоть только прикоснулся к ним (Мф.19:13 и далее; Мк.10:13 и далее). Ученики не допускали приносящих. С негодованием за то сказал им Иисус: «пустите детей приходить ко Мне, и не препятствуйте им: таковых то и есть царство небесное». Обнял затем их, Милосердый, возложил руки на них и благословил их. Подбежал к нему юноша³⁸, пал перед ним на колени и спросил: что делать ему для наследования жизни вечной. Господь Иисус указал на исполнение заповедей. «От юности моей я сохранял их все», – отвечал ему юноша. Полюбил Господь Иисус доброго юношу, и указал ему на высший путь совершенства (Мк.10:21 и далее). Но пожелалось ему расстаться с большим имением; и с печалью пошел он прочь (Мф.19:16 и далее; Лк.18:18 и далее). Проходил Господь Иисус Иерихоном³⁹.

Богатому мытарю Закхею во что бы то ни стало захотелось увидеть Его, но, малорослый, никак не мог добиться этого, из-за толпы, окружавшей Иисуса. Поэтому, забежал вперед и влез на смоковницу, мимо которой надлежало проходить Ему. «Закхей, – сказал Господь Иисус, подойдя к этому месту, – поторопись, сегодня Мне нужно быть у тебя в доме». Поднялся ропот в народе, зачем зашел он к человеку всеми ненавидимому. «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее», – отвечал милосердый ропщущим (Лк.19:1–10). При выходе из Иерихона два нищих – слепца, сидевшие при дороге, обратились к Нему с мольбой о прозрении. Мольба была услышана: слепцы тут же прозрели по одному слову Его (Мф.20:29 и далее; ср. Мк.10:46 и далее; Лк.18:35 и далее). Таков был последний путь Господа Иисуса.

Необходимо заметить, что в народе было уже убеждение о близком торжестве Господа Иисуса. Он, приговоренный Иерусалимским советом к смерти, возвращался в Иерусалим, так же, как и всегда, спокойно учащий, чудотворящий, без малейших тревог и опасений: для народа было основание думать, что наступает минута, когда Он сядет на престоле Давида, предка своего, и положит основание царству великому, славному и страшному врагам.

За шесть дней до Пасхи Иисус пришел в Вифанию. Здесь, в дому Симона прокаженного (Ин.12 и далее; ср. Мф.26:6–13; Мк.14:3–9) была приготовлена для Него вечерь⁴⁰. Марфа служила за этой вечерью, а Лазарь был в числе возлежавших⁴¹. Явилась Мария с алавастровым сосудом мира – нардового, чистого, драгоценного; разбила сосуд и возливала миро на голову Иисусу, затем им же помазала ноги ему и отерла волосами своими; дом наполнился благоуханием. Что выразилось со стороны Марии в этом поступке? Обмыть гостю ноги, которые вследствие отсутствия обуви, такой как у нас, и дорог, покрытых непроходимыми слоями самой тонкой и едкой пыли, покрывались целыми слоями этой пыли и не могли не страдать от этого, было общим обыкновением на востоке. Но употребить вместо воды благовонную жидкость-миро – это было уже величайшей почестью, свидетельством самого искреннего и глубокого уважения к какому-либо лицу. Омывали водой обыкновенно слуги, но в исключительных случаях – главные лица семьи. Со стороны Марии, которая не удовольствовалась тем, что возливала миро на голову и помазала им ноги Иисуса, но еще отерла их своими волосами, это было выражением величайшего благоговения, благодарности и любви к нему. Но не так посмотрели на это ученики, также возлежавшие за ужином. По их, это была бессмысленная трата, и разумнее можно было распорядиться деньгами, которых стоило миро. «Для чего бы, – говорил Иуда Искариотский, – не продать это миро за триста динариев⁴² и не раздать нищим?» (Ин.12:5); «к чему такая трата?» – с негодованием толковали между собою другие ученики (Мф.26:8, 10). Их негодование перешло даже в ропот (Мк.14:5). Но Господь Иисус вполне и безусловно оправдал великую жертву Марии. «Оставьте ее, – сказал Он, – что ее смущаете? Она доброе дело сделала для Меня, приготовила Меня к погребению. Поэтому, где только в целом мире будет проповедано Евангелие, сохранится воспоминание и об ее поступке. А что до нищих, то они всегда останутся при вас».

Между тем Вифания продолжала наполняться народом. Кроме тех, которые следовали за ним еще от Иерихона, сюда же двинулись толпы и из Иерусалима. Воскрешение Лазаря продолжало еще живо и сильно занимать умы. Поэтому, как только разнеслась молва, что Иисус возвратился в Вифанию, иудеи поспешили сюда не только ради великого чудотворца, но чтобы видеть и воскрешенного. И об этом скоро дошла весть до врагов Иисуса: «убить и Лазаря» – порешила их ярость. За какую вину? «потому что ради его многие из иудеев приходили и веровали в Иисуса».

Отсюда, собственно, и начинается последнее, конечное действие величайшего мирового события, долженствовавшего в самых основах изменить человечество, заключение того великого дела, ради которого явился в среде людей Богочеловек. Если не фарисеи, жаждавшие беспощадной и неотлагаемой мести над своим страшным обличителем, то архиереи могли не употреблять доселе чрезвычайных средств, чтобы привести приговор своего совета в исполнение. Но теперь, когда масса народа так ясно и положительно начала заявлять свое влечение к дивному учителю и чудотворцу, теперь во чтобы то ни стало, какими-то ни было средствами и мерами нужно было тем и другим покончить со своим общим врагом – наступал конец борьбы. И вот, в последний раз лицом к лицу стали ложь и тьма фарисейства, подкрепляемые всем, что есть сильного и неодолимого у людей; свет и правда Евангелия без всякой внешней поддержки и защиты, в лице одного и до конца одинокого галилейского Учителя. И правда уже беспощадно бичевала врагов своих, пред взоры всех выставляя самые глубины их сокровенных помыслов, стремлений и целей; перед этой, доселе ничего не понимавшей, массой, обнаруживая, что все, во имя чего только влияли на нее, – все это ложь и лицемерие. Мало того, в этих притчах, настолько прозрачных, что враги Господа Иисуса не могли прямо не узнавать себя, Он раскрывал перед всеми и эту жажду крови и убийств, которой во все века было проникнуто фарисейство, и эту последнюю грань лицемерия, до какого только может дойти человечество, – построение потомками великолепных памятников тем, которых избили предки, потомками, действующими совершенно в духе своих предков. После этого ль фарисейство могло удовлетвориться чем-либо кроме смерти своему грозному обличителю и судье, и самой страшной, и самой позорной смерти? Крест Ему!.. т. е. та римская казнь, которая несла с собой невыразимые языком человеческим страдания, вечно неизгладимый позор и на которую осуждалось лишь отребье человечества: крест Ему!!.

Но что же преданные Иисусу – не бедняки из народа, ничего не значившие, не рыбари галилейского озера, а те, которые были с силой и влиянием в самом иерусалимском совете? А что ж могли сделать они, какие-нибудь единицы, против целой массы рассвирепевших страстей? Могли «не участвовать в совете и в деле их» – фарисеев и книжников, преобладающей силы в этой борьбе; более решительные и смелые могли предать Тело распятого погребению, и даже с особенной честью – a имели ль они возможность стать открыто на стороне Иисуса перед самым исходом борьбы? Положительно нет, если только не разуметь возможности – погибнуть вместе с Иисусом, потому что фарисейская мстительность сумела бы расплатиться за открыто заявленную преданность так ненавистному для них лицу, что членам совета, без сомнения, слишком хорошо было известно (Ин.12:42). A, кроме того, евангелист по поводу их еще замечает: «они возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию» (Ин.12:43). Трудно переходимое преткновение для всех «высокопоставленных лиц»⁴³ – это «слава человеческая», т. е. высокое положение, занимаемое в среде человеческих обществ!.. Отрешиться от власти, почета, влияний, чтобы самоотверженно стать на защиту одинокой гонимой правды, за едино с ней осудить себя на позор гонений; пойти, таким образом, против людей своей среды, против ее духа и стремлений: много ли во всех летописях человеческих найдется таких примеров? Всегда найдутся настолько честные, что в душе будут сочувствовать правде, и помощь даже окажут ей, если при этом не представляется какой-либо опасности для них самих – лично; но... и только: дальше – преткновение непереходимо. И «веровавшие в Господа Иисуса из знати» сделали то самое, что тысячи тысяч раз делали до них, после них и будут делать всегда люди подобного положения: уклонились от исхода борьбы и стали в стороне от беззаконного судьбища – с его страшным заключением (Лк.23:51).

Но этот, так неожиданно быстрый, переход народа от – «осанна» к – «распни»? Тоже объясняется просто. Масса всегда и неизбежно следует за кем-нибудь, кто руководит ею и направляет ее действиями и криками, особенно при каких-либо чрезвычайных возбуждениях и общественных волнениях. Тут ничто не обсуживается, не разбирается, не взвешивается: крикнет один – закричат сотни, тысячи; потребуют – о чем вчера и не думали, о чем завтра будут сокрушаться, плакать, с горьким, но уже поздним раскаянием «бить себя в грудь» (Лк.23:48). Сколько раз в истории человечества повторялись в больших или меньших размерах такие явления!.. А руководителей народного движения против Господа Иисуса было достаточно: «Первосвященники возбудили народ просить» (Мк.15:11), первосвященники и старейшины научили народ... Иисуса погубить⁴⁴ (Мф.27:20); продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников (Лк.23:23). Это во-первых. А книжники и фарисеи, с их безграничным, веками крепшим влиянием на народ? – это во-вторых. А, наконец, и из среды самого народа то, что должно было считаться особенно авторитетным для массы, отовсюду собравшейся на праздник, иерусалимляне были против Иисуса. «Не удостоверились ли начальники, что Он подлинно Христос? но мы знаем откуда Он; Христос же, когда придет, никто не будешь знать – откуда он», – так рассуждали они незадолго до последних событий, и – «искали схватить Его» (Ин.7:25–30). На этом основании, и поднимались так нередко на Него камни. А от камней до – «распни» переход слишком недалек. Чем же тут был народ в своей массе? Многосильной машиной, заведенной и направленной весьма многими и весьма искусными руками. Лишь того, в ослеплении рассвирепевших страстей, не предусмотрели враги Господа Иисуса, что раз возбужденная масса может дойти до таких крайностей, каких верно им не желалось («кровь его на нас и на детях наших!..»). Грозный урок для всех, которые решаются прибегать к этому страшному – роковому средству, и притом урок, не раз повторявшийся в жизни народов.

Окончательный ход событий, т. е. последняя неделя земной жизни Господа Иисуса, будет передан словами самих евангелистов, сведенными в один общий рассказ. Предварительно же считаем нелишним прибавить еще несколько слов о главных деятелях этого страшного события.

На самом первом плане выступает первосвященник Каиафа, увековечивший свое имя в летописях человечества ненамеренным, бессознательным пророчеством: «Лучше, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин.11:50–52). Иосиф Каиафа, шестьдесят девятый первосвященник, был возведен в этот сан Валерием Гратом, римским правителем Иудеи, в 26 году по P. X., а низведен в 34 г. Вителлием, правителем Сирии (через год после распятия Господа Иисуса). Не может быть сомнения в том, что не за личные достоинства возведен он в этот сан: личные достоинства, в это время интриг и подкупов, которыми добивались первосвященства, не могли иметь никакого значения; зять Анны, т. е. человек партии, преобладавшей в то время в среде священства, ею, конечно, и был он выдвинут на это важное место. Еврейский историк того времени Иосиф Флавий проходит молчанием его первосвященническую деятельность, несмотря даже на то, что он держался дольше других в этом звании, не упоминает и об его происхождении⁴⁵, отличая от других лишь прозвищем – очень некрасивым («каиафа», с еврейского, разносчик вестей, сеятель смут, «сплетник» – в наихудшем значении слова), а прозвища, как известно, в те времена были полной характеристикой лица: очевидно, это была одна из темных по происхождению, пустых и ничтожных по деятельности личностей, на каких историки не тратят много слов. Едва ли и сам он разумел значение носимого им звания, и не был больше римским чиновником, т. е. доходной статьей правителя области, чем первосвященником: с разумением своего звания, он не дерзнул бы «разодрать одежды свои» (Мф.26:65), что положительно было воспрещено первосвященникам Моисеевым законоположением (Лев.21:10), не посрамил бы своего звания – бродяжничеством, зауряд с другими, на судьбище к язычнику («и поднялось все множество их» (Лк.23:1), звания, которое, по тому же законоположению, так строго должен был охранять (Лев.21:12), и не заявил бы себя вместе с другими таким горячим сторонником римского цезаря (Ин.19:15). Особенно резко выразилось его ничтожество, и как личности и как высшего сановника в мире еврейства, в том обстоятельстве, что его тесть, отставной первосвященник, на деле был главным действующим лицом в Иерусалимском совете: до того главным, что считался отнюдь не отставным, a действительным («при первосвященниках Анне и Каиафе», Лк.3:2.), при котором зять состоял как бы временно первосвященником («отвели к Анне, он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником», Ин.18:13). Человек партии, Каиафа не иным чем мог быть как жалким орудием и охранителем интересов этой партии, а никак не блюстителем правды закона – в качестве первосвященника, что и выразил он своим заявлением: «вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер» и т. д. Кто же в это время стоял во главе партии, решившейся во что бы то ни стало погубить Господа Иисуса?

