Выборы патриарха

Но основное внимание архимандрита Илариона (Троицкого) во время Собора 1917–18 гг. концентрируется на вопросах высшего церковного управления Русской Православной Церкви и, особенно, на вопросе о патриархе. Архимандрит Иларион является не только членом, но и докладчиком Отдела о высшем церковном управлении (обычно – вместе с профессором П. Д. Лапиным)²⁷⁹. Он участвует в прениях, делает пояснения как докладчик Отдела о ВЦУ, отстаивает позицию представляемого им соборного отдела²⁸⁰, заслуживает благодарность от имени Собора за свою деятельность в качестве докладчика Отдела о ВЦУ²⁸¹.

Наибольшую известность, по своему значению для главного решения Собора, получило слово архимандрита Илариона, сказанное в защиту патриаршества. Протоиерей Владислав Цыпин говорит об этом слове как о «прославленном» и «хрестоматийном»²⁸².

Известно, что вопрос восстановления в Русской Церкви патриаршества не входил в круг вопросов, представленных для рассмотрения на Поместном Соборе 1917–18 гг. Официальное предложение о рассмотрении Собором этого вопроса впервые было сделано в докладе председателя Отдела о высшем церковном управлении Митрофаном (Краснопольским), епископом Астраханским на заседании 11 октября 1917 года²⁸³. С этого дня на Соборе вокруг вопроса о патриаршестве разгораются жаркие споры, не утихающие до принятия решения 28 октября. Соотношение сторонников и противников патриаршества среди ораторов, выступавших по этому вопросу, было соответственно 39 против 12. Один из ораторов не мог высказаться ни за, ни против выборов первоиерарха Русской Церкви по причине неопределенности границ его власти²⁸⁴. Двое из выступавших заявили о рассеянных сомнениях и об изменении своих взглядов в пользу патриаршества²⁸⁵. Таким образом, противники выборов патриарха составили менее четверти выступавших. Если же учесть их (то есть противников) повышенную активность, то можно предполагать, что среди членов Собора эта часть была еще меньшей. Понимание этого звучит и в речах самих противников патриаршества, говорящих о своей позиции как о противоречащей мнению большинства.

Отношение 141 голос против 112 не соответствует количеству сторонников и противников восстановления патриаршества в Русской Церкви, как это преподносится некоторыми историками²⁸⁶, поскольку приведенные цифры были получены в результате голосования по другому вопросу, а именно – по вопросу досрочных выборов патриарха, инициированному усилением в Москве революционных беспорядков. Многие члены Собора не смогли присутствовать на заседании 30 октября из-за уличных боев. Члены Собора решали, выбирать патриарха немедля или подождать более полного состава Собора. Большая часть из 112 человек, проголосовавших против безотлагательных выборов патриарха, не являлись противниками выборов как таковых. Подавляющее большинство членов Собора не сомневались не только в необходимости восстановления патриаршества, но и в том, что патриарх будет избран. Сомневались лишь в оправданности досрочных выборов, совершаемых в отсутствии тех, кто был остановлен на пути к Соборной Палате свистом пуль и разрывами снарядов. «Нас здесь мало, – убеждал своих сотрудников член Собора А. А. Папков, – многие наши отцы и братия сидят в разных местах Москвы и при всем желании не могут сюда придти. А мы без них будем обсуждать вопрос об избрании патриарха. Нам и в этом деле нужно согласие, которого мы достигли раньше. 217 лет у нас не было патриарха, остается подождать несколько недель, и он будет. Зачем же спешить сегодня? Мы под гром орудий в угнетенном состоянии духа будем избирать патриарха: разве это допустимо? Имейте уважение к отцам и братиям, которые не могут прийти сюда. Мы можем сделать громадную ошибку, компрометирующую дело избрания»²⁸⁷.

