Слово, сказанное в Вологодской тюремной церкви

«В темнице бех, и приидосте ко Мне» (Мф. 25:36)

Ужели драгоценные слова сии принадлежат и нашим темницам, и мы, посещая узников, посещаем чрез то Самого Господа и Спасителя нашего? Не должно ли, напротив, относить сего изречения к тем исповедникам имени Христова, которыми наполнены были темницы языческие во времена древних гонений на христианство? – Или, по крайней мере, к тем, которые, по запутанности обстоятельств и недальновидности правосудия человеческого, подвергаются заключению во темницы невинно?

Воздадим каждому должное: признаем с благоговением, что святые исповедники веры особенно были достойны того, чтобы Начальник и Совершитель веры благоволил усвоить Себе Самому их темничное заключение; не усомнимся исповедать и то, что подвергающиеся заключению без вины имеют особенное право утешать себя тем, что Сам Господь и Спаситель разделяет с ними узы их. Но, вместе с тем, скажем не обинуясь, что слова Господа относятся ко всем заключенным в темницах, кто бы они ни были, так что где темница, там невидимо и Он, Искупитель всех грешных. Ибо если душа, присутствуя во всем теле, не только не отсутствует² от членов недугующих, но еще наиболее сочувствует им, то может ли душа таинственного тела Церкви – Господь наш – оставить недугующие члены сего тела, то есть преступников закона, каковы заключенные? И что другое настоящий храм, как не опытное доказательство того, что слова Спасителя: «в темнице бех, и приидосте ко Мне», – относятся ко всем темницам? Вы слышали, что воспевалось, видели, что совершалось здесь; скажите, есть ли какое-либо различие в совершаемом среди сего храма, на сем престоле, против других мест, против того, что совершается в церквах, находящихся среди чертогов царских? Та же Тайна и та же Жертва! то же Пречистое Тело, та же Пресвятая Кровь Сына Божия, те же Херувимы и Серафимы, предстоящие и служащие вместе с нами Царю славы!

Итак, собравшиеся здесь ныне братия и сестры о Господе, если вы пришли сюда в духе веры и любви, и отойдете отсюда в духе смирения и сокрушения о грехах своих, то вам не будет сказано на Страшном Суде: «в темнице бех, и не посетисте Мене» (Мф. 25:43). Тем паче не скажут сего вам, братия и сотрудники, которые так благородно уделяют время от трудов общественных на служение здесь недугующему грехами человечеству. Благословен Господь, вложивший вам мысль на этот подвиг любви и смирения! – О, плоть и кровь не являют сего: это дыхание Его Всесвятаго Духа! Не ослабевайте же в вашем подвиге и самоотвержении, «еже имат мздовоздаяние велико» (Евр.10:35). Наступит день, когда, может быть, вместо всех прочих прав и отличий наших одна сия жертва любви уцелеет на весах правды вечной.

Но если мысль о пребывании Самого Спасителя в темницах с узниками должна располагать каждого последователя Христова смотреть на темницы с неким особенным вниманием и даже уважением, и стараться оказывать посильные услуги заключенным, то заключенные, кто бы ни были, тем паче должны иметь в сей мысли неиссякаемый источник назидания и всегдашнее побуждение к признанию своих проступков, к обращению заключения своего в средство изменить себя на лучшее. «Господь Премилосердый, – так должен рассуждать со своей совестью каждый узник, – благоволил сказать: «в темнице бех, и приидосте ко Мне»; итак, Он Преблагий не оставляет меня и в темнице. Слава Его любви и милосердию! Доколе Он со мной, нет места отчаянию; с Ним Всемогущим я могу и в темнице стяжать свободу духа, получить вечное спасение. Но кто заключил Его в темницу? – Я, моими грехами и преступлениями! Какая ужасная неблагодарность! Он омыл меня благодатью Духа Святаго в Крещении; Он питал меня Телом и Кровию Своей в Таинстве Причащения; Он открыл мне вход в Царство Небесное, – а я, неблагодарный, будучи членом тела Его, заключил Его, в лице своем, – в темницу. Ради меня, непотребного, страждет пресвятое имя Его! ибо я, христианин, коему должно отличаться от неверующего паче всего чистотой совести и жизни... я стал делами своими хуже неверного! Еврею, магометанину, идолопоклоннику простительнее грех, ибо он не знает пути правды, не имеет в руках Евангелия, не знаменует себя крестом. Я имел все это и впал в такие преступления! Чувствую мою вину, осуждаю свою прежнюю жизнь, даю обет жить впредь, как прилично христианину. Пусть закон карает меня: временное наказание, мною заслуженное и перенесенное, освободит меня от казни вечной. Лучше в сей жизни все перетерпеть, только бы омыть грех, нежели, укрываясь от правосудия здесь, подвергнуться вечному мучению там. Что значат все земные наказания перед пламенем адским? Посему, вместо ропота, я благодарю Тебя, Господи, что Ты запял³ стопы мои на пути беззакония и предал меня в руки правосудия. Теперь я имею все средства исправиться и окончить жизнь в покаянии; а укрывшись от правосудия, я, без сомнения, продолжал бы идти далее во глубину зол, зашел бы в такую пропасть, откуда нет возврата, умер бы во грехе и соделался бы жертвой ада! «Благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием твоим!» (Пс. 118:71).