А вот этот самый – тесть Каиафы, отставной первосвященник – Анна. Анан I – сын Сифа, шестьдесят пятый первосвященник, возведенный в это зваие правителем Сирии Квирином (в 9 г. по P. X.), низложенный Валерием Гратом (в 23 г.). Отец пяти сыновей, он всю свою жизнь провел в интригах, чтобы упрочить первосвященничество в своей семье. Интриги его не оставались бесплодными, хотя и не принесли его семье ничего прочного: все пять сыновей, и даже зять, перебывали первосвященниками, и все низложены. Сыновья: Елеазар – первосвященствовал не более года (24–25 по P. X.); Ионафан III – около трех лет (37–40 гг.), убит по повелению правителя Сирии Клавдия Феликса, которому угодничал); Феофил – около трех лет (37–40 гг.); Матфия II – с небольшим год (41–42 гг.); Анан II – с небольшим три месяца (61 г., убийца ап. Иакова); о зяте Каиафе выше сказано.

И вот те цели, к которым стремился отставной Анан, и те силы, которыми располагал он во время исхода борьбы с Господом Иисусом: при зяте первосвященнике, состоявшем в безусловном подчинении ему, отец пяти сыновей, из которых старший – хоть был уже низверженный, как и отец, первосвященник, но все же сохранял первенствующее значение в совете, а четверо младших занимали уже второстепенные архиерейские места в храме⁴⁶, Анан, как легко понять, был достаточно силен для борьбы с кем бы то ни было. Но это еще не все. Чрез недолгое время после смерти Господа Иисуса «собрались в Иерусалиме начальники и старейшины и книжники, и Анна первосвященник, и Каиафа, и Иоанн, и Александр и прочие из рода первосвященнического» (Деян.4:5–6) – целый «род», помимо уже сыновей с Ананом во главе, – сила!.. И никого легче не могло поднять фарисейство против Господа Иисуса, как именно эту силу – закалившуюся в интригах ради первосвященства, как эту партию, с Ананом во главе, для которой слишком важно было, чтобы не совершился какой-либо радикальный переворот во всем священстве, могущий вытолкнуть ее из прочно занятого положения. И ни с кем удобнее не могло сойтись фарисейство, жаждавшее крови Господа Иисуса, как именно с этим «родом первосвященническим», члены которого тоже не отличались душевной мягкостью, что так поразительно доказал последний представитель его – первосвященник Анан II, совершивший над ап. Иаковом казнь, возмутившую самих евреев⁴⁷.

Вот кто был главным деятелем в страшном событии смерти Богочеловека – отставной Анан I. Так, действительно, и означено у евангелиста. «Тогда воины и тысяченачальник, и служители иудейские взяли Иисуса, и связали Его, и отвели сперва к Анне» (Ин.18:12–13). Зачем к Анне? ради чего к давно уже низложенному первосвященнику? «Не для того, говорят, чтобы отвечать перед судией, потому что Анна был низложен, и оставался только почетным первосвященником, но для того, чтобы почтить сан, которым он облечен, и титул, который он еще носил». «Почтить сан», но, кроме его, состояло на лице еще три низложенных, уже после него, первосвященника (Измаил I, Елеазар IV, Симон V); почему же тех не почтили, если только это могло быть честью? «Он носил титул» – по силе партии, которой он был главой, по преобладающему чрез то влиянию в Иерусалимском совете, его называли первосвященником, но, раз низложенный, он уже не имел права носить этот титул, потому что у евреев не было, даже по Моисееву законодательству, не могло быть «почетных (титулярных) первосвященников». Нет, к нему первому приводят Господа Иисуса, значит, он был главным руководителем этого насилия, к нему прежде всего являются – «воины, тысяченачальник» и прочие, значит, от него шло распоряжение, и им были посланы они. Дальнейшее его действование ставит это, вне всякого сомнения. Он тут же, немедленно, приступает к допросу приведенного Иисуса, т. е. берет на себя право, принадлежавшее совету; неопровержимое доказательство того, насколько все это дело было его личным делом. Лишь отказ Иисуса отвечать ему («Что меня спрашиваешь? спроси слышавших» и пр.), вызвавший здесь первое поругание великому страдальцу, заставил отставного первосвященника отослать связанного Иисуса к первосвященнику наличному, где и употреблено было столько ухищрений, чтобы этому беззаконному судьбищу придать хоть какой-нибудь вид законности.

Понтий Пилат (Понтий, вернее, Понций – имя⁴⁸, Пилат – прозвание), как сказано прежде, был пятый прокуратор Иудеи, по покорении ее римлянами. Назначенный императором Тиверием в тринадцатый год его царствования (27 г. по P. X.), он исправлял свою должность в продолжение десяти лет, после которых, по жалобам евреев, был низложен наместником Сирии – Вителлием, и императором Кай Калигулой сослан в Вьенну, в Галлии. Трудно составить себе настоящее понятие об этой личности, имевшей несчастье вписать свое имя в истории человечества таким страшным событием, каков был крест Богочеловека. Еврейские писатели Флавий и Филон представляют его жестоким, надменным, кровожадным и обвиняют во всевозможных преступлениях. Но вполне верить им невозможно. Евреи вообще ненавидели всякого представителя чуждой власти, как только может ненавидеть народ, у которого национальность – религиозный догмат, который непрестанно порывается сбросить с себя чуждое ярмо, за что, понятно, расплачивается страшными карами. Но Понция Пилата, по преимуществу, ненавидело еврейское архиерейство за его, по их убеждениям, святотатственное домогательство – сокровища храма, расточаемые ими на интриги и подкупы, употребить на построение водопроводов. При этом искать беспристрастия или правды о нем у еврейских писателей очевидно нельзя. Что ж до отношений его к Господу Иисусу, то тут слишком многое говорит в его пользу. В качестве правителя Иудеи не мог он не знать об этом галилейском учителе (см. об этом «День шестой», прим. 128 и 129 и далее), время от времени являвшемся в Иерусалиме, влиявшем на народ, раздражавшем все сильное и влиятельное среди еврейства; не мог даже не следить за Ним, потому что римское правительство слишком подозрительно смотрело на подобных народных учителей – и намека нет нигде, чтобы он хотя чем-либо потревожил этого учителя. Но вот, все еврейское чиноначалие ополчилось против Господа Иисуса и привело к нему с тяжкими обвинениями: «развращает народ наш, возмущает его повсюду (Лк.23:5 и пр.), запрещает давать подать кесарю, называет себя царем» ...

Понций исследует дело и объявляет ни в чем невиновным так тяжко обвиняемого. Озлобленное чиноначалие требует смерти своего врага – Понций стоит за этого одинокого, бедного и беспомощного страдальца всеми теми способами, какие в его возможности: трижды кричит (Лк.23:20) народу – «какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашел в Нем»; ищет всех средств отпустить Его, предлагает народу – отпустить хоть ради Пасхи; приказывает бичевать Его, надеясь хоть тем удовлетворить ярость врагов и возбудить сострадание в народе; делать, наконец, не знает что (см. «День шестой», прим. 133), подавляемый воплями народа «распни!» (Лк.23:23) – и уступает этим воплям лишь тогда, как ему самому кинули в лицо обвинение в измене цезарю (Ин.19:12). Тогда образ действования обнаружил в Понции личность настолько честную, насколько это было возможно в его время и в его положении⁴⁹. Он видел в обвиняемом – беспомощном страдальце жертву мести (Мф.27:18), и хотел вырвать эту жертву из кровожадной пасти – во имя и ради чего? в каких видах? Видов, само собой разумеется, не могло быть никаких, а действовал он так во имя той общечеловеческой правды, перед которой еще преклонялись некоторые из римского язычества. Уступка его рассвирепевшим страстям, когда он действительно имел власть – отпустить страдальца, в невинности которого был убежден, кладет на него вечно неизгладимое пятно, но между властью и возможностью – сделать что-либо, не лежит ли иногда трудно одолимых, или и совсем неодолимых препятствий? Мало ли на что имеется власть – и не делается, по невозможности сделать! Возмущенная до крайней степени масса народа, от воплей «распни», разве не могла перейти к открытому насилию, к нападению на римский гарнизон, который, в сравнении с собравшимся не хотела впустить его в Иерусалим, когда в первый раз – в качестве прокуратора, с отрядом войска, намеревался вступить в этот город, из-за того только, что римские орлы на знаменах могли-де осквернить священный город. Тогда он уступил массе во избежание бесполезного кровопролития. Мог ли же не уступить теперь, при самых невыгодных условиях для борьбы с разбушевавшимся народом?

Даже оставляя в стороне все это, одного чувства самосохранения было достаточно для Понция, чтобы отступиться наконец от этой жертвы человеческого озлобления, когда все средства спасти ее оказались бесполезными. Обвинение в измене цезарю слишком недвусмысленно выраженное: «Если отпустишь его, ты не друг кесарю; всякий делающий себя царем – противник кесарю» – не шуткой звучало для какого-нибудь прокуратора; римские цезари, вроде Нерона, не особенно церемонились с теми, в верноподданничестве которых имели основание сомневаться: отступишься хоть от кого при подобной угрозе!.. Так, соображая все это, невольно приходишь к убеждению, что Понций для язычника стоял довольно высоко в разумении правды и законности, и в стремлении прилагать их к делу. Но может ли это убеждение считаться окончательно верным? – далеко нет. Там – кровь Галилеян, которую Понций смешал с жертвами их (Лк.13:1, неизвестно, впрочем, за что); там его жестокости с самарянами, в которых он не мог оправдаться перед римским императором, за что и был лишен места, рисуют его в ином свете. Да, трудно составишь себе настоящее понятие об этой личности.

О жене Понция апокрифическое евангелие Никодима говорит, что имя ей было Клавдия Прокула, и она была «прозелитка первой степени» (см. «День первый», прим. 55). Есть все основания думать, что не был ей неведом Господь Иисус: она прямо назвала Его «праведником», когда посылала к мужу с просьбой в пользу Его (Мф.27:19).

Теперь несколько слов о времени и порядке всех последующих событий.

Пасха начиналась в 14 день первого весеннего месяца Низана, вечером, в который должно было есть пасхального агнца. На какой день падало это число? т. е. в какой именно день Господь Иисус совершил пасху, был предан и т. д.?

О времени совершения пасхи Господом Иисусом у евангелистов встречается некоторое разноречие. «В первый день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали ему: где велишь нам приготовить пасху. Он сказал… Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху. Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками» (Мф.26:17–20). По этому рассказу и рассказам евангелистов Марка («в первый день опресноков, когда закалали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его» и т. д., Мк.14:12) и Луки («настал день опресноков, в который надлежало заклать пасхального агнца, и послал Иисус» и т. д., Лк.22:7), с первого взгляда, кажется, что ученики, как и все евреи, приготовили и ели пасху в пятницу 14 низана вечером после солнечного заката – минута, с которой начинался праздник; что Иисус был схвачен в ночь с пятницы на субботу, был распят и погребен в этот последний день. Но что дело не могло произойти таким образом, и что указанные тексты должно истолковывать в смысле более обширном, это доказываю те же самые евангелисты: в самых точных выражениях они свидетельствуют, что Иисус был погребен в день приготовления к празднику, т. е. в пятницу до солнечного заката (Мф.27:62; Мк.15:42; Лк.23:54). Значит, Он со Своими учениками совершил пасху в четверг вечером. Евангелист Иоанн ставит это вне всяких сомнений: «было утро, и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху» (Ин.18:28), т. е. с вечера этого дня они должны были начинать свой великий праздник. Господь Иисус был распят в этот самый день: «но как тогда была пятница, то иудеи» и т. д. (Ин.19:31). И так совершенно ясно, что Господь Иисус совершил пасху в четверг, 13 низана, что могло соответствовать 29 марта. Отсюда время и порядок событий.

