Жизненная задача пастырской проповеди

В данной статье будущий святитель затрагивает вопрос об истинном христианском отношении к труду, что в широком смысле связано с христианским отношением верующего человека к земной жизни. В статье поднимается также тема об обязанностях пастыря, которому должны быть близки житейские заботы и труды его паствы.

Лет семь тому назад (в 1906 г. – Публ.) известный русский богослов и моралист протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев¹ на одном заседании Петербургского Общества религиозно-нравственного просвещения внес предложение о необходимости осветить путем проповеди и печати в сознании верующих христиан мысль, что честный мирской труд есть христианский подвиг, есть дело спасительное, само в себе носящее нравственное начало и животворный и спасительный характер. Таким освящением мирская жизнь и честные жизненные труды становятся под кров религии, в ней почерпывают свою силу и в ней находят свою высшую цель. Нечего говорить о том, что предложение просвещенного богослова встретило тогда общее сочувствие, как добрая весть оживления жизни мирской, как общественной, так и личной на началах христианства. К сожалению, на этом пока дело остановилось. Со смертью досточтимого богослова поднятый им вопрос как-то сам собою замолк, не сделался широким достоянием проповеди и народной литературы и по-прежнему остался предметом ученых размышлений в системах нравственного богослужения. А между тем современная общественная и народная жизнь именно требует настоятельно того, чтобы в нее внести луч света Христова, очистить его от грубого материализма и направить на сближение с верою. У простого народа нашего, несмотря на полустолетнее существование народной школы, по-прежнему вера, молитва, церковь, богослужение стоят отдельно от жизни, или, лучше сказать, жизнь не проникнута верою, труд, занятия житейские, работа дневная не осеняются и не согреваются теплотою христианской веры, молитвы... Еще хуже дело стоит у просвещенного общества. Там о вере не думают, о ней не упоминают, живут так, как бы не было Бога, не было веры, не было Церкви, не было духовной жизни. Живут мирскою жизнию, без одухотворения ее верою.

Понятно, что при таком взгляде на мирскую жизнь и на житейские дела легко образуется даже у искренне верующих людей воззрение, что, живя мирскою жизнию, нельзя спастись, что для спасения души требуется удаление от мира, что мирская жизнь и мирской труд несовместимы с подвигом добродетели и спасения души. Нечего говорить, что нет ничего неестественнее этих мыслей и суждений. Если бы требования веры невозможно было согласить с требованиями жизни, то каждый деловой человек, каждый ремесленник, ученый или государственный муж должен был бы немедленно бросить обыкновенные свои обязанности, уйти от них в пустыню, монастырь, обратить свою жизнь в постоянную молитву, в непрерывное созерцание. Но Бог не требует этого от людей: Он не предписывает исполнять невыполнимое.

Пастырь Церкви и призывается в проповеди и беседах раскрыть истинное понятие о жизни в мире и значении честного мирского труда. Он должен показать высокое значение и назначение труда для духовной жизни, он должен очистить понятия народные от крайне утилитарных отношений к труду и направить мысль своих пасомых на высшее значение труда и на связь его с верою и духовною жизнью. Люди должны помнить, что обязанность трудиться возложена на человека Богом, и это было первым его законом (Быт.2:15). А из этого следует, что труд не может быть несовместим с верою – первым и главным нашим благом. Намерение Творца, предписавшего нам труд и вложившего в нас стремление к общежитию, без сомнения, состояло в том, чтобы попечением о стяжании насущных наших потребностей, беспрерывными занятиями, касающимися тленных предметов, не только не препятствовать, но еще способствовать развитию духовной нашей жизни. Ревностно исполняя земные обязанности, каждый может вместе с тем исполнять и требования жизни небесной и, работая земле, горячо работать Господу (ср. Рим.12:11; 1Сол.5:7).

Дух Иисуса Христа проникновением своим освещает всякое дело. Человек со смиренным сердцем, которое пылает любовию к Богу, занимаясь самыми простыми и грубыми работами в жизни, обращает свое дело в чистое и святое жертвенное пламя. Дело не в материале, который обрабатывает художник: будь то мрамор или глина, – проникновение духа обращает грубый материал в дорогой и дает ему достоинство, которого он прежде не имел. Будет ли наш земной труд высокий или обычный рядовой, груб или утончен, для благочестивого сердца он сделается прекрасным поприщем чистой и святой жизни. Исполнение своих житейских обязанностей с постоянною мыслию о Боге, который осеняет нас Своею милостью и помощью, дает всякому делу свое прекрасное освящение и делает его сладким и отрадным.

Хотя жизнь последователя Христова в наше время не требует ни доблести героя или мученика, ни той непоколебимой душевной силы, которая пренебрегает внешними опасностями, страданиями, преследованиями и смертию, однако ж, с окончанием гонений на христиан, трудности христианской жизни совершенно не прекратились. Сохраняя дух христианской ревности и преданности воле Божией при скромном исполнении, хотя бы и незначительных обязанностей, поддерживая усердную, пламенную набожность среди тягостных житейских забот и печалей, и беспрерывно вспоминая о высшем значении жизни нашей, среди низких трудов, мы можем обнаружить свою сильную веру, подобно мученикам, жертвовавшим для Иисуса Христа жизнию и умиравшим с хвалебным пением в устах. Великое дело – так любить Христа, чтобы страдать и умереть за Него; но немаловажно и то, чтобы быть готовым нести свой жизненный крест и ежедневно жить со Христом.

Введите веру в общественную, семейную и в личную жизнь, – и жизнь со всеми ее заботами и трудами получит свое высокое значение. Многие слушают с недоумением увещевания пастырей церкви, думая, что христианская жизнь, вменяемая нам в обязанность, слишком совершенна для простого и прозаического света. Это несправедливо. Требования Св. Церкви осуществимы в обыкновенной нашей жизни и соразмерены с нашими силами. Только постарайся каждый применить закон Божий к практической жизни, – и опыт убедит его, что любовь к Богу, чистота и святость мыслей и чувствований могут быть достоянием всякой жизни, в каком бы положении человек ни находился.

Могут возникнуть затруднения и сомнения; душа иногда теряет спокойствие от грубых привычек и порочных наклонностей людей, нас окружающих; христианское терпение иногда подвергается искушению, – тогда молитва пусть будет первым средством к отстранению искушения. При встрече в жизни с людьми грубыми и низкими, при затруднении в исполнении обязанностей, когда душа страдает от столкновения с пороками, – какое для нас облегчение, какое наслаждение возвышать ум и сердце ко Христу, на крыльях веры возноситься горе и хоть на минуту подышать чистым воздухом той атмосферы, где царствует бесконечная чистота, и возвратиться вполне вооруженными на борьбу с жизнию, с отвращением от всего нечистого, с миром в душе, испытавшей близость Всевышнего! При таком действии веры нельзя называть ее несовместимой с мирской жизнью².

Пусть пастырь церкви входит в жизненную обстановку своих пасомых, следит за отношением их к своим житейским делам и к трудам своим, пусть согревает эту жизнь и эти труды теплом веры и любви, освещает светом Христовой правды и добра, – тогда у народа установятся правильные понятия на свои трудовые занятия, на свои житейские обязанности: исполнение их будет не только средством к снисканию себе пропитания, но и явится источником высших надежд и радостей, которые будут одухотворять трудовую жизнь и вольют в нее светлую струю жизни духовной, спасительной.