Глава XXVIII

Иисус Христос есть истина, путь и жизнь человека. Изъяснение этого положения. Что есть истина, и что значит познать истину? Первое и положительнейшее из знаний человека. Бог в познании человека. Бог в откровении – Святая Троица. Свет и Разум, спасение и вечная жизнь человека во Христе. Знание и созерцание. Выводы и заключения. Человек в Царстве Божием или в Церкви Христовой.

«Аз есмь путь и истина и живот», – говорит Иисус Христос (Ин.14:6) и, объясняя эти слова, указывает: «путь» – в том смысле, «что никто не приходит к Отцу, как только чрез Него – Сына Божия» (Ин.14:6); «живот» – в том смысле, что Он дает жизнь вечную: жизнь же вечная сия есть, «да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:2–3); «истина» – в том смысле, что Он на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; «всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин.18:37), – говорит Он на суде у Пилата; истина же есть откровенное слово Божие о Его Божественном Существе и Его Божественной воле: «Освяти их истиною Твоею, – молился Иисус Христос о Своих учениках Отцу Небесному, – слово Твое есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. И за них я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их» (Ин.17:17–20).

Итак, «путь, истина и жизнь» – вот неизреченное и вечное благо, которое дает Собой Иисус Христос роду человеческому. Что путь к Богу определяется Личностью Спасителя мира и в Нем содержится, об этом достаточно сказано в предыдущих главах, в которых рассмотрено значение Личности Богочеловека; что жизнь вечная или вечное спасение мыслимо только с Богом и в Боге, об этом говорит идея Бога, как Абсолюта и Творца, как Конечной Причины и последнего Основания во вселенной, как Сущего в Самом Себе (Исх.3:14); что, по присутствию зла в мире, спасение человеческого рода возможно только при искуплении, т.е. в Боге Творце и в Боге Спасителе, это свидетельствуется тем, что восстановление союза и единения с Богом открылось только через искупление, и что жизнь вечная и спасение принадлежат только добру, следовательно, требуется возрождение человека в чистоту и непорочность, в святость и безгрешность перед Богом, что, как мы видели, и дается человеку в благодати Бога-Спасителя; наконец, что только через Откровение Божественное – непосредственное, в озарении от Духа Божия, и посредственное, через положительный или внешний закон Божий – становится ведомой человеку абсолютная истина о Боге и Его воле, – это определяется тем, что неизреченный, «Едино Сущий» Бог может быть ведом только в откровении, т.е. насколько Он Сам благоволит открыть Себя Своему творению прежде всего, конечно, в благодати Своей Бога Творца, а потом в благодати Бога Спасителя: закон же положительный, без сомнения, «преступлений ради приложися» (Гал.3:19), как и свидетельствует Апостол Павел, и этот Божественный положительный закон, или посредственное Откровение Божие о Себе и Своей воле, одинаково необходим в качестве светильника веры и истины как при благодати Бога-Творца, так и при благодати Бога-Спасителя, ибо, пока человек не будет избавлен от настоящего века (Гал.1:4), до тех пор грех будет держаться и будет вновь и вновь оказывать себя «в мертвенном теле» нашем (Рим.6:12). А потому для спасения людей истина о Боге и Его воле должна быть передана положительному откровению в слове Божием, чтобы «свет во тьме светил, и тьма не объяла его» (Ин.1:5) и чтобы люди, веруя в свет, ходили во свете и были бы «сынами света» (Ин.12:35–36).