В Субботу, за шесть дней до Пасхи, 8 низана (24 марта), Господь Иисус был в Вифании, здесь и ночевал.

В первый день недели (теперь вербное воскресенье), утром, Он совершил свой царственный вход в Иерусалим; день провел в храме; вечером в Вифанию, где и ночевал.

Во второй день недели (теперь понедельник страстной недели), утром, из Вифании возвратился в Иерусалим; день провел во храме; на ночь удалился в Вифанию.

В третий день недели (теперь вторник) утром, возвращаясь в Иерусалим, беседовал с учениками на горе Масличной; часть дня провел в храме и оставил его навсегда; затем беседовал с учениками по выходе из храма, и в беседе с ними провел ночь на горе масличной.

В четвертый день недели (теперь среда) где пребывал и что делал Иисус – у евангелистов нет ясных указаний.

В пятый день недели (теперь Великий четверг), вечером, Иисус в Иерусалиме совершил пасху и ночью удалился на гору Масличную.

Ночью, с пятого на шестой день недели, Иисус предан, и до рассвета был у Анны и Каиафы.

В шестой день недели (великий пяток, 30-е марта), утром, Иисус пред Пилатом; к полудню осужден и распят; около трех часов по полудни умер; перед закатом солнечным погребен (сейчас после заката и начиналась Пасха).

В седьмой день недели (Великая суббота) Господь Иисус во гробе.

В церковном богослужении Страстной недели евангельские чтения расположены следующим образом.

Неделя ваий на утрени – Матфея, зач. 83 (Мф.21:1–11, 15–17) о царственном входе Господа Иисуса в Иерусалим; на литургии – Иоанна, зач. 41 (Ин.12:1–18) о вечери в Вифании и о входе в Иерусалим.

Понедельник: на утрени – Матфея, зач. 84 (Мф.21:18–43) об иссохшей смоковнице, начало беседы Господа Иисуса в храме; на литургии – Матфея зач. 98 (Мф.24:3–35), начало беседы Господа Иисуса с учениками на горе Елеонской.

Вторник: на утрени – Матфея зач. 90 (Мф.22:15– до конца главы; Мф.23 – вся) продолжение и окончание беседы Господа Иисуса в храме; на литургии – Матфея зач. 102 (Мф.24:36– до конца главы; Мф.25 – вся; Мф.26:1–2), продолжение и окончание беседы на горе Елеонской.

Среда: на утрени – Иоанна зач. 41, 42 (Мф.12:17– до конца главы), беседа Господа Иисуса в храме по входе в Иерусалим; на литургии – Матфея зач. 108 (Мф.26:6–16), о вечери в доме Симона прокаженного.

Четверг: на утрени – Луки зач. 108 (Лк.22:1–39), пасхальная вечерь и установление таинства причащения; на литургии – Матфея зач. 107 (Мф.16:1–21) о вечери в дому Симона прокаженного и начало пасхальной вечери; Иоанна (Ин.13:3–17) – умовение ног; Мф.26:21–39 указание предателя, установление таинства причащения и начало скорбей в Гефсимании; Лк.22:43–44 явление ангела для укрепления; Мф.26:43 – до конца главы, Мф.27:1–2 предательство и взятие Господа Иисуса, допрос у Каиафы и приговор, отречение ап. Петра и представление Иисуса к Пилату.

Пятница: на утрени – двенадцать чтений, на часах четыре чтения из всех евангелистов о страданиях, распятии смерти и погребении Господа Иисуса. На вечерни: Матфея зач. 110 (Мф.27:1–38) представление Господа Иисуса на суд к Пилату, гибель предателя, требование смерти Иисусу и усилия Пилата спасти его, предание Иисуса на смерть и поругания; распятие; Лк.23:39–43 два разбойника; Мф.27:39–54 смерть Господа Иисуса и последствия ее; Ин.19:31–37 перебитие голени; Мф.27:55–61 снятие с креста и погребение.

Суббота: на утрени – Матфея зач. 114 (Мф.62– до конца главы) приставление стражи к пещере; на литургии – Матфей зач. 115 (Мф.27 – вся) явление ангела двум Мариям, явление воскресшего Господа Иисуса им же и потом одиннадцати ученикам.

Ин.12:12–18; Мф.21:1–9; Мк.11:1–10; Лк.19:29–44

На другой день (после вечери в Вифании), когда приблизились к Иерусалиму (Иисус с учениками) и пришли в Вифагию, к горе Елеонской, множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви и вышли Ему навстречу⁵¹.

Тогда Он послал двух из учеников Своих, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; входя в него тотчас найдете ослицу и молодого осла с нею, на которого никто из людей не садился; отвязав приведите ко Мне. И если кто скажем вам что-нибудь, если кто спросит: что вы это делаете? зачем отвязываете? – отвечайте, что они надобны Господу, и он тотчас отпустит их. Посланные ученики пошли, нашли молодого осла, привязанного у ворот на перекрестке, как Иисус сказал им, и отвязали его. Когда же они отвязывали молодого осла, то некоторые из стоявших там говорили им: что делаете? зачем отвязываете осленка? Они отвечали им: он надобен Господу, как повелел Иисус. И отпустили их. И поступивши так, как повелел им Иисус, они привели ослицу и молодого осла, и положили на них одежды свои, и посадили на осленка Иисуса, и Он сел поверх их. И все это было для того, чтобы исполнилось реченное чрез пророка, который говорит: не бойся, дщерь Сионова: вот Царь твой грядет к тебе – кроткий, сидя на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной. Ученики Его сперва не поняли этого, но когда прославился Иисус, тогда вспомнили, что так было о Нем написано, и это сделали Ему.

И когда Он ехал, множество народа постилали свои одежды по дороге, а иные резали ветви с дерев и постилали по дороге⁵². А когда Он приблизился к спуску с горы Елеонской, все множество учеников начало в радости велегласно славит Бога за все чудеса, какие видели они; и народ предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна⁵³ – сыну Давидову! Благословен Царь Израилев, грядущий во имя Господне! Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида! осанна! мир на небесах и слава в вышних!..

Народ, бывший с Ним прежде, свидетельствовал, что Он вызвал из гроба Лазаря и воскресил его из мертвых. Потому-то и встретил Его народ, что слышал, что Он сотворил это чудо. И некоторые фарисеи, из среды народа, сказали ему: Учитель! запрети ученикам Своим. Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют. И когда приближался к городу, то смотря на него, заплакал о нем и сказал: о если б и ты, хотя в сей твой день, узнал, что служит к миру твоему! Но теперь это сокрыто от глаз твоих, что придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружать тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего⁵⁴.

И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорили: кто это? Народ же говорил: это – Иисус, пророк из Назарета Галилейского. Фарисеи же говорили между собою: видите ль, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним. И вошел Иисус в Иерусалим, и в храм, и осмотрел все.

Из пришедших на поклонение в праздник некоторые были еллины⁵⁵. Они подошли к Филиппу, который был из Вифсаиды галилейской, и просили его, говоря: господин! нам хочется видеть Иисуса. Филипп идет и говорит о том Андрею; и потом Андрей и Филипп сказывают о том Иисусу. Иисус же сказал им в ответ: пришел час прославиться Сыну человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши на землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу⁵⁶ свою – потеряет ее, a ненавидящий душу свою в мире сем – сохранить ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я – там и слуга Мой будет. И кто Мне служит – того почтит Отец Мой. Душа Моя теперь возмутилась – и что Мне сказать – Отче! избавь Меня от часа сего. Но на сей час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба голос: и прославил, и еще прославлю. Народ стоявший и слышавший то, говорил: это гром, a другие говорили: ангел говорил Ему. Иисус на это сказал: не для Меня был голос этот, но для народа. Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего выгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь – какою смертью Он умрет. Народ отвечал Ему: мы слышали от закона, что Христос пребывает во веки; как же Ты говоришь, что должно вознесену быть Сыну Человеческому? кто этот Сын человеческий? Тогда Иисус сказал им: еще на малое время свет есть с вами; ходите – пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма; a ходящий во тьме – не знает куда идет. Пока свет с вами – веруйте в свет, да будете сынами света.

Сказав это, Иисус отошел и скрылся от них; и как время было уже позднее, вышел вон из города в Вифанию с двенадцатью. И столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него! Да сбудется слово Исайи пророка: Господи! кто поверит, слышанному от нас? И кому открылась мышца Господня? Потому не могли они веровать, как еще сказал Исаия: народ сей ослепил очи свои, и окаменил сердце свое, да не видят очами и не разумеют сердцем и не обратятся – чтобы Я исцелил их. Это сказал Исаия, когда видел славу его и говорил о нем. Впрочем, из начальников многие уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедовали, чтобы не быть отлученными от синагоги, потому что возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию.

Мф.21:18–19; Мк.11:12–14

На другой день по утру, когда они (Иисус и двенадцать учеников) вышли из Вифании и возвращались в город, Он взалкал. И увидя издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел – не найдет ли чего на ней? Он подошел к ней и ничего не нашел кроме одних листьев, потому что это было не время смокв⁵⁷. И сказал ей Иисус: да не будет же от тебя вперед плода; отныне да не вкушает никто от тебя плода во век. И слышали то ученики Его; и смоковница тотчас засохла.

Мк.11:15–17; Мф.21:12–16; Лк.19:45–46; Ин.12:44–50

Пришли в Иерусалим. И вошел Иисус в храм Божий. Войдя в храм, Он начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и места продающих голубей опрокинул⁵⁸, и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь, и учил их говоря: написано: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов, а вы сделали его вертепом разбойников.

И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их. Видев же первосвященники и книжники чудеса, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! –вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорить им: да!.. Но разве вы никогда не читали (в псалме из уст юных и грудных детей Ты устроил хвалу⁵⁹?

И возгласил Иисус и сказал: верующий в Меня – не в Меня верует, но в пославшего Меня. И видящий Меня – видит пославшего Меня. Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. И если кто услышит Мои слова – и не поверит, Я не сужу его, потому что Я пришел не судить мир, по спасти мир. Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судию себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день, потому что Я говорил не от Себя, но пославший меня Отец – Он дал мне заповедь, что говорить и что возвещать. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. И так, что Я говорю вам, говорю как сказал мне Отец.

Мк.10:18; Лк.19:47–48; Мф.21:17

И учил Иисус каждый день в храме. И слышали то книжники и первосвященники, и искали – как бы погубить Его, но боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его. И старейшины народа искали погубить Его, и не находили, чтобы сделать с Ним, потому что весь народ неотступно слушал Его. Когда же стало поздно, Он, оставив их, вышел вон из города в Вифанию, и провел там ночь.

Мк.11:20–26; Мф.21:20–22

Поутру, проходя мимо, они увидели, что смоковница засохла до корня. И, вспомнив Петр (что произошло накануне), говорит Иисусу: «Равви⁶⁰! посмотри, смоковница, которую Ты проклял – засохла. И ученики, видя это, дивились и говорили: как это вдруг засохла смоковница? Иисус же сказал им в ответ: имейте веру Божию. Истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что было со смоковницей, но если и этой горе скажете: поднимись, ввергнись в море – будет. (Да), если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит – что сбудется по словам его, будет ему, что ни скажешь. Потому говорю вам: все, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, и будет вам. И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, чтобы и Отец ваш небесный простил вам согрешения ваши. Если же не прощаете, то и Отец ваш небесный не простит вам согрешений ваших.

Мф.21:23–32; Мк.11:27–33; Лк.20:1–8

Пришли опять в Иерусалим. И когда пришел Он в храм, ходил в храме, учил народ и благовествовал, подошли к Нему и приступили первосвященники, книжники и старейшины народа и говорили Ему: скажи нам, какою властно Ты это делаешь, и кто Тебе дал такую власть делать это⁶¹? Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном, отвечайте Мне, если о том скажете Мне, то и Я вам скажу, какой властью делаю это. Скажите: крещение Иоанново откуда было? с небеси было или от человеков? Отвечайте Мне. Они же, рассуждая между собой, говорили: если скажем с небес, то Он скажет нам: для чего же вы не поверили ему? А если сказать – от человеков, боимся народа, весь народ побьет нас камнями, он уверен, что Иоанн есть пророк. И сказали в ответ Иисусу: не знаем откуда. Тогда сказал им и Он: и Я не скажу вам, какою властью это делаю.