Так, или подобным образом, должны размышлять сами с собой вы, которые находитесь за сими забралами. Не для обличения вас пришли мы сюда, а чтобы преподать вам утешение и назидание. Видите сами, как святая вера со всеми Таинствами своими приблизилась к вам; не удаляйтесь же и вы от нее; приблизьтесь к ней верой, покаянием и исправлением своих нравов! При всех грехопадениях ваших вы имеете еще все средства к тому, чтобы соделаться паки добрыми людьми и христианами истинными. У вас есть ум, чтобы познать путь правды и отличать его от пути беззакония; есть воля, чтобы избрать доброе и избегать злого; есть совесть, чтобы восчувствовать свои грехи и возненавидеть их; есть очи, способные плакать о содеянном; есть уста, готовые изрекать молитву и исповедь. Вспомните благоразумного разбойника, на кресте покаявшегося, – он со креста пошел в рай! Что мешает и вам подражать его святому примеру? Спаситель и теперь простирает со Креста руки ко всем кающимся: покайтеся и вы и прейдете от смерти в живот!

Но что слышу я? – «Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему!» (Пс. 141:8) Кто вопиет столь жалким воплем? Обремененный злодеяниями преступник? – нет! Обыкновенный узник? – нет! Человек, невинно страждущий в темнице? – нет! По крайней мере человек, находящийся в темнице? – нет! Кто же это? – Царь и пророк, мудрец и Псалмопевец – святой Давид! Но, друже Божий, кто мог заключить тебя в темницу? И где сия темница, когда ты управляешь всем Израилем, когда кедровые чертоги твои так пространны, что могут вместить всех жителей Иерусалима? На какое же заключение жалуешься ты? Откуда хочешь быть изведенным? – «Из темницы плоти моей, – ответствует святой Давид, – той плоти, которая непрестанно омрачает, связует, теснит и измождает безсмертный дух мой; той плоти, которая со всеми желаниями моими влечет меня долу, приковывает к земле, заставляет работать нетлению, не позволяет даже воздыхать свободно о горнем Иерусалиме. Чего не делал я, чтобы растерзать узы моих греховных навыков, возникнуть от рова страстей, изыти на широту свободы чад Божиих? Обращался за помощью к мудрости и мудрым; советовался с умом и сердцем; постился и плакал; даже связывал себя клятвой не преступать закона правды, – но тщетна надежда на мои собственные усилия! Остается одна надежда на милость и всемогущество Того, Кто един может воссоздать сердце чистое и обновить в утробе моей дух правый. И вот, я вопию к Нему, подобно последнему из преступников: «Изведи из темницы душу мою!» Возьми меня из сего суетного и мятежного мира в светлые обители Твои, – туда, где живет одна чистота и правда, где нет печали, ни воздыхания. Или, по крайней мере, облегчи благодатью Своею тяжесть плоти моей, укроти всемогущим словом Твоим бурю страстей, подаждь свободу сердцу и силу духу, да возмогу сразиться с полчищем нечистых помыслов и страстей, и потом безпреткновенно до конца жизни ходить в оправданиях закона Твоего. «Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему!»

Что мы должны заключить из сего молитвенного вопля царя Израилева? То, что у всякого из нас, кто бы он ни был, есть свое заключение и своя темница; что всем нам недостает свободы духа, недостает и возможности освободиться от рабства греховного собственными силами, без всемогущей помощи свыше. Воспользуемся же этим великим примером и, выходя из сей темницы, обратим испытующий взор на самих себя, низойдем во глубину и мрак своего внутреннего заключения и, найдя там томящийся в оковах чувственности дух наш, возревнуем о его освобождении, взывая, подобно царю Израилеву, к великому Разрешителю всяких уз: «Изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему!» Аминь.