Но спрашивается, что такое истина, и что от истины подлежит ведению человеческого разума? Вопрос об истине есть вопрос о всей нравственной жизни человека, ибо познать истину, значит познать вечное бытие и обрести свободу: «Познаете истину, – говорит Иисус Христос, – и истина сделает вас свободными» (Ин.8:32). Что же есть истина, и что значит познать истину? Допустим, что во вселенной нет зла, нет, следовательно, греха и преступления воли Божией, нет отделения от Бога частных разумно-свободных существ, а все они – разумные и свободные – пребывают в согласии и единстве с Божественной волей. Все, стало быть, творения Божии, одаренные разумом и волей, суть «добро зело», ибо пребывают в чистоте и непорочности данной им Богом природы, являясь индивидуально и благодатно храмом Божиим, так как Дух Божий живет в них. Спрашивается: что будет истинным для безгрешных разумносвободных существ? Вне их самих Абсолютное Существо – Бог, все Собою определяющий и все в Своей воле содержащий; в них самих – определение себя в Боге и Его воле, следовательно, истинным в них самих будет нормальное, законное, в правде данного им Творцом образа пребывающее и развивающееся частное личное бытие. Познать в этом случае истину, значит опознать Бога, а в себе самих – опознать себя в норме, законе и правде своего частного личного бытия в отношении к абсолютной воле Бога. Познание поэтому Бога, как Абсолюта, и опознание себя в Боге, как в Верховной воле, Конечной причине и Последнем основании всего сущего есть знание вообще безусловно-сущего, вечного или, с одной стороны, того, что Суще в Себе Самом, как Существо Божественное, или, с другой стороны, того, что суще хотя благодатно – благодатью Бога-Творца, однако, вечно суще, так как имеет образ бытия своего, сущность свою – «вещь в себе» от Бога.

Знание, следовательно, Бога есть первое знание и первая истина, все собой определяющая в частном личном бытии и все в себе содержащая для определения частной воли для частного личного бытия, есть именно то, что Спаситель именует вечной жизнью, не разделяя уже, по присутствию зла в мире, Бога-Творца от Бога-Спасителя: «Сия же есть жизнь вечная, – приводим снова слова Спасителя, – да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:3). Но можно ли, спрашивается, знать Бога? Если предметом познания иметь самое существо Божие, то Бог в существе Своем, конечно, непостижим не только для человеческого разума, но и для ангельского, так как постижение частным, ограниченным существом Бога было бы само по себе ограничением Абсолюта, что представляет собою «contradictio in adjecto». Знать Бога по существу может только Сам Бог, и это знание Бога в Нем Самом по Его существу открыто нам Сыном Божиим в одной только тайне, тайне Троичности Лиц, при единстве Существа Божественного: Истинный Бог есть един Бог, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух. Поэтому «Божия никтоже весть, точию Дух Божий», говорит Апостол Павел (1Кор.2:11); «Бога никтоже виде нигдеже, – говорит евангелист Иоанн, – Единородный Сын, сый в лоне Отчи, Той исповеда» (Ин.1:18); «никтоже знает Сына, – говорит Сам Иисус Христос, – токмо Отец: ни Отца кто знает, токмо Сын ² (Мф.11:27).

Если же предметом знания иметь Бога-откровения, т.е. Бога в откровении, то знание Бога не только возможно и доступно человеку, но оно есть первое и положительнейшее из знаний, ибо в качестве идеи Бога оно входит «а priori» в содержание духа человеческого, а в качестве веры и вообще религиозного сознания оно «а priori» же входит постулатом в нравственную идею и доминирует над волей человека. Обращение духа человеческого к Богу, вера в Бога и тоска по Божественному элементу составляют один из модусов духа человеческого, и, хотя в «тонусах» своих вера в Бога, как все духовное человека, подлежит различным степеням (Рим.1:17), тем не менее, она не знает начала своего рождения: она премирна в человеке, как премирно в нем все, что определяет собой природу духа человеческого. Правда, в любодействе своей мысли, и особенно в любодействе воли, человек может изощрять свой рассудок в софизмах безверия, обольщая себя призраком личного абсолютизма: однако прекращая насилие в себе самом над самим собой, он снова и снова будет возвращаться к вере в Бога, как свету в себе, делающему возможным опознать и себя самого, и смысл своей жизни.