А как вам кажется: у одного человека было два сына. И он, подошедши к первому, сказал: сын, пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; a после, одумавшись, пошел. Подошед к другому, он сказал тоже. Этот отвечал: иду, господин; и не пошел. Который из двоих исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в царство Божие. Ибо пришел к вам Иоанн путем праведности – и вы не поверили ему, а мытари и блудницы поверили ему; вы же, и видев это, не раскаялись после, чтобы поверить ему.

Мф.21:33–46; Мк.12:1–12; Лк.20:9–19

И начал говорить им притчами: выслушайте другую притчу. Был некоторый человек, хозяин, который насадив виноградник, обнес его оградой, выкопал в нем точило, построил башню; потом отдал его виноградарям и отлучился на долгое время. И в свое время, когда приблизилось время плодов, он послал к виноградарям слугу, чтобы принять от виноградарей плодов из виноградника. Они же, схватив его, били, и отослали ни с чем. Опять послал к ним другого слугу, но они и того прибили и обругали; и тому камнями разбили голову, и отослали его ни с чем и (еще) с бесчестием. И еще послал третьего, но они и того, изранив, выгнали. Опять иного послал; и того убили. Послал слуг больше прежнего – и с ними поступали также: то били, то убивали. Наконец, хозяин виноградника, имея сына единородного, любезного ему, сказал: что мне делать? пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидя его, устыдятся. И послал к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего. Но виноградари, увидев сына, рассуждали между собой и говорили: это наследник, пойдем – убьем его, и наследство будет наше. И, схватив его, убили и выбросили вон из виноградника. И так, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с теми виноградарями. Говорят ему: этих злодеев предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои. Так (сказал Иисус), хозяин виноградника придет и погубишь виноградарей тех, и отдаст виноградник другим. Слышавшие же это сказали: да не будет. Но Он, взглянув на них, сказал: неужели вы никогда не читали в писании, камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? Поэтому, сказываю вам, что отнимется от вас царство Божие, и дано будет народу⁶² творящему плоды его. И тот, кто упадет на этот камень, разобьется; а на кого он упадет – того раздавит⁶³.⁶⁴

И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что он о них говорит, и старались и искали в то время первосвященники и книжники, чтобы наложить на Него руки и схватить Его; но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка. А поняли, что о них он сказал притчу.

Мф.22:1–14

Иисус, продолжая еще говорить им притчами сказал: Царство Небесное подобно человеку царю, который сделал брачный пир для своего сына. И послал слуг своих звать званных на брачный пир; и не хотели прийти. Опять послал других слуг, сказав: скажите званным: вот я приготовил обед мой; тельцы мои и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир. Но они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою. Прочие же, схватив слуг его, оскорбили и убили их. Услышав об этом, царь разгневался, и, послав войска свои, истребил убийц оных и сжег город их. Тогда говорит он рабам своим: брачный пир готов, а званые не были достойны. Итак, пойдите на распутия, и всех, кого найдете, зовите на брачный пир. И рабы те, вышедши на дороги, собрали всех, кого только нашли, и злых, и добрых, и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг, как ты вошел сюда не в брачной одежде? он же молчал. Тогда царь сказал слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю⁶⁵; там будет плачь и скрежет зубов. Много званных, а мало избранных.

Мф.22:15–22; Мк.12:12–17; Лк.20:20–26

Тогда фарисеи, оставив Его, отошли; пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И, наблюдая за Ним, подослали лукавых людей, которые, притворяясь благочестивыми, уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и (потом) власти правителя. (Это были) некоторые из фарисеев и их ученики с иродианами, которые пришедши спросили Его, говоря: Учитель, мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, потому что не смотришь ни на какое лицо, но истинно пути Божию учишь. Итак, скажи нам, как Тебе кажется? Позволительно ли нам давать подать кесарю или нет? давать ли нам или не давать⁶⁶? – Но Он, уразумев лукавство и зная их лицемерие, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которой платится подать; принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его. Они принесли Ему динарий. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они отвечали: кесаревы. Иисус сказал им в ответ: итак, отдавайте кесарево – кесарю, a Божие – Богу. И не могли уловить Его в слове перед народом. (Напротив), услышав это, они удивились ответу Его, замолчали и, оставив Его, ушли.

Мф.22:23–33; Мк.12:18–27; Лк.20:27–38

Потом, в тот же день, приступили к Нему саддукеи, которые говорят, что не будет воскресения, и спросили Его, говоря: Учитель, Моисей написал нам, что если кто умрет, не имея детей, то брат его пусть возьмет жену его, и восстановит семя брату своему. Было у нас семь братьев; первый, женясь, умер, и, не имея детей, оставил жену свою брату своему. Взял ее второй, и умер; и он не оставил семени. Взял ее третий, также и все семеро, и умерли–не оставив детей. И так в воскресение, когда (все они) воскреснут, которого из них она будет женой? все они имели ее женою. Иисус сказал им в ответ: этим ли приводитесь вы в заблуждение? заблуждаетесь, не зная писания, ни силы Божией. Чада века настоящего женятся и выходят замуж, а сподобившиеся достигнут того века и воскресения из мертвых – ни женятся, ни замуж выходят, потому что когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни за муж выходить; и умереть уже не могут, потому что они равны ангелам, и суть чада Божии, будучи чадами воскресения, и будут как ангелы на небесах. А о мертвых, что они воскреснут, и Моисей показал. Разве вы не читали в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: Я – Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых, потому что у него все живы. Итак, вы весьма заблуждаетесь⁶⁷.

Лк.20:40; Мк.12:28–34; Мф.22:34–40, 46

И слышав, народ дивился учению Его. A некоторые из книжников сказали на это: Учитель, Ты хорошо сказал. Фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник⁶⁸, слыша их прение и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и, искушая Его, спросил говоря: Учитель, какая наибольшая заповедь в законе? какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слыши, Израиль, Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и всей душой твоею, и всем разумением твоим, и всей крепостью твоею – вот первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной, большей этих заповедей, нет; на них утверждаются весь закон и пророки (т. е. все священное писание Ветхого завета). Книжник сказал Ему: хорошо, учитель; истину сказал Ты, что един есть Бог, и нет иного кроме Его; и любить Его всем сердцем, и всем умом, и всей душою, и всей крепостью; и любить ближнего, как самого себя, есть больше всесожжений и жертв. Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от царствия Божия.⁶⁹ После этого никто уже не смел спрашивать Его ни о чем.

Мф.22:41–46; Мк.12:35–37; Лк.19:41–44

Когда же собрались фарисеи, Иисус, продолжая учить в храме, спросил их⁷⁰: что вы думаете о Христе? Чей Он Сын? Говорят ему: Давидов. Он же сказал им: как же Давид называет его Господом? И как книжники говорят, что Христос есть сын Давидов, когда сам Давид, по вдохновению Духом Святым, сказал в книге псалмов: сказал Господь Господу моему седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? И так сам Давид называет Его Господом, как же он Сын Ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова, а множество народа слушало Его с услаждением.

Мф.23:1–39; Мк.12:35–40; Лк.20:45–47

И когда слушал весь народ, тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим, и говорил им в учении Своем: остерегайтесь книжников. На Моисеевом седалище сели книжники п фарисеи, поэтому все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте, по делам же их не поступайте, потому что они говорят и не делают. Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их. Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди, для этого расширяют они хранилища свои⁷¹, и увеличивают воскрилия⁷² одежд своих, они, которые любят ходить в длинных одеждах; также любят приветствия на площадях, сидеть впереди в народных собраниях, и возлежать на первом месте на пиршествах, и (любят) чтобы люди звали их: учитель! учитель! А вы не называйтесь учителями, потому что один у вас учитель – Христос, все же вы братья. И отцом себе не называйте никого на земле, потому что один у вас Отец, который на небесах. И не называйтесь наставниками, потому что один у вас наставник – Христос. Больший из вас да будет вам слуга, потому что кто возвышаешь себя, тот унижен будет; а кто унижаешь себя, тот возвысится.

Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! Потому что затворяете царство небесное человекам: и сами не входите и хотящих войти не допускаете⁷³. Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! потому что поядаете домы вдов, и напоказ молитесь долго: за это примете тягчайшее осуждение. Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! потому что обходите море и сушу, чтобы обратить хотя одного⁷⁴; и когда это случится, делаете его сыном геенны⁷⁵, вдвое худшим вас. Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! что больше: золото или храм, освящающий золото? Итак, клянущийся жертвенником клянется им и всем, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем. Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! потому что вы даете десятину с мяты, анису и тмина⁷⁶, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру. Это надлежало делать и того не оставлять. Вожди слепые! оцеживаете комара, а верблюда поглощаете⁷⁷.

Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! Потому что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды⁷⁸. Фарисей слепой! очисти сначала внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! потому что снаружи уподобляетесь обеленным⁷⁹ гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. Горе вам, книжники и фарисеи лицемеры! потому что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников. И говорите: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков. Таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыны тех, которые избили пророков. Дополняйте же меру отцов своих. Змии! порождение ехидны⁸⁰. Как убежите вы от осуждения в геенну? Поэтому, вот я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших, и гнать их из города в город. Да приидет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии⁸¹, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все это придет на это же поколение.

– Иерусалим! Иерусалим! избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе; сколько раз хотел собрать чад твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не восхотели! Вот, оставляется дом⁸² ваш пуст, потому что Я сказываю вам, не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне.

Mк.22:41–44; Лк.21:1–4

И сел Иисус против сокровищницы, и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Взглянув, увидел Он богатых, клавших дары свои в сокровищницу, многие богатые клали много. Увидел также, что одна бедная, пришедши, положила две лепты, что составляет кодрант⁸³. Подозвав учеников, Он сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, потому что все те от избытка своего положили в дар Богу, а она от скудости своей положили все, что имела, все пропитание свое.

Мф.24:1–51; Мк.13:1–37; Лк.21:5–36

И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников его: Учитель! посмотри какие камни и какие здания. Иисус сказал ему в ответ: видишь эти великие здания? Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне. И вышедши, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать ему здания храма, и когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал им: видите ли все это? Истинно говорю вам, придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне, все будет разрушено.

И когда Он сидел на горе Елеонской, против храма, Его ученики Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей приступили к Нему наедине и спросили: Учитель, скажи нам, когда же это будет? И какой признак твоего пришествия и кончины века, когда все это должно совершиться? Отвечая им, Иисус начал говорить:

– Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, и чтобы вас не ввели в заблуждение, потому что многие придут под моим именем, и будут говорить: это Я – Христос, многих прельстят; и это время близко. Не ходите вслед их.

– Также услышите о войнах, военных слухах и смятениях. Когда услышите о них, смотрите не ужасайтесь, потому что надлежит всему этому быть прежде; но это еще не конец, и не тотчас конец.

Тогда сказал им: восстанет народ на народ и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба. Все же это начало болезней рождения. Но вы смотрите за собою: прежде всего возложат на вас руки. Тогда будут гнать вас, предавать на мучения и убивать, будут предавать вас в судилища и темницы, бить в синагогах; пред правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними, и будет это вам для свидетельства; и будет проповедано Евангелие царствия во всей вселенной, во свидетельство всем народам, и тогда придет конец.

Когда же поведут вас предавать, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте. Положите себе на сердце не обдумывать заранее, что отвечать, но что будет вам дано в тот час, то и говорите. Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить все противящиеся вам, потому что не вы будете говорить, но Дух Святой. Вы преданы будете даже родителями, и братьями, и друзьями, и родственниками, и некоторых из вас умертвят, брат предаст своего брата на смерть, и отец сына; и восстанут дети на родителей и умертвят их; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга, и многие лжепророки восстанут и прельстят многих; и по причине умножения беззаконий, во многих охладеет любовь. А вы будете ненавидимы всеми за имя Мое, но и волос с головы вашей не пропадет; претерпевший же до конца спасется. Терпением вашим спасайте души ваши.

Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, и мерзость запустения, предреченную пророком Даниилом, стоящую, где не должно, на святом месте, тогда знайте, что приближалось запустение его. Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы, и которые в городе да выходят из него, и которые в окрестностях да не входят в него; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего⁸⁴; и кто на поле, тот да не обращается взять одежды свои, потому что это дни отмщения, да исполнится все написанное. Горе женщинам беременным и питающим сосцами в те дни, потому что великое будет бедствие на земле и гнев на этот народ. И падут от острия меча, и отведутся в плен во все пароды, и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников. Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимой или в субботу, потому что в те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог, даже доныне, и не будет. И если бы Господь не сократил тех дней, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных, которых он избрал, сократятся те дни. Тогда если кто вам скажет: вот, здесь Христос, или вот там, – не верьте, потому что восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь; вот Я наперед сказал вам, сказал все. Итак, если скажут вам: «вот Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте. Потому что как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие сына человеческого. Где будет труп, там соберутся орлы.

Но в те дни, после скорби той, будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение; и море вошумит и возмутится, люди будут издыхать от страха и ожидания того, что должно прийти на землю; солнце померкнет, луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; и тогда явится знамение сына человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные, и узрят сына человеческого, грядущего на облаках небесных с силою многою и славою великою. Тогда пошлет он своих ангелов с трубою громогласною, и соберет избранных своих от четырех ветров⁸⁵, от края до края неба, и от края земли до края неба. Когда начнет все это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше. От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, когда и все деревья уже распускаются, то видя это, знаете сами, что уже близко лето. Так когда вы увидите, что все это сбывается, знайте, что близко царствие Божие, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет настоящее поколение, как все это сбудется. Небо и земля прейдут; но слова Мои не прейдут. О дне же том⁸⁶ и часе никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, а только Отец Мой единый. Но как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого. Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до дня в который Ной вошел в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, так будет и пришествие Сына Человеческого. Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется. Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством, и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, потому что он как сеть найдет на всех живущих по всему лицу земному. И так смотрите, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всего того, что должно случиться, и предстать пред Сыном Человеческим, потому что не знаете, когда наступит это время, не знаете, в который час Господь ваш придет. Но это вы знаете, что если б ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, потому что в который час и не думаете, придет Сын Человеческий. Как человек, который, отлучаясь, оставил бы дом свой и дал слугам своим власть, и каждому свое дело, и приказал бы привратнику бодрствовать; так и вы бодрствуйте, потому что не знаете, когда придет хозяин дома – вечером или в полночь, в пение петуха или поутру, чтобы, пришедши внезапно, не нашел вас спящими. Кто верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу вовремя? Блажен тот раб, которого господин его, пришедши, найдет поступающим так. Истинно говорю вам, что над всем имением поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в своем сердце: не скоро придет господин мой; и начнет бить товарищей своих, и есть и пить с пьяницами, то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает; и рассечет его, и подвергнет одной участи с лицемерами: там будет плачь и скрежет зубов.

А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте.

Мф.25:1–46

Тогда подобно будет царство небесное десяти девам, которые взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. Из них пять было мудрых и пять неразумных. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла; мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих; и как жених замедлил, то задремали все, и уснули. Но в полночь раздался крик: вот жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. Неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут; а мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас, и у вас, пойдите лучше к продающим, и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брак, и двери затворились. После приходят и прочие девы, и говорят: Господи! Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам, не знаю вас.

Итак бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий; ибо (он поступит) как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих, и поручил им имение свое; и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе, и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно также и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел, раскопал землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И подошед, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне, вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел также и получивший два таланта, и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант, и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и, убоясь, пошел и скрыл талант твой в землю, вот, тебе твое; господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну где не сеял, и собираю где не рассыпал, посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, пришед, получил бы мое с прибылью. И так возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов; ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет; a негодного раба выбросьте во тьму внешнюю, там будет плачь и скрежет зубов. (Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит)!

Когда же придет Сын Человеческий во славе своей, и все святые ангелы с ним, тогда сядет на престоле славы Своей; и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую Свою руку, а козлов по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую руку его: придите, благословенные Отца Моего! наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира; ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня, был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам, поскольку вы сделали сие одному из сих братьев Моих меньших, сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую руку: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его; ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и вы не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда, мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: поскольку вы не сделали сего одному из сих меныших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.

Мф.26:1–2; Лк.21:37–38

Когда окончил Иисус все слова эти, то сказал ученикам Своим: вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие. Днем Он учил в храме, а ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонской. И весь народ с утра приходил в храм к Нему, слушать Его.

Мф.22:3–5; Мк.12:1–2; Лк.22:1–3

Приближался праздник опресноков, называемый Пасхой (через два дня должен был он начаться), и искали первосвященники и книжники и старейшины народа как бы погубить Иисуса, а народа боялись они. Тогда собрались все во двор первосвященника по имени Каиафы, и положили в совете взять его хитростью и убить. Но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущения в народе.

Мф.21:4–16; Mк.14:10–11; Лк.22:3–6

Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и пошел он к первосвященникам, чтобы предать им Иисуса. И сказал: что вы дадите мне; я вам предам Его. Они же, услышав, обрадовались; согласились и обещали дать ему денег; (именно) предложили тридцать сребреников. Он обещал и говорил с первосвященниками и начальниками, как предать им Иисуса, и с того времени искал удобного случая, чтобы Его предать им не при народе.

Чтобы яснее представлялась нить событий, для этого предлагается другое чтение за этот день.

Мф.26:3–5; Мк.14:1–2; Лк.22:1–3

Чрез два дня наступал праздник Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники как бы погубить Иисуса, взять хитростью и убить, потому что боялись парода. Они собрались во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Его хитростью и убить; но говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущение в народе.

Ин.13:1–30

Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что⁸⁷, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. И во время вечери⁸⁸, когда диавол уже вложил в сердце⁸⁹ Иуды Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, сложил с Себя одежды и взяв полотенце препоясался. Потом влил воду в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю – теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих во век. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи, не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь. И вы чисты, но не все. Знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.

Когда же умыл им ноги и взял одежды Свои, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и справедливо говорите, потому что Я действительно то самое. Итак, если Я –Господь и Учитель умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Я дал вам пример, чтобы вы делали то же, что Я сделал вам. Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы – когда исполняете. Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на меня пяту свою. Теперь сказываю вам, прежде нежели сбылось, чтобы, когда сбудется, вы поверили, что это Я. Истинно, истинно говорю вам, принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня – принимает Пославшего Меня.

Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Поэтому ученики осматривали друг друга, в недоумении – о ком Он говорит. Один же из учеников, которого любил Иисус, возлежал у груди Его. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о ком говорит. Он, припадши к груди Иисуса, сказал ему: Господи, кто это. Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакну кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после этого куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь – делай скорей. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику⁹⁰, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.

Ин.13:31–38

Когда он вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его. Дети, не долго уже Мне быть с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, куда Я иду, вы не можете прийти, и вам тоже говорю теперь. Заповедь новую даю вам; да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.

Симон Петр сказал Ему: Господи, куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, Ты не можешь теперь за Мною идти; a после пойдешь за Мной. Петр сказал: Господи, почему я теперь не могу идти за Тобою? Я душу положу за Тебя. Иисус отвечал ему: душу свою за Меня положишь! Истинно, истинно говорю тебе: петух не пропоет, пока ты трижды отречешься от Меня⁹¹.

Мф.26:14, 16; Мк.14:10, 11; Лк.22:3–6

(Между тем, тогда) Иуда Искариотский, один из двенадцати, пошел к первосвященникам, чтобы предать им Иисуса. Он пришел и совещался с первосвященниками и начальниками⁹² стражи о том, как он его предаст им. Они же, услышав, обрадовались и обещали дать ему денег. Он сказал: что хотите дать мне (за то что) я предам вам Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и он согласился (ἐξωμολόγησεν) на то. Отселе и искал он удобного случая, чтобы предать им Иисуса в отсутствии (без) народной толпы.

Мф.26:17–29; Мк.16:12–25; Лк.22:7–30; Ин.13:1–32

Настал день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца⁹³. Приступили ученики к Иисусу и сказали ему: где хочешь есть пасху и велишь нам приготовить Тебе ее? Мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников своих, Петра и Иоанна, и говорит им: пойдите в город, при входе вашем в город встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в которой войдет он, и скажите хозяину дома того: Учитель говорит тебе: время Мое близко⁹⁴, у тебя совершу пасху с учениками Моими; где комната, в которой бы Мне есть пасху? И он вам покажет горницу большую, устланную, готовую⁹⁵, – там приготовьте нам. Ученики сделали, как повелел им Иисус: пошли, пришли в город, нашли как сказал Он, и приготовили пасху. И когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью; возлег, и двенадцать апостолов с ним. И сказал им: очень желал Я есть с вами эту пасху, прежде Моего страдания, потому что сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в царствии Божием. И взяв чашу⁹⁶, и благодарив, сказал: примите ее и разделите между собой; сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, пока не придет Царствие Божие⁹⁷.

Во время вечери Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, встал с вечери, снял одежду (верхнюю) и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воду в умывальницу, и начал умывать ноги ученикам, и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, a уразумеешь после. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих во век; Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все. Знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все в ы чисты.

Был же спор между ними, кто из них должен почитаться большим. (Поэтому) когда Он умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом; и правильно говорите, Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Я дал вам пример, чтобы и вы делали тоже, что Я сделал вам. Цари царствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются. А вы не так: кто из вас больший, будь как меньший, и начальствующий, как служащий. Ибо кто больше, возлежащий или служащий? не возлежащий ли? А Я посреди вас как служащий. Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете. Не обо всех вас говорю, Я знаю, которых избрал. Вы пребыли со мною в напастях моих; и Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство; да ядите и пиете за трапезой Моей в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Исраиловых. Но да сбудется и писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою.

И когда они ели, Иисус взял хлеб и благодарив, благословил, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. И взяв чашу (после вечери), благодарив, подал им и сказал: пейте из нея все; сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов.

(Тогда) Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня, и вот рука предающего Меня со мною за столом⁹⁸.

Они весьма опечалились, озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит, начали спрашивать друг друга, кто бы из них был, который это сделает, и стали говорить Иисусу один за другим: не я ли, Господи? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со мною в блюдо. Впрочем, Сын Человеческий идет, как писано о нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается; лучше было бы этому человеку не родиться. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса⁹⁹. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припадши к груди Иисуса, сказал ему: Господи, кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок, подам. И обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорей. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел, а была ночь. Когда он вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, вскоре прославит Его.

Ин.13:33–38; Лк.22:31–38

Дети! не долго уже Мне быть с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я иудеям, что куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь. Заповедь новую¹⁰⁰, даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. Симон Петр сказал ему: Господи, куда ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, a после пойдешь за Мною. Петр сказал Ему: Господи, почему я не могу идти за Тобою теперь? Я душу свою положу за Тебя. Иисус отвечал ему: душу свою за Меня положишь? Симон, Симон! вот сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу, но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя, и ты некогда, обратясь, утверди братьев твоих. Он отвечал Ему: Господи, с Тобою я готов в темницу и на смерть идти. Но он сказал: истинно, истинно, говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня. И сказал им: когда Я посылал вас без мешка, и без сумы, и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем. Тогда Он сказал им: но теперь кто имеет мешок, тот возьми его; а у кого нет, тот продай одежду свою и купи меч¹⁰¹; сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен, потому что то, что о Мне, приходит к концу.

Ин.14

(Но) да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много; а если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я; а куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Фома сказал ему: Господи! не знаем, куда идешь¹⁰²; и как можем знать путь? Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь¹⁰³; никто не приходишь к Отцу как только чрез Меня; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его, и видели Его. Филипп сказал ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца, как же ты говоришь: покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце, и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя. Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и Он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду; и о чем ни попросите во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если о чем попросите во имя Мое, Я то сделаю. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди; и Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя¹⁰⁴, да пребудет с вами во век, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его, и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает, и в вас будет. Не оставлю вас сиротами, приду к вам. Еще немного и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы жить будете. В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня, а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю Его и явлюсь Ему Сам. Иуда (не Искариот) говорит ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить себя нам, а не миру? Иисус сказал ему в ответ: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к Нему, и обитель у Него сотворим; не любящий Меня не соблюдает слов Моих; слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца. Сие сказал Я вам, находясь с вами. Утешитель же, Дух Святый, которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему, и напомнит вам все, что Я говорил вам. Мир оставляю вам¹⁰⁵, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам: да не смущается сердце ваше¹⁰⁶, и да не устрашается. Вы слышали, что Я сказал вам: иду от вас и приду к вам. Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал: иду к Отцу, ибо Отец Мой более Меня¹⁰⁷. И вот Я сказал вам (о том), прежде нежели сбылось, дабы вы поверили, когда сбудется. Уже немного Мне говорить с вами, ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего. Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца, и, как заповедал Мне Отец, так и творю; встаньте, пойдем отсюда¹⁰⁸.

