После закрытия «Сионского вестника» в 1806 году Лабзин занимался переводом и распространением ложно-духовных, мистических сочинений, которые издавал, не объявляя своего имени.

Архимандрит Иннокентий вначале был в добрых отношениях с Лабзиным, но увлечение Лабзина мистикой поселили холодность между ними. «Сколько прекрасных вещей,– увещевали Лабзина архимандрит Филарет и архимандрит Иннокентий,– которые можно было бы печатать с пользой для читателей, не касаясь этих мистических особенностей»¹⁰². Подобная критика звучала в адрес первых номеров «Сионского вестника», вышедших до 1806 года. Но чем далее шло время, тем более Лабзин погружался в мистические бредни и становился нечувствительным к убеждениям людей со здравыми религиозными воззрениями. Архимандрит Иннокентий сделал несколько попыток вывести Лабзина из заблуждения, но все они оказались не только безуспешными, но даже, в конце концов, навлекли на самого святителя большие несчастья.

Как уже известно, архимандрит Иннокентий сильно вооружился против «Победной повести» Юнга Штиллинга и прямо объявлял ее чуждой православию, что было совершенной истиной. «В Символе Веры исповедуем: «И паки грядущего со славой судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца»,– так рассуждал однажды архимандрит Иннокентий по поводу выхода в свет данного сочинения в приватной беседе с одним из своих друзей.– А в «Победной повести» вещается, что будто бы грядет Господь царствовать на тысячу лет на земле. В Писании сказано, что «о дне и часе, о временах и летах никто не знает, ни Ангелы небесные» (см. Мф.24:36), а в «Победной повести» лепечет дух демона, что будто бы грядет в 1836 году»¹⁰³.

Архимандрит Иннокентий, выступив против переводчика «Победной повести», решился сделать попытку к тому, чтобы, по крайней мере, предупредить появление в свет других сочинений подобного рода. Для того, чтобы приостановить деятельность Лабзина по изданию мистических сочинений, он обратился к мерам нравственного воздействия на рьяного поклонника мистицизма. Архимандрит Иннокентий, по словам архимандрита Фотия, «сгорая ревностью по Бозе Вседержителе, послал иерея возвестить сему ересиарху [Лабзину] покаяние, сказав так: «Оставь злые твои начинания, покайся. Если же ослушаешься слова моего, вскоре приидет на тебя гнев Божий и поразит тебя Господь Бог, чтобы погубить"».

Лабзин и не думал исправляться и на слова архимандрита Иннокентия отвечал с дерзостью и фанатическим увлечением: «Кто такой Иннокентий и все с ним? Они и в ученики мне не годятся»¹⁰⁴.

«И вот, поразил его Господь Бог исступлением ума, и бежал он, чтобы погрязнуть в воду, но был спасен руками своих». Лабзин не только не обратил внимания на увещания, но даже стал добиваться права возобновить издание своего «Сионского вестника» и, как известно, получил его в 1816 году на прежних основаниях – с подчинением его светской цензуре. Архимандрит Иннокентий, видя стремление Лабзина вновь начать издание «Сионского вестника», еще более решительно и аргументированно убеждал его оставить эту деятельность, но и тогда не достиг цели. По словам архим. Фотия, свт. Иннокентий поручил одному из родственников Лабзина передать ему от своего имени следующее грозное внушение: «"Если не обратишься от грехов своих, поразит тебя Господь Бог...» И видел Бог, что отступил от Него сердцем, и предал его духу печали, и напал на него дух лютый, мучая его, повергая наземь, бия и сотрясая».

Тон, в каком составитель жития воспроизводит нравственные советы святителя Иннокентия Лабзину, мало соответствует духу всей деятельности святителя. Можно с достоверностью сделать только тот вывод, что архим. Иннокентий действительно не раз пытался убеждениями освободить Лабзина от его увлечений и направить его на верный путь религиозного сознания. Но последний остался непреклонен: предпринятые меры оказались бесплодными.

Из воспоминаний митрополита Филарета. Православное обозрение. 1868. № 8.

Житие преосв. Иннокентия, составленное архим. Фотием.

А.Ф. Лабзин вообще был способен на редкие выходки. Вот одна из них, кончившаяся для него ссылкой в Симбирск. Президент Академии художеств Оленин предложил на общем собрании, посвященном вопросу о баллотировании в почетные любители-члены Академии, кандидатуры Аракчеева, Гурьева и Кочубея. На вопрос конференц-секретаря Лабзина, каковы их заслуги и чем они могут быть полезны Академии и искусству – ибо, по установленным правилам, только тот баллотируется в почетные члены, кто или имеет музеи, или известен особенной любовью к искусствам,– президент отвечал, что эти лица близки Государю. «А когда так, то всех ближе к Государю Илья-кучер, да и сидит к Его Величеству спиной»,– сказал Лабзин. Воспоминания А.Л. Витберга. Русская старина. 1872. Т. 5. Ср.: Русская старина. 1875. Октябрь.