Бога ищет человек не потому, что создал в себе идею Бога, а потому, что идея Бога, открываясь в содержании человеческого духа, предваряет сознание человека о Боге, и человек интуитивно, по природному расположению в себе имеет как бы презумпцию знания Бога, а вместе стремится к союзу и единению с Ним. И в этом случае Св. Писание за всем человеческим родом оставляет «знание Бога». «Что можно знать о Боге, – говорит Апостол Павел о язычниках, живших и руководствовавшихся только естественным откровением, явно для них, потому что Бог явил им» (Рим.1:19); «они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем... мы Его и род» (Деян.17:27–28). При этом нужно заметить, что знание Бога, получаемое через веру интуитивно по содержанию идеи Бога, не остается у человека в виде одной неясной перцепции, а достигает большей или меньшей ясности, несомненности и как бы очевидности через рассматривание внешней природы, как откровения Бога вовне: «невидимая бо Его,– говорит Апостол Павел, – от создания мира твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество» (Рим.1:20).

Однако, при всей несомненности и положительности знания Бога через естественное откровение Божие, знание это, лишенное сверхъестественного откровения Божия, давало собой, главным образом, это одно, что «Бог есть и взыскающим Его мздовоздатель бывает» (Евр.11:6); в остальном, т.е. в представлении Самого Бога, в понимании Его воли и в определении служения Ему, человек сам по себе, под руководством одного естественного откровения, в своих уже человеческих домыслах и умозаключениях мог заблуждаться до крайних пределов, и действительно, «они, – говорит Апостол Павел о язычниках, – познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце... славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим и пресмыкающимся... Они заменили истину Божию ложью и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Рим.1:21, 23, 25). Впрочем, ложь и заблуждение о Боге лежали в самой основе греха и падения человека; поэтому положительное Откровение Бога о Себе и Своей воле было и есть единственный «свет и разум, да познаем истинного Бога и да будем во истинном Сыне Его Иисусе Христе», т.е. дабы человек, познав истинного Бога – Бога-Творца и Бога-Спасителя, пребыл в Нем, ибо «Сей есть истинный Бог, – заключает Апостол, – и живот вечный» (1Ин.5:20).

Вот почему Господь, блюдя в домостроительстве Своем спасение человеческого рода, «многочастне и многообразие, – по свидетельству Св. Писания, – древле... глаголавый отцем во пророцех, в последок же дний сих глагола нам в Сыне, Его же положи наследника всем, Им же и веки сотвори» (Евр.1:1–2), дабы люди, приняв полнейшее и совершеннейшее Откровение Божие от Сына Божия, пребыли в Сыне, и Он в них (Ин.15:4), возрожденных водой и Духом (Ин.3:5), и очищенных через слово, которое Он проповедал (Ин.15:3), ибо в Нем жизнь, и жизнь свет человеков (Ин.1:4). «Истина, путь и живот» открылись в Нем во всеоружии благодатных Божественных сил, средств для спасения человека: «кто жаждет, – говорит Он, – иди ко Мне, и пей» (Ин.7:37): «истинно, истинно говорю вам: кто соблюдает слово Мое; тот не увидит смерти вовек» (Ин.8:51); «слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин.5:24).

В Иисусе Христе, таким образом, человек получает путь, ведение полной истины и вечную жизнь; духовно-нравственная личность человека достигает через Иисуса Христа и в Иисусе Христе царственного величия – «причастия Божественного естества» (2Пет.1:4) и в помазании от Святого Духа просвещается словом мудрости, как говорит Апостол Павел, словом знания, разума и ведения (γνωσεωζ), знанием всех тайн (τα μυστηρια παντα) и всяким познанием, т.е. полнотой оного (πασαντην γνοσιν) (1Кор.12:11, 13:2). Под «тайнами» Апостол Павел, очевидно, разумеет тайны «Царствия Божия», а под «всяким знанием» – истинное ведение Бога и Его воли, что, в сущности, и образует духовно-нравственную личность человека и есть «то единое на потребу» (Лк.10:42), к которому все остальное уже приложится (Мф.6:33; Лк.12:31). Всякое другое ведение, т.е. ведение о вещах, или в обширном смысле – мироведение, человек может иметь и может не иметь его: в обоих случаях духовно-нравственная личность человека пребудет в одинаковой цельности и в одинаковой ценности своей Богоподобной природы, хотя в то же время нужно признать за несомненное, что иметь и это ведение человек неудержимо влечется по внутренней своей потребности, жаждая вообще знания.

Что же, спрашивается, в этом знании «внешнего» должно назвать истинным, и почему всякое вообще знание привлекательно и вожделенно для человека? Истинным знанием, без сомнения, будет то знание, которое, являясь в отвлечении мысли человека о предметах видимого мира, будет верным действительности. Возможно ли знание сущности предметов видимого мира? Знание сущностей предполагает знание тайны бытия, и это знание принадлежит уже не отвлечению мысли о предмете, не умозаключению на основании явлений и безусловно-непосредственному, созерцательному ведению, ибо всякое умозаключение, будь оно вполне истинное, т.е. равное действительности, будь оно математически верное, как «а=а», все-таки будет лишь преддверием этого знания, так как только прямое и непосредственное созерцание дает полное и истинное ведение. Поэтому, если для человека возможно такое знание, то оно возможно только переменой образа его бытия, т.е. в новой фазе его бытия за гробом. В настоящем же веке человеку доступно знание только отчасти, «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12), а потому и знание мира возможно для него не в тайне бытия вещей, а в явлениях, в действующих силах, которые – постоянные, при одних и тех же условиях одинаково являемые, человек и назвал законами.

Но суть ли эти якобы законы действительно законы бытия – этого нельзя сказать, так как в собственном смысле законом может быть названо то в предмете, что определяется природой сущности вещи, а не условиями бывания; сущность же вещи, как мы говорили, недоступна в настоящем веке ведению человека. Из всего поэтому предметного ведения наиистиннейшим и подлинным ведением, равным, действительно, действительности, остается самознание самого человека о том, что он есть по содержанию и самоопределению своего духа: здесь уже подлинно есть то, что есть: мысль, идея, представление, сознание и прочая. Мир реальный, несомненно, есть и существует, потому что человек его созерцает, чувствует и ощущает – вот единственно истинная истина о мире реальном; в остальном же всем, т.е. каков мир, и что он есть, он есть только представление, понятие и умозаключение нашего внутреннего человека. Все, значит, мироведение человека есть условное знание или подмета действия сил природы и повторение этого действия повторением условий.

Но и это знание, помимо его практической пользы и даже необходимости, само по себе, как мы говорили, привлекательно для человека: почему же так, позволительно спросить? В этом стремлении к знанию и обнаруживает себя одна из сторон Богоподобной природы человека: желать знать – значит стремиться к бесконечному и вечному, значит искать полноты бытия, значит расширять, умножать и увеличивать содержание своего духа или, так сказать, распространять свое частное личное бытие и предвосхищать радость вечного бытия во свете ведения высшего Божественного, имеющего быть в грядущем веке. Поэтому всякое истинное знание, будучи желательным и вожделенным для человека, есть вместе нравственно, чисто, добро и священно: не жажда знания укоризненна, не знание само иногда бывает поводом смятения и возмущения мыслей человека относительно высших вопросов жизни и конечных причин бытия, а явная незаконность выводов, легкомысленная парадоксальность умозаключений, любодействие мысли и греховное вожделение воли облекают ложь якобы мантиею истины, и «лжеименитый разум» (1Тим.6:20) тогда «кичит», говорит Апостол Павел, в возношении своем взимается «на разум Божий» (2Кор.10:5), «о немже нецыи хвалящеся, о вере погрешиша» (1Тим.6:21).