Mк.14:26–31; Мф.22:30–35; Лк.22:39

Воспев и вышедши, пошел Иисус по обыкновению на гору Елеонскую. За ним последовали и ученики Его. И говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, потому что написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада. Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся, я никогда не соблазнюсь. Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Но он еще с большим усилием говорил: хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики.

Ин.15, 16, 17

(Иисус продолжал Свою беседу, прерванную выходом из дома). Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены чрез Слово, которое Я проповедал вам; пребудьте, во Мне и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви: кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; a такие (ветви) собирают и бросают в огонь, и горят. Если пребудете во Мне, и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода, и будете Моими учениками. Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей. Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего, и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна. Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше сей любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал, и поставил вас чтобы вы шли, и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам. Сие заповедую вам, да любите друг друга. Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел; если бы вы были от мира, то мир любил бы свое, а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово; которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают пославшего Меня. Если бы Я не пришел, и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем. Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего. Если бы Я не творил между ними дел, каких никто другой не делал, то не имели бы греха, а теперь и видели, и возненавидели и Меня и Отца Моего. Но да сбудется слово, написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно. Когда же придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною.

Сие сказал Я вам, чтобы вы не соблазнились. Изгонят вас из синагог; даже наступит время, когда всякий, убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу. Так будут поступать, потому что не познали ни Отца, ни Меня. Но Я сказал вам сие для того, чтобы вы, когда придет то время, вспомнили, что Я сказывал вам о том; не говорил же сего вам сначала, потому что был с вами. А теперь иду к Пославшему Меня, и никто из вас не спрашивает Меня: куда идешь? Но от того, что Я сказал вам сие, печалью исполнилось сердце ваше. Но Я истинно говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам. И Он, пришедши, обличит мир о грехе, и о правде, и о суде; о грехе, что не веруют в Меня; о правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден. Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет, и возвестит вам. Вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня; ибо я иду к Отцу. Тут (некоторые) из учеников Его сказали один другому: что это Он говорит нам: «вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня», и «Я иду к Отцу»? И так они говорили: что это говорит Он: вскоре? Не знаем, что говорит. Иисус, уразумев, что хотят спросить Его, сказал им: о том ли вы спрашиваете один другого, что Я сказал: «вскоре не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня»? Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша обратится в радость. Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее, но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль, но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. И в тот день вы не спросите Меня ни о чем. Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна. Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце. В тот день будете просить во имя Мое; и не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас: ибо сам Отец любит вас, потому что вы возлюбили Меня, и уверовали, что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца, и пришел в мир; и опять оставляю мир, и иду к Отцу. Ученики его сказали ему: вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой; теперь видим, что Ты знаешь все, и не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. Посему веруем, что Ты от Бога исшел. Иисус отвечал им: теперь веруете? Вот наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою (сторону), и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною. Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир.¹⁰⁹ После сих слов Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит тебя, так как Ты дал Ему власть над всякой плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобой Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня, Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть. Ибо слова, которые Ты дал Мне, Я предал, им; и они приняли и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал меня. Я о них молю; не обо всем мире молю, но о тех, которых Ты дал мне, потому что они Твои. И все Мое – Твое, и Твое – Мое; и Я прославился в них. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание (Пс.108:17). Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Я предал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира; не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла. Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиной Твоей; слово Твое есть истина; как Ты послал Меня в мир; (так) и Я послал их в мир. И за них я посвящаю Себя, что бы и они были освящены истиной. Не о них же только молю, но и верующих в Меня по слову их; да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, (так) и они да будут в Нас едино; да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне: да будут совершенны во едино, и да познает мир, что Ты послал Меня, и возлюбил их, как возлюбил Меня. Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира. Отче праведный! и мир Тебя не познал; а Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня, и я открыл им имя Твое, и открою; да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них.¹¹⁰

Ин.18:1; Мф.26:34–46; Мк.14:32–42; Лк.22:40–46

Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон¹¹¹, пришли они в селение, называемое Гефсимания, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его. И сказал Он ученикам Своим: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И взяв с Собою Петра, Иакова и Иоанна начал скорбеть, ужасаться и тосковать¹¹². И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мной. Молитесь, да не впадете в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня и, приклонив колена, пал на лице Свое, молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей: Отче! о если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! Авва¹¹³ Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня. Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет; и не чего и не как Я хочу, но чего и как Ты.

Возвращается Иисус, приходит к ученикам и находит их спящими. И говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Так ли не могли все вы и один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не пасть вам в искушение. Дух бодр; плоть же немощна.¹¹⁴

Еще, отошед в другой раз, молился, говоря тоже слово: Отче Мой! не может ли чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее? Но да будет воля Тоя! И возвратившись, опять нашел учеников спящими, потому что глаза у них отяжелели, и они не знали, что отвечать.

И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав тоже слово. Явился же Ему ангел с Небес и укреплял Его. И находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришел к ученикам в третий раз и нашел их спящими от печали. И говорит им: вы все еще спите и почиваете? Спите и почивайте! Кончено, час близок; вот пришел он. И вот Сын человеческий предается в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот приближался предающий Меня.

Мф.26:47–56; Мк.14:43–50; Лк.22:47–53; Ин.18:2–11

Знал это место Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими. И взяв отряд и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием. И вдруг, как Иисус еще говорил, появился народ. И Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями от первосвященников и книжников и старейшин народных. Он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его, потому что он такой дал им знак: кого я облобызаю, тот и есть; возьмите Его и ведите осторожно. И сказав: Равви, Равви! радуйся Равви! облобызал Его. Иисус же сказал ему: друг! для чего ты здесь? Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого¹¹⁵?

(Затем) Иисус, ведая все, что с Ним будет, подошел (к народу) и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. И когда сказал им: это Я, отступили назад и пали на землю. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я. Итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут. Да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты мне дал, Я не погубил никого. Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его.

Бывшие же с ним, видя, к чему идет дело, сказали ему: Господи, не ударить ли нам мечом? И вот, один из них, Симон Петр¹¹⁶, имея меч, простер руку и извлек его, и, ударив первосвященнического раба, отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно¹¹⁷; и коснувшись уха, исцелил его. А Петру сказал: возврати меч твой в его место; все взявшие меч мечом погибнут. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов? Как же сбудутся писания, что так быть должно? Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?

В тот час сказал Иисус народу, первосвященникам и начальникам храма и старейшинам¹¹⁸, всем собравшимся против Него: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять меня. Каждый день бывал Я с вами в храме, каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не поднимали на Меня рук и не брали Меня. Но теперь ваше время и власть тьмы. И было все это, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставив его, бежали.

Ин.18:12–27; Мф.26:57–75; Лк.22:54–65; Мк.14:51–72

Тогда воины и тысяченачальник и служители иудейские взяли Иисуса и связали Его; и отвели Его сперва к Анне, потому что он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником¹¹⁹.

Один же юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним, и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них¹²⁰.

Первосвященник же (Анна) спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, докажи, что худо, а если хорошо, за что ты бьешь Меня?

Анна послал Иисуса связанного к первосвященнику Каиафе. И взявшие Иисуса привели Его в дом первосвященника Каиафы, куда собрались все первосвященники, и старейшины, и книжники. A Каиафа был тот самый, который подал мнение иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

Петр же следовал за Иисусом издали до двора первосвященникова¹²¹, с ним следовал и другой ученик, который был знаком первосвященнику, и вошел во двор первосвященнический, а Петр стоял вне за дверью. Потом другой ученик, знакомый первосвященнику, вышел и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли этого Человека? Он сказал: нет. И войдя внутрь, сел со служителями видеть конец. Между тем рабы и служители развели огонь среди двора, потому что было холодно, и сели вместе; сел и Петр между ними. Пришла одна из служанок первосвященника, и, увидя Петра греющегося, подошла к нему и всмотревшись в него сказала: и ты был с Иисусом галилеянином. Но он отрекся от Него перед всеми, сказав женщине: я не знаю Его; не знаю и не понимаю, что ты говоришь (и пошел за ворота). Когда же выходил за ворота¹²², увидела его другая служанка и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем, и этот из них. И он опять отрекся с клятвою, что не знает сего человека; вышел на передний двор, и запел петух.

Первосвященники же и старейшины, и весь синедрион искали свидетельства (и даже) лжесвидетельства против Иисуса, чтобы предать Его смерти, и не находили. И хотя много лжесвидетелей приходило, и многие лжесвидетельствовали на Него, но свидетельства эти не были достаточны. И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против Него и говорили: мы слышали, как Он говорил: «Я разрушу храм сей рукотворенный и чрез три дня воздвигну другой, нерукотворенный». Наконец, пришли (еще) два лжесвидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий, и в три дня создать его, – но и такие свидетельства их не были достаточны. Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? Что они против Тебя свидетельству. Но Он молчал и не отвечал ничего¹²³.

(После первых отречений Петра) спустя с час времени, подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, потому что и речь твоя обличает тебя; и еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, потому что он галилеянин. А один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся, и начал клясться и божиться: не знаю Этого Человека, о котором говорите. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух во второй раз. Тогда Господь обратись взглянул на Петра. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня. И вышедши вон горько заплакал.

И как настало утро¹²⁴, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Иисуса в свой синедрион, и сказали: Ты ли Христос – скажи нам. Он сказал им: если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне, и не отпустите Меня. (Тогда) первосвященник сказал ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? Иисус сказал: Я. Даже сказываю вам: отныне Сын Человеческий воссядет одесную силы Божией; и вы узрите Его, сидящего одесную Силы, и грядущего на облаках небесных. И сказали все: итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует. На что еще нужно нам свидетелей? Вот, теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется? Они же сказали: какое еще нужно свидетельство? Мы сами слышали из уст Его: Он повинен смерти. И все признали Его повинным смерти.

Тогда начали плевать на Него; некоторые плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли по ланитам, закрывая Ему лицо, ударяли Его и говорили: прореки нам Христос, кто ударил Тебя. И слуги били Его по ланитам. Люди, державшие Иисуса (также), ругались над Ним и били Его, и много хулений произносили против пего.

Ин.18:28–38; Лк.23:2–4; Мк.15:2–5; Мф.27:2–14

Немедленно, как только настало утро, все первосвященники и старейшины народа с книжниками, и весь синедрион имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти. И поднялось все множество их и, связав Иисуса, отвели Его и предали Понтию Пилату, правителю. Но в преторию¹²⁵ они не вошли, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху¹²⁶.

Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека сего? Они сказали ему в ответ: если б Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе¹²⁷. Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого. Да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертно Он умрет.

И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ и запрещает давать подать кесарю, называя себя Христом, царем¹²⁸. Тогда Пилат вошел в преторию и призвал Иисуса. Стал Иисус перед правителем и спросил Его правитель: ты царь Иудейский? Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? Пилат отвечал: разве я Иудей? твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Царь ли Ты Иудейский? Иисус сказал ему в ответ: ты говоришь. Но Царство Мое не от мира сего. Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но Царство Мое не отсюда. Пилат сказал ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал ему: что есть истина?¹²⁹ И, сказав это, опять вышел к Иудеям.

И сказал Пилат первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке. И первосвященники обвиняли Его во многом. И когда обвиняли Его первосвященники старейшины, Он ничего не отвечал. Пилат же опять спросил Его: Ты ничего не отвечаешь? Посмотри, как много на Тебя обвинений! не слышишь, сколько свидетельствуют на Тебя? Но Иисус и на это ничего не отвечал, не отвечал никому ни на одно слово. Так что правитель весьма дивился¹³⁰.

Лк.23:5–16

Но первосвященники настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудеи, начиная от Галиилеи до сего места. Пилат, услышав о Галилеи, спросил: разве Он галилеянин? И узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в эти дни также был в Иерусалиме. Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, потому что много слышал о Нем и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. Первосвященники же и книжники стояли и усиленно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его и наругавшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, а прежде были во вражде друг с другом¹³¹.

Тогда Пилат, созвав первосвященников и начальников, и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека сего как развращающего народ; и вот я при вас исследовал и не нашел Человека сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его. И Ирод также: я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем достойного смерти. Итак, наказав Его, отпущу.