Что касается речи архимандрита Илариона в защиту патриаршества, то можно сказать, что она прозвучала сигналом к окончанию прений по этому вопросу. Отец Иларион в своем выступлении показал иллюзорность обсуждаемого выбора. В основу речи оратор положил следующую «истину о патриаршестве»: «Мы не можем не восстановить патриаршества; мы должны его непременно восстановить, потому что патриаршество есть основной закон высшего управления каждой поместной Церкви»²⁸⁸. Следование церковным канонам есть необходимое условие решения вопросов церковного управления и церковной жизни вообще: «Н. Д. Кузнецову угодно было обвинить меня в какой-то тенденции, – отвечал позже отец Иларион своим оппонентам. – Но эта тенденция одна – соблюдать церковные правила и каноны».²⁸⁹

В слове архимандрита Илариона соединились научность аргументации, взывающей к разуму собравшихся, и пламенность речи, выражавшей единство сердечных чувств и устремлений русского церковного народа. Один из членов Собора В. Я. Малахов, сказал, что с «исторической точки зрения» в речи архимандрита Илариона (и профессора Соколова) «представлены были наиболее характерные аргументы в пользу патриаршества»²⁹⁰, а талантливость его речи признавалась даже идейными противниками²⁹¹. После этого выступления совершилась окончательная поляризация сторонников и противников патриаршества. В стане тех, кто считал неприемлемым для Русской Церкви восстановление патриаршества, остались, в основном, только принципиальные его противники, которые, как, например, протоиерей А. П. Рождественский, только утвердились в своих мнениях после речи архимандрита Илариона²⁹². К этому времени на Соборе, по мысли священника П. М. Волкова, получившей свое подтверждение в событиях обновленческого раскола, «патриаршества не желают те, которые хотят взять церковное управление в свои руки»²⁹³.

После слова архимандрита Илариона (Троицкого), прозвучавшего 23 октября 1917 года, прения по вопросу о патриаршестве проходят только на заседании 25 октября, причем явно, что большинство ораторов находятся под впечатлением этого слова, а на следующем заседании 28 октября ставится вопрос о досрочном избрании патриарха, чему способствовали известные исторические обстоятельства.

Таким образом, архимандрит Иларион на Поместном Соборе 1917–18 гг. был не только в числе инициаторов выборов патриарха, но и в значительной степени способствовал положительному решению на Соборе этого спорного для многих вопроса.

Таланты, церковность позиции архимандрита Илариона и его деятельность на Соборе, направленная на восстановление патриаршества, не могла остаться незамеченной. «Один из участников Собора, член Государственной Думы князь И. С. Васильчиков, вспоминал: „Своими выступлениями, всегда умными и красиво изложенными, и всем своим внешним обликом он очень скоро приобрел общую симпатию на Соборе"».²⁹⁴ Молодой архимандрит был выдвинут шестью голосами кандидатом в члены Высшего Церковного Совета РПЦ от монашествующих, но, как и большинство монахов, отказался баллотироваться²⁹⁵. Был он и в числе кандидатов на избрание в патриарха, и получил при голосовании в первом туре три голоса, обогнав при этом таких известных иерархов как архиепископы Агафангел Ярославский (2 голоса) и Евлогий Волынский (1), епископ Андрей Уфимский (2), а также – председатель Отдела о ВЦУ епископ Митрофан Астраханский (1)²⁹⁶. Во втором туре за кандидатуру архимандрита Илариона отдали свои голоса четыре члена Поместного Собора Русской Православной Церкви²⁹⁷. Обратил внимание на архимандрита Илариона и новоизбранный патриарх Тихон, чему свидетельством служит участие отца Илариона в чине настолования Святейшего²⁹⁸.

Член Собора, противник восстановления патриаршества и будущий обновленческий архиерей, протоиерей Дмитрий Рождественский иронизировал по поводу трех голосов, полученных в ходе предварительных выборов патриарха его коллегой по академической профессуре: «Оно конечно, для патриарха это маловато... маловато-маловато... Впрочем, чтобы быть... ослятей, на котором Святейший патриарх будет впоследствии выезжать, то оно... мне кажется, ...может быть и вполне достаточно»²⁹⁹. Предполагал это или нет о. Димитрий, но его ироническая оценка не лишена доли прозорливости, поскольку в ближайшие за Собором годы архимандрит Иларион становится викарным епископом патриарха, одним из ближайших его помощников (в том числе – по борьбе с обновленчеством, к которому примкнул и протоиерей Димитрий), управляющим делами Московской епархии, то есть – своего рода «ослятей патриарха».