Итак, в рассмотрении вопроса об истине безусловным и вечным остается то, что сам Бог благоволил открыть и дать людям, как «путь, истину и живот»: свет для человека, спасение и вечная его жизнь в Иисусе Христе. «На суд пришел Я в мир сей», – говорит Иисус Христос (Ин.9:39), дабы возвестить народам суд и доставить «суду победы» (Мф.12:18–20); «Суд же состоит в том, что Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет» (Ин.3:19). «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин.12:31). Под «миром» в данном случае в Св. Писании разумеется не реальное видимое бытие вещей, не формы видимого бытия, природой определяемые и естественные, а то соединение лжи, та похоть, которые внес собой грех человека во все обнаружения личной и общественной жизни человека, в его мысли и волю: «...Все, что в мире, – говорит Апостол Иоанн, – похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Ин.2:16); человек тлеет в «похотях прелестных» (Еф.4:22); «кийждо же искушается, от своей похоти влеком и прельщаем; таже похоть заченши рождает грех, грех же содеян рождает смерть» (Иак.1:14–15). Грех же от дьавола: «Творяй грех, – говорит Апостол Иоанн, – от диавола есть, яко исперва диавол согрешает» (1Ин.3:8).

Вот почему Спаситель говорит иудеям, к которым Он пришел и которые, возлюбив более тьму, нежели свет, не приняли Его (Ин.1:11): «Вы... не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала, и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8:44). В этом именно отражении в себе дьавольского зла и «всяк человек», по Св. Писанию, «ложь есть» (Рим.3:4) и «весь мир», созданный злом этого мира, похотью и грехом человека, «во зле лежит» (1Ин.5:19). Отказаться поэтому от лжи в самом себе, умереть для похоти и любодейства мысли в себе, «отвергнуться себе» и составляет сущность подвига человека во Христе: «Кто хочет идти за Мною, – говорит Иисус Христос, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк.8:34; Лк.9:23), причем нравственный образ Христа неотделим от человека-христианина: «Я дал вам пример, – говорит Спаситель, – чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин.13:15); «Будите во Мне, и Аз в вас... Аз есмь лоза, вы (же) рождие: (и) иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже» (Ин.15:4–5).

Индивидуальное, следовательно, воплощение нравственного образа Иисуса Христа в человеке должно определять собой самого человека, «рожденного свыше» в Царствии Божием, или в Церкви Христовой: здесь ум человека будет умом Христовым (1Кор.6:17), и дух человека будет духом Христовым (Рим.8:9), Христос будет в сердце человека (Еф.3:17), и в воле своей человек будет являться с правдой Божьей (Фил.3:9), так что все существо человека будет освящено в истину Христову (Ин.17:19), живот же человека будет сокровен со Христом в Боге (Кол.3:3); и человек уже не сам живет, но живет в нем Христос. «А что ныне живу во плоти, – говорит о себе Апостол Павел, – то живу верою в Сына Божия» (Гал.2:20).

Царство Божие поэтому на земле должно быть таким царством, в котором не имя только Иисуса Христа имеет быть написано на знамени нового устроения и зиждительства добра в людях; но исторический нравственный образ Спасителя имеет быть осуществляем, опознаваем и зрим в духовно-нравственных образах Его последователей. Воззвание к имени Христа в Царстве Божием должно свидетельствоваться воскресением жизни в добре Его исповедников: жизнь человеческая, во всех сложных ее проявлениях, во всех ее институтах и учреждениях, в Царстве Божием должна сама за себя, т.е. за человека говорить: здесь Христос, здесь «изображается» в людях Христос (Гал.4:19). Чем же явило и являет себя Царство Божие, или Церковь Христова, во всемирной истории человеческого рода? В каких началах воспитываются граждане этого царства? В состоянии ли они воплотить в себе тот высочайший идеал нравственного образа, который Иисус Христос явил в Себе и оставил Его Своим последователем в пример и подражание? По силам ли вообще человеческим «изобразить в себе Христа», к чему, однако, призывает человека Христос и все Св. Писание?