Мф.27:15–23; Мк.15:6–15; Лк.23:17–23; Ин.18:39–40

На праздник Пасхи правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели и о котором просили, и народ начал кричать и просить Пилата о том, что он всегда для них делал. Был же тогда у них известный узник по имени Варавва, разбойник, который со своими сообщниками был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство. Итак, когда народ кричал и просил, Пилат сказал им в ответ: есть у вас обычай, чтобы я одного узника отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам царя Иудейского? Он знал, что первосвященники предали Его из зависти. Но первосвященники и старейшины научили и возбудили народ просить, чтобы отпустили им лучше Варавву. И потому весь народ стал кричать: смерть Ему; а отпусти нам Варавву¹³².

Между тем как он сидел на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне пострадала во сне много за Него.

Пилат снова возвысил голос, желая отпустить Иисуса и спросил их: кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам? Они сказали: Варавву. Пилат говорит им: что же вы хотите, чтобы я сделал с тем, кого вы называете Царем Иудейским? Говорят ему все: да будет распят. Правитель сказал: а какое зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят.

Пилат в третий раз сказал им: да какое зло сделал Он? Я ничего достойного смерти не нашел в Нем. Итак, наказав Его, отпущу. Но они с великим криком стали требовать, чтобы Он был распят.

Ин.19:1–3; Мк.15:16–19; Мф.27:27–30

Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. Воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк. И раздев Его надели на Него багряницу, и сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость, и, становясь перед ним на колена, начали приветствовать его (т. е. ругались над Ним, говоря): радуйся царь Иудейский! И плюнув на Него, брали трость и били Его по голове; плевали на Него, били Его по ланитам, и становясь на колена, кланялись Ему¹³³.

Ин.19:4–15

Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: вот Человек! Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его¹³⁴. Пилат говорит им: возьмите Его вы и распните, а я не нахожу в Нем вины. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим. Пилат, услышав это слово, больше убоялся. И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? разве не знаешь Ты, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; поэтому более греха на том, кто предал Меня тебе. Отселе Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю. Всякий делающий себя царем – противника кесарю. Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте называемом лифостротон, а по-еврейски гаввафа. Тогда была пятница перед Пасхой и час шестой. И сказал Иудеям: вот Царь ваш! Но они закричало: смерть, смерть Ему, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

Мф.27:24–26; Ин.19:16; Лк.23:23–25; Мк.15:20

Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших.

И превозмог наконец крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их. И отпустил им посаженного за возмущение и убийство в темницу, которого они просили – Варавву; a Иисуса предал в их волю – на распятие. Тогда сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтоб распять Его.

Мф.27:3–10

Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь неповинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И бросив сребреники в храме, он вышел; пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребреники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника для погребения странников. Посему и называется земля та «землею крови» до сего дня¹³⁵. Тогда исполнилось сказанное чрез пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену оцененного, которого оценили сыны Израилевы, и дали их за землю горшечника, как открыл мне Господь¹³⁶.

Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26–32; Ин.19:17

И когда повели Иисуса, и Он, неся крест Свой, шел на место называемое Лобное, по-еврейски Голгофа¹³⁷, то встретили некоего Симона Киринеянина, отца Александрова и Руфова, шедшего с поля¹³⁸; захватив его, возложили на него крест и заставили, чтобы он нес крест за Иисусом. И шло за ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, потому что приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные и утробы неродившие и сосцы непитавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас; и холмам: покройте нас; потому что если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет¹³⁹? Вели с Ним на смерть и двух злодеев.

Мф.27:33–38; Мк.15:22–28; Лк.23:33–38; Ин.19:18–24

И когда пришли на Лобное место, дали Ему пить вино со смирной¹⁴⁰; но Он не принял. Там распяли¹⁴¹ Его и злодеев, одного по правую, другого по левую сторону, а посреди Иисуса. Иисус же говорил: Отче! прости им, они не знают, что делают. И исполнилось слово Писания: и к злодеям причтен.

Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили па четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жеребий, чей будет; да сбудется сказанное в Писании: разделили ризы Мои между собою, и об одежде моей метали жеребий. Так поступили воины; и сидя стерегли его там.

Пилат же написал и надпись и поставили над головой Его эту надпись, означающую вину Его. Написано было: «Иисус Назорей – Царь Иудейский». Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски. Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши – Царь Иудейский; но что Он говорил: Я Царь Иудейский. Пилат отвечал: что я написал, то написал»¹⁴².

Мф.27:39–44; Мк.15:29–32; Лк.23:35–37, 39–43; Ин.19:25–27

И стоял народ и смотрел. Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э, разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого. Если Ты Сын Божий, сойди с креста. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами, насмехаясь и издеваясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя Самого не может спасти. Если он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, чтобы мы видели, и уверуем в Него. Уповал на Бога – пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему; потому что Он сказал: Я Божий Сын. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус, и говоря: если Ты Царь Иудейский, спаси Себя Самого. И один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь во Царствие Твое. И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же со Мною будешь в раю¹⁴³.

При кресте Иисуса стояли матерь Его, и сестра матери его – Мария Клеопова¹⁴⁴, и Мария Магдалина. Иисус, увидя матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит матери Своей: женщина, вот сын твой; потом говорит ученику: вот мать твоя. И с того времени этот ученик взял ее к себе.

Лк.23:44–46; Мф.27:45–53; Мк.15:33–38; Ин.19:28–30

Было же около шестого часа дня. И от шестого часа тьма была по всей земле до часа девятого, и померкло солнце¹⁴⁵. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или, лама савахфани¹⁴⁶, т. е. Боже мой, Боже мой, почто Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших там, услышав это, говорили: вот, Илию зовет Он. A другие говорили: постой посмотрим, придет ли Илия спасти Его.

После того Иисус, ведая, что уже все совершилось, да сбудется Писание¹⁴⁷, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса¹⁴⁸. Воины, напоив уксусом губку и возложив на иссоп¹⁴⁹, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось¹⁵⁰. И вот завеса в храме раздралась надвое, сверху до низу, и земля потряслась, и камни расселись, и гробы отверзлись, и многие тела усопших святых воскресли, и вышедши из гробов, по воскресении Его, вошли в святой град и явились многим¹⁵¹. Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И сказав это, опять возопил громким голосом и, преклонив голову, испустил дух.

Мк.15:39–41; Мф.27:54–56; Лк.23:47–49

Сотник, стоявший напротив Него, видев происходившее, и что Он, так возгласив, испустил дух, прославил Бога и сказал: истинно, человек этот был праведник. И те, которые вместе с сотником стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий¹⁵². И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Там были также и смотрели издали многие женщины, между ними были: Мария Магдалина, Мария, мать Иакова меньшего, и Саломия, мать сынов Зеведеевых, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. И все знавшие Его стояли в дали и смотрели на это.

Мк.15:42; Лк.23:54; Ин.19:31–37

Но Иудеи, чтобы не оставить тел на кресте в субботу, потому что день тот был пятница, т. е. день пред субботой (а та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их¹⁵³. И так пришли воины и у первого перебили голени, и у другого распятого с ним; но пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней. Но один из воинов копьем пронзил Ему бок, и вдруг истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, чтобы вы поверили. А все это произошло, да сбудется Писание: кость его да не сокрушится. Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на того, которого пронзили.

Мф.27:57–61; Мк.15:42–47; Лк.23:50–56; Ин.19:38–42

После того, когда настал вечер, пришел богатый человек, именем Иосиф, из Аримафеи, города Иудейского¹⁵⁴. Это был знаменитый член совета, человек добрый и правдивый, ожидавший также царствия Божия, ученика Иисуса, но тайный из страха от Иудеев, не участвовавший в деле и совете их. Осмелившись, пошел он к Пилату, чтобы просить его снять тело Иисуса; пришел и просил у него тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер, и призвав сотника, спросил его: давно ли умер? И узнав от сотника, позволил и приказал отдать тело Иосифу. Он пошел, купил плащаницу и снял тело Иисусово. Пришел также и Никодим (тот самый, что приходил прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литр около ста¹⁵⁵. И так они, сняв, взяли тело Иисуса, обвили его плащаницею с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи. В том месте, где Иисус был распят, был сад, и в саду гроб новый, в который еще никто не был положен, и который Иосиф высек в скале для себя. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко, и привалив большой камень к двери гроба, удалились. Суббота уже начиналась¹⁵⁶. Последовали сюда также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, – Мария Магдалина и другая Мария –Иосиева, которые сидели против гроба и смотрели, где и как полагалось тело Его. Возвратясь же, приготовили благовония и масти.

Мф.27:62–66, 28:1; Лк.23:56; Мк.16:1

На другой день, который следует за пятницею, т. е. в Субботу, женщины стались в покое по заповеди.

А первосвященники и фарисеи собрались к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну». Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых. И будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать¹⁵⁷.

По прошествии же субботы Мария Магдалина, Мария Иаковля и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его.

Мф.18:1–4

По прошествии же субботы, сделалось великое землетрясение. Ангел Господень, сошедший с неба, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем. Вид его был как молния, и одежда его бела как снег¹⁵⁸. Устрашась его, стрегущие пришли в трепет и стали как мертвые.

Мк.16:8–14; Лк.24:44–48

Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине. Она пошла и возвестила бывшим с ним, плачущим и рыдающим, но они, услышав, что Он жив и она видела Его, не поверили¹⁵⁹. После сего явился в ином образе двум из них на дороге, когда они шли в селение.¹⁶⁰ И те, возвратившись, возвестили прочим, но и им не поверили. Наконец, явился самим одиннадцати, возлежавшим на вечери¹⁶¹, и упрекал их за неверие и жестокосердие, что видевшим Его воскресшего не поверили. И сказал им: вот то, о чем вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом, и в пророках, и в псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению писаний. И сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели всему этому.

Мф.28:11–15

A некоторые из стражи, вошедши в город, объявили первосвященникам обо всем бывшем. И они, собравшись со старейшинами, и сделав совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали. И если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили как научены были; и пронеслось это слово между Иудеями до сегодня¹⁶².

…τῷ ἀγαπῶντι ἡμᾶς καὶ λύσαντι ἡμᾶς ἐκ τῶν ἁμαρτιῶν ἡμῶν ἐν τῷ αἵματι αὐτοῦ. Καὶ ἐποίησεν ἡμᾶς βασιλείαν ἱερεῖς τῷ θεῷ καὶ πατρὶ αὐτοῦ αὐτῷ ἡ δόξα καὶ τὸ κράτος εἰς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων ἀμήν. – Тому, Который возлюбил нас и омыл нас от грехов наших в Крови собственной Своей (и сделал нас царями и Иереями Богу и Отцу Своему), Ему слава и власть во веки веков, аминь (Откр.1:5, 6).

По евангелисту Иоанну

Первое путешествие Иисуса Христа в Иерусалим (Пасха) – Ин.2:13–4:54

Очищение храма от торговцев. Ин.2:13–17.

Евреи спрашивают Иисуса о праве так действовать. Ин.2:18–22.

Никодим. Ин.2:23–3:21.

Последнее свидетельство Иоанна Предтечи (Иисус, оставив Иерусалим, пребывал еще в Иудейских областях). Ин.3:22–36.

Возвращение Иисуса в Галилею. Ин.4.

Второе путешествие Иисуса Христа в Иерусалим (праздник не означен). Ин.5–7.

Исцеление расслабленного Вифезды, и беседа Иисуса Христа о Своей власти и о Своем единении с Богом Отцом. Ин.5.

Возвращение Его чрез Тивериаду в Галилею. Ин.6.

Третье путешествие Иисуса Христа в Иерусалим (Кущи). Ин.7–10:21.

Беседы Иисуса Христа. Ин.7:1–36.

Последний день праздника. Ин.7:37–52.

Женщина, взятая в прелюбодеянии. Ин.7:53–8:11.

Беседы Иисуса. Ин.8:12–59.

Исцеление слепорожденного. Ин.9.

Притча о добром пастыре. Ин.10:22–40.

Удаление Иисуса за Иордан. Ин.10:40–42.

Четвертое путешествие Иисуса Христа в Иерусалим. Ин.11:1–54.

Воскрешение Лазаря. Ин.11:1–46.

Решение синедриона. Ин.11:46–54.

Удаление Иисуса Христа в Ефрем. Ин.11:54–57.

Пятое путешествие Иисуса Христа в Иерусалим (Пасха). Ин.12:12 и далее.

Последние события.

* * *

По своду трех первых евангелистов

Иисус удаляется в Галилею по смерти Иоанна Предтечи. Мф.4:12; Мк.1:14; Лк.4:14–15. (Сравни Ин.4:1–3).

Учение Иисуса в Своей стране. Лк.4:16–30. (Ср. Мф.13:54, 58; Мк.6:1–6).

Избрание четырех апостолов. Мф.4:13–22: Мк.1:14–20. (Ср. Мф.4:23, 7:28–29).

Иисус исцеляет бесноватого в Капернауме. Мк.1:21–28; Лк.4:31–37.

Исцеление тещи Петровой и других больных. Мк.1:29–34; Лк.4:38–41. (Мф.8:14–17).

Иисус удаляется в пустыню и возвращается учить в Галилею. Мк.1:35–39; Лк.4:42–44.

Чудесная ловля. Лк.5:1–11. (Ср. Мф.4:13–22; Мк.1:14–20).

Речь на горе. Мф.4:23–7:29. (Ср. Лк.6:20–23; Мк.9:50; Лк.16:17, 12:58–59; Мф.18:8–9; Лк.16:18, 6:28–36, 11:1–4, 12:33–34, 11:34–36, 16:43, 12:22–32, 6:37–38, 6:41–42; Мк.4:24; Лк.11:9–13, 6:31, 13:24, 6:43–46; Мф.12:33; Лк.13:25–27, 6:47–49; Мк.1:22).

Исцеление прокаженного. Мф.8:1–4; Мк.1:40–45; Лк.5:12–16.

Исцеление расслабленного. Мк.2:1–12; Лк.5:17–26. (Мф.9:1–8).

Призвание Матфея (Левия). Вопрос, предложенный Иисусу, о посте. Мк.2:13–22; Лк.5:27–39. (Мф.9:9–17).

Колосья, срываемые учениками в субботу. Мк.2:23–28; Лк.6:1–5. (Мф.12:1–8).

Исцеление имевшего иссохшую руку в субботу. Мк.3:1–6; Лк.6:6–11. (Мф.12:9–14).

Избрание и имена двенадцати апостолов. Мк.3:7–19; Лк.6:12–16. (Лк.6:17–19). (Мф.12:15–16).

Проповедь Иисуса к народу. Лк.6:17–38, 39, 40, 41–49. (Ср. Мф.5:3, 7:12, 5:46, 7:1, 15:14, 10:24–25, 7:3, 16, 24).

Капернаумский сотник. Мф.8:5–13; Лк.7:1–10.

Воскрешение сына Наинской вдовы. Лк.7:11–17.

Посольство от Иоанна Предтечи к Иисусу Христу. Лк.7:18–35 (Мф.11:2–19).

Грешница, возлившая миро на главу Иисуса. Лк.7:7:36–50.

Женщины, сопровождающие Иисуса. Лк.8:1–3.

Притчи о царстве Божием. Мк.4:1–34; Лк.8:4–18 (и 13:18–21); (Мф.13:1–53). (Ср. Лк.10:23; Мф.5:15, 110:26–27, 7:2, 6:38).

Иисус приказываешь ученикам переправиться на другую сторону озера. Мф.8:18; Мк.4:35; Лк.8:22.

Утишает бурю. Мф.8:23–27; Мк.4:36–41; Лк.8:22–25.

Исцеление бесноватого у Гадаринцев. Мк.5:1–20; Мф.8:28–34; Лк.8:26–39.

Иисус возвращается из Пиреи в Капернаум. Мф.9:1; Мк.5:21; Лк.8:40.

Воскрешение дочери Иаировой и исцеление кровоточивой женщины. Мф.9:18–26; Мк.5:22–43; Лк.8:41–56.

Исцеление двух слепцов и немого. Мф.9:27–34. (Ср. Мк.7:32–37, 8:22–26; Мф.12:24).

Сожаление Иисуса о народе. Мф.9:35–38. (Ср. Лк.10:2).

Наставления Иисуса двенадцати апостолам. Мф.10:1–42; Мк.6:7–13; Лк.9:1–6. (Ср. Лк.10:3, 12:11–12; Лк.21:12–19, 6:40, 12:1–9, 51–53; Мк.. 9:41. – Ср. также Лк.10:19, 4, 7, 8, 5, 6, 10, 12. Мк.13:12–13; Лк.21:16; Мф.26:13, 16:24).

Иисус продолжаешь возвещать евангелие. Мф.11:1.

Смирение Христа, предсказанное Исаией. Мф.12:15–17, 21.

Обвинения фарисеев. Мф.12:22–45. (Мк.3:20–30; Лк.11:14–23). (Ср Лк.12:10, 11:29–32, 24–26).

Иисуса ищут мать его и братья. Мф.12:46–50. (Мк.3:31–35; Лк.8:19–21).

Иисус, пренебрегаемый своими соотечественниками. Мф.13:54–58; Мк.6:1–6. (Ср. Лк.4:16–30).

До Ирода доходит слух об Иисусе. Мф.14:1–12; Мк.6:14–29; Лк.9:7–9 (и Лк.3:19–20).

Чудесно насыщенные пять тысяч человек. Мф.14:13–21; Мк.6:30–40; Лк.9:10–17; Ин.6:1–2, 4–15. (Ср. Мф.9:16).

Иисус ходит по озеру. Исцеление в земле Генисаретском. Мф.14:22–36; Мк.6:45–56; Ин.6:16–21.

Уставы фарисеев. Наставления Иисуса по этому поводу. Мф.15:1–20; Мк.8:1–23.

Хананеянка. Мф.15:21–31; Мк.7:24–31.

Исцеление глухонемого. Мк.7:32–37 .

Чудесно насыщенные четырех тысяч человек. Мф.15:32–39; Мк.8:1–10. (Ср. Мф.14:13–21; Мк.6:30–44; Лк.9:10–17; Ин.6:1 и далее).

Фарисеи и саддукеи требуют чуда. О закваске фарисейской. Мф.16:1–12, Мк.8:11–21. (Ср. Лк.12:54–56; Мф.12:39; Мк.6:52; Мф.13:14–15).

Вифсаидский слепой. Мк.8:22–26.

Исповедание Петра. Иисус предсказывает Свою смерть. При каких условиях можно быть Его учеником. Мф.16:1 3–28; Мк.8:2 7–9:1; Лк.9:1 8–27. (Ср. Мф.10:3 8–39).

Преображение Иисуса. Мф.17:1–13; Мк.9:2–13; Лк.9:28–36. (Ср. Мф.3:17).

Исцеление лунатика, которого апостолы не могли исцелить. Мф.17:14–21; Mк.9:14–29; Лк.9:37–43.

Иисус снова предсказывает свою смерть. Мф.17:22–23; Мк.9:30–33; Лк.9:43–45.

Статир, найденный в рыбе. Мф.17:24–27.

Распря между учениками. О соблазне. Мф.18:1–14; Мк.9:33–50; Лк.9:46–50, 15:4–7. (Ср. Мф.10:42; Лк.17:2; Мф.5:29–30, Лк.19:10.

Обязанности обиженных. Безжалостный заимодавец. Мф.18:15–35. (Ср. Лк.17:3; Мф.16:19).

A. События пути, означенные лишь у евангелиста Луки

Негостеприимность Самарян. Лк.9:51–56.

О подражании Иисусу. Лк.9:57–62. (Мф.18:19–22).

Послание семидесяти апостолов. Грозные слова против Хоразина и Вифсаиды. Лк.10:1–24. (Мф.11:20–39). (Ср. Мф.9:37, 10, 13:16).

Средство получить вечную жизнь. Притча о добром самарянине. Лк.10:25–37.

Марфа и Мария. Лк.10:38–42.

Твердость в молитве. Лк.11:5–8.

Условие истинного блаженства. Лк.11:27–28.

Беседа Иисуса Христа со Своими учениками. Лк.11:33–36. (Ср. Лк.8:16; Мф.6:22).

Грозные слова Иисуса против книжников и фарисеев. Лк.11:37–54. (Ср. Мф.23:23–36, 6–7, 4, 14).

Различные притчи. Лк.12. (Ср. Мф.10:26, 12:31 и Мк.3:28; Мф.10:19–20, 24:42–43, 10:34, 16:3, 5:25).

Галилеяне, избитые Пилатом. Притча о смоковнице. Лк.13:1–9.

Исцеление женщины в субботу. Лк.13:10–17.

Трудность спасения. Лк.13:22–30. (Ср. Мф.8:1–12).

Предупреждение Иисуса о враждебных намерениях Ирода. Лк.13:31–35. (Ср. Мф.23:37–39).

Исцеление больного водяной. Лк.14:1–6.

Суетность и тщеславие фарисеев. Лк.14:7–14.

Притча о званных. Лк.14:15–24. (Ср. Мф.21:1).

Под каким условием можно следовать за Иисусом Христом. Лк.14:25–35. (Ср. Мф.10:37–38, 9:50, 5:13).

Притча об обращении грешника. Лк.15. (Ср. Мф.18:12 и следущие).

Притча о неверном управителе. Лк.16:1–12 (и 13).

Насмешки фарисеев. Беседа Иисуса по этому поводу. Притча о злом богаче. Лк.16:14–31. (Ср. Мф.11:12–13, 5:18–32).

Беседа Иисуса Христа со Своими учениками. Лк.17:1–10 (Ср. Мф.18:6–7, 15, 20).

Исцеление десяти прокаженных. Лк.17:11–19.

О пришествии царствия Божия. Лк.17:20–37. (Ср. Мф.24:23, 27, 37–39, 17–18, 10:39, 24:40–41, 28).

Притча о нечестивом судье. Лк.18:1–8.

Притча о фарисее и мытаре. Лк.18:9–14.

Б. События пути по своду трех евангелистов

О разводе. Мф.19:1–12; Мк.10:1–12. (Ср. Мф.5:32).

Представление детей. Мф.19:13–15; Мк.10:13–16; Лк.18:15–17.

О богатствах и самоотвержении. Мф.19:16–30; Мк.10:17–31; Лк.18:18–30. (Ср. Лк.22:28)

Притча о делателях, посланных в виноградник. Мф.20:1–16.

Иисус Христос в третий раз предсказывает о Своей смерти. Мф.20:17–19; Мк.10:32–34; Лк.18:31–34.

Сыны Заведеевы. Мф.20:20–28; Mк.10:35–45. (Ср. Лк.22:24 и следующие).

Исцеление иерихонского слепца. Мф.20:29–34; Мк.10:49–52; Лк.18:35–43.

Закхей мытарь. Лк.19:1–10.

Притча о минах. Лк.19:11–28. (Мф.25:14–30).

В. В Иерусалиме

Царственный вход Иисуса Христа в Иерусалим. Мф.21:1–11; Мк.11:1–10; Лк.19:29–44. (Ин.12:12–19).

Проклятая смоковница. Мк.11:11–14. (Мф.21:17–19).

Изгнание торговцев из храма. Мф.21:12–16; Мк.11:1 5–18; Лк.19:45–48. (Ин.2:13–22).

Засохшая смоковница. Мф.21:19–22; Мк.11:19–26. (Ср. Мф.6:14–15).

Какой властью действует Иисус. Мф.21:23–27; Мк.11:27–33; Лк.20:1–8.

Различные притчи. Мф.21:28–22:14; Мк.12:1–12; Лк.20:9–19. (Ср. Лк.14:16 и след.; Мф.8:12, 20:16).

О дани кесарю. Мф.22:15–22; Мк.12:13–17; Лк.20:20–26.

О воскресении. Мф.22:23–33; Мк.12:18–27; Лк.20:27–40.

О наибольшей заповеди. Мф.22:34–40; Мк.12:28–34. (Ср. Лк.10:25 и далее).

Как Мессия сын Давидов? Мф.22:41–46; Мк.12:35–37; Лк.20:41–44.

Грозные слова Иисуса против книжников и фарисеев. Мф.23:1–3 (и 4), 5 (и 6), 7–13 (и 14), 15–22 (и 2 3–39); Мк.12:38–40; Лк.20:45–47. (Ср. Лк.11:39 и следующие; Мф.20:26; Лк.14:11, 11:32; Мф.5:34; Лк.11:39–51, 13:34).

Жертва вдовы. Мк.12:41–44; Лк.21:1–4.

Предсказание о разрушении Иерусалима и пришествии Сына Человеческого. Мф.24, 25; Мк.13; Лк.21:5–38. (Ср. Мф.10:17–22; Лк.12:11–12, 17:24, 26, 31, 37; 12:39; Мф.24:42, 44).

Последние события по своду всех евангелистов – как они представлены в «Страстной